Текст книги "Свет уходящих эпох (СИ)"

Автор книги: Николай Бурланков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

   Ощущение было странным. Казалось, камни подбрасывали его к небу, а потом следующий ловил его, мягко пружиня под ногами. Позади слышны были крики, шум, но Адо был уже далеко, и все, что происходило позади, его не касалось.

   – Что ты натворил! – грозно воскликнул сотник.

   – А что я натворил? – удивленно спросил Когаш. – Я поговорил с ним, и он собирался подойти и сдаться. Откуда же я знал о таких его способностях?

   – Это Дивы ему помогают! За ним, быстрее! – сотник торопил своих людей.

   Кто-то попытался так же прыгнуть с камня на камень – но, не пролетев и половины расстояния до следующего камня, упал в песок и на четвереньках пополз обратно. Другие поскакали верхом, но копыта коней вязли, и всадники еле двигались.

   – Видите, – показал на них Когаш. – Это не камни, это сам Адо Вегар. Как видно, он великий чародей, и нам просто повезло, что он не стал с нами сражаться.

   Сотник посмотрел на него.

   – Что я теперь скажу своему господину?

   – Что ты доблестно выполнил задание. Но тот, кого тебе велели схватить, оказался под защитой сил, высших, чем наш правитель.

   – Наш правитель рассмеется мне в лицо и отправит в подземелье.

   – В таком случае, я предлагаю другой вариант. Адо Вегар должен был быть схвачен как лазутчик вражеской державы, верно?

   Сотник неуверенно кивнул головой.

   – Значит, если Дивиана не будет вражеской державой, то ловить Адо Вегара смысла нет?

   – Может быть, ты и прав, но это не мне решать, – перебил его сотник. – Я выполняю приказ. Мне было велено схватить Адо Вегара. Кто он, за что его хватать и что с ним дальше делать – это вне моего разумения. Это будет решать правитель. И я вижу, что приказ я не выполнил.

   – Ну, не торопись. Ты мог не догнать его, тот мог ехать под охраной, превосходящей ваш отряд, вы могли разминуться, он мог просто не сознаться, кто он такой – что бы ты стал делать?

   – Как что? Искать дальше!

   – Вот и ищи. А нам предоставь ехать нашим путем. Или в твоем приказе что-то сказано о нас?

   – Нет, – сраженный этим доводом, сотник подергал себя за усы.

   – А еще лучше, возвращайся к правителю и передай ему, что Когаш-кун Ну-Нмар, его верный рыцарь, берется уладить все недоразумения между Дивианой и Сааремом.

   – У тебя есть на то полномочия?

   – Конечно, есть! – ответил Когаш. – И если бы не ваше вмешательство, я бы прибыл ко двору Дивианы в сопровождении их агиолина, что только помогло бы решению наших проблем. Ваше слепое исполнение приказа испортило мои планы. Что ты мне на это скажешь?

   Сотник под словами Когаша то краснел, то бледнел. Наконец, он повернулся к своим людям.

   – Что стоите? Быстро, ищите тропу в песках! Может быть, он еще недалеко ушел. За ним, едем!

   И развернув коня, он поскакал краем пустыни назад, взымая тучи песка. Друзья остались вдвоем на пустынной дороге.

   – Ты правда едешь как посол Саарема? – удивился Сиврэ. Когаш покачал головой.

   – Нет, конечно. Когда мы отправлялись в путь, еще и речи не было о войне. Только какие-то недомолвки и взаимные упреки. Но теперь, когда так все обернулось, я считаю своим долгом вмешаться.

   – Не понимаю, почему отец Адо решился на такое, когда его сын был во вражеском стане, – заметил Сиврэ.

   – Кто знает? Правитель не может думать только о личных чувствах. Возможно, его принудили канхарты принять решение пожертвовать собственным сыном. А возможно и то, что Надмир Вегар, отец Адо, еще и не знает о войне. Это наш правитель решил воспользоваться случаем, подстраховаться и взять заложника – чтобы быть уверенным, что Дивиана не вмешается. Тогда нам надо ехать как можно быстрее и убедить Дивиану, что, несмотря на, может быть, грубое покушение на ее будущего правителя, это еще не повод начинать войну, – Когаш тряхнул поводьями.

   – А как же Адо? – задержал его Сиврэ.

   – Адо сейчас во власти Дивов. Мы не можем ни помочь, ни помешать ему. Дивы лучше распорядятся своим гостем, чем мы могли бы. Я слышал об удивительных свойствах этих камней. Тому, кто нуждается в помощи, они помогают. А для всех остальных – и для тех, кто из пустого любопытства пытается разгадать их тайну – остаются просто камнями.

   – Почему ты называешь их Камнями Дивов?

   – Не я их так называю. Так их именуют наши предания. Дивы, Седьмые, удивительный народ, созданный из лучших представителей других народов. Обитая далеко на Севере, он охранял пределы нашего мира от чудовищных сил разрушения, бьющихся за краем мира. Но в последние эпохи Творцы все больше сами занимались этими силами, успокаивали их, находя им место в нашем мире, и роль Дивов становилась все менее важной. Сейчас о них почти не помнят, хотя они все еще обитают там, рядом с силами, малой части которых было бы достаточно, чтобы смести все живое. А когда-то, говорят, по этой тропе к ним приходила помощь и поддержка от остальных народов.

   – Они маги?

   – Сложно сказать. Если считать магией все, что нарушает привычные нам законы – да, наверное, маги. Но они не используют магию для себя. И вообще ничего с ее помощью не делают. Они просто живут с ней, и она охраняет их и дает им силу.

   Солнце скрылось за отрогами Западных гор за спиной путешественников, и на дорогу легли длинные тени.

   – Поехали, остановимся на ночлег, – Когаш погнал коня к притулившейся у горы каменной стене. Сиврэ подозвал коня Адо, неподвижно застывшего у камня, похитившего его хозяина, и, взяв под уздцы, повел следом.

   *******************************************************************

   Глубокой ночью Адо рухнул без сил у подножия гор на противоположной стороне пустыни. Огромные груды песка, скрывающие кости погибших путников, остались позади. На темное небо медленно выползала луна.

   Цепочка камней уперлась в гору – и исчезла в ней. Может быть, с другой, северной стороны хребтов она продолжалась, только увидеть этого было нельзя.

   Адо поднял голову и осмотрелся в задумчивости. Плена он избежал, но куда его занесло, он не имел ни малейшего представления. Камни молчали, и сейчас казались обычными глыбами, которых много валяется у подножия гор.

   Юноша сел, бросив взгляд назад, туда, откуда он появился. Бескрайняя пустыня лежала на юге, медленно шевеля волнами песка. За несколько часов он преодолел расстояние, которое обычному путнику под силу едва ли за две недели. Однако из своего невероятного полета он не помнил ничего.

   При нем был меч и дорожный плащ, все остальные вещи остались у седла. Весенняя ночь дышала холодом от каждой скалы, и, закутавшись плотнее в плащ, Адо решил идти вперед, пока хватит сил. Пошатываясь, он побрел вдоль отрогов гор, обходя одинокие валуны и длинные языки песка, вклинивающиеся в вековые горы.

   Он шел на восток, туда, где небо было темнее всего. Внезапно его словно ударило что-то. Он замер на месте.

   На него из темноты смотрело слепыми глазами огромное каменное лицо, вырезанное прямо в скале.

   Адо попятился.

   Изгибы лица блестели в лунном свете. Выполнено изваяние было с удивительной четкостью и любовью. Отполированные грани сохранили свою гладкость даже под губительным ветром пустыни. В нем причудливо перемешались черты разных народов, но при этом оно не было безжизненным – напротив, казалось, перед юношей был живой великан, замурованный в скалу.

   Отойдя на несколько шагов, Адо посмотрел на лицо – и едва не вскрикнул. Оно было знакомо ему, и Адо видел его совсем недавно. Из скалы на него смотрело лицо Когаша.

   – Так представляли себе Дивы – создатели тропы – нашего дальнего предка, первого человека, – раздался позади Адо спокойный старческий голос.

   Адо обернулся. Высокий старец с длинной белой бородой, в белой накидке, подходил к нему, опираясь на посох.

   – Предания каждого народа рассказывают об их собственных предках. И в то время, когда появились разные народы, действительно у каждого из них были свои родоначальники. Этот же человек жил в года настолько далекие, что ни одно предание о них не сохранилось. Даже я ничего об этом не знаю, и лишь, говорят, Дивы еще что-то помнят о том. Если ты обойдешь горы и посмотришь с той стороны, там ты увидишь женское лицо – лицо первой женщины, матери всех людей.

   – Кто ты? – спросил Адо с некоторой дрожью в голосе, дрожью, прорвавшейся через все его усилия казаться спокойным.

   – Я Сирагунд, – спокойно ответил старец. – Летописец этого мира. Творцы наделили меня даром знать и помнить все, что происходит во всех краях, но увы – то, что случилось до меня, и то, что будет потом, от меня скрыто.

   – Сам Сирагунд? – поразился Адо. – Отец говорил, ты никогда не покидаешь своего жилища у подножия Срединной горы.

   – Иногда покидаю, – заметил старец с легким вздохом. – Но на это нужны веские причины.

   – Какая причина погнала тебя в путь на этот раз?

   – Тревога, – отвечал Сирагунд. – Тревога за этот мир, за себя – и за тебя.

   – За меня? – удивился Адо.

   – Да. Ты – будущий правитель Дивианы. В твоих руках окажется то хрупкое равновесие, которое пытались сохранить ее правители на протяжении веков. Что выберешь ты, что выберет твой отец – от этого зависит очень многое. И даже моя жизнь в моем доме у подножия Срединной горы.

   – Что мы должны выбрать?

   Сирагунд помолчал, глядя на юношу.

   – Отправляйся быстрее к отцу. Но никому не рассказывай, что с тобой произошло сегодня.

   – Это почему?

   – Потому что неосторожно брошенное тобой слово может привести к войне не на жизнь, а на смерть.

   – Разве можно жить на таком хрупком мире? – возразил Адо. – Не лучше ли избавиться от опасности раз и навсегда? Расскажи, что угрожает нашему миру, и мы сможем от этого избавиться!

   Сирагунд покачал головой.

   – Ничего. Ничего, кроме него самого. Творцы давно не вмешиваются в нашу жизнь, предоставив нам возможность самим ее обустраивать. Мы владыки наших судеб. И если что-то может нам грозить – то только от нас самих.

   – И что же нам грозит? – спросил Адо, пытаясь улыбкой спрятать поднявшийся откуда-то страх.

   – Вы.

   – Кто – мы? – удивился Адо.

   – Вы. Ты и твой отец – вот главная угроза для Дивианы.

   – Ты лжешь! – вскричал Адо.

   – Вот видишь, – спокойно продолжал Сирагунд. – Ты не готов принять правду. А правитель, не желающий слышать правду, губит и себя, и свой народ.

   – Что же мне – убить себя? – зло усмехнулся Адо.

   – Это было бы самым скверным выходом для всех, – ответил Сирагунд. – Тебе надо всего лишь научиться слышать правду. И научиться ее распознавать. Тогда твои поспешные решения не приведут к гибели никого.

   – Воину не пристало бояться гибели! – гордо произнес Адо. Сирагунд печально на него посмотрел.

   – Воины появились для защиты других. Они всегда ходят по краю – но лишь для того, чтобы этот мир, тот, что они охраняют, продолжал существовать. Маги вместе с творцами украшают и приумножают сущее в мире, и все остальные получают возможность жить, наслаждаясь жизнью, и радоваться простым человеческим радостям. Но если воины забывают свой долг, думая лишь о смерти, но не о жизни, мир оказывается под угрозой.

   – Снова ты говоришь об угрозе, но не объясняешь ничего! – воскликнул Адо с раздражением. – Долго ты будешь играть словами?

   – Прежде всего, успокойся. Что толку, если я начну тебе рассказывать о бесчисленных сущностях, населяющих этот мир, которые все должны находиться в гармонии друг с другом, и стоит где-то начаться разладу – это тут же отзывается во всех концах нашего мира? Ты вряд ли слышал о малой доли их, и даже не догадываешься о существовании других. В свое время ты, я верю, все узнаешь, но пока помни лишь то, что я сказал: главная угроза для тебя идет у тебя изнутри. Думай, прежде чем сделать что-нибудь, или сказать. А отцу своему передай – я жду его. Когда он сочтет нужным, пусть приходит ко мне.

   – Я передам, – пообещал Адо. – Но куда мне теперь идти?

   – Сейчас – никуда. Ложись здесь, у подножия этого изваяния. Никакое зло, ни природное, ни человеческое, ни даже исходящее от Творцов, не сможет приблизиться к месту, охраняемому Дивами. Так что до утра ты будешь спать спокойно. Утром же отправляйся дальше вдоль края пустыни к востоку. Ты выйдешь к крепости, выстроенной вашими хротарами из Сияреня. Там тебя примут и проводят дальше. Вскоре ты встретишь своих друзей. Но помни – ни слова о погоне за тобой или о камнях Дивов!

   Старец отошел назад, ступил на ближайший камень на тропе – и исчез.

   ********************************************************************

   – Как ты представляешь себе наше появление во дворце Дивианы одних, без сына правителя? – спрашивал Сиврэ своего спутника, который настойчиво стремился все дальше и дальше на Восток, в сердце Дивианы, во дворец в Далиадире.

   – Я думаю, он там появится раньше нас, – отвечал Когаш. – Сколько мы уже проехали, никто не слышал о войне. Отсюда я заключаю, что мое предположение было правильным – дан Вогуром просто хотел захватить заложника, чтобы быть уверенным в том, что Дивиана не нападет с тыла. Но раз ему это не удалось, теперь Дивиана лишь разозлится и выступит почти наверняка.

   – И ты полагаешь, что сможешь предотвратить это?

   – Думаю, да. Дан Вогуром не раз поручал мне подобные дела, и я всегда с ними успешно справлялся.

   Они покинули горы и двигались краем леса, раскинувшегося на несколько дней пути между двумя горными массивами. Тут по обеим сторонам полноводной реки, берущей начало в Пустынной Долине, тянулись плодородные земли, густо заселенные народами севинов и токомуров. Уже давно путники шли по владениям Дивианы, и это чувствовалось: во всем мире Дивиана признавалась образцом внутреннего устроения, сумевшая его сохранить в бесчисленных войнах. Замки канхартов, возвышающиеся там и тут, представляли из себя средоточие власти и порядка. Временами попадались торговые города, управляемые наместниками правителя. Найти путнику ночлег и ужин не составляло труда – и при замках, и в городах стояли гостиницы, как раз на расстоянии дневного перехода.

   Путники подъехали к переправе через реку. Еще два дня, и им опять предстоит углубиться в горы, чтобы затем, спустившись с них, попасть на равнину Далиадира, средоточия силы и могущества Дивианы, центральную землю, представляющую из себя природную крепость, плодородные поля, огражденные горами. Можно было проплыть по реке, чтобы добраться до кратчайшего перевала через горы и там в один переход достигнуть столицы. Но Когаш, чувствующий себя в горах как дома, предпочел более короткий, хотя и более трудный путь.

   К высокому помосту, ограждающему начало переправы на этом берегу, причалила ладья сьорлингов. Прибывшие на ней стали сгружать тюки с товарами на песчаную косу, полого уходящую в воду.

   – Эй, почтенные рыцари! – окликнул кто-то путников с борта ладьи.

   Сиврэ поднял голову.

   – Куда путь держите? – на него смотрело улыбающееся лицо Адо Вегара.

   – Приветствую тебя, дан Адо! – помахал ему рукой Сиврэ. – Тебя-то мы и ищем! Как ты здесь оказался?

   – Плыл на ладье от самых истоков, – ответил Адо, спрыгивая на берег. – Присоединяйтесь, и будем считать, что ничего не было. Едем дальше, просто в гости.

   Когаш покачал головой.

   – Просто в гости не получится. У меня есть дело к твоему отцу.

   – Вот как? А раньше не было! Но все равно, забирайтесь, плыть удобнее, чем трястись верхом.

   – Зато верхом быстрее, – возразил Когаш. – Дан Сиврэ был настолько любезен, что сохранил твоего коня и все твои дорожные пожитки, так что ты можешь присоединиться к нам.

   – С удовольствием, – согласился Адо, вскакивая в седло. На миг он задержал взгляд на лице Когаша. И ему показалось, что он вновь видит лицо первого человека на этой земле, темнеющее в ночи.

   Глава 3. Братство магов.

   Сирагунд, покинувший Адо так же внезапно, как и появившийся, многое мог бы ему поведать. Впрочем, он не стал бы рассказывать о тайных угрозах и непонятных для непосвященных сущностях, но его рассказ о минувших веках тоже был бы занятен для наследника престола.

   Великие державы древности пали под натиском времени. Западный Камангар, начавший рушиться еще в правление Кардракмаров, сейчас представлял объединение небольших уделов, признающих формальное главенство правителя Навварии, но по сути совершенно независимых. Самым богатым и влиятельным считался хозяин Ольхарта – а заодно и Приморья – дан Вогуром Хартаг, потомок того самого наместника Оттара Кардракмара, свергшего своего хозяина и лишившего род Кардракмаров власти. Вокруг Навварии собрались немногочисленные противники Хартагов, в том числе и уцелевшие потомки Кардракмаров. А южные земли еще в древние времена были завоеваны войсками дана Йонарда из Йострема, сумевшего противостоять и натиску Хартага, и собственным правителям, от которых дан Йонард отделился и правил, как независимый владыка, а затем сумел передать свои владения по наследству. Мечта обитателей Яродрема сбылась – они освободились от власти сьорлингов и сохранили независимость от Йострема, но собственное государство севинов образовать так и не смогли, принужденные подчиняться выходцам из Йострема. Сегодня хозяином этих земель, получивших у сьорлингов название Агнал – «кровь правителя», – считался потомок основателя страны, дан Хорнас Йонард.

   Но древняя слава могучего Камангара не давала покоя правителям, основавшим свои державы на его обломках. То и дело меж ними возникало соперничество, переходящее в войну, но ни у кого не хватало сил добиться решительного перевеса и вновь объединить древнюю державу. Слишком разнородными были ее части, и лишь торговые караваны, идущие с юга на север и с севера на юг, связывали их.

   Воинственный Дир-Амир в долгих битвах разгромил своего старого союзника и соседа – Йострем, и занял его земли. Только на самом западном краю владений Йострема удержался небольшой Палигерлад – остаток древней державы. Однако такой стремительный рост и присоединение столь отличающихся от самого Дир-Амира народов привело к развалу и эту державу. В старых землях Дир-Амира возникло несколько независимых правителей, иногда враждующих, но часто и объединяющихся против общих врагов. Сам Дир-Амир перенес свою столицу в сторону древних земель Йострема и по сути превратился в наследника этой державы – обновив его устроение и вдохнув в него новую жизнь.

   Только Дивиана и Бросс Клаган пережили потрясения конца восьмой эпохи и почти удержались в старых границах, потрепанные, но уцелевшие. В Бросс Клагане, правда, тоже все сильнее начинались столкновения между жителями разных земель, и даже в одной земле – между разными племенами и сообществами. Правление в нем переходило от одного рода к другому. Сейчас им управлял Дайм Росс из Телен-Теи, который, по слухам, доводился потомком самому Иль Россу из древнего Агларонда.

   В Дивиане с некоторым презрением относились к своим восточным соседям, считая их «мелкими торговцами», что не мешало, однако, успешно торговать обеим державам. Распри последних лет привели к тому, что контроль за богатым Западным Великолесьем, ареной жестокой борьбы в прошлых эпохах, перешел от Бросс Клагана к Дивиане. Правящие в Бросс Клагане татаги решили, что дешевле отказаться от этой земли и спокойно торговать, чем вести изнурительные войны и разоряться, и согласились с потерей, но Дайм Росс, начавший возрождать древние воинские традиции, восходящие к дану Румату, похоже, готовился вновь начать давний спор за эту землю.

   Но в целом на земле царил мир, и лишь на западе опять набирала силу война между владетелями Камангара. На сей раз, кажется, две державы, северная и южная, Саарем и Агнал, готовились поделить своего среднего «собрата». Однако пока Агнал был занят «воссоединением земель Йострема» – вернее, их остатков, не попавших под власть Дир-Амира, – на срединный Тармат, объединявший Навварию и Велигорье, шел с войной дан Вогуром Хартаг, правитель Саарема, наследник древнего рода сьорлингов.

   Некоторые мудрецы объясняли воинственность сьорлингов тем, что они жили в очень неплодородных землях, в северных горах, и потому могли существовать только путем грабежей во время войны.

   Однако этому противоречило, во-первых, то, что в тех же горах жили гулы и хротары, которые были далеко не так воинственны, а во-вторых, то, что плодородные южные земли, населенные токомурами и севинами, тоже часто оказывались местом боевых действий. А потому другие мудрецы высказывали другое объяснение: сьорлинги были воинственны не потому, что жили в северных горах; наоборот, когда-то, в незапамятные времена, их предков изгоняли из других племен за излишнюю воинственность, в горы, туда, откуда трудно было вернуться назад. Эти изгои объединялись в шайки – и затем нападали на изгнавших их сородичей. Понемногу война стала для них обычаем, они оттачивали свое мастерство сражений, поскольку жили только войной, и этот обычай передавался из поколения в поколение. Так образовался народ воинов, и затем распространил свою власть на другие народы, бывшие не такими воинственными и не сумевшие им противостоять.

   Третьи мудрецы, менее других склонные к мудрствованию, полагали, что своим происхождением сьорлинги обязаны Творцам, которые создали их для собственного развлечения и для того, чтобы жизнь у хротаров – торговцев и ремесленников, севинов – искуссных садоводов, токомуров – бесстрашных кочевников и путешественников – не была слишком легкой.

   Впрочем, происхождение сьорлингов было покрыто тьмой забвения и терялось где-то в глуби веков. Однако трудно было отрицать, что почти все войны во все времена начинались кем-нибудь из сьорлингов, и защищаясь от них, другие народы создавали свои дружины.

   Согласно преданию, именно так возникла Дивиана. Небольшая дружина токомуров, прорвавшихся сквозь Долгий кряж из восточных равнин на Запад, была призвана на помощь племенами севинов, ведших долгую и безнадежную борьбу с отрядами сьорлингов, уже подчинивших себе гулов и хротаров Запада. От тех первых дружинников и вели свой род почти все канхарты, ныне составлявшие гордость войска Дивианы. Впоследствии лишь некоторые севины были допущены в их число. Из смешения двух родов, токомурского и севинского, появилось семейство, откуда происходили нынешние правители Дивианы.

   Путников, ехавших с запада через Далиадир, ждала очень живописная картина. В этой, сравнительно северной, земле погода стояла довольно теплой благодаря окружающим высоким горам, не пропускающим северные и восточные холодные ветра. И жители тут предпочитали селиться мелкими хуторами, по три-четыре дома, возделывая поля или разводя лошадей. Лишь иногда попадались селения крупнее, как правило – у подножия замка какого-нибудь канхарта. Все дома красились в яркие краски, зеленые, красные, синие, так что даже зимой, под снегом (которого тут выпадало немало) их было хорошо заметно издалека.

   Поля перемежались лесами и реками, но всюду шли хорошие каменистые дороги. Далиадиру повезло: под толстым слоем плодородной почвы находился огромный каменный массив, кости земли, на котором прочно стояло любое строение и который сам представлял из себя лучшую мостовую, чем любой другой материал. А потому дорогу поддерживать в хорошем состоянии особого труда не требовало: с нее лишь счищали верхний слой (вернее, он сам слетал от частых ног людей и коней и колес повозок), и под ним оказывалось прочное и ровное полотно. Главная дорога прорезала всю землю с востока на запад, а к ней, точно ручейки к реке, от каждого мелкого хутора, селения или замка сбегали дороги поменьше.

   Чем дальше двигались путники на Восток, тем выше становились замки канхартов. Земля словно вздыбливалась, поднималась, тянулась к небу. И наконец, вдали, перечеркнув горизонт, взметнулась поражающая воображение игла Башни Дворца, величайшее сооружение, вытесаное из целой горы, у подножия которой расположился дворец правителя и столица Дивианы.

   Встречать гостей вышел сам правитель в сопровождении Хранителя Дворца, придворного мага Рустемаса Теора. Надмир Вегар не скрывал своей радости от возвращения сына.

   – Приветствую дорогих гостей! Проходите, вас ждет праздничный пир.

   – Что праздновать-то? – несколько уныло сказал Адо. – Мы же не победили!

   – Но и не проиграли! – воскликнул Надмир. – Мне рассказывали Валфорас и Лундголо, как ты прекрасно держался на состязании. Но познакомь меня со своими спутниками!

   – Перед тобой дан Сиврэ Антвари из Марастана и Когаш-кун Ну-Нмар из Саарема, – быстро представил гостей Адо. Надмир внимательно рассмотрел друзей сына.

   – Проходите, проходите! Давно я не удостаивался чести принимать таких славных рыцарей из других стран.

   Главный пиршественный зал во дворце был построен еще в незапамятные времена, когда здесь стоял небольшой замок первых правителей, тогда еще не Дивианы, а небольшой державы Исс. С тех пор и дворец, и зал многократно перестраивались, и, наверное, первый его владелец ни за что бы не узнал своих родовых чертогов.

   Здесь был накрыт длинный стол, и у стола в ожидании правителя стояли несколько канхартов, негромко беседуя. При появлении гостей все замерли.

   Надмир занял место во главе стола, Адо – рядом с ним. Когаш и Сиврэ расположились по левую руку Адо, на длинной скамье, тянущейся вдоль всего стола. Напротив них сел Рустемас Теор – еще молодой, но уже склоняющийся ко второй половине жизни человек, круглолицый, чисто выбритый, русоволосый – он, несмотря на свое явно токомурское имя, более напоминал севина.

   За столом разговор шел и о прошедшем турнире, и о том, как путники добрались.

   – Остальные наши рыцари вернулись раньше вас и сказали, что ты возвращаешься вместе с новыми друзьями, – говорил Надмир. – Когда вы успели познакомиться?

   – Случайно, на турнире, – отвечал Адо. – Мы с Когашем даже сражались друг с другом, но, благодаря его благородству, поединок закончился вничью.

   – Нет, не только благодаря мне, но и благодаря искусству твоего сына, – возразил Когаш. Надмир благодарно на него посмотрел.

   Когаш ел мало и внимательно присматривался к сидящим за столом. Сиврэ же налегал на блюда изо всех сил, как человек, страшно проголодавшийся. Он уже обглодал баранью ногу и собирался взяться за фрукты, лежащие на серебрянном блюде, как вдруг замер и перестал жевать.

   Он почувствовал взгляд.

   Вернее, он даже увидел этот взгляд. Из дверей на него смотрела юная девушка. И в этом взгляде было что-то, от чего у него защемило сердце.

   Осторожно, боясь спугнуть юное создание, он чуть повернул голову в ее сторону. Но даже лица ее он не смог рассмотреть. Огромные серые глаза на ее лице, смотрящие с тоской и надеждой и устремленные прямо в душу, приковывали к себе.

   На миг он отвел взор, чтобы перевести дух, но когда вновь посмотрел, девушки уже не было. Однако он не сомневался, что, если она живет во дворце, он встретит ее, а если встретит – обязательно узнает.

   После обеда Когаш попросил разрешения у правителя переговорить с ним наедине. Рустемас Теор двинулся было за ними следом, но Надмир остановил его.

   – Оставь нас! Мы побеседуем с глазу на глаз.

   Теор послушно замер за дверью.

   Адо отправился с Сиврэ показывать гостю дворец. Однако взгляд Сиврэ был рассеян и блуждал по дальним закоулкам и переходам, лишь изредка останавливаясь на том, на что указывал ему провожатый.

   – Скажи, Адо, – наконец не выдержал Сиврэ. – Ты не знаешь во дворце такую девушку, юную, с большими серыми глазами?

   – Ты, наверное, о Виене? – произнес Адо с сочувствием в голосе. – Ее глаза трудно забыть. Но учти, норов у нее – не мед. Она младшая сестра Рустемаса Теора, но их родители погибли почти сразу после ее рождения, и Рустемас воспитывал ее сам. А, вернее, воспитывалась она во дворце, вместе со мной. Я ее с детства знаю. Помню, как в прятки играли, и как ее за косы таскал. Только у нее, как и у брата, похоже, есть что-то магическое, так что лучше с нею не ссориться.

   – Ты, наверное, и ухаживать за ней пытался? – спросил Сиврэ в упор. Адо покраснел, как мак.

   – Ну, это было давно, совсем в детстве.

   – Познакомь меня с ней!

   – Я-то познакомлю, – нехотя согласился Адо. – Но имей в виду, если ты думаешь обидеть ее...

   – Да ты что! – воскликнул Сиврэ возмущенно. – Пусть она сестра вашего Хранителя дворца, я тоже не из плохого рода. Если и я ей понравлюсь, я готов взять ее в жены и увезти к себе. Лишь бы еще раз увидеть ее глаза...

   – Ну, пойдем, – неуверенно кивнул Адо.

   Рустемас Теор попытался сквозь дверь расслышать, о чем говорят Когаш с правителем, но голоса все удалялись, и вскоре Хранитель понял, что те вышли через дальнюю дверь в сад.

   Вокруг шумели деревья, наполненные молодой листвой. Под ногами скрипел песок дорожек. Надмир и его гость шли рядом. Правитель, пожилой, высохший и долговязый, в длинной накидке, казался совсем нескладным рядом с невысоким, но крепким молодым гостем.

   Помолчав для приличия, Когаш завел речь о своем деле.

   – Знаешь ли ты о том, что мой повелитель, дан Вогуром, начал вновь борьбу за объединение всех земель Камангара под одной властью?

   – Да, я слышал об этом, – кивнул Надмир.

   – И как ты относишься к этому?

   Надмир посмотрел на гостя с высоты своего роста.

   – Что ты хочешь, чтобы я тебе ответил? Ты – Когаш-кун Ну-Нмар, уважаемый всеми хротарами рыцарь Приморья, часто выступал их представителем перед главой Саарема. Ты выполнял различные поручения своего господина. И при этом ты происходишь из того древнего рода, который когда-то спас Дивиану! Что я могу тебе ответить? Правду – или то, что хочет слышать твой господин?

   – Конечно, правду, – ответил Когаш с удивлением.

   – Тогда суди сам. Дивиане, конечно, совершенно ненужно, чтобы вместо нескольких враждующих княжеств на ее западных границах появилась огромная держава, как была встарь. Но, я полагаю, даже в случае победы Вогуром еще много лет потратит на усмирение вновь покоренных земель, и еще долго Саарем не будет опасен для Дивианы. Однако правитель должен смотреть дальше, и думать, что он оставит своим детям. И я не знаю, как оградить своего сына от возросшей мощи Саарема.

   – То есть, ты хочешь выступить против нас?

   – Я не хочу выступать ни против кого. Но если Саарем слишком быстро добьется победы над Тарматом, мне придется поддержать побежденных, чтобы сохранить равновесие на наших рубежах. И это, я думаю, понимает и твой хозяин.

   – Но до того ты не будешь выступать ни на чьей стороне?

   – Даже не думал о такой возможности. Мне, в общем-то, нет дела до внутренних разборок наследников Камангара. Меня более волнует сам Вогуром.