Текст книги " Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 3"

Автор книги: Николай Капченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 85 страниц)

Воспользовавшись болезнью Сталина, «старая гвардия» на время консолидировалась и восстановила свое положение в руководстве страной, оттеснив молодые кадры. Сразу же были нарушены сталинские «заветы»: в «узкое руководство», вопреки ясному желанию Сталина, был включен Молотов. Это придавало большую легитимность в глазах общественности новой конструкции власти. С этой же целью 5 марта был созван беспрецедентный единовременный форум – совместное заседание Пленума ЦК КПСС, Президиума Совета Министров и Верховного Совета СССР. Оно началось в Кремле в 20.00 и продолжалось сорок минут. Не дождавшись кончины Сталина в 21.50, еще живого вождя «единодушно и единогласно» сняли со всех постов, оставив лишь в составе Президиума ЦК[1162]1162
  «Новая газета». 27 февраля 2003 г.


[Закрыть].

И в качестве итогового материала я приведу основные выводы обширного материала, в котором историк и публицист Н. Добрюха в двух номерах газеты «Аргументы и факты» провел обстоятельное (в том числе и с медицинской точки зрения, опираясь на помощь специалистов-медиков) исследование версии об отравлении Сталина. Эти выводы можно суммировано изложить в форме следующих выводов:

Обнаруженные документы свидетельствуют, что отравление состоялось 28 февраля – 1 марта 1953 года, то есть в ночь с субботы на воскресенье и до понедельника, когда основной медперсонал отдыхает и нужного врача сразу не найдешь. В этом отчетливо просматривается основательная продуманность отравления – на случай, если яд не окажет мгновенного действия, что потом и случилось.

Из воспоминаний сталинских охранников выходит, что, скорее всего, Сталин отравился сразу, как только выпил минералку. Об этом свидетельствует тот факт, что его нашли лежащим у стола, на котором стояли бутылка минеральной воды и стакан, из которого он пил. А поскольку яд действовал «почти моментально», Сталин тут же упал… по одним данным – замертво, по другим – потеряв сознание, во всяком случае – дар речи потерял точно! Тут его якобы и увидела дачная обслуга, взломав двери в покои Хозяина после длительных согласований в верхах…

Обнаруженные мною документы свидетельствуют о бесспорном наличии яда в организме Сталина. Вместе с тем точный его состав и происхождение эти документы не отражают. Видимо, в те жуткие дни и ночи, когда делались анализы крови страшно умиравшего Хозяина Кремля, разрешения, а тем более указания на это медики не получали.

Итак, первые результаты анализов крови и мочи, потрясшие врачей, поступили в их распоряжение примерно к началу суток 5 марта 1953 года. То есть тогда, когда предпринимать что-то было уже поздно, поскольку ядовитые вещества, попавшие в организм, привели к необратимым нарушениям в сердце и всей системе кровообращения Сталина. Включая головной мозг[1163]1163
  «АИФ». Номера от 21 и 28 декабря 2005 г.


[Закрыть].

Для оценки достоверности своих доказательств и доводов Н. Добрюха попросил прокомментировать свой материал бывшего председателя КГБ В.А. Крючкова, который дал следующую оценку опубликованному материалу (кстати, вызвавшему в стране довольно широкие отклики):

«Впервые документы о последней болезни и смерти Сталина настолько значительны, что теперь от них уже никто не сможет отвернуться. Как человек, проработавший большую часть жизни в компетентных органах, я всегда думал, что в случившемся в ту первую весеннюю ночь 1953 года много загадочного: и врачей долго не было, и поведение тройки „Берия – Маленков – Хрущев“ странное, и многое другое вызывает вопросы…

Впервые мы имеем дело не с набором воспоминаний, слухов и предположений о смерти Сталина, а с исследованием подлинных документов»[1164]1164
  «АИФ». 28 декабря 2005 г.


[Закрыть].

Таковы в самых общих чертах обстоятельства смерти Сталина и оценка основных двух версий – естественная смерть или умышленный заговор с целью ускорить смерть вождя. Еще одним косвенным доводом в пользу версии заговора служит то, что все это произошло в самый разгар дела врачей. Являлось ли это случайным совпадением или между этими двумя событиями наличествует какая-то связь – все это покрыто завесой неизвестности.

В заключение следует сказать, что похороны Сталина превратились во вторую ходынку: погибло (было раздавлено в толпе) огромное число людей, пришедших сказать последнее «прощай» вождю народов. Каково было число жертв – власти не сообщали. Боялись понести ответственность. А виновными в первую очередь были Л. Берия как министр внутренних дел и Н. Хрущев как председатель комиссии по организации похорон Сталина. Еще в первом правительственном сообщении о болезни Сталина власти предостерегали от возможного разброда и шатаний, способных возникнуть в результате обнародования этого сообщения. Но случилось так, что именно сами власти вступили в полосу разброда и шатаний. Более того, в стадию смертельной борьбы за власть, оставшуюся после смерти вождя.

Но это уже выходит за рамки темы, и я ее не касаюсь.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Перед взором читателя прошел весь жизненный и политический путь Сталина. Едва ли я ошибусь, если скажу, что это – путь, который чрезвычайно трудно, если вообще возможно, определить какими-то однозначными понятиями. Да и нужны ли вообще строгие и однолинейные характеристики, ставшие привычными нам? Не все можно разложить по полочкам, не все можно втиснуть в шаблонные рамки. Такой метод подхода неприложим даже для оценки любого, самого заурядного политика, будь то современного, будь то давно покинувшего сей бренный мир. Чтобы поставить Сталина на заслуженное им место в истории нашего отечества и всего мира, необходимо прежде всего проникнуться духом и содержанием эпохи, в которую он жил и на которую наложил печать своей личности. И чем дальше от нас отдаляется эта эпоха, тем явственнее выявляется в сознании как ее современников, так и потомков, ее почти уникальная сложность, противоречивость, динамичность, стремительность и крутизна исторических поворотов. Мир всегда находится в движении, и только в этом состоянии его можно верно понять и дать ему надлежащую оценку.

Невольно возникает вопрос: в силу каких причин и обстоятельств судьба вознесла простого грузинского семинариста на самую высокую политическую орбиту, сделала одним из вершителей мирового процесса? Игра случая или проявление какой-то нераскрытой еще закономерности? Не будем гадать, ибо внятного ответа на этот вопрос получить невозможно. Он просто лежит за пределами обычного человеческого понимания. Фактом является то, что Сталин не только вошел в историю, но, фигурально выражаясь, сам открыл дверь, которая вела его в историческое бессмертие. И его почитатели, и его непримиримые и неистовые критики – все они едины по крайней мере в одном: Сталин был фигурой исторического масштаба. Но признанием этого факта и заканчивается совпадение взглядов и оценок обеих сторон. Я как бы оставляю за скобками мнение тех, кто не определил своего отношения к советскому вождю. Дальше открывается полная и диаметральная противоположность исторических вердиктов, выносимых этой фигуре.

Для одних он – прежде всего созидатель великой державы, унаследовавший многие традиции своих предшественников, скрепивший единство Советской России не только грандиозными свершениями во всех областях ее жизни, но и, признаем это без оговорок, кровью и потом многих миллионов своих соотечественников. Сталинская Россия по праву заняла свое достойное место среди всех государств мира. Больше того, она стала одной из вершительниц судеб послевоенного мира. Сталин добился того, что наша страна расширила границы и рамки своего влияния так далеко и так широко, как никогда прежде. Можно сказать, что при Сталине и во многом благодаря его курсу она встала во весь рост и голос ее был слышен повсюду. И к нему не просто прислушивались, с ним считались как одним из решающих голосов.

Для других он – тиран, на совести которого кровь и страдания миллионов неповинных жертв, душитель и гонитель всего демократического, всего, что могло бы вывести Советскую Россию на так называемый путь общечеловеческого развития и экономического процветания в соответствии с эталонами западных стран и законами свободного рынка. В глазах этих противников Сталин – гигантский тормоз на пути исторического развития страны.

Читатель может придерживаться одной из этих точек зрения, может отвергать обе как заведомо однолинейные, а потому и не отвечающие исторической истине. И будет по-своему прав. На протяжении многих страниц своей трилогии о Сталине я пытался (порой, очевидно, без особого успеха) найти некий третий вариант оценки этой исторической фигуры. Речь, разумеется, не шла о каком-то чисто механическом выборе так называемой золотой середины, то есть частично признать правильность первой и второй позиций. Это механическое соединение противопоказано историческому подходу, оно лишь упрощает истинную картину и создает внешне как бы объективное, а внутренне несостоятельное представление о данной личности. Поэтому я стремился на базе конкретных фактов и анализа конкретных условий соответствующей эпохи выявить и показать определенную историческую обусловленность действий Сталина. Подчеркиваю – обусловленность, а не заранее заданную предопределенность. Легче всего пользоваться двумя знаками – плюс и минус. Но история – это не математика, и довольствоваться данными категориями в историческом анализе – значит сознательно идти по пути, чреватому заблуждениями и невольно возникающими пристрастными, а то и просто примитивными выводами и умозаключениями.

Истории не знакомо такое понятие, как вакантное место, в ней все подчиняется строгим закономерностям, хотя и случайности играют далеко не последнюю роль. Каждая значимая по масштабам своей эпохи личность входит в историю, но отнюдь не каждая остается в ней надолго или навсегда в качестве бесспорной фигуры поистине исторического формата. Сталин относится к категории государственных и политических деятелей, которые далеко вышли не только за рамки своей страны, но и своей эпохи. И это прежде всего благодаря тому, что целая историческая полоса (в данном случае правомерно применить и понятие эпоха) связана с его именем. Сталинская эпоха – весьма важный и значительный этап в историческом развитии России. Она, будучи по своей природе, принципиально иной, чем предшествовавшие ей, в силу внутренних законов развития, сохранила органическую и неразрывную связь с прошлыми эпохами, подтвердив универсальность закона связи времен в истории как важнейшей качественной черты исторического развития в целом.

Попытки вычеркнуть Сталина из истории – все равно что стереть из исторической памяти народов одни из самых славных и вместе с тем одни из наиболее драматических страниц их бытия. Важнейшей характерной чертой Сталина как исторической фигуры выступает то, что он занял свое законное место не только в истории нашей страны, но и в мировой истории. Его по праву считают одной из наиболее значимых фигур мирового масштаба XX века. И нравится кому-то это или нет – данной реальности не изменить.

Мне не хотелось бы снова и снова возвращаться к моральным и нравственным сторонам сталинского правления в целом. Этому в трилогии уделено достаточное место, хотя оценки и выводы, сделанные мной, едва ли многими будут восприняты в качестве справедливых и обоснованных. Все зависит от угла зрения и идеологической позиции того, кто берется судить об этом. Но все-таки я тешу себя, возможно, ложной надеждой, что мне хотя бы в некоторой степени удалось показать чрезвычайно сложное и порой не поддающееся разумному объяснению сочетание благородных целей, которые всю свою сознательную жизнь преследовал Сталин, и жестокость, а порой и бесчеловечность методов, с помощью которых это достигалось. Банальная аксиома, что цель оправдывает средства, в данном случае едва ли приложима к обобщающей оценке его политической деятельности. С большой натяжкой здесь применима и максима французского моралиста и мыслителя Ларошфуко: «Слава великих людей всегда должна измеряться способами, какими она была достигнута»[1165]1165
  Библиотека всемирной литературы. Франсуа де Ларошфуко. Блез Паскаль. Жан де Лабрюер. Т. 42. М. 1974. С. 50.


[Закрыть].

В историческом процессе морально-этические нормы и правила, сами по себе имеющие основополагающую ценность и самоценность, в реальной жизни вступают в объективно обусловленное противоречие с суровыми данностями той или иной эпохи. И общие нравственные принципы прокладывают себе дорогу отнюдь не в каждый данный исторический отрезок времени. Если бы это было не так, то вся человеческая история представляла бы собой сплошную идиллию в вымышленной Аркадии. Но беспристрастный взгляд на историю видит совершенно иную картину. Политика, которую проводил Сталин, конечно, не отрицала мораль, законы нравственности и справедливости, гуманизма и уважения к личности. Но она исходила из принципиально иного их истолкования – мораль и ее законы должны были служить интересам утверждения нового общественного строя. Общечеловеческой морали как бы не существовало, а имела силу лишь классовая мораль, которая была своего рода критерием правильности или ошибочности тех или иных методов достижения цели. Проще говоря, Сталин не только отрицал, но и презирал буржуазную мораль, считая ее орудием реализации классовых интересов эксплуататоров. Его понять, конечно, можно. Но согласиться с ним – значило бы поставить под знак вопроса исходные посылки человеческого прогресса, который не может зиждиться на урезанной морали одного класса. Походя, следует заметить, что господствующие классы всегда свою собственную мораль и свои собственные нравственные нормы возводили в ранг единственно правомерных и законных. Это замечание применимо и к морально-нравственным понятиям современной эпохи, когда в практическом воплощении они превращаются в свою противоположность.

Дать объективную оценку роли и месту Сталина в нашей и мировой истории невозможно, не вписав его в живую ткань эпохи, в которой он жил и творил. Правильные абстрактные критерии здесь не дадут нужных результатов, они способны только исказить картину, примитивизировать, а то и полностью извратить суть того, что имело место в реальной жизни. Именно по той причине я описывал политическую и государственную деятельность Сталина не просто на фоне той эпохи, в которую он жил, но стремился сделать основные черты этой эпохи как бы исходной базой для мотивации его практических действий и поступков. Вне эпохи, в отрыве от нее Сталин будет непонятен или же вся его политическая философия и вся его политическая биография будут истолкованы крайне однобоко и даже тенденциозно.

Мне кажется, что только для примитивно мыслящих людей Сталин не представляет собой своеобразную историческую загадку. В действительности же он весьма многосложен и многолик. Даже при интерпретации тех его действий и шагов, которые на первый взгляд выглядят предельно прозрачными и не допускающими различных мотиваций. Каждый может обнаружить в Сталине и его политике то, что ему или импонирует, или вызывает неприкрытое отторжение. Ведь отнюдь не случайно, что о нем порой достаточно объективно, с позиций здравого смысла, а не господствующей идеологии, пишут и выразители взглядов либерального толка. Так, известный журналист В. Третьяков в связи с 50-летием со дня смерти вождя опубликовал статью, содержащую здравые и довольно рациональные мысли. Лично мне импонирует постановка вопроса о том, какие исторические уроки наше общество может извлечь из наследия Сталина. Автор статьи перечисляет несколько уроков, замечая, что число их легко можно умножить. Дает он и свою трактовку этих уроков, используя широкое историческое полотно, а не узкую замочную скважину, через которую и увидеть-то можно лишь мелкие фрагменты. Обращает на себя внимание, что явный либерал уловил то, что составляло в деятельности Сталина самую сильную сторону:

«Умение ставить стратегические цели для страны и, соответственно, для своей политики, цели, выходящие за пределы и своей легитимной власти, и даже своей физической жизни.

Сталин ставил пять таких целей и, в общем-то, всех их достиг.

Это: 1) модернизация России, отставшей от Запада в своем индустриальном развитии, как он говорил, на 50 – 100 лет. Черчилль отметил, что Сталин добился этой цели, ибо принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой;

2) победа в неизбежно грядущей войне;

3) сохранение целостности страны и создание блока союзнических государств, дополнительно оберегающих эту целостность;

4) приоритет развития образования и науки;

5) максимальное освоение природного потенциала страны, использование в первую очередь собственных, а не заемных ресурсов»[1166]1166
  В. Третьяков. Уроки Сталина. (Электронная версия, декабрь 2003 г.)


[Закрыть].

К сожалению, В. Третьяков несколько сузил число задач, которые ставил перед собой Сталин и реализации которых он сумел добиться. Полагаю, что в предпринятой мною работе эти цели и задачи получили более или менее объективное освещение. Нет, видимо, смысла в заключение снова повторять их, так как это явилось бы некоей разновидностью тавтологии. Но об одном аспекте общих итогов государственной и политической деятельности Сталина стоит сказать особо. В среде коммунистов широко известна фраза Ф. Энгельса, сказанная в адрес К. Маркса: «Дело его и имя переживут века!» В приложении к Сталину приходится констатировать, что имя его пережило его дело – так развернулся поток исторических событий в нашей стране и мире. Переживет ли его имя века – на этот вопрос даст ответ только само время. И никто иной!

А вот дело, которому Сталин без остатка посвятил всю свою жизнь, не пережило его и на полвека. В нашей стране произошла реставрация капиталистической системы со всеми вытекающими из этого последствиями. Причем чрезвычайно важно оттенить факт первостепенной значимости: реставрация эта осуществлялась определенной частью верхушки самой коммунистической партии и проходила под лозунгами дальнейшего развития социализма, его демократизации и т.д. Пресловутая перестройка, официальной целью которой прокламировались ликвидация деформаций социализма, прежде всего в сфере обеспечения прав и свобод человека, обеспечение примата общечеловеческих ценностей и укрепление таким путем огромного потенциала, заложенного в социализме как передовом общественном строе. Но это было прежде всего лукавое прикрытие, ибо идеологи реставрации капиталистических порядков прекрасно понимали, что открытый призыв к свержению социализма и замене его капитализмом не встретит поддержки подавляющего большинства населения страны. Налицо был акт контрреволюции под прикрытием революционных и внешне привлекательных лозунгов.

Разумеется, тема – Сталин и современность – глобальная, почти серьезно неисследованная проблема, имеющая множество граней и нюансов. Но она выходит за рамки моей непосредственной задачи, и я касаюсь ее лишь постольку, поскольку вообще обойти ее молчанием было бы неправильно. Фигуру умолчания в данном случае правомерно приравнять к замалчиванию проблемы и к уходу от нее. Поэтому здесь лишь пунктиром обозначены некоторые из аспектов всей этой проблемы. Причем под углом зрения рассмотрения политической биографии Сталина.

Критика Сталина, безудержная клевета и извращение социализма как определенного исторического этапа нашей жизни – эта задача стоит в качестве одной из наиболее приоритетных задач нынешней правящей российской элиты. Если бы социализм был настолько плох и неэффективен, то он не выдержал бы столь тяжелых и невиданных в истории испытаний, как, скажем, Великая Отечественная война. Если бы социализм был настолько чужд интересам всестороннего развития страны, то Советская Россия оказалась бы на обочине прогресса человеческого общества, а не в ряду самых великих и передовых держав мира. И если бы, наконец, новый социальный уклад и режим, стоящий на его страже, не были бы близки широким массам населения, не отвечали бы его насущным интересам, то совершенно излишним было бы денно и нощно вопить о пороках социализма, о кровожадности его созидателя, и вообще, тема Сталина и сталинизма не занимала бы столь обширное место в идеологической обработке населения с помощью мыслимых и немыслимых средств и методов. Правда, при всем разнообразии и колоритности того или иного метода, все их роднит одна черта – задача оболгать прошлое и представить его в виде первого круга дантовского ада.

Критики Сталина ставят ему в вину то, что он не гнушался использовать и такие инструменты политики, как разделение сфер влияния. Чаще всего в качестве наиболее типичного примера они оперируют фактом заключения договора о ненападении и секретных протоколов к нему. Далее, указывают и на создание советской сферы влияния в Восточной Европе. Что можно возразить этим критикам? Вся история международных отношений как раз и являет собой историю раздела сфер влияния и борьбы за достижение такого влияния. Имеется бесчисленное число двусторонних и многосторонних договоров, юридически фиксировавших разделение сфер интересов и влияния. Так что Сталин здесь не внес ничего оригинального и нового, поэтому упреки в его адрес выглядят скорее данью лицемерию, чем данью исторической истине. Если же мы хотя бы на миг обратимся к ситуации в современном мире, то увидим, что практика разделения мира на сферы влияния вот уже на протяжении многих и многих десятилетий проводится в жизнь единственной сверхдержавой – Соединенными Штатами Америки. Причем они это делают без всякой оглядки на международные законы и право как таковое. Вашингтон объявляет сферой своих жизненных интересов страны и целые регионы, расположенные на тысячи и тысячи километров от них. И что самое вопиющее – добиваются «защиты своих жизненных интересов» любыми средствами как военно-политического, так и экономического порядка. Не говоря уже о всеобъемлющей идеологической экспансии под флагом продвижения демократических ценностей. Так что критикам Сталина было бы полезно взглянуть на его действия в международной политике через призму того, как ведут себя в современном мире США. Возможно (но маловероятно), такое сопоставление умерило бы их пыл и идеологическое неистовство. Впрочем, пользуясь словами А.С. Пушкина, им органически присуща «брань, доведенная до исступления», и рассчитывать на проблеск здравомыслия едва ли приходится.

Еще одним крупнейшим достижением Сталина в реализации геополитических задач Советской России явилось заключение военно-политического союза с Китайской Народной Республикой. Трудно, если вообще возможно, переоценить значение данного факта. Этот союз в середине 50-х годов выступал в качестве мощного бастиона против планов установления мировой гегемонии со стороны США. Пути и перепутья международного развития могли бы оказаться иными, если бы не было этого стратегически важного фактора международных отношений той поры. То, что отношения с Китаем после смерти Сталина претерпели кардинальные изменения, отнюдь не умаляет роли, которую этот союз сыграл в свое время. За рамки моей задачи выходит анализ причин ухудшения советско-китайских отношений и превращение их фактически во враждебные на исходе 60-х годов. Следует только указать, что свою негативную роль сыграла здесь недальновидная, отдававшая душком имперских амбиций, политика Хрущева. Свою долю в подрыв этих отношений внесли и китайские лидеры, прежде всего Мао Цзэдун, амбиции которого едва ли уступали хрущевским. Но все это было уже после смерти Сталина. При нем же, несмотря на некоторые разногласия и различия в подходах к отдельным проблемам, советско-китайские отношения выступали в качестве колоссального по своему удельному весу фактора мировой политики. Позволю себе сделать несколько рискованное предположение: если бы Сталин прожил дольше, то советско-китайский военно-политический союз мог бы не закончить свое существование так быстро. Это, конечно, по меркам истории, ибо для нее десяток-другой лет – не столь уж и большая временная дистанция.

Мне уже приходилось достаточно подробно писать об основных целях и вообще характере политики Сталина в сферах науки, образования, культуры, литературы, киноискусства и т.д. Здесь же мне представляется важным подчеркнуть, что во всех его шагах в данных сферах на первом месте всегда выступали интересы государства и общества. Скажут: нельзя ставить на одну доску государство и общество, ибо это – разновеликие величины как по своей природе, так и по своим функциональным целям и принципиальным особенностям. Но дело в том, что в сталинскую эпоху государство и общество фактически были соединены воедино и между ними не проводилось водораздела: исходили из того, что выгодно и полезно для государства, то выгодно и полезно для общества. Слияние воедино этих двух понятий, конечно, неправомерно в силу принципиальных соображений. Однако следует признать в качестве факта такое именно слияние.

Возвращаясь к предмету нашего изложения, хочется подчеркнуть, что кампания Сталина против космополитизма в своем широком понимании была ориентирована на то, чтобы перекрыть все каналы культурной агрессии против духовного наследия русского и других народов Советской России. И приходится с сожалением констатировать, что такого рода кампании не проводятся сегодня. Конечно, без сталинских перегибов и с учетом реалий современной жизни. Нельзя не сказать о том, что такая отнюдь не «тоталитарная» страна, как Франция, давно ввела суровое законодательство по охране своего культурного наследия и языка с тем, чтобы противостоять экспансии американской попкультуры и подрыву культурного наследия государства, гордящегося своим прошлым, своими духовными ценностями.

Если говорить обобщенно, то без тех колоссальных по масштабам и одновременно исключительно крутых по методам своей реализации мер Советская Россия едва ли оказалась бы способной выдержать невиданные испытания, связанные с войной и противостоянием с западными державами, откровенно враждебно относившимися к ней. Запад пугал не только, а может быть, и не столько большевизм как таковой, хотя об этом трезвонили чуть ли не с каждой политической колокольни все противники России. Запад страшили укрепление могущества нашей страны, ее превращение в один из решающих центров мировой политики. И сдается, что если бы история предоставила такую уникальную (и добавим – абсолютно нереальную) возможность, как возвышение и укрепления России на либерально-демократической основе, то и в этом случае отношение к России со стороны Запада едва ли изменилось бы на 180 градусов. Оно в целом оставалось бы в лучшем случае настороженно-отчужденным, а скорее всего, откровенно или замаскировано враждебным.

Поэтому при глобальной исторической оценке всего комплекса проблем, касающихся отношений Советской России с Западом на всем протяжении сталинской эпохи, чтобы не впасть в непозволительное упрощение, необходимо постоянно держать в уме эту посылку. Кому-то она покажется откровенно антизападной и антидемократической, пронизанной духом русофильства, доведенного до абсурда. Однако в реальной политике мы имеем дело с реальными вещами, а не философскими абстракциями. И враждебность Запада Советской России в сталинскую эпоху (и не только тогда) является чуть ли не исторической аксиомой, не нуждающейся в доказательствах.

Сталин был дитя своей эпохи, и его нельзя понять и объективно оценить вне связи с эпохой, в которую он жил. Для лучшего уяснения проблемы уместно воспользоваться мыслью великого немецкого философа-диалектика Гегеля, который говорил (конечно, в связи с другими историческими обстоятельствами) о широком просторе «для морализирования и высказывания различных тривиальностей вроде того, что цель не оправдывает средства и т.п. Между тем здесь не может быть и речи о выборе средств, гангренозные члены нельзя лечить лавандовой водой. Состояние, при котором яд, убийство из-за угла стали обычным оружием, не может быть устранено мягкими мерами противодействия. Жизнь на грани тления может быть преобразована насильственными действиями»[1167]1167
  Гегель. Политические произведения. М. 1978. С. 152.


[Закрыть].

В приведенном высказывании Гегеля мне хочется особое внимание обратить на акцент, сделанный им на преобразовании с опорой на насильственные действия. Фактически сама жизнь, особенности эпохи диктуют выбор средств достижения масштабных государственных целей. И коль эпоха была столь суровой, а порой и жестокой, то едва ли нужно удивляться тому, что и методы были адекватными самой этой эпохе. Эпоха сама создает своих героев, но это не значит, что она во всем оправдывает их. Ссылками на суровость и даже жестокость эпохи, в которую протекала политическая и государственная деятельность Сталина, конечно, нельзя оправдать многие его действия, граничащие с преступлениями. Однако именно реальности той эпохи помогают понять мотивацию его политической философии в целом.

Три тома биографии Сталина посвящены описанию не просто всей жизни Сталина вообще. Можно сказать, что львиную долю, если практически не все место, занимает раскрытие его многогранной и масштабной деятельности как политика и государственного руководителя. Личные черты и особенности характера Сталина как человека не были предметом моего исследования, они остались как бы за рамками. Конечно, в ряде случаев приходилось касаться отдельных качеств Сталина как человека, ибо любой политик – это прежде всего человек, и вся совокупность его черт характера неизбежно в той или иной форме находит свое отражение и в его политике. Однако все же личной жизни вождя, его жизненному стилю отведено скромное место. Возможно, это – серьезный пробел работы. Однако, мне думается, что данная тема заслуживает специального исследования, а не поверхностного описания, что имеет место в литературе о Сталине.

Говоря о Сталине как исторической фигуре, прежде всего следует выделить его целеустремленность в достижении поставленных целей. Раз цель поставлена, то он целиком и полностью концентрировался на ее реализации, не довольствуясь промежуточными результатами и всякого рода паллиативными решениями. Данное качество весьма ценно для политика и руководителя государства. Собственно, без этого качества всерьез говорить о политике или государственном деятеле не приходится. У Сталина это качество было развито в весьма высокой степени. Другой отличительной чертой Сталина является то, что он всю свою сознательную жизнь провел в борьбе, именно борьба пронизывает каждую страницу его политической биографии, что едва ли нуждается в дополнительном обосновании. И этот настрой на борьбу, по-видимому, нередко побуждал его к принятию неверных решений. Вплоть до своей смерти (исключая в целом период войны и не исключая даже некоторый отрезок послевоенного времени) Сталин всегда находил врагов, которые, по его мнению, замышляют те или иные заговоры против него или Советской власти вообще. Апология борьбы как средства политического бытия – отличительная черта его как исторической фигуры. Кстати, многие великие личности истории также отличались этим качеством, и в этом смысле он не являл собой некую историческую уникальность.