Текст книги "Роско планета Анджела"
Автор книги: Николай Полунин
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)
В этом, последнем, тоннеле Роско всегда пытался решить одну и ту же задачку, именно: в какой момент изгибающийся кверху коридор переводит силу тяжести из горизонтальной (по отношению к поверхности Земли) в вертикальную (по отношению поверхности к «лабиринту»). Пол изгибался, как крутая горка, за низким потолком его не было видно вперед дальше двух десятков шагов, и Роско всегда ошибался.
Широкий и совсем уже низкий проем – щель под нависающим камнем, заросшая высокой травой и кустами, – открылся вновь совершенно неожиданно. Уже утро, Роско шел всю ночь.
Он распахнул меховую одежду на бронзовокожей безволосой груди. Потянулся. Та самая Земля.
Роско поймал ладонью несколько капель теплого ласкового дождика и взглянул налево. Дом был на месте. Приземистый, сложенный из крупного, неровно отесанного камня, с торчащими под крышей концами грубых балок. Роско ждали здесь.
Наставник Скин вышел на крыльцо.
– Я вернулся, Наставник.
– Вижу, – у глаз Наставника Скина собрались обычные морщинки. – Ты в одежде планетников?
– Я хотел дать вам самое полное представление, как они выглядят там. Воочию, так сказать.
– Представление хоть куда. Особенно… ароматы. Это дикари? Как на Горане или Омме?
Наставник Скин сделал едва заметное движение ладонью, и запах шкур пропал.
– Не совсем.
– Впрочем, это неважно. Мы успеем узнать от тебя. Проходи в дом.
Из-под скал с выходом из «лабиринта» к дому не вело ни тропки, зато с другой стороны подходила старая заброшенная дорога через рощу, и отсюда Роско дальше отправлялся по ней. Заросшая высокой травой, дорога была пустынна на всем протяжении, пока не сворачивала вниз к реке. Там Роско оставил плот для переправы.
Через половину стандарт-часа к собравшимся в большой комнате с камином, в котором спокон веку не зажигалось огня, Роско вышел несравненно более чистым и чуть влажным. На продожительный отдых он не рассчитывал. Перед первым выходом Роско с принесенными данными вообще чем меньше пройдет времени, тем лучше. Считалось, что это снижает возможные искажения, возникающие от впечатлений Земли. Так говорили Наставники.
«А зачем, спрашивается, «кораблик» сразу показывает мне свой картинки?»
Роско не спрашивал вслух. Он здесь не для того, чтобы спрашивать.
На столе возле его места стояло блюдо пай, Нока сказала правду. Корзину Роско заметил в углу.
– Ты будешь, по обыкновению, говорить? Как тебе удобнее, мальчик? – Наставник Скин отодвинул для него кресло.
– Да, если можно, не будем ничего менять. Мне так удобнее.
Четыре из семи кресел были уже заняты. Троих Наставников Роско помнил, один незнакомый. Они все чем-то похожи между собой.
Седина густых причесок и загорелая кожа. Атлетические, несмотря на возраст, фигуры. Легкие светлые одежды. У Глооба, Наставника Переселенцев, очень ясные, пронзительные голубые глаза, цвета воды Срединного моря, когда ее пробьет солнечный луч.
– Мик и Сват, конечно, ждут, пока соберутся все, кроме них. А вот и они.
Точно так, как в случае с появлением Ноки в «лабиринте», Наставник Мик и Наставник Сват в сопровождении легкого шелеста появились прямо в своих креслах. У Наставника Свата в крепкой загорелой руке красным отсвечивал бокал.
– Прощения, прощения, друзья! У моей второй правнучки только что родилась двойня! Мы праздновали. Девочки.
– Девочки? Отлично. Мои поздравления, Сват. Новые землянки внесут свою лепту в великое дело Переселения!
– Благодарю, Глооб, благодарю…
Но они сказали это вслух, хотя могли бы обойтись без слов. При этом Наставник Сват мельком оглянулся на Роско. Значит, решил Роско, вид любезности с Наставником Глообом Наставник Сват сделал для него, не более.
С некоторых пор Роско сделалось многое понятно в Наставниках.
– Переселение – великая миссия Земли! – провозгласил Наставник Гом. – Мы все работаем для нее, все служим ей.
«Особенно те, у кого, как у тебя, короткое имя. Посмертные земляне. Даже детей в Переселение отдают не всех».
Но Роско пресек свои мысли. Он научился этому, правда, сейчас не был уверен, что у него получилось вовремя. С Наставниками это редко проходило.
По тому, как мало сказано слов о Земле с ее великой миссией, Роско понял, что что-то из принесенного им Наставники уже уловили. И уже обеспокоены.
– Я говорю, – начал Роско, и все смолкло. – Планетные характеристики следующие. Масса – один двадцать пять стандарт-единицы. Время обращения вокруг центрального светила – один и восемь стандарт-земного года, вокруг собственной оси – два и один, планет-сутки почти равны двум. Удаление от звёзды – один и девять. При классе и светимости местного солнца, которое приближается к единице, среднегодовые температуры почти вдвое ниже…
Роско выдавал цифры и термины монотонным скучным голосом. Они почти ничего не значили для Наставников. Все это, затверженное Роско с экрана в «кораблике», было не более чем ритуальными словами, «молитвой» – как, недобро усмехаясь, назвал ее Наставник, обучавший Роско обращению с «корабликом». Того Наставника, не то погибшего по нелепой случайности, не то ушедшего в какое-то из Переселений, на последних этапах сменил Наставник Сват. Для Наставника Свата слова «молитвы» не означали вообще ничего.
Так же было бы и для Роско, не пойди исчезнувший Наставник гораздо дальше предписанных рамок и не объясни любознательному и пытливому мальчугану многое.
– Крупный материк один. Из-за сильного наклона планетной оси там почти не прекращаются ветры, которыми обмениваются полярные океаны. Материк вытянут по экватору…
– Как наше Срединное море? – спросил тот из Наставников, которого Роско не знал.
Роско вопросу удивился. Во-первых, перебивать Роско, пока идут цифры, не принято. «Во время «молитвы» – да хранят молчание», – вспомнилось. Во-вторых, хотя Наставники, в отличие от практически всех остальных землян, и разбираются несколько в устройстве планет и звездных систем, никому из них не вздумалось бы решиться сравнить что-то там со строением Земли.
Земля превыше любого мира. Земля неприкасаема и несравнима.
Наставник сказал бестактность, почти ересь. Другие взглянули на него с некоторым презрением.
– Это кислородно-азотная планета. Вредных при месей в атмосфере нет, – продолжал Роско, как бы не услышав. – Болезнетворные, опасные человеку, под разумевается, микроорганизмы легко ликвидируемы. Почти нулевая сейсмическая активность. – (Тот На ставник поднял брови. – Он и этого не понимает? Разумеется, на нашей твердой Земле…) – Растительный мир беден. Представлен в основном лишайниками, стелющимися породами хвойных. Исключение составляют довольно крупные и многочисленные колонии мхов, не имеющих постоянной связи с грунтом. Перемещаются с края на край континента под действием ветров. Этакие большие зеленые колеса. – Роско стал говорить свободнее. – Именно они составляют основную пищу кочующих следом стад травоядных. Животные млекопитающие. Теплокровные. Два-три вида хищников и десяток видов птиц без определенных мест гнездований. Скорее всего, именно океаны насыщены жизнью. Такова общая картина. Я сказал.
По Наставникам прошло движение. Они как бы незаметно перевели дух. Однако сейчас же подался вперед Наставник Глооб:
– То есть кислородный комфорт и неограничен ныепищевые ресурсы при легко достижимой стериль ности?
– Так. За исключением вечной метели, там бояться нечего. Я высаживался без дополнительных… сложностей.
Наставники откровенно переглянулись. Что это означает, им было известно.
– Ну, мальчик, – сказал Наставник Скин, – я и не припомню, чтобы для Переселения выпадали на столько удачные условия. Подумать только, кислородный мир, почти нормальная тяжесть, знакомый спектр солнца, отсутствие стойких бактерий и вирусов… Тебе повезло, мой мальчик, Земле повезло. Нам всем.
«Повезло, – подумал Роско. – И не только нам».
– Что ж, мальчик, переходи к главному. Действительно, почти идиллия для следующего шага Земли. Но ведь ты сам понимаешь, мой мальчик, дело не в этом. Расскажи о планетниках. Что они из себя представляют. Я уже продемонстрировал Наставникам их общий вид, как ты показал мне. Все согласны, что Земле приходилось иметь дело со столь примитивными расами. А эти еще и в чем-то определенно схожи. Подробности, будь любезен.
– Прежде всего интересует примерная численность населения, как сам знаешь. – Наставник Глооб продолжал сверлить Роско своим пронзительным взглядом. – То, что прежде всего влияет на количество Переселенцев. Назови хотя бы в самом общем приближении.
Роско собрался. Да, он скажет. Хотя они наверняка уже прочли в нем.
– На всем материке я обнаружил не более десятка, ну, нескольких десятков поселений, очень небольших, по нескольку сотен, по тысяче или две жителей. И один главный город, тысяч на пять-семь. Есть еще разбросанные фермы, одинокие хутора. Большинство из них связаны друг с другом очень слабо.
– Этого не может быть! На такой перспективной планете! – не удержался неизвестный Наставник.
– Подождите! – Наставник Глооб произнес вслух, остальные просто посмотрели.
– Как это понимать, Роско? На огромном материке в каком-то одном-единственном месте живет кучка дикарей, и больше никакой разумной – хотя бы на более низких ступенях – жизни? Ни племен кочевников, ни собирателей подножного корма? Или эти крохи разбросаны по всему материку?
– Нет, они действительно в одном-единственном месте, так.
И Роско представил как можно точнее, чтобы Наставники могли убедиться, как часами смотрел он на однообразие заснеженной равнины, проносящейся под «корабликом». На редкие возвышенности, темные массы кочующих животных и чуть более светлые, отдающие в зелень, движущиеся поля перекати-мхов. Как искал признаки искусственных сооружений на чистых от снега частях побережий. Высматривал в разрывах туч внизу ночные огни. Как уже почти совсем решил, что этот мир лишен разума и Переселение не состоится, когда…
– Да-да, мы видим вместе с тобой, это так, мой мальчик, – сказал Наставник Скин. – Ты проявил на стойчивость, это похвально.
– Чем они там занимаются? – Наставник Сват не выпускал бокала из руки. – Каков их уровень развития?
– На фермах, да и вообще – скотоводством. Они держат в загонах две породы скота, заготавливают им на корм мох. Мясо животных идет в пищу, из жира получают вещества для освещения жилищ, из шкур и кож – одежду. Охотятся. На побережье к океану они не вышли, так что морских промыслов не знают. В двух-трех поселках покрупнее и самом Городе существует подобие ремесленных производств. В основном это оружейные и швейные. У них очень красивые традиции в шитье предметов одежды и изготовлении оружия. И этому посвящены, бывает, целые предания… Да и не этому одному…
Наставники вновь запереглядывались. Роско пришлось рисовать в памяти, как выглядит горн, наковальня, на которой раскаленные добела полосы металла обретают вид ножей, наконечников копий и стрел, как куются штучные вещи, изукрашенные резьбой и насечкой, и для чего в итоге все это предназначено.
– Это немыслимо, – сказал неизвестный Роско Наставник. – Культура, познавшая металл и огонь, просто не могла развиться на столь ограниченном ареале. Как они живут, в смысле, их общественное устройство? Есть у них какие-нибудь старейшины, которым все подчиняются, главы рода? Понимаешь меня, Роско?
– Да, я понимаю. На хуторах и фермах – да, это обычно старшие в семьях. Или наиболее сильные физически среди нескольких семей. В городе существует что-то вроде выборного на срок управителя с помощниками. В его ведении находится организация меновой торговли и создание запасов на случай каких-либо бедствий. А также поддержание порядка между жителями. Недопущение взаимонасилия, – вновь вынужден был он пояснить.
– Ты хочешь сказать, что они применяют свое примитивное оружие и против друг друга тоже?
– Случается. Сам я свидетелем не был, но, судя по рассказам, несколько планет-лет назад случилось крупное столкновение между двумя самыми большими по селками и Городом. Выпало подряд несколько голодных лет… планет-лет, а у горожан еще оставались за пасы…
Роско поймал себя, что говорит, будто оправдываясь. И заодно отметил реакцию Наставников. Не всех, но большинства. Конечно, планетники – дикари, чего от них ожидать, грубых, примитивных, все такое…
– Мне не совсем ясно, – вдруг заявил Наставник Глооб, – что все-таки из себя представляет их раса? Чисто внешне хотя бы. Нет, я имею в виду именно физические признаки, а не предметы одежды этих варваров, так умилившие нашего Роско. Что они двуногие и прямоходящие, мы усвоили. Но – детали? А, мальчик Роско? Что-то я плохо рассмотрел из твоих картин, что ты нам представлял. По-твоему, они получаются слишком уж схожими с нами, землянами. Или только с тобой, красавец Роско?
– Наставник, Наставник…
– Не беспокойтесь, Скин. И вот еще что. Как-то невнятно обозначено его, нашего Роско, общение с планетниками. Он говорит, что обошелся без, как он выразился, сложностей. Это что же – без помощи «кораблика»? Совсем, и в этом смысле тоже? Фантастический случай – чужая планета, иной разум, а наш Роско болтает внизу, словно там родился, и никакие вспомогательные средства ему для этого не требуются.
Поглядите сами, Наставники!..
Словно горячие липкие пальцы зашарили у Роско в затылке. Удушливый компресс, что лежал на мозге с начала беседы, и это повторится не раз, и продлится еще долго. И вообще на Земле ему никуда не уйти от этого. Никогда.
В детстве было проще. Просто тишина, темнота и немота – и все. Роско хотел бы вернуть те времена. Несмотря ни на что, в такие вот минуты – хотел бы.
– Начиналось с языка жестов, Роско? Или вы друг другу просто тихо улыбались? Они тебе поведали свои красивые предания мимикой?
– Не берите крайности, Наставник. Роско нельзя не верить. Он просто неспособен…
– О том я и говорю, Наставник Скин. Говорю вслух, чтобы Роско нас услышал, а вы все… Да вы взгляните сами, что он нам принес! Может ли такое быть? Всмотритесь поглубже, повнимательнее в нашего незаменимого Роско. Во имя Земли, во имя Переселения!
«Вот до них и начало доходить, – думал Роско. – Вот и начали понимать. Кто захотел».
– Континент – пологая равнина с редкими холмами. Лишь в одном месте высится гора. Она невообразимых размеров для того, кто, как я, не видел Землю снаружи. То есть для всех без исключения землян, вместе с вами, Наставники. Под нею и расположен город и основные поселения – гора дает им защиту от ветров на половину их планет-года, когда ураганы особенно свирепы. Так и зовут: Город-под-Горой… Я разговаривал на стандарт-земном языке, Наставник Глооб. Правда, я не сразу узнал его, настолько измененный…
– Если Земля уже подвергала Переселению эту планету, они могли перенять и сохранить языковые основы… – неуверенно начал кто-то.
– В анналах Земли этого нет! – отрезал Наставник Мик. – Земля никогда не является в один и тот же мир дважды!
– Переселенцев языками планетников наделяет сама Земля, – добавил Наставник Глооб. – Стандартязык Земли не подлежит передаче.
Роско продолжил, ни на кого не глядя:
– Их предания действительно интересны, Наставники. Некоторые очень красивы. Об их холодных равнинах и о храбрости охотников на чапанов – есть там такой зверь, сильный и страшный. Предания о любви и верности, о силе и счастье, победе и удаче. Есть предания, – Роско прикрыл глаза, – и о звездном пути, и о доброй далекой матери-Земле… Там просто утратили изначальный смысл образа, да и произносят немного по-иному.
Мозг будто запутался в горячих тяжелых нитях. Роско чувствовал, что Наставники по-настоящему пытаются распознать, что стоит за его словами на самом деле. Он не мешал им. Наставник Глооб… вот этот точно не захочет.
– Наставник Сват, припомните, вы демонстрировали мне одно устройство. В Доме Наставников, что близ Старых Городов. В «кораблике», говорили вы, я найду точную копию. Попробуй уговорить или хитростью взять у какого-нибудь планетника немного крови, влей ее в прибор, и после твоего возвращения Земле будет гораздо проще готовить новое Переселение.
Земля сможет узнать многое (если не все) о планетниках, о строении их тел и подготовить Переселенцев. Там еще появляется в окошечке такое изображение из чередующихся тонких и толстых разноцветных линий.
– Верно, Роско! – Наставник Сват звонко хлопнул себя свободной рукой по лбу. – Как я мог забыть! У тебя получилось? Дикари коварны…
…Анджелка с робкой улыбкой протягивает руку. На тонком сгибе нежная кожа и видна жилка.
«Пожалуйста, Роско, если тебе нужно. Сколько хочешь, хоть всю».
«Это нужно прежде всего для вас, Анджелка. Не бойся, это совсем не больно».
«Я не боюсь»…
– У меня получилось, Наставники. Только ведь до того, как проделать это с тем, кто… в общем, я попробовал поместить туда собственную кровь. Признаюсь, я проделываю так почти на каждой высадке. Если, разумеется, к местным планетникам этот способ применим. Из чистого любопытства, поверьте. Мне бывает интересно увидеть разницу. И она, случается, настоль ковелика… А в этот раз разницы не было. Рисунок линий и цветов совпал абсолютно. Я, конечно, только Роско, хотя все-таки тоже землянин, но, может, стоит попробовать чью-либо еще кровь? Например, вашу, Наставник Глооб.
Задохнувшегося от ярости Наставника Глооба остановил жестом Наставник Гом, и на сей раз Наставник Глооб подчинился. Роско взял из блюда овальный крупный пай, стал жевать, не чувствуя вкуса.
После продолжительной паузы, во время которой, как Роско догадывался, Наставники обменивались мнениями и впечатлениями без слов, к нему обратился Наставник Скин.
– Предположим, все так, мой мальчик, – проговорил он, – поверить трудно, но предположим, хотя ошибаются все, даже Роско. Тем более какие-нибудь древние малонадежные устройства. Наставник Сват, это не в ваш адрес, вы понимаете. Но тогда…
– Слушайте, Глооб, а вам не кажется, что так будет еще легче… – Наставник Гом осекся.
– Но тогда, мой мальчик, – продолжал Наставник Скин вкрадчиво, – какой вывод ты делаешь для себя? Произнеси это. Скажи. Пусть это прозвучит вслух.
Роско набрал в грудь воздуху.
– Тогда, – сказал он твердо, – это может означать лишь одно. Что Земля существует не в единственном числе. Не как убежден каждый землянин с самого рождения. Не как его учат, внушают ему всю его жизнь, и не как он привык считать единственно правильным и возможным. Земля на своем пути – не одна. Или была не одна. В любом случае, там, внизу, наши братья по разуму и расе, и мы обязаны решить, что можем сделать для них.
Так Роско произнес сразу две самые страшные ереси и нарушил одно из самых страшных табу. В запасе он имел еще три и при необходимости нарушил бы и их.
Но сейчас он об этом не думал, он просто сказал и ждал, что будет дальше.
«Иди, Роско, иди…»Все закончилось, когда за окнами уже стало смеркаться. Роско был послушен, отвечал, еще и еще раз проигрывал в памяти все, что ему велели. Кое-кто из Наставников исчезал и затем появлялся вновь в своем кресле. Роско не особенно интересовало, куда они отлучались и зачем. От прохладного и обычно такого нежного вкуса пай к концу дня ломило скулы. В блюде выросла гора двойных овальных косточек.
На широких ступеньках крыльца, куда он смог наконец выйти из комнаты с креслами, Роско потянулся, сел. Наставник Скин был подле.
– Ну, мальчик, чувствуешь себя выпотрошенным?
Еще бы.
– Наставник, я их убедил?
– Не всех, но некоторых.
– Наставник Глооб…
– Его можно понять. Схема Переселения ломается. Мне самому очень и очень не по себе.
– Переселение может не состояться?
– Переселение состоится во что бы то ни стало.
– Но… – Роско был ошеломлен. – Как и… зачем, если там внизу не обычные планетники, а такие же люди, как мы?.
– Еще не известно наверняка, – вставил Наставник Скин.
– Планета не имеет своего разума, и Переселение теряет смысл, Наставник! Если только я верно понимаю смысл Переселения… Или нет?
Наставник Скин положил ему руку на плечо. На крохотный миг Роско сделался маленьким мальчиком, сиротой. При самой первой встрече Наставник Скин, совершенно точно такой же, как сейчас, положил руку на исцарапанное, почерневшее от дикого загара плечо и улыбнулся. И вся жизнь перевернулась для Роско, который Роско тогда еще не был.
Миг проскользнул очень быстро.
– К чему было, чтобы еще кто-то знал, что мне пора прибыть?
– Еще? – Роско показалось, что Наставник Скин вздрогнул. – Ах, ты имеешь в виду девочку… Роско, возмужав, ты огрубел. Она так молода и так искренне относится к тебе.
– Но указывать ей «лабиринт» было лишним, На ставник.
– «Лабиринт»? Вот как? Погоди, я понял. – Наставник Скин нахмурился. Роско приложил все усилия, чтобы их с Нокой таинственное столкновение в «лабиринте» осталось вне поля зрения Наставника. Но опять не мог в точности поручиться. – Да, пожалуй, Роско, если так. Мне она лишь принесла для тебя фрукты.
Наставник Скин провел по лицу, словно стирая невидимую паутину. Он тоже казался усталым. Всегда переживал за Роско больше остальных. Роско почувствовал прилив истинно сыновней нежности.
Всматриваясь в засиневшую даль сужающейся к Северу перспективы Земли, Наставник Скин задумчиво спросил Роско:
– А все же ты совершенно убежден, что там – такие же люди, больше – такие же земляне, как мы?
Погоди, не отвечай, я понял, мы все поняли, ты уверен совершенно. Сейчас мы с тобой наедине, никто не услышит наших слов и не узнает мыслей. Роско, мальчик, ты сознаешь, что принес нечто, способное разрушить все представления, все верования и надежды землян? Самые основы нашего пути во Вселенной?
– Я дал факты.
– Да. Дал факты. Звучит кощунственно, но иногда я жалею, что мне досталось бремя Наставника. Что не очутиться мне на месте Роско. Взглянуть самому. Что даже окажись я среди Переселенцев, мне это уже ничего бы не дало для следующего раза. Я хочу сказать, что обратной дороги у Переселенцев нет.
– Я знаю, Наставник. И все это знают.
– Ты знаешь многое, кроме того, что знают все.
Возможно, я ошибся, разрешая получать тебе эти знания. Возможно, мы все ошибались, но ты Роско и иначе бы не смог так хорошо справиться со своим делом.
– Иногда мне кажется, что я вообще ничего не знаю.
– А вот это признак зрелого ума – в осознании собственного несовершенства.
– Я еще совсем не так повзрослел, как вы думаете, Наставник.
Наставник Скин потрепал Роско по твердой, как ствол дерева, шее.
– Значит, все впереди, мой мальчик, все впереди.
С Нокой я поговорю. Ей стоит сделать серьезное внушение. Слишком много начала себе позволять. Пользуется, что… впрочем, неважно. А здесь все-таки – один из Домов Наставников, а не Парки Грез и Игр.
С «лабиринтом» твоим – так вообще… Ума не приложу, как ей удалось.
– Да, – Роско ответил коротко, обхватил колени.
К вечеру температура на Земле повсюду снижалась, а он привык к своим меховым доспехам. В шортах и короткой рубашке, как у Ноки, ему стало зябко.
– Ты собираешься…
– Разведу костер за рощей, переправлюсь через реку. Завтра. Или пойду по течению, пока не надоест.
– Там уже будет людно. Владение Наставников здесь кончается, как раз у реки.
– Вы думаете, я забыл, Наставник?
– Все твое имущество в целости, можешь забрать.
Его вещи умещались в двух не слишком объемистых мешках. Вытащив наружу, Роско перепаковал из двух в один и переоделся в более подходящий для ночевок в лесу костюм. Наставник Скин наблюдал, как он укладывает одеяла, посуду, немного сушеных фруктов в мешочках, прочее.
– Мой дом – что несу с собой, – не очень-то весело рассмеялся Роско.
– Мальчик, ты можешь занять любой дом. С прошлого Переселения еще осталось немало.
– Конечно, Наставник.
– У тебя интересный нож.
– Это нож снизу. С этой планеты, мне подарили.
Наставник Глооб верно сказал о стерильности. Иначе бы «кораблик» меня в том виде, что прибыл, даже в «лабиринт» выпускать бы отказался. А уж что-то с собой тащить…
– Ты прав, у них красивые вещи. – Наставник Скин внимательно разглядывал изукрашенное ковкой лезвие, руками, впрочем, не касаясь. – Им там убивали животных?
…Это нож моего прадеда, Роско. Он завещал его младшему мужчине в роду, но сперва были мама мамы с сестрой, потом мама, а потом только я».
«А как же твои братья?»
«Мама была первой женой отца. Его старшей женой Прадед был ее дедом. Кроме меня, она никого не успела родить. Возьми, Роско…»
– Пожалуй, что и животных тоже. Главным образом. Они там живут довольно бурно, я упоминал.
Роско затянул лямки, накинул головной ремень, поднял тюк со ступени, где он был пристроен для удобства. Рядом с приземистым, почти квадратным Роско Наставник Скин казался еще выше, стройнее.
«А я рядом – еще нелепее. Как какое-нибудь норное животное. Рядом с ним и со всеми ними».
– Ты вернулся в смятении духа, мой мальчик, Я еще разобрался не во всем, но мне кажется, твои причины гораздо глубже, чем то, что ты рассказал нам. Не относятся к этой, согласись, всего лишь еще одной из многих планете, которых было бессчетно и будет бессчетно. У тебя что-то глубоко личное. Я не ошибаюсь?
– А обнаруженные мной там внизу люди – не причина? Как бы ни старался, я все равно не передам, каково там. Вы просто не воспримете, Наставники, по сравнению с этим… – Он обвел рукой круг, но указывая уже, не куда смотрел Наставник, не в даль Земли, а по сторонам и вверх, где за темно-малиновой солнечной прямой противоположную сторону Земли над ними было не различить. Поздний вечер был тих и благоухал.
– Когда дело касалось иных рас и разумов, это было одно…
– Не притворяйся. Ты просто не хочешь, чтобы я рассмотрел… да, мальчик, я знаю, ты научился и этому, давно знаю. Хотел обвести Наставника вокруг пальца, Роско, сынок?
Роско кровь бросилась в лицо. Он повернулся, упругим шагом пошел прочь.
– Не забирайся совсем в глушь, Роско, мальчик! Ты понадобишься вскоре. Слышишь меня?
– Хорошо, – отозвался Роско через плечо. – Нока знает, где я буду. Оставьте в покое хоть на несколько стандарт-дней, Наставники.
Он уходил по высокой траве, и росистый след тянулся за ним. Темная роща обступила его. Шелест рядом.
– Последнее, Роско, и ты свободен.
– Давайте. – Роско покорно остановился. Он привык.
– Не вопрос даже, просто тема для размышлений тебе. Не будет большим секретом, что Наставник Глооб намерен подвергнуть твои результаты сомнению. И других к себе склонить. Роско либо заблуждается сам, либо сознательно вводит в заблуждение нас.
– Но я же!..
– Заблуждаться ты не можешь, мне это известно.
А как насчет сознательно обмануть? Ведь ты что-то скрываешь, не так ли? Это почувствовал не один я. Так вот следующий вопрос, на который от тебя потребуют ответа, будет таким: если внизу не планетники, а подлинные земляне, то дай свое объяснение, Роско, как они могли там очутиться? Ответ постарайся придумать заранее.
Сотни слов вертелись у Роско на языке. Да как же так?! Не он ли битый день распинался перед ними? Не он ли позволял лезть в самого себя почти до самого донышка? Они что же, ничего не поняли? Он же назвал им почти впрямую? Он… он показал им!
– Боюсь, это прозвучит слабовато, мой мальчик.
Земля – только одна, и с этим ты ничего не поделаешь. Тебя еще могут выслушать, даже откровенные сумасшествие и ересь, но никто никогда этого не примет, дружок. Это у тебя еще получилось как-то, так на то ты и Роско. Рядовой обычный землянин никогда не согласится с этим.
– Рядовому землянину и не нужно соглашаться. Переселенцы…
– Все мы дети Земли в равной степени, Роско.
И те, кто ушел в прошлые Переселения, и те, кто уйдет в будущие. И кто уйдет в это, потому что оно, безусловно, состоится. Впрочем, в этом, если ты помнишь, никто и не сомневался.
Исчезли уже давно Хребет Инка и померкло сияние Срединного моря. Нить солнца, уходя туда, обрывалась во тьме. Земля засыпала, окончив еще один стандарт-день. Вся природа Земли настроена на чередование равных промежутков дня и ночи. Засыпали пичуги и рыбы, звери и насекомые. Но из убежищ и с дневных лежек появлялись те, кто вел ночной образ жизни. Шуршали мыши, и роились светлячки. И люди, взбудораженные ожиданием нового Переселения, боролись со сном, обсуждали, говорили, готовились, напоследок любили друг друга.
Ничто уже не различимо там, на Северном краю. Но и Роско, и – невольно – Наставник Скин все смотрели туда.
С Северных отрогов, с пещер Хребта Инка, или иначе – Северных Ходов, в чьи гудящие зевы направлялись вереницы Переселенцев, чтобы уже никогда не вернуться, начиналось великое дело Переселения.
Битва, которая всегда была бескровной и незаметной. Могла длиться планет-годы и планет-века, но от этого не становилась менее беспощадной. И с заранее предрешенным концом.
«Но как же будет теперь?» – подумал Роско, отрываясь от зрелища погружающейся в темноту засыпающей Земли.
– Что ж, может, так оно и к лучшему, – сказал он. – Пойду, Наставник.
– Иди, Роско.
