Текст книги "Тайна Овального кабинета"

Автор книги: Николай Чергинец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 41 страниц)

Глава 4

Наступивший день не сулил Президенту ни часа передышки. С утра он в сопровождении министра обороны, начальников штабов родов войск, директора ЦРУ и небольшой свиты, состоящей из высоких армейских чинов, руководителей крупнейших фирм, работающих на оборону, нескольких помощников и советников, перелетая на вертолете из одного объекта на другой, осмотрел новейшие образцы техники. Больше всего времени Президент потратил на осмотр высокоточного оружия, особенно крылатых ракет и ракет «воздух – земля», которые, по словам конструкторов и испытателей, могли за сотни километров прилететь и поразить даже маленькую цель, попасть, как выразился один из докладчиков, в висячий замок на дверях оружейного склада или форточку штабного окна противника.

Затем состоялся двадцатиминутный перелет на один из запасных командных пунктов в окрестностях Вашингтона, где в большом «кризисном» зале подземного бункера Президент выслушал доклад командующих родов войск, а затем слово было предоставлено директору Центрального разведывательного управления. Худощавый, одетый в просторный для его фигуры костюм, Джеймс Уолш взял в правую руку небольшой приборчик, похожий на авторучку (это была лазерная указка), а в левую – небольшой пульт дистанционного управления, и нажал на нем одну из кнопок. На экране, размещенном на стене за спиной шефа ЦРУ, появилось какое-то сооружение. На фоне высоких елей и более низких лиственных деревьев было хорошо видно невысокое – не более полутора метров – сооружение. Директор ЦРУ начал доклад:

– Мистер Президент, перед вами один из объектов, расположенных вокруг Москвы, в близлежащих к Московской области регионах. Здесь, в подземных шахтах, в полной боевой готовности находятся ракетные комплексы, которые входят в систему противоракетной обороны России, расположенной вокруг Москвы, Санкт-Петербурга и девяти крупнейших баз стратегических ракет. К сожалению, мы вынуждены констатировать, что при подписании в 1972 году Договора по противоракетной обороне русские смогли переиграть нас, и получилось так, что наличие этих комплексов не вступает в противоречие с указанным Договором.

Президент попросил:

– Одну минутку, Джеймс, не переключайте картинку. Я представлял себе, как эти сооружения замаскированы на уровне поверхности земли и не просматриваются ни с воздуха, ни со стороны. А здесь – большое из стали сооружение с какими-то боковыми люками на заклепках, сверху поручни.

– Да, мистер Президент. Дело в том, что каждый такой объект у русских внешне отличается от других аналогичных по своему предназначению. Этот монстр смотрится сверху как площадка для купающихся у озера. Увидеть же таким, каким мы с вами его сейчас наблюдаем, практически невозможно, так как доступ к ним посторонних лиц уже за несколько миль запрещен. Все подступы тщательно контролируются.

– Как же вам удалось заполучить этот снимок? – чуть улыбаясь, спросил Президент.

Не меняя выражение лица, Уолш ответил:

– Он обошелся нам в сорок тысяч долларов. К сожалению, некоторые наши военные не принимают всерьез наличие у русских довольно эффективной противоракетной обороны, а если к этому добавить то, что максимум через два года русские могут ввести в строй четыре новейших комплекса космического контроля и предупреждения ракетного нападения, строительство которых было начато еще в восьмидесятые годы, то наши опасения не могут показаться напрасными. В Белоруссии, в районе города Барановичи, будет построен радиолокационный комплекс типа «Волга», который закроет «дыру» в российском небе на западном, северо-западном ракетоопасных направлениях. Эта «дыра» образовалась после ликвидации в Латвии аналогичного комплекса. Комплексы систем контроля космического пространства и предупреждения ракетного нападения «Крона», в состав которых входят радиолокационные станции нового поколения и лазерные локационные станции, начнут контролировать дальний космос с боевых позиций на Дальнем Востоке и Северном Кавказе. А уникальный объект системы «Окно» в таджикском Нуреке обеспечит сопровождение космических систем на высоких орбитах оптико-электронными средствами. Ясно, что русские получат не только военно-стратегический перевес в этой области, но и ощутимый политическо-стратегический багаж в дальнейших переговорах с нами и нашими союзниками. Нам придется прислушаться к желанию Москвы вести с членами ядерного клуба переговоры о глобальной стабильности, предусматривающую, в том числе и полную демилитаризацию космоса.

– На это мы не можем пойти, – резко возразил Президент, – ракетно-ядерное оружие имеет Китай, Пакистан, вот-вот вооружится Северная Корея.

– Да и международные террористические группировки спят и видят во сне возможность заполучить в свои руки парочку ракетно-ядерных игрушек. Поэтому мы и предлагаем, мистер Президент, пересмотреть нашу политику в этой области.

Джеймс Уолш продемонстрировал еще несколько кадров, где были изображены русские военные объекты, и перешел к следующей теме своего доклада.

Он нажал кнопку, и на экране появилось изображение огромного самолета, который напоминал скорее ракетный крейсер. В передней части самолета по обеим сторонам от кабины пилотов были размещены как бы на дополнительных крыльях по четыре большие ракетные установки. По верху фюзеляжа одна за другой разместились по две в ряд шесть ракетных установок.

– Что это за монстр? – тревожно спросил Президент, прекрасно зная, что у США таких грозных махин нет.

– Перед вами, мистер Президент, русский экраноплан «Лунь». По своей боевой мощи он превосходит знаменитый ракетный крейсер Военно-Морского Флота Советского Союза «Слава», который вызывал у нас большую озабоченность. Всем известно, что авианосные соединения – гордость Америки. Так вот, мистер Президент, господа, перед вами – убийца наших авианосцев. Против этого монстра бессильны и «Индепенден», и «Мидуэй», и «Эйзенхауэр». Такие воздушные чудовища могут лишить нас военно-морской доктрины, которая отводит авианосным соединениям ключевую роль в завоевании господства на море и эффективного воздействия на территории государства-противника.

– Как он летает?

– Экраноплан – аппарат, летающий вблизи поверхности воды и ровных участков суши, с использованием эффекта пограничного слоя, так называемого экранного эффекта. Суть в том, что при полете вблизи поверхности суши или воды, воздух под крылом как бы сминается. Возникает воздушная подушка, которая приводит к существенному увеличению подъемной силы и уменьшению аэродинамического сопротивления.

Уолш нажал кнопку на пульте, и все увидели новую машину.

– Экраноплан «Стриж». Он намного меньше системы «Лунь», как видите, вместо реактивных двигателей он имеет два винтовых турбодвигателя. Хорош в разведке, годиться для скрытого приближения к цели, может атаковать надводные и подводные цели, выбрасывать десант и многое другое.

Первые попытки построить летательный аппарат, использующий экранный эффект, делались еще в тридцатые годы. Надо признать, что военные России раньше нас поняли огромную полезность этих систем. Анализ материалов, накопленных за целый ряд десятилетий, позволил им прийти к выводу, что создание нескольких флотилий боевых экранопланов может коренным образом изменить соотношение сил на морском театре боевых действий. В тех же восьмидесятых годах в Советском Союзе в обстановке строжайшей секретности начались работы по осуществлению программы «Лантан». Цель этого проекта – создать экраноплан, который может доставлять в нужный район тяжелую технику, скажем, за один рейс десяток танков, столько же или больше бронемашин и пару сотен солдат и офицеров.

– Ого! – воскликнул министр обороны. – Вы случайно не шутите, мистер Уолш? Такое количество техники и личного состава самолетом? За один рейс?!

– Да, да, именно за один рейс. Смотрите, джентльмены!

Уолш нажал кнопку, и Президент и все присутствующие ахнули. Во всю ширь экрана они увидели огромный белый экраноплан. Его мощные реактивные двигатели дополнялись турбовинтовым, установленном в хвостовой части. Сверху фюзеляжа, в передней его части, – локатор, точно такой, как в американских самолетах «Авакс», но меньший по размеру. По бокам махины короткие сигарообразные черного цвета приспособления. Всех поразили в первую очередь его размеры.

Уолш, не повышая голоса, начал пояснять:

– Это чудовище русские окрестили экраноплан «Орленок». Грузоподъемность – пятьсот сорок тонн. Достаточно внушительная штучка, не правда ли?! Этот аппарат легко взлетает и садиться при высоте волны до трех метров, кроме того он может перевозить тяжелые грузы. «Орленок» не только киллер авианосцев, но и предназначен для поиска и уничтожения подводных лодок. И получается это у него, поверьте, джентельмены, весьма убедительно. Отдельные экземпляры русские намерены изготовить для спасательных целей. При испытаниях один из них, вернее, вот этот, с цифрой, как видите, на борту двадцать шесть выходил в шторм в море в пять-шесть баллов, садился на воду даже поперек волны. Этот экраноплан эффективен и в качестве доставки групп специального назначения, в том числе и сверхмалых подводных лодок в нужный район. Сейчас конструкторское бюро по судам на подводных крыльях имени Алексеева работает над проектом еще более мощных аппаратов.

– Где вам удалось сфотографировать? – спросил Президент.

– На Каспийском море.

– Как это вам удалось?

– Мы создали фирму «Аэрокон», которая провела переговоры с Министерством обороны Российской Федерации и за двести тысяч долларов те согласились организовать показательные полеты. Нашей группе, в состав которой вошли специалисты в различных областях, русские разрешили фотографировать, и каждый наш специалист фотографировал конкретный фрагмент аэроплана. Нам удалось в ходе съемки использовать специальные пленки. Сопла турбин, например, фотографировали на пленку, реагирующую на остаточное инфракрасное излучение. Скажу честно, мы даже не могли мечтать о такой демонстрации. Русские применили при создании этого монстра столько новинок, что после передачи всех добытых материалов конструкторам и ученым, работающим в этой области, пришлось всю дальнейшую работу над экранопланами объявить наивысшей степени секретной. Мы не допускаем к этим работам даже ближайших союзников по НАТО.

Джеймс Уолш замолчал, ожидая дальнейших вопросов, но все присутствующие, буквально потрясенные рассказом и уведенным, молчали.

После короткой паузы Президент произнес:

– Как вижу, вопросов нет. Значит, все ясно. Благодарю вас, мистер Уолш. Что у нас дальше? – обратился Президент к министру обороны.

– После обеда в Вашингтоне состоится совещание начальников штабов.

– Ничего страшного не произойдет, если перенесем совещание на завтра?

– Конечно, нет, мистер Президент.

– Прекрасно. Тогда я не буду срывать другие запланированные мероприятия.

И Президент первым направился к лифту.

Глава 5

Провести встречу со старыми друзьями, сенатором Дейлом Беймсом и адвокатом Андрисом Джонсоном, Президент решил не в Овальном кабинете, который ему уже осточертел, так как каждая стена, казалось, излучала лучи ада и зла, а в загородной резиденции.

Они устроились в огромных мягких креслах вокруг низкого квадратного стола и сначала болтали о всякой чепухе. Сенатор был не в духе и в сердцах ругал своих трех коллег, которые втянулись в разбирательство дел, которые, по мнению Дейла Бейма, не стоили и выеденного яйца.

Затем адвокат со смехом рассказал, как он и группа его коллег никак не могут договориться в вопросе споров двух негритянских сект, которые в своей многолетней вражде вот-вот перейдут к настоящей войне.

– О чем же они спорят? – безучастно спросил Президент.

Ему просто хотелось оттянуть начало разговора на тему, которая выводила его из себя, лишала равновесия и покоя.

– Вот и мы пытаемся в этом разобраться. По-моему, они хотят доказать друг другу, кто из них раньше слез с дерева.

Негромко зазвонил телефон. По этому аппарату могли звонить только члены семьи Президента. Так оно и было. Звонила супруга. По тому, что Президент изредка вставлял несколько слов, а остальное время слушал, было ясно, что говорит все время супруга. Прошло не менее пяти минут, прежде чем Президент нервно бросил:

– Ну ладно, хватит, Сара! Поговорим завтра. Я буду ночевать здесь, а завтра увидимся.

Он положил трубку на аппарат и, устраиваясь в кресле, недовольно произнес:

– Болтает больше, чем надо! Наверное, врач ей сегодня сделал укол граммофонной иглой.

– Она ничего не подозревает?

– О чем? О моих прошлых похождениях? По-моему, все она знает, да и газеты устроили пресс-шоу, раздувая каждый слух обо мне до небес.

– Не тебе говорить, Джон, – мягко заметил Дейл Беймс, – ты Президент и, конечно же, мишень для критики номер один.

– Так что, друзья, будем делать? Твое мнение, Андрис?

Адвокат Джонсон был высокого роста, с удлиненным лицом, темными волосами, которые хорошо гармонировали с почти черными глазами, которые, когда адвокат смотрел на собеседника, словно пронизывали, и редко находился такой человек, который мог бы выдержать взгляд Андриса. Пока он, потянувшись к небольшой папке, доставал из нее блокнотик, Президент спросил:

– Как нам заткнуть рот этой стервозе?

– Ситуация не так проста, Джон, как тебе кажется. Эта стервоза Люси Бриттон обратилась в суд, и нам, по крайней мере, скандал обеспечен. Пока у нас нет всей картины обвинений, которую она выдвигает против тебя.

– Ну а она не объясняет, почему не сделала этого ранее?

– Ее инициировало твое Президентство.

– Но и Президентом я не первый год.

– Отвечает, что раздумывала, мучилась…

– Действительно, стервоза!.. Чем она мучилась? Может, тем, что я ее не трахнул? Между нами же ничего не было…

– Зато она расписывает подробно, какой у тебя член, Джон.

– Он ничем не отличается от других членов.

– По-моему, она несколько иного мнения и заявляет, что как только закрывает глаза, то видит тебя со спущенными штанами и торчащим большим болтом.

– Я думаю, друзья, что ей будет трудно обосновать свое обвинение. Свидетелей, которые могли бы подтвердить факт ее появления в твоем номере и даже в отеле, как я понял, не имеется, – заметил Андрис.

– Вот видишь! – воскликнул Макоули.

Но Дейл его резко прервал:

– Радоваться нечему! По крайней мере, пресса помоет твои косточки как следует. Нельзя забывать, друзья, еще один неприятный момент. Дело в том, что адвокат Бриттон пытается привязать к этому процессу и Монику Левин. Если эта полногубая красотка согласиться принять участие в этом спектакле, то дело осложнится во много раз.

– Моника?! – удивился Президент. – Чего ей надо? Что их может объединить?

– Твой член и минет.

– Черт знает что! Что за бабы пошли, не успеешь намекнуть, как она уже кричит: «Ура! Трахнули». Доведут до того, что в Штатах прекратится рождаемость! – в сердцах воскликнул Президент.

Наступила тягостная пауза, которую прервал сенатор. Он спросил:

– Андрис, ты не изучил возможность заткнуть рот этой Люси Бриттон?

– Одно то, что она выдвигает требование не только о моральной, но и материальной компенсации, свидетельствует о том, что деньги она, как и все женщины Америки, любит в первую очередь.

– Так в чем же дело? – оживился Президент.

– А в том, Джон, – адвокат в упор посмотрел на Макоули, – что таких стервоз, которые прошли через твои руки, вернее, член, явно немало. Выплата этой Бриттон энной суммы может оказаться динамитом, взорвавшим всю эту гору, и тогда нам не избежать целой лавины исков. Где возьмешь столько денег, чтобы откупиться от них?! Насколько я знаю, ты, Джон, хоть и Президент, но уверен, что откупиться от каждой у тебя не хватит денег, тем более, речь пойдет о многих десятках миллионов долларов.

– Ну, думаю, деньги мы сможем найти, – задумчиво произнес сенатор, – у нас достаточно друзей-миллионеров и даже побогаче, чтобы поддержать в это трудное время того, кто им помог заработать большие деньги. Другой вопрос – как нам избежать огласки, которая может привести к дискредитации Президента?

В кабинет тихо вошел помощник Президента.

– Мистер Президент! Звонит министр обороны. Он интересуется, на какое время завтра назначить совещание начальников штабов, командующих родов войск.

– Ах, да! Я и забыл. Передайте министру, пусть назначает на десять часов утра. Скажите моему помощнику по вопросам обороны, пусть еще раз посмотрит текст моего выступления с учетом сегодняшних посещений военных объектов и разговоров, которые велись при этом.

Помощник вышел, и Президент встал:

– Давайте будем заканчивать. Уже поздно, а вам далеко ехать. Я думаю, что надо постараться организовать информацию по любому шагу этой Бриттон и ее замыслу. Я поговорю с Моникой Левин, думаю, она прислушается к моим словам. Я согласен с тобой, Дейл, денег жалеть не следует.

Когда Беймс и Джонсон уехали, Президент сел за рабочий стол и начал просматривать бумаги, которые поступили за день.

Время летело незаметно, и через два часа Макоули отложил ручку и, захлопнув папку с рассмотренными материалами, направился в спальную комнату. Он долго лежал с открытыми глазами и мысленно перебирал всех своих любовниц. Были они разные: одних он хотел только один раз, с другими связь тянулась подольше. Например, как с Моникой, – всегда улыбающейся, привлекательной, в первую очередь своими губами, девицы. В душе Президента росло чувство тревоги. Он попытался погасить ее, о чем, мол, я думаю. Все это чепуха, в конце концов, пусть попытаются доказать, что они говорят правду. Ни с кем из своих любовниц он не вступал в связь в присутствии свидетелей. Чем каждая из них докажет, что было между ними? Слова – это слова, а не доказательство. Ни у одной из них нет от него детей – самого неопровержимого доказательства. Ни одна из них не сможет предъявить хотя бы пуговицу от его брюк. Он же не дурак, чтобы делать им какие-либо памятные подарки. Стоп! А Моника?! Моника Левин!

Все тело Президента покрылось холодным потом. Как он мог забыть! Ведь именно этой сексуальной молодке он делал подарки. А какие? Черт возьми! Он даже не помнит, что он ей дарил, но хорошо помнил, что это было. Эта смазливая, чуть полноватая красотка случайно попалась ему на глаза. Он и обратил внимание на ее улыбающиеся пухленькие губы и полноватую сексуально привлекательную фигуру. А глаза ее – большие, карие, они не говорили, не предлагали, они требовали от него – возьми меня! А чуть приоткрытые пухлые губы показывали два ряда перламутровых, ослепительно белых зубов. Она неоднократно попадалась на глаза Президенту на официальных церемониях и других публичных мероприятиях. Он видел, что девица слишком усердствует в своих попытках приблизится к нему, и вспомнил, когда она сделала это в очередной раз, он с улыбкой заметил: «Я уже знаю, как вас зовут».

Роман разгорелся как пламя в течение одного вечера. Джон хорошо помнил тот вечер. В Белом доме отмечали день рождения одного из его специальных помощников. Людей было много – весь политический бомонд, и Моника как бы затерялась среди шикарных, богатых и ухоженных женщин. И вдруг Джон увидел, что она, желая привлечь к себе внимание Президента, подобралась к нему как можно ближе и неожиданно, украдкой, продемонстрировала ему кружевные подвязки.

«Черт меня побери! – ругнул себя Макоули. – Я должен был понять в этот момент, что связываться с ней нельзя. Мне необходимо было разобраться, что она авантюристка, и держаться от такой подальше».

Да и понимание того, что у них большая разница в возрасте – ему тогда было сорок девять, а ей двадцать два года, – должно было ему подсказать, чтобы остерегался. Но все произошло иначе. Через два дня он случайно встретил Монику в коридоре и, увидев ее улыбку и требовательный взгляд, неожиданно пригласил ее в свой кабинет. Там он, смеясь, произнес: «Я положил на вас глаз».

Он предложил ей осмотреть его апартаменты. Из Овального кабинета они прошли в личную столовую. Там он неожиданно спросил:

– А можно вас поцеловать?

– А для чего я сюда пришла? – засмеялась Моника и первой обвила шею Джона.

Через некоторое время они возвратились в Овальный кабинет, где Моника подошла к письменному столу, на листке бумаги написала свой рабочий телефон, протянула его Президенту и молча вышла в коридор.

Из груди Макоули вырвался глухой стон, и он, повернувшись на правый бок, грязно выругавшись, тихо произнес:

– Через два часа того же вечера я ее снова позвал к себе в кабинет. Черт возьми, неужели Моника окажется сучкой и выступит против меня?!

Еще долго, ворочаясь с бока на бок, он испытывал мучительную тревогу, которая не давала сомкнуть глаза. Но постепенно усталость взяла свое и он уснул.

Утром, позавтракав, Президент сразу же вертолетом вылетел в Белый дом, где в небольшом зале собрались все высшие чины армии и разведки. После коротких докладов и серии выступлений Президент Соединенных Штатов Америки взял слово и подошел к трибуне. Все ожидали, что Президент сразу же приступит к главной теме совещания – удара по Ираку, но Макоули начал с другого:

– Вчера, после ознакомления с некоторыми видами оружия, изготовлением которого занимался Советский Союз, я еще раз убедился и мысленно поздравил нашу страну с той титанической работой, которую мы проделали по разрушению этой державы мирными методами.

Президент сделал паузу и обвел взглядом застывшую в ожидании продолжения речи аудиторию.

– Последние десять лет политика в отношении Советского Союза и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока. Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачева и его окружения, в том числе и тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать Президент Трумен с Советским Союзом посредством атомной бомбы. Правда, с одним существенным отличием: мы получили сырьевой придаток, а не разрушенное атомом государство, которое было бы нелегко воссоздать. Да, мы затратили на это многие миллиарды долларов, но они уже сейчас близки к тому, что у русских называется самоокупаемостью. За четыре года мы и наши союзники получили различного рода сырья на пятнадцать миллиардов долларов, сотни тонн золота, драгоценных камней и т. д. Под несуществующие проекты нам переданы за ничтожно малые суммы свыше двадцати тысяч тонн меди, почти пятьдесят тысяч тонн алюминия, две тысячи тонн цезия, стронция и так далее. В годы так называемой перестройки в Советском Союзе многие наши военные и бизнесмены не верили в успех предстоящих операций. И напрасно. Расшатав идеологические основы Советов, мы сумели бескровно вывести из войны за мировое господство государство, составляющее основную конкуренцию Америке. Наши цель и задача – и в дальнейшем оказывать помощь всем, кто хочет видеть в нас образец западной свободы и демократии.

Когда в начале 1991 года сотрудники Центрального разведывательного управления передали на Восток для осуществления наших планов пятьдесят миллионов долларов, а затем еще такие же суммы, многие из политиков и военных также не верили в успех дела. Теперь же, по прошествии немногих лет, видно: планы наши начали реализовываться.

Однако это не означает, что нам не над чем думать. В России, где еще недостаточно влияние США, необходимо решать одновременно несколько задач:

– всячески стараться не допустить к власти коммунистов;

– особое внимание уделить президентским выборам. Нынешнее руководство страны нас устраивает во всех отношениях. И потому нельзя скупиться на расходы. Они дадут положительные результаты. Обеспечив занятие Ельциным поста Президента на второй срок, мы тем самым создадим полигон, с которого никогда уже не уйдем. Если же будут решены задачи по обеспечению прихода нового Президента России, который будет продолжать линию Ельцина, то в ближайшее десятилетие предстоит решение следующих проблем:

– расчленение России на мелкие государства путем межрегиональных войн, подобных тем, что были организованы нами в Югославии;

– окончательный развал военно-промышленного комплекса России, армии и установление режимов в оторвавшихся от России республиках, угодных нам.

Да, мы позволили России быть державой, но империей будет в мире только одна страна – Соединенные Штаты Америки.

Мы сделаем, чтобы в странах, поддерживающих тесные отношения с Россией, и в первую очередь в Белоруссии, у власти оказались нужные нам люди. И сделаем это, во чтобы нам ни обошлось.

И Президент снова сделал паузу, осмотрел аудиторию и продолжил:

– Сегодня я провел практически бессонную ночь, думая, что нам делать с Ираком. Анализируя обстановку в мире и наглые агрессивные действия Саддама Хусейна против Кувейта, я учитывал ту огромную опасность, которую представляет для свободных государств стремление Ирака заполучить ядерное и химическое оружие, твердо решил: Ирак должен быть наказан! Сделают это вооруженные силы Соединенных Штатов Америки!

Зал взорвался аплодисментами.