Текст книги "Ведьмина дорога (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

Глава вторая
Решение

Вейма обогнала отца Керта и первой вошла в ворота замка. Во внутреннем дворе было как всегда шумно, звенели клинки тренирующихся рыцарей и оруженосцев, стучал молот в баронской кузнице, гоготали гуси, ржали лошади, люди выкрикивали распоряжения, приказания, жалобы… пахло всё это – для вампира – вполне приемлемо. Деловитостью, занятостью, преданностью своему делу и господину. Барона Фирмина в округе ценили. Любить его было трудно.

Вампирша вошла в дом, стоящий в нескольких шагах от донжона[11]11
  Донжон – центральная башня замка, предназначенная не для жизни владельцев, а для последней линии обороны. В донжоне как правило хранились склады продовольствия, оружейная, дозорная, в донжон отступали, когда внешние стены замка были взяты врагами.


[Закрыть]. Барон, полный и лысоватый, но ещё крепкий мужчина, ждал её в зале, сидя на скамье возле очага. У его ног лежал белый волкодав, который при виде девушки поднялся и, порыкивая, ретировался в дальний угол, поближе к Норе, баронской дочери, которая сидела за ткацким станком и сновала нити для будущей церковной занавеси.

– Очень хорошо, что ты пришла первая, – вместо приветствия сообщил барон. – Нора, выйди навстречу отцу Керту и займи его, пока Вейма не выйдет. Я не хочу, чтобы он решил, будто мы им пренебрегаем.

– Но, отец…

– Нора.

Вздохнув, девушка поднялась на ноги и потянула за ухо волкодава. Пёс поскуливал, проходя мимо вампирши, но покорно следовал за хозяйкой. Барон без улыбки наблюдал за этой сценкой.

– Тебе не помешают наставления в вере, – бросил Фирмин в спину дочери. Нора передёрнула плечами, но не возразила ни словом.

Вейма опустила взгляд. Барон принял её в своём доме как наставницу дочери в свободных искусствах ибо, по его словам, девушка тянется к знаниям, а нанимать учителя-мужчину не позволяет её красота и невинность. Однако в остальном он был строг и не позволял Норе ни в чём выйти из своей воли. Воспитанной совсем иначе вампирше это совершенно не нравилось, но что она могла сделать? Барон платил ей покровительством и продуктами, а воспитание его дочери – не её забота. И всё-таки…

– Я слышал, тебя обвиняют в нападении на детей в деревне, – сказал барон. – Это так?

– Так, ваша милость.

– Ты отрицаешь свою вину?

– Да, ваша милость.

– Могла ли твоя подруга совершить это злодеяние?

– Нет, ваша милость.

– Ты уверена в этом?

– Да, ваша милость.

– И можешь присягнуть на священной книге?

Вейма вздрогнула.

– Нет, ваша милость.

– Очень хорошо, – заключил барон и замолчал.

– Ваша милость?.. – не выдержала тишины вампирша.

– Я сказал: «Очень хорошо». Тебе понятны эти слова?

– Да, ваша милость, но…

– Очень хорошо. Ты знаешь, кто мог совершить такое?

– Я не видела этих детей, ваша милость…

– Я спрашивал не об этом.

– Вампиры, ваша милость.

– Ты уверена в этом?

– Да, ваша милость.

– Сколько нужно вампиров, чтобы это устроить?

– Ваша милость?..

– Ты слышала, что творится в деревне, – раздражённо напомнил барон. – Сколько вампиров могли так искусать детей?

– Один, ваша милость, – покорно ответила девушка, не понимая уже, куда барон клонит.

– Очень хорошо. Как с этим бороться?

– Ваша мил…

Барон предупреждающе поднял руку и девушка умолкла.

– Я уверен, – медленно, явно подбирая слова, произнёс он, – что ты не захочешь отвечать на некоторые вопросы. Я их тебе не задаю. За то время, которое ты живёшь на моей земле, я убедился в твоей надёжности. Я разбираюсь в людях. Но я не желаю тратить время на увёртки. На моей земле орудует опасная тварь. Ты или твоя подруга должны знать, как с ней справляться и вы расскажете мне об этом. Иначе вам придётся покинуть мои земли.

– Но, ваша милость!.. – возмутилась вампирша. – Мы ведь не…

– Не спорь. Мне ни к чему ваши смерти. Ты видела? Люди напуганы. Вы им подозрительны. Если дети продолжат страдать, рано или поздно вас убьют. Менно пошёл за твоей подругой. Если вы объявляете мне, что найдёте способ спасти моих людей, я сообщу это в деревню и заставлю их принять все меры. Если такого способа нет, вы уйдёте. Сейчас, пока люди ещё не взвинтили себя до убийства. А теперь я спрошу ещё раз: как бороться с вампирами?

Вейма почувствовала себя ужасно усталой. Наверное, это никогда не закончится…

– Никак, ваша милость, – тихо произнесла она. – Вас не спасёт вера, что бы там не кричал отец Керт. Не спасут запоры. Стены. Не поможет дежурить по очереди. Если вампиру нужно, он просто приходит. И берёт то, что нужно. Если вы его не узнаете днём…

– А если узнать днём, что можно сделать? – немедленно заинтересовался барон.

– Взрослый вампир сильнее десяти человек и двигается быстрее скачущей лошади, – объяснила Вейма. – На младенцев охотится или женщина или недавно обращённый. Женщина не уступает в силе мужчине, недавно обращённый поначалу сильнее только двоих, но постепенно наращивает могущество. Ночью вампир может насылать сон и отводить взгляд, но днём это такой же человек, как и все. Только очень сильный и быстрый. Если не смотреть ему в глаза и он не нападает…

– А если посмотреть в глаза? – уточнил барон.

– Это знают все проклятые, – на всякий случай пояснила Вейма. Ей хотелось сохранить хотя бы иллюзию своей тайны. Хотя, кого она обманывала…

– Не сомневался, – кивнул барон. – Итак?

– Днём вампир может подчинить себе человека только пока смотрит в глаза.

– То есть отряд стрелков может справиться с вампиром, – заключил барон.

– Да… если вы знаете, кто это такой, – признала Вейма. Сердце её бешено колотилось, но от барона не исходило запаха опасности. Не собирается причинять ей вред или уверен в том, что зло в отношении вампира – это добрый поступок?

– А ты не можешь выявить вампира? – прямо спросил барон. Девушка покачала головой. Вопреки всем легендам, вампир вампира не чуял ни рядом, ни на расстоянии.

– Это плохо, – заключил барон и повернулся на звук шагов к двери. В зал входила Магда. Расстояние от замка до охотничьего домика, который барон выдели ведьме и её подруги за заслуги перед его семьёй, было примерно то же, что от замка до деревни.

– Ваша милость, – присела ведьма в реверансе. Вейма моргнула. Подруга мало рассказывала о себе, о своей жизни до обучения в Бурой башне. Но простые крестьянки никогда ни перед кем не расшаркивались, просто не умели, они всегда кланялись.

– Как выявить вампира? – огорошил её вопросом барон. Взгляд Магды метнулся к подруге и вернулся к невозмутимому лицу сюзерена. – В моей деревне нет чужаков, значит, он где-то прячется. Ты можешь заставить его прийти днём на открытое место? Может, заманить?

– Ваша милость… – ошарашенно начала ведьма. Барон вздохнул.

– Повторю для тебя. Последний раз. Я не желаю слушать увёртки. Если вы обе, сами или с чьей угодно помощью разберётесь с этой напастью, я даю своё слово рыцаря и властителя этих земель, что у меня вы всегда можете рассчитывать на покровительство и поддержку. Если тварь продолжит нападать на моих людей, их детей или скотину, вы покинете мои земли сейчас, пока крестьяне не взяли грех на душу.

Девушки переглянулись. Мысль о том, что их убийство может быть грехом, который камнем ляжет на чью-то душу, была для них… неожиданной. Они были проклятыми. Вместо Заступника преклоняли колена перед тем, кого все, кроме проклятых, называли Врагом. А тут…

– На моей земле царит священный мир, – напомнил барон. – Никто не должен быть убит или наказан без справедливого суда или права оправдаться. Я обещаю защиту сироте, вдове, незамужней девушке без покровителя и священнику. Любому сироте и любой вдове, любой одинокой девушке. Всем, кто нуждается. Когда я принимал священный мир на совете союза баронов, я не уточнял, какой веры должны быть те, кого я клянусь защищать. Но они – мои люди. Это их земля в той же мере, что и моя. Поэтому вы уйдёте. Сегодня же, если не знаете средства. Вы всё поняли?

Магда пожала плечами.

– Такого средства нет, ваша милость, – спокойно сказала она. – Я могу провести обряд, который заставит его прийти. В ближайшее полнолуние, глубокой ночью. Выманить вампира днём не под силу ведьме. Но ночью он будет ещё опасней…

– И нет никаких способов его подчинить? Заклинания, травы, символы?.. – настаивал барон.

– Нет, для ведьмы это невозм… – начала говорить Магда и вдруг осеклась. Барон терпеливо ждал. Вейма устала стоять и нервно ждала, когда явится отец Керт. Он был добрым человеком, но считал, что барон зря прислушивается к словам проклятых. Однако сквозь шум, царящий во дворе, шагов священника было не слышно.

– Есть одно средство, – наконец выговорила Магда. – Но мне надо будет подготовиться. Полнолуние будет через три дня. За это время Вейма достанет для меня это средство, а я буду ворожить у себя дома. Но…

Ведьма бросила вопросительный взгляд на подругу. Вампирша еле заметно покачала головой. Нет. Шагов священника всё ещё не слышно.

– Для обряда нужно участие тех людей, кто пострадал от укусов вампира.

– Младенцев?! – впервые потерял самообладание барон.

– Нет, их родителей. Но обязательно всех.

– Это опасно, – покачал головой барон Фирмин.

– Знаю, – прямо ответила ведьма. – Если хотите, мы уйдём. Это не спасёт от вампира, но мы можем уйти.

– Ты уверена в своём обряде?

Магда помолчала, что-то прикидывая. Потом вскинула на барона прямой взгляд.

– Я уверена, ваша милость. Если люди соберутся.

– Я не могу им приказать участвовать в нечестивых обрядах, – покачал головой барон. – Но я могу помешать священнику вмешиваться.

– Этого достаточно, ваша милость, – кивнула ведьма. Вейма изумлённо уставилась на подругу. Откуда такая уверенность? Магда говорила так, как будто она уже договорилась с вампиром, что он выйдет на площадь и публично покается. Но спрашивать было некогда. Послышались долгожданные шаги отца Керта.

– Мир тебе, сын мой, – приветствовал священник барона и барон, кряхтя, встал, чтобы подойти под благословение.

– Идите, – отпустил Фирмин девушек. – Отец, мне нужно ваше наставление по поводу этих событий. Может ли церковь предоставить убежище тем, кто находится в наибольшей опасности?

Магда дёрнула за рукав подругу и девушки вышли во двор.

– Ты с ума сошла?! – прошипела вампирша на ухо подруге. – Что за средство, за которым я – я! – слетаю?! С чего ты взяла, что они будут тебя слушать?!

– Не меня, – слабо улыбнулась ведьма. Они пересекли двор и стало понятно, почему священник вошёл один. Нора осталась у ворот и сейчас вовсю любезничала с Липпом. Когда ведьма и её подруга приблизилась, паренёк стащил с головы рваную шапку и склонился в полупоклоне. Нора покраснела и потупилась.

– Всё не уймёшься? – хмыкнула вампирша, неодобрительно косясь на свою ученицу. Она не в первый раз заставала сына кузнеца, околачивающегося возле замка. Теперь понятно, почему. – А говорили, Йаган на днях брата встретил.

Строго говоря, у Йагана было два брата, Пиро и Арно, и обоих в деревне давно никто не видел. С тех пор как большую часть отцовского виноградника побили морозы, и старшие братья подались охотиться на «жёлтого зверя». Но Пиро иной раз подкрадывался тайком: в деревне осталась его жена. Ходили слухи, что возле её дома в отсутствие мужа частенько околачивался несносный мальчишка. А потом жена Пиро умерла и «охотника» в деревне уже ничего не держало.

Если намёк и попал в цель, по Липпу это было незаметно.

– Зачем вы мне это говорите? – ухмыльнулся он, снова стаскивая с головы шапку и кланяйтесь. – Идите, вон, к его милости, он, небось счастлив будет.

Барон действительно грозился поймать обоих братьев и без лишних разговоров вздёрнуть на первом попавшемся суку. Говорили, «охотников» узнали ограбленные ими гонцы, которые везли важное письмо в соседнее графство.

– Смотри лучше, – нахмурилась вампирша.

Они с ведьмой вышли за ворота и принялись спускаться с холма в деревню.

– Так кого они будут слушать? – вспомнила вампирша, когда замок остался далеко позади.

– Тебя, – улыбнулась ведьма. – Ты же изучала риторику.

Вейма поёжилась. Последняя попытка отточить свои навыки на деревенских жителях чуть не закончилась сожжением. Но ведьма с надеждой смотрела на подругу и вампирша сдалась.

– Ладно, попробую. А что за средство, за которым я должна лететь?

– Помнишь Виринею? – вместо ответа спросила Магда.

– Какую Виринею? – не поняла вампиршу.

– Ну, помнишь, когда мы познакомились на Пустоши…

– А-а-а! Та придурковатая белая волшебница, которая чуть не убила меня, когда я собирала разогнанных вами коней!

– Она же извинилась, – напомнила ведьма.

– Если бы её не отвлёк тот тощий чёрный маг, извиняться было бы не перед кем, – огрызнулась вампирша.

– Лонгин уже не тощий, – мимоходом заметила ведьма. – Кстати, они поженились.

– Что?!

– А что тебя смущает? Чёрным магам жениться не заказано.

– Они, что, каждый раз такое устраивали? – не унималась Вейма.

– Обычно спасать от неё вампиров не приходилось, – усмехнулась ведьма. – Но вообще да. Мы, я имею в виду учениц Бурой башни, обычно устраивали засады на путников, которые сдуру направлялись через нашу Пустошь. Кстати, чего вас туда понесло?

– Короткий путь, – пояснила вампирша. – Рыбу перевозили, пока не уснула.

– Да, рыба была вкусная, – вспомнила ведьма. Ученицы Бурой башни не только до полусмерти напугали обозников, распрягли и разогнали лошадей, но и украли почти все съедобные товары. Что делать, кормили будущих ведьм и волшебников впроголодь.

– Вы устраивали засады, а белые маги вас разгоняли? – уточнила вампирша. – Тоже ученики?

– Ученики, да. Пытались. Но нас прикрывали чёрные маги, так что обычно мы успевали тихонько стащить всё на общую кухню, пока эти устраивали красивые драки.

– На общую кухню?! Вы там совсем спятили? Кстати, с чего вы вообще поселились в одном месте с белыми магами?

– Ты у меня спрашиваешь? Когда я пришла учиться, всё уже триста лет не менялось. Думаю, дело в Пустоши.

– В Пустоши? – не поняла вампирша.

– Где ты ещё найдёшь отдалённое от людей место, где неудачное колдовство никому не причинит вреда? – терпеливо пояснила ведьма. – Ты думаешь, в Белой башне никто ошибок не делает?

– Можно подумать, в Бурой или Чёрной кому-то есть дело до вреда, который вы можете причинить людям!

– Есть, – возразила ведьма. – Чем меньше вреда, тем меньше людей с факелами и вязанками дров.

Вейма поёжилась.

– Ладно, я тебя поняла. Ну и зачем тебе эта Виринея? Она же меня тогда чуть не убила…

Вампирша осеклась.

– Именно, – хмыкнула ведьма.

– Можно подумать, если она меня убьёт сейчас, это что-то исправит, – проворчала вампирша.

– Она же извинилась! – снова напомнила ведьма. – И тебя наверняка запомнила, так что…

Вампирша махнула рукой.

– Какой вообще смысл так маяться? – продолжала она ворчать. – Проще собрать вещички и убраться отсюда, пока нас ещё не убили. Нет, тебе надо устроить целое представление.

– Ну, уберёмся мы отсюда, – покачала головой ведьма. – А вампир?

– А что вампир? – рассердилась Вейма. – Вампир и вампир. Подумаешь, сожрёт он этих детёнышей. Жизнь, как ты знаешь, страдание, а мир – это тюрьма. У них появится шанс сменить место заключения. Может, оно окажется получше, чем эта занюханная деревня.

Ведьма остановилась и пристально вгляделась в лицо подруги. Лицо её было белым от злости.

– А их матери? – тихо спросила она. – Их страдания?

– Новых народят, – отмахнулась вампирша.

– Это слово высшей посвящённой? – процедила ведьма. Вейма тяжело вздохнула.

– Прости. Хорошо, я попробую.

– Родиться в этой деревне – не худшая доля, – утешительно произнесла Магда.

– Особенно если ведьма всегда готова спасать от болезней и вампиров, – поддела Вейма подругу.

– Особенно когда ей есть кому помочь, – серьёзно ответила Магда. – Мы почти дошли. Пора бить в набатный колокол. Будем договариваться.

* * *

Вейма закончила свою речь и, с трудом скрывая беспомощность, покосилась на подругу. По ней, так лучше было в деревне вообще не появляться. Что с того, что у неё не видно клыков? Того и гляди, крестьяне изобретут ещё одно «гениальное» объяснение свалившейся напасти и будет поздно останавливать их словами.

– Ишь! – подбочинилась Мета. – Языком трепать все горазды. Колдовать-то ведьма будет. Чего она молчит? Или сказать нечего?

– Есть чего, – вышла вперёд Магда. Вейму выслушали. Ничего толком не поняли, кроме того, что она пытается оплести их словами. Теперь они достаточно сбиты с толку. Разозлены, правда, но этого было не избежать. – Но сначала предупреждаю. Отец Керт ничего не должен знать.

На деревенской площади загомонили. Вейма удивлённо принюхалась. После такого предупреждения она ждала бы криков «Проклятые ведьмы!» и града камней. Но вместо этого настроение толпы сделалось выжидательным и даже… полным надежды?..

– Через три дня полнолуние, – продолжала ведьма. Люди кивнули. Полнолуние – одна из немногих вещей, которую они уловили в речах постигшей семь искусств[12]12
  Семь искусств – то же, что и свободные искусства.


[Закрыть] вампирши. – Я проведу обряд. В старом месте. Вы знаете.

Люди снова кивнули.

– Перед обрядом мне никто не должен будет мешать. Я буду готовиться призвать вампира на ваш суд.

– Судили мыши кота! – выкрикнул мельник. – Как бы он нас самих не…

– Я буду готовиться, – с нажимом повторила ведьма. – Он не сможет ничего вам сделать, когда моё колдовство призовёт его в круг. Но круг должны держать вы сами. Те, чьи дети пострадали от нечисти. Готовы ли вы на это ради ваших детей?

Мета потупилась. Одила вскинула голову, готовая хоть сейчас дойти до самого ада.

– Нас ждёт проклятие? – спросила она.

– Нет, ваш грех я возьму на себя, – пообещала ведьма. – Вы думаете, что вампир нападёт на вас, пока вы держите круг? Возможно. Но охотней ночные твари нападают в тишине дома, на спящих. На младенцев, на юных девушек. Вползают в сны отрокам, тревожат верных жён нечестивыми образами… Вы не будете в безопасности, если не придёте. Не придя, вы подвергните опасности и себя, и тех, кто придёт. Если их будет слишком мало, они не удержат круг.

– Только родители могут участвовать? – спросил в наступившей тишине Йаган.

– Нет, – благодарно улыбнулась ему ведьма. – Могут все. Но родители – обязательно.

– Что надо делать? – деловито спросил мельник. Вейма удивлённо подняла брови. Вот уж точно, человеку всегда больше всех надо. И камнями побить, и народ на нечестивый обряд собрать – всегда первый!

– Дожить до полнолуния, – хмуро сообщила ведьма. Кто-то в толпе тихонько ахнул. – В день полнолуния дождаться заката. Снять обувь, оставить любые вещи из металлов, даже нательные знаки. Распоясаться. Прийти простоволосыми туда, где собирались всегда. Дальше моя забота.

– Зачем? – хмуро спросил Виль-батрак. Все вздрогнули. Виль был настолько незаметным человеком, что его замечали только когда он заговаривал. Заговаривал он редко.

– Чтобы колдовать, я обращаюсь к силам природы, – пояснила ведьма. – Металл, обработанный руками человека, нарушает законы природы. Это помешает создать чары. А вы должны к ней приблизиться и не мешать ногам ступать по земле, а телам – овеваться ветрами.

* * *

– Странное дело, – хмыкнула Вейма, когда они, наконец, отправились к себе домой. Чёткие и ясные приказы, помноженные на таинственность колдовства, вернули людям доверие к их ведьме. Ненадолго, до полнолуния. А вот потом всё зависело от неё и от той безумной волшебницы.

– Что? – отозвалась Магда.

– Если мир – это зло, а природа – часть мира, то почему ты обращаешься к природе и чем тебе мешают металлы?

– А мир – это зло?

– Ну, если мы прозревшие, то да, – ухмыльнулась вампирша.

– А если проклятые, то зло – это мы, – нахмурилась ведьма. – Я не знаю. Я не изучала богословия.

Вейма насупилась и путь до дома они проделали в молчании.

* * *

– Ты можешь отводить глаза людям, которых не видишь? – шёпотом спросила Магда, когда они уже ужинали в безопасности собственного дома.

– Ну да, – отозвалась вампирша. – А почему шёпотом?

– На всякий случай, – пояснила ведьма. – С какого расстояния ты можешь почуять незваных гостей?

– Ну уж к дому никто не подберётся, – хмыкнула Вейма. – И не подслушает. А ты думаешь, собираются?

– А ты думаешь, они нас просто так отпустили? – усмехнулась ведьма. – Сейчас выпьют для храбрости и пойдут сторожить, чтобы до полнолуния никуда не делись.

– Много насторожат… пьяные, – неприязненно отозвалась вампирша. Запах вина для неё неприятно смешивался с запахом пустой бравады. – Как бы им по дороге головы не разбить о пни да коряги.

– Ну, в этом вампиров обвинить будет сложно, – в тон ей отозвалась ведьма.

– Магда, – посерьёзнела Вейма. – Я боюсь оставлять тебя здесь одну. Давай улетим? Сколько-то я тебя на руках потащу, а дальше будут другие земли. Уйдём отсюда, пожалуйста. Я… Я… если, вернувшись, я тебя не застану… Слушай, к Врагу этих крестьян, баронов, вампиров и младенцев! Жизнь дороже! Поверь мне. Жить, дышать, чувствовать свой пульс, смотреть на небо, слушать ночные шорохи… Уйдём отсюда, я тебя умоляю!

– Не могу, – покачала головой ведьма. – Я не хочу всю жизнь убегать. Это и не жизнь будет. Если поле битвы – здесь, я приму эту битву.

– Да ты ничего не понимаешь! – разозлилась вампирша. – Это не битва! И не игра! Я бы не справилась со всей деревней, даже если бы я была в полной силе! Что ты сможешь одна?! Ты представляешь, что они с тобой сделают?! Ты думаешь, умирать не больно?! Ты думаешь, это будет тихо и ласково?!

– Я думаю, что они потерпят до полнолуния, – улыбнулась ведьма. – Им же будет интересно, что я собираюсь сделать.

– Мне тоже любопытно, – проворчала вампирша. – Где эта твоя придурошная Виринея?

– Ты легко найдёшь их дом, – отозвалась ведьма. – В Раноге, на краю внутреннего кольца, белый домик с чёрной башенкой и белым шпилем.

– А! – кивнула вампирша. – Знаю его. Там ещё на первом этаже занавески в голубенький цветочек. Всегда удивлялась, пока училась, кто там может жить.

– Вот. Не стучись в дверь, она зачарована. Постарайся сесть на окно башенки и… не удивляйся.

– Я так понимаю, над башней поработал этот… как его… Лонгин?

– Кому же ещё? – развела руками ведьма. – Но чёрная магия для вампиров не смертельна, в отличие от белой, так что это будет для тебя безопасней. И сразу скажи, что от меня.

– Пока меня не прикончили на месте? – недовольно проворчала вампирша.

– Между прочим, ты приняла высшее посвящение, – напомнила ведьма, – ты не должна бояться смерти.

– Во-первых, не я приняла, а мне его навязали, – раздражённо ответила Вейма. – А во-вторых, мне этот мир ещё не надоел, каким бы злом он ни был.

Ведьма усмехнулась. Проклятые называли себя прозревшими, потому что их вера говорила о том, что мир, в котором они живут – это тюрьма для насильно заточённых туда душ. Посвящение освобождало от оков мира и давало надежду на то, что после смерти душе не придётся возрождаться в смертном облике. По традиции обращение в вампира приравнивалось к высшему посвящению.

– А в-третьих, – продолжала разозлённая вампирша, – некоторые считают, что смерть от белой магии уничтожает и душу. Как и смерть в пламени, кстати.

– Ты только братьям-заступникам этого не говори, – засмеялась ведьма. Опасность её не пугала, а вызывала острое предчувствие каких-то перемен, которые произойдут как только подруга вылетит, наконец, за околицу.

– Ладно, – вздохнула вампирша. – Сохрани себя живой.

* * *

Раног находился недалеко от владений барона Фирмина. Потому-то Вейма первым делом и подалась сюда, когда закончила обучение и поняла, что, прожди она ещё хоть сотню лет, мантии её не видать как своих ушей. Недалеко находилась и проклятая Серая пустошь со своими знаменитыми тремя башнями. Вейма тогда ехала учиться, вместе с везущими свежую рыбу в город крестьянами. Милые шалости юных ведьм изрядно подпортили вампирше настроение. Но не в той мере, в какой его испортила будущая белая волшебница. Обычным людям, хоть проклятым, хоть нет, хоть одарённым, хоть лишённым магических способностей, белая магия почти не может причинить вреда. Это магия постижения мира, понимания, предсказания, исцеления… магия жизни. Вампиры же – самые проклятые из всех. Высшее посвящение, разрывая связь с мирским злом, убивает в них человечность. Убивает саму жизнь, оставляя возможность двигаться и чувствовать. Делает их уязвимыми перед белой магией.

Вейма тенью перелетела через городские стены. Летучие мыши ориентируются в пространстве иначе, чем люди. Оборотни, те сохраняют человеческое восприятие в волчьем облике и волчье – в человеческом. Для вампира второй облик является чем-то навязанным, противоестественным, хотя и удобным, поэтому совместить привычное знание города с открывающимся сверху видом было сложно. Но долго искать не потребовалось. Второй облик менял зрение, в человеческом разве что чуть более острое и не так зависящее от источников света. В облике летучей мыши Вейма видела мир… иначе…

Один из домов светился пронзительным белым светом. Этот свет резал глаза, вызывал мучительную боль. Сверху на белом кубе стоял чёрный, как сгусток самой тёмной ночи, цилиндрик башенки. Башню венчал даже не шпиль – острый луч такого же белого света.

Вейма заметалась вокруг с пронзительным писком. Прикоснуться к этому белому свету означало немедленную смерть, а башня была настолько темна, что отличить окно от стены не удавалось. Природные летучие мыши ощупывают мир с помощью голоса, но Вейма покуда плохо освоила это искусство… Сквозь собственный писк она услышала неприятный звук, с каким взводят рычаг самострела, и, сложив крылья, немедленно упала вниз, на дощатую мостовую. Удар она почти не ощутила, сменив облик в тот момент, когда её тело коснулось досок.

– Не стреляй! – торопливо закричала она. – Лонгин? Я от Магды! Мне нужна Виринея! Пожалуйста!

Стрела со свистом рассекла воздух. Вейма отпрыгнула, и стрела вонзилась в доски рядом с её ногой.

– Пожалуйста! Я от Магды! Вы же вместе учились! Не стреляй!

Заскрипела дверь.

– Не ори, – хмуро бросил появившийся в проёме чёрный силуэт. – Проходи в дом.

Вейма шагнула ближе. В человеческом облике она не видела слепящего света стен, но предусмотрительно остановилась у порога, ничего не касаясь.

– А! – тихонько засмеялся мужчина. – Помню тебя. Вы, значит, с Магдой спелись? Входи в мой дом и дом моей жены. На эту ночь я даю тебе разрешение.

Вейма благодарно кивнула, но с места не стронулась. Губы чёрного мага тронула улыбка, он сделал странное движение рукой, а после протянул вампирше возникшую из воздуха белую ленточку.

– Повяжи на запястье, – приказал он, отступая вглубь дома, – и входи. Дверь не забудь запереть.

* * *

– Зачем? – вот были слова, которыми встретила вампиршу белая волшебница. Обращалась Виринея к мужу, а не к нежданной гостье, но при этом с опаской посматривала на Вейму. – Зачем ты впустил её – вампира – в наш дом?!

– Здравствуй, Виринея, – вздохнула вампирша, пристально рассматривая стоящую перед ней чету магов. Они изменились. Волшебница была тоненькой девушкой, одетой в развевающиеся белые одежды, и светлые её волосы, помнится, развевались на ветру, сплетаясь с потоками убийственной магии. Лонгин был тощим юношей со впалыми щеками и фанатичным огнём в глазах.

Сейчас перед Веймой стояли взрослые люди, давно пережившие безумства юности. Они потяжелели, Виринея убрала волосы под домашний чепец, Лонгин явно раскормился, и только огонёк в его глазах был прежним.

– У вас тут мило, – продолжила Вейма. Это было правдой. Её впустили в небольшую комнату, где в углу возле лавки стояла прялка, а у окна лежало настоящее зеркало, какое и не ждёшь встретить в небогатом, в общем-то доме. И разноцветные половички. Дальше, за дверью, наверное, жилая комната и где-то там лестница в башню, где творит своё колдовство чёрный маг. Но если не знать, кто перед тобой, никогда не подумаешь, что в таком уютном месте может скрываться такая сильная магическая мощь, что стены дома светятся в темноте.

– Кто ты и что тебе нужно? – резко спросила волшебница.

– Ты меня чуть не убила на Пустоши, – напомнила Вейма, и Виринея вздрогнула. Белые маги очень не любят убивать невиновных. – С тех пор я не изменилась. А вот ты – очень сильно.

– Ты сказала, что прилетела от Магды, – перехватил инициативу волшебник. – Что ей нужно? Говори и проваливай! Ночь на дворе, а ты чуть не переполошила нам всех соседей!

– Вы даже не предложите мне сесть? – притворно удивилась Вейма.

– Может, тебе ещё поесть предложить? – вспылил Лонгин. – Говори и уматывай!

– Я не пью крови, – сообщила-напомнила вампирша.

– Как трогательно! – хмыкнул маг. – К делу!

Белая волшебница решительно кивнула, соглашаясь со словами мужа.

– Мы подружились с Магдой, – сообщила Вейма, – и поселились во владениях барона Фирмина. Нас хорошо приняли, барон – добрый сюзерен и…

– К делу! – перебил маг.

– И вдруг в деревне кто-то начал нападать на младенцев и маленьких детей. Укусы и кошмары. Как будто… как будто молодой вампир начал учиться. И копить силу.

Она перехватила взгляд Лонгина и добавила:

– И это не я. Я… мы… мы не знаем, кто это может быть. В деревне нет чужаков. Магда сказала, что может провести обряд и призвать вампира в колдовской круг, но… она ничего не сможет с ним поделать.

– И вы решили… у вас хватило наглости просить мою жену идти вместо вас сражаться с вампиром? – процедил Лонгин. – Мою жену?!

– Она – единственный белый маг, которого мы можем попросить о помощи, – тихо сказала Вейма. Ей в голову не приходило, что они откажутся. – Только белая магия может справиться с… с такими, как я.

– Вы и её не можете попросить, – отрезал Лонгин. Он перехватил неуверенный взгляд своей жены и добавил: – Я – твой муж, и я тебе запрещаю! Ты не должна разгуливать по деревням и сражаться со всякой нечистью!

– Там пострадали дети! – выдохнула вампирша, с мольбой вглядываясь в лицо белой волшебницы. – Они могут умереть, если вампир продолжит своё дело!

– Это не наше дело!!!

Волшебница тронула мужа за руку, и он медленно выдохнул, смиряя злость.

– Вейма… – тихо сказала Виринея. – Прости… Но то, о чём ты просишь… Это просто не в моих силах. Прости меня.

– Но ты же меня чуть не убила! Тогда, на Пустоши!

– Извини, – отвела взгляд волшебница. – Я… я не хотела… Просто… ночь… сражение… азарт… Это было случайностью. Я… я никогда не хотела убивать. Даже вампиров. Я не училась этому. Прости.

– Будьте вы прокляты, – с ненавистью выдавила Вейма, чувствуя, как её затапливает отчаяние и гнев. – Будьте вы прокляты! Магду убьют там, в этой деревне, а она так надеялась на вашу помощь!

– Я уже проклят, – криво усмехнулся чёрный маг. – А Виринею не трожь.

– А то что?! – швырнула ему в лицо Вейма. – Ты же не можешь ничего мне сделать! Жалкий трус!

– Замолчи!

– Жалкий трус! Негодяй! Будьте прокляты, вы, оба! Слышите?! Оба!

Вейма оказалась у двери прежде, чем маг успел поднять руки для заклинания, прыжком оказалась на улице, содрала с запястья ленточку и швырнула её в дом.

– Будьте прокляты! – провизжала она, закручиваясь волчком. Заклинание маг всё же выпустил, но на мостовой вампирши уже не было. Тёмное небо обняло крылатую тень. Вейма полетела прочь.