Текст книги "Свет уходящих эпох (СИ)"

Автор книги: Николай Бурланков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

   Иль Росс степенно наклонил голову в знак приветствия.

   – Я хотел сказать, – продолжал он, – что в вашем государстве слишком много воинов, верящих разному. И нет никого, кому бы верили все. Кто был бы связью всех, кто определял бы, что есть верное понятие чести, а что – ложное. Нужны истинные маги, жрецы, связанные с высшими силами, с истинным миром – те, кого воины уважают за их честность и справедливость, за мудрость и понимание, за их невероятные возможности, – чтобы дать воинам истинное понятие чести.

   Если же таких нет, или маги теряют уважение в глазах воинов, то воины начинают почитать за честь совершенно ложное понятие. В их глазах обидеть простолюдина становится мелким делом, а денежный долг в игре – страшным преступлением, заслуживающим смерти. Все ставится с ног на голову. Такое происходит, когда одна держава завоевывает другую. Маги, несшие в стане проигравших таинства связи с Высшим, оказываются в забвении. Но им верили все, кто жил здесь раньше и продолжает жить на завоеванной земле. И оттого не будет власть завоевателей полной, пока они не договорятся с теми, кто владел умами и душами завоеванного ими народа до них...

   – Но где же, где же они, эти маги, великие маги Йострема? – торопливо спросил Дорлас. – Разве они сами не объявили нас Вестниками Зла, разрушителями, и не отказались с нами даже разговаривать?

   – Вспомни прошлое, оно подскажет тебе ответ на будущее, – произнес Иль Росс. – Не помнишь ли, как в Шестой Эпохе севины попытались овладеть Йостремом? Но ильвийские маги объявили эту эпоху эпохой Калмы – Смерти, и севинская династия рухнула, не продержавшись и трех поколений! Воины отказывались за нее сражаться, селяне не желали платить налоги, чиновники наживались на государственной казне, и великая держава едва не погибла, найдя спасение лишь в свержении своих правителей. Вы хотите повторения?

   – К чему ты спрашиваешь? – все еще стоя спиной к гостям, произнес отшельник. – Конечно, нет! Но мы не знаем, где они, эти повелители душ и стихий, что с ними стало. Может быть, ты нам подскажешь? Ты ведь тоже – один из них!

   Иль Росс поднялся с лавки.

   – Пока народ нуждался в магах, мы были с ним. Но когда он научился жить сам и счел, что более в нас не нуждается, что еще делать магу, кроме как уйти в леса и там в уединении общаться с Творцами, по мере своих сил спасая свой народ от бед и несчастий? Мы постигаем законы мироздания и готовимся присоединиться к творцам – однако, быть может, наш народ еще вспомнит о нас...

   – Он вспомнил! – горячо воскликнул Дорлас, готовый броситься на колени перед великим магом. – Он просит вернуться и помочь ему в трудную пору испытаний!

   – Что же, – лениво произнес Иль Росс. – Не думаю, что ты можешь считаться представителем всего народа, но я готов помочь. В конце концов, если этого не сделать, Марастан объединит вокруг себя отделившиеся от вас земли, а это будет страшной угрозой не только для вас, но и для всех наших земель. И даже Ильв-Рану может не поздоровиться. А тогда – где отшельник найдет свой отдых?

   – Что же, ты предлагаешь мне отказаться от своих обетов? – яростно повернулся к нему отшельник. – Я думал, что навсегда похоронил в тиши лесов страсти внешнего мира – а оказывается, он не желает меня отпускать!

   – Мало кому из нас удается не подчиниться желаниям внешнего мира, – произнес Иль Росс, завязывая пояс своей накидки. – А уж правителям – еще реже, чем простым смертным. Итак, мне нужна грамота, подписанная Агласом, правителем Дир-Амира – его лучше знают в этих краях, – что я имею право казнить и миловать, изымать средства и нанимать войска по своему усмотрению в пределах этой земли!

   – А не много ли ты хочешь? – Дорлас вдруг испугался.

   – Думаешь, одно имя твоего брата вернет тебе столицу и так любимую тобой охоту на кабана? – усмехнулся Иль Росс. – Нет, если хочешь сохранить то, что имеешь – будь готов сражаться за него. И не только вести войска в бой, но и подчиняться тому, кто знает больше, чем ты.

   – Доверься ему, Дорлас, – решительно скинув свой отшельничий наряд, Аглас вытащил откуда-то ножницы и обстригал свою разросшуюся бороду, глядя в начищенный до блеска медный таз. – Он знает многое. Заметь, ты не говорил ему, откуда исходит угроза, но он сам сказал, что всех ведут канхарты из Марастана. Кстати, почтенный Иль Росс, быть может, ты знаешь и имя их предводителя?

   – Конечно, – кивнул Иль Росс, и в глазах его мелькнуло самодовольство. – Его зовут Сиврэ Атенас Антвари, он сейчас направляется к Иск-Хайту, чтобы захватить флот Дир-Амира, стоящий в гавани. Перехватить его можно, только если выступить из столицы.

   – Но столица под осадой! – вскричал Дорлас. Аглас, уже переодевшийся, похлопал его по плечу.

   – Не беспокойся. Я знаю, где взять войска. В горах неподалеку отсюда, в крепости стоит гарнизон, глава которого мне еще верен. Взяв его, и объединившись с теми силами, что находятся в столице, мы отобьемся от осаждающих, а дальше все будет зависеть от нас!

   – Встретимся в Иск-Хайте, – напутствовал их Иль Росс. – Скачите. Ты, Аглас, не беспокойся за свое жилище. Если, справившись с напастью, ты пожелаешь вернуться сюда, оно будет тебя ждать целым и невредимым.

   ********************************************************************

   Горы Брастузема, таившие за своими склонами цветущую вечнозеленую долину, сбегали к морю пологими невысокими холмами. Казалось, Творцы создали огромную лестницу, восходящую от южного моря до заснеженных пиков гор.

   Отсюда, с холмов, город был как на ладони. Владельцы Иск-Хайта расположили крупнейший в южных землях морской порт не на самом побережье, а в огромном эстуарии Энлии, полноводной реки, берущей начало в лесах Ильв-Рана. Вся река до самого своего широкого устья, где властвовали приливы и отливы, была запружена судами всех видов и размеров. Здесь грузились и разгружались товары со всего света, и с далеких Южных островов, и из Бросс Клагана, и из Яродрема.

   Отряд Сиврэ занял позиции на лесистых склонах гор, подбирающихся к городу с северо-востока. Осталось только дождаться известий разведчиков, отправившихся проверить численность гарнизона, оставленного в городе.

   Стоя на выступе скалы, Сиврэ из-под ладони изучал шумящий город, когда заметил, что сбоку по тропе к нему торопится человек. Подойдя на расстояние выстрела, он достал красную тряпку – условный знак восставших – и замахал ею.

   – Гонец! – указал Сиврэ дозорным. – Не стреляйте.

   Вскоре гонец был в лагере. Он передал Сиврэ два послания. Одно прислал дан Гор, руководивший осадой столицы, второе пришло из замка самого Сиврэ.

   – Что ж, господа, у меня для вас две новости, – произнес Сиврэ, обращаясь к соратникам, сидящим вокруг у костра. – И, как положено, одна хорошая, другая плохая. Но, чтобы вас не томить, начну с плохой: дан Гор разбит и отступил в Брастузем, осада столицы снята.

   – Что же тогда может быть хорошего? – зашумели воины.

   – Хорошая новость в том, что война скоро закончится, причем закончится нашей победой. Но для этого мне после битвы придется вас оставить.

   – Ты бы сказал яснее, – попросил старый ратник, подходя к нему. – Чего нам ждать?

   – У нас появился союзник. Причем такой союзник, о котором я могу только мечтать. Правда, я должен – чтобы закрепить такой союз – жениться на его сестре.

   – И ты пойдешь на это? – нахмурился старик.

   – Друг мой, – рассмеялся Сиврэ, хлопая его по плечу. – Я сам мечтал просить его об этом. А уж если он просит меня, отказываться будет глупо. Ну, а если все сладится, то в союзниках у нас окажется не кто-нибудь, а сама Дивиана! Думаю, вы понимаете, что это значит?

   – Дивиана? – пробормотал ратник. – У нее, я слышал, и своих забот хватает, чтобы еще нам помогать.

   – Она справится, – пообещал Сиврэ. – Поверьте мне.

   На этот раз их прервал сигнал от дозорных: возвращались разведчики.

   – Ну, что в городе? – спросил Сиврэ, едва разведчики переступили черту лагеря.

   – Полно воинов, – докладывал старший разведчик. – Сюда согнали и хротаров из Брастузема, и севинов из окрестностей, и только что, прямо при нас, прибыл корабль из Валахора с отрядом токомуров.

   – Сколько их всего?

   – Против нашего – поболее будет, – признал разведчик. – Хотя, если внезапно нападем, может, одолеем.

   Сиврэ мучительно размышлял. Рискнуть было можно, но в случае поражения он лишался последнего боеспособного отряда, раз силы дана Гора разгромлены. В случае победы – он тоже вряд ли удержал бы город, подведи Дир-Амир свое войско. А препятствия этому после снятия осады столицы уже нет.

   Надо было искать помощи у соседей.

   – Вот что, – он повернулся к старому ратнику, только что говорившему с ним. – Сегодня нападать не будем. Идем, я расскажу тебе, что делать. Главное – удержи в мое отсутствие людей от больших сражений.

   – А ты? – раздался изумленный вопрос остальных.

   – А я поеду к своей невесте за войсками, – ответил Сиврэ как мог веселее. Про себя он слишком хорошо понимал, что раньше, чем за три месяца, помощь из Дивианы не подойдет, а за это время с восстанием будет покончено.

   Вдвоем они поднялись на уступ, откуда Сиврэ наблюдал за городом.

   – Видишь, там, выше по течению, горы подходят к самой реке? Если встать там лагерем, вы будете господствовать над рекой. Расположитесь там и будете перехватывать все корабли, идущие в город или из города.

   – Что же, ты правда бросишь нас и отправишься в Дивиану? – спросил ратник. Сиврэ покачал головой.

   – Нет, конечно. Туда мне не успеть. Но через две недели я появлюсь здесь с кованной ратью, или приду, чтобы вести вас в бой самому. До встречи.

   И Сиврэ, мечущийся последние недели, как бешеная лошадь, помчался к перевалу. У него оставалась одна надежда – на купцов из Бросс Клагана. За деньги они могли найти ему и армию, и средства, чтобы ее кормить. Правда, чтобы добыть деньги, придется расстаться с замком.

   Но купленная армия ненадежна, и потому еще глубже Сиврэ таил другую надежду – на магов Брастузема, готовых поддержать восстание против чуждых им правителей. В остальном приходилось рассчитывать на удачу.

   Глава 7. В горах Сияреня.

   Огромные переходы во дворце правителя Дивианы давили своей пустотой. Многие здания, выстроенные в разные эпохи и соединенные в один дворец, опустели, лишившись своих обитателей. Все, и канхарты, столь часто суетящиеся при дворе, и их слуги, и многие придворные покинули столицу, отправленные – или отправившиеся по собственной воле – на две больших войны, разгорающиеся на Востоке и на Западе.

   Рустемас Теор шел на доклад к правителю. На душе у него было тяжко. К грузу дел добавилась еще и тревога по поводу сестры. И раньше не отличавшаяся легким нравом, она стала в последнее время капризной и взбалмошной, впадая в истерику по любому поводу. К счастью, пока еще стояли теплые дни, она чаще гуляла по необъятному саду дворца, чем сидела в комнате, изводя брата своими требованиями.

   Казалось, в начальном замысле не было изъяна. Надмир был прав, полагая, что Саарем, овладевший большей частью владений Тармата и имеющий в запасе поддержку магов, вряд ли остановится на достигнутом, и потому нанести упреждающий удар было разумным.

   Поначалу Деласу Веру, вторгшемуся со значительным войском в Пустынную долину, сопутствовала удача. Он занял пограничные крепости и установил контроль за караванным путем по южному краю пустыни. Однако дальше его продвижение замедлилось.

   Закрепившись на завоеванных землях, он стал тревожить Приморье и Навварию набегами, избегая крупных сражений.

   Непростительной ошибкой его стало распыление сил. Он отправил один отряд в тыл Саарема дальним обходом, а в это время в Пустынь вошло ополчение хротаров, собранное Когашем кун Ну-Нмаром. Дан Делас оказался заперт в крепости Пустыни.

   И в то же самое время, настолько одновременно, что трудно было предположить случайность, с Востока в пределы Дивианы вторглись войска Бросс Клагана.

   Это событие предугадать было невозможно. Прежде всего, Бросс Клаган всегда был известен как большой нелюбитель войны, предпочитающий улаживать свои дела чужими руками. Кроме того, его население в основном было сосредоточено на островах и побережье, отделенное от других стран огромными просторами леса и моря, и перебрасывать военные силы на такое расстояние было делом нелегким, как в одну, так и в другую сторону. Через вековечные леса Валазема ходили только торговые караваны и плавали по рекам небольшие суда, но редко просторы Великолесья оглашались звуками битвы. Однако в этот раз Дайм Росс решил ввязаться в войну.

   Ни Рустемас Теор, ни другие советники такого шага не предвидели. На Восток срочно был отправлен Адо Вегар вместе с лучшими войсками. Но решить проблему быстро ему не удалось. Он встал лагерем возле столицы Западного Великолесья и стал ждать подхода врагов, не решаясь искать его по бескрайним лесам, и время было упущено.

   Дела у Дивианы шли хуже и хуже на обоих фронтах.

   С Запада войска Когаша двигались все быстрее. Попытки задержать его в мелких стычках успеха не приносили. И тогда, перепоручив дану Валфорасу Сунегору оборону ключевой крепости Пустынной Долины, Делас Вер отправился в столицу просить подкреплений.

   Однако подкрепления требовались и на Востоке. Там оборону Западного Великолесья держал сам Адо Вегар, но и у него дела складывались не лучшим образом.

   Совершив внезапный бросок, небольшой отряд Дайм Росса укрепился на берегу реки, противоположном тому, где высился главный город Великолесья. Все попытки выбить его оттуда окончились неудачей. Став в укреплении, они громили прибывающие на помощь Адо подкрепления, топили корабли снабжения, шедшие в город, и всячески мешали обороняющимся; а между тем в район боевых действий стягивались и стягивались новые войска Бросс Клагана.

   – Это я все слышал, – кивнул Надмир, выслушав доклад Рустемаса Теора. – На что нам теперь надеяться?

   – Вот еще письмо от дана Сиврэ, – протянул Теор послание. Правитель сделал нетерпеливый жест, чтобы Рустемас сам ему пересказал содержание.

   – Он говорит, что прибудет к нам, если останется жив. Сейчас он занят борьбой за независимость своей земли от владетелей Дир-Амира и просит нашей помощи.

   Надмир горько рассмеялся.

   – Только войны с Дир-Амиром нам сейчас не хватало. Чем же мы провинились перед Творцами, чтобы так нас наказывать?

   – К чему обвинять Творцов? – возразил Теор. – Мы сами оказались слишком недальновидны. Но пока, если все сложится удачно, мы имеем хороший расклад. В мире образовалось две силы. С одной стороны – Саарем, Дир-Амир и Бросс Клаган, с другой – мы, Агнал и восставшие княжества на востоке Дир-Амира.

   – Да, только если бы не было этого восстания в Дир-Амире, Бросс Клаган никогда не напал бы на нас, опасаясь своего южного соседа. И расклад бы оказался совсем иным. А теперь – Агнал не ввяжется в войну, пока Саарем и Бросс Клаган не поделят между собой Дивиану. Тебе не кажется глупым помогать этой южной державе укрепить свои позиции ценой нашей жизни?

   – Тогда мы не выдержим, – покачал головой Теор. – Нам надо чем-то пожертвовать. Либо на востоке, либо на западе.

   – Неужели правда прошло время великих рыцарей, когда Дивиана могла сражаться с тремя врагами наравне? – горестно воскликнул Надмир. – И мы теперь готовы сдаться горстке торговцев или зарвавшимся ученикам магов? Никогда!

   – Тогда мы лишимся всего, – с досадой произнес Теор.

   – Ну, так отправляйся сам! Ступай в Сиярень, в Лодь, ты же маг, сделай хоть что-нибудь!

   – Значит, ты считаешь войну на Западе важнее?

   – Да. Я считаю, что уступить магам, полагающим себя вправе переделывать природу человеческую, куда позорнее для Дивианы, чем договориться с торговцами, привыкшими заключать договора.

   – Может быть, но ты не учитываешь нрав своего сына. Ты поручил ему войну на Востоке, и он не отступит, пока у него будут силы сражаться.

   – Поезжай, – устало попросил Надмир. – О Виене не беспокойся. Я распоряжусь, чтобы при ней неотлучно находились служанки. Я рассчитываю на тебя.

   Рустемас поклонился.

   – Не могу обещать многого. Но сделаю все, что смогу.

   **********************************************************************

   Не рискуя двигаться по объятой мятежом земле, войско Дир-Амира шло на помощь своей столице долиной реки Энлии. Ряд за рядом одетые в железо воины исчезали в тумане, и глухим становился топот их ног.

   С высоты гор Сиврэ проводил взглядом идущие у их подножия отряды – и повернул коня к Востоку. К полудню ему надо было оказаться в Дракамане – главном городе Брастузема. Там, как и в любом крупном поселении, можно было найти дом татагов из Бросс Клагана, где всегда найдется желающий договориться о сделке.

   Город стоял на небольшой реке, стекающей с гор и бегущей к северу. Если плыть по ней, скоро она впадет в Данлию, великую реку Востока, ту самую, на которой стоит замок Сиврэ. Сердце у рыцаря на миг защемило, но он тряхнул поводьями и помчался к городу.

   Вся река была запружена судами, а в городе было не протолкнуться от множества воинов. Чем дальше пробирался Сиврэ, тем больше удивлялся. Воины не принадлежали к армии Дир-Амира, но и на захватчиков, вторгшихся из-за границы державы, тоже были непохожи.

   Дом Татагов Бросс Клагана – низкое темное строение под деревянной крышей – стоял на отшибе возле гавани, окруженный частоколом. Ворота в него были открыты, и двор тоже был полон воинов. Все более удивленный, Сиврэ прошел на крыльцо и ступил в полутемную горницу.

   – Рад тебя приветствовать, дан Сиврэ, – навстречу ему поднялся высокий сьорлинг с массивным золотым перстнем на руке. – Знал, что дождусь тебя здесь.

   Подняв глаза, Сиврэ узнал дана Тэя.

   – Как видишь, я тоже держу свое слово, – дан Тэй указал за спину Сиврэ на двор, занятый воинами. – Это люди дана Саве, прибывшего по моему – и вашему – зову бороться против угнетателей из Дир-Амира. Дан Саве!

   В дом вошел коренастый рыцарь в кольчуге и красной накидке.

   – Вот дан Сиврэ, – указал на гостя дан Тэй. – Ты и твои люди поступаете в его распоряжение.

   Дан Саве кивнул по-военному четко и замер перед Сиврэ в ожидании приказаний.

   – Сколько у тебя человек? – спросил Сиврэ торопливо. Он должен был вернуться как можно скорее.

   – Четыреста прибыли вместе со мной и еще около шестисот на подходе, – отвечал дан Саве.

   – Отлично. Дан Тэй, что ты теперь собираешься делать?

   – Я же говорил тебе, что у меня есть свой план. Я собираюсь его выполнять.

   – Могу ли я тебе помочь в этом?

   – Пока у тебя своя война, – ответил дан Тэй. – После ее окончания я с удовольствием встречусь с тобой.

   – Тогда удачи тебе, – пожелал Сиврэ искренне. – Дан Саве, оставь здесь стражу ожидать подхода подкреплений и собери всех своих людей возле городских ворот. Мы выступаем сегодня же.

   **********************************************************************

   Из Далиадира на север, в Сиярень шла древняя дорога, воздвигнутая еще правителями Исса, предшественника Дивианы. Далиадир был первой землей, природной крепостью, завоеванной предками нынешних канхартов, выходцев из народа токомуров. Отсюда они совершали походы и в Сиярень, и в Лодь, и в Трегорье, составлявшие ныне основу владений Дивианы.

   Рустемас Теор ехал по дороге в колеснице, запряженной четверкой лошадей. Колесница была изобретением северных народов, догадавшихся поставить зимние сани на лето на колёса. На юге предпочитали ездить верхом. Но путешествие верхом было более утомительным, а Теору надлежало спешить. В колеснице можно было и передохнуть, сидя на небольшой лавке, и даже вздремнуть, не рискуя вывалиться на дорогу, благодаря высоким бортам. С собой Теор взял лишь одного возницу, ибо рассчитывал не на силу.

   На перевале в горах Сияреня навстречу ему потянулись длинные толпы беженцев.

   – Что случилось? – спросил Рустемас, сделав знак вознице остановиться.

   – Идут на нас, – ответил невысокий бородатый гул, погоняющий блеющее стадо овец длинной хворостиной. Стадо запрудило всю дорогу, и колеснице Рустемаса пришлось потесниться, чтобы пропустить его.

   – Кто идет? – не понял Рустемас.

   – Они, кто же еще. Те, о ком говорить не пристало.

   – Объясни, кого ты имеешь в виду! – настаивал маг.

   Селянин остановился на миг, прикрыл рот рукой.

   – Изгои идут! – прошептал он и торопливо побежал догонять свое стадо, разбредающееся по всей дороге.

   Рустемас тяжело опустился на скамью колесницы.

   Это слово многое ему объясняло.

   Предания, подобные легенде о происхождении сьорлингов, рассказывали про многих. Говорили, будто эвогры когда-то были беглецами из других народов, не ужившиеся в своих племенах. Затем сами сьорлинги. Но это все были дела давно минувших эпох, и грозы тех времен давно отгремели.

   Однако были и более близкие предания. Нынешние изгои не походили на своих предшественников, беглецов, обретавших силу, лишь собравшись вместе. Те изгои, что появлялись сейчас, наводили ужас на своих противников, выходя из безлюдной пустыни. Они сами шли в бой – и те, к кому приходили они, опускали руки, не желая сопротивляться – или вставали в ряды изгоев, умножая их число.

   Но до сего дня они совершали лишь отдельные набеги, не становясь на службу ни к одному правителю. То, что они выступили на стороне Саарема, заставляло задуматься.

   На заставе у перевала Рустемас Теор узнал последние новости. Они оказались еще мрачнее, чем он ожидал.

   Дан Делас нашел небольшие подкрепления в Лоди и с ними попытался пробиться обратно к Пустынной Долине. Но путь с юга был уже полностью закрыт войсками Саарема, в которых все больше и больше становилось тех, кого люди называли Изгоями.

   Между тем, Когаш взял свою хротарскую гвардию и, пройдя с нею Тропой Дивов, внезапно появился под стенами главной крепости Пустынной Долины. Дан Валфорас, руководящий обороной, счел численность противника незначительной и вышел в поле – вернее, в пустыню – дать Когашу сражение, но был совершенно разгромлен и бежал, оставив крепость победителю.

   Ни на миг не останавливаясь, Когаш с тем войском, что было у него, бросился преследовать отступающих и на их плечах ворвался в город Сияреня. Здесь произошла последняя битва, лишившая Дивиану прикрытия с севера. Но доблесть защитников крепости не пропала даром: войска Когаша, также изрядно потрепанные, вынуждены были остановиться на отдых. Между тем Далиадир спешно готовился к обороне.

   Рустемас раздумывал один миг.

   Подойдя к командиру заставы, он попросил его отправить два донесения во дворец. Одно – Рустемас быстро нацарапал его мягким камнем, какой используют хротары для письма, – было предназначено Надмиру Вегару. Второе, написанное кистью на тонком холсте, Рустемас отправлял своей сестре. Сейчас он не знал, вернется ли обратно. Волновать Виену понапрасну он не хотел, и рассчитывал, что у Надмира хватит ума не разговаривать с ней о его судьбе. А потому письмо для сестры он написал как можно более старательно и спокойно, словно речь шла об обычной проверке северных рудников, в какую он иногда отлучался.

   Оставив оба послания на заставе и попросив отправить их немедленно, он велел вознице ехать дальше. Дорога вела прямо в крепость, захваченную врагом.

   ********************************************************************

   – Это просто блестяще! – Вогуром шел среди дымящихся развалин стен, оглядывая поле недавнего сражения, где только – только были убраны тела погибших. – Когаш-кун, – правитель радостно развел руки, приветствуя канхарта, – ты не знаешь равных по военному искусству! Такие победы!

   Когаш поклонился.

   – Я думал, нам предстоит долгая затяжная война, а Дивиана, как и Тармат, оказались дутыми пустышками! – продолжал Вогуром.

   – Не преуменьшай силу Дивианы, – возразил Когаш. – Победа далась нам нелегко.

   Вогуром презрительно махнул рукой в сторону, куда уносили убитых.

   – Мы заплатили за нее не своими людьми. Теперь перед нами – дорога в Далиадир!

   Когаш нахмурился.

   Из-за остатков стен послышался окрик:

   – Стой! – и в воротах появилась колесница, запряженная четверкой гнедых лошадей. Возница остановил коней на самой границе крепости, прежде, чем спохватившаяся стража успела схватиться за луки.

   – Совсем совесть потеряли? – разозлился Вогуром. – А если бы это шли войска Дивианы? Вы бы и их заметили, только когда они подошли к самым нашим стенам?

   – Вижу, что не ошибся, – произнес Рустемас, сходя с колесницы. – Судя по речам, я вижу перед собой дана Вогурома Хартага, правителя Саарема?

   – Хотел бы я знать, кого я вижу перед собой, – недовольно пробурчал тот.

   – Это Рустемас Теор, Хранитель Дворца Далиадира, – вместо Рустемаса произнес Когаш. – Рад тебя видеть.

   – А я вот почему-то не рад, – сказал Теор. – В прошлую нашу встречу ты вел себя не так дерзко. Стен не ломал и стучался, прежде чем войти.

   – Не я начал эту войну! – запальчиво воскликнул Когаш.

   – Может быть. Но тогда спроси своего хозяина, как она была выиграна.

   Когаш перевел взгляд на Вогурома. Тот недовольно сверкнул глазами на Рустемаса.

   – Ты, верно, воображаешь себя неприкосновенным послом, но если ты будешь и дальше вести себя столь дерзко, ты не выйдешь из этих стен!

   – Я на своей земле, – просто ответил Рустемас. – Чуть дальше в горах находится селение, где я родился. А ты привел с собой вместо воинов – изгоев, не ведающих жалости. Я не знаю более страшного деяния, которое может совершить правитель.

   – Самое страшное преступление правителя – это проиграть войну и предать свой народ в руки завоевателей, – наставительно заметил Вогуром. – Мы выиграли, и теперь мы ставим условия!

   – Что же, – кивнул Рустемас. – Я готов их выслушать. Но я хотел бы их видеть записанными, а не сказанными на словах.

   – Когаш, – повернулся к рыцарю Вогуром. – Может быть, как хозяин, ты пригласишь нас в дом?

   Когаш кивнул. По его приказу Рустемаса Теора поселили в соседней с ним комнате. Что-то ему подсказывало, что Теор не будет в безопасности вдали от него.

   Он выдал также вознице Теора охранную грамоту, и Рустемас отправил свою колесницу назад, с донесением Надмиру.

   После обеда все собрались в большом зале, где еще местами была не отмыта кровь. Тут были канхарты Вогурома во главе с ним самим. От Дивианы присутствовал один Рустемас Теор.

   Однако именно он первым взял слово, и его речь не была речью побежденного.

   – Мы начали неправедную войну, – заговорил он. – Всякий раз, когда Дивиана забывала о чести и начинала искать выгоды, она терпела поражения. Но сейчас вы вторглись на наши земли. Защищать их – наше исконное право и обязанность. И клянусь своей головой – ибо это последнее, что осталось у меня, – вы не пройдете дальше! Возвращайтесь. Мы обязываемся не вступать в Пустынную Долину. Владейте ею, равно как и всем Приморьем. Но Сиярень, Лодь – это наши земли, и вы их не получите.

   – Сиярень отходит нам, – заявил Вогуром. – Со всеми рудниками, лесами и прочим достоянием. Я уже обещал ее Когашу кун-НуНмару.

   Когаш в удивлении посмотрел на правителя. Тот стоял с совершенно беспристрастным лицом.

   – Всякий раз, – в тон Рустемасу заговорил Вогуром, – когда враги поднимали свои головы против Саарема, они гибли в страшных мучениях, и это было заслуженной карой, ибо только глупец может думать, будто способен победить нас! И потому будет так, как я говорю!

   Рустемас молча стоял, переживая позор. Кажется, сил возразить у него не было. Наконец, он нарушил молчание.

   – Мы проиграли только первый бой. Второй будет за нами. Уже возвращаются с Востока наши войска, разгромившие Бросс Клаган, и с юга идут наши союзники, ваши враги!

   – Кого ты имеешь в виду? – спокойно спросил Вогуром. – На юге у нас нет врагов. Все наши враги усмирены, и мы входим в долгую эпоху мира и процветания.

   – Знаешь ли ты, куда устремлены воины Агнала? – в ответ спросил Рустемас, пытаясь по лицу Вогурома понять, что тому известно о положении на юге. Тот слегка побледнел, но взял себя в руки.

   – Они надолго завязли в Дир-Амире, и не могут угрожать нам.

   – Нет, Дир-Амир, охваченный восстанием, не смог долго противостоять им и уже расплатился по всем долгам, – твердо возразил Рустемас. – Спроси своих разведчиков, что делают корабли южных сьорлингов из Агнала на пути к истокам Великой Западной реки, что берет свое начало в Пустынной долине!

   Бледность Вогурома усилилась.

   – Пусть идут, – сказал он вслух. – Они обломают зубы о наши твердыни!

   – Это не ваши, а наши твердыни, – поправил Рустемас. – И они будут помогать нам.

   – Что ты предлагаешь? Сиярень мы не отдадим, имей в виду, – произнес Вогуром далеко не так уверенно, как в первый раз. Рустемас склонил голову. Он далеко не так был уверен в мире между Агналом и Дир-Амиром, как говорил об этом, и он вовсе не мог поручиться, что в схватке между Дивианой и Сааремом Агнал поддержит кого-нибудь.

   – Такого никогда не было, но я предлагаю раздел. Вы можете владеть Западной частью Сияреня. Восточная остается у нас.

   – Я согласен, – внезапно произнес Когаш. – Раз Вогуром доверил мне эту землю, я готов способствовать нашему мирному соседству. Крепость эту, где пролито слишком много крови, мы разрушим и не будем восстанавливать. Свою твердыню, откуда мог бы я управлять доставшейся мне землей, я воздвигну в Западной части.

   Вогуром хотел что-то возразить, но вырвавшееся у него слово, что земля принадлежит Когашу, мешало ему пойти на попятную перед лицом собственных канхартов. Когаш между тем продолжал.

   – Я приглашаю почтенного Рустемаса Теора самому определить границы между нашими владениями и выбрать место для моего замка. Завтра же я отдам приказ войскам разрушить эту крепость и отойти туда, где Рустемас Теор укажет лучшее место.

   – Ты все записал? – окликнул писца, сидящего в углу, Вогуром. Тот кивнул, поднося свиток на подпись.

   – Завтра Рустемас Теор получит копию этого свитка для подписи у своего повелителя, – недовольно произнес Вогуром и вышел. Совет был окончен.

   – Как ты мог сдать все, что мы завоевали таким трудом! – воскликнул Вогуром, стремительно сбегая по лестнице в сопровождении Когаша на внутренний двор.

   – Кажется, я поступился лишь тем, что принадлежит мне, – произнес Когаш.

   – Твое счастье, что мне срочно надо уезжать. Иначе не быть бы тебе здесь правителем!

   – Я не настаивал, – поклонился Когаш. Вогуром оглядел его недоуменно.