Текст книги "Илоты безумия"

Автор книги: Николай Чергинец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 39 страниц)

Глава 31

Понтин понравился Геллану. Он вел себя скромно, беспрекословно выполнял редкие просьбы американца. За время, прошедшее после того дня, когда Анохин и Мирех привели парня к Геллану, он только несколько раз что-то сказал. Обычно молчаливый, он быстро справлялся с поручениями и старался тут же удалиться и устроиться недалеко от дома. Вид у него был угрюмый, и невеселы были его думы.

В конце концов, Геллан решил поговорить с парнем. Улучив момент, когда Понтин устроился на скамейке, Геллан присел рядом:

– Олег, я вижу, что вы все время о чем-то думаете. У вас какие-то проблемы?

Геллан говорил медленно, четко выговаривая слова, стараясь, чтобы парень его понял.

Понтин некоторое время молчал, очевидно, вникая в смысл слов американца, а затем ответил:

– У меня проблема одна. Почему я здесь нахожусь? В чем моя вина, что я лишен свободы?

Геллан несколько раз переспросил, уточняя отдельные слова, и сказал:

– Ты знаешь, парень, я тоже не знаю, за что меня сюда привезли. Схватили, избили и притащили. Так что мы с тобой друзья по несчастью, – и вдруг улыбнулся. – Так это у вас в России говорят: друзья по несчастью?

– Да, да. Только вы здесь хозяин, или, как у вас говорят, «шеф», а я прислуга.

– О нет, парень, – горько усмехнулся Геллан. – Мы здесь с тобой на равных.

– Что-то не верится… – хмуро начал Понтин, но Геллан, вспомнив, что их разговор может прослушиваться на расстоянии, резко прервал:

– Ну ладно, не будем об этом.

Геллан внимательно осмотрелся и предложил:

– Давай-ка, Олег, прогуляемся немного. Пойдем вон туда, – он кивнул в противоположную от дома сторону.

Когда они отошли на приличное расстояние и оказались среди невысоких скал, Геллан заговорил:

– Олег, насколько мог, я навел о тебе справки. Думаю, что с тобой можно иметь дело. Скажи, как ты находишь свое пребывание здесь?

– Нахожу, – это слово Понтин произнес по-английски, а продолжил по-русски: – хреновым.

– Хре-но-вым? – по слогам повторил незнакомое слово Геллан. – Что это?

– Это значит, – Понтин чуть улыбнулся и после небольшой паузы пояснил: – хуже худшего.

– Хуже худшего? А, ясно. Значит «хре-но-вым» и мое положение здесь.

Геллан чувствовал все большую симпатию к парню и хотел с ним откровенно поговорить, конечно, соблюдая осторожность. Геллан, находясь в одиночестве и видя свое бессилие, нуждался в связях, ему нужны были помощники. Он постоянно помнил слова Адамса, который советовал ему дружить с русскими.

Настороженно оглядевшись, он предложил:

– Олег, как ты считаешь, не стоит ли нам объединить свои усилия?

– Вы – с Керимом, а я – с судьбой? – пошутил без улыбки Понтин.

Геллан отнес шутку к еще слабому знанию Понтиным английского языка.

– Нет, я хочу предложить другое, – медленно начал объяснять Геллан, но тут же замолчал – к ним быстрым шагом приближался Мирех. Он явно кого-то искал. Геллану было ясно, что кроме него Миреху искать некого.

– Ты, друг, посиди здесь, я пойду к этому человеку.

Геллан вышел из-за камня и сделал не менее десятка шагов, прежде чем Мирех увидел его. Приблизившись, Мирех хмуро сказал:

– Меня прислал господин Керим. Он вас ждет, идемте!

Мирех повернулся и зашагал впереди.

Геллан осторожно оглянулся, понимая, что Понтин наверняка следит из-за камня, прощально махнул рукой и двинулся за Мирехом.

Идти было сравнительно недалеко. Но даже за короткое время майор успел несколько раз подавить в себе желание воспользоваться случаем и возвратить хотя бы часть долга своему врагу. С какой радостью он сбил бы сейчас негодяя с ног! Геллана душили обида и… стыд. Да, да, стыд! Ему было стыдно от мысли, что его, офицера американской разведки, как собаку избивал этот нечеловек, выродок…

Геллану хотелось не просто придушить его, а обязательно бить кулаками и ногами, чтобы тот почувствовал боль и унижение, валяясь на земле и получая пинки.

В этот момент Геллан увидел охранника с автоматом. Они уже пришли.

«Ну что ж, сволочь, потерпи! – подумал Эдвард. – Я постараюсь недолго ходить в должниках».

Керим был у себя. Он улыбнулся Геллану:

– А, Эдвард, входите. Я хочу вас познакомить со свежей информацией, которая заинтересовала меня. Проходите, садитесь. А ты, Мухаммед, свободен.

Керим выждал, пока Геллан сядет на стул:

– Посмотрите этот снимок. Не знаете, что за птичка?

Геллан увидел на большой фотографии четкое изображение самолета. Длинный фюзеляж, два двигателя. Крылья – широкие, треугольной формы, доходящие до двухкилевого оперения, расположены далеко друг от друга и сильно наклонены наружу.

Геллан узнал этот самолет и, специально затягивая паузу, думал: говорить или не говорить, что это за машина. Понимая, что это вполне может быть очередной проверкой, решил сказать правду:

– Да, точно. Это истребитель F-23A, разработанный фирмой «НОРТРОП». Он изготовлен почти по той же технологии, что и бомбардировщик Б-2. Несмотря на большие размеры, он мало заметен для радиолокаторов.

– Не помните его тактико-технических характеристик?

– Увы, не помню. Я же не летчик.

– Зато вы разведчик, – заметил Керим. Он был удовлетворен тем, что Геллан не стал скрывать и назвал эту сверхсекретную машину. Повернул фотографию и вслух прочитал:

– «Истребитель F-23A. Длина около 21 метра, размах крыльев более 13,3 метров, высота самолета – 4,3 метра». Эти параметры гораздо больше, чем у истребителя F-15.

Керим отложил фотографию в сторону и взял другую:

– В небе над Бельгией зарегистрированы полеты неопознанных объектов. Это тела треугольной формы, размером тридцать – сорок метров в поперечнике, которые могут передвигаться на различных скоростях и высотах. Их наблюдали тысячи людей. Скажите, мистер Геллан, это не ваши штучки?

– Нет. Мы подозревали русских. Что ни говори, а авиация у них на высоте. Они создали целую серию уникальных боевых самолетов, тактико-технические характеристики невольно наводят на мысль, что они, вполне возможно, недалеки оттого, чтобы потрясти мир совершенно неожиданными конструкциями летательных аппаратов.

– Зато в сельском хозяйстве они находятся на уровне средневековья, – мрачно произнес Керим и неожиданно сообщил: – Мне удалось заполучить птичку из Асьюта. Помните девушку по имени Басима?

– Да, помню. Я же у нее был с вашей подставкой.

– Вы имеете в виду Глорию? – чуть улыбнулся Керим. – Надо признать, что вам удалось подчинить себе ее тело.

– Зато хитрости и подлости ей не занимать, – хмуро заметил Эдвард.

– Зря вы так, Геллан. То, что Глория работает на нас, действительно так. Но в случае с вами все произошло вопреки ее воле. Сейчас она прибыла сюда.

– И заодно доставила эту бедную Басиму…

– Нет, по-моему, она даже не знает, что Басима здесь. Глория приехала только из-за вас. Два часа назад она была у меня. Очень возмущена действиями Миреха и его мальчиков, которые жестоко обошлись с вами. Как я понял, она хочет убедить человека, которого полюбила, и объяснить ему, что она даже не догадывалась о нашем плане. Кстати, Глория не знает и того, что вы не Эванс, а Геллан. Если хотите, я готов устроить вам встречу.

– Благодарю, но я проститутками не балуюсь.

– Но, как меня информировали, в постели с ней вы уже успели побывать.

– В том-то и дело, что я ошибся в ней, не разглядел. Теперь молю Господа, чтобы не подхватил СПИД.

– Ха-ха, – громко рассмеялся Керим, – вы бы лучше молили Аллаха, чтобы он сохранил вам жизнь.

– Увы, это больше зависит от вас, мистер Керим, – мрачно заметил Геллан и поднялся со стула. – Я могу идти?

– Куда вы торопитесь? Сядьте, Геллан, я хочу с вами проконсультироваться. Как вы считаете, если я захвачу в качестве заложников пару десятков американских, английских, французских, немецких, русских офицеров и ученых, станут правительства стран мира воспринимать мою организацию как реальную силу?

– Все воспримут вас как организацию террористов или банду, которую надо разгромить.

– Правильно. А если мои люди взорвут тоннель под Ла-Маншем, захватят ядерную базу в Штатах или, скажем, ядерную подлодку, ракету англичан или французов, или атомную станцию в России и пригрозят миру весьма печальными последствиями, они испугаются?

– Они раздавят вас как мокрицу.

– А если я запущу парочку ядерных ракет по Штатам, Великобритании или Франции?

– Скажите, мистер Керим, вы в своем уме? У вас с головой все в порядке?

– Перестаньте, Геллан. Не разыгрывайте из себя святошу. Можно подумать, что вам не приходилось убивать, или спецслужбы Штатов не знают, как организовать теракты. Так что бросьте и не злите меня. Лучше подумайте, как доказать мне свою лояльность, – и вдруг Керим резко сменил тему: – Вас ждет не дождется ваша Глория. Она уговорила меня организовать это свидание.

– На кой она мне… – буркнул Геллан, но Керим не дал ему договорить:

– А это уже ваши проблемы.

Он нажал кнопку, и в комнату вошел охранник, которого уже не раз видел здесь Геллан. Керим приказал:

– Отведи господина к госпоже, она в соседнем здании.

– В пятом блоке? – уточняя, спросил охранник.

– Да. Оставь господина одного и не мешай ему беседовать с госпожой.

Охранник оказался тупым. Он хмуро спросил:

– А госпожу туда тоже привести?

– Идиот! Делай, что тебе приказывают, а язык сунь в свою задницу! – грубо ответил Керим и кивнул головой Геллану – иди, мол.

Эдвард вышел вслед за охранником во двор и вскоре оказался возле небольшого, изготовленного из гофрированного алюминия домика. Дверь была открыта настежь. Охранник Показал на нее рукой, приглашая Геллана войти.

Эдвард остановился в двух шагах от входа. Он не знал, что делать. Он никак не мог понять, почему, когда Керим предложил ему встретиться с Глорией, он не послал его к черту? Почему он, как слепой, приблизился к этой двери, словно не зная, кто за ней?

Странно, он лихорадочно искал в глубине души затаившуюся обиду на Глорию за ее предательство, но не находил. «Сейчас увижу ее, плюну в рожу и уйду!» – подумал он, но тут же ему почудилась картина: он видит через стену Глорию. Она сидит в кресле и, положив голову на руку, лежащую на подлокотнике, плачет. Он тряхнул головой, но картина не исчезла.

И вдруг Геллана озарило: он же и впрямь видит Глорию! Он видит через металлическую стену, как через прозрачное стекло: плачущую Глорию, мебель, все, что есть в комнате! Глория находилась в небольшом, скорее всего двухкомнатном, номере, а вот в большой комнате за письменным столом сидел какой-то мужчина. Он гораздо сильнее притягивал взгляд Геллана. Кого-то мучительно, до боли знакомого напоминал ему этот мужчина.

«Кто это? – подумалось Эдварду. – Почему он находится в одном помещении с Глорией?!»

Геллан, словно под гипнозом, легонько отодвинул проводника в сторону и двинулся к дверям.

Вошел в освещенный электрической лампочкой узкий коридор, подошел к двери и, потянув ее за ручку, перешагнул порог.

В довольно просторной комнате спиной к вошедшему сидел мужчина, которого Эдвард уже видел через стену. Геллан посмотрел на стену, отделяющую его от второй комнаты, и сразу же увидел Глорию. Она находилась в той же позе. Геллан перевел взгляд на мужчину и чуть не вскрикнул. Он не верил своим глазам! Перед ним, теперь уже вполоборота, сидел… он сам! Да, Эдвард сразу же узнал себя! Даже одежда на мужчине была такая же, как и на нем!

– О Господи!! – простонал Эдвард. – Кто вы?!

Мужчина медленно повернулся к Геллану и встал. И теперь Эдвард Геллан и Геллан Эдвард стояли друг напротив друга. Они были совершенно одинаковые, словно человек и зеркальное отражение: одного роста, одинаковые глаза, носы, губы, лица, одежда! Только у одного из них, вошедшего, на лице была растерянность, изумление и страх одновременно, на лице же стоявшего у стола – бледность, спокойствие и отчужденность.

– Кто вы?! – повторил Геллан.

Геллан-второй в ответ чуть улыбнулся и глухим, низким, но точно гелланским голосом ответил:

– Я – это ты! А ты – это я!

После этих слов он двинулся к Геллану-первому и… вошел в него.

Эдвард хотел перекреститься, но забыл, как это делается. Он судорожно обернулся на какой-то неясный шорох и увидел Адамса. Тот стоял у дверей, словно преграждая Эдварду путь к отступлению, и улыбался.

Геллан даже обрадовался ему и изумленно спросил:

– Адамс! Кто это был здесь только что? Он так здорово похож на меня! Даже голос…

Но Адамс не дал ему договорить:

– Это был ты сам.

– Как это?

– Очень просто. Это был твой двойник. Ты можешь делиться на два человека. У тебя и в жизни так. Один Эдвард – разведчик, другой для большинства людей – просто человек, один Эдвард может спать со своей женой и клясться ей в верности и любви, другой Эдвард – то же самое делать с другой женщиной.

– Да, но я же сам видел, как он… вошел в меня! – пораженный Геллан при этих словах непроизвольно ощупал себя. – Он приблизился ко мне и вошел в меня! Слился со мной! Что это, Адамс?!

– Хватит, Эдвард! У тебя очень мало времени. Иди, Глория томится в ожидании. Я думаю, ты поступишь правильно, если простишь ее. Уверяю тебя, ее вина ничтожно мала по сравнению с той, которую ты ей приписываешь. Она страдает, что невольно помогла Кериму схватить тебя. Иди, мы еще встретимся.

Адамс прямо на глазах у Геллана начал растворяться в воздухе. Геллан торопливо бросил:

– Погоди, Адамс! Но я же совершенно отчетливо вижу через препятствия, через стены. Скажи, что это?

В ответ Геллан услышал только легкий шелест, и Адамс исчез.

Несколько минут Эдвард стоял в полном смятении, затем повернулся и обреченно вошел в следующую комнату.

Глория не сразу обратила внимание на вошедшего. Она, низко склонив голову, думала о чем-то своем.

Геллан нерешительно остановился у входа. Он хотел поздороваться, но промолчал.

Глория скорее почувствовала его, чем услышала. Она подняла голову и непонимающе смотрела на Геллана. Постепенно ее взгляд приобрел осмысленное выражение, и она, вскочив со стула, изумленно воскликнула:

– Эдвард?! Это ты?!

Полуобнаженная грудь Глории, чуть припухшие, словно налитые чудодейственным соком губы, большие глаза, вся ее фигура непреодолимо влекли Эдварда к себе. Он сделал несколько шагов, а Глория, раскинув руки, бросилась к нему и судорожно обняла.

– О, Эдвард! Милый мой, как я хотела увидеть тебя!

Геллан пытался что-то сказать, но Глория ладонью прикрыла ему рот:

– Умоляю, помолчи! Сначала я расскажу тебе все, а затем поступай, как захочешь. Я рада, что у меня появилась возможность объясниться с тобой.

Геллан слегка отстранил ее от себя и осмотрелся. В комнате много мебели, электророзетки, люстра, на столе настольная лампа – есть где спрятать жучки, так что вполне возможно, что помещение прослушивается.

– Ты можешь беспрепятственно выходить на улицу?

– Конечно.

– Тогда пройдемся, подышим свежим воздухом.

– Пошли, – Глория, легким движением руки слегка поправив прическу, первой направилась к выходу.

Когда они отошли метров на пятьдесят, Глория спросила:

– Ты боялся, что в комнате установлены подслушивающие приборы?

– А ты уверена, что нет?

– Нет, не уверена. Я тоже подумала об этом, когда немного пришла в себя, после того как появился ты. Но сначала выслушай меня.

Глория говорила поспешно. Она наверняка помнила, как реагировал на ее появление в прошлый раз Эдвард, и боялась, что ситуация повторится. Хотя, если бы она контролировала себя, обратила бы внимание на то, что Эдвард пришел к ней сам, и на то, что он предложил пройтись, а это значило одно: он не торопится расставаться.

Глория хотела взять его под руку, но спохватилась и начала рассказывать:

– Я не хочу ничего утаивать и расскажу все. Керим около года назад, как говорится, положил на меня глаз. Я им подходила не только внешностью, но и тем, что работаю гидом, знаю несколько языков, часто общаюсь с иностранцами и людьми, занимающими определенное положение в обществе моей страны. Они меня обманули. Люди Керима представились агентами Службы безопасности Египта. Сказали, что действуют в интересах страны и я должна им оказывать помощь. Я согласилась, тем более, как мне показалось, ничего особенного от меня не требовалось. Выяснять интересы тех, с кем я встречаюсь, их профессии, места работы, адреса и телефоны. Когда появился ты, мне сказали, что ты скорее всего израильский шпион. Но стоило мне познакомиться с тобой, как я поняла, что ты просто хороший человек. К тому же я влюбилась в тебя.

– Подожди, подожди! – резко прервал ее Геллан. – А как же понимать мое похищение, избиения, пытки?!

– Эдвард! Сначала я ничего не знала об этом, честное слово!

– А ты помнишь, как ты пришла в комнату, где меня собирались пытать, и произнесла слова: «Эдвард, тебе ничего не стоит спасти свою жизнь. Скажи правду, и ты не погибнешь»?

– Да, помню. Конечно, помню! – чуть не закричала Глория. – Мне Мирех сказал, что они тебя схватили вместе с несколькими израильскими диверсантами и что в момент задержания ты пытался удрать, произошла схватка, во время которой погибло несколько египетских сотрудников безопасности.

– Я же доказывала Миреху, что ты никакой не израильский агент, что ты – стопроцентный американец, известный журналист. Мирех сказал мне, что ты не желаешь разговаривать с ними, и они, если ты будешь продолжать молчать, убьют тебя. Именно Мирех предложил мне произнести те слова. Я поверила этому негодяю и попросила тебя сказать им правду о себе.

Только позже, когда тебя увезли сюда, я поняла, в чьих руках я и ты оказались. Я очень страдаю, Эдвард! Поверь мне! Мне так тяжело, я виновата перед тобой! Прости меня!

Геллан молчал. Он не знал, верить ей или нет.

Глория несколько успокоилась и рассказала Геллану о Басиме и о том, что Керим намерен, кроме девушки из Асьюта, похитить какого-то старика, живущего в далеком Афганистане, якобы инопланетянина. Глория не скрывала слез:

– Только недавно я поняла, что оказалась в банде террористов, которыми командует настоящий садист и убийца. Я смогла обмануть их и попасть сюда. Я готова на все, что ты скажешь! Кстати, они готовят целую серию террористических акций.

– Каких конкретно?

– В ближайшее время намерены взорвать тоннель под Ла-Маншем и одну или две атомные станции.

– В каких странах они хотят взорвать атомные станции?

– По-моему, в России, где у Керима есть планы купить или похитить ядерные бомбы или головки от ракет.

– Ты представляешь, о чем говоришь? – Геллан остановился и смотрел прямо в глаза Глории. – За одно это сообщение люди Керима свернут тебе шею.

– Знаю, милый. Но я знаю, что ты меня не выдашь. Мне Керим, когда я его умоляла о встрече с тобой, сказал, что ты профессиональный разведчик. Но я понимаю, что ты не желаешь вреда моей стране.

– Но что я могу сделать?! – глядя в сторону, произнес Геллан. – Я один среди чужих. Ни друзей, ни связи…

– А я?! Ты думаешь, что я беспомощна и ничего не смогу сделать для тебя? Только скажи, чего ты хочешь!

– Чего я хочу? – улыбнулся Геллан. – Я хочу убить Миреха, моего мучителя. Я хочу связаться со своими. Мне надо достать оружие.

Глория быстрым движением открыла сумочку и вынула из нее небольшой пистолет.

– Держи, я его все время ношу с собой.

Геллан взял словно игрушечный пистолет и сразу же опознал его: испанский «Стар», 6,35 миллиметра, – и снова улыбнулся:

– В Афганистане такой пистолетик называют «Муш-Кшу» – оружие для мух, – и уже серьезно, внимательно глядя ей в глаза, сказал: – Хорошо, Глория, я поверю тебе и хочу попросить вот о чем…

Глава 32

Полещук, моргая в такт выстрелам, уже через несколько секунд понял, что его пули не поразили, а когда стрельба кончилась, повернул голову направо – Мельников стоял живой. Посмотрел на Бугчина – тот корчился на земле, но не был даже ранен.

– Ничего себе хохмочки! – пробормотал Полещук.

– Суки! – выдохнул Мельников. – На пушку решили взять. Я так и предполагал.

К ним подошли Керим и Анохин.

– Будем считать, что экзамен вы выдержали, – переводил слова Керима Анохин. – Идите к себе, скоро вызовем.

– А что мне? – заикаясь, спросил Бугчин. Он уже встал на ноги. С растрепанными волосами, заплаканными глазами и в мокрых брюках, он выглядел и смешным, и жалким одновременно.

Керим коротко посмотрел на него, криво ухмыльнулся и, что-то бросив, зашагал прочь.

– Тоже свободен. Иди обмойся и собирайся в город, – скороговоркой перевел Анохин и бросился догонять шефа.

Мельников, опершись спиной о теплую шершавую стену, чуть побледневший, смотрел вверх, в голубое бездонное небо.

Полещук подвинулся к нему и, прижавшись к плечу друга, сказал:

– А что, капитан, можно бы и по спиртику вдарить!

– Смотри ты! А? – пробормотал Бугчин и добавил свой обычный набор: – Надо же, б…, они решили пошутить над нами! Ну нет, я этого им никогда не забуду, гадом буду! Я им…

– В штаны напустишь им, что ли? – брезгливо морщась, спросил Полещук. – Ты лучше отвали от меня, а то от тебя несет…

Бугчин отошел на несколько шагов, его вид, несмотря на пережитое, рассмешил парней. Они, смеясь, направились к жилой зоне. Бугчин, некоторое время неловко потоптавшись, побрел за ними.

– У меня идея! – воскликнул Мельников и оглянулся – не слышит ли их Бугчин. – А что, если нам воспользоваться ситуацией и попытаться настроить этого сикуна против Анохина? Давай в беседе с ним намекнем, что это Анохин чуть не подвел всех нас под расстрел.

– А что нам это даст? – пожал плечами Полещук.

– Думаю, что будет еще словоохотливее. Ведь он же хвастал, что ему разрешено в город ездить.

– Можно попробовать. Но сначала нам надо узнать, что случилось с Ахмедом и Дино.

– Ты прав. Я постараюсь выяснить, на месте ли Гамаль.

– Зачем тебе это?

– Мы узнаем, известно ли Кериму, что он связан с Дино.

– Но если Гамаль схвачен, – помрачнел Полещук, – то он может сообщить, что и ты встречался с ним.

– Вот-вот, о чем я и толкую, – грустно улыбнулся Мельников. Капитан на всякий случай сказал Полещуку, где он спрятал фотоаппарат и пленку. – Володя, если меня снова схватят, а тебя, возможно, будут брать на пушку, не поддавайся на их уловки и знай – меня не расколют.

– К чему ты это, Вить? – насторожился Полещук.

– А к тому, что я вынужден искать встречи с Гамалем. Вполне возможно, что они слежку будут продолжать, но я должен найти Гамаля во что бы то ни стало.

– Не пойму, к чему спешить? Выждем, пусть успокоятся, затем разыщешь Гамаля…

– Нельзя тянуть. Дело в том, что я перед Гамалем поставил задачу похитить со склада кое-что из оружия, а сами склады взорвать. Но именно теперь этого делать нельзя.

– Почему?

– Да потому, что сейчас Керим повысит бдительность, и пропажу оружия, тем более взрыв, наверняка припишут Ахмеду с Дино, что, конечно, усугубит их положение.

Полещук оглянулся:

– Слушай, а где этот сикун?

– Кто, Бугчин? Черт его знает. А зачем он тебе?

– Я у него в комнате видел небольшой радиоприемник. Он же, гад, наверняка Москву слушает. Как бы у него одолжить этот «ящик»?

– Не даст, жадный.

Вдруг до их слуха донеслись автоматные очереди. Парни остановились.

– Это в том месте, откуда мы идем, – озабоченно произнес Полещук. – Интересно, что это? Мы же ушли последними.

– Да, похоже, что это автоматный залп. Стреляли не менее пяти автоматов.

В этот момент послышалось несколько менее громких одиночных выстрелов.

– Пистолетные, – заметил Мельников и посмотрел на друга. – А вдруг они решили Бугчина шлепнуть?

– Из пистолета добивали?

– Все может быть. Пошли, не следует задерживаться.

Вскоре они оказались у своего жилища. Прежде чем войти, Полещук грустно предложил:

– Давай соберем всех наших, захватим у охранников оружие и рванем в город. Есть же здесь власть, правительство.

– Ну, а дальше что?

– Как что дальше?! Домой пойдем.

– А может, ты знаешь, как наш дом называется?

– Не понял.

– А что тут понимать? Советского Союза, которому мы, солдаты, присягали, нет. Не поймешь, кто мы теперь, есть ли такое понятие, как гражданин СССР? Так что не торопись. Мы же с тобой видим, что Керим и его банда – враги всему человечеству. Имеем ли мы право уклониться от борьбы с ним? В этот момент уместен вопрос: кто, если не мы? Так что держись, хотя и не ясно, что впереди.

– Но то, что впереди борьба, – несомненно.

– Да. Это так, – и Мельников слегка подтолкнул друга к дверям: – Прошу, сэр!

– Сенкью вери мач, – с поклоном ответил Владимир и шагнул в дверь.

Как только оказались в комнате, они, по привычке, начали осматриваться: был ли обыск. Мельников случайно выглянул в окно и сразу же увидел Понтина – Олег стоял неподалеку. Он явно высматривал их. Капитан внимательно осмотрел подходы – вроде бы никого. Молча притронулся к плечу Полещука и кивнул головой на дверь – пошли мол.

Они давно научились понимать друг друга по легкому кивку головы или движению руки. Полещук, ничего не говоря, двинулся за Мельниковым и только во дворе спросил:

– Подслушку засек?

– Нет, увидел Понтина. Вон, видишь, стоит. Явно нас дожидается.

Как только они приблизились к Понтину, тот обеспокоенно спросил:

– Что у вас случилось?

– А в чем дело? – в ответ спросил Мельников.

– Наши ребята видели, как вас повели к расстрельным скалам. Мы все испугались за вас, запаслись чем попало: кто камнем, кто дубинкой. Хотели туда броситься, но увидели, что все оттуда возвращаются, и вы – тоже.

– Олег, ты не знаешь, а что там за стрельба была, после того как мы ушли? – поинтересовался Полещук.

– Кто-то из ребят от охранников узнал, что якобы двоих шпионов застрелили.

– Ты что! Правда?! – воскликнул Мельников.

– Так сказали. А вы что, знаете их? – но, увидев, как сразу же побледнели лица друзей, не стал настаивать на ответе и с обидой сказал: – Мы давно заметили, что вы скрываете от нас что-то. Зря вы нам не доверяете. Стукачей и предателей среди наших ребят нет, а вместе действовать сподручней. Тем более, мы уже знаем, что здесь есть и наши друзья.

– Кого ты имеешь в виду? – поинтересовался Мельников.

– Ну, хотя бы этого американца Эванса. Он свой мужик! По крайней мере, сюда не по своей воле попал и, чувствуется, Кериму готов такую козу подстроить!

– Слушай, Олег, – насторожился Полещук, – ты что, ему доверился?

– Не считай меня простофилей, но я же вижу и чувствую, что американец ко мне потянулся. Он здесь совершенно одинок, ему не с кем поговорить. Он мне рассказал, что схватили его прямо в автомашине, когда он ехал в свое посольство. Здесь есть такой Мирех – шестерка Керима, – он со своими людьми и схватил Эванса, лупили его как грушу, пытали. Эванс зубами скрежещет при упоминании имени этого Миреха. Мне кажется, что при первой же возможности мой шеф без колебания отправит Миреха на небеса.

– Он что, в твоем лице нашел исполнителя? – язвительно спросил Полещук и тут же начал развивать свою мысль: – Конечно – «афганец», убийца мирных людей, агрессор, оккупант, беспощадный робот…

– Заткнись! – резко оборвал его Понтин. – Я по делу говорю вам, а вы выкобеливаетесь. Пошли вы!

И Понтин резко зашагал прочь.

Мельников осуждающе проворчал:

– Чего ты к человеку прицепился! «Оккупант», «убийца»… Кстати, ты что, не знаешь, что среди наших встречались и такие?

– Какие?

– Убийцы, которые стреляли в мирных жителей, мародеры, грабители… Одни из нас исполняли свой долг и приказ – таких, конечно, подавляющее большинство, но ведь были и другие, которые и насиловали, и издевались над людьми. Помню, в соседнем батальоне командир взвода приказал пленных не брать, и танки несколько сдающихся в плен духов задавили.

– Виктор, честное слово, ни разу не слышал о таких случаях. У нас ни во взводе, ни в роте, ни в батальоне и близко такого зверства не было. Духи, помню, захватив двоих наших парней, прежде чем убить, на куски резали.

– Это многие банды делали. Они даже своих не жалели. Как-то недалеко от Бараки-Барак в провинции Логар вырезали почти двести девушек – и только за то, что они учиться в лицее вздумали, а их родители не стали уходить в горы в банды. Действительно, таких случаев – сотни, а у нас пусть даже несколько негодяев среди солдат и офицеров, но какая молва, какой вред причинили армии и стране! Так что не надо было Олегу такие словечки бросать. Пойдем к нему, утрясем дело. Неудобно, парня ни за что обидели.

Они разыскали Понтина у входа в дом, где он жил с другими пленными. Олег сидел на каменной ступеньке и, глубоко задумавшись, смотрел в землю.

Полещук первым подошел к нему и положил руку на плечо:

– Олег, не заводись. Извини меня, я неудачно пошутил. Лады?

Понтин медленно поднялся и, ответив на рукопожатие Полещука, хмуро произнес:

– А я верю американцу. Думаю, не лишним было бы объединиться с ним и действовать сообща. Неужели вы не видите, что мы все – в зверином логове. Дорога отсюда одна – к смерти. Кериму мы нужны для убийства. Должны ли мы быть послушными рабами?

– Ты прав, Олег, – заметил Мельников. – Но в нашем деле нужны и осторожность, и аккуратность. Один неверный шаг – и нам каюк.

– Эвансу тяжело, он один, а нас – много. Я вижу: он доверился мне, ищет союзников, и мы не должны к нему задом поворачиваться.

– Хорошо. Попытайся организовать мне встречу с ним. Давай познакомимся.

– Ладно, поговорю. Полещук встрепенулся:

– Атас, мужики! Бугчин прет.

И действительно, переодетый, умывшийся, Бугчин с веселой улыбкой приближался к ним:

– А я уже как человек. Снова чистенький и веселый.

– Был бы ты таким, когда нас всех к стенке поставили, – проворчал Полещук.

– А чего там смешного. Ни хрена себе! Стволы автоматов тебе в рожу смотрят, вот-вот свинцом душу вывернут, и тебе п…, а ты еще улыбайся. Нет, я не согласен на такое. Это вы, привыкшие к смерти в вашем Афгане, можете эти хохмочки терпеть. Лично я – пас. Притом, мужики, признаюсь вам как на духу: люблю я две вещи – жизнь и бабки, лучше, конечно, зелененькие. Вот, например, такие, – и Бугчин достал из кармана несколько долларовых бумажек.

– Это что, плата за страх? – поддел его Полещук.

– Э, нет, за страх я еще заставлю Анохина заплатить. Столько мне нервов попортил. Ему шпионы так и снятся, кэгэбэшник несчастный, предатель!

– Почему предатель?

– Ты разве не знаешь? Он же майор госбезопасности, сидел спокойно в посольстве и греб «зеленые» лопатой. Но захотелось побольше, и он когти рванул, Кериму начал прислуживать, сучка, а сегодня решил и нас пришить. Я точно знаю: это он поднатырил Керима нас расстрелять, хорошо, что тот не послушал его, пораскинул мозгами и сообразил, какие мы ему враги. Нет, я этого Анохину не прощу! – Бугчин грязно выругался и сплюнул на землю.

– Но он же все равно тебе доверяет, – возразил Мельников, – сам говоришь, в город выпускает, деньги дает.

– А в чем я провинился? Нет, я ему при первом же случае отдам долг. Ну, пока, ребята!

Мельников и Полещук переглянулись. Оба вспомнили недавний разговор о том, чтобы попытаться как-то использовать поездки Бугчина в город.