Текст книги "Свет уходящих эпох (СИ)"

Автор книги: Николай Бурланков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

   Люди, которые видят смысл жизни в блеске и славе, в почестях, в богатстве – они начинают забывать о том пути, который каждый из нас выбирает еще в раннем детстве. Это не ремесло, не занятие, не служба. Это сама жизнь, сотворение этого мира, и твои дела могут направить наш мир вверх или вниз, туда, где найдется место новым созданиям – или где не будет место и для старых. И это можно делать на любом поприще, какую бы жизнь ты себе ни избрал. Важно понимать, куда ты идешь по этому пути.

   И вот, те, кто уже не знает, зачем живут, остаются в одиночестве. Вокруг них может быть множество людей – но все они лишь пользуются тем, что создали жившие до них, те немногие, кто шли своим путем, раздвигая рамки нашего мира или хотя бы не позволяя им сжиматься. И такого, упавшего духом и разуверившегося во всем, и ловит в свои сети проклятие изгоя. После него человек перерождается. Он уже не задумывается ни о чем. Он берет, чтобы брать, и если ему сопротивляются – он убивает. Одного такого ловят стражники, но когда их много – они сами сила. И, наученные и измененные магами, они сами становятся сетями для новых жертв, оказавшихся слишком слабыми.

   Так вот, отец твой, вначале упавший духом, затем, встретившись со мной, сумел вернуться к жизни. И ты – ты знаешь, это страшное заклятие передается и на детей – ты был воспитан им в понимании высшей верности долгу. Причем твое понимание долга столь высоко, что ты можешь даже нарушить – с виду – слово, данное правителю, но по сути ты остаешься верен ему, ибо смотришь не на слова, а на их смысл.

   – Но зачем магам такое заклятие? – спросил Сиврэ, пытаясь осмыслить услышанное.

   – Не все маги его используют. Перед нами, как и перед любым человеком, каждый день встает выбор. И то, что мы выберем – либо ведет нас вверх, либо вниз. Те же, кто всякий раз спускался вниз, уже не может подняться – но все еще жаждет стать Творцом. И, не имея возможности стать Творцом по сути, он пытается изгнать из нашего мира истинных творцов и заменить их, оставшись единственным, кто имеет власть изменять мир, неважно, в какую сторону. А Изгои – это полностью подвластные ему люди.

   Эврин замер, прислушиваясь.

   – Он уже здесь, – произнес маг обреченно

   – Кто?

   – Беги на площадь, вели кричать, чтобы жители спрятались в подвалах и не высовывались! Как я мог так ошибиться и не подумать об этом...

   – Что случилось?

   – Пришел дракон.

   Свечи, укрепленные на стенах, потушенные сейчас ради светлого времени, закачались в подсвечниках.

   – Я думал, это все сказки!

   – Многие так думали. Но если ты чего-то не видел – еще не значит, что этого нет. Я не знал, что Иль Росс решится на такое. Беги быстрее!

   Сиврэ, придерживая меч на боку, кинулся на площадь.

   В городе поднялась та самая паника, которой он сильнее всего боялся.

   – Все по домам! – кричал он на бегу. – В подвалы, в подвалы! Прячьтесь!

   Темное облако с воем пронеслось над городом, затмив солнце, и вновь исчезло в небе.

   – Что это?

   Улицы пустели, но многие останавливались, в недоумении глядя на сгущающиеся тучи. Потом, откуда-то с высоты, вылетел огонь – и ударил в город.

   Прямо посреди улицы с криками «Мама, мама!» металась стайка детей. Мать семейства растерянно застыла возле входа в дом, глядя на небо.

   – Прячьтесь же! – крикнул Сиврэ.

   – Не могу, – она тяжело опустилась на землю. Дети с криками окружили ее.

   Черная точка в вышине снова стала расти. Дракон словно падал из поднебесья, сложив крылья. Дети и их мать застыли на месте, глядя в небо.

   Снова на миг затмилось солнце, закрытое огромными крыльями. Узкая улица погрузилась во мрак, а потом где-то на башне истошно ударил набат и взвилось пламя.

   Выхватив ключи из рук женщины, Сиврэ стал лихорадочно подбирать ключ, открывающий подвал – дверь рядом с крыльцом.

   Набрав высоту, дракон стремительно полетел вниз. Казалось, это просто птица резвится в небе, но птица приближалась, и вот уже можно было рассмотреть раскрытую пасть и клокочущий в горле огонь.

   – Скорее сюда!

   Сиврэ схватил женщину за руку, впихнул в подвал, стал ей подавать детей. В последний миг он захлопнул за ними дверь подвала и съежился у стены: посреди улицы прошла стена пламени, опалив жаром его ресницы и брови.

   Он кинулся к площади. Площадь была пуста – жители сами сообразили, что надо сидеть по домам. Воины, которые должны были нести дозор на стенах, попрятались в башни, и лишь дракон, наслаждаясь своим могуществом, крутился над городом, заходя на новый виток.

   На самой высокой башне города одиноко стоял чародей. Воздев руки, он что-то беззвучно шептал, не замечая, как огромный летающий ящер несется прямо на него.

   Пламя вырвалось из горла дракона, ударив в основание башни. Казалось, камни расплавятся и потекут, точно воск, но огонь стек по камням и бессильно ушел в землю.

   Вытащив меч, Сиврэ кинулся на помощь Эврину. На бегу он прикидывал, как, если дракон пройдет близко к башне, ухитриться вскочить ему на загривок, и сейчас, когда он огромными прыжками преодолевал расстояние до башни, это не казалось ему невозможным.

   Внутри башни было тихо. Винтовая лестница обвивала башню изнутри, точно огромная змея. Выглянув на высоте третьего яруса из небольшого смотрового окна, Сиврэ едва не споткнулся о ступеньку: город горел.

   Пожары вспыхнули сразу во многих местах, быстро перекидываясь на соседние дома. Издалека несся звон набата, но никто не появлялся на улице. Голубая гладь реки сверкала совсем рядом, но донести оттуда воду, когда сверху льется пламя, было невозможно.

   Сиврэ поднялся на верхнюю площадку и встал рядом с Эврином. Тот даже не пошевелился. Посох его в этот раз стоял, прислоненный к ограждению площадки, руки протягивались к чему-то невидимому.

   Перед магом расстилалась желтая пустыня, небо над пустыней медленно затягивали тучи. И меж туч мелькало черное тело дракона, вновь заходящего для атаки на несчастный город.

   Ящер развернулся и полетел прямо к башне. На темно-зеленой, почти черной голове злобно блеснули белки глаз. Распахнувшаяся пасть закрыла собой пустыню, и в кроваво-красной пасти виднелись ряды зубов.

   Сиврэ сжал меч обеими руками, выставив его перед собой. А дракон подлетел к башне – и словно наткнулся на стену, замерев и отчаянно замахав крыльями. Огромная голова взметнулась на тонкой шее над магом – и уставилась на него бессмысленным взором. А потом крылья его сложились – и он рухнул к подножию стены, рядом с воротами города.

   – Я добью его! – воскликнул Сиврэ, кинувшись к спуску. Эврин покачнулся и стал падать, но Сиврэ, вернувшись, успел его подхватить.

   – Бесполезно, – хрипло засмеялся Эврин. – Прислони меня к стене. Твой меч ему – как зубочистка. Лишь раздразнишь. Говорят, были богатыри в минувшие века, что могли справиться с драконами, но сейчас против них могут выстоять только маги.

   Из-под стены послышалось вновь хлопание крыльев. Дракон пришел в себя, поднялся в воздух – и стремительно понесся на север, туда, откуда появился.

   – Ступай, объяви, что дракон ушел, – попросил Эврин. – Оставь меня. Сирагунд просил помочь ему с Западом, но, боюсь, я уже не смогу. Тогда – отправляйся в Дивиану, защити ее!

   – Защитить? – Сиврэ приподнял изможденного мага на руках. Тот был совсем легким.

   – Оставь меня, – снова попросил Эврин. – Положи. Вот так. Я сделал все, что мог, но я уже очень стар. Чтобы оживить дракона, Иль Росс должен был принести в жертву человека. Только душа человека способна вдохнуть жизнь в эту громаду. Это страшное колдовство, и снять его почти невозможно. У меня не осталось сил, так что остальное на тебе...

   – Чья душа была в этом драконе? – удивленный Сиврэ опустил мага на деревянный настил площадки и сам встал рядом на колени.

   – Я не знаю этого человека. Но то, что я видел, говорит, что раньше он был правителем Бросс Клагана, – ответил Эврин. – А теперь иди. Заговор изгоев простирается с востока на запад, и скоро силы Бросс Клагана и Саарема объединятся...

   Эврин замолчал и словно уснул. Сиврэ поднял его тело и понес вниз по винтовой лестнице.

   Глава 3. Заговор Изгоев.

   В небольшом зале светилась на столе одинокая свеча. Маленький язычок пламени слабо освещал стол, двух сидевших за ним людей, а чуть дальше – пропадал, раздавленный непроглядной темнотой.

   – Вот так-то, – грустно произнес хозяин дома, высокий дородный севин с пшеничными усами. – Еще не так давно я был главой семейства, процветающим хозяином. А теперь? Жена умерла, дети выросли. Куда податься, зачем жить? И за что мне это свалилось?

   Он попытался отхлебнуть из кружки, стоящей перед ним, но та была почти пуста, и он с трудом вытряс на себя последние капли.

   – Так ведь о чем тебе жалеть? – несколько заплетающимся голосом возразил его гость. – Ты же теперь свободен, как ветер! Можешь делать, что хочешь. Продай свой дом, землю, коров, да и езжай куда-нибудь. Самое время путешествовать!

   – Нет, на старости лет время лежать на печи да поучать внуков. А дети вон какие – поразъехались, кто в город, а кто и в другую землю подался!

   – Воспитывал, выходит, так, – заметил гость. – Что ж они отца-то бросили?

   – Да ведь не бросили, навещают... У них своя жизнь, тут не хотят оставаться, нашли счастье в чужих краях. А я к ним перебираться не хочу. Тут-то от меня был бы прок, я о нашей жизни все знаю, нашел бы, чему поучить, уж ежели работы на свои силы не сыщу. Хотя и сил еще вроде немало, рано охать, как старик. А в городе, или, того хуже, в Бросс Клагане, я и не знаю ничего. На старости лет дураком выглядеть неохота, да и приживальщиком у молодых тоже. Нет, буду тут век коротать, может, еще кто и навестит. Места-то у нас хорошие! Ну где они в городе такую баню сыщут, как у меня? А такое озеро? А у них – грязь там одна, как ты думаешь?

   – Да, грязи там, конечно, немало, – согласился гость. – Ну, может, еще кувшин достанешь?

   – Поздно уже, пора и спать ложиться. Да ты на ногах не стоишь! – хозяин подхватил пошатнувшегося гостя, попытавшегося встать из-за стола. – Ложись, где хочешь, дом большой.

   Он взял свечу со стола, чтобы проводить гостя, когда различил стук во входную дверь.

   – Кого это в такую пору принесло? – удивился он, опустил гостя обратно на лавку и вышел на крыльцо.

   В дверях он почти нос к носу уперся в странного человека совершенно непонятной наружности. Порыв ветра загасил свечу в руке, и в слабом свете луны Огреб различил только узкое лицо, глубоко посаженные горящие глаза и позвякивающую под одеждой кольчугу.

   – Пустишь переночевать? – спросил гость негромко, но скорее не спросил, а потребовал. Огреб постоял для приличия, чтобы не подумал тот, будто он испугался, и махнул головой внутрь:

   – Заходи. Место найдем.

   – Запали свет, – велел новый пришелец.

   Непонятно почему, но Огреб подчинился. Пощелкав кремнем, зажег пучок сухой травы и потом от нее свечу.

   В неровном свете лицо незнакомца стало еще темнее. Глаза светились чем-то дьявольским, зрачки отдавали красным, а от фигуры исходила непонятная уверенность в собственной силе.

   – Ужин собирай, – произнес он, садясь напротив спящего соседа Огреба.

   Подойдя к кладовке, Огреб почувствовал возмущение. Кто это явился и распоряжается в его доме? Он повернулся, чтобы высказать гостю все, что он о нем думает – и встретился с его взглядом.

   – Быстрее, – ответил гость на невысказанный вопрос. – У нас еще долгий путь.

   Спорить расхотелось. А в глубине души вдруг появилась уверенность, что сейчас, отправившись с этим человеком, он поймет ответы на все вопросы – и обретет снова давно утраченный смысл жизни.

   Сосед Огреба, проснувшись, когда солнце давно уже встало, долго искал хозяина по всем комнатам и постройкам во дворе. Того нигде не было. Вещи все остались на месте, только рогатина, с которой Огреб не так давно ходил в ополчение, исчезла.

   – Наверно, решил-таки к детям податься, – подумал сосед и деловито стал оглядывать владения Огреба, которые вполне мог теперь считать своими.

   *********************************************************************

   – Входи, Ульхар! – крикнул Вогуром, не поднимая головы от стола с бумагами.

   Придворный маг – тот самый, что некогда показывал Когашу вторжение Дивианы в Пустынную долину, – проскользнул в кабинет правителя.

   – Ты был прав, – Вогуром протянул магу небольшой свиток. Тот уставился в него с нарочитым вниманием. – Искан Йонард оказался нашим хорошим союзником. Его родной брат Искром был убит им, а отец заперт в подземелье. Свадьба Сэи и Дорласа, разумеется, тоже расстроилась.

   Ульхар все так же молча поклонился.

   – Наши – и прежде всего, твои – люди хорошо поработали в Агнале. Из главного противника он стал нашим союзником, и возглавляет его твой ученик. Теперь пора двигаться на Восток.

   Снова все тот же безмолвный поклон.

   – Да скажи уже что-нибудь! Ты ведь явно пришел с каким-то предложением. А то, если ты и дальше будешь молчать, я начну сомневаться, что ты – это ты.

   – Как пожелаешь, – голос Ульхара был низким, грудным, точно исходил не изо рта, а откуда-то из глубины. Губы мага словно просто размыкались, пропуская слова, но совершенно не шевелились. – Я предлагаю тебе покорение дракона.

   – Это предложение мне нравится, – оживился правитель. – А то прямо как-то неудобно. У Иль Росса есть свой дракон, даже у захудалого Агнала был свой дракон, пока наши доблестные маги и рыцари его не истребили, а у меня до сих пор нет. Когда ты готов поставить его мне на службу?

   – Когда ты возьмешь Лодь, – ответил маг. – Там мы с тобой встретимся. Я буду ждать тебя у драконьей горы в истоках Сванлии.

   – Но я хочу все видеть сам!

   – Хорошо, повелитель, – Ульхар поклонился. – Это нетрудно.

   – Это все, что ты хотел сказать?

   – Еще мне нужен человек, приговоренный к смерти.

   – Ты его получишь, но могу я узнать – для чего?

   – Конечно. Для дракона.

   – Приманка? Любопытно. Куда тебе ее доставить?

   – К драконьей горе у истоков Сванлии.

   Вогуром поднялся с кресла, подошел к окну. Лязгая металлом, на площади перед дворцом строились воины, пешие и рыцари.

   – Вот они, орлы, понесущие на своих крыльях нашу победу! – указал на них Вогуром молчаливому Ульхару. На узком лице того с глубоко посаженными глазами появилось подобие улыбки.

   – А готовы ли твои орлы? – спросил Вогуром, задетый усмешкой мага.

   – Мои всегда готовы, – отвечал тот. – Велишь ли им выступать?

   – Да, – важно кивнул Вогуром. – Ни Агнал, ни нас больше ничего не сдерживает в нашем стремлении. Свяжись с Иль Россом, скажи, что мы уже выступили ему на подмогу. Пусть продолжает начатое. И можно идти.

   Выглянув из окна, Вогуром махнул рукой. Раздался звук команды, отданной начальниками своим отрядам, и гвардия, развернувшись, как один человек, дружно зашагала на восток.

   Правитель обернулся. Ульхара в комнате уже не было.

   В голове Вогурома осталось легкое облачко боли. Он потряс головой, прогоняя наваждение, и вернулся к бумагам на столе.

   *********************************************************************

   В столице Дивианы стояла жара. Самая середина лета. Небо плавилось в нестерпимых лучах солнца, и на улицах повисло безветрие.

   Все окна и двери во дворце были распахнуты настежь, и только Альд с несколькими такими же карапузами носился по бесконечным его коридорам, звонко шлепая босыми ногами. Все взрослые прятались от жары в тени комнат и навесов, в прохладе озер или в сумраке леса.

   – Жара этим летом стоит страшная, – указал Делас Вер за окно. – Да еще ни ветерка. Засохнут поля на корню.

   – А ты в такую жару хочешь отправить воинов в поход, – с упреком произнес Рустемас Теор. Делас Вер слегка побаивался своего всесильного Хранителя Дворца, знающего все тонкости дел правления куда лучше него, и, как правило, слушался его советов, но сейчас – наверное, жара повлияла, – решил возразить.

   – Что же ты предлагаешь, носить им шлемами воду на поля? Воин должен сражаться, а не сидеть дома, иначе он утрачивает мастерство и воинский дух.

   – Воин должен сражаться за правое дело, иначе он превращается в волка, ищущего добычу, без мысли о важности своего дела, – заметил Рустемас Теор.

   – Разве плохо помочь соседу, если у него не хватает своих сил?

   – Я понимаю твою мудрую мысль представить введение своих войск в Ильв-ран как помощь Дир-Амиру, – поклонился Рустемас не без иронии, – но как ни назови захват чужого, он останется захватом.

   – А я, в свою очередь, – повысил голосу Делас Вер, – не понимаю тебя, Рустемас, как ты можешь в такую жару думать о делах.

   – Надмир Вегар думал о них всегда.

   – Ну, и где теперь Надмир? – зло спросил Делас Вер. – Ты долго будешь меня сравнивать с правителем, бросившим свое место, забывшем свой долг и ушедшем, куда глаза глядят? Или ты скажешь, что я хуже него справляюсь с делами?

   Рустемас пожал плечами.

   – Во всяком случае, тебе еще многому предстоит научиться.

   – Тогда назови хоть одно мое неверное решение!

   – Решение отправить наши войска за границу, – тут же отозвался Рустемас.

   – Это – верное решение! – убеждая самого себя, произнес Делас Вер. – Нечего им дома рассиживаться. А за границей, глядишь, и не так жарко. Там и отдохнут.

   – Там им будет жарко по другой причине, – задумчиво ответил Рустемас.

   – Ты намекаешь на пыл битвы? – уточнил правитель.

   – Какие тут могут быть намеки?. В Дир-Амире началась война не на жизнь, а на смерть. Туда вторглись сразу с двух сторон войска Бросс Клагана и войска Агнала.

   – Ну, Бросс Клаган мы били и еще будем бить, – заметил Делас Вер. – Этих торговцев я бы не боялся. А с Агналом самое время повторить то, что не удалось нам в первый раз. Так что наши отряды придутся как нельзя кстати на границе, там, откуда нам угрожает удар.

   – Они еще более кстати пришлись бы дома, – возразил Рустемас.

   – Дома у нас продолжается спокойная жизнь, – тоном приказа произнес Делас Вер. – Все веселятся и радуются. Что у нас сегодня на вечер?

   – Выступление музыкантов, – ответил Рустемас, покорно принимая внезапную перемену темы разговора.

   – Опять эти тягостные духовные песнопения? Давно пора ввести что-нибудь более веселое.

   – Более веселое ты можешь найти в ближайшем кабаке. А до вечера у тебя еще встреча с данов Валфорасом. Ты хотел устроить с ним учебный бой, чтобы не утратить форму.

   – В такую жару? Бой? Отмени.

   – Он обидится. Он нарочно приехал ради этого из своего замка.

   – И далеко его замок?

   – Не слишком далеко, но все-таки это – сильнейший рыцарь Дивианы, не раз доказавший свою силу и преданность, таких людей нельзя обижать.

   – Дан Валфорас? Да мы с ним столько браги выпили вместе по кабакам, ему ли на меня обижаться? Кстати, о кабаках. В том же Бросс Клагане во многих кабаках существуют такие соблазнительные женские танцы, от которых мужчины просто теряют головы. Я там был, я сам видел. Это очень способствует поднятию боевого духа! А у нас они до сих пор под запретом. Почему?

   – Потому что то, что есть личное дело двух человек, мужчины и женщины, не стоит выставлять напоказ всем. Человек – это нечто большее, чем соблазнительно выглядящий кусок плоти.

   – Но плотская еда ему тоже нужна, не только духовная, – заметил Делас Вер.

   – Нужна. Вопрос только в том, к чему он стремится. Если человек сыт, он не стремится к еде. Но если его зрение, вкус и обоняние все время раздражать соблазнительным видом, приятным вкусом и ароматными запахами, он будет стремиться есть не ради поддержания жизни, а ради еды самой по себе. Так же и тут.

   – Но раз это создано – значит, это зачем-то надо! Как говорят наши мудрецы, все истины содержатся в самом человеке, и надо лишь помочь человеку раскрыться со всех сторон. Вот и давайте будем раскрывать все стороны человека.

   – Да, – кивнул Рустемас. – Только есть люди, которых, если они раскроются со всех сторон, потом невозможно закрыть.

   И он ушел, оставив правителя размышлять над тайным смыслом его слов.

   **********************************************************************

   Выполняя завет Эврина, Сиврэ, дождавшись появления первых ополчений канхартов, перепоручил оборону наместнику города и выехал в сторону Дивианы.

   Остановившись на границе Марастана в небольшом городишке, он узнал, что из столицы помощи Таргобаду ждать не придется. Расправившись со старшим братом и бросив отца в темницу, к власти в Агнале пришел младший сын Хорнаса, Искан, ставленник Саарема. Он тут же разорвал все договора с Дир-Амиром и двинулся походом на земли восточного соседа. В войске его сопровождали маги, поднимающие новых и новых изгоев, гонимых на убой против войска противника.

   Войска Искана Йонарда били словно растопыренными пальцами, направляя один удар на север, против Дивианы, а второй – на восток, против Дир-Амира.

   Он ударил не один. С севера его натиск был поддержан войсками Саарема, перешедшими границу Лоди и вторгшимися в Дивиану.

   Несмотря на палящую жару, войска шли почти без остановки. Войска Дивианы, разбросанные по гарнизонам на огромной территории, спешно стягивались к западной границе, а между тем Иль Росс двинул вторую приготовленную армию против тех ее войск, что были собраны на Восточной границе.

   Как видно, Эврин предвидел такое развитие событий, и потому просил Сиврэ торопиться. И рыцарь нещадно гнал и гнал коня, но вести летели быстрее его скакуна.

   Теперь ему незачем было думать, как посмотрят на него в Дивиане. Речь шла о жизни и смерти, и каждый человек там должен быть на счету. А Виена – что ж, может быть, он и недостоин ее, но никто не сможет ему запретить умереть за нее.

   С такими мыслями он въехал в город, приграничный меж Дивианой и Дир-Амиром. Недалеко отсюда к югу начинались и земли Брастузема, а за горными перевалами тянулись бескрайние леса Ильв-рана.

   И здесь, остановившись на мгновение, чтобы напиться, Сиврэ увидел на постоялом дворе дана Саве, недавнего своего помощника.

   Встреча была радостной, но наполненной острой грустью.

   – Да, и я тоже был лишен всего и отправился скитаться, – признался дан Саве.

   – Значит, Виллар не нашел тебя.

   – Виллар? Вот, кстати, и он, – указал дан Саве на ворота.

   Запыленный измученный старый воин почти ввалился на двор, падая с не менее, чем он, уставшей лошади.

   – Где дан Саве? – пробормотал он. – Мне сказали, он должен быть здесь.

   – Не волнуйся, верный друг, – подошел к нему Сиврэ, помогая слезть с коня. Виллар попытался отказаться от помощи, но сил говорить у него не было.

   Сиврэ усадил старого воина на лавку возле стены, протянул воду. Тот жадно вцепился зубами в кружку, пил, пока не выпил все.

   – Значит, я зря мчался сюда, – выдавил он разочарованно, глядя на Сиврэ.

   – Отчего же, – возразил Сиврэ. – Ты собрал канхартов, ты помог отстоять город. Не твоя вина, что ты не нашел дана Саве там, где он должен был быть.

   – Нет, – покачал падающей головой Виллар. – Город я не отстоял.

   И, переведя дух, он поведал Сиврэ, что Таргобад пал, почти сразу, как он оставил этот город. Наместник предпочел сдать город врагу. Это не спасло население – там начались грабежи и насилия, обычные при вхождении войска в чужой город, – но спасло многих канхартов, пришедших сражаться, а теперь признавших власть Бросс Клагана и пополнивших его армию своими отрядами.

   – Нельзя мне было уезжать, – Сиврэ стиснул кулаки. – Я ведь знал, что наместник – человек слабый. Духу у него не хватит сражаться против Иль Росса!

   – Не кори себя, дан Сиврэ, – возразил дан Саве. – Раз все войска Агласа стянуты к западу, Таргобад все равно бы долго не выстоял. Возможно, наместник выбрал единственное разумное решение – покориться силе.

   – Но не все выбрали такое же решение! – воскликнул Виллар. – Я был уже далеко оттуда в поисках дана Саве, но слухи до меня доходили, что и дан Палигер, собрав людей в Иск-Хайте, и дан Гор, подняв верных канхартов в Марастане и Мефльхоле, двинулись к Таргобаду.

   – И что же? – с надеждой спросил Сиврэ. Виллар помрачнел.

   – Ничего.

   – Да, я тоже слышал об этом, – добавил дан Саве. – Иль Росс даже не повел против них свои силы. Впрочем, Иль Росс всегда отличался изощренным остроумием. И – разумеется, только чтобы доказать верность новому правителю! – новым подданным было поручено расправиться с этими двумя отрядами, пытавшимися сопротивляться. Оба отряда были разбиты войсками канхартов, перешедщих на сторону Иль Росса, хотя многие нападающие при этом погибли.

   – Что же теперь? – спросил Виллар.

   – Похоже, мы обречены, – спокойно ответил дан Саве. – Что касается меня, то я собирался отправиться к Агласу. Хоть он и изгнал меня, но в такое время не стоит думать об обидах. А ты, дан Сиврэ?

   – Я еду в Дивиану. Там тоже нужны воины, способные сражаться с порождениями магов.

   – Я не могу этого понять, – поерзал на лавке дан Саве. – Почему вместо дружин канхартов правители Саарема и Агнала используют изгоев? Изгои не могут ничего строить, они не могут подчинить землю власти правителя, они способны лишь разорить ее, и при этом конница канхартов сметает их, как траву!

   – Не совсем так, – ответил Сиврэ. – Мы пытались смести их, как ты помнишь – и что получилось? Они не ведают страха, и пусть не умеют так же ловко сражаться, но способны держать строй и идут, не раздумывая, туда, куда их пошлет предводитель. Это же мечта любого правителя – воины, беззаветно преданные, без страха, без желаний. Все необходимое для жизни они получают грабежом, не надо создавать длинные обозы для их содержания. И мало того – их число можно пополнить даже за счет населения врага! Конечно, ими одними войну не выиграть, но подорвать силы врага ими можно, и, разумеется, правители предпочитают их, чем своенравных канхартов. А навык – дело наживное.

   – Да, только, не желая считаться с волей канхартов, правители попадают в зависимость от воли магов, поднимающих изгоев, – заметил дан Саве. – И теперь уже маги диктуют правителям, что те должны делать, что нет – иначе орды изгоев обрушатся на них самих!

   – Пока они об этом не думают, – ответил Сиврэ.

   – Когда задумаются – будет поздно, – дан Саве встал из-за стола. – Надеюсь, ты совершишь на защите Дивианы подвиги, достойные песен. Вряд ли воспоют наши прежние деяния, хотя мы тоже лишь защищали наших людей.

   – Мы были обречены с самого начала, – сказал Сиврэ. – Нельзя начинать войну, не будучи уверенным в своей правоте. А мы были в ней не уверены, ибо сражались со своими.

   – Что же, я хочу сказать – слава тем воинам, что не задумываются о смысле своего искусства! Они грабят – потому что таков закон войны; они убивают, чтобы уцелеть самим, и их не волнуют сложные вопросы: имеет ли он право? Зачем он это делает?

   – Ты поешь славу изгоям? – удивился Сиврэ.

   – Может быть, они и есть истинные воины, – пожал плечами дан Саве.

   – Нет, – медленно покачал головой Сиврэ. – Истинный воин всегда должен знать, за что он сражается. И готовность умереть – ничто, если ты не знаешь, за что ты готов умереть.

   – Теперь я знаю, – произнес дан Саве. – Счастливого вам пути. Надеюсь, мы еще свидимся.

   Он вышел и отправился седлать коня. Виллар сказал, что, как придет в себя, готов скакать за Сиврэ хоть на край света.

   – Так далеко не потребуется, – усмехнулся Сиврэ. – Мы едем в Далиадир.

   С запада катились орды изгоев, поднятые магами Агнала и Саарема. С востока надвигались толпы Бросс Клагана. Дивиана и Дир-Амир оказались крошечными островками, зажатыми в железных тисках не знающих жалости противников.

   ***********************************************************************

   Надмир проснулся среди ночи в доме Сирагунда.

   Ему вновь снились Адо и Когаш. Он что-то пытался объяснить Адо, от чего-то удержать, но тот не слышал его. Адо уходил, и он не мог его удержать. Тогда он заговорил с Когашем. Неторопливый и мудрый был этот разговор, и казалось Надмиру, что сейчас он постигнет самую истину – и в этот миг все исчезло.

   – Да, ты прав, – неожиданно услышал Надмир голос Сирагунда. – Близится время, когда старый мир исчезнет. Все когда-то приходит к своему завершению. Важно лишь, чтобы на его месте возникло новое. И оно уже возникает. Сохранить и взрастить это малое – вот задача магов в том страшном хаосе, в который скоро рухнет мир.

   – Мир рухнет?

   – Да, слишком большие силы разбудили те, кому было поручено их охранять. Теперь уже не люди направляют эти силы – сама разбушевавшаяся стихия несет нас в пропасть. И вопрос лишь в том, совсем ли исчезнет все, обратившись в бесплодную пустыню, или росток нового все-таки уцелеет.

   – Но куда смотрят Творцы?

   – Они доверили этот мир магам. А маги не оправдали их доверия. И теперь магия уходит из нашего мира...

   – Ты прав, – завороженно кивнул Надмир. – Я тоже замечал это. Небывалые чудеса, творимые раньше, теперь остались лишь в легендах. Маги прошлого могли творить новые народы, новые земли. Теперь остались лишь их жалкие подобия.

   – Но знаешь ли ты, почему? – спросил Сирагунд.

   – Нет, – честно отвечал Надмир.

   – Потому, что нельзя доверить столь большие силы детям, не видящим дальше своего носа! Но нет, хуже – они не дети. Они взрослые, возмечтавшие быть Творцами – но не знающие и малой доли того, что должен знать творец! Они научились заставлять повиноваться себе людей, подчинять стихии, но забыли, зачем им это доверено – так не будет им более доступа в Истинный источник, делающий человека творцом! Так поэт, начинающий сочинять поэмы по заказу правителя, лишается вдохновения. Так великий искуссник, меняющий свое мастерство на потребу дня, лишается искусства. Так же и маги, направившие свое умение на достижения славы и богатства этого мира, лишаются права создавать мир собственный.

   Сохранивший предоставил право магам, выполнившим свой долг в этом мире, стать после смерти творцом собственного мира. Но некоторые маги, живущие сейчас, не хотят дожидаться своей гибели. И это, как правило, те, которые вряд ли станут потом творцами, ибо эту жизнь они проживают совсем не так, как положено магу.

   А поскольку создать другие миры они не могут – они хотят переделать наш, по своему усмотрению. В этом мире они будут владыками – но не будут его создателями. Все мы будем повиноваться им – но мир погибнет, оставшись без связи с Единым. Это будет долгая и незаметная гибель. Сначала из мира уйдет радость. Потом страсть. Потом все светлые чувства, и останется только страх за свою жизнь. Но кто боится – тот и теряет. И наконец мы потеряем все.