Текст книги "Тайна Овального кабинета"

Автор книги: Николай Чергинец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 41 страниц)

Глава 41

Ужин состоялся в том же ресторане, где в прошлый приезд в Альбион Сара Макоули вместе с друзьями перекусили и забыли дать злополучные чаевые. Пожалуй, такого количества посетителей ресторан еще не видел. Окружение кандидата в сенаторы – мэр города, множество местных знаменитостей и приглашенные – их было не менее двухсот. Произносились длинные тосты. Сара Макоули, еще не отошедшая от шумного митинга, была в веселом возбуждении. Она сидела за столиком в центре зала. Рядом с ней находились мэр Альбиона, Марк Томпсон и Джо Сольдо. Вокруг столика, который они занимали, стояли десятки других столов. Хозяину ресторана, чтобы обслужить такое количество гостей, пришлось нанять на этот вечер еще тридцать официантов.

На небольшой сцене, сменяя друг друга, выступали певцы и музыканты. Местный конферансье, разогретый вином и доброжелательностью участников пиршества, сыпал шутками и остротами и появлялся перед слушателями буквально через четыре-пять номеров. Он непринужденно перемещался по залу и, лавируя между столиками, периодически подносил к участникам вечера микрофон и задавал вопросы. Осмелев, он подошел к первой леди:

– Миссис Сара Макоули, как вы считаете, кто может стать следующим Президентом Америки?

– Я не знаю, кто конкретно, но уверена, что одним из следующих Президентов нашей страны обязательно станет женщина.

Зал ответил аплодисментами и женскими криками одобрения.

– Миссис Сара Макоули, а не отразится ли это на уровне демократии в Америке?

– Дело в том, что демократия в нашей стране есть, осталось найти демократов.

Зал снова весело зашумел.

Рука сидевшего рядом Джо Сольдо легла на бедро Сары.

– Молодец! Нам надо готовиться к борьбе за Овальный кабинет.

– О милый Джо, – махнула рукой миссис Сара, – нам сначала надо выиграть кресло в сенате. Но мы об этом лучше поговорим позже, когда останемся одни в моем гнезде под Нью-Йорком.

– Знаешь, Сара, нам сегодня не следует ехать в твой дом.

– Это почему же?

– Дело в том, что судья Джим Баррет вместе с братьями Пруденами направили к твоему дому группу журналистов и операторов. Эти скоты что-то пронюхали о наших отношениях и решили зафиксировать это с помощью фото– и кинокамер.

– Вот оно что, – задумчиво произнесла Сара, – о том, что им что-то известно о наших отношениях, я узнала недавно. Поэтому и хотела с тобой сегодня поговорить. Мне кажется, я знаю, кто инициатор этой провокации.

– Я на всякий случай заказал тебе апартаменты в местном отеле. Кстати, отель здесь приличный. Сам же сегодня уеду в Нью-Йорк и займусь подготовкой собрания избирателей и ужина с участием большого количества гостей.

Сара нащупала под столом руку Джо и слегка сжала ее:

– Я надеюсь, завтра вечером мы сможем побыть вместе?

– И вечером, и ночью. Я предприму кое-какие меры, чтобы погнать в шею соглядатаев от твоего дома.

Сара томно улыбнулась и, с трудом оторвав взгляд от Сольдо, положила свою руку на стол.

В этот момент к ней и подошла злополучная официантка Триша Трюбо. Краснея от смущения, она произнесла:

– Миссис Макоули, я хочу принести вам свои извинения за неудобства, которые я без всякого умысла причинила вам. Это все подстроили негодяи журналисты. Они воспользовались моей наивностью, чтобы раздуть скандал. Поверьте, теперь я стала умнее и послала всех их к черту. Миссис Макоули, я хочу поблагодарить вас за проявленную заботу о моем несчастном сыне…

– Ну что вы, Триша, все в порядке. Я так и поняла, что ваше честное имя использовали подонки. Так что все в порядке. Давайте-ка лучше выпьем с вами.

Люди, сидящие за столиками невдалеке от миссис Макоули, видели, как первая леди выпила вина вместе с официанткой, и бурно поддержали их…

Мероприятие закончилось ровно в полночь, и все гости, довольные проведенным вечером, начали расходиться. Джо Сольдо уехал в Нью-Йорк, а Сара Макоули в сопровождении Томпсона и группы поддержки направилась в отель.

Оказавшись в просторном четырехкомнатном номере, Сара прошла в ванную и приняла душ, после чего, стоя у огромного, во всю стену зеркала, придирчиво осмотрела себя. Стройная фигура, тонкая талия и упругие груди выглядели привлекательно, но строгий и критический взгляд видел, что время берет свое. Морщины на шее, несколько складок на животе и боках, да и тело уже явно начинало сдавать. Грустно подумала: «Еще три-четыре года, и мало кому из мужчин я буду привлекательна. Господи, как быстро время летит, уходит жизнь…»

И вдруг громко произнесла:

– К черту всю меланхолию! Надо жить и брать от жизни максимум. – Она уперлась кулаками в бока, озорно подморгнула себе: «Я еще кое-что могу! Долой грустные мысли! Надо радоваться жизни и бороться за свои идеалы!»

Сара набросила на голое тело халат и направилась в спальню…

Утром она проснулась ровно в восемь. Приняла душ, оделась и позвонила Томпсону.

– Доброе утро, Марк! Как спалось?

– Доброе утро, Сара. Я хорошо отдохнул. Наши люди уже позавтракали и готовы двигаться.

– А ты позавтракал?

– Я ждал тебя.

– Прекрасно! Встречаемся в ресторане через десять минут.

– О’кей!

Не прошло и часа, как длинный кортеж направился в сторону Нью-Йорка.

В огромном зале яблоку негде было упасть. Все места, все проходы и даже дверные проемы были забиты людьми. Были здесь не только сторонники первой леди, но и те, кто недавно готов был поставить на мэра Нью-Йорка, но, узнав, что их кумир из-за болезни отказался от предвыборной борьбы, пришли в этот зал, чтобы посмотреть на другую претендентку.

Сара Макоули понимала, что ей следует вести борьбу именно за эту часть посетителей, первый уже устоявшийся электорат, сделавший ставку на нее. По совету Марка Томпсона Сара в своем выступлении использовала некоторые наиболее интересные обещания из программы мэра Нью-Йорка. Она стояла за легкой трибуной и страстно говорила:

– Когда Президент Джон Макоули, стоя здесь, на этом месте, обещал вам уделить еще большее внимание проблемам штата и города Нью-Йорка, который представляет всему миру Америку, я сделала все, чтобы помочь ему исполнить данные вам обещания. Сейчас я сама стою перед вами и говорю вам: я обещаю, что если вы предоставите мне возможность отстаивать и защищать ваши интересы в сенате, то я сделаю все, чтобы вы не разочаровались в своем выборе. Я буду помнить свои обещания, данные штату Нью-Йорк, городу Нью-Йорк, каждой семье и каждому его жителю. Я хочу посвятить всю свою оставшуюся жизнь вам, граждане Соединенных Штатов, живущим в этом историческом месте Америки. Статуя Свободы, установленная в гавани Нью-Йорка, приковывает внимание всего мира к американскому образу жизни, к истинной свободе и демократии – самым ценным приобретениям человечества. Я горжусь тем, что живу в штате Нью-Йорк, я хочу дышать этим воздухом и отдать всю себя делу улучшения уровня благосостояния граждан города, всех жителей штата. Я обращаюсь к вам с одним только призывом: я доверилась вам, доверьтесь и вы мне!

Марк Томпсон, стоя рядом с Джо Сольдо, наклонился к его уху:

– Да, черт возьми, может она говорить! Знает, как подать себя!

Сольдо с улыбкой кивал головой.

Зал громыхал аплодисментами, восхищенными криками и одобрительным свистом. Сара говорила больше часа и полностью загипнотизировала зал.

Она покидала собрание победительницей. Еще не остывшая и не пришедшая в себя, откинувшись на спинку сиденья, молча поглаживала руку Джо Сольдо. Он тоже молчал, понимая, что Саре надо прийти в себя.

Прошло не менее десяти минут достаточно быстрой езды, пока она не нарушила молчание:

– Джо, ты уверен, что у моего дома нас не поджидает засада?

– Гарантирую, что все в порядке. Я вчера вечером направил к твоему дому шестеро моих парней. Они обследовали всю прилегающую территорию и обнаружили тройку репортеров. Мои ребята круто разобрались с ними и проследили, чтобы те убрались не только от твоего дома, но и из Нью-Йорка. Сегодня целый день мои люди периодически обследовали всю прилегающую территорию, и у меня нет никаких сомнений в том, что нам ничто не грозит.

– И поэтому ты предложил, чтобы мы ехали только на двух машинах?

– Лучше бы ехали на одной, но твои охранники, как верные псы, не оставят тебя.

– А где твоя машина?

– Я направил к твоему дому потрепанный «пикап», на которых обычно возят мелкие грузы. Шофер – преданный мне человек, он великолепный повар, и я уверен, что нас ждет прекрасный ужин.

– Я немного устала, но нам надо обязательно поговорить, и думаю, что ты прав, организовав ужин. Мы сможем и побеседовать.

– Да, дорогая, – и Джо несильно пожал ее руку.

Вскоре машины прибыли к уютному дому. Лимузин миссис Макоули въехал во встроенный гараж, а охранники, выйдя из своей машины, сразу же начали осматривать двор и беседовать с теми, кто охранял дом.

Сара поднялась в свою спальню, расположенную на втором этаже, где приняла душ и переоделась в легкое удобное платье.

В другом крыле второго этажа в уютной комнате был накрыт стол, горели свечи, и их неяркий свет придавал комнате, обставленной старинной мебелью, таинственность и особую привлекательность. Джо уже был здесь и не скрывал своего возбуждения.

Сара с легкой улыбкой на губах подумала: «Для Джо сейчас самое главное – попасть в постель. Сможет ли он оценить все то, что я расскажу? Но и откладывать разговор на потом нельзя. Завтра с утра опять встречи, затем праздничный обед. Нет, надо поговорить с ним сегодня, сейчас же».

Они устроились за столом напротив друг друга. Джо налил вино и вопросительно посмотрел на хозяйку.

– Ты хочешь, чтобы я предложила тост?

– Да, дорогая.

– А можно, мы выпьем молча, а затем честно признаемся друг другу, о чем думаем в этот момент?

– О’кей.

Они молча осушили бокалы. Джо нетерпеливо спросил:

– Ну, за что же ты выпила?

– Сначала ты скажи о своем желании.

– Хорошо. Я выпил за нашу встречу и за то, чтобы эта ночь принесла нам любовь.

– А я выпила за этот дом, где водопад удовольствий, кажется, впадает в океан страстей.

– И мы – ты и я – в одной лодке понесемся по бурным волнам любви этого бушующего океана.

– Да, милый.

Джо мгновенно снова наполнил бокалы и громко произнес:

– За нас!

– Да, за нас! – согласилась Сара и подумала: «Господи, я же хочу его, кажется не менее, чем он меня!»

А Джо в третий раз стал наполнять вином бокалы. Сара усмехнулась:

– Ты хочешь меня споить?

– Я хочу, чтобы ты почувствовала себя в плывущей по бурным волнам лодке.

Не успела Сара, отпив несколько глотков, поставить бокал на стол, как Джо тут же оказался рядом. Он взял ее за руку и молча увлек к дивану. Она не противилась, только тихо спросила:

– Что, здесь?

– Сначала – здесь, а потом – где угодно!

«Ну что ж, придется разговор отложить», – подумала Сара и покорно начала раздеваться.

Прошел почти час, прежде чем Сара наконец смогла рассказать о Хаммере. Конечно же, о своей любовной связи с чиновником из Белого дома она не стала говорить, да и зачем это знать горячему и темпераментному итальянцу?

Сольдо был вне себя. Он вскочил на ноги и еле сдерживался, чтобы не перейти на крик, говорил:

– Подонок! Гад ползучий!! Да я из него лапшу сделаю! – Он вдруг остановился напротив Сары: – Разреши, я убью его? Я с большим удовольствием набью ему морду и собственными руками убью! Разреши, дорогая?

– Нет, Джо, нельзя этого делать. Слишком много людей знают о его угрозах, и многие из них сразу же станут подозревать меня и моего мужа. Мы дадим нашим политическим противникам возможность направить свои ядовитые стрелы против Президента и его супруги. Кстати, это может серьезно помешать мне в предвыборной борьбе.

– Но все равно мне надо с ним встретиться! Он же и мою честь затрагивает…

– Пока не надо. Я попытаюсь с ним уладить эту проблему мирно. Но если он не пожелает…

– Я готов! Ты только скажи мне по телефону одно слово, а остальное я сделаю сам.

– Хорошо. Запиши на всякий случай его данные. Возможно, если он будет продолжать терроризировать меня, тебе придется им заняться.

Сара достала из сумочки записную книжку и продиктовала сведения о Хаммере. Положила книжку обратно и предупредила:

– Джо, запомни, без моего разрешения ты не должен ничего предпринимать, даже пытаться с ним говорить. Договорились?

На следующий день в Центре исполнительного искусства имени Форда состоялась очередная встреча Сары Макоули с избирателями. И опять речь претендентки на кресло сенатора от штата была принята с восторгом. А затем состоялась вторая часть праздника. В ресторане Джо Сольдо собралось не менее двух тысяч человек. В честь именинницы был испечен торт полутораметровой высоты. Он был украшен кремами национальных цветов США – красным, белым и синим. Артисты, все участники представления вовсю старались подчеркнуть, что Сара здесь своя. Одна из танцовщиц изображала саму именинницу в окружении мужского кордебалета, одетую в форму нью-йоркской бейсбольной команды «Янкиз». Исполнив танец, танцовщица подошла к столику, за которым находилась Сара, и спросила:

– Что бы вы пожелали себе на день рождения?

Сара встала, взяла из рук танцовщицы микрофон и ответила:

– Для меня самое важное в жизни – это семья и друзья, а самая большая мечта – Америка самая могущественная, а американцы – самые счастливые в мире и среди них нет бедных!

Зал взорвался аплодисментами. В этот момент к столику виновницы торжества приблизился Марк Томпсон:

– Поздравляю, Сара. Это мероприятие принесло в твой фонд миллион четыреста пятьдесят тысяч долларов.

– Ничего себе – семейное торжество! – тихо воскликнула Сара.

При этих словах она умудрилась дотянуться ногой до ноги Сольдо и одновременно обратиться к Томпсону:

– Марк, сколько людей в этом зале?

– Две тысячи сто пятьдесят два, не считая тех, кто обслуживает.

– Не мало. А артисты дорого нам обойдутся?

– Сегодня будут выступать звезды самой большой величины, и их участие является актом политического пожертвования. Ты же знаешь, многие крупные деятели американского театра и кино традиционно благоволят к демократам.

– Да, да, но, по-моему, это заслуга Джона, – рассмеялась Сара и за руку притянула к соседнему креслу Томпсона: – Садись, Марк, ты же еще даже не выпил.

Томпсон устроился за столом и поднял бокал:

– За самую большую звезду Нью-Йорка.

– И за будущую самую большую звезду Америки! – добавил Сольдо.

Роскошное и пышное представление в Центре Форда набирало обороты. Актеры и актрисы не жалели себя. Они пели и говорили о том, что Сара завоюет все районы Нью-Йорка: и Манхэттен, и Бронкс, и Стейтен-Айленд, сыпали остротами в адрес ее соперников.

Празднество продолжалось далеко за полночь. В три часа Сара, усталая и счастливая, направилась в свой дом. Она знала: не пройдет и получаса, как вслед за ней примчится и Джо. И они продолжат свое бурное плавание по океану любви.

Глава 42

Ирак неожиданно пошел на попятную. Генеральный секретарь ООН и вице-премьер Ирака подписали соглашение. Багдад вдруг согласился на допуск назначенных экспертов ООН на все объекты, даже в личные резиденции Президента для проверки: нет ли там оружия массового поражения. Руководители Ирака передавали под контроль ООН все известные склады с компонентами химического оружия.

Вздохи облегчения большинства перемешивались с громким зубовным скрежетом тех, кто ждал большой крови иракцев. К последним относился и Джон Макоули. Он не скрывал от своего ближайшего окружения разочарования и открыто возмущался. Эта новость застала Президента на одной из сухопутных баз США в Кувейте. Прочитав донесение о том, что генеральный секретарь ООН лично посетил Багдад и добился от Хусейна огромных уступок, после чего прилетел в Париж, где Президент Франции от души радовался и, крепко пожимая ему руку, сказал: «Браво! Примите мои поздравления!»

Макоули сквозь зубы произнес:

– Нашел с чем поздравлять! Неужели Первый француз не понимает, сколько стоила нам эта операция?

Макоули, неслышно ступая по толстому ковру, прохаживался по кабинету, где в удобных креслах разместились представители высших эшелонов власти. Замолчав, он продолжал расхаживать. Прошло не менее пяти минут, прежде чем он остановился и подошел к столу, тяжело сел в кресло, потер обеими руками голову и только после этого заговорил:

– Надо действовать. Итак, вы, миссис Кейс, подготовьте поздравление генеральному секретарю ООН и заявление о том, что Америка ждет от Саддама Хусейна не обязательств, а подчинения, не слов, а дел. Нам следует сказать, что если диктатор и на этот раз не сдержит своих обещаний, ему не следует рассчитывать на пощаду.

Вам, мистер Кевин, необходимо подготовить проект приказа, чтобы все наши силы оставались на местах.

– Как быть с авианосцем, который движется на усиление наших сил в Персидском заливе?

– Не отзывать. Наши силы будут находиться на исходных позициях, пока не станет абсолютно ясно, что Саддам Хусейн скрупулезно выполняет подписанное соглашение, в первую очередь, о неограниченной во времени и пространстве инспекции экспертов ООН.

Макоули посмотрел на директора Центрального разведывательного управления:

– Мистер Уолш, ваша задача – внедрить в особую команду экспертов ООН, которую сейчас начнут формировать, как можно больше своих людей. Надо разобраться, что делается в личных резиденциях, дворцах Хусейна, и установить необходимое количество маяков. Если нам придется возобновить военные действия, то эти объекты разрушим в первую очередь, а весь Ирак загоним в каменный век.

Уолш кивнул головой:

– Да, мистер Президент.

Макоули помолчал, а потом глухо выдавил из себя:

– Представляю, как Саддам Хусейн с помощью пропаганды мгновенно причислит себя к победителям. А какой поднимут визг наши доморощенные кликуши. Ведь по сути дела Хусейн пообещал генсеку лишь то, что он обещал ООН после поражения в 1991 году. А из этого следует, что Багдад заставил нас раскошелиться на подготовку военной акции, а затем ловко избежал ее. – Макоули неожиданно обратился к Христине Кейс: – Как вы считаете, не стоит ли мне переговорить с руководителями стран-союзниц?

– Я думаю, мистер Президент, что вам есть смысл переговорить с Президентами Франции и России и премьером Великобритании. Им надо сказать, что сделан первый шаг в правильном направлении и что кризис еще не миновал. Я думаю, мистер Президент, надо попросить премьер-министра внести предложение о принятии Советом Безопасности новой резолюции по Ираку, которая расставила бы все точки над «i» в сложившейся ситуации.

Джон Макоули кивком головы поблагодарил и задумчиво посмотрел в окно на желтовато-белые дома, минареты мечетей – в общем-то, чужой для него мир…

Незадолго до совещания он получил очередную информацию от адвоката Джонсона. Андрис сообщал, что специальный прокурор Гордон инициировал рассмотрение в суде иска Беллы Крипас. Тон письма был весьма тревожным. Андрис очень боялся, чтобы в суде или в прессе не всплыл факт ухода от истицы мужа, который после ее признания о своей связи с Президентом хлопнул дверью. Джонсон написал и о том, что Томас Гордон готовит в конгресс обращение о возбуждении процедуры импичмента, и рекомендовал Макоули постараться не появляться в Вашингтоне до судебных слушаний.

Президент оторвал глаза от окна и громко сказал:

– Я не хотел бы уезжать из этого района. Как вы смотрите, если я сделаю несколько визитов в ряд африканских стран? Миссис Кейс, каким государствам мы отвечали на приглашения положительно?

Кейс не задумываясь, словно автомат, ответила:

– Гане, Уганде, Южно-Африканской Республике, Ботсване, Сенегалу. Кроме того, в плане ваших поездок стоит визит и в Северную Ирландию.

– Хорошо, готовьте визит в Гану. Кстати, генеральный секретарь ООН, если мне не изменяет память, родился в Гане?

– Да, мистер Президент.

– А теперь давайте обсудим положение в Югославии. Миссис Кейс, что у вас?

– Впервые с начала нового кризиса вокруг Косово Президент Милошевич пошел на уступки Западу. Белградские власти согласились не реализовывать свое решение о высылке из страны главы миссии ОБСЕ американца Уокера. Тем самым сербы выполнили один из основных пунктов ультиматума, предъявленного НАТО.

– По-моему, это запоздалое отступление. Не так ли?

– Похоже, что так. Мирная конференция во французском Рамбуйе зашла в тупик.

– Вы не либеральничали с ними?

– Нет. Я от имени контактной группы вела беседу в жестком, почти ультимативном тоне.

– Ну и как сербы?

– Молча выслушали и ничего не ответили. Не секрет, что все ключевые решения в Белграде принимает один человек – Президент. Все, что я сказала, конечно же, предназначалось не главе их делегации, а Президенту Милошевичу.

– А что албанцы?

– Надо признать, что наша ставка на руководителя их делегации оказалась ошибочной. Он практически не реагировал ни на мои увещевания, ни на уговоры главнокомандующего силами НАТО. Превратить Хашиму Тачи в «архитектора мира» не удалось. Он и его соратники из Армии освобождения Косово остались непреклонны и продолжат вооруженную борьбу.

Я вынуждена была объявить перерыв, и сейчас мы дорабатываем план, который попытаемся навязать обеим сторонам в ультимативной форме. Я уверена, что албанцы согласятся с ним и поставят под соглашением свою подпись. Что же касается Милошевича, то думаю, что он не пойдет ни на какие уступки.

– Какую позицию занимает Франция? Две недели она была солидарна с Россией, наверное, надеялись на успех в Рамбуйе?

– Вчера министр обороны Франции заявил, что сорок французских боевых самолетов, размещенных на авиабазах в Италии, будут к концу недели готовы нанести удар по целям на территории Югославии. Министр иностранных дел отменил свой визит в Тунис и остался в Париже. Я считаю, мистер Президент, что мы должны быть готовы к применению силы, потому что, по-видимому, это единственный язык, который Милошевич понимает.

– Мне сегодня звонил премьер-министр Великобритании. Он примерно такого же мнения.

Макоули замолчал и задумался. Он понимал, что сохранить за ним кресло Президента и спасти его от импичмента могут только события, которые потрясут американцев и заставят их поддерживать его, отбросив прочь какие-то там юбочные делишки. Понимал и то, что Христина Кейс владеет этой информацией и готова помочь.

«Еще бы! – подумал Макоули. – Христина – хитрая лиса. Она прекрасно понимает, что мой уход означает и ее отставку». Он молча посмотрел на каждого из присутствующих:

– Какие есть еще мнения?

Министр обороны сделал легкое движение рукой:

– Мистер Президент, я думаю, что мы должны поторопиться с подготовкой плана и положить его на стол перед Милошевичем вместе с ультиматумом. Мы просто обязаны добиться размещения войск НАТО или хотя бы наблюдателей ОБСЕ.

– И потребовать обязательного проведения через три года референдума о статусе Косова, – добавил Джеймс Уолш.

– Итак, подводим итоги: либо сербы принимают предложенный международными посредниками мирный план, либо их ждет возмездие в виде ракетно-бомбовых ударов авиации НАТО, – произнес Макоули и добавил: – Я думаю, после первых же двух-трех дней ударов Милошевич поднимет свои лапки вверх. Прошу, господа, каждому по своей линии продумать и осуществить необходимые мероприятия. Не забудьте, что в числе посредников должно быть как можно больше наших людей.

Президент обвел тяжелым взглядом присутствующих и многозначительно произнес:

– Чем мягче будет обстановка вокруг Ирака, тем жестче она должна быть вокруг Югославии.

После этих слов Макоули закончил совещание и всех отпустил. Не прошло и пяти минут, как он приказал секретарю соединить его с сенатором Дейлом Беймсом. Сенатора нашли дома. Ответил сонным голосом, но, услышав голос Макоули, преобразился:

– Хэлло, Джон! Я рад тебя слышать. Как ты там?

– Здесь все в порядке. Я решил еще раз поверить Хусейну, который дал обещание генеральному секретарю ООН выполнить все наши условия.

– Он согласен допустить экспертов в свои дворцы?

– На все объекты, в том числе и дворцы.

– С одной стороны это хорошо, но ты же сам знаешь, что Гордон в ожидании твоего возвращения слюной исходит.

– Ты имеешь в виду Беллу Крипас?

– Да. Судья уже готов к началу слушаний. Дело только в том, что ты отсутствуешь в Вашингтоне. Правда, судья признал твое отсутствие уважительным, а вот как сейчас все будет выглядеть, не знаю.

– Какой иск выставила Крипас?

– Миллион долларов.

– Предложите ей три и добейтесь, чтобы дело рассматривалось без моего присутствия. Я не могу пока покинуть этот регион, и мне необходимо нанести визиты в ряд стран, расположенных в этой части земного шара.

– Я понимаю, Джон, но есть одно обстоятельство, которое нас очень сильно беспокоит. Дело в том, что год назад муж Крипас, узнав о ее любовных приключениях, оставил семью. Если об этом обстоятельстве узнает Гордон, то, сам понимаешь, какой шум он поднимет и как он использует это обстоятельство.

– Я понимаю. Постарайтесь, чтобы судебные слушания не перенесли и провели как можно скорее.

– Да, Джон. Но ты тоже постарайся убедить суд в невозможности твоего присутствия на судебном слушании.

– Конечно, Дейл. Поговори с Андрисом.

Попрощавшись с другом, Макоули положил трубку на аппарат и вызвал Еву Мискури. Он решил, что пора отвлечься, а это получится на все сто только с ней, красавицей Евой.