Текст книги "Свет уходящих эпох (СИ)"

Автор книги: Николай Бурланков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

   Свет уходящих эпох.

   (Из записей, сохраненных Сирагундом)

   Часть 1. Закат Дивианы

   Глава 1. Ольгартийский турнир

   Приморский город, выстроившийся уступами улиц вдоль обрывистого берега моря, алел в лучах заходящего солнца. Невысокие дома, теснившиеся рядами к склонам гор, словно залезали на плечи друг другу, чтобы взглянуть в последний раз на скрывающееся в морских просторах светило.

   Внизу, у воды, было скопление кораблей и телег. Сюда приплывали и отсюда уплывали корабли со всего света, и тут можно было услышать речь всех племен и народов.

   Город был воздвигнут выходцами с острова Ольхарт как главная база на материке и в честь их родины получил имя Ольхарт. Однако со временем в произношении местных жителей это название превратилось в Ольгарт; под этим именем город и был известен во всех краях.

   Портовый город не засыпал даже на короткую весеннюю ночь. А сейчас здесь было особенно многолюдно – правитель объявил о воинском состязании для лучших витязей всех народов. Почти в каждом окне развевалось знамя, свидетельствующее о прибытии на состязание представителя какого-нибудь из знатнейших родов.

   Поблескивая у седла свернутой кольчугой, по улицам, вьющимся вдоль склона горы, верхом на белой лошади медленно спускался молодой всадник, с надеждой разглядывая окна домов. Видно было, что он торопится найти ночлег до захода солнца. В этом городе постоялые дворы располагались только возле моря, и селились там одни мореходы и люди самых странных занятий; те, кто считал себя благородных кровей, предпочители занимать комнаты внаем у жителей верхних ярусов. Однако надежды найти свободный постой с каждым новым домом становилось все меньше.

   Всадник был не очень высок, но широкоплеч, и уверенно сидел в седле. У левого бока его болтался меч, за спиной высилось копье, украшенное маленьким флажком алого цвета; разобрать, что на нем изображено, было нелегко, поскольку полотнище флага обвисло без ветра и прилипло к древку.

   Одет всадник был в темный, почти черный широкий наряд, поблескивающий медными бляхами, и черные сапоги, упирающиеся в потемневшие стремена. Скуластое лицо всадника выглядело задумчивым. Его трудно было назвать красивым, но, безусловно, выглядело оно мужественно. Короткие кудрявые волосы шапкой покрывали голову, серые глаза смотрели с легким прищуром.

   Наконец, ему посчастливилось увидеть дом, в окнах которого не торчало никаких знамен, а хозяин дома беззаботно стоял у двери, любуясь закатом.

   – Почтенный, у тебя ведь нет постояльцев? – обратился к нему всадник. Голос его оказался низким, рокочущим, что сразу выдавало в нем представителя народа эвогров.

   – Пока нет, – отвечал низкорослый хозяин приветливым тоном.

   – Тогда я бы хотел остановиться у тебя.

   – А вот это никак невозможно, – покачал головой хозяин.

   В этот миг к двери дома вихрем подлетел второй всадник, осадив вороного скакуна прямо перед хозяином. Тот слегка дернулся; первый воин и глазом не повел в сторону новоприбывшего.

   – Приветствую тебя, Фарем! Что, место еще не занято?

   – Здравствуй и ты, почтенный Когаш-кун! Рад тебя видеть.

   Первый всадник посмотрел на вновь прибывшего с ленивым любопытством. Тот был явным представителем племени хротаров: невысокий, круглолицый, черноволосый, только большие голубые глаза казались странными на его лице.

   – Прости, но я прибыл первым, – заметил всадник.

   – Прости, но я всегда тут останавливаюсь, когда приезжаю в город.

   – Прости, но на сей раз тебе придется поискать другое место.

   – Прости, но это только когда я своими глазами убежусь, что это место занято.

   Хозяин с тревогой переводил глаза с одного на другого.

   – Оно занято, – решительно сказал первый.

   – Если оно занято тобой, то я больше имею на него прав.

   – Значит, придется решить дело поединком, – первый всадник со вздохом снял с седла ножны с мечом.

   – Не стоит обнажать оружие ради такого мелкого повода, – покачал головой Когаш. – Думаю, комната хозяина достаточно просторна, и мы там поместимся оба.

   – Почтенные господа! – наконец заговорил хозяин. – Вы так и не дали мне сказать, уж за мечи стали хвататься, а я ведь хотел объяснить – не могу я вам сдать комнату!

   – Почему? – хором спросили оба воина.

   – Потому что меня попросили ее приберечь для другого постояльца.

   В это время к дому неспеша подъехал третий всадник. Лошадь под ним была серой в яблоках, и, судя по легкой кости, выращена на равнинах Лоди в Дивиане. Этот гость был намного моложе – почти еще мальчик, – но держался с невероятной важностью.

   – Это ты – почтенный Фарем из Ольгарта? – спросил он, подбоченясь.

   – Да. А ты, господин, и правда тот, кого я жду?

   Всадник склонился с коня и протянул подошедшему хозяину золотую монету. Хозяин долго разглядывал ее, точно мог на просвет определить, не фальшивая ли она. Потом перевел взгляд на прибывшего юношу.

   – Да, это ты. Комната готова, мой господин.

   – Так, – хмыкнул Когаш. – Почтенный Фарем, я хотел бы знать, на кого ты променял своего давнего постояльца?

   – Не спрашивай, Когаш-кун. Я давно пообещал дать место этому юноше и ни о чем не спрашивать. И уж тем более не рассказывать.

   Юноша слез с коня и направился к двери, однако перед ним плечо к плечу сдвинулись оба всадника, приехавшие раньше него.

   – Для начала ответь, кто ты?

   – Не соизволите ли сначала представиться сами, прежде чем задавать подобные вопросы? – юноша отступил на шаг.

   – Когаш-кун из рода Ну-Нмаров, рыцарь хротаров Восточного Взгорья, на службе у дана Вогурома, – поклонился Когаш, приложив руку к груди.

   – Дан Сиврэ, из Марастана, – в таком же поклоне отступил на шаг первый всадник.

   Юноша миг поколебался.

   – Дан Адо, из Дивианы. Теперь позвольте пройти.

   – Однако, я полагаю, ты мог бы потесниться и взять одного из нас, – произнес Сиврэ, уперевшись рукой в косяк двери и загораживая проход. – Мы рассчитывали на эту комнату, она осталась последней свободной в целом городе, а оказывается, какой-то неизвестный дан Адо ее уже занял раньше, чем приехал.

   – Места, может быть, и хватит, но кого же из вас взять? – в задумчивости остановился Адо.

   – Полагаю, что меня, поскольку я настолько часто в ней бываю, что уже считаю своей, – произнес Когаш.

   – Похоже, нам все-таки придется прибегнуть к поединку, – со вздохом сказал дан Сиврэ, опять берясь за меч.

   – Нет-нет! – поспешно встрял хозяин. – Драться совершенно незачем! Там хватит места всем троим, я велю принести еще две кровати, и вы прекрасно все там разместитесь! Причем плату я возьму с вас как с одного человека! Эй, Хор, Кани, идите, помогите разместиться гостям!

   Трое молодых рыцарей разом шагнули к двери. Переглянувшись, Сиврэ и Когаш кивнули и пропустили вперед Адо, затем вошли следом.

   Комната располагалась на втором этаже, занимая его весь. Семья хозяина жила в первом ярусе, куда вел отдельный вход. Места тут было много, и когда двое взрослых сыновей хозяина, ругаясь и отшучиваясь, втащили туда по очереди еще две невысокие деревянные кровати, рыцари убедились, что драться действительно не стоило.

   Адо сбросил верхний плащ на спинку кровати, оставшись в легкой накидке голубого цвета. Затем отстегнул от пояса ножны с мечом и положил их на стол. На рукояти меча в лучах солнца заблестел серебрянный сокол в окружении голубого ореола.

   – Серебрянный сокол на лазурном поле... – задумчиво произнес Сиврэ, развалившись на своей кровати прямо в том, в чем был. – Если мне не изменяет память, только представители рода Вегаров в Дивиане могут носить эти цвета, принадлежащие правящему дому вашей державы!

   Адо смутился и поспешно прицепил меч обратно.

   – Да, уважаемый дан, – подошел к нему Когаш, сложивший в углу свои небольшие пожитки. – Не мог бы ты объяснить, кто ты есть на самом деле? Кажется, сына правителя Дивианы, Надмира Вегара, тоже зовут Адо?

   – Надеюсь, господа, что вы – истинные рыцари, и не станете разглашать направо и налево то, что я вам скажу, – торопливо произнес юноша.

   – Разумеется, – подтвердил Сиврэ, а Когаш молча кивнул.

   – Да, я сын правителя Дивианы. Но я очень хотел участвовать в этом состязании, и после долгих уговоров отец меня отпустил.

   – Почему же понадобилось столько тайн? Ты мог бы приехать во главе целого отряда рыцарей, как истинный агиолин – так у вас, кажется, называется наследник?

   – Отец давно не одобряет то, что делает ваш правитель, – признался Адо. – И дан Вогуром тоже, кажется, не очень любит моего отца.

   – Да, знаю, у них были какие-то сложности на границе в прошлом году, – кивнул Когаш.

   – А ты, случайно, не шпион? – спросил дан Сиврэ.

   – Что-о? – подскочил Адо, хватаясь за меч.

   – Тихо, тихо, господа, не надо заниматься обвинениями, – встал между ними Когаш. – Мы же не подозреваем тебя, дан Сиврэ, что ты приехал шпионить в пользу Дир-Амира! Так что лучше извинись перед юношей.

   – Да, я сказал, не подумав, – медленно кивнул Сиврэ. – Прошу меня простить. Но от вызова не отказываюсь, и завтра, на турнире, готов встретиться с нашим молодым агиолином!

   – Принимаю! – гордо сказал тот.

   Чтобы как-то отвлечь внимание от себя, Адо принялся разглядывать вещи, вытащенные Когашем.

   – Увлекаешься магией? – спросил он, указывая на толстую книгу в кожанном переплете, только что выложенную тем на стол.

   – Так, на досуге, – уклончиво ответил Когаш.

   – Странно. Мне казалось, что рыцарь и магия – вещи не совместимые.

   – Ну, а я всегда считал, что рыцарь не должен быть только безмозглым рубакой.

   – Это, конечно, так, но магия – это занятие трусов, тех, кто боится смотреть в лицо опасности и стремится уберечь себя при помощи амулетов и колдовства!

   – Ну, вот, почтенный агиолин, я только что тебя защищал, а ты тут же пытаешься меня оскорбить, – укорил его Когаш.

   – Нет-нет, друг Когаш, не принимай эти слова на свой счет! Я просто удивлен. Мне казалось, чтобы достичь успеха в чем-либо, надо целиком посвятить себя этому делу.

   – Как я успел убедиться – нет, – ответил Когаш. – Если ты занимаешься чем-то одним, ты овладеваешь тем, что умели до тебя, но ты не сможешь создать что-то новое. Ты можешь стать лучшим из равных, но ты не станешь выше, не станешь единственным. Новое всегда рождается от совмещения несовместимого. Если твоя голова думает лишь о битвах, ноги – лишь о правильных шагах, а руки – лишь о том, как держать меч, ты останешься хорошим воином, но ты не придумаешь новых шагов, нового оружия или нового способа ведения битвы. Но если ты посмотришь на бой глазами мага или на магию глазами воина – ты сразу увидишь то, чего не видят те, кто занимается только этим, и ничем другим.

   – Надо будет попробовать, – примирительно сказал Адо.

   Солнце скользнуло последними закатными лучами по стене комнаты, погружаясь в море.

   – Сегодня всем стоит хорошо выспаться, – заметил Сиврэ, глядя на закат. – Ночью прошу никого не храпеть!

   – Последи за собой! – отозвался Адо заносчиво.

   Сиврэ покачал головой, отвернулся лицом к стене и, не раздеваясь, быстро уснул.

   Когаш присел к столу, поставил кувшин с легким вином.

   – Ну, за встречу на завтрашнем состязании!

   – Это можно, – Адо быстро вытащил кружку из своей котомки.

   Сдвинув кружки, они молча выпили.

   – Скажи, – спросил Адо, не в силах сдержать свое любопытство, – как тебя занесло на службу в Саарем с другого конца света? Почему не в Дивиану? Не в Дир-Амир? Да почему, собственно, в самом Бросс Клагане не остался?

   Когаш улыбнулся.

   – Мы, хротары, всегда любили путешествовать. Как ты знаешь, все тропы и все земли были открыты нами. Это уж потом по нашим следам прошли остальные племена и народы.

   – Ну, это было давно... А сейчас что тебя погнало в такую даль?

   – Трудно ответить, – Когаш задумался. – Наверное, поиск себя. Хотя наш народ прославился кузнецами и ремесленниками, у нас, как и у всех, есть свои воины, доблестные рыцари. Хотя, правильнее сказать – были.

   – Почему были?

   – Вымирает поколение истинных рыцарей. Когда-то канхарты, отважные воины, избирались из числа своих соплеменников, как лучшие из лучших, владеющих оружием – чтобы охранять свою землю. День и ночь они несли дозор, оберегая покой родичей, и, если появлялся враг, они трубили тревогу – и часто гибли первыми, но давали время ополчению изготовиться к битве, а женщинам и детям – укрыться в пещерах или в лесах. А потом канхарт – охранитель земли – превратился во владельца земли, которого все остальные должны были содержать, а он, если не было врага, угрожающего его земле, находил его сам. А потом к разуму и к душе канхарта нашли пути торговцы – сначала такие же грабители, получившие свое достояние грабежом соседнего племени, но не справившиеся с канхартом. И теперь канхарт воевал по их воле, и собирал земли по их воле, и он, ранее бывший надеждой и опорой, сам стал грабителем чужих земель, попирая их законы, уничтожая канхартов – соседей – или оружием приводя их к покорности. Не сумев одолеть силой, враги одолели хитростью, и пришли к власти. И власть канхартов сменилась властью татагов – торговцев.

   А затем татаги не смогли удержать в повиновении земли, доставшиеся им от воинствующих предшественников, и на нашей земле вновь образовалось множество враждующих государств. И теперь рыцарь – всего лишь наемник на службе, не владелец земли – и уж тем более не ее защитник.

   – Мне кажется, ты несколько идеализируешь воина ваших предков.

   – Не думаю. Тогда, если воин не был истинным рыцарем, его племя слишком быстро погибло бы. Это уже потом, когда, усмиренные канхартами, банды грабителей превратились в «мирных торговцев», канхарты могли позволить себе расслабиться, начали требовать от соплеменников плату за защиту и выродились в то, что мы видим сейчас. Многие носятся с древностью своего рода – но кто из них может повторить их подвиги? Кто готов днем и ночью нести дозор? Кто готов один вступить в битву с целой ордой врагов?

   – Я надеюсь, что я готов, – прошептал Адо.

   Когаш поднял кружку в приветствии и допил остатки вина.

   – Сиврэ прав. Завтра трудный день.

   Северное солнце едва скрылось за горизонтом, и высокие облака по-прежнему ловили его лучи. Ночь была светлой, и Адо долго не мог уснуть. Открыв глаза среди ночи, Сиврэ видел, как юноша стоит у окна, глядя на бесконечную гладь моря.

   Утро выдалось солнечным, хотя и холодным. Зубчатые тени гор далеко протянулись в море, оставляя серые остатки ночи на улицах города.

   Зябко поеживаясь в утренней прохладе, вверх по улицам потянулись цепочки конных воинов. На большом плато рядом с городом было ограждено поле для состязаний. Места для зрителей расположились прямо на склонах небольших холмов и на камнях, усеивающих плато.

   Сам дан Вогуром, правитель Саарема, собирался почтить своим присутствием эти состязания, но пока его не было, и на почетном месте рядом с троном правителя восседал глава города, дородный хротар с золотой цепью.

   День обещал быть жарким. Солнце поднималось все выше, нагревая камни и золотя молодую травку, пробивающуюся в скалах.

   Загремели трубы, возвещая о прибытии правителя.

   Дан Вогуром проскакал на молодом жеребце вдоль всего поля, приветственно маша зрителям, встретившим его бурными криками. За ним следовали воины, которым предстояло представлять на состязаниях державу дана Вогурома, хозяев этих краев – Саарем. Меж ними можно было узнать и Когаша, одетого в серую накидку.

   Вогуром легко взбежал на приготовленное ему место рядом с главой города и махнул рукой. Пора было начинать.

   На середину поля вышел глашатай. Громким занудным голосом он принялся объявлять правила состязаний. Каждый выступающий воин должен был в начале показать свое умение владеть копьем, мечом, конем, и лишь затем он будет допущен к участию в поединках.

   Однако поединки были «четверными», то есть, лучшие рыцари одной страны собирались вместе по четыре человека, и вместе противостояли рыцарям другой страны. Поединок шел один на один, но победивший в одной схватке мог затем схватиться с победителем в другой схватке из вражеской четверки. Нападать вдвоем на одного или добивать упавшего запрещалось. Поединок шел или до первой крови, или до падения одного из противников.

   Первую часть состязания, где рыцари, как могли, старались перещеголять друг друга в различных умениях, особенно любила женская часть зрителей. Она длилась довольно долго, и после полудня был объявлен перерыв на обед. Вечером – благо, весенние дни здесь тянулись почти без конца – состязание будет продолжено, и выступят первые две четверки.

   Всего ожидалось шесть столкновений, четверка на четверку. Если в какой-либо схватке рыцарь получал слишком сильное ранение и не мог продолжать, в следующей схватке – против других противников – его мог заменить его товарищ, не вошедший поначалу в четверку лучших, но следующий за ним по мастерству.

   – Мы бьемся первыми, – заметил радостно Адо. – Против вас, – он указал на Сиврэ, когда они встретились возле дома, где остановились на постой.

   – Ну, тогда вам не повезло! – произнес Сиврэ. – Надеюсь, ты не будешь держать зла за свое поражение?

   – Как можно? Это ведь всего лишь состязание.

   Они обедали втроем в гостинной хозяина, почтенного хротарского торговца Фарема. Сиврэ, расслабившийся после чарки вина, шутил напропалую, так, что его спутники едва не падали со стульев от хохота. Незаметно минул час, и над городом затрубили трубы, возвещая о продолжении состязаний.

   Каждая пара противников определяла сама, как она будет биться, конными или пешими, копьями или мечами. Оба противника должны были быть вооружены одинаково, но в разных парах это было необязательно.

   В пару Адо достался незнакомый ему рыцарь из Дир-Амира. Сиврэ же выступил против сильнейшего из рыцарей Дивианы, Валфораса Сунегора. Все рыцари пожелали сражаться копьями и на конях.

   Четверка рыцарей Дивианы выступила с южного конца поля; противники их, из Дир-Амира, выехали с севера. По знаку глашатая рыцари замерли на миг, а затем, пришпорив коней, устремились друг на друга.

   Короче всего была схватка между Сиврэ и Валфорасом. Сиврэ выбил своего противника из седла так, что тот пролетел по полю, а конь самого Сиврэ взвился на дыбы.

   Однако не успел он успокоить коня, как на него напал Абтеноро Этемасор, одолевший своего противника. Сиврэ, атакованный с левого боку, тоже оказался на земле. Абтеноро же поспешил на помощь Адо.

   Там, однако, помощь уже не требовалась: Адо один справился и со своим противником, и с рыцарем, победившим в первой схватке четвертого рыцаря Дивианы, Лундголо Замарвика. Дивиана могла торжествовать полную победу.

   У них теперь было время передохнуть. Следующая схватка с их участием должна была произойти только завтра, а на поле выходили бойцы двух соседствующих – и потому вечно враждующих – держав, Саарема и Тармата.

   Как и предыдущие их столкновения, это закончилось вничью. Ни один рыцарь не остался стоять на ногах к моменту объявления глашатаем окончания поединков. Когаша, сраженного последним, вечером принесли в их комнату.

   – Он мужественно дрался, – указал на еле дышащего рыцаря Сиврэ. – Он одолел своего противника, и бросился на второго, когда ему путь внезапно заступил третий. И он бы победил, не протяни поваленный противник руку и не удержи он нашего товарища. К сожалению, дан Вогуром решил, что воин должен не только смотреть на противника, но и под ноги, и засчитал поражение. Но Когаш, даже падая, сумел оглушить своего противника последним ударом, после чего всех унесли с поля.

   – Надеюсь, с ним все в порядке?

   – К утру придет в себя, – заметил Сиврэ. – Завтра они сражаются против вас.

   – А кто еще, кроме тебя, представляет Дир-Амир?

   – Там тоже немало знатных родов, – уклончиво ответил Сиврэ. – Например, сегодня ты бился с даном Атраном Дэгом.

   – Он известный воин?

   – А как же, в его жилах течет кровь стольких славных предков! – Сиврэ сказал это вроде бы с почтением, но в его голосе слышалась насмешка.

   Когаш пришел в себя довольно скоро. Тряхнув головой, он поднялся и сел. Кроме распухшей шишки на лбу, ничего в его облике не говорило о недавней схватке.

   – Говорят, – продолжал Сиврэ, пододвигая Когашу тарелку с ужином, заботливо принесенным хозяином, – что дан Вогуром, как зачинщик турнира, боится присуждать победы своим рыцарям, чтобы его не обвинили в пристрастности.

   – А он не боится, что его обвинят в несправедливости его собственные рыцари? – спросил Адо, тоже налегая на ужин.

   – Не боится, – ответил Когаш. – Мы достаточно хорошо его знаем, чтобы служить ему не за награду в состязании.

   – То есть, завтра ты готов проиграть? – попытался задеть его Адо.

   – Ну, это мы посмотрим, – добродушно улыбнулся Когаш.

   Утром они выезжали на поле с разных сторон, как противники. Когаш не достался в пару Адо, оказавшись на другом крыле, но все могло случиться в бою.

   На сей раз после некоторого раздумья противники решили биться мечами. Потерпевшие поражение во вчерашней схватке, рыцари Саарема жаждали отыграться сегодня. И потому схватка предстояла нелегкая.

   Миг – и кони, пришпоренные хозяевами, понеслись навстречу друг другу. Двое всадников с каждой стороны упали от первых же ударов. Победители сцепились в новых поединках.

   Противник Адо наседал. Его лицо закрывал шлем, оставляющий незащищенными лишь глаза, а на груди блестел алый доспех. Адо нанес удар по высокому шлему – и противник его рухнул под копыта коней.

   Юноша огляделся. Против него стоял Когаш.

   Тряхнув поводьями, Адо помчался к последнему уцелевшему противнику. Когаш спокойно ждал его – и вдруг, развернувшись, ударил мечом прямо в щит Адо.

   Покачнувшись, Адо выпал из седла – но успел выдернуть ноги из стремян и встал прямо. Поражения пока не было.

   Когаш тоже соскочил. Поединок продолжился.

   Адо не заметил, как, зацепив его меч у рукояти, Когаш вдруг выдернул меч у него из рук и отшвырнул в сторону. Юноша попытался подхватить меч, но оружие хротара преградило ему путь.

   – Дивиана проиграла! – раздалось в толпе зрителей.

   – Но он стоит на ногах, и не ранен! – возразил Вогуром.

   – Вы хотите, чтобы я его ранил? – удивленно спросил Когаш, обернувшись к Вогурому. Он на миг отвел меч – и тут же Адо кинулся к своему оружию.

   Теперь они снова стояли друг против друга. Внутри Адо все кипело, он никак не мог вернуть себе утраченное спокойствие. Внезапно Когаш вскинул меч, приветствуя его, и повернулся к правителю:

   – Полагаю, что здесь никто не добился победы. Мы можем до вечера биться пешими на мечах, но оба останемся на ногах и не будем ранены.

   – Ну, если ты так считаешь, – неуверенно произнес Вогуром. – Ничья!

   – Спасибо, – тихо произнес Адо. Он еле стоял на ногах и вовсе не был так уверен, как Когаш, что поединок бы продлился долго.

   – Я правда считаю, что мы равны по силе, – возразил Когаш, садясь в седло своего коня.

   Второй день состязаний закончился полной победой рыцарей Тармата. Им проиграли и воины Дир-Амира, и уставшие витязи Дивианы. Награда уплывала не за дальние моря, а всего лишь в соседнюю землю, к престолу дана Тэя, правителя Тармата. И за столом этим вечером сидели представители трех проигравших держав.

   – Зато никто из нас не может задирать нос перед другим, – заметил Сиврэ.

   – Ну, почему же, – возразил Адо. – Мы все-таки вторые по числу побед.

   – А по числу падений с лошади? – осадил его Сиврэ. – Не хочу тебя расстраивать, но среди рыцарей Дивианы были и такие, что превосходят тебя в мастерстве.

   – Я знаю, – вздохнул Адо. Почему-то замечание Сиврэ его не задело. – Отец потому и отпустил меня, что со мною вместе едут столь сильные воины. Подозреваю, что они все время выставляли меня против самых слабых противников.

   – Однако они были лучшими в своих землях! Помни всегда, с кем себя сравниваешь. Пусть из четверых тебе доставался самый слабый – он всего лишь четвертый, а скольких даже не допустили к состязаниям?

   – Когаш, ты ведь мог принести победу своим – почему ты отказался от этого? – обратился Адо к молчавшему до сих пор хротару.

   Тот пожал плечами.

   – Не всегда нужно добиваться победы. Ведь речь не идет о жизни и смерти. Ты достойный воин, к чему унижать тебя поражением? А с другой стороны, может быть, и тебе бы улыбнулась удача – тогда к чему мне такой позор? Я тебя скинул с лошади, обезоружил – и в конце концов проиграл – разве не обидно?

   – Вот что, – Адо поднялся. – Если у вас нет срочных дел, приглашаю всех к себе в гости. Завтра же с утра мы можем выехать, и через три недели будем у моего отца. Оттуда Сиврэ будет уже совсем недалеко.

   – Да, совсем рядом, – кивнул Сиврэ с явной иронией. – Еще месяц пути, и я дома.

   – Поехали, – согласился Когаш.

   Глава 2. Камни Дивов.

   Дорога шла краем пустыни, прижимаясь к горным склонам. Порой песчаные бури заметали ее, но десятки караванов вновь расчищали путь через Пустынную долину, огромное море песка в окружении строгих гор.

   – Словно чашка, в которую кто-то насыпал речной песок, – пошутил Сиврэ, указывая на едва виднеющиеся далеко на севере хребты.

   – Это какой же должен быть рот у того, кто пьет из такой чашки? – рассмеялся Адо.

   – Вы, между прочим, правы, – заметил Когаш. – У хротаров Пустынная долина так и называется – Хаг-им-иль, Чашка Богов. По нашим преданиям, когда-то эта долина была огромным озером. Потом вода ушла, а песок остался. И только в самом сердце ее, в двух днях пути отсюда по нескончаемым пескам, сохранилась вода, и вокруг нее – небольшие участки леса и пашни.

   – А правда ли, что хротары, даже оказавшись совсем в других краях, могут как-то поддерживать связи со своими родичами, оставшимися на родине? – спросил Адо, которого интересовало все на свете.

   – Правда, и ничего тайного тут нет, – ответил Когаш. – На любом пути можно найти хротарский караван, идущий в сторону твоих краев. И даже если в караване не найдется человека, который бы знал твоих родственников, но он передаст твою весточку дальше, и так по цепочке она обязательно найдет того, кому предназначена.

   – Если ее никто не потеряет и не забудет передать, – с сомнением заметил Адо.

   – О таких вещах хротары не забывают.

   В отдалении появилась стоянка для караванов, обнесенная изгородью из плохо обтесанных камней. Всадники поскакали к ней, но внезапно ехавший впереди Сиврэ остановился.

   – Что это?

   Он указал на два камня, с обеих сторон ограждавших дорогу. Они резко отличались от породы, складывающей горы, и от тех камней, из которых была сделана ограда стоянки. Гладко вытесанные, с округлой вершиной, они напоминали бы надгробья, если бы не искрились в лучах солнца. Никаких надписей на них не было.

   Но самым удивительным было то, что дальше, в пустыне, на таком же расстоянии, как и первые два камня, стоял следующий, а еще дальше можно было различить четвертый, пятый... Темная строчка убегала в пески, теряясь в северном горизонте.

   – У нас называют это Тропой Дивов, – пояснил Когаш, подходя.

   – Куда ведет эта тропа? – спросил Адо.

   – Никто не знает. Пройти по ней невозможно: она уходит в пустыню, прямо через пески. Говорят, ее продолжение видели на другой стороне пустыни, и там эта тропа ныряет в гору. Появляется ли она по другую сторону гор, и что на ней находится дальше – никто не смог обнаружить.

   – Но ведь кто-то построил эту тропу?

   – Эти камни стояли тут в ту пору, когда еще хротары не сошли со склонов Велигорья, а ильвы не покинули рощи Ильв-рана. Так что, думаю, даже ильвы тебе не расскажут, откуда они взялись и куда ведут.

   Адо остановил коня возле камня, стоящего на самой границе песка, между дорогой и безбрежной пустыней. Взгляд бежал по камням, прыгая с одного на другой, и вскоре, утомленный, затерялся в песках.

   – Остановимся на ночлег здесь, – предложил Сиврэ, указывая на стоянку для караванов.

   Сзади послышался звон подков по каменистому покрытию дороги.

   Молодые рыцари обернулись. За ними скакал отряд человек в десять, в темных доспехах, под развевающимся знаменем Саарема.

   – Приветствую вас, рыцари! – впереди отряда, остановившего коней в двух шагах от путников, выехал седоусый сотник, подняв вверх руку в кольчужной перчатке. – Нет ли среди вас рыцаря по имени Адо Вегар?

   – Это я, – отозвался Адо, не сдвинувшись с места. Конь его замер возле камня.

   – Адо Вегар, ты взят под стражу по приказу дана Вогурома Хартага, правителя Саарема!

   – Приказ покажите, – попросил Сиврэ, в то время как сам Адо замер, сжав рукоять меча.

   – А кто ты такой, чтобы я показывал тебе приказы правителя?

   – Я дан Сиврэ из Марастана, и, клянусь, заслуживаю уважительного отношения!

   Сотник дернул бровью, но приказ достал. Когаш и Сиврэ склонились над свитком.

   – Это ложь! – воскликнул Когаш. – Он не шпионил!

   – Потом разберемся. До окончания военных действий он считается преступником и будет находиться как заложник в темнице правителя Саарема.

   – Каких военных действий? – спросил удивленно Сиврэ.

   – А вы не слышали? Дан Тэй, правитель Тармата, объявил нам войну! Дивиана объявила о поддержке Тармата. Мы находимся в состоянии войны. Если вы рыцари Дивианы, то приготовьтесь умереть; если вы рыцари Саарема, возвращайтесь под знамена своего повелителя!

   – Я не являюсь рыцарем ни той, ни другой стороны, – спокойно отвечал Сиврэ. – Я могу ехать дальше?

   Сотник грозно взглянул на него.

   – Откуда мне знать, что ты не лазутчик Дивианы? Что ты не отправишься к своему повелителю и не расскажешь, где находится его сын?

   – Я не являюсь лазутчиком, – заметил Когаш. – Я всегда верой и правдой служил своему повелителю. Я Когаш-кун Ну-Нмар. Позволь мне поговорить с Адо Вегаром.

   Сотник закусил ус, взволнованно о чем-то размышляя.

   – Говори. Но недолго.

   Когаш подъехал к юноше, безмолвно замершему возле камня.

   – Если ты встанешь на камень, ты сможешь с него допрыгнуть до следующего. А дальше тебя поведет тропа, – тихо произнес Когаш.

   – Ты предлагаешь мне бежать? – Адо стиснул рукоять меча так, что костяшки пальцев его побелели.

   – Их слишком много для нас. Если тебя схватят или ты погибнешь в схватке, я не прощу себе этого.

   – А как же вы?

   – О нас не беспокойся. Мы выпутаемся.

   И, повернувшись к сотнику, Когаш громко сказал:

   – Сейчас он подойдет к тебе и отдаст свой меч.

   Адо медленно поправил меч у пояса, затем опустил ногу на камень. Вылез из седла. На миг ему показалось это диким – прыгать с камня на камень по пустыне. Но затем камни словно позвали его. Тихий, еле различимый призывный шелест раздался у него в голове. И он, оттолкнувшись одной ногой, словно птица пролетел шагов двадцать и опустился на следующем камне.