Текст книги "Тайна Овального кабинета"

Автор книги: Николай Чергинец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 41 страниц)

Глава 54

Миссис Capa Макоули развернула одну из утренних газет и чуть не вскрикнула. На внутреннем развороте она увидела изображение Джо Сольдо. Под изображением надпись: «Фоторобот мужчины, совершившего убийство Майкла Хаммера. Всех, кто знает или видел этого человека, просим позвонить в ближайший полицейский участок. Вознаграждение и анонимность гарантируются».

– Господи! Любой же, кто хоть раз видел Джо, узнает его на этом рисунке!.. Что делать?!.

Сара пробежала текст дальше. В нем напоминались подробности убийства Хаммера. Она схватила другую газету, и там то же самое: фоторобот, призыв опознать, обещания сохранить анонимность и гарантия о вознаграждении.

Сара, не выпуская газету из руки, откинулась на спинку кресла. «А еще говорил, что никто не видел… Как же это так получилось? Кто заложил его? Хотя это же только рисунок, они же не знают его фамилию… Спокойно, Сара, не волнуйся… Думай, что можно предпринять… Да, надо позвонить немедленно Джо, предупредить…»

В этот момент зазвонил телефон.

«Наверное, Джо?» – мелькнула у нее мысль, и она схватила трубку.

– Доброе утро, миссис Макоули! – сразу же узнала голос адвоката Барбары Декарт.

– Доброе утро, миссис Декарт.

– Я решилась на этот звонок, чтобы поинтересоваться вашим мнением о результатах рассмотрения ваших исков к газете «Вашингтон таймс» и ее редактору и мистеру Джимми Баррету. Вы удовлетворены результатом рассмотрения?

– Да, спасибо миссис Декарт. Вы все провели блестяще.

– Это отмечают и сегодняшние утренние газеты. Вы еще, наверное, не читали?

– Как раз начала читать, но наткнулась на изображение убийцы мистера Хаммера. Интересно, как агенты Федерального бюро расследований смогли добыть приметы преступника? Знаете, у меня даже появилась мысль, что я где-то видела такого человека.

– Я в курсе… Несколько посетителей бара, в том числе и бармен, которые в момент убийства мистера Хаммера находились там, а также таксист, который подвозил убийцу, запомнили его приметы. С их слов и составлен портрет. Думаю, скоро начнут поступать сигналы о тех, кто похож на человека, изображенного в газетах.

Еще раз поблагодарив Барбару Декарт, Сара Макоули распрощалась с ней и заставила себя прочитать информацию о том, что сообщила Декарт. Но мысли о Джо Сольдо не давали покоя, и она набрала его телефон. Джо не ответил, тогда она направилась в рабочий кабинет мужа. Джон был не один. За небольшим круглым столом кроме него находились Ева Мискури, Христина Кейс, Джеймс Уолш и Альберт Кевин. Сара удивилась, почему помощники и охранники, находившиеся в приемной, не предупредили, что он проводит совещание.

Увидев супругу, Джон Макоули воскликнул:

– Кстати, леди и джентльмены, первый, кто потребовал начать кампанию против Югославии, была моя жена – Сара. Еще когда я был в Африке, она позвонила мне из Северной Ирландии и настойчиво рекомендовала ударить по Милошевичу. – Он обратился к Саре: – Проходи, мы уже закончили совещание: приняли решение атаковать Югославию. Что ты на это скажешь?

– То же самое, что сказала и после «облучения», когда позвонила тебе в Африку.

Все засмеялись. Теперь, когда специалисты разобрались с попыткой террористов воздействовать на первую леди с помощью генератора, они знали, что миссис Макоули сама, без какого-либо воздействия, приняла такое решение, они отдавали должное ее прозорливости.

Сара присела на край стула:

– И когда?

– В ночь на завтра. – Президент осмотрел каждого из своих подчиненных и твердо сказал: – Ну что, друзья, за работу! Альберт, не забудь предупредить союзников. Руководителям Германии, Италии, Великобритании и Франции я позвоню через час. Надеюсь, ты успеешь дать мне на подпись документ.

– Успею, хотя бы потому, что проекты указа и приказа у меня с собой. – И министр обороны положил перед Президентом тоненькую папку.

Он внимательно прочитал оба документа, взял в левую руку автоматическую ручку и внимательно посмотрел на присутствующих:

– Ну что, подписываем? – и, не дожидаясь ответа, подписал указ и приказ армии о начале боевых действий. После этого обратился к Еве Мискури: – Закажите на завтра часов на девять телестудию для обращения к народу Америки.

– Да, мистер Президент.

– Я предлагаю поступить следующим образом. Вы, Альберт и Христина, можете идти, пожалуй, у вас сейчас больше всего будет хлопот. А мы, – Макоули по очереди посмотрел на Сару, Джеймса и Еву, – обсудим вопрос слушаний Большого жюри. С минуты на минуту к нам присоединится сенатор Дейл Беймс.

Кевин и Кейс, коротко попрощавшись, вышли. Президент предложил:

– Давайте перейдем в другой кабинет, там будет удобнее, заодно кофе или чаю выпьем.

Возражений не поступило. Первой вышла из кабинета супруга, за ней Мискури, Уолш и Макоули. Сара на ходу отдала необходимые распоряжения. Минут через пять после того, как они устроились на новом месте, появился сенатор. Он был хмур и неразговорчив. Тут же два стюарда подали чай, кофе, минеральную воду и сладости. Джон Макоули спросил:

– Дейл, я вижу ты не в духе. Что случилось?

– Ничего страшного. Просто рано утром мы провели совещание конгрессменов-демократов. Мне пришлось понервничать и кое с кем поспорить, чуть дело до драки не дошло.

– Наверное, с теми, кто решил переметнуться на сторону республиканцев?

– Да. Их хоть немного, но три собаки оказались.

– Не огорчайся, – улыбнулся Джон Макоули, – у республиканцев уже одиннадцать конгрессменов заявили, что они на моей стороне.

Сара Макоули сидела с каменным лицом. Ее голова была забита другим, и она со злостью подумала: «Господи, о чем они спорят! Знали бы, какая бомба взорвалась сегодня в прессе!»

Сидевший рядом Уолш словно прочитал ее мысли. Он наклонился к Саре и тихо спросил:

– Вы не видели в сегодняшних газетах фоторобот предполагаемого убийцы Майкла Хаммера?

– Видела, Джеймс.

– Он не похож на Джо Сольдо?

– Мне кажется, копия он.

– А вдруг?

И Уолш внимательно и вопросительно посмотрел в глаза Сары.

Сара была уверена, что директор ЦРУ хорошо понимает, что его карьера целиком зависит от Президента Макоули, и ответила прямо:

– Если это сделал он, то тогда это катастрофа. Он входит в состав моего предвыборного штаба, все знают, что мы дружны. Человек он – импульсивный, горячий.

– Он, конечно же, осведомлен о ваших с Хаммером судебных спорах?

– Да. Когда я была в Нью-Йорке в последний раз, он проявлял большой интерес к этому случаю, возмущался поведением Хаммера.

– Не возражаешь, если я предприму кое-какие меры? Сама знаешь, если Сольдо… Ты, конечно, представляешь, что тогда все наши потуги коту под хвост?

– Я понимаю. Тебе виднее, Джеймс. Поступай, как считаешь нужным.

– О’кей! – кивнул головой Уолш и переключил свое внимание на то, что рассказывал Дейл Беймс.

– Да, я согласен, – произнес Джон Макоули, – судя по прессе, реакция в стране не такая, какую ожидали республиканцы. – Он мельком взглянул на супругу: – У меня не хватает времени, чтобы читать все газеты и смотреть телепрограммы, поэтому я поручил своей помощнице делать экспресс-анализ всех публикаций, касающихся этого вопроса. Миссис Мискури, у вас есть что сказать?

Мискури поднялась, и это было ее явной ошибкой. Сара мгновенно окинула взглядом ее прекрасную фигуру и подумала: «Нет, Джон такую не пропустит. Сто против одного за то, что у него связь с этой красоткой. Что и говорить, и лицом, и фигурой, да и умом хороша. Любой мужик с такой свой шанс не упустит! Господи! О чем это я? Да пусть хоть со всеми женщинами Америки Джон спит, главное – выпутаться из этой истории! Все! Больше ни с одним!»

А Ева Мискури, держа в руках несколько бумажных листов, начала доклад:

– Мистер Президент, я смогла проанализировать европейскую прессу и утренние издания Америки. Подавляющее большинство осуждает действия конгресса. Вот только несколько названий статей: «Ритуал публичного унижения», «Пытка средневековых инквизиторов», «Торжество жадной до высоких рейтингов электронной прессы», «Охота на ведьм», «Присутствие на месте кровавой автокатастрофы, когда и смотреть тошно, и глаз не отвести». Английская газета «Индепендент» пишет: «Подлая травля Президента унижает Америку», а газета «Таймс» считает: «Это было как в средневековье. Это было жестоко. Как травля медведя, как пытка водой для ведьм… Вопросы носили более оскорбительный характер, чем ответы. Это было унизительно даже в отношении зрителей…», «Оставьте его в покое, пусть занимается реальными проблемами», – призывает в итальянской газете 19-летний студент. «Это просто атака на демократов», – заявил книгоиздатель из Иордании, а канадский писатель с гневом пишет: «Виновно телевидение – оно подняло планку для того, что отныне можно выставлять напоказ. Это явный перебор, я уже знаю о сексуальной жизни американского Президента больше, чем о своей». Интересный факт: индекс Доу Джонса перед показом допроса скатился вниз на 184 пункта, а после того, как стало ясно, что никаких новых сенсационных разоблачений не случилось, взял реванш и даже подрос на 37 пунктов.

– А какова реакция средств массовой информации Франции?

– История эта мало кого заинтересовала. Только один телеканал показал сюжет семь минут.

– А Германии?

– Канцлер сказал, что эта история его расстраивает: «…во время показа, грубо говоря, у меня были позывы к рвоте».

– Агентство Рейтер, как бы подводя итог, заявило: «Земля не перестала вертеться, а Солнце не погасло».

Миссис Мискури замолчала, но продолжала стоять. Президент произнес:

– Благодарю вас, миссис Мискури. Присаживайтесь.

На некоторое время наступила пауза, она затянулась, и присутствующие почувствовали неловкость.

Сара первой предприняла попытку нарушить паузу:

– Я думаю, что наши атаки в Югославии тоже несколько снизят напряжение в обществе. Людей война будет больше интересовать, чем набившие оскомину копания конгрессменов в нижнем белье.

– Я тоже так считаю, – согласился Президент. Он посмотрел на Еву: – Я хочу попросить вас, миссис Мискури, поручите пресс-секретарю усилить пропагандистскую работу по разъяснению нации причин наших ударов по Югославии. Если все окончится успешно и в течение нескольких дней – максимум пяти-шести суток, то это значительно поможет нам выдержать атаки республиканцев и наших откровенных врагов.

Сару все время мучила мысль о Джо Сольдо. «Знает ли Джон о том, что итальянец в розыске? Не приведет ли вся шумиха к тому, что Сольдо задержат, арестуют и он расколется?

А если Джо вдруг станет говорить о наших отношениях? Господи, помоги мне! Не дай пропасть! Я никогда не буду больше изменять мужу!..»

Судя по всему, Джон Макоули еще не видел фоторобот, хотя для Сары это было не так важно. Джон не только не знал Сольдо, но и не был информирован, что его супруга знакома с ним. Увидев снимок рисунка в газете, он, скорее всего, даже обрадуется, что появилась наконец ниточка, которая приведет к раскрытию убийства.

Сара настороженно взглянула на директора ЦРУ: а он не сообщит Президенту? Уолш же знает, что Сара и Джо знакомы.

«Эта ищейка может пронюхать и то, что я спала с Джо», – со страхом подумала она и тут же решила, что ей надо быть с ним помягче, более уважительно и дружески относиться. Она взяла Уолша под руку и тихо произнесла:

– Джеймс, я не успела сказать Джону, что знакома с Сольдо. Теперь, думаю, делать этого не следует. Ему и так досталось. Зачем лишние волнения. Не так ли?

Уолш успокаивающе слегка похлопал по руке Сары:

– Я тоже так считаю. Его не следует посвящать в эти вопросы.

После совещания Сара поднялась к себе и сразу же начала названивать Сольдо. Прошло не менее часа, и наконец тот ответил.

– Дорогой, ты видел сегодняшние утренние газеты?

– Да, черт побери! Видел и поражен – здорово похож.

– Что делать?

– Я приехал к себе домой и ломаю над этим голову. Скажу честно, я растерян и подавлен. Уже начинаю прислушиваться к каждому шороху за дверями. Первой мыслью было – уехать куда-нибудь, но это ничего не даст. Наоборот, подтвердит подозрения. Понимаешь, никто из тех, кто был в баре, меня в лицо не видел. Остается один – таксист.

«Господи! – воскликнула в душе Сара. – Как же это я упустила из виду, что ни посетители, ни бармен в лицо Джо не видели. Они наверняка описали только внешность убийцы, но не лицо! Прав Джо, агентам ФБР удалось найти таксиста». Она спросила:

– Джо, а ты фамилию таксиста не знаешь?

– В том-то и дело, что нет. Если бы я знал, то решил бы проблему быстро. Ты постарайся, Сара, узнать, кто он. Сама понимаешь, от этого зависит и твоя, и моя жизни.

– Я постараюсь, Джо. Но ты держись. Я могу быть уверена, что если мы узнаем фамилию таксиста, ты меня не подведешь?

– Сара, – голос Сольдо вдруг стал жестким, даже угрожающим, – ты должна узнать его фамилию. Если не сможешь, то трудно даже представить, что будет! Ты поняла?

– Поняла, Джо. Я постараюсь, – и упавшим голосом попрощалась: – Пока.

Положив трубку на аппарат, Сара обхватила руками голову. «Господи, что делать? Как узнать, кто этот таксист? Кто это сможет сделать? Декарт? Вряд ли. Никто в ФБР постороннему человеку не назовет имени такого важного свидетеля. Может, Уолша попросить? Но как он отнесется к просьбе?»

Опустошенная и растерянная, Сара вышла из дома и направилась по тропинке в дальний угол территории, на которой расположена загородная резиденция. На небольшом расстоянии за ней следовала охрана, пара молодых людей – охранница и охранник. Они не имели права приближаться к первой леди или мешать ей. В их задачу входила охрана ее на расстоянии и обязанность быть в постоянной готовности придти на помощь, защитить. Сара подошла к небольшой уютной скамейке. Положила голову на сложенные на столе руки и продолжила свои размышления.

«Судя по тону Джо, он наложил в штаны и может плюнуть на свою любовь ко мне, если возьмут его за задницу. Еще заявит, что я его заставила убить Хаммера. А что? Могут и поверить. Еще бы, могущественный Президент, или даже его жена, или же кто-то неизвестный, действуя от их имени, напялили на лицо маску, всучили в руки пистолет и сказали: «Не убьешь того-то, убьем тебя!» Действительно, прозвучит убедительно. Чего же это я сижу?! Надо действовать!»

Сара вскочила со скамьи и направилась к дому. Поднялась в свой кабинет на втором этаже и схватилась за телефонную трубку, но тут же положила ее обратно. Она хотела позвонить Уолшу, но вспомнила, что не знает ни одного номера его телефонов. Она нажала кнопку вызова, и в кабинете появилась белокурая помощница.

– Роза, узнай номер телефона мистера Уолша и соедини меня с ним.

– Да, мэм, – Роза вышла, а Сара обошла стол и села в кресло.

В голове мелькнула мысль: «А может, братьев позвать на помощь? И Тони, и Хью ребята рискованные, меня в беде не бросят?.. Нет, нельзя братьев впутывать в это говно. Сама уже по уши влезла!» Саре даже показалось, что она чувствует этот запах. В этот момент вошла Роза и доложила, что мистер Уолш на связи и миссис необходимо взять трубку крайнего аппарата.

– Спасибо, Роза. Ты свободна.

Сара взяла трубку:

– Джеймс, хорошо, что я разыскала тебя. Я бы очень хотела встретиться. Как у тебя со временем?

– У меня время есть, если Джон не вызовет. Он только что прибыл в Белый дом.

– Я могу приехать к тебе…

– Не следует, лучше я сам приеду к тебе. Жди, максимум через час буду.

Час тянулся, словно день, и, когда Уолш прибыл, она чуть ли не бегом выскочила из дома и поспешила к нему навстречу:

– Спасибо, Джеймс! Не возражаешь, если мы прогуляемся?

– С удовольствием, по кабинету и в машине не пройдешься.

Они направились по дорожке в сторону дальней беседки. Не теряя времени, Сара, оглянувшись, нет ли поблизости охранников, сразу же перешла к делу:

– Джеймс, я обращаюсь к тебе как к другу. Скажу откровенно: у меня плохое предчувствие. Боюсь, что из-за этого неудержимого и бешеного итальяшки Джо Сольдо я и Джон можем оказаться в еще более сложном положении. Пожалуй, еще хуже, чем до этого.

– Я предполагал это, Сара, когда спрашивал тебя о Сольдо.

– Понимаешь, прицепился он ко мне. Стоило появиться мне в Нью-Йорке, как он тут как тут. Сам понимаешь, когда идет предвыборная борьба, каждый голос важен, особенно если этот голос принадлежит влиятельному человеку, за спиной которого еще сотни, даже тысячи голосов. Этот холерик возомнил, что он мне нравится как мужчина, что еще усугубило мое положение, тем более моя группа поддержки делала упор и на него. Он в своих ресторанах устраивал обеды, ужины, проводил в мою поддержку другие мероприятия.

Я боюсь, что, узнав о попытках Хаммера облить меня грязью, мог пойти черт знает на что…

– Этот мог… – неопределенно произнес Уолш.

– Когда я увидела портрет в газете, то вся покрылась потом. Кстати, как думаешь, как агенты ФБР узнали, как выглядит убийца?

– Я поинтересовался об этом у директора Федерального бюро расследований. Оказалось, что убийца в момент совершения преступления был в маске и никто из тех, кто был в кафе-баре на К-стрит, его лица не видел. Но он допустил один просчет. Нанял такси, приехал на нем за квартал до места преступления и заставил водителя почти час дожидаться своего возвращения. При расчете с таксистом, убийца дал слишком много денег, был возбужден. Таксист, когда позже узнал об убийстве, на всякий случай сообщил в полицию. Внешность пассажира – его тело, ноги, одежда, совпадали с описаниями тех, кто видел убийцу в маске. С их слов и был составлен фоторобот.

– Но такой точный… Как это им удалось?

– То, что в народе называют фотороботом, специалисты именуют субъективным портретом. Дело в том, что степень сходства с реальным человеком в первую очередь зависит от зрительной памяти свидетелей или потерпевших. В данном случае тело, его очертания, одежда рисовались со слов и таксиста, и тех, кто находился в кафе-баре, а вот лицо – со слов только таксиста. Хорошим результатом считается, когда свидетель уверен в сходстве портрета с оригиналом процентов на 70–75.

– Значит, сейчас у следователя этот таксист – самый важный свидетель?

– Да, это так.

– Они его охраняют?

– Не думаю. В ФБР исходят из того, что убийца вряд ли знает фамилию таксиста и не сможет даже при желании его разыскать. Таксист пояснил, что доставил пассажира к отелю, что наводит на мысль о том, что он приезжий.

– Джеймс, как ты считаешь, что можно предпринять?

– Я думаю об этом, Сара. Ведь мы же друзья. Не правда ли?

– Конечно. Но мне становится страшно, когда начинаю думать об этом случае.

– Я понимаю тебя, Сара. Ты же знаешь, что я обязан защищать Президента от любых нападок и даже неприятностей. Тем более что я уже начал действовать. Мне важно было узнать твое отношение к этому Сольдо. Вижу, что он не является для тебя близким человеком.

– Что ты хочешь сделать?

– Понимаешь, Сара, когда дело идет о престиже страны, Президента и его семьи, то здесь не до сентиментальностей.

– Спасибо, Джеймс. – Сара взяла Уолша под руку и развернулась, чтобы идти в обратном направлении. – Скажи на всякий случай, фамилию таксиста можно узнать?

– Ты лучше не пытайся это делать. Сама понимаешь… Я, конечно, могу выяснить, но позволь мне решать вопросы, как я считаю нужным. Поверь, ошибки не будет. Положись на меня.

– Хорошо, Джеймс, тебе виднее. Поступай как знаешь. Надо помнить только одно: газеты читают не только в Вашингтоне.

– Я понимаю. Поэтому будет лучше, если я поеду на работу. Тем более, сегодня ночью ожидаются события в Югославии.

Сара проводила гостя до машины, дружески обняла его, и они расстались.

Охваченная паническим волнением, она возвратилась в свой кабинет. Помощница Роза доложила, что звонил Президент и приказал передать супруге, что он остается в Нелом доме на ночь.

Сара поблагодарила, она понимала причину Ночью начнется война.

Глава 55

Жители Югославии надолго запомнят эту черную дату. В 20 часов по местному времени на территорию страны обрушились натовские крылатые ракеты и бомбы. Впервые со второй мировой войны югославская столица подверглась ударам с воздуха. Утром следующего дня едва Белград отошел от пережитых ночью страхов, над городом снова завыли сирены воздушной тревоги. Особенно интенсивным воздушным атакам подвергся край Косово. Ожесточенные удары всю ночь наносились по позициям югославской армии, полицейским центрам, а также населенным пунктам, в которых проживали сербы. По приказу Президента США Джона Макоули спецподразделения армии США поддерживали албанских боевиков, которые, используя воздушные удары, ночью предприняли ряд вооруженных вылазок против сел с неалбанским населением. Пресса Сербии сразу же окрестила натовскую авиацию ВВС Армией освобождения Косово.

Президент Макоули, охваченный нервным напряжением, ждал докладов о результатах ударов. Ровно в назначенное время прибыли миссис Христина Кейс, директор ЦРУ Джеймс Уолш, председатель американского объединенного комитета начальников штабов генерал Марк Бартон и Ева Мискури.

Президенту не терпелось узнать результаты ударов, но он пересилил себя и предложил первыми докладывать Уолшу и Кейс.

Госсекретарь, не скрывая своего недовольства тем, что, несмотря на ее возражения, военные бомбили и древнюю столицу Черногории – Цетинье, а также многие районы этой республики, руководство которой находилось в конфликте с Белградом, сообщила:

– С введением военного положения отношение к представителям западных стран в Белграде резко изменилось. Власти запретили выход в эфир независимой радиостанции «Б-92», на которой работала группа американских, французских и английских журналистов. Сотрудники безопасности Югославии изъяли технику и аппаратуру у многих западных журналистов. Как мне сообщил координатор Европейской ассоциации спутникового вещания в арендуемое в отеле «Интерконтиненталь» помещение вошли около десяти человек в штатском, выключили из сети компьютеры и унесли с собой. Они изъяли также телекамеры у сотрудников телевидения Италии и Би-би-си. Ночью с крыши отеля «Хайатт» полицейские сняли западных операторов и продержали их до утра в участках. Наши послы в Москве, Пекине, Дели, Минске, Киеве доложили о необычайном оживлении в этих столицах. В Москве, в здании поддержки молодежных инициатив, – Кейс заглянула в папку и по слогам прочитала, – в Прос-сви-ринском переулке началась запись добровольцев на отправку в Югославию. Посол сообщает, что только за один день записалось более двух тысяч человек. Большинство из них – профессиональные военные. У меня пока все. Мы продолжаем обобщать информацию.

– В ООН реакции нет еще?

– Нет, но, конечно же, сегодня или завтра будет. Россия потребовала созвать Совет Безопасности, ее поддерживает Китай.

– Спасибо, Христина. Необходимо приложить максимум усилий для сведения к минимуму негативных последствий для нас.

Миссис Кейс молча кивнула головой.

– Что у вас, Джеймс? – спросил Президент.

– Наиболее интересная информация, в том числе о результатах ударов, поступит позже, пока могу доложить следующее. Выход в эфир нашей агентуры, находящейся в Югославии, резко ухудшился из-за тотального контроля за эфиром югославских спецслужб, что опасно для наших операторов. Наш человек, внедренный в генштаб югославской армии, сообщил, что югославы каким-то образом узнали о дате и времени начала операции. Это позволило им свести до минимума свои потери, серьезно пострадал только ряд гражданских объектов и население. Несмотря на понесенный урон, сохраняет боеспособность система противовоздушной обороны, которой, по данным руководства югославского генштаба, за минувшую ночь удалось сбить, как минимум, два самолета и до пятнадцати крылатых ракет. Один истребитель-бомбардировщик «Торнадо» сбит над Косово, немецкий пилот катапультировался в районе горы Ястребац.

Мы сделали ставку на военного репортера Си-эн-эн Кристиан Аманпур – жену пресс-секретаря Белого дома. Она прибыла в Белград пять дней назад, и ее приезд югославы сразу же связали с предстоящей войной, так как о ней говорят: «Где война – там Аманпур», но она находится под постоянным наблюдением. Вывод можно сделать один: после наших ударов у югославских властей не появилось желания сдаться и согласиться на размещение в Косово войск НАТО. Президент Милошевич поблагодарил армию за мужественное отражение атак. И последнее. Я так же, как и миссис Кейс, считаю, что мы не должны были наносить удары по Черногории и таким образом толкать руководителей этой республики на примирение с Милошевичем. У меня все.

– Благодарю. – Президент посмотрел на Бартона. – Прошу, генерал.

– Вчера в 20 часов по югославскому времени запуском 96 крылатых ракет «томагавк» и вылетом 150 самолетов мы нанесли массированный удар по 40 объектам, в числе которых Белград, Приштина, Ужице, Даниловград, Панчево, Подгорица. По нашим данным, ПВО Югославии нанесен серьезный ущерб, нами сбиты один самолет «МИГ-29» и один «МИГ-21». Мы потеряли два американских истребителя и один немецкий «Торнадо». Наших ребят после катапультирования удалось эвакуировать, немецкий пилот пока не обнаружен. Пока я могу подтвердить то, что югославам удалось сбить шесть крылатых ракет. Как мы и предполагали, ПВО противника представляет для наших самолетов реальную опасность. Поэтому основные удары мы наносили ракетами с кораблей и подводных лодок, а также стратегических бомбардировщиков «В-52», которые не входили в зоны поражения зенитными средствами Югославии. К сожалению, часть бомб и ракет попали в гражданские объекты. У нас пока нет полных сведений об этих объектах и количестве погибших из числа мирного населения.

Генерала прервал Уолш:

– По непроверенным данным югославской стороны, речь идет о ста пострадавших.

Уолш извиняюще улыбнулся генералу Бартону, и тот продолжил:

– Свои атаки мы координировали с албанскими силами – Армией освобождения Косово, которые особенно активно действовали в общинах Ораховац, Србица, Глоговац и Подуево. Наши атаки позволили албанским боевикам в течение ночи сконцентрировать группировку боевиков на территории Македонии вблизи границы с Югославией. Теперь они готовы в любой момент пересечь границу и начать боевые действия.

Президент задумчиво смотрел на большую карту Югославии и с тревогой думал: «Выходит, что рассчитывать на капитуляцию Милошевича в ближайшие дни не следует. Уже сегодня мои противники поднимут в стране вой. Хорошо, что удалось подобрать наших пилотов, а то вой поднялся бы до небес…»

Наконец Макоули оторвал глаза от карты и посмотрел на присутствующих:

– Я думаю, вы понимаете, что мы должны усиливать наши удары. – Он в упор посмотрел на генерала Бартона. – И, в первую очередь, ракетами. Пусть вас, генерал, не смущает то, что некоторые гражданские объекты пострадали. Война есть война. Необходимо ударить по наиболее крупным предприятиям, мостам, телерадиокоммуникационным и передающим объектам. Югославы сами виноваты в том, что избрали своим Президентом Милошевича. Страдая под нашими ударами, они быстрее поймут это. Я уверен, что наши бомбардировщики посеют среди югославов страх, уныние и недоверие к Милошевичу. Лишив их телевидения и радио и одновременно усилив пропаганду, мы заставим югославов поднять голос протеста против Милошевича и отправить его в отставку, а точнее, на скамью подсудимых. Сегодня в мире нет такой силы, которая может противиться нашей мощи. И мы должны пользоваться этим, не стесняясь в выборе средств и целей. Поэтому, генерал, отдайте приказ ударить по мостам в Белграде, по телерадиоцентрам, министерствам обороны, внутренних дел и резиденциям Президента и правительства. Не стесняйтесь бить и по другим важным объектам, в том числе и промышленным и электростанциям. Надо поставить на колени Югославию в ближайшие дни. Сделайте все, чтобы не допустить потерь среди личного состава. Нам надо учитывать, что в нашей стране может появиться недовольство только в случае потерь солдат и офицеров и затяжки боевых действий. Подтяните еще два-три авианосца в Средиземноморье. Не жалейте бомб и ракет, чем больше их достигнет территории Югославии, тем быстрее народ этой страны поймет, что ему надо делать. Только через ад они попадут в рай.

Уолш и Кейс незаметно переглянулись. В их глазах было недоумение: неужели Президент хочет поставить на колени народ, создав ад на территории Югославии?

– Нам надо надавить на союзников, чтобы они наращивали свое участие в войне, – продолжил Макоули и обратился к госсекретарю: – Необходимо обратиться к другим странам, в первую очередь к тем, которые ранее входили в Советский Союз и Варшавский Договор. Присоединение к нам одной-двух стран сразу же сильно скажется на моральном духе югославов. Особенно важно, чтобы хотя бы одна славянская страна выступила на нашей стороне.

После этого Президент обратился к Уолшу:

– Вы, наверное, знаете, что Председатель правительства России отменил свой визит в США и его самолет развернулся на полпути над океаном и возвратился в Москву?

– Да. Уже сегодня руководители России и Белоруссии провели консультации, а министры обороны обсуждают ответные меры. Они ведут речь о возвращении на территорию Белоруссии ракетно-ядерного оружия, а также обсуждают возможные варианты помощи оружием Югославии, в первую очередь современными средствами ПВО.

– Как Украина?

– Пока нет у нас информации.

– Необходимо использовать конфликт сербов и албанцев для подброски исламским государствам идеи ущемления славянами прав мусульман и их притеснении. На некоторое время необходимо закрыть глаза на то, что на стороне Армии освобождения Косово действуют международные террористы и наркодельцы, не забывая при этом держать эту мразь под контролем, чтобы, когда понадобится, расправиться с ними.

После совещания Джон Макоули оставил у себя Еву Мискури, а остальных отпустил. Он устало потер виски и чуть улыбнулся:

– Всю ночь не спал. Я не считаю, что мы начали удачно. Но выхода у меня не было. Заседание Большого жюри продолжается, и надо, чтобы народ меньше интересовался моими личными проблемами. В этой ситуации я и Милошевич – своеобразные союзники. Не правда ли?

– Сегодня газеты публикуют результаты опросов.

– Ну и как?

– Около 60 процентов американцев заявили, что они были уверены в том, что роман у Президента и Левин был. И те же 60 процентов на вчерашний вечер поддерживают вашу деятельность на посту Президента.

– Ты уже успела просмотреть газеты?! – удивился Макоули.

– Ну, я же знала, что тебе понадобится информация.

– Ну что еще сообщают?

– Много места уделяют заседанию Большого жюри. Нью-йоркские газеты сообщили о смерти местного бизнесмена Джо Сольдо. Он входил в штаб предвыборной борьбы миссис Сары Макоули.

– Вот оно что! А Сара знает об этом?