Текст книги "Тайна Овального кабинета"

Автор книги: Николай Чергинец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 41 страниц)

Глава 62

В Овальном кабинете Макоули заслушивал доклады руководителей ряда служб и министерств. Директор ЦРУ Джеймс Уолш начал чувствовать, что Президент серьезно озабочен действиями главного террориста Бен Ладена и его подручных. У них появились новейшие образцы средств противовоздушной обороны, в том числе переносных ракетно-зенитных комплексов «Стингер», что сразу же ставило в щекотливое положение всех союзников Америки и НАТО. Только их сухопутные войска обладали этим видом оружия. У чеченских боевиков появились эти комплексы. Стало ясно – кто-то из союзников позарился на деньги и продал их.

Невольно возникал вопрос: а не появятся ли «Стингеры» в других местах, например в Италии, с авиабазы которой взлетают бомбардировщики? А этот вид оружия запросто бьет по воздушным целям, находящимся на высоте до пяти с половиной километров. У югославской армии были русские аналоги «Стрела-2», поэтому самолеты союзной авиации, как правило, действовали на высоте шесть и более километров. Беспокоило Макоули и то, что с начала боевых действий в Югославии поток наркотиков через Косово возрос в девять – десять раз. Наркотики предназначались для Европы и через нее – Америке.

Президента волновали и другие вопросы. Он требовал от армии и разведки до минимума свести потери живой силы и как можно быстрее поставить Югославию на колени. По всем пунктам «Моникагейт» вот-вот должен быть лопнуть. Заседания Большого жюри для отдельных американцев и общества в целом становились все менее интересными и быстро теряли остроту. Пресса с каждым днем уделяла этому вопросу все меньше и меньше внимания. Макоули прекрасно понимал: закончи он войну в Югославии в самые ближайшие дни и с минимальными потерями, и имидж Президента и демократической партии резко возрастет. Да и для Сары это будет большой поддержкой.

Несколько озадачила Макоули информация Уолша о том, что Президент России сделал неожиданно резкое заявление, в котором он предупредил, что в случае разрастания конфликта оставляет за собой право принять адекватные меры, в том числе военного характера, для обеспечения собственной и общеевропейской безопасности.

– Он не пьяным был, когда делал это заявление? – спросил Макоули.

– Трудно сказать, когда он редко выступает в трезвом виде, – проворчала Христина Кейс.

А Уолш продолжил:

– Лидер коммунистов России даже пригрозил, что Россия откажется от обязательства не применять первой ядерное оружие.

Откровенно говоря, реакция России оказалась очень резкой. В истории этой страны еще не было случая, чтобы событие за пределами ее границ так всколыхнуло общество. Причем не по разнарядке сверху, а по инициативе самих людей. Во Владивостоке уже десятый день проходит массовое пикетирование нашего консульства. У здания генерального консульства в Екатеринбурге представители казачества, конгресса русских общин и других общественных организаций перед телекамерами жгут американские флаги. Парламент России в своих обеих палатах постоянно обсуждает этот вопрос. В Волгограде и многих других крупных городах – такая же картина.

– А что предпринимает Россия в военном отношении? – спросил Макоули.

– По данным нашей агентуры, почти все боеспособные крупные надводные корабли и подводные лодки покинули базы своего базирования. Часть Северного и Черноморского флотов направлены к берегам Югославии.

– И подводная лодка «Курск»?

– И еще несколько аналогичных подводных крейсеров. Мы получили информацию о том, что русские планируют направить в Средиземное и Адриатическое моря группу ракетопланов.

– Убийцы авианосцев?

– Любых надводных и подводных целей. По всей территории России и Белоруссии проходит кампания записи добровольцев. В российском генштабе на полном серьезе рассматривается вопрос о размещении в Белоруссии ядерного оружия. В ракетных войсках стратегического назначения, военно-воздушных и десантных войсках отменены отпуска для личного состава, и они приведены в состояние повышенной боевой готовности. Антинатовскую позицию Москвы поддерживает и Китай.

– Для нас главное не только эффективность боевых действий, но пропагандистско-разъяснительная работа с населением Югославии, – подал голос Кевин. – После ударов по радиотелецентру мы лишили югославов возможности получать от властей оперативную информацию. Самолеты ВВС Великобритании и Франции на минувшей неделе сбросили на сербской территории два миллиона листовок на английском и сербско-харватском языках с разъяснением точки зрения НАТО. Но эти листовки не попали на территорию Югославии. Из-за ветреной погоды основная их часть оказалась на территории Венгрии. Поэтому я принял решение использовать в ведении информационной войны против Югославии американский воздушный командный пункт. С борта этого самолета мы будем транслировать на сербском языке радио– и телепередачи.

– А Интернет вы не забыли?

– Нет, мистер Президент. Но и югославы также использует эту возможность.

Президент задал министру обороны вопрос:

– Вам удалось согласовать с командующим объединенными силами НАТО о количестве войск, которые понадобятся для наземной операции в Югославии?

– Да, мистер Президент. Уже план операции разработан. Для сухопутной операции в Косово потребуется семидесятипятитысячная армия, а для захвата Белграда – более двухсот тысяч военнослужащих.

– Откуда могут быть начаты действия?

– Имеется три возможных сценария вторжения – из Македонии, из Венгрии и из Албании. Не исключен и вариант удара с трех сторон. Существует вероятность наступления и со стороны Боснии и Герцеговины. Македония – с военной точки зрения – наиболее подходящий плацдарм, если учесть развитую транспортную инфраструктуру. На македонской территории уже размещено 12 тысяч совместных сил НАТО. Чтобы перебросить дополнительные войска, придется использовать греческий порт Салоники.

– А венгерский вариант?

– Венгрия как новый член альянса также может быть использована для натовского вторжения в Югославию. Правда, в этом случае в Косово придется пробиваться через Белград.

Государственный секретарь, как школьница, подняла руку:

– Но венгерский вариант имеет две особенности. С одной стороны, Венгрия как новый член альянса получит хорошую возможность продемонстрировать свою полную лояльность НАТО, но в то же время там могут возникнуть проблемы с судьбой венгерского меньшинства в Югославии, которое насчитывает четыреста тысяч человек. Они окажутся под угрозой, если войска двинутся с территории Венгрии.

– А албанский вариант? – задал вопрос Макоули министру обороны.

– В Албании уже дислоцируется восемь тысяч наших и две с половиной тысячи английских солдат. По моему приказу сюда же переброшены двадцать четыре ударных противотанковых вертолета «Апач», восемнадцать мобильных ракетных систем «земля-земля» и три тысячи военнослужащих в качестве сил поддержки. Кроме этого, нам удалось провести несколько организационных мероприятий в рядах так называемой Армии освобождения Косово. Большинство этих отрядов нами вооружены современным оружием, и ими командуют наши сержанты. Руководители Армии при условии поддержки их вертолетами согласны войти в Косово в качестве авангарда сил вторжения.

– В этой Армии большинство террористов и наркодельцов, – небрежно бросил Макоули, – но использовать их смысл есть.

– А где вы разместили вертолеты «Апач»? Альберт Кевин подошел к карте и по очереди указал на две точки:

– Вот на этих аэродромах, вблизи с границей Косово.

– Планы вторжения не тиражируются?

– Нет, мистер Президент, – твердо ответил Кевин, а Уолш озабочено произнес:

– У нас уже нет сомнений, что в штабе НАТО имеется один, а может, и несколько «кротов».

– Чем это подтверждается?

– Казармы югославской армии пустеют буквально за несколько минут до ударов. Вчера буквально за три минуты до того, как ракеты обрушились на здания Министерства внутренних дел в Белграде, в которых жизнь постоянно кипела круглые сутки, также опустели. Стоит руководителям НАТО наметить дату и время ударов по белградским мостам, как все они заблаговременно заполняются людьми.

Это наводит на грустную мысль, что глубоко в структурах НАТО может находиться «крот», который заблаговременно извещает обо всем сербов.

Контрразведка, как говорится, стоит на ушах в поисках шпиона. Командование НАТО ужесточило условия доступа к секретной информации. Мы оказали помощь своим английским коллегам по заброске в глубь территории Косово отряда британских военнослужащих из элитных подразделений специальной авиадесантной службы. В задачи отряда входит не только сбор разведывательной информации, но и наведение на цели натовской авиации с помощью лазерной техники и радиомаяков.

Джон Макоули по-дружески обратился к Альберту Кевину:

– Я очень прошу сделать все, чтобы свести наши потери к минимуму. Все прекрасно понимают, что с импичментом у моих врагов скорее всего ничего не получится. Сейчас меня пытаются обвинить в том, что боевые действия я предпринимаю тогда, когда меня начинают обвинять в каких-либо личных грехах. В этой ситуации потери среди личного состава нашей армии сразу же вызывают волну атак на меня в прессе.

– Я понимаю, мистер Президент. К сожалению, не все зависит от нас. Как бы мы того ни желали – потери неизбежны. Только за последние три дня мы потеряли девять самолетов и шесть пилотов. Троих удалось спасти. Надо признать, что полностью подавить противовоздушную оборону югославов никак не удается. Поэтому все союзные силы несут определенные потери.

Президент хмуро кивнул головой и грустно заметил:

– Я-то понимаю, но наши оппоненты не хотят даже и слышать о потерях. Вернее, они любую нашу промашку используют против меня лично и демократической партии в целом. И я вынужден с этим считаться. И чем дольше будут продолжаться боевые действия, тем сложнее будет нам парировать обвинения со стороны оппонентов. Поэтому я принимаю решение: если к юбилейному саммиту НАТО не удастся сломить сопротивление югославов, мы прибегнем к наземным операциям. Вполне возможно, что будем вынуждены произвести вторжение с разных направлений. Необходимо, чтобы и мы, и наши союзники предприняли меры сохранения планов операции в секрете. Когда все будет готово, прошу вас, Альберт, представьте мне материалы для ознакомления.

– Да, мистер Президент.

– Я разрешаю вам в качестве разведки боем использовать Армию освобождения Косово. Надо проверить, насколько преодолима граница Югославии со стороны Албании. Если Армия пройдет в Косово без проблем, то одной из задач ее должно быть обеспечение на границе беспрепятственного продвижения союзных сил. И еще. Я думаю, что зря мы, вернее, командование НАТО не упоминает в качестве плацдарма для вторжения Боснию и Герцеговину. Я уверен, что эти страны также можно использовать для продвижения объединенных сил в Югославию.

Согласитесь, что у Белграда не хватит сил для активного сопротивления, если ударить одновременно с четырех сторон.

– Да, мистер Президент, – ответил Кевин и добавил: – Одну разведку боем силами Армии освобождения Косово мы уже провели. В течение трех дней эта Армия вела с применением артиллерии бои с сербскими вооруженными силами.

– Ну и как?

– Мы считаем, что эта разведка дала нам большую дополнительную информацию для успешного вторжения объединенных сил.

– А как реагировал на эту акцию Белград?

– По утверждению командующего приштинским армейским корпусом генерала Лазаревича, с албанской стороны непрерывно ведется артиллерийский огонь, под прикрытием которого в Косово пытаются прорваться регулярные подразделения албанской армии, в состав которых входят и наемники-моджахеды. Из этого можно сделать вывод: или Армию освобождения Косово нашим инструкторам удалось научить организованно действовать в бою, или же югославы блефуют и не обнаруживают своих главных сил. Кстати, ко второму варианту склоняются и наши опытные офицеры, которые занимаются обучением бойцов Армии освобождения Косово. Они считают, что в горной и лесистой местностях югославское командование укрыло мощную группировку, чтобы использовать ее в нужный момент.

– Необходимо активизировать действия разведки, в том числе и с помощью спутников. – Макоули отыскал глазами Еву. – Миссис Мискури, подготовьте вместе с мистером Кевином за моей подписью соответствующее распоряжение.

– Да, мистер Президент.

– Запомните, до юбилейного саммита НАТО в Вашингтоне осталась неделя. Это срок, в течение которого мы заставим Белград подчиниться или же приступим к наземным операциям. А сейчас все свободны. Миссис Мискури, я хочу попросить вас через полчаса принести мне материалы, которые я просил.

– Да, мистер Президент, материалы готовы.

Когда все вышли, Макоули сразу же направился в свой личный кабинет, расположенный за Овальным. Там его дожидались друзья – Джонсон и Беймс.

Они сидели в креслах и смотрели телепередачу, в которой велся разговор о семье Макоули.

– Привет, ребята! – попытался через силу улыбнуться Президент. – Ну и денек сегодня выдался. С утра воюю. Рассказывайте, как дела.

– По-моему, скоро этот цирк закончится, – начал Джонсон. – Сейчас уже даже твердолобому Гордону ясно, что у них ничего не получается. По крайней мере, обвинения, в случае признания их основанием для объявления импичмента, уже отпали полностью и члены жюри все чаще заявляют, что вмешиваются в частную жизнь гражданина Соединенных Штатов. Самые активные твои противники Мэтч, Линдер, да и Гордон тоже, сникли, сидят словно воды в рот набрали.

А тут еще этот скандал с жульничеством по Судану. По-моему, они уже и сами не рады, что ввязались в драку.

– Еще бы, – кивнул Макоули, – снимки в журнале «Хастлер» могут успокоить кого хочешь. Как решили в отношении магнитофонных записей, которые предъявил Гордон?

– Моника Левин заявила, что согласия на магнитофонные записи своих рассказов она не давала, а это означает, что если бы члены Большого жюри решили прослушать пленки, то таким образом способствовали бы совершению преступления в нарушение законов о правах человека и права на частную жизнь.

– Да, да, я понимаю, – рассеяно пробормотал Макоули.

У его друзей возникла мысль, что Джон скорее всего не слушал ответы.

– Джон, – тихо позвал Дейл, – ты что-то не в своей тарелке. Случилось что-нибудь?

– Пока еще нет, но вполне может случиться.

– В чем дело?

– В Югославии. Похоже, что мы там застряли и дело идет к наземным операциям. А что это такое – сами знаете. Мне не простят потерь, а они обязательно будут.

– И тебя обвиняют, что ты развязал войну в Югославии из-за любовных утех?

– Да. Поэтому я хочу попросить вас, друзья, продолжить судебное разбирательство как можно дольше. Мне надо разделаться с Югославией.

В этот момент он вспомнил, что пригласил Еву Мискури и извиняюще объяснил Джонсону и Беймсу, что его ждут дела.

Друзья понимающе попрощались и ушли.

Макоули возвратился в Овальный кабинет и поинтересовался у секретаря, не дожидается ли в приемной миссис Мискури.

Так оно и было, и Ева вошла в кабинет. В руках она держала папку, хотя прекрасно понимала, что никакого доклада Президент от нее не ждет.

Они сели за журнальный столик в кожаные кресла, и Макоули сказал:

– Ты запроси к утру график и перечень объектов, которые намечено подвергнуть ракетно-бомбовым ударам. Мне это понадобится для оценки подозрений, что в Брюсселе в штаб-квартире НАТО засел «крот».

– Хорошо, я запрошу.

В этот момент зазвонил телефон прямой связи с министром обороны.

– Ого, Кевин что-то занервничал, – произнес, вставая, Макоули.

Через несколько секунд он поднял трубку:

– Слушаю, Альберт!

По мере того как Макоули слушал, лицо его покрывалось потом.

Положив трубку, он подошел к Еве и сел на подлокотник кресла. Его рука коснулась ее головы, и он, поглаживая волосы, угрюмо уставился в противоположную сторону.

– Джон, что случилось? – тревожно спросила Ева.

– Страшное. Час назад югославские легкие самолеты нанесли удары по базам в Албании, где находились наши вертолеты «Апач», и уничтожили все двадцать четыре аппарата.

– А наши люди не пострадали?

– Двадцать один убит и двадцать семь ранены.

– О Бог мой! – простонала Ева. – Что же нам предпринять?

– Пойти в мою спальню, хорошенько выпить и заняться любовью. Ты разве не заметила, когда у меня неприятности, то еще сильнее я хочу тебя…

И с этими словами Макоули, держа красотку за руку, увлек ее в личные апартаменты.

Глава 63

Борьба за кресло сенатора от штата Нью-Йорк достигла пика. После того как с дистанции сошел мэр, его место занял республиканец Ричард Лацино. Он явно запаздывал с началом раскрутки своей персоны перед избирателями и поэтому не стал мешкать и развернул лихорадочную кампанию.

Сара Макоули вынуждена была принять вызов Лацино и дать согласие на участие в трех раундах теледебатов.

В связи с этим руководитель предвыборного штаба Сары Макоули Марк Томпсон был в запарке. Ни он, ни другие члены группы поддержки первой леди не обладали достаточной информацией о Ричарде Лацино. Тот хоть и жил в Нью-Йорке более двух десятков лет, информация о нем была скудной. Было известно, что он член республиканской партии, занимается оптовой торговлей компьютерной и лазерной техники, богат, женат и считается удачливым человеком.

Первый раунд был назначен на день приезда Сары Макоули в Нью-Йорк, что вызывало волнения и переживания за итог дебатов у всех ближайших ее помощников.

Она сразу же принялась за подготовку к словесной баталии. Потребовала всю имеющуюся информацию на соперника, а затем, устроившись в уютном кабинете Марка Томпсона, занялась изучением материалов. К четырем часам явился Томпсон, который привел с собой двух респектабельных мужчин. Это были специалисты в области психологии и ведения дебатов и диалогов.

Прямо с порога он произнес:

– У нас мало времени, и я думаю, нам следует провести своеобразную репетицию дебатов, – Томпсон рукой указал на пришедших с ним мужчин: – Эти джентльмены входят в состав вашей группы поддержки. Мы решили, что будет правильно, если в оставшееся время до начала передачи немного потренируемся в ведении спора.

Сара Макоули не возражала. Томпсон пояснил:

– В связи с тем, что пока нам трудно угадать, о чем будет говорить Ричард Лацино, вам придется провести тренировочный спор по очереди с каждым из этих джентльменов.

Сара улыбнулась:

– Ну что ж, тогда начнем.

А сама подумала: «Марк говорит так, словно я должна переспать по очереди с этими симпатягами».

Первым устроился напротив Сары круглолицый с черными волосами и такими же жгучими глазами «спарринг-партнер» по имени Джеб. Он сразу же перешел к делу:

– Миссис Макоули, я поразился вашей смелости, когда узнал, что вы пожелали подарить себя нью-йоркцам – людям, которых вы не знаете, в этом городе и даже штате ранее не жили. Я думаю, что вы не станете отрицать того, что почти ничего не знаете о душе нью-йоркцев, их проблемах. Как же вы хотите защищать наши интересы в сенате, совершенно не зная, чем живут, дышат, о чем думают и в чем нуждаются те, от которых вы требуете, чтобы они голосовали за вас?

Отвечая, Сара вдруг поймала себя на мысли, что ей трудно будет отвечать, если Ричард Лацино задаст аналогичный вопрос.

А Джеб задал новый вопрос.

– Отдаю дань уважения вашей смелости, но хочу сказать, что каждый житель или жительница Нью-Йорка – тоже смелые люди. Вы не могли бы сообщить нашим зрителям, сколько стоит литр бензина, какова стоимость мяса, хлеба?

Сара сидела с раскрытым от удивления ртом. Она действительно не знала ответа, а Джеб продолжил:

– Я понимаю, что поставил вас в неловкое положение, и приношу свои извинения, но вы должны меня понять. Я – житель Нью-Йорка, а для каждого из нас все это весьма важно, потому что у большинства нью-йоркцев далеко не бездонные кошельки и нам надо, чтобы их избранник мог отстаивать наши интересы на федеральном уровне с глубоким знанием этих проблем.

Репетиция продолжалась полтора часа, и Сара честно призналась:

– Если этот Лацино поведет себя именно так, то мне действительно будет сложно.

Джеб и его коллега дали целый ряд советов, как отбиваться от возможных вопросов, а Марк Томпсон решительно встал.

– Все, друзья! Надо ехать в студию.

Прошло сорок минут, и Сара Макоули с хорошо знакомой Америке улыбкой отвечала на рукопожатия соперника. Он сразу же показался ей неприятным. Окинув Сару острым взглядом, он заставил ее опустить глаза и уверенно уселся в кресло.

По договоренности сторон дебаты должны были проходить сидя, дама не должна стоять.

Увы! Худшие опасения подтвердились. И хотя целый ряд вопросов Лацино задал, которые Саре Макоули уже задавались на репетиции, и она смогла их парировать, соперник пошел дальше.

Хищно сверкая глазами, Лацино, чаще глядя на соперницу, чем в телекамеру, сказал:

– Миссис Макоули, меня и моих избирателей интересует вопрос: действительно ли вы такая смелая и решительная, приняв решение баллотироваться от нашего штата?

– Я действительно не родилась в штате Нью-Йорк, но по роду деятельности своего супруга и моей общественной работы прекрасно знаю тысячи людей, живущих здесь, хорошо понимаю проблемы штата, потребности его граждан. Поэтому, не колеблясь, я купила дом и с удовольствием живу здесь. Я думаю, что со мной согласятся наши телезрители в том, что не так важно, защищает ли их интересы уроженец, долгожитель или тот, кто не так долго живет здесь. Важнее другое – как он выполняет свои обещания, насколько он профессионален и компетентен, какой возможностью он обладает для выхода в высшие эшелоны власти.

– Слов нет, выход на высшие эшелоны власти у вас есть. Но верите ли вы этим эшелонам, к высшим из которых относится Джон Макоули, ваш супруг? Он же, как вы не раз заявляли, обманывает вас. Вам не кажется, что не только он врал под присягой, но и то, что вы помогали ему в этом?

– Вам, мистер Лацино, как я вижу, очень хочется унизить меня. Вас даже не смущает, что не к лицу мужчине копаться в нижнем белье. Обвинять меня в том, что я якобы являюсь соучастницей ложных заявлений Президента, это значит обвинять меня без суда. Я удивлена, что вы даже не знаете того, что только суд имеет право выносить вердикт – виновен человек или не виновен. Насколько знакомы вы с этим элементарными нормами права и нормами жизни всех американцев, я не знаю, но вижу, что у вас серьезный пробел в познаниях в этой части.

– Миссис Макоули, сегодня в Нью-Йорке начала распространяться книга Питера Беншла. Эта книга называется «Импичмент и предание суду Джона Макоули». В ней описываются эпизоды, когда ваш супруг, давая официальные показания, лгал.

– Скажите, мистер Лацино, вы серьезно верите, что эта книга – последняя инстанция, эталон истины? Если да, то мне просто жаль вас.

Сара почувствовала, что эту часть атаки она довольно удачно парировала, но наглец Лацино пошел дальше.

Впившись своими черными глазами в ее лицо, он произнес:

– Миссис Макоули, вы отрицаете факт сексуальной связи вашего супруга Джона Макоули с мисс Моникой Левин?

– Во-первых, если вас интересует чужая постель, то этот вопрос вам следовало бы задать мистеру Макоули и мисс Левин, во-вторых, сейчас идут судебные слушания, и я не имею права комментировать эту ситуацию или навязывать Большому жюри свое мнение.

– Но если все, что написано в книге, правда, то выходит, что ложь – это семейная черта Макоули…

– Мистер Лацино, я вижу, что вас больше волнуют интимные вопросы других людей. Ни этим ли следует объяснить то, что вы не желаете вести диалог, например, о том, что бы вы могли сделать в экономике и защите социальных прав избирателей?

– Решать эти вопросы должен честный человек. Поэтому я и хочу выяснить, кто передо мной… Миссис Макоули, я хочу сделать вам предложение.

– Какое предложение?

Лацино положил перед Сарой отпечатанные листы.

– Я предлагаю прямо сейчас, на глазах наших избирателей, подписать этот контракт с гарантией не принимать помощь от незарегистрированных фондов на ведение предвыборной кампании.

Сара Макоули покраснела от возмущения.

– Мистер Лацино, я законопослушная гражданка Америки и не делаю ничего, что нарушает Конституцию или законы. Поэтому мне не требуется подтверждать свое уважение к ним сомнительными контрактами с человеком, который даже не представляет, что в Америке есть граждане, а таких подавляющее большинство, которые не нарушают законы и Конституцию. – И Сара с отвращением на лице взяла двумя пальцами отпечатанные листы и возвратила их Лацино.

К счастью, время первого раунда дебатов истекло.

Сара ехала в машине вне себя. Рядом сидел Марк Томпсон и как мог успокаивал ее:

– Ты должна помнить, что мир полон подонков и негодяев. Ричард Лацино – один из них. Мы завтра вместе со специалистами, в том числе и психологами, подробно проанализируем первый раунд и определимся, как будем действовать в других. – Он положил свою ладонь на ее руку. – Не расстраивайся. Ты совсем неплохо держалась. Впереди еще два тура. Я уверен, что мы положим Лацино на лопатки.

– Марк, ты не видел книгу, о которой говорил этот подонок?

– Видел. Сегодня утром мне принесли пять экземпляров.

– Не стал мне показывать?

– Там одна грязь. Это готовый обвинительный материал для твоих и Джона адвокатов.

– Я скажу своим адвокатам не откладывая взяться за подготовку документов для обращения в суд. Что говорят о Джо Сольдо? Меня не смешивают с ним?

– Всякое есть. Правда, пресса и телевидение в последнее время не затрагивают эту тему. Нам приходится быть все время начеку. Осталось до выборов совсем немного, и нельзя допустить, чтобы наши противники нанесли неожиданный удар.

– Ты прав, Марк. Как я понимаю, выступлений сегодня больше не запланировано?

– Нет, только ужин совместно с известными людьми города.

– Много их?

– Сорок пять человек. Мы отобрали самых известных и влиятельных.

– С ними, конечно, есть смысл пообщаться. Хорошо, тогда я поеду в свой дом, а к вечеру кто-нибудь пусть заедет за мной.

– Я сам приеду в шесть часов.

– Ужин в семь?

– Да.

– Хорошо, Марк, я буду готова в шесть.

На одной из улиц машина приостановилась, и Марк Томпсон пересел в свою, которая следовала в кортеже.

Сара направилась в свой загородный дом. Ее туда не тянуло, там все напоминало о Джо Сольдо. Но надо было, чтобы люди видели хозяйку в своем доме, расположенном в штате, где она вела ожесточенную борьбу за место в сенате.