Текст книги "Новый взгляд на историю Русского государства"

Автор книги: Николай Морозов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 56 страниц)

Теперь несколько слов о пророках. Определяя время их происхождения астрономическим путем, Морозов на основании выводов «Откровения в грозе и буре» уже наперед считает исключенной возможность появления их в дохристианскую эпоху и ищет их даты в период после начала христианской эры. Эта презумпция совершенно произвольна. Правильный научный метод требует, чтобы были взвешены все возможности, и только после совершенного исключения одной возможности исследователь имеет право испытать другую. В данном случае Морозов имел дело с бесспорным в науке положением, что пророческие книги еврейской библии были написаны в дохристианскую эпоху, что изречения пророков вовсе не имели в виду предсказания Христа, как стали толковать их богословы в первые времена христианства, но были связаны с событиями и идеями того времени, когда жили пророки. Поэтому при применении к пророкам астрономического метода Морозов должен был прежде всего проверить при его помощи датирование пророков дохристианской эпохой и только в случае неудачи строить новые предположения о сущности иудейства, как секты, а не нации, о датировании его первыми веками нашей эры и т.д. Не сделав этой предварительной работы и начав прямо с характеристики иудейства как явления, самое раннее, II века нашей эры, Морозов начал строить новое здание без фундамента.

Попробуем произвести эту проверку, конечно, в тех случаях, когда применим астрономический метод. Его надо исключить по отношению к Захариии и Иезекиилю. Захария в начале VI главы описывает свое видение, в котором ему «из ущелья среди медных (nechoscheth) гор» явились четыре колесницы, запряженные разномастными конями. Морозов считает колесницы символами планет: Марса, Меркурия, Юпитера и Луны («Пророки», стр. 158—159; по «Христу», стр. 255, вторая колесница не Меркурий, а Сатурн) и, поправляя в тексте, неизвестно на каком основании, вместо nechoscheth – nachasch, змей, определяет, что все эти четыре планеты были около созвездия Змеедержца. Далее дату «24 день 11-го месяца» он считает 24 января «по византийскому или еврейскому календарю» и для этого дня определяет астрономически дату – 466 г. по Р. Х. Не говоря уже о произвольном приравнивании 11-го месяца еврейского года к январю, текст Захарии не знает никаких оснований для астрономического толкования. В своем «литературном» переводе Морозов не только исправил nechoscheth на nachasch, но еще пропустил 4-5 стихов, где ангел дает Захарии объяснение видения: четыре колесницы, это – четыре ветра небесных (ruchoth haschammajim), обходящие землю... Иезекииль в I главе рассказывает свое видение, в котором, по мнению Морозова, фигурируют три планеты и Луна, и на основании их положения вычисляется дата 5 июня (почему июня?) 453 года. Текст Иезекииля сам по себе, однако, совершенно не дает данных для такого толкования и потому подвергается у Морозова своеобразной переделке, как видно из следующего сравнения:

(Курсивом – места, совершенно пропущенные в переводе Морозова)	(Курсивом – места, произвольно добавленные Морозовым)
И вот бурный ветер пришел с севера, и большое облако в нем, и блеск был кругом него, и пылающий огонь, и из середины огня (сияло), точно блеск полированной меди. И в середине сего — подобие четырех живых существ; и таков был вид их: образ человека у них, но четыре лица у каждого из них и четыре крыла у каждого из них; и ноги их были прямые, и подошвы ног их круглые, сверкали они, как блеск меди. И рука человеческая была под крылами их по четырем бокам их. [И лица всех четырех не поворачивались, когда шли они][432]432   Места, поставленные в [...] , переведены с греческого, так как еврейский текст здесь испорчен. [Закрыть]; каждое шло прямо перед собою. И вид лиц их: [лицо человека спереди у (всех) четырех], и лицо льва справа у (всех) четырех, и лицо быка слева у (всех) четырех, и лицо орла сзади у (всех) четырех; и верхние крылья были распростерты кверху у (всех) четырех; и каждые два крыла были соединены одно с другим; и каждые два других крыла покрывали тела их. И каждое шло прямо вперед пред собою; куда дух побуждал их итти, туда шли они и не поворачивались.	Шла буря с севера, большое облако со сверкающими молниями, а вокруг него тянулось сияние Млечного пути, как светящийся поток, текущий между вспышками огня грозы. На южной же стороне неба были видны четыре живые существа – планеты — и там же выделялся облик человека (в созвездии Змиедержца). К нему одному шли те четыре лика (планет), и у него же одного, таинственного, были четыре крыла неба (две из двенадцати пар клиньев, отсекаемых от небесной сферы ее меридианами). Непреложно было шествие этих существ, и вогнутость путей их была, как вогнутость пути окружности, и все четыре лика их сияли, как полированная медь. Человеческие руки простирались под крыльями неба над ними (у созвездий Змиедержца, Стрельца, Геркулеса), а крылья неба соприкасались одно с другим и не останавливались во время своего кругового шествия по небу, идя каждое вперед (по направлению ежесуточного движения находящихся под нам планетных ликов). Очертание Льва было направо от них, очертание Тельца налево, а очертание Орла находилось около всех четырех над ними. Их лики и их крылья были разделены (небесными меридианами) попарно сверху вниз, и в каждой паре одно крыло соединялось с другими (на небесном экваторе) и два покрывали тела тех живых существ. А сами живые существа – планеты — шли туда, куда влек их дух.

Пропуски и добавления, сделанные Морозовым и обозначенные курсивом, сами говорят за себя; для характеристики перевода остается добавить только еще несколько отдельных примеров. Евр. 'arba'a panim le'echath (жен. род.! относится к chaja – существо – жен. рода) – четыре лица у каждого (существа) – Морозов переводит «к нему одному (но 'adam – человек – муж. рода!) шли (?) те четыре лика». Евр. le'echath lakhem – у каждого из них – переведено «у него одного (но должен бы быть муж. род!) таинственного». Евр. jisabbu, «не поворачивались», от sabab, Морозов перевел «не останавливались». Reglkkhem – двойств, число! – значит «ноги их», переведено «шествие». И так далее. В результате получился не новый литературный перевод, а новое литературное произведение. Но зачем же выдавать его за текст Иезекииля?

По отношению к Даниилу, Иеремии и 34 гл. Исайи возможно применить астрономическое толкование, хотя более или менее вероятно оно только по отношению к 34 гл. Исайи. Рука, которая пишет на стене (а не на небе) во время пира Валтасара (Даниил, гл. V), может быть истолкована и не в смысле кометы; но если даже мы примем это толкование, то и в дохристианскую эпоху найдутся даты, оправдывающие научные взгляды на время происхождения книги Даниила. По общепринятому в науке взгляду, книга Даниила в целом была написана в 165 – 164 г. до Р. Х., в эпоху маккавейского восстания, причем автор ее использовал некоторые литературные материалы, восходящие к последним годам эпохи плена. Если мы предположим, что рука есть символ кометы, то вышеуказанная дата оправдается привлечением кометы Галлея. По ее периодам она должна была появиться именно около середины 160-х годов и 540-х годов до Р. Х.; первое соответствует дате книги в целом, второе -времени происхождения легенды о пире Валтасара, под которым разумеется сын последнего вавилонского царя Набонеда, Бел-шарушур; последний, по-видимому, с 549 г. и почти вплоть до падения Вавилона в 537 г. правил за больного отца. Первое нападение персов на Вавилонию относится к 10 году Набонеда, т.е. около 545 г. (ср. Тураев, История Древнего Востока, II, 158-159); это нападение, в связи с появлением кометы в ближайшие годы после него, и могло послужить поводом к составлению апокалиптической легенды о пире Валтасара, так как иудеи, пламенно жаждавшие гибели Вавилона, несомненно, рассчитывали, что Кир теперь же двинется на столицу халдейского царства и положит ему конец. Автор книги Даниила использовал этот отрывок V века для своего откровения о предстоящей гибели Антиоха IV и торжестве верных.

Астрономическую зацепку для определения эпохи Иеремии Морозов находит в ст. 11—14 первой главы. Росток миндального дерева и кипящий котел (у Морозова почему-то «размахнувшаяся кочерга») являются, по Морозову, символами кометы; такое же толкование дает этим символам и Д. Святский («Галлеева комета в Библии и Талмуде»). Убедительным это толкование не может быть, так как нет речи, чтобы знамения были на небе; однако, и безусловно отвергать его возможность не приходится. Но два астронома, согласные в толковании, дают разные даты. Морозов, исходя из презумпции, что пророки позже Откровения, считает, что дело идет о появлении кометы Галлея в 451 г. по Р. Х.; Святский, напротив, считая книгу Иеремии произведением дохристианской эпохи, указывает ее дату по той же комете Галлея в 619 г. до Р. Х.; эта дата соответствует эпохе выступления Иеремии в качестве пророка, как она определяется научной критикой, а именно, между 616 и 629 годами до Р. Х. Астрономический метод в применении Святского подтверждает научную точку зрения. Далее идет Исайя. Книга пророческих изречений, носящая имя Исайи, является, с научной точки зрения, собранием изречений и речей различных пророков, причем лишь около 30% книги, преимущественно в первых 26 главах, принадлежит подлинному Исайи. 34 глава, на которой основывает свои расчеты Морозов, относится к группе 28 – 35 глав, которые по характеру своего содержания, стилю и намекам на исторические события считаются очень поздним отрывком апокалиптического содержания; время происхождения их, на основании 33 главы, относится обычно к моменту победы Маккавеев над Антиохом IV Епифаном, т.-е., примерно, к 162 г. до Р. Х. Меч Иогве на небесах (34 гл. 5 стих), несомненно, означает комету; Морозов ищет ее в первые века нашей эры и отождествляет ее с кометой 442 г. китайских летописей. Но, примерно, около 163 г., как мы видим, должна была явиться комета Галлея, которая и могла дать повод к написанию отрывка 28—35 гл. Исайи.

Мы не будем останавливаться на всех прочих пророках; приведенные примеры достаточно ясно характеризуют, с одной стороны, своеобразные методы перевода и толкования, практикуемые Морозовым, а, с другой стороны, возможность при помощи астрономического толкования оправдывать и общепринятые в науке даты. Чтобы покончить с астрономическим методом, мы позволим себе остановиться только еще да двух пунктах. В книге «Христос» Морозов приводит произвольно надерганные им из разных мест отрывки так нал. малых пророков, чтобы доказать, что и они все относятся к V-VII векам нашей эры. Почти везде он указывает и астрономические элементы; но в некоторых пророках, между прочим, в Иоиле, он астрономических зацепок не находит. Между тем, еще известный астроном Склапарелли в 1904 г. (Die Astronomie im Alten Testament, 45) совершенно правильно указал, что описываемое в III, 3 кн. Иоиля небесное знамение – кровь, огонь и столбы дыма – означает комету. Научное исследование пришло к общепризнанному выводу, что книга Иоиля появилась несколько позже 400 года до Р. Х.; но именно около 390 года должна была появиться комета Галлея. Таким образом, Морозов не заметил в книге Иоиля совершенно ясных астрономических данных, при этом вполне подтверждающих научные выводы. Второй пункт касается времени происхождения сочинений иудейского историка Иосифа Флавия. Полагая, что от Иосифа, как и вообще от древних писателей, нет рукописей, а есть только печатные издания (рекомендуем Морозову познакомиться с каталогами рукописей хотя бы только Ватиканского собрания), Морозов заявляет, что сочинения Флавия появились только в середине XVI века и являются подделкой. Но совершенно ясные астрономические данные подтверждают хронологию событий, описанных Иосифом, а, следовательно, и эпоху его сочинений. Одно, главнейшее, его сочинение «Об иудейской войне» описывает великое восстание иудеев против римского владычества, имевшее место в 66—70 годах I века. Описывая предзнаменования, предвещавшие войну (VI.5, 3), Иосиф называет, между прочим, «хвостатую звезду в виде меча», т.е. комету; но именно в 65-66 г., как мы уже указывали, должна была появиться комета Галлея. Этого достаточно, не говоря уже о рукописях и переводах Иосифа[433]433
  Рукописей «Иудейской войны» главных 8, относящихся к XI-XII векам; рукописей (главных) «Иудейских древностей» – 12, из них одна X века. Но это может быть, для Морозова неубедительно; укажем поэтому еще сирийский перевод «Иуд. воины», рукопись которого, VI века, находится в Милане и издана Чериани а также латинский перевод части «Иуд. древностей» VI-VII века, на папирусе, находящийся также в Милане (Bibl. Ambrosiana).


[Закрыть], чтобы считать вполне доказанным факт происхождения сочинений Иосифа в конце I века нашей эры.

Астрономический метод, однако, не единственный, применяемый Морозовым; результаты его самому Морозову кажутся настолько «поразительными», что он старается подтвердить их доказательствами при помощи ряда других методов. Из них геофизический будет фигурировать в следующих томах; сейчас Морозов указывает только один пример, именно, что геофизические условия не допускают вообще образования удобных гаваней на палестинско-сирийском побережье, и что поэтому Тир не мог существовать. Но почему же сейчас существуют несколько гаваней на этом побережье – Яффа, Бейрут, Сайда? Однако, не будем останавливаться на этом, не раскрытом еще методе, и перейдем к другим. В их ряду Морозов почему-то не перечисляет двух методов, к которым он постоянно прибегает, именно – метода пользования житиями святых, как надежными историческими источниками, и метода лингвистического. Первый метод как-то странно противоречит всему основному взгляду Морозова на засвидетельствование древних памятников. Он постоянно повторяет, что никаких первоисточников в рукописях нет, что есть только печатные книги после 1450 г., что рукописи, с которых печатались первые издания, были, всего вернее, уничтожены, так как они исчезли неизвестно куда[434]434
  Между прочим, Морозов на стр. 72 очень беспокоится, куда девалась рукопись Сократа Схоластика. Можем его успокоить: две рукописи Сократа Схоластика X и XI века находятся в флорентийской библиотеке, а в Эчмиадзине есть древнейший перевод с него, армянский, VII века. Надо еще добавить, что, кроме давно уже устаревшего Тимендорфа, Морозов не знает никаких работ над рукописями и текстом еврейской и христианской библии.


[Закрыть]; он очень строг в вопросе о подлинности древних авторов и очень охотно повторяет мнение некоторых исследователей Платона, считающих большую часть диалогов этого философа неподлинными; он обрушивается на новозаветные послания, как на продукты скучнейшего средневекового богословского многословия (не зная, конечно, что по новейшим исследованиям их стиль вполне соответствует стилю греческой эпистолярной литературы эпохи римской империи); но он с величайшим доверием относится к житиям святых, да еще в изложении русских синодских Четьих-Миней. Житие Василия Великого – утверждает Морозов – только одно и дает возможность исторической разработки биографии Великого Царя-Иисуса (стр. 151); житие евангелиста Луки – правдоподобно (стр. 444); житие Иоанна Дамаскина – правдиво (стр. 502). Но ведь рукописи житий еще менее древни и менее надежны, чем рукописи других древних произведений; ведь жития являются очень поздними шаблонными произведениями, составлявшимися с назидательными целями по определенному образцу и наполнявшимися одними и теми же до надоедливости чудесами и событиями, что, в частности, житие Василия не имеет никакого значения, как источник для его биографии, которая устанавливается на основании данных его сочинений и на основании надгробных речей Григория Назианзина и Григория Нисского. Но и с точки зрения Морозова все интересующие его жития имеют один и тот же крупный недостаток: они умалчивают как раз о тех фактах, которые Морозов хочет при их помощи доказать. Житие Василия ничего не говорит о его «столбовании» и воскресении; жития Марка Афинского, Луки Элладского, Иоанна Дамаскина и Федора Студита ничего не говорят о написании этими святыми канонических евангелий. Конечно, Морозов выходит из затруднения не допускающими возражений заявлениями вроде того, что главная заслуга Марка Афинского – написание евангелия – «вырезана» из его биографии (стр. 483), или что Иоанн Дамаскин, как талантливый писатель, мог написать евангелие от Иоанна; но эти заявления никого, кроме самого Морозова, убедить не могут. При схеме Морозова остается также совершенно непонятным, зачем понадобились Евангелия, если было уже такое хорошее житие «Великого Царя», почему первые три Евангелия так схожи, а четвертое от них коренным образом отличается, и почему, и когда именно эти Евангелия, а не житие Василия, были признаны священными христианскими книгами.

Еще более умопомрачительны выводы, к которым Морозов приходит при помощи лингвистического метода. Прежде всего он строит, на основании своей новой хронологии, новую теорию древних языков. Классический греческий язык есть, по его мнению, средневековое искажение «эллинского» языка эпохи первых веков нашей эры, классический латинский – такое же искажение древнеитальянского, древне-еврейский (библейский) – такое же искажение арамейского; в другом месте, впрочем, он утверждает, что по своему происхождению и произношению библейский язык аналогичен современному немецкому жаргону польских евреев. Не зная современных научных теорий о происхождении индо-европейских и семитских языков от одного праязыка, Морозов своим умом и своим методом доходит до установления родства между еврейскими, греческими и латинскими словами и приходит, конечно, к таким результатам, которые и не снились лингвистам. Исходный пункт его – отрицание какого-либо значения за пунктуацией, имеющейся в тексте еврейской библии, и принятие для библейского языка того произношения букв еврейского алфавита, какое принято в современном еврейском разговорном языке. Морозов не смущается тем, что в древнееврейском значение всех букв – согласное, а в ново-еврейском некоторые буквы, лишние с точки зрения согласного состава новоеврейского языка, взяты для обозначения гласных. И вот у него получаются такие аналогии: собственное имя израильского божества, состоящее из четырех согласных, j, h, w, h, он читает Иэуэ, или Иеве, сравнивает с род. падежом от латин. Jupiter – Jovis и объявляет, что это – название одного и того же бога, причем культ его перешел из Италии в Палестину (cp.VII, 373-374 и др.); на этом основании Морозов в переводе библейских текстов считает возможным переводить иногда jhwh посредством имени Зевс, так как греческий Зевс тождествен с римским Юпитером. Тождество Адама и египетского фараона-объединителя Мены Морозов доказывает следующими уравнениями: Адм=Мена: Мена=Мна=Анм=Адм, так как н, по Морозову, в сущности, носовое д (стр. 388). От фонетики Морозов переходит к лексике и утверждает, что до сих пор значение древних имен и терминов толковалось неправильно, он же дает правильное толкование. Из десятков примеров приведем несколько, не требующих комментариев: Христос – помазанник, т.е. посвященный в оккультные знания, т.-е. магистр оккультных наук (стр. 95, 109); греч. Христос – по-еврейски Назорей — так-де называется Самсон (стр. 111). Но евр. наименование Самсона nazir (Суд. 13, 5) в греч. переводе не переведено, а транскрибировано греч. буквами nazeir; и это правильно, так как греч. christos есть перевод евр. mashiach. Евангельское tekton (плотник), Морозов переводит зодчий и прибавляет, что зодчество было тайной наукой, а архитектора составляли тайный орден. Но по-греч. зодчий, архитектор будет architecton, слово же tekton всегда означает вообще строительного рабочего. Тир – евр. Цор – по Морозову Царьград, Дан – Дунайские страны, Мешех – Москва, и т. д. (стр. 246 и др.) Dibre hajjomim — ежедневные записи, летописи, Морозов переводит «Приморские повести», смешав jom – день, с jam – море и, очевидно, производя греч. paralipomenon не от глагола paralipo, а от par'halos – у моря. В заключение еще два оригинальных ряда: Иуда-лев (ari)=Арий; отсюда ариане=фарисеи (стр. 124); Иеровоам=Гонорий=немейский лев=Луи=левит!.. (стр. 353).

Установив при помощи такого лингвистического метода родство языков древнего мира и фиктивность евреев, как нации, Морозов при помощи «статистического метода» доказывает, что различные ряды царей являются только разноименными рядами римских императоров от Аврелиана до Ромула Августула. Он дает три таблицы: 1)израильских царей и императоров от Константина Великого до Ромула-Августула (табл. XIX); 2) римских диктаторов и императоров от Суллы до Каракаллы и параллельный ряд императоров от Аврелиана до Одоакра (табл. XVIII); 3) иудейских царей и римско-византийских императоров от Лициния до Константина Паганата (табл. XX). Цель этих сопоставлений – доказать, что ряды тождественны по числу звеньев и продолжительности годов, и что историческими были лишь кесари от Аврелиана (270 г.), прочие же цари -лишь местные псевдонимы. Для оценки этого метода приведем лишь несколько замечаний относительно I и II таблицы. В первой таблице в ряду израильских царей мы встречаем неизвестное до сих пор междуцарствие между Сохомом (Саллумом) и Менахемом, продолжавшееся 21 год. Но II Цар. XV.13-17 – совершенно ясно указывает, что в 39 году иудейского царя Азарии Менахем сверг израильского царя Саллума и воцарился вместо него. Далее, Менахем царствовал 14 лет, а не 10, Пеках (Факея) – 6 лет, а не 20, Осия – 8 лет, а не 1 год. В ряду римских императоров только одному Морозову известен 25-летний период захвата власти Иоаном Златоустом; от Петрония до Ромула Августула был не один император, а 9, причем Рецимер, фигурирующий здесь у Морозова, был не императором, а начальником войска; пропущен Констант (340—351), Аркадий и Гонорий, правившие одновременно, показаны, как последовательные кесари, Константин Великий единолично правил только 13 лет, а всего 31 год, так что дата Морозова – 25 лет – ни в том, ни в другом случае не годится: Констанций II правил не 24 г., а 11 лет, Валент – не 15, а 12 лет, Валентиниан III – не 11, а 30 лет; правда, Морозов делит эти 30 лет на два звена: опеки и самостоятельного царства, и для параллели 21 году опеки измышляет уже указанный 21-летний период израильского междуцарствия.

Во второй таблице в ряду римских императоров III-V века сравнительно с тем же рядом первой таблицы сделаны изменения, придающие ей иной вид. Именно, выпущены совсем: Константин II, Валентиниан II, Иоанн Златоуст, опека над Валентинианом III, Петроний Максим; вставлены Стилихон и Аэций, не бывшие кесарями, и добавлены в конце Одоакр и Теодорих Великий; четырем императорам указана другая продолжительность царствований, чем в первой таблице. Далее, в левом ряду II таблицы «два Тира Вескасиана» сосчитаны за одного императора, а в самом конце, вместо одного Каракаллы (211-217) мы читаем: Марк-Аврелий-Антонин-Каракалла – 188-217 (!?). Составляя таким способом «тождественные» таблицы, можно доказать, что не только любых государей, русских, французских, немецких, английских, не было, но что и они являются только псевдонимами римских императоров от Аврелиана до Ромула-Августула...

Мы не будем затруднять внимание читателя разбором других таблиц Морозова, в которых он сопоставляет египетские родословные Рамсеса II с евангельскими родословными Иисуса и восстанавливает на основании родословной, Матфея утраченные династии египетских фараонов. Нам кажется, что и сказанного уже достаточно. В одном месте своей книги («Христос», 440) Морозов говорит, что Индия – страна чудес не в своей собственной, а только в европейской фантазии, воспитанной на полуроманах в духе Жакольо и на теософических измышлениях Блаватской и англо-индийского полковника Олькота, и что индусские мудрецы, говорящие о древности своей страны, представляют интерес скорее для психиатра, чем для серьезного исторического исследователя.

К сожалению «чудесные» открытия самого Морозова при помощи астрономического и других методов существуют также лишь в его фантазии и для серьезного историка интереса не представляют.

Н. М. Никольский.

Новый мир 1925, № 1, стр. 156-175.

IX. Николай Морозов. Астрономический переворот в исторической науке.

(По поводу статьи проф. Н. М. Никольского.)

Мое всегдашнее правило было: не отвечать на полемические статьи против моих научных выводов, если в этих статьях нет указаний на такие недочеты в моих работах, с которыми я мог бы согласиться и взять назад тот или иной вывод, чтобы не вводить в заблуждение своих читателей. Отвечать на все, что пишется обо мне, по моему мнению, значило бы разменять свое время на мелочи и в результате не сделать ничего серьезного в науке.

– Если мои выводы верны, – думал я всегда, – то их рано или поздно примут, несмотря на порицания современников, а если нет, то их рано или поздно опровергнут, хотя бы современники и были от них в восторге. Так поступил бы я и в данном случае, потому что не нашел ничего существенного в опровержениях моих выводов Н. М. Никольским, с чем я мог бы согласиться. Но, к сожалению, я подпал на этот раз под влияние моих друзей, не специалистов по истории, а занимающихся другими науками, или просто общеобразованных людей, которые почти силой принудили меня дать ответ больше для их успокоения.

– Его статья, – говорили они мне, – написана таким авторитетным и безапелляционным тоном, что теперь, в период больших религиозных споров, твои противники могут воспользоваться ею, чтобы надолго покончить с тобой, объявив твою книгу уже опровергнутою, чего на самом деле нет.

Я уступил, наконец, их давлению и согласился написать эту статью.

Н. М. Никольский говорит сам, что в астрономии он не считает себя авторитетом и потому главную тяжесть своей полемики переносит на историческую часть моей работы, где он считает себя более компетентным, чем я.

Понимая, что мои сопоставительные таблицы параллелизма династических событий в царстве римском, начиная с Аврелиана, и в царстве богоборческом, а также и другие подобные сопоставления могут смутить доверие и у историков к справедливости древней хронологии, он обрушивается на них нарочно в самом конце, чтоб удержать впечатление читателя таким местом, которое ему кажется самым сильным. Посмотрим же, каково оно на деле.

«Для оценки этого (диаграмматического) метода, – говорит он на стр. 175 „Нового Мира“, – приведем лишь несколько замечаний относительно I и II его (Морозова) таблицы. В первой таблице в ряду израильских царей мы встречаем неизвестное до сих пор междуцарствие между Сохомом и Менахемом, продолжавшееся 21 год. Во II книге Царств, VI, 13-17 совершенно ясно указывается, что Менахем сверг израильского царя Соллума и воцарился вместо него. Далее, Менахем царствовал 14 лет, а не 10, Пеках 6 лет, а де 20, Осия 8 лет, а не 1 год. В ряду римских императоров одному Морозову известен 25-летний захват власти Иоанном Златоустом. От Петрония до Ромула Августула был не один император, а 9, причем Рецимер, фигурирующий здесь у Морозова, был не императором, а начальником войска. Пропущен Констант (340-351). Аркадий и Гонорий, правившие одновременно, показаны, как последовательные кесари, Константин Великий единолично правил только 13 лет, а всего 31 год, так что дата Морозова – 25 лет – ни в том, ни в другом случае не годится: Констанций II правил не 24 г., а 11 лет, Валент – не 15, а 12 лет, Валентиниан III – не 11, а 30 лет; правда, Морозов делит эти 30 лет на два звена: опеки и самостоятельного царства, и для параллели 21 году опеки измышляет уже указанный 21-летний период израильского междуцарствия».

Таково самое убийственное место для моих выводов во всей статье Н. М. Никольского.

Я вполне понимаю, что мои друзья не специалисты по истории, – пришли в панический страх, читая эти 17 строк текста и подумав, что благодаря им от моих сопоставительных таблиц ничего не осталось, кроме обломков. Посмотрим, так пи это на деле.

Прежде всего Н. М. Никольский, как видно из его собственных слов, даже не подозревает, что о всех приводимых им цифрах с давних пор существуют целые толпы ученых исследований, основанных на сравнении различных вариантов. В простоте душевной он взял свои сроки царствований по прямому тексту русского перевода Библии, тогда как я брал их по научно обработанным данным знаменитых английских гебраистов Usher'a, Greswell'я, Horne'a и Hales'a, у которых он найдет не только все мои цифры, но даже и никому кроме меня неизвестное (по его словам) междуцарствие.

Причины этого несогласия лучших исследователей Библии с приводимыми Н. М. Никольским датами я поясню (для обычного читателя) таким наглядным примером.

Существует анекдот, что одна дама, Вера Ивановна, сказала раз другой, Марье Петровне:

– Вашего сына только что призвали на военную службу. Значит, ему 20 лет, а вы его могли родить не ранее 18-летнего возраста. Значит, вам теперь не менее 38 лет, а как же вы говорите, что вам только 28 лет?

– Мне и есть 28 лет, – отвечала Марья Петровна если вы будете считать, как я, точным прямым счетом. А когда вы начинаете употреблять какие-то косвенные способы со сложениями и вычитаниями, то, конечно, можете доказать, что мне и 200 лет.

И вот, представьте себе: то же самое случилось и с библейской хронологией. Там (в ней самой!) есть и прямой счет по способу Марьи Петровны и целых два косвенных по способу Веры Ивановны. Прямой счет по Марье Петровне заключается во фразах почти о каждом царе: «и время царствования его было столько-то лет». А два счета косвенных, по Вере Ивановне, состоят в том, что о каждом израильском царе говорится еще, на котором году современного ему царя иудейского он родился и на котором умер при его преемнике, а о каждом иудейском царе наоборот.

В нескольких случаях все три счета дают одинаковые результаты, а в нескольких других, два косвенные счета отличаются от прямого иногда даже и на 10 лет.

Хронологисты библейской истории с давних времен обратили внимание на эти невязки и посвятили их разъяснениям огромное количество труда. Об этом существует целая литература, и окончательным результатом было то, что согласовать все числа, не обижая ни библейской Марьи Петровны, ни двух ее Вер Ивановен, опровергавших ее косвенными вычислениями, можно лишь при одном условии. Это – допустить в иудейской истории междуцарствие в 11 лет (по Hales'y) между Амасией и Озией, а в израильской 22-летнее междуцарствие между Иеровоамом II и Менахемом, причем двух кратковременных царей Захарию и Солома, царствовавших в сумме лишь полгода, можно поместить и в начале этого междуцарствия и в конце, допустив что Менахем не мог воцариться тотчас после убийства им Соллума, и что ранее чем он приобрел себе достаточно сторонников, прошло около 22 лет междуцарствия.

Итак, известное, по мнению Н. М. Никольского, одному Морозову междуцарствие в Израильском царстве оказалось известным гебраистам и до него, а Морозову оно даже было и не нужно, так как прибавив эти 22 года к Менахему он и получил бы точное время царствования соответствующего ему Валентиниана под опекой и после нее. Даже лучше!

Проверим теперь и эти «времена царствований», приводимые Н. М. Никольским.

«Менахем, – говорит он, – царствовал 14 лет, а не 10». Неправильно. По сопоставлению различных текстов и их научной сверке ученые гебраисты Greswell, Home и Hales считают как я, равно 10, а по Usher'y 11, и никто из серьезных обработчиков не может считать 14, как мой критик. Да, кстати сказать: и самые 14 лет я был бы охотно готов принять, потому что общий вид моей диаграммы не попортился бы от прибавки сюда 4 лет.