Текст книги " Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 3"

Автор книги: Николай Капченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 85 страниц)

4. Мобилизация всех сил для разгрома врага: доклад Сталина 6 ноября и речь на параде 7 ноября 1941 г

Нарисованная крупными мазками картина первых месяцев войны, объективный анализ серьезнейших поражений советской армии, а также крупных военно-стратегических ошибок Сталина, с одной стороны, а также показ того, как вся страна от мала до велика поднялась на смертельную борьбу с гитлеровскими войсками, вторгшимися в Советский Союз, с другой стороны, дает читателю достаточно четкое представление о всей сложности и серьезности сложившегося положения. Непредубежденный читатель способен на основании изложенного сделать свои собственные выводы о роли Сталина в начальный период войны. Причем здесь неуместны как восхваления и всякого рода суперлативы, так и одни черные краски – вернее, мазут, которым мажут этот период, и особенно деятельность Сталина как высшего государственного, военного и политического руководителя государства. Можно только гадать, какие мысли и чувства обуревали вождя в тот период, если бы имелась возможность заглянуть в его душу. Но это – лежит за пределами возможностей. Да и не пристало историку заниматься пустыми гаданиями на кофейной гуще. Поэтому обратимся к реальным фактам.

Весьма любопытно свидетельство авиаконструктора А. Яковлева, который приводит следующие, на мой взгляд, вполне достоверные, заслуживающие безоговорочного доверия, факты. В своих воспоминаниях он писал: «Сталин говорил, что только в нашей стране возможно положение, когда при таких военных успехах врага народ единодушно и сплоченно стал на защиту своей Родины. Ни одна другая страна, по его мнению, не выдержала бы таких испытаний, ни одно другое правительство не удержалось бы у власти.

В то же время он с горечью и большим сожалением высказал мысль, что некоторые наши военные (речь шла о высшем командном составе) надеялись на свою храбрость, классовую сознательность и энтузиазм, а на войне оказались людьми недостаточно высокой культуры, недостаточно подготовленными в области технической.

 – Многие у нас кичатся своей смелостью, одна смелость без отличного овладения боевой техникой ничего не даст. Одной смелости, одной ненависти к врагу недостаточно. Как известно, американские индейцы были очень храбрыми, но они ничего не могли сделать со своими луками и стрелами против белых, вооруженных ружьями. Нынешняя война, – говорил Сталин, – резко отличается от всех прошлых войн. Это война машин. Для того чтобы командовать массами людей, владеющих сложными боевыми машинами, нужно хорошо их знать и уметь организовать.

Одной из серьезных причин наших неудач на фронте он считал нечеткое взаимодействие отдельных родов оружия. Он рассказал нам о мероприятиях, которые проводятся для того, чтобы в кратчайший срок изжить все эти недочеты. И действительно, скоро мы все убедились по изменившейся обстановке на фронте под Москвой, что эти мероприятия оказали свое огромное влияние на ход дальнейших военных операций…

Мне очень хотелось задать ему еще один вопрос, но я все не решался, однако, уже прощаясь, все-таки не вытерпел:

 – Товарищ Сталин, а удастся удержать Москву?

Он ответил не сразу, прошелся молча по комнате, остановился у стола, набил трубку свежим табаком.

 – Думаю, что сейчас не это главное. Важно побыстрее накопить резервы. Вот мы с ними побарахтаемся еще немного и погоним обратно…

Он подчеркнул мысль о том, что Германия долго выдержать не сможет. Несмотря на то, что она использует в войне ресурсы всей Европы. Сырьевых ресурсов у Гитлера надолго не хватит. Другое дело у нас.

Сталин повторил несколько раз:

 – Государство не может жить без резервов!

Этот разговор по возвращении в наркомат я записал дословно»[446]446
  А.С. Яковлев. Цель жизни. Записки авиаконструктора. М. 2000. С. 229.


[Закрыть].

Москва находится в угрожаемом положении, ее судьба буквально висит на волоске. В такой ситуации от Сталина армия и весь народ, а широко глядя, и весь мир, ждут того, как он оценивает обстановку, какие видит перспективы, на что, наконец, надеется, когда фашистский фюрер и вся германская пропаганда трубят о близкой и неминуемой сдаче Москвы и триумфальном окончании восточной кампании. Легковерные люди склонялись к выводу о том, что победа Гитлера неизбежна – и вопрос стоит только о сроках, причем ближайших сроках. Мыслящие же люди не были столь легковерны, поскольку они исходили из фактов и подвергали их объективному анализу. И самый главный факт заключался в том, что война на Востоке, как небо от земли, отличалась от всех прежних военных кампаний Гитлера. Она не просто затягивалась, а обретала все черты длительной и напряженной кампании, говорить об окончательном исходе которой было не просто трудно, а невозможно. Накопилось слишком много доказательств того, что хвастовство немецкой пропаганды уже мало кого из мыслящих людей убеждало в чем-то. И неудивительно, что в те недели осени и зимы мир затаил дыхание: все взоры были обращены на Восток, в сторону России, в сторону Москвы. Многие отдавали себе отчет в том, что речь идет не о каком-то локальном сражении, а о противоборстве, в буквальном смысле затрагивающем судьбы всего мира, перспективы мирового развития в целом. Иными словами, происходившее на необъятных просторах Советской России обретало поистине глобальный геополитический смысл.

В такой обстановке любое публичное выступление Сталина ожидалось с огромным интересом и, я бы сказал, нетерпением и напряжением. Разумеется, в данном случае речь шла не о пропаганде, а о проблемах жизненно важного значения. Сталин и как многоопытный политик, и как государственный деятель все это прекрасно понимал. И, несмотря на сложнейшую ситуацию под Москвой и в самой Москве, он решил не нарушать сложившуюся традицию: было решено, что он выступит с докладом об очередной годовщине Октябрьской революции. И самое неожиданное – он отдал распоряжение о проведении на Красной площади традиционного военного парада. Правда, традиционным этот парад назвать никак нельзя: некоторым казалось, что его проведение в осажденной столице равносильно своего рода безумию или, по крайней мере, шагом весьма рискованным и неоправданным. Не удивительно, что многие советские военачальники были крайне поражены решением Сталина провести парад на Красной площади, они думали, что время не для парадов. С тем большим энтузиазмом и даже восторгом они восприняли данное решение вождя.

Сталин же, как тонкий политический психолог, в свою очередь, осознавал колоссальное значение проведения этих двух мероприятий для всей страны, для всей армии, для всего народа и, конечно, для всего мира, не исключая и зарвавшихся гитлеровских вояк. Морально-психологическое значение парада трудно даже переоценить – настолько он был нужен и важен. Все должны были воочию убедиться, что Москва не просто держится, но и полна уверенности в своей победе. Хотя, конечно, путь к ней был тернист, долог и полон колоссальных испытаний и жертв. Один лишь факт проведения парада стал мощным стимулом для Красной Армии и всего населения великой страны: люди воочию, а не благодаря пропаганде и агитации, убедились, что наше положение, особенно ситуация под Москвой, отнюдь не такие скверные, как представлялось некоторым. Это сейчас, по прошествии многих десятилетий, проведение парада в осажденной Москве выглядит закономерным и оправданным шагом. Тогда же это явилось мероприятием колоссального значения. Мне представляется, что парад 41 года стал своего рода прародителем парада победы в 1945 году. Он как бы передал историческую эстафету будущей победе нашей страны в смертельной схватке с гитлеровским фашизмом.

В помещении станции метро «Маяковская» 6 ноября 1941 г. Сталин выступил с довольно обширным докладом[447]447
  Доклад и речь даются по книге И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М. 1946. С. 18 – 40.


[Закрыть]. Прежде всего он подчеркнул качественно иной характер переживаемой страной эпохи, отметив, что война стала поворотным пунктом в развитии нашей страны за истекший год. Война значительно сократила, а в некоторых областях прекратила вовсе нашу мирную строительную работу. Она заставила перестроить всю нашу работу на военный лад. Она превратила нашу страну в единый и всеобъемлющий тыл, обслуживающий фронт, обслуживающий нашу Красную Армию, наш Военно-Морской Флот

Период мирного строительства кончился. Начался период освободительной войны с немецкими захватчиками – таков был лейтмотив сталинского доклада. В соответствии с этим все внимание было сосредоточено на проблемах ведения войны и достижения успеха в этом деле. Верховный Главнокомандующий не стал скрывать характер и масштабы угрозы, которая нависла над страной, подчеркнув, что они увеличились по сравнению с тем, как он оценивал их 3 июля 1941 года. Сталин четко заявил, что опасность не только не ослабла, а, наоборот, еще более усилилась. Враг захватил большую часть Украины, Белоруссию, Молдавию, Литву, Латвию, Эстонию, ряд других областей, забрался в Донбасс, навис черной тучей над Ленинградом, угрожает нашей славной столице – Москве. Немецко-фашистские захватчики грабят нашу страну, разрушают созданные трудами рабочих, крестьян и интеллигенции города и села. Гитлеровские орды убивают и насилуют мирных жителей нашей страны, не щадя женщин, детей, стариков. Наши братья в захваченных немцами областях нашей страны стонут под игом немецких угнетателей.

«Потоки вражеской крови пролили бойцы нашей армии и флота, защищая честь и свободу Родины, мужественно отбивая атаки озверелого врага, давая образцы отваги и геройства. Но враг не останавливается перед жертвами, он ни на йоту не дорожит кровью своих солдат, он бросает на фронт все новые и новые отряды на смену выбывшим из строя и напрягает все силы, чтобы захватить Ленинград и Москву до наступления зимы, ибо он знает, что зима не сулит ему ничего хорошего».

Вождь привел цифры потерь Красной Армии, явно далекие от действительных. За 4 месяца войны Советский Союз якобы потерял убитыми 350 тысяч и пропавшими без вести 378 тысяч человек, а раненых – 1 миллион 20 тысяч человек. Что же касается потерь немцев, то Сталин привел совершенно несерьезную цифру: за этот же период враг потерял убитыми, ранеными и пленными более 4 с половиной миллионов человек. Эта эквилибристика с цифрами нужна была вождю, чтобы далее обосновать тезис о провале планов «молниеносной войны», бывшей краеугольным камнем всей гитлеровской военно-политической стратегии. По этому поводу можно разделить мнение А. Верта: «Весьма сомнительно, чтобы кто-нибудь в России мог поверить этим цифрам, но, пожалуй, было необходимо преувеличить потери немцев, дабы подкрепить утверждение Сталина, что молниеносная война уже провалилась»[448]448
  Александр Верт. Россия в войне 1941 – 1945. С. 158.


[Закрыть].

Сам по себе тезис о крахе блицкрига являлся совершенно обоснованным и подтверждался реальным ходом событий на советско-германском фронте. Другой вывод Сталина, хотя и содержал в себе некоторую долю истины (если исходить из перспективы, а не тогдашней ситуации), был таков: «Не может быть сомнения, что в результате 4-х месяцев войны Германия, людские резервы которой уже иссякают, оказалась значительно более ослабленной, чем Советский Союз, резервы которого только теперь разворачиваются в полном объеме».

Обосновывая причины краха «молниеносной войны», согласно которым немцы намеревались за два месяца дойти до Урала, Сталин явно односторонне и поэтому неверно истолковал то, что Гитлер и его камарилья серьезно надеялись создать всеобщую коалицию против СССР, вовлечь Великобританию и США в эту коалицию, предварительно запугав правящие круги этих стран призраком революции, и полностью изолировать таким образом нашу страну от других держав. В докладе советский лидер с полной обоснованностью отметил, что Великобритания и США, наоборот, оказались в одном лагере с СССР против гитлеровской Германии. СССР не только не оказался изолированным, а, наоборот, приобрел новых союзников в лице Великобритании, США и других стран, оккупированных немцами. Оказалось, что немецкая политика игры в противоречия и в запугивание призраком революции исчерпала себя и уже не годится для новой обстановки. И не только не годится, но еще чревата большими опасностями для немецких захватчиков, ибо она ведет в новых условиях воины к прямо противоположным результатам.

И с этим выводом Сталина нельзя не согласиться, поскольку он базировался не только на реальном положении в мире, но и на его незаурядной политической интуиции, на его проверенной опытом мирового развития политической стратегии. Вождь обладал способностью не только с железной последовательностью реализовывать свои долгосрочные цели, но и – когда того требовали изменившиеся условия – вносить серьезные, подчас коренные, фундаментальные коррективы как в свою тактику, так и стратегию. Было бы наивным полагать, что всегда неизменными, как священные заветы Писания или Корана, оставались важнейшие положения всей его политической философии. Он умел ставить свою политическую философию на службу реальной политике. Что, однако, не означает, что его политическая философия играла роль своего рода флюгера. Напротив, ее основополагающие принципы неизменно соблюдались и воплощались в жизнь, подвергаясь вместе с тем проверке в ходе практической деятельности. Сталин никогда не был рабом каких-либо теоретических догм, в том числе и своих собственных.

Принципиально важным был вопрос о том, как и с помощью каких достаточно убедительных аргументов объяснить населению, да и бойцам Красной Армии, причины столь серьезных поражений и неудач наших войск, то, что фашисты оказались чуть ли не у стен древнего Кремля. Обойти этот вопрос было просто невозможно, ибо народ ждал ответа именно от Сталина. Разумеется, откровенно и со всей полнотой раскрыть причины наших провалов было невозможно по мотивам, достаточно ясным каждому мыслящему человеку, поскольку тогда бы пришлось затрагивать военно-стратегические аспекты, представлявшие собой военную тайну. Но тем не менее в самых общих чертах и вполне логично Сталин очертил основной круг причин наших поражений.

На первое место он поставил отсутствие второго фронта. Он подчеркнул, что в настоящее время на европейском континенте не существует каких-либо армий Великобритании или Соединенных Штатов Америки, которые бы вели войну с немецко-фашистскими войсками, ввиду чего немцам не приходится дробить свои силы и вести войну на два фронта – на западе и на востоке. Ну а это обстоятельство ведет к тому, что немцы, считая свой тыл на западе обеспеченным, имеют возможность двинуть все свои войска и войска своих союзников в Европе против нашей страны. Обстановка теперь такова, что наша страна ведет освободительную войну одна, без чьей-либо военной помощи, против соединенных сил немцев, финнов, румын, итальянцев, венгерцев. Немцы кичатся своими временными успехами и расхваливают свою армию без меры, уверяя, что она всегда может одолеть Красную Армию в боях один на один. Но уверения немцев представляют пустое хвастовство, ибо непонятно, почему же в таком случае немцы прибегли к помощи финнов, румын, итальянцев, венгерцев против Красной Армии, воюющей исключительно своими силами, без военной помощи со стороны. Нет сомнения, что отсутствие второго фронта в Европе против немцев значительно облегчает положение немецкой армии.

Этот аргумент звучал убедительно, и следует особо отметить, что он адресовался не только советским людям. Он звучал как скрытый упрек и призыв к западным державам, в интересах которых было как можно скорее открыть реальный второй фронт против Германии и ее союзников, чтобы ускорить крах агрессоров.

Другой важной причиной вождь назвал недостаток у нас танков и отчасти авиации, хотя и подчеркнул, что советские танки и самолеты по своим параметрам не хуже, а лучше немецких. Однако Германия опиралась на экономическую мощь не только свою собственную, но и всей оккупированной части Европы, что позволяло ей обеспечивать превосходство в этих видах вооружений. К тому же – и об этом нельзя забывать – значительная часть советской военной промышленности была перебазирована на Восток, и в неимоверно трудных условиях шел процесс налаживания военного производства. Сталин поставил в качестве наиважнейшей задачи – увеличить в несколько раз производство танков в нашей стране, а также резко увеличить производство противотанковых самолетов, противотанковых ружей и орудий, противотанковых гранат и минометов, строить побольше противотанковых рвов и всякого рода других противотанковых препятствий.

В докладе вождь счел необходимым остановиться на том, чтобы показать, что гитлеровский режим не имеет ничего общего ни с социализмом, ни с национализмом, хотя и называет себя национал-социалистским. В наши дни представляется излишним детально останавливаться на этой проблеме, поскольку она утратила даже чисто историческое значение. Цитатами из Гитлера Сталин реально показал, насколько смертельно опасным и непримиримым является германский фашизм, какую угрозу он представляет для народов Советской России и других стран. Этот момент стоит выделить и акцентировать на нем внимание читателей, поскольку он послужит весомым доказательством в дальнейшем – при рассмотрении сюжетов, связанных с так называемыми попытками Сталина пойти на заключение сепаратного мира с Гитлером за счет территориальных и иных уступок в пользу Германии.

Особым пафосом были проникнуты слова Сталина, воспринятые всем населением страны, как своего рода священный наказ. «И эти люди, лишенные совести и чести, люди с моралью животных имеют наглость призывать к уничтожению великой русской нации – нации Плеханова и Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и Чайковского, Горького и Чехова, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова, Суворова и Кутузова!

Немецкие захватчики хотят иметь истребительную войну с народами СССР. Что же, если немцы хотят иметь истребительную войну, они ее получат.

Отныне наша задача, задача народов СССР, задача бойцов, командиров и политработников нашей армии и нашего флота будет состоять в том, чтобы истребить всех немцев до единого, пробравшихся на территорию нашей Родины в качестве ее оккупантов.

Никакой пощады немецким оккупантам!

Смерть немецким оккупантам!»[449]449
  И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 30.


[Закрыть]

В приведенном выше пассаже четко выражена мысль о ведущей роли русского народа в Великой Отечественной войне, после войны развитая Сталиным и ставшая впоследствии предметом ожесточенных нападок и обвинений его в национальном пристрастии, в забвении принципа равенства наций и т.д. и т.п. В дальнейшем этим сюжетам будут посвящены многие страницы тома. Сейчас же хочется оттенить одну мысль – в самую трудную для государства годину ее лидер счел крайне необходимым подчеркнуть особую роль русского народа как ведущей силы не только в создании многонационального государства, но и в борьбе против тех, кто пытался уничтожить это государство и превратить ее народы в рабов.

Далее Сталин в своем докладе остановился на анализе основных факторов, которые с неминуемой закономерностью должны будут и приведут гитлеровскую Германию к краху. Он отметил, во-первых, непрочность европейского тыла империалистической Германии, непрочность «нового порядка» в Европе. Немецкие захватчики поработили народы европейского континента от Франции до Советской Прибалтики, от Норвегии, Дании, Бельгии, Голландии и Советской Белоруссии до Балкан и Советской Украины, лишили их элементарных демократических свобод, лишили их права распоряжаться своей судьбой, отняли у них хлеб, мясо, сырье, превратили их в своих рабов, распяли на кресте поляков, чехов, сербов и решили, что, добившись господства в Европе, они могут теперь строить на этой основе мировое господство в Германии. «Только гитлеровские самовлюбленные дурачки не видят, что „новый порядок“ в Европе и пресловутая „основа“ этого порядка представляет вулкан, готовый взорваться в любой момент и похоронить немецкий империалистический карточный домик, – подчеркнул Сталин. – Ссылаются на Наполеона, уверяя, что Гитлер действует, как Наполеон, и что он во всем походит на Наполеона. Но, во-первых, не следовало бы забывать при этом о судьбе Наполеона. А во-вторых, Гитлер походит на Наполеона не больше, чем котенок на льва, ибо Наполеон боролся против сил реакции, опираясь на прогрессивные силы, Гитлер же, наоборот, опирается на реакционные силы, ведя борьбу с прогрессивными силами. Только гитлеровские дурачки из Берлина не могут понять, что порабощенные народы Европы будут бороться и будут восставать против гитлеровской тирании»[450]450
  И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 31 – 32.


[Закрыть].

Во-вторых, советский лидер выдвинул тезис о непрочности самого немецкого тыла и союзников Германии. Что касается союзников Германии, то здесь он был в целом, безусловно, прав. Однако его радужные надежды на то, что немецкий тыл будет неизменно разлагаться, подрывая мощь режима, оказались, как показала история, всего лишь радужными надеждами. Серьезного сопротивления своей политике, несмотря на многочисленные поражения, в самой Германии фюрер не встретил. И это – факт, который, однако, не ставит под сомнение существование и мужественную борьбу немецких антифашистов. Однако масштабы движения сопротивления в самой Германии были более чем скромными. Лишь на исходе войны (1944 г.) в антигитлеровских кругах созрела идея устранения фюрера путем покушения на него, но она оказалась неудачной. Правда, нельзя не заметить, что разного рода планы устранения Гитлера существовали и ранее, однако они оказались нереализованными по различным причинам.

Что же касается ставки Сталина на рост движения сопротивления в оккупированных Германией странах, то здесь его прогноз в целом оказался исторически верным и подтвердился на практике. Но на период конца 1941 года реальная для Советского Союза значимость этого фактора была достаточно скромна, чтобы серьезно повлиять на развитие ситуации на советско-германском фронте. Однако особо следует выделить решительную и мужественную борьбу народов Югославии, которые после нападения Германии на Советский Союз значительно активизировали партизанскую войну против гитлеровских оккупантов, ставшую важнейшим фактором развития ситуации в Югославии. Эта борьба со временем приобрела характер настоящей войны с немецкими захватчиками и отвлекала с Восточного фронта немало немецких сил. Нарастало движение сопротивления и в других странах, особенно во Франции, народ которой не смирился с позорной капитуляцией перед Гитлером вишистского режима Петэна – Даладье. Постепенно силы сопротивления и борьбы против гитлеровской Германии росли и объединились под руководством генерала де Голля.

Наконец, в качестве третьего важнейшего фактора неминуемого поражения гитлеровской Германии Сталин назвал существование антигитлеровской коалиции, которая тогда начала реально складываться. Однако понадобилось немало времени, чтобы эта коалиция превратилась в один из решающих факторов борьбы против Германии. Предстояло пройти еще слишком большой и трудный путь, чтобы антигитлеровская коалиция в полную меру развернула свои колоссальные потенциальные возможности. В тот же период Сталин опирался, как бы оставляя в тени трудности в создании и функционировании коалиции, на чисто арифметические выкладки. Он говорил: «Войну выиграет тот, у кого будет подавляющее преобладание в производстве моторов. Если соединить моторное производство США, Великобритании и СССР, то мы получим преобладание в моторах по сравнению с Германией, по крайней мере, втрое. В этом одна из основ неминуемой гибели гитлеровского разбойничьего империализма»[451]451
  И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 33.


[Закрыть].

Принципиальное значение в докладе Сталина имело формулирование (правда, в лаконичной форме) принципиальных целей и задач, которые ставил в этой войне Советский Союз. Сталин подчеркнул, что «у нас нет и не может быть таких целей войны, как захват чужих территорий, покорение чужих народов, – все равно, идет ли речь о народах и территориях Европы или о народах и территориях Азии, в том числе и Ирана. Наша первая цель состоит в том, чтобы освободить наши территории и наши народы от немецко-фашистского ига.

У нас нет и не может быть таких целей войны, как навязывание своей воли и своего режима славянским и другим порабощенным народам Европы, ждущим от нас помощи. Наша цель состоит в том, чтобы помочь этим народам в их освободительной борьбе против гитлеровской тирании и потом предоставить им вполне свободно устроиться на своей земле так, как они хотят. Никакого вмешательства во внутренние дела других народов!»[452]452
  И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 34.


[Закрыть]

Несмотря на лапидарность изложения внешнеполитических целей Советской России в войне, четко и однозначно сформулировать принципиальную позицию было чрезвычайно важно. Ведь прошло всего несколько месяцев с тех пор, как СССР имел пакт с Германией. Прежняя широкая антисоветская пропаганда во многих странах мира дала свои плоды, и было немало людей, которые все еще считали, что Советская Россия имеет далеко идущие планы приобретения чужих территорий, особенно в Восточной Европе, на своих южных границах (Иран, Турция) и в других регионах, имевших для нее значение с точки зрения укрепления своих военно-стратегических позиций. Сталин в своем докладе четко и вполне определенно отмежевался от такого рода притязаний, что, безусловно, в той международной обстановке имело отнюдь не чисто дипломатическое и тем более пропагандистское значение.

Давая ретроспективную оценку докладу Сталина и ее международной части, следует оттенить следующую мысль. Сталин пришел к выводу, что война с Германией произвела подлинную революцию в расстановке геополитических сил в мире и что в ходе войны и после ее окончания на земном шаре сложится совершенно новая геополитическая картина. И он заблаговременно продумывал новые элементы, на базе которых будут формироваться устои нового мироздания. Я хочу акцентировать внимание читателей на том, что уже в тот период вождь пытался заглянуть в будущее, мыслил не только категориями тогдашнего времени, но и намечал контуры будущей глобальной политики Советского Союза. Это говорит о многом.

Хотя, естественно, на первом плане стояли совершенно иные, куда более жизненные и злободневные проблемы: создание всех необходимых условий для достижения победы в войне против гитлеровской Германии. Сталин четко определил основные задачи для достижения этой цели:

«Для этого необходимо, чтобы наша армия и наш флот имели деятельную и активную поддержку со стороны всей нашей страны, чтобы наши рабочие и служащие, мужчины и женщины, работали на предприятиях, не покладая рук, и давали бы фронту все больше и больше танков, противотанковых ружей и орудий, самолетов, пушек, минометов, пулеметов, винтовок, боеприпасов, чтобы наши колхозники, мужчины и женщины, работали на своих полях, не покладая рук, и давали бы фронту и стране все больше и больше хлеба, мяса, сырья для промышленности, чтобы вся наша страна и все народы СССР организовались в единый боевой лагерь, ведущий вместе с нашей армией и флотом великую освободительную войну за честь и свободу нашей Родины, за разгром немецких армий»[453]453
  И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 35.


[Закрыть].

Речь Сталина на параде отправлявшихся прямо с Красной площади на передовую частей в основном в суммированном виде повторяла положения, сформулированные ранее в докладе. Он вновь подчеркнул, что вероломное нападение немецких разбойников и навязанная нам война создали угрозу для нашей страны. Мы потеряли временно ряд областей, враг очутился у ворот Ленинграда и Москвы. Враг рассчитывал на то, что после первого же удара наша армия будет рассеяна, наша страна будет поставлена на колени. Но враг жестоко просчитался. Несмотря на временные неуспехи, наша армия и наш флот геройски отбивают атаки врага на протяжении всего фронта, нанося ему тяжелый урон, а наша страна – вся наша страна – организовалась в единый лагерь, чтобы вместе с нашей армией и нашим флотом осуществить разгром немецких захватчиков[454]454
  И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 38.


[Закрыть]. Сталин, подчеркивая серьезность положения, вместе с тем заявил, что в истории Советской России бывали времена и похуже, сославшись на перипетии Гражданской войны. Возможно, сравнение и было верным, но оно представляется мне несколько натянутым, поскольку речь шла о войнах совершенно различного характера. Здесь снова прозвучали классовые мотивы, которые в нынешней войне уже отступили на второй план по сравнению с коренными национально-государственными интересами всех народов нашей страны.

Оценивая речь Сталина с исторической перспективы, хорошо видишь те благие заблуждения, которые тогда владели им. Возможно, они мотивировались стремлением внушить армии и стране большую уверенность в своих силах, в скором окончании войны, скором конце тех неимоверных страданий и трудностей, которые выпали на долю всего населения страны. Однако эти соображения едва ли оправдывали необоснованный оптимизм и сверхрадужные надежды, вселявшиеся вождем в души людей. Сталин заявил буквально следующее: «В Германии теперь царят голод и обнищание, за 4 месяца войны Германия потеряла 4 с половиной миллиона солдат, Германия истекает кровью, ее людские резервы иссякают, дух возмущения овладевает не только народами Европы, подпавшими под иго немецких захватчиков, но и самим германским народом, который не видит конца войны. Немецкие захватчики напрягают последние силы. Нет сомнения, что Германия не может выдержать долго такого напряжения. Еще несколько месяцев, еще полгода, может быть, годик – и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений»[455]455
  И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 39.


[Закрыть].

Как говорится, его бы устами да мед пить. Жизнь опрокинула эти необоснованные прогнозы и, безусловно, заставила Сталина впредь быть более осторожным, более точным и не делать такие прогнозы, которые с треском опрокидывались реальной жизнью. Это, видимо, был хороший урок для него.

Но особенно сильно и впечатляюще прозвучали заключительные слова речи Сталина. Они стали хрестоматийными, ибо были глубоки по содержанию и превосходны по форме выражения. Обращаясь к воинам и партизанам, ко всем, кто вел эту суровую борьбу, он сказал: «На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!»[456]456
  И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 39 – 40.


[Закрыть]