Текст книги "Когда боги против (СИ)"

Автор книги: Наталья Бульба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Я же сказал, что всегда выполняю свои обещания, – поднимаясь, усмехнулся он.

А я подумала, что играю с огнем. Тем самым, которому предстояло превратить в пепел жизнь Дамира.

Глава 5.

– А ты разве ожидал от него чего-то другого? – Тормш с любопытством смотрел на взбешенного Ильдара. Знакомы они были уже давненько, да и эмоций тот от него никогда не скрывал – сказывалась его дружба со старшим Исхантелем, но чтобы так.... Гнев был холодным, но обжигал не хуже огня. – Крыса, он и есть – крыса.

– Меня одно удивляет, – хмыкнул, мгновенно успокаиваясь, Ильдар, – как вы с такими, как этот полковник, сумели загнать нас обратно?

– Ну, так это не секрет, – довольно улыбнулся Тормш. – Штабные, они – в штабе, а на поле боя – вояки. Пока первые стелятся под таких, как ты, вторые берут за шкирку и выкидывают, куда подальше.

Ильдар, хитро прищурившись, посмотрел на Дамира:

– Понял! А ты мне – тайна, тайна.... А тут, оказывается, все просто. И никакой тебе стратегии и тактики....

– А ты уверен, что это работа Матюшина? – не дожидаясь, когда матессу ответит, спросил Тормш у Ильдара. – У Шторма было время подготовить тебе сюрприз.

– Было, – согласился Ильдар, пристально глядя на отца того, о ком собирался говорить.

Иногда он удивлялся: как мог стоявший перед ним человек переступить через все, что ему было дорого и стать врагом, встав на другую сторону?

Иногда поражался: изощренности ума, терпению, позволявшему без особой надежды на успех, по шагу, по половинке, но продолжать идти к цели, которую когда-то они с дедом перед собой поставили.

Иногда – гордился знакомством с ним. Тормш не сдавался. Никогда и... ни перед чем.

Иногда – восхищался. Самые невероятные, сумасшедшие, невообразимые идеи, когда их воплощением начинал занимать Влэдир, вдруг становились такими ясными, понятными и, самое главное, реализуемыми.

В последнее время все эти чувства всё чаще свивались в клубок, в котором одно нельзя было отделить от другого.

– Но у твоего сына, – продолжил он, все так же, спокойно и ровно, – есть одно качество, которое делает его опасным, но достойным противником.

Ильдар улыбнулся нахмурившемуся Тормшу. К открытому упоминанию о его близкородственных связях с полковником контрразведки, тот относился отнюдь не безболезненно. Что такое совесть, Влэдир не забыл, как бы ни казалось со стороны. О воинской чести – тоже, пусть и понимал ее по-своему. Глобальнее.

– Он тонко соразмеряет риск и целесообразность, в отличие от некоторых, зарвавшихся и уверившихся в собственной непогрешимости. Так что о нем я пусть и думал, но недолго. К тому же, – не дав Тормшу вставить хоть слово, закончил он, – имя он мне уже назвал.

– Ты....

– Для него ничего не изменилось, – предугадав недовольство Влэдира, хмыкнул Ильдар. – Кто-то ведь ждет эту крысу на Самаринии.

Несколько минут молчали. Ильдар продолжал что-то изучать на дисплее планшета, Дамир тренькал на гитаре. На мелодию мало похоже, просто звуки, вдруг возникающие в какой-то тягучей, медленной тишине, но за душу хватало. Даже жреца, он то морщился, то кривился, то замирал на миг, но так ничего и не говорил.

Тормш же думал. Об одном сыне, для которого, умерев, перестал быть отцом, и о другом, которого потерял, не сумев научить звериной осторожности. Кто добрался до Сайлиса, он знал, и собирался рано или поздно, но предъявить счет. И тому, кто отдал приказ, и тому, кто его исполнил. Полковник Штаба объединенного флота Галактического Союза Матюшин и... Скорповски, профи, специалист по устранению.

Зачем это было сделало, Влэдиру тоже было известно.... Через Сайлиса пытались добраться до младшего Исхантеля.

– Он не останется неотмщенным, – отрывая голову от планшета, резко бросил Ильдар. – Ты просто подожди....

– Он – мой, – выдохнул Влэдир, не задаваясь вопросом, откуда лиската узнал о его мыслях. У каждого из них были свои таланты. К тому же, Ильдару Тормш доверял.... Не так, как его деду, но понимая, что это лишь дело времени.

– Нам обоим хватит, – вставая, произнес Ильдар. Подошел к Дамиру, замер, к чему-то прислушиваясь. – Ей опять снятся кошмары....

– Тебя это удивляет? – продолжая смотреть куда-то вглубь себя, тронул струны матесса. – Ты отнял у нее все, не дав ничего взамен.

– Ты ее жалеешь? – склонил голову Ильдар, разглядывая своего телохранителя.

– Ты ее жалеешь, – улыбнувшись, отозвался Дамир. Несколько нот сорвались, кромсая возникшую паузу на клочья, сложились в мелодию, в которой зазвучало тихо: "Спи малыш, усни котенок....", – А я только следую твоему приказу. – Оставив последний аккорд медленно растворяться в воздухе, Дамир поднялся, отставив гитару. – Не хотел бы я оказаться на твоем месте, когда ты добьешься своего.

– Шел бы ты... отдыхать, – кивком указав на дверь, буркнул Ильдар недовольно. Дождавшись, когда Дамир выйдет, вернулся к столу. – Наблюдатели подтверждают, что Риман находится в одиночной камере Шлойхинской цитадели.

– Не самый худший вариант, – подошел ближе Тормш. Внешку Ильдар не подключил, вся информация отображалась на дисплее. – С одной стороны – остров, район легко контролировать, с другой.... – Он поднял взгляд на жреца: – Они запросили помощь у скайлов?

– Как ты и предполагал, – подтвердил Ильдар, продолжая, склонившись, рассматривать схему тюрьмы, еще сотню лет тому назад считавшуюся идеальным местом для содержания особо опасных преступников. А потом ее законсервировали, вновь открыв для столь неординарного заключенного, как жрец полного посвящения. – Но по системе защиты без изменений.

– Это – пока. Потом спохватятся.

– Тебя это смущает? – вроде как удивился Ильдар.

В план, как вытащить брата, он Тормша не посвящал, пусть тот и сделал большую часть подготовительных работ. Куда именно могут поместить Римана, просчитали задолго до того, как подкинули младшему Шторму информацию, способную вывести на Зерхан. Так что теперь, при всем желании, следы их присутствия на объектах не обнаружить. Да и технологии.... Уж больно они отличались от тех, с которыми сталкивались спецслужбы Союза.

– Скажем так, – протянул Тормш, – я не хотел бы оправдывать очередные жертвы великой целью.

– Извини, – качнул головой Ильдар, – я помню наш с тобой разговор, но....

– Ты понимаешь, что после Зерхана Риману не стать эклисом даже с твоей поддержкой? – повысил голос Тормш. – Союз никогда не пойдет на контакт с ним.

– У них не будет выбора, – тяжело вздохнул жрец, выпрямляясь. – У нас – тоже.

– Мне бы твою уверенность, – скептически бросил Влэдир. – Впрочем, – он дернул воротник, расстегивая фиксатор, – в том варианте все могло бы быть значительно хуже. Гражданская война, к которой они продолжают толкать Союз, не спрашивает, кто прав, кто виноват.

– Одного Зерхана мало, чтобы нарушить их планы, – словно и не заметив несдержанности Тормша, заметил Ильдар. – Тут нужно что-нибудь более... – жрец замолчал, подбирая слово, – сволочное.

– Раньше ты говорил: декрес со солиа.

– Чтобы враг открыл свое лицо.... Мы не так уж и отличаемся друг от друга, – добавил он, отключая планшет. – Я тебе сброшу информацию, она... – Ильдар опять сделал паузу, но теперь уже пристально глядя на Тормша, словно готовя к тому, что тот услышит дальше, – касается тех, кого ты бы хотел видеть мертвыми.

– Приам? – выдохнул Влэдир сквозь стиснутые зубы. Какая выдержка?! Какое самообладание?! Два сына.... Приам оставил слишком глубокий след в его душе.

Началось все тоже, именно там, вот только судьба разбила их шанс надвое, отдав Геннори Лазовски, но уведя Вячеслава в другую сторону.

Случайность.... Лишь одна из многих.

– "Ханри Сэвайвил", – поморщился Ильдар. – А еще нас называют тварями....

– Матюшин там замазан, по самое не могу....

Ильдар ухмыльнулся, поймав вопросительный взгляд Тормша, пояснил:

– Я долго не мог сообразить, как вы можете, говоря непонятно что, так точно передавать смысл....

– Теперь сообразил? – вздыхая уже спокойнее, уточнил Влэдир. Утверждать, что благодарен Ильдару, не стал. Между ними были... свои счеты.

– Нет, – развел руками Ильдар. – Но все еще пытаюсь.... – Выражение лица изменилось мгновенно: – Пусть моя Богиня никогда не ставит тебя перед невозможным выбором.

– Пусть твоя Богиня лучше поставит перед этим выбором тех, кто не с нами, – уже от двери, хмыкнул Тормш. И добавил, прежде чем створа двери закрылась между ними: – Когда увидишь, передавай привет брату.

Ильдар ничего не ответил. Они оба знали, что прежде чем это случится, пройдет еще много дней и ночей....

* * *

– Ильдар! Ильдар! – задорно вереща, навстречу нам неслась девчушка лет десяти. Пшеничного цвета волосы, заплетенные в две длинные косички, смешно взлетали, на лице светилась счастливая улыбка.

Жрец, широко раскрыв руки, шел к ней, и даже со спины было видно, насколько он рад этой встрече. А я, замерев, потому что ноги отказывались нести меня дальше, стояла, утонув в той картине, что еще недавно была моей реальностью.

"Машка! Машка!" – кричала Лора, приближаясь ко мне с другого конца зала прилетов....

– Ты опять сбежала от наставницы, Лорианна? – прижав к себе, ласково пожурил Ильдар врезавшуюся в него девочку. Их пути пересеклись не так уж далеко от меня, так что даже прислушиваться не пришлось.

– Я хотела встретить тебя, – фыркнула Лорианна, выкручиваясь из его рук. – Это – она? – лукаво улыбнувшись, посмотрела она в мою сторону.

– Кто – она? – вроде как, не понимая, уточнил Ильдар, тоже оглянувшись на меня. – Ты о ком?

– О твоей кайри, конечно! – смешно насупилась девчушка. – Говорят, она своим даром едва не убила половину твоего экипажа. И если бы не ты....

– Ее зовут Мария, – назвал он мое имя, так и не отведя от меня взгляда. – Можешь подойти к ней и представиться.

– Вот еще! – фыркнула Лорианна, но, заметив, как нахмурился Ильдар, тут же поправилась: – Она будет жить в Храме?

На межгалактическом девочка говорила великолепно. Впрочем, это еще ничего не значило.

– Она будет жить вместе со мной, – несмотря на улыбку, довольно твердо произнес жрец. То ли предвосхищая ее вопросы, то ли... произнеся эти слова для меня.

– Джеме это не понравится, – как-то по-взрослому серьезно заявила Лорианна и... направилась ко мне. Подошла, внимательно посмотрела снизу вверх. – Я – Лорианна. Ильдар называет меня Лорик или Лора.

Выдыхала я судорожно, убеждая себя, что этот ребенок не виноват в том, что его зовут так же, как и мою сестру. Вот только уговорить себя было сложно. После всего, что моей семье пришлось пережить....

– Мария, – сглотнула я, заставив себя улыбнуться. Винить ее лишь за то, что она родилась самаринянкой, было, по крайней мере, глупо.

– А я знаю! – ответила она мне улыбкой. – Ты же разрешишь приходить к тебе?

Пока я думала, что ей ответить, Ильдар сделал это за меня:

– Ты ведь позволишь мне самому решить этот вопрос?

Девчушка радостно кивнула и, совершенно неожиданно для меня насторожилась. Светлые бровки сошлись к переносице, глаза что-то высматривали вдали, которая для меня была совершенна пустынна.

– Ты меня не видел! – быстро ткнула она пальчиком в живот Ильдару и, припрыгивая, словно уворачивалась от чего-то невидимого мне, побежала к стапелю, где "лежал" малый крейсер, на котором мы спустились с орбиты.

Я, невольно, посмотрела ей вслед. Посадочное поле не место для детей....

– За внешний контур хошши ее не пропустят,– словно заглянув в мои мысли, "успокоил" меня Ильдар.

– Кто она? – вместо того, чтобы уточнить, кто такие "хошши", спросила я.

– Моя дочь, – тепло отозвался он, глядя, как фигурка девочки становится все более призрачной в искаженном защитными полями воздухе.

Дочь.... Странно, но мысль о том, что у него может быть семья, даже не приходила мне в голову.

– А ваша жена....

Последние несколько дней полета наши отношения с Ильдаром напоминали те, что сложились между Союзом и Самаринией после подписания мирного договора. Вроде и война закончена, но... конфликт не исчерпан, да и жертвы не оправданы.

 Ответить на вопрос: "Ради чего все это?", ни одна из сторон оказалась ни в состоянии.

Вот и у нас так же....

Слово он свое тогда сдержал, кормил меня сам, пока один из мужчин, находившихся в комнате, удерживал меня на месте, не давая шевельнуться. Я была бы и рада отступить – собственный поступок под этим углом выглядел откровенной глупостью, но ведь не тогда, когда изменить решение – то же самое, что признать свою слабость перед ним.

Ильдар же вел себя так, словно совершенно не тяготился навязанной ему ролью. Аккуратно набирал в ложку то, что называл кэши, по ходу рассказывая о ее питательных свойствах и злаках, из которых она готовится, держал у моих губ тонкую салфетку, ждал, когда я проглочу, осторожно, если не сказать – нежно, промакивал мне рот.

Остановился он, лишь когда тарелка полностью опустела. Кивком приказал мужчине меня отпустить, подал бокал с водой. А затем, извинившись, что у него неотложные дела, предложил мне вернуться в свою каюту, чем я с радостью и воспользовалась... трусливо сбежав с нашего с ним поля боя.

Оставшиеся трое корабельных суток основой нашего с ним общения были: вежливость и внимательность – с его стороны; внешнее спокойствие и подчеркнутый нейтралитет – с моей.

Стоило признать, что у него получалось значительно лучше. Вот только ничего удивительного я в этом не видела. Спала я очень плохо – не помогала и мамина колыбельная, есть себя заставляла – устраивать очередной спектакль перед его людьми мне не хотелось, к тому же была вынуждена сопровождать его, куда бы он ни направлялся, решая возникающие вопросы.

К концу полета корабль я знала вряд ли хуже самого Ильдара, а уж на мостике стала практически своей. Когда я появилась там во второй раз, рядом с ложементом лиската находился еще один, для меня.

– У меня нет спутницы, – равнодушно отозвался он и, указав на стоявшую неподалеку машину, вызвавшую у меня ассоциацию с гоночным каром, поинтересовался: – Полетим или пешком? – Потом добавил... заботливо: – До Храмового парка здесь чуть больше километра, и там еще столько же.

– Если вы не торопитесь, мой господин, – смиренно склонила я голову, прикусив губу, чтобы не нарушить то хрупкое равновесие, что установилось между нами.

Выказывать свое отношение к нему самому и его действиям я не собиралась. Не по трусости, по бессмысленности. Слова Тормша что-то пробудили в моей душе, не обнадежив, но позволив поверить, что кое-что и в моих силах. Даже если всего-то, что я могла, просто попытаться выжить.

– Я? – он с усмешкой качнул головой. – Нет, Мария, я никуда не тороплюсь. Я беспокоился лишь о том, чтобы ты не слишком утомилась.

– Ты? Заботился? – вскинулась я, но успела отвести взгляд до того, как он начал напоминать вызов. – Извините, мой господин....

Количество моих выпадов, которые он проигнорировал за последнее время, было значительным. Но я не обольщалась, оценивая его благосклонность ко мне, как интерес естествоиспытателя к очередному объекту исследования. Наиграется, найдет ответы на те вопросы, которые перед собой поставил и....

Что будет дальше, я не могла даже и предполагать.

В этом Ильдар тоже был прав.... Дамир хотя бы знал, что его ждет.

– А ее мать? – я решила последовать его примеру и сделать вид, что ничего не произошло. Ненависть – ненавистью, но мне стоило хотя бы попытаться понять этот мир. Не принять – найти способ сделать собственную жизнь более определенной и выиграть время.

Я хотела вернуться домой....

Я должна была вернуться домой!

– Джема – жрец-наставник в Храме Судьбы. Я был у нее первым мужчиной, что не делает меня мужем, но теперь все ее дети войдут в мой род.

–Так Лорианна, – назвать девочку кратким именем я не смогла, – не твоя дочь?

– Лорианна, – он тоже произнес ее полное имя. Пошел чуть медленнее, подстраиваясь под мой шаг, – моя дочь, но это скорее необходимость усиления варии сильными одаренными. Для меня не имеет практически никаких последствий, кроме ответственности. Теперь Джема несет на себе мой отпечаток, что осложняет ее возможный союз с другим множеством нюансов.

– Законы телегонии? – проявила я свою осведомленность.

– Не совсем в том виде, в котором они известны у вас, но все равно – законы. Все, кого она родит, будут носителями моего дара – я значительно сильнее возможных ее партнеров, если это, конечно, не будет кто-то из оставшихся лиската или самого эклиса. Последнее слово, определяющее судьбу каждого из них, тоже принадлежит мне.

– А... мать Лорианны согласна с таким положением? – слушая его пояснения, что не мешало мне разглядывать окружающий пейзаж, поинтересовалась я, стараясь, чтобы прозвучало достаточно отстраненно. Фраза девочки о том, что Джема будет недовольна, заставила обратить на себя внимание.

– Она – одаренная и сделала свой выбор, – внезапно остановившись, ответил он. Замер, закинув голову и закрыв глаза. – Чувствуешь, пахнет огнем?

Непроизвольно вдохнула жаркий воздух – не столько космопорт, сколько посадочная площадка, находился на песчаном плато, окруженном с двух видимых мне сторон изломанными уступами, напоминающими выложенные из плоских камней стены. Впрочем, зыбкое марево не позволяло с уверенностью сказать, было ли это действительностью или Ильдар вновь устраивал для меня свои фокусы. Скорее – последнее. Вокруг нас не было ни одной живой души. Лишь шелестели, перекатываясь, песчинки, создавая иллюзию мерно вздыхающего моря....

– Водой и жизнью, – не задумываясь о том, что заставило меня произнести именно эти слова, прошептала я, без малейшего удивления наблюдая, как меняется картинка перед моими глазами. Горизонт словно пододвинулся ближе, прочертив четкую линию между желтым и зеленым.

– Ты права, – с довольной улыбкой протянул Ильдар, глядя на меня. – Ветер оттуда. – Подумал, глядя на меня с... каким-то надрывом. Потом добавил, сумев в очередной раз лишить меня самообладания: – В этом мире ты можешь бояться только меня. От всего остального я сумею тебя защитить.

Хотелось бы знать, чем именно грозило мне его признание.

* * *

– Мария, – чуть задохнувшись от бега, выдохнула Лорианна, останавливаясь рядом со мной, – тебя ищет Ильдар.

– Он сам меня отпустил, – пожала я плечом, не двинувшись с места. Вряд ли жрец не знал, где я нахожусь – вершина холма, подмытого тихой, какой-то по-домашнему уютной речкой, почти сразу стала любимым местом моего уединения.

– Он сердится, – пожаловалась Лорианна, беря меня за руку. – Сказал, чтобы я немедленно тебя нашла.

Самариния была почти полным близнецом Земли. Двадцать четыре часа в сутках; практически идентичная сила тяжести; наклон оси вращения, определяющий смену времен года, продолжительность которого составляла триста шестьдесят дней... ровно двенадцать месяцев.

Один из них, который провела на этой планете, я сегодня вычеркивала из своей жизни.

– Вчера он тоже сердился, – равнодушно заметила я. – И позавчера....

– Он опять на тебя кричал? – расстроенно поинтересовалась Лорианна, заглядывая мне в лицо. Став однажды свидетельницей его ярости – стоило признать, что тот раз был первым и последним за все это время, она тут же приняла мою сторону, взглядом заставив Ильдара замолчать буквально на полуслове.

Из нас двоих она была значительно младше, но иногда казалась мне очень взрослой. В ту минуту она была именно такой: знающей о будущем то, что ему и мне было неведомо.

Ильдар отступил, привычно порывисто развернувшись и выйдя из моей комнаты, где это происходило, а я по-новому посмотрела на Лорианну, приметив в ней одиночество, на которое она была обречена, будучи уникальной даже для своего мира.

С тех пор мы частенько бывали вместе. Я ей рассказывала о Зерхане, о планетах, на которых успела побывать, она... просто слушала и, я видела это по ее глазам, мечтала.

Не знаю, поступала ли я правильно, бросая в ее душу этот росток, но... изменить уже ничего не могла.

– Нет, – качнула я головой, – он больше не кричит....

– Но смотрит так, что лучше бы орал, – закончила за меня Лора. Мысленно я начала называть ее и так. Она не была похожа на мою Лорку, но... нуждалась в любви не меньше, чем младшенькая.

– Он всегда был такой? – грустно вздохнув – эти прогулки были для меня единственным способом вернуть себе самообладание, и, бросив последний взгляд на медленно бегущую вдаль воду, направилась по выложенной камнем тропинке вниз. Дочь Ильдара пошла следом, так и не отпустив мою ладонь.

Мы уже успели пройти полпути до площадки телепортатора (я не собиралась испытывать терпение жреца и заставлять себя ждать), когда она наконец-то ответила:

– Ты ведь не рассердишься? – сдвинув угрюмо брови, спросила она, останавливаясь и заглядывая мне в глаза.

– На тебя? – удивилась я. – Нет!

– Он никогда раньше таким не был, – призналась она. – А тут... сначала Дамир, теперь – ты.

– А что – Дамир? – не понимая, уточнила я. Себя я предпочла пропустить. – Они что, – неожиданная догадка буквально сбила дыхание, – были знакомы и раньше?

Интасси продолжал молчать и безропотно исполнять приказы лиската. Иногда мы гуляли вдвоем, но для меня это было, скорее, наказанием. Любой, самый безобидный жест, был способен заставить Дамира отпрянуть, глядя на меня если и не с ужасом, то с какой-то щемящей тоской.

– Дамир был телохранителем Ильдара, – прошептала она, оглядываясь вокруг, словно нас могли подслушать. – А еще... Ильдар говорил, что доверял свою жизнь только ему....

– И Дамир его предал? – с трудом веря в то, о чем подумала, спросила я.

– Нет! – вскинулась Лори. – Ильдар убил бы сразу. Сам. А он... – она приблизилась вплотную, потянула за руку, чтобы я наклонилась, – об этом никто не знает... а я... – она сглотнула, но продолжила, – я подслушала, как Ильдар сказал Дамиру, что попробует его спасти.

– И? – затаила я дыхание. Мне уже не раз доводилось находить противоречия в том, что на первый взгляд казалось совершенно ясным и понятным, так что этот, если и отличался от остальных, лишь тем, что имел отношение к существу, которое здесь, на Самаринии, занимало самую низшую ступень их иерархии.

– У него ничего не получилось, – огорченно выдохнула девочка. – Через три месяца Дамир пройдет через ритуал очищения....

–Ты хотела сказать, – выпрямилась я, ловя себя на том, что... тоже злюсь, – что его – сожгут!

– Ты не понимаешь наших законов, – попыталась улыбнуться Лорианна, но у нее не получилось. – Да, Мария, его сожгут. – У нее на глазах выступили слезы. – Ну почему именно его?!

Хотелось стиснуть кулаки, но я отучила себя от этой привычки. Ильдар этому неплохо поспособствовал, глядя на мои руки каждый раз, когда ярость подступала к горлу. Он много чему... поспособствовал, не удалось ему только одно: заставить меня забыть о свободе выбора, которого лишил.

– Не знаю, – выдохнула я, крепко прижимая девочку к себе.

– И я – не знаю, – шмыгнув носом и вытерев глаза от выступивших слез, отозвалась она, выкручиваясь из моих объятий. – Пойдем быстрее, – опомнившись, тут же схватила она меня за руку и потянула вниз.

Спорить с девочкой я не стала, раз уж Лора заторопилась, значит, что-то ощутила. Значительно раньше меня.

Я не ошиблась, не успели мы сделать и нескольких шагов, как на платформе телепортатора появилась парочка хошши. Теперь я не только знала, кто это такие и различала их по статусу, мне были известны имена некоторых из них, с которыми сталкивалась чаще, чем с другими. Эти двое входили в круг личной охраны. Братья, Ждан и Хорун.

– Госпожа Лорианна, – заступил дорогу девочке Ждан, – лиската Ильдар просил вас вернуться к наставнице.

– Как прикажет лиската, – вздернула она носик. Обернувшись ко мне, пожала плечами, словно извиняясь, что ослушаться не может. Это наедине она им время от времени командовала, а в присутствии посторонних никогда не позволяла себе ничего лишнего. – Если мне будет позволено, я загляну к тебе позже, – добавила она и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала меня в щеку. – Держись....

Ее напутствие не порадовало. Мне трудно было судить об ее одаренности, хоть я и доверяла словам Ильдара, как-то обмолвившегося, что когда-нибудь она вполне сможет претендовать и на его место, но уже имела возможность убедиться – предчувствия ее не обманывали.

Когда я вошла в рабочий кабинет лиската, куда меня сопроводили хошши, вместе с Ильдаром там находился Дамир и Орин. Стояли они так, что было понятно – разговаривали о чем-то серьезном, если не сказать, неприятном. В глазах жреца гуляли отблески бешенства, капитан крейсера, являвшегося флагманом эскадры, которой командовал Ильдар, выглядел излишне задумчивым, а вот интасси продолжал оставаться равнодушно-отстраненным. Но последнее меня уже не обманывало, в его позе было заметно легкое напряжение.

– У тебя есть пять минут....

– Мне они не нужны, мой господин, – склонила я голову. Делала это теперь спокойно – внешняя атрибутика, не более. Того, что внутри, она не затрагивала.

– Хоть что-то хорошее за сегодняшний день, – проворчал он ядовито и кивнул на меня Дамиру. – Присмотри.

Дамир поклонился ниже, чем я, подошел, встал у меня за спиной. Странно, ничего нового для меня не произошло, но дыхание сбилось, словно догадываясь о том, что было еще не ведомо мне.

Подобный стиль общения больше не удивлял: ближний круг. Говорить на равных, спорить, критиковать.... Те, кто в него не входил, даже не подозревал о подобной возможности. Еще одна иллюзия.... Правда, и цена за подобные привилегии была высока – за грань они уходили вместе с лиската.

Идти далеко не пришлось, телепортатор вынес на площадку рядом с трибуной, которая венчала главную храмовую площадь. Ильдар приводил меня сюда, устроив на следующий день после прилета экскурсию по своим владениям.

 Храмом здесь называли не только само святилище богини Выбора, находившееся на возвышении, похожем на пирамиду, но и сам город, раскинувшийся вокруг. Резиденция лиската располагалась в его центральной части. С четырех сторон к ней примыкали: большой парк, через который как раз и протекала облюбованная мною река; даркис, где проходили обучение адепты, претендующие на высшие ступени посвящения; комплекс административно-управленческих зданий и та самая площадь, на которой я сейчас и стояла.

Сегодня здесь было многолюдно. Адепты, выстроившиеся несколькими стройными рядами слева, воины (среди них были не только чистые) – напротив. С третьей стороны – те, кого здесь называли просто варии. Генетически безукоризненные, но не относящиеся к двум высшим кастам. Среди них было немало и тех, кто оказывал значительное влияние на жизнь Самаринии. Искусство, литература, наука.... Изнутри действительность этой планеты выглядела не столь уж плоско, как снаружи.

Пока я рассматривала все вокруг, лишь мельком обратив внимание на то, что Дамир встал передо мной, а не позади, как это обычно происходило, Ильдар поднялся на трибуну. Один....

Порыв ветра тут же дернул полы плаща, взвив их в воздух, как крылья.

Над площадью пронеслось дружное: "Васай!". Одновременно и подтверждение своей верности, и пожелание дара.

Когда он затих, лиската начал говорить. Хрипло, словно через силу и на мгновение опустив плечи, как если бы с трудом удерживал свою ношу:

– Я пришел к вам с дурной вестью. В наш дом проник враг. Подло, коварно, заставив поверить в свое искреннее желание стать своим среди нас.

Тишина, воцарившаяся на площади, напоминала преддверие взрыва. Напряжение сгущалось, сковывая ноги, поднимаясь все выше и выше....

– Смерть! – тихо, но так, что его услышали все, произнес Орин, сделав шаг вперед. Твердо, бескомпромиссно.

– Смерть! – все, как один, повторили воины.

– Очищение! – презрительно бросил кто-то из адептов, и над площадью пронеслось ураганным ветром: – Очищение!

Я отступила назад, только теперь сообразив, что именно здесь происходило, и почему Ильдар приказал Дамиру присмотреть за мной. Увы, уйти мне не удалось, жрец предусмотрел и это. За спиной тут же появились Ждан и Хорун, преграждая путь.

– Ваше слово, честные варии, – четко, но с нескрываемой болью, продолжил Ильдар, глядя прямо перед собой. Выглядело при этом настолько возвышенным, что даже я едва не поверила этому образу.

Вперед выступила совсем молодая женщина:

– Очищение, мой лиската.

И вот теперь грянул гром: "Очищение! Очищение! Очищение!"

Хотелось заткнуть уши и закрыть глаза, но сковавшее оцепенение не позволило ни того, ни другого.

– Да будет так, – не дожидаясь, когда затихнет гул, склонил голову Ильдар. Потом твердо посмотрел вниз, на толпу, что глядела на него с истовостью безмозглых фанатиков и повторил, едва заметно кивнув старшему из хошши: – Да будет так.

Я зря рассчитывала, что на этом все и закончится. Пока Ильдар спускался с трибуны, над площадкой появился катер. Завис, разбивая воздух под собой на кипящие струи, опустился ниже, взбивая красный песок, который ветры приносили из пустыни, окружавшей этот город со всех сторон.

Когда катер вновь поднялся выше, в центре круга, контур которого был вырисован антигравитационными установками машины, стоял мужчина.

– Ненавижу! – прошептала я, поминая Ильдара, узнав человека. Один из четырех пилотов, которых Ильдар обманом вывез с Зерхана. – Ненавижу! – повторила я, не догадываясь – зная, что именно произойдет дальше. И... примеривая свое знание к Дамиру, которому предстояло пройти через то же самое через несколько месяцев.

Вот только мои слова не могли остановить Ильдара, который неумолимо приближался к приговоренному.

– Нет! – сглатывая комом в горле, прохрипела я, пытаясь вновь отойти назад.

Тишина над площадью.... Они не кричали, не требовали казни, они просто стояли и смотрели на... своего лиската.

Священный экстаз! Теперь мне было известно, как это выглядело! Страшно и... неотвратимо.

Спиной уперлась в хошши, спереди меня к ним прижал вставший так, чтобы не заслонять мне обзор, Дамир.

Он знал, что очень скоро будет стоять там же, в центре круга, но... продолжал выполнять волю господина.

– Нет! – прикусила я губу, сглатывая так и не выступившие на глазах слезы....

– Я сам пригласил тебя в мой дом, – замерев нескольких шагах от с трудом стоявшего на ногах мужчины, произнес Ильдар. Холодно.... Равнодушно.... Бесчувственно. – Я сам открыл тебе дверь, позволив оказаться среди тех, кого призван защищать. Я обманулся сам и обманул их. И я сам должен исправить свою ошибку.

– Ты – ублюдок, и сам когда-нибудь сдохнешь, – со свистом, буквально выплевывая каждое слово, отозвался мужчина. – Не я, так другие....

Больше он ничего произнести не успел. Песок был красным, пламя – алым с голубоватыми прожилками. Оно тонкой струйкой пробежалось по контуру круга, в котором стоял мужчина, взметнулось чуть выше, повинуясь короткому жесту Ильдара и... ненасытно бросилось к живому телу....