Текст книги "Ведьмина дорога (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Люди в кабаке, наконец, ожили и начали тихонько перешёптываться. Они начали понимать, что за игру ведёт этот пришлый паренёк и о чём он их предупреждает таким странным способом. Свидетели. Чтобы оговорить человека, нужны свидетели, чтобы защитить человека, нужны свидетели, а тот, чей оговор не подтвердится, будет жестоко наказан… по закону.

Вот только будет ли баронский сынок действовать по закону?

– Да, – хмуро подтвердил брат Флегонт и поднялся из-за стола. Школяр вскочил тоже и уставился на будущего наставника с выражением крайней преданности. – Вот что, Эб из Анша. Такому талантливому юноше нечего делать в деревне. Ты столько знаешь, что мне уже нечему тебя учить. Иди себе в Раног, уверен, ты получишь кафедру после первого же диспута.

– Но я так многого ещё не видел! – запротестовал школяр. – Говорят, у вас под замком сидит настоящая ведьма! Вот бы послушать, как вы с ней будете разговаривать! Вы ведь должны обратить её душу к Заступнику, открыть ей глаза на пагубность её заблуждений…

– Увещевания – слишком тонкое действо, чтобы рядом присутствовали посторонние, сколь бы преданными делу они ни были.

– Но если она раскается… – забормотал школяр, откровенно расстроенный отказом. – Её слова должны быть записаны, подтверждены двумя свидетелями…

– Это уже после раскаяния, – заверил брат-заступник. – А пока к нему не пришло…

– Но, может быть, вы позволите мне…

– Нет, Эб из Анша, ты молод и горяч, можешь испортить дело.

– Но…

– Нет, – с нажимом повторил Флегон и вышел из кабака, пока докучливый знакомец не принялся просить ещё что-нибудь. Когда дверь закрылась, на лице юнца появилась озорная улыбка.

– Чего загрустили, люди добрые? – весело спросил он. – А вот не послушать ли вам песню о лебеде, который был первым среди равных, но превращён в жаркое?

* * *

Когда все разошлись, Рамона заперла кабак, постелив перед тем школяру на лавке. Юнец весь вечер после ухода брата-заступника только тренькал на лютне да пел свои песенки, не замечая ни взглядов, ни окликов собравшихся сельчан. Так ничего от него не добились, а напрямую спрашивать поостереглись. Он безропотно смирился со скромной постелью, и с тем, что кабак будет на ночь заперт и даже не подумал запроситься на сеновал. Всё твердил, что так давно не спал под крышей, что теперь готов лечь хоть на чердаке, хоть в погребе, за что получил по шее полотенцем: в погребе Рамона хранила колбаски. Когда все, наконец, разошлись, улеглись, погасили огни и затихли, кабак окутало облачко тумана, которое вскоре превратилось в человеческую фигуру, неясную в слабом лунном свете. Фигура метнулась по улице, но остановилась, в нерешительности оглядываясь.

– Я тебя вижу, – с усмешкой сказал знахарь, выходя из тени кабака.

– Что тебе надо? – высоким голосом спросила фигура.

– Я у тебя это хотел спросить, – хмыкнул знахарь. – Что это ты сегодня устроила?

Вейма тяжело вздохнула и прислонилась к стене. Её трясло от голода и усталости и разговаривать со слишком умным знахарем, от которого всё ещё пахло отпугивающими вампиров травами, ей вовсе не хотелось.

– Сам догадайся, – грубо предложила она.

– Я и догадался. А что ты сделала с остальными? Что это ещё за Эб из Анша?

– Не твоё дело, – жёстко ответила девушка.

– Вампирские чары, – сам себе кивнул знахарь. – И меня так можешь?

– Тебя – не могу. Доволен? Иди ещё на всю деревню покричи, какой ты умный!

– Теперь ты скажешь мне, что с нашей ведьмой? Почему она на меня свои дела свалила? Почему осталась в замке? Почему не сбежала?

– Она потеряла силу, – неожиданно призналась вампирша. – И теперь деревня осталась без ведьмы, разве в тебе что-то проснётся.

Знахарь посмотрел прямо в глаза вампирши. Вейма не знала, что он видит, что он вообще можешь различить в ночной темноте.

– Ты… – не выдержала она. – С тобой что-нибудь случилось? Лес с тобой разговаривал?

– Нет, – отозвался знахарь. – Не разговаривал.

– А раньше?

– Иногда. Когда мне было нужно.

– А сейчас нужен ты.

Знахарь отвернулся.

– Видимо, не настолько.

Вампирша пожала плечами. Разговор начал её утомлять.

– Ты всё узнал, что хотел?

– Пожалуй.

– И что теперь? Зачем ты ждал меня и расспрашивал?

– Ничего. Хотел убедиться.

Он отвернулся и, не говоря больше ни слова, зашагал по улице в сторону своего дома.

Вейма огляделась. Они договаривались с Липпом о встрече, но где его искать? Вопреки человеческим сказкам вампиры не чуяли друг друга, и найти собрата будет непросто. Не идти же, аукая его, как в лесу!

В это мгновение Вейма услышала голос, такой тихий, что его не уловил бы и оборотень, и голос этот принадлежал как раз Липпу:

– Ну, где ты пропадаешь? Иди ко мне!

Вампирша кивнула, сама не зная, зачем, и побежала по улице.

– Уф! – вздохнула она, входя в пастушью хижину, которую невесть почему облюбовал Липп. Там, несмотря на летнее тепло, горел огонь в очаге, бросая на стены красные отсветы. – Я думала, я там умру! Ещё одного такого дня мне не выдержать!

– Ты думала! – разозлился собрат. – А мне каково?! Я чуть не надорвался! Враг бы побрал Исвара, чтоб ему с Заступником встретиться! Брат-заступник так не сопротивлялся! А этот… «Что ты сделала с остальными?..» «Что за Эб из Анша?». Тьфу! Всю деревню накрыл, этот как заколдованный! Ещё и смердит от него!

– Перестань, – попросила Вейма.

Что-то её тревожило, и это было не злостью собрата. Она пристально вгляделась в лицо Липпа. Тот осунулся, смертельно побледнел, глаза ввалились и был вампир как никогда похож на ожившего мертвеца. А ещё в хижине пахло вином и кровью. Человеческой кровью. Ещё смердело потом, грязной одеждой, овцами, поэтому-то вампирша не сразу сообразила… да и усталость… Когда ей стало ясно, что искать, она быстро увидела бесчувственное тело, валяющееся на полу у самой стены. Как же его… пастух, чей брат увёл Магду… Натес.

– Ты… – ослабела от ужаса вампирша. – Ты его… убил?! Ты же обещал! Ты же клялся!

– А ты думала, всё так просто?! – вызверился вампир. – Ты думала, я волшебник, рукой взмахну, и все забудут, что тебя знали, не увидят, что ты женщина, да?! Что я буду тут сидеть на одном вине и подавлять умы целой деревни? Да там один Исвар стоит целого монастыря праведников! Ты хочешь, чтобы всем было хорошо, но так не бывает, дура ты эдакая! И если ты хочешь завтра пойти и изображать Эба из Анша дальше, смирись, что этот дурак умрёт или найди мне другую пищу! Я её искать не стану, мне некогда! Я чудовище, ты тоже чудовище, и власть над людьми Освободитель не даёт просто так! Кто-то должен платить! Так пусть же они платят!

Он ткнул ногой в бесчувственное тело пастуха.

– Они – не мы, не прозревшие! – зло продолжал он. – Они – пища и поступать с ним надо как с пищей. Кто не хочет – пусть придёт к нам, прозреет и обретёт свободу! А ты – ты выбирай! Кто тебе дороже?! Этот пьяный дурак или твоя подруга? И если подруга – не мешай, потому что всех спасти я не сумею.

– Ты что, проповедник? – разозлилась и Вейма. Её с трудом держали ноги, созданная Липпом иллюзия держалась и за счёт её усилия, да и разговор с Флегонтом сам по себе мог отнять все силы. Шутка ли! Вывести брата-заступника на чистую воду, не позволить ему запугать деревню! Вейма ни словом не солгала, именно так и полагалось поступать со свидетелями, но если бы выпивший хорошего вина (и крови!) Липп не старался, то Флегонт непременно заподозрил бы неладное в таком удачном появлении школяра. А теперь Липпа самого шатает от усталости. И – Натес. Это было страшно. Она никогда не любила этого пьяницу, но… невинный человек, который может расплатиться жизнью – по её вине…

– Заткнись, – вдруг сказал вампир, напряжённо прислушиваясь. На его лице отражалось крайнее удивление. – Сюда кто-то идёт.

Вейма прислушалась тоже и тоже удивилась. Ноги отказали, и она плюхнулась на пол.

– Этого не может быть, – слабо проговорила она.

* * *

В замке веселье не стихало, а, когда пронёсся слушок, что брат Флегонт куда-то отправился, все развеселились ещё больше. Приставать к перепуганным местным служанкам покуда не решались – знали, что духовный советник Дюка угрозы свои выполнит и не поморщится, но вот запасы барона грабили со спокойной душой. За это Флегонт не спросит, глядишь, ещё спасибо скажет. Магда сидела в своём сарае и зябко ёжилась от ночной прохлады. О ней действительно забыли, войско Дюка было таким же беспечным, каким оно предстало перед ней в Корбиниане. Как они собирались завоёвывать власть? Или надеялись, что с дочерью и наследницей Фирмина в плену они могут требовать от баронов чего угодно? Это всё её не касалось. Касалось только – сколько дней – или часов ей ещё жить, дышать, смотреть на ночное небо сквозь доски сарая?

Рядом то и дело раздавались тяжёлые шаги и звучали ругательства. Это люди Флегонта, сменившие Виля, бдительно сторожили пленницу. Сторожить – сторожили, а накормить, дать чем укрыться – об этом не подумали. Будто не человека стерегут, а клад какой-то. Что это значило? Что Флегонт лгал и не думал вовсе сохранять ей жизнь? Или пытку, продуманную со спокойной жестокостью, чтобы наутро озябшая и голодная ведьма была податливее к увещеваниям?

Кто-то закричал издалека что-то про погреб и вино и про то, что там проще стеречь. Ему ответили грубой руганью. Потом охранники переговорили между собой и один ушёл. Магда вскользь прислушивалась, не вернётся ли, но он всё не шёл, тогда второй охранник тоже выругался и побежал куда-то в сторону давешнего окрика. Возле ведьмы стало тихо, а издалека донеслась пьяная песня. Магда пожала плечами. Торопятся выпить, пока хозяин не прикрикнул. Потом раздались знакомые шаги и бывшая ведьма чуть не взвыла. Ну, что ему неймётся!

– Маглейн! – шёпотом позвал Виль-батрак, присаживаясь у двери. Магда не ответила. – Маглейн, ты там спишь, что ли?

– Не надоело издеваться? – так же шёпотом разозлилась бывшая ведьма.

– Не-а, – засмеялся батрак. – Никогда не надоест. Послушай-ка – все пьют, всем весело. Я один тут. Что скажешь, а?

Магда не ответила.

– Гордая, да? – не унимался Виль. – Ну и сиди тут, раз такая гордая. Потом гореть будешь, пожалеешь о своей гордости, да поздно!

– Отстань!

– Ничего мне сказать не хочешь? – настаивал батрак. – В любви там признаться, в грехах покаяться, нет? Посулить чего не хочешь, а, Маглейн?

– Чего ты от меня хочешь? – устало вздохнула бывшая ведьма. – Это пытка такая, что ли? Дай хоть перед смертью от твоей рожи отдохнуть паскудной.

– Зря ты так, Маглейн, – ничуть не обиделся батрак. – Я, можно сказать, твой единственный друг на всей земле, а ты обзываешься. Другая бы в ножки кланялась, пятки лизала, а ты…

– Друг, как же. Пришёл поглумиться напоследок.

– А то нет. Ты умишком своим прикинь, Маглейн. Ты внутри. Я снаружи. Все пьют или спят. А я знаю – ты слушаешь, Маглейн, а? – где тут топор валяется. Ну и кто твой друг, Маглейн?

– Ты гнусный…

У Магды вырвалось ругательство, какого она никогда в жизни ещё себе не позволяла. Батрак засмеялся.

– Скучно с тобой, Маглейн, – сообщил он. – Я к тебе со всей душой, а ты… Ну, сиди в сарае, коли так.

Он поднялся и сделал несколько шагов прочь. Магда не выдержала.

– Стой! – выдохнула она. Бешено заколотилось сердце. Жить! Дышать! Ходить! Бегать! Быть свободной! – Вернись! Вернись, прошу тебя!

– Ага, сообразила, наконец. Ну, так кто твой друг?

– Ты! Ты, только выпусти!

– Не передумаешь, а, Маглейн?

– Выпусти меня! – взмолилась бывшая ведьма.

– Давно бы так. Теперь скажи, как ты жалеешь о том, что меня предала, Маглейн.

– Жалею! – выдохнула бывшая ведьма. Сейчас она сказала бы что угодно. – Очень жалею.

– Будешь ещё меня травить?

– Не бу… – истово пообещала ведьма и вдруг осеклась. К ней вернулась уснувшая было гордость. – Ты что это… Нарочно? Ты издеваешься, так? Ты вовсе не собирался… так будь же ты…

– Заткнись, Маглейн, – оборвал её Виль-батрак. – Уже и пошутить нельзя. Выпущу тебя, выпущу. А извинения ты мне после доскажешь. Доскажешь же, так, Маглейн?

– Выпустишь – доскажу, – посулила Магда. От пережитой надежды, подозрения, отчаяния и новой надежды её колотила крупная дрожь.

Батрак же не заставил себя долго ждать. Едва перестав глумиться, он в два счёта проломил доски, освобождая дыру, в которую с трудом протиснулась девушка, и потащил её вдоль замковой стены туда, где ещё раньше приготовил верёвку.

* * *

Магде ещё ни разу не приходилось перебираться через замковые стены, да ещё и с таким товарищем, который торопил её, тихо ворча себе под нос что-то угрожающее. Едва они оказались снаружи, как он требовательно дёрнул бывшую ведьму за рукав и потащил дальше, к подножью холма, не давая ей перевести дыхание и страшно раздражаясь, стоило девушке споткнуться.

– Погоди, – взмолилась бывшая ведьма, когда уже едва могла дышать от спешки. – Не могу больше. Ты, что, меня убить хочешь?

– Ага, – хмыкнул батрак, наконец, останавливаясь. – Хорошо придумано, а, Маглейн? Прикончить тебя тут – и на допросе не наболтаешь. Вот только найду, где прикопать удобней. Отдышалась? Пошли дальше, пока там не спохватились.

Ведьма не стронулась с места.

– Ты… шутишь? Или издеваешься? Или ты…

– Выбирай, – предложил батрак. – Или я, быстро, или те – медленно. Пошли давай, не стой. Стоило тебя вытаскивать, если нас обратно поймают. Пошли давай.

Он снова потянул ведьму за собой. Магда не сопротивлялась. Если бы у неё была волшебная сила, она могла бы понять, почувствовать, сколько угрозы в словах её страшного спутника. Хотя… Он, наверное, и сам не знал.

– Куда мы идём? – спросила Магда, когда молчание стало невмоготу.

– Тебе лучше не знать, – фыркнул Виль. Магда разозлилась.

– Ты совсем меня за дуру держишь?! Я здесь все тропинки знаю и без тропинок куда хотела выходила, что ты скрыть тут можешь?!

– Погромче ори, глядишь, никуда не придём, – посоветовал батрак.

– Зачем мы идём в деревню? – не отставала ведьма, вполне узнавшая направление.

– Брата навещу, а там видно будет. Оставаться-то тебе тут нельзя, ещё к полудню найдут.

Магда задумалась. Раньше её бы спрятал лес – поди найди ведьму там, где кусты сами передвинутся, закрывая её дорогу. А сейчас? Далеко ли она уйдёт? Идти, конечно, всё равно надо по лесу. По лесу, да по бурелому лошадь не поскачет, а это поможет выиграть время. Но если они поймут, куда она пошла, да по дороге поскачут, чтобы перехватить там, где она к людям выйдет… Фирмин – не глухое место, вечно в лесах прятаться не будешь…

Они уже почти дошли до стоящей на отшибе пастушьей хижине, в окошке которой были видны отсветы огня. При мысли о том, чтобы куда-то сесть, согреться после ночной прохлады, у Магды ослабели ноги. Отдохнуть… поспать, может быть… нет, нельзя. Это – не убежище, в нём нет ничего безопасного.

– А ну, назад, – потянул её в сторону Виль. – Там засада.

– С чего ты взял? – удивилась его проницательности бывшая ведьма.

– Дверь, – коротко бросил батрак, продолжая обходить хижину по широкой дуге. – Натес отродясь дверь не закрывает, иначе задохнётся от вони, которую сам же развёл. Да и огонь летом не жжёт. Там кто-то чужой.

Магда молча кивнула. Да, если бы дверь была открыта, свет очага виднелся бы не только в окне. А тут…

– Магда! – раздался в ночной тишине такой родной, такой знакомый голос. Бывшая ведьма всё-таки не удержалась, у неё подкосились ноги. – Магда, иди к нам!

– Ты совсем чутьё потеряла, – возразил другой, хотя и тоже знакомый голос. Он вызывал куда меньше радости. – Она не одна.

– Пусть вдвоём идут. Магда!

– Или мы сами выйдем, – посулил Липп. – Вот тебе твоя ведьма, а мне добавка. Эй, вы! Не торчите на дворе! Оба!

Что-то заставило Магду встать и послушно сделать шаг в сторону хижины. А после её дёрнуло назад и что-то холодное прижалось к горлу.

– Эй, кровососы! – позвал за спиной Виль-батрак. – Вы быстрые, но я раньше успею её прирезать.

– Да ты!.. – задохнулась от возмущения, страха и усталости бывшая ведьма.

В хижине промолчали. Виль потащил девушку за собой прочь от дома своего брата, но вот Липп заговорил снова:

– Иди сюда, – предложил он. – Поговорим.

Виль не ответил.

– Приблизим Освобождение, брат! – позвала Вейма. – Иди к нам, прошу тебя!

– Приблизим Освобождение, – неохотно поддержал её второй вампир.

– Жду Освобождения, – подумав, ответил ритуальной фразой батрак и повёл ведьму обратно.

Он втолкнул Магду в хижину, не отводя ножа от её горла.

– Только не дёргайтесь, – предупредил он. – И без чар.

– Отпусти её! – немедленно потребовала Вейма. В свете очага в каких-то обносках она казалась зловещей тенью самой себя.

– И не подумаю, – отозвался Виль.

– Только кровь ей не пусти, – хмыкнул Липп, – а то Вейма в обморок грохнется, а я с тобой разговаривать не буду, мне ведьма без надобности.

Виль что-то проворчал себе под нос и Магда расслышала что-то насчёт «кровососов» и «дожили».

– У тебя есть то, что нам нужно, – вопреки собственным словам сообщил Липп. – Отпусти девушку и проваливай.

– Попробуй, забери, – предложил батрак. – Коли успеешь.

– Если ты её зарежешь, я тебя сразу убью, – предупредил вампир. – Даже не заметишь.

– А ты не запугивай, глядишь, ведьма жива останется, – не остался в долгу батрак.

– Стоило силы тратить, – повернулся вампир к Вейме, – всю деревню оплетать чарами, чтобы твою ненаглядную ведьмочку вытащил какой-то проходимец.

– Зачем ты это сделал? – не отвечая собрату, спросила батрака Вейма.

– Да, посмотрел, какой бардак там творится, в замке, и подумал – почему бы и нет. Это было даже забавно. Всего-то подкинул идею, что в погребе спокойнее стеречь и показал, где барон лучшие вина прячет.

– Так просто, – прошипел всё ещё уязвлённый вампир.

– Может быть, вы прекратите пререкаться? – предложила Магда, страшно уставшая от роли беспомощной жертвы. И просто страшно уставшая. – Может быть, обсудим что-нибудь другое?

– А что тут обсуждать? – удивился Липп. – Тебя надо спрятать от братьев-заступников и я наконец-то буду свободен от глупых человеческих дел. Может, даже попаду на встречу.

– На встречу? – переспросила Магда. – Но ты же не…

Липп торжествующе оскалился и помахал руками, свободными от прежде сковывающих его оков. Магда похолодела, осознав, что она находится нос к носу с хищником, от которого не спасёт ни оружие, ни смелость. Липп подметил её настроение и оскалился ещё пуще.

– Не пугайся, сестричка, – успокоил он. – Я здесь охотиться не стану.

– Ведьму искать будут, – напомнил Виль. – И в деревне и в доме её. Святоша-то сын баронский, помнит, небось, где охотничий дом стоит. А что там ведьма жила – любой скажет.

– Мне там делать нечего, – отозвалась Магда. – Вейма, ты можешь туда слетать? Заберёшь… сама знаешь что. Как бы дом не сожгли, когда меня не найдут. И козу…

– Коза давно в баронском стаде, – перебила Вейма. – Пса отгоню, а то жаль будет. А ты как же?

Магда почувствовала, как заколотилось сердце, когда она произнесла:

– Вы отнесёте меня подальше отсюда.

Доверять хищникам – это безумие. Но ждать здесь…

– Эй! – возмутился Липп. – Я тебе не лошадь!

– Значит, Вейма, – немного неуверенно ответила Магда.

Вампиры переглянулись.

– Сестричка, – вкрадчиво начал Липп. – Ты не думала, что даже вампиры не двужильные? Я никуда не полечу, не пойду и не побегу тоже. А Вейма – как хочет. Но, будь уверена, с тобой на руках она свалится в ближайшую канаву.

– Вы можете украсть лошадь, – предложил Виль.

– Хороша шутка, вампиры – конокрады! – фыркнул Липп. – Я чуть не надорвался! И если бы не дурацкая клятва, я мог бы доесть этого придурка, твоего брата, и уйти спокойно, но нет! А сейчас я устал и голоден – голоден! – и едва могу сидеть!

– Ага, – спокойно произнёс Виль и подобрался.

Девушки переглянулись и затаили дыхание.

– С тобой справиться сил у меня хватит, – бросил вампир, сообразив, к чему идёт дело. – А вот куда-то идти, красть лошадей… Почему я должен об этом думать? Вот я. Вот ведьма. Она в безопасности. Всё, хватит!

– Приблизим Освобождение, брат, – вдруг произнесла бывшая ведьма. – Я разделю с тобой свою кровь, если ты поможешь мне.

Вампир сглотнул. Виля перекосило от отвращения. Вейма уставилась на подругу широко распахнутыми глазами.

– Вейма, забери мои вещи и поешь, – продолжала Магда. – Когда ты вернёшься сюда, мы уйдём – втроём.

Виль выругался.

– Был человек, стала колбаса, – прокомментировал он. – Маглейн, тебе не противно будет?

– Я слышал, святые ужасно невкусные, – пробормотал Липп. – Сестричка, ты не сошла с ума?

– Приблизим Освобождение, брат, – с нажимом повторила бывшая ведьма.

– Приблизим, сестра, – согласился вампир. – Я согласен. Добровольная кровь всегда сытнее. Но пусть эти двое убираются.

Виль окинул взглядом вампиров, сплюнул и убрал нож.

– Делать мне больше нечего, – пробормотал он. Липп не слушал, он смотрел только на Магду – голодным взглядом влюблённого… или вампира. – Эй, кровосос, ты что про моего брата говорил?

– А, ничего ему не сделается, – отозвался Липп. – К утру оклемается, разве голова кружится будет, ну, да ему не впервой. Не вспомнит даже. Хочешь, проверь.

– Попадёшься мне… – пробормотал батрак.

– Иди, – не двигаясь с места, мягко попросил вампир. – Нам будет… не до вас.

Виль снова сплюнул. Магда смертельно побледнела. Вейма посмотрела на подругу с укоризной. Она чуяла накатывающий страх, который чуть только не превращался в отчаяние, и понимала, что помочь ничем не может. Только послушаться.

Из хижины они вышли вместе. В руках Виля снова появился нож.

– Иди своей дорогой, – посоветовал он.

– Нет, постой! – спохватилась вампирша. Она была так занята спасением подруги, что совсем забыла про другое дело. – Там, в замке… что с Норой?

– С баронской дочкой, что ли? Да что ей сделается? Заперли где-то в доме. Пришлых туда не пускают, и меня вместе с ними.

– Ты… ты мог бы её оттуда вывести?

Виль посмотрел на вампиршу как на тяжело больного человека.

– Ты спятила, что ли?

– Ну, ты же выполняешь заказы, верно?

– Ага. Кровь пустить какому-нибудь святоше – это я запросто. А девиц не спасаю, это не ко мне.

– Но ты же вывел Магду…

– Шутки ради, – отрубил батрак.

– Слушай, – постаралась найти нужные слова вампирша. – Я уверена, его милость щедро тебе заплатит, если ты вернёшь ему его дочь.

– Так ты с ним этого не обсуждала? – догадался батрак. – Нет, такие дела не по мне, и не проси.

– Но…

– Прощай, – оборвал её Виль. – Иди, куда собиралась.

* * *

Вейма вернулась к пастушьей хижине – напившаяся молока у лучшей коровы рыжей Меты, попрощавшаяся с Рамоной от имени Эба из Анша и собравшая большой куль разных принадлежащих Магде вещей. В хижине уже всё закончилось и вампир с бывшей ведьмой вышли на свежий воздух. Магда пошатывалась, лицо её было бескровно и казалось совершенно белым в лунном свете. Вейма принюхалась и тут же накинулась на собрата:

– Что ты с ней сделал?!

Липп пьяно отмахнулся.

– Ничего такого, на что она бы не согласилась.

– Ты думаешь, я тебе поверю?! Как будто не знаю, как легко ты получишь её согласие, если пожелаешь?!

– Уймись, – посоветовал вампир. – С ней всё в порядке. Я просто… ты не поймёшь.

– Ну так объясни мне!

– Ты не поймёшь, – повторил Липп, слегка пошатываясь. – Ты этому не училась… не знаешь, что такое – вывернуть душу наизнанку, пережить вместе с ней самые тайные мгновения, те, о которых не хочется вспоминать даже самой тёмной ночью… Ты не знаешь, какое это наслаждение… как это пьянит… да ещё и отданное добровольно, и можно не бороться с жертвой, а только пить, пить и пить, и вкушать вместе с кровью тайный восторг и явный ужас…

– Перестань, Липп, меня сейчас вырвет!

– Я же сказал, что ты не поймёшь, – усмехнулся вампир. – Утро уже скоро, отправляемся.

– Эй! – раздался окрик. Оба вампира вздрогнули: увлечённые разговором, они не заметили подошедшего близко человека. – Ага. Не ждали?

– Что тебе надо? – хмуро спросила Вейма.

– Мне ничего не надо, – хмыкнул батрак. – Это тебе надо.

– Ну так что? Берёшься за дело?

– Нет, – ухмыльнулся батрак. – Но ты барона-то своего спроси. И приходи с ведьмой, поговорим. Глядишь, и договоримся, если цена устроит.

– Хорошо выдумал! – возмутилась вампирша. – Сам придёшь. Через три дня к Барбергу. Если там чужих не будет.

Виль смерил девушку взглядом, потом кивнул.

– Через три дня. У Барберга. Не придёте – ищите другого дурака на такую работу.

– Сейчас рассветёт! – нервно прервал их Липп. Он взмахнул широкими рукавами, закрутился на месте – и вот в воздухе хлопала крыльями летучая мышь. Звук, который он издал, расслышала только Вейма, а Липп подхватил Магду когтями и взмыл к небу.