Текст книги "Ведьмина дорога (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Глава пятая
Угроза

Вейма пришла в себя, лёжа на овчине в их с Норой комнате для дневных занятий. Голова всё ещё кружилась. Вейма принюхалась: рядом с ней сидела воспитанница и её душу раздирали столь противоречивые чувства, что от них делалось дурно.

– Давно мы здесь? – проговорила вампирша.

– Ты потеряла сознание около полудня, – пожала плечами Нора. – Может, позже. Сейчас всё ещё день, до заката далеко.

– А… ага. А почему я здесь? – спросила Вейма, решив быть последовательной. Ей стоило большого труда не успокоить ученицу насильно, так больно было находиться рядом со взволнованной девушкой. Но сделать так – лишиться её доверия…

– Менно сказал, что в спальню тебя не понесёт. Сказал, что твой Вир оторвёт ему голову, если он войдёт в спальню его жены, – тем же отстранённым голосом сообщила девушка.

– Ну уж и оторвёт, – пробормотала Вейма, пытаясь понять, что фенриху было известно о её муже. А о ней самой?

– Ты никак не приходила в себя, – сообщила Нора. – Я уже не знала, что с тобой делать.

– Не переживай, – вздохнула вампирша. Нора не лгала, но что-то занимало её мысли куда больше обморока наставницы. – Что там произошло, когда я?..

– Ничего, – с раздражающим безразличием ответила Нора. – Все забегали, но никого не поймали. Отец сказал, что Дитлин и Абеларин подготовились к бегству заранее. Надеялись обойтись без него, но были готовы. Собрали людей, обоз и всё такое. Проскакали потом по городу, кто будет их останавливать?.. Когда Вилтин спохватился, они уже добрались до ворот и велели закрыть, приказ, мол, союза баронов. Пока открывали…

– Понятно, – осторожно отозвалась Вейма и тут Нору неожиданно прорвало.

– Тебе понятно?! Вейма, отец знал, что Дитлин предатель! Знал! И всё равно был готов отдать меня ему в жёны! Ты это понимаешь?! Отец всё знал заранее! И не сказал мне – ничего!

– Но почему тогда он… – промямлила вампирша, не очень представляя, о чём сейчас спрашивать. Что же ей сказать, что сделать, чтобы помочь этой девочке, чей отец даёт ей самой, Вейме, защиту и покровительство, но которая так сильно страдает?..

– Он сказал – с горечью объяснила Нора, – если бы Дитлин одумался, то на этом собрании объявили бы о помолвке! Что он нарочно вёл себя как будто всё хорошо! Чтобы граф задумался, что теряет! Чтобы граф рассказал всё сам! Как того требует его честь! Что Дитлин мог сказать, что разведывал обстановку, и сберечь лицо. Но тот этого не сделал, потому что он предатель без чести и поэтому отец не отдаст меня ему в жёны! Только поэтому, Вейма! Ты понимаешь?!

– Мда… – протянула вампирша. Она могла понять сюзерена. Наследники необходимы любой династии, и дочь недостаточно благородного происхождения, да ещё такая, на которой не всякий отважится жениться – кому охотаподчиняться собственной жене?.. Тут было о чём тревожиться. Но заставлять такую юную девушку вступать в брак с нелюбимым… с человеком, которому она годится в дочери… для выращенной в любви и заботе Веймы не было таких целей, во имя которых можно было бы так поступить. И всё же…

– Прошу тебя, – тихо и как-то по-новому произнесла Нора, – бежим со мной. Пожалуйста. Я не могу больше тут оставаться.

От искренности этих слов заломило в висках.

И всё же барон Фирмин давал Вейме защиту и покровительство. Ей и её мужу.

– Ты сама не понимаешь, о чём просишь, – так же тихо ответила вампирша. – Я не смогу тебя защищать вне покровительства твоего отца.

– Тебе не надо это делать! – горячо отозвалась Нора. – Вот, смотри! Это выход!

Вейма взяла в руки кусок пергамента. Перед глазами запрыгали буквы, аккуратно выведенные человеком, привыкшим переписывать духовные тексты. На два пальца отступ от края страницы, первая буква абзаца красным цветом… здесь чернила все были чёрные, но начальные буквы были выведены по привычке переписчика после остального текста и совмещались с ним чуть-чуть неровно. От письма исходил тонкий запах ненависти и расчёта. Странным образом ко всему этому добавлялась искренность… гнев… желание убедить…

«Дражайшая сестра! – значилось там. – Пишу тебе не как духовное лицо мирскому, но как твой кровный брат – сестре, как узник, обретший свободу – той, что ещё томится в заточении. Ты знаешь, о чём я говорю. Наш отец не был мне добрым отцом и не был он добрым отцом и тебе. К вассалам, даже самым низшим, он внимателен, он прикармливает самых разных проходимцев, спасая их от петли, давая своё покровительство в обмен на верную службу, и они служат, зная, что только наш отец стоит между ними и смертью. К ним он внимателен и заботлив. Но мы – нет! Родные дети, плоть и кровь его обязаны природой и законами Заступника быть ему верными и послушными. На нас он не тратит своего внимания и своей любви! Может быть, при твоём воспитании он учёл допущенные со мной ошибки. Я знаю, он дал тебе образование, какое имеет редкая девушка. Но зачем? Недавно ты узнала. Ты – орудие в его руках, он не видит тебя, твою прекрасную юную душу, он видит лишь способ сохранить за своим родом власть. Он был готов выдать тебя замуж за старика и, поверь, никакие слёзы не помогли бы тебе в твоём горе. Кого он подыщет теперь? Уверен, ты уже думаешь об этом. Хочешь ли ты взвалить на свои плечи власть над целой страной? Унимать склоки баронов, принимать решения за всех и навязывать их непокорным? Готова ли ты сражаться за свои решения? Готова ли ты выйти замуж по расчёту, а не по велению сердца? Ты молода и красива, ты вступаешь в возраст, когда девушку ожидает любовь и радость, подготовка к священным обязанностям жены и матери, но знакома ли ты хоть с одним молодым рыцарем? Отец не брал тебя на собрания союза и турниры, чтобы ты не успела никому отдать своё сердце и не помешала его планам. Сестра! Меня освободила вера, но тебе я предлагаю другой путь. За тобой придут мои люди, которые позовут тебя к нашему отцу. Выйди с ними – и я увезу тебя далеко от отцовской власти.

Твой брат по крови и по вере».

Вейма покачала головой. Братья-заступники перенимали риторику у прозревших, случайно или намеренно, она не знала, но чем дальше, тем больше в своих проповедях они говорили об освобождении. Флегонт, видно, часто писал проповеди и сейчас использовал их как источник вдохновения. Эта мысль скользнула и пропала: было не до неё. Нора сидела как на иголках, взволнованная полученным письмом. Нора не смотрела в глаза. От неё исходил тяжёлый запах решимости. С такими чувствами люди бросаются в бой. Часто – последний.

– Пойдём со мной! – взволнованно предложила девушка. Она вся подобралась, будто перед ударом, но Вейма так и не могла понять, чего именно следует опасаться. – Бежим вместе, Вейма, пожалуйста! Я не выдам тебя, никто не узнает! Ты так нужна мне, Вейма, пожалуйста, пойдём!

– Ты сошла с ума! – ахнула вампирша. – Разве ты не понимаешь?! Этот человек… он убьёт меня! Это моя смерть! Как ты можешь… даже думать… Братья-заступники! Они убивают проклятых, сжигают их на кострах живьём! Меня несколько раз чуть не убили и один раз я чуть не попала к ним в руки! Ты понимаешь, о чём просишь?! Ты, что, надеешься, что он не разоблачит меня? Их специально учили узнавать таких, как я! Это моя смерть, Нора! Смерть! А твой отец…

…позже Вейма сама не могла вспомнить, что она хотела сказать о бароне Фирмине. Помнила только, что именно о нём и не стоило упоминать…

Лицо девушки исказилось. Она сделала быстрое движение… Вейма могла бы его остановить, если бы поняла, что происходит, но чувства Норы пахли нападением и ударом, и маленькое движение, направленное на саму себя, просто не привлекло нужного внимания… вампиры быстро двигаются, но не так уж быстро думают… особенно если нельзя погрузить в сон беспокойного человека и выпить его кровь… кровь… Нора достала где-то вышивальную иглу и, получив отказ наставницы, вонзила себе в палец. Красная капля выступила на поверхность кожи… такая маленькая, такая безобидная… так опьяняюще пахнущая… только опьянение это с привкусом гнили… Вейма смертельно побледнела и закатила глаза.

– Клянусь, я тебя не выдам, – тихо сказала её ученица, а потом принялась за дело.

* * *

Второе пробуждение за день было менее приятным, чем первое. Что-то мешалось на запястьях, было душно, твёрдо, неудобно… вампирша потянулась, мешающее что-то лопнуло. Вейма открыла глаза и проморгалась. Пыльная кладовка. То, что лопнуло… это… верёвки?.. Кладовка пахла предательством, страхом… домом барона Фирмина. Нора. Нора воспользовалась своим знанием о слабости наставницы и принесла её сюда, бесчувственную… нет, не принесла… затащила волоком. Если бы на вампирах заживало бы похуже, на затылке и спине Веймы остались бы синяки. Ай да Нора! Паршивая девчонка! И это благодарность за весь труд, за всю заботу, за…

Вейма похолодела и бросилась к двери. Та была заперта… кому-то придётся её чинить… Глупая, глупая Нора! Бедная глупая девочка… и бедная её наставница, которая не сумела ни удержать подопечную, ни охранять её там, куда та отправилась.

При этой мысли Вейма похолодела.

А что, если барон решит, что она должна была отправиться вместе с Норой к его сыну?.. но… Заступник… то есть, тьфу ты, Освободитель!.. Это смерть!

Вейму бросило в жар, как будто огненные языки уже лизали её кожу. Нет, отправиться с девчонкой – это погибнуть.

Но что она могла!

Если бы она не пыталась сохранить исчезающее доверие девочки! Если бы она решилась погрузить глупышку в сон! Не пустить никуда! С ней были все чары, вся доступная ей сила! Этого хватило бы, чтобы удержать Нору.

Но…

Побоялась.

А как тут не побоишься?

Барон прочил вампирше роль не надзирательницы, нет, помощницы, советчицы. Если девчонка перестала бы доверять, то дальше возможно только два пути. Или Нора продолжит терпеть рядом с собой опасное, лишившееся всякого доверия существо (и, возможно, однажды вольно или невольно выдаст секрет ненужной ей спутницы) – или сама превратится в послушную марионетку вампирши, ведь доверие придётся восстанавливать искусственно… раз за разом… Да, Флегонт был прав – барон хотел навязать дочери брак по расчёту, а после заставить её взвалить на плечи бремя власти. Да, это страшно. Но…

Вейма отмахнулась от сомнений, сбегая по лестнице вниз, к выходу из дома. Ей ещё хватало соображения двигаться не быстрее обычного человека, но…

Найти барона.

Как можно скорее найти барона.

Да, она ошиблась.

Страшно ошиблась.

Но надо найти барона. Как можно скорее…

* * *

Запах ударил в ноздри. Запах резанул по нервам. Застарелая кровь. Боль. Отчаяние. Решимость. Родной и знакомый запах шерсти, кожи, мужчины. Её мужчины. Вейма глубоко выдохнула и постаралась больше ничего не вдыхать.

– Вир! – прыгнула она к дверям и чуть не свалила вошедшего в дом мужчину. Вир выглядел страшно, а пах ещё хуже – не для обычного чутья, для вампирского. Он покачнулся.

– Девочка моя… – выдохнул оборотень. Вейма побледнела. Она привыкла к тому, что её… муж очень редко даёт волю чувствам. Он привык к её бурному нраву, привык сносить припадки гнева, отчаяния, веселья, лихорадочных замыслов… он всегда сначала старался определить, в каком она настроении после разлуки. Он никогда не начинал с нежностей. Он…

– Что с тобой?! – всполошилась вампирша. – Ты ранен?! Тебе плохо?! Что случилось?! Вир, да не молчи ты!

Она огляделась по сторонам, но сесть было некуда. Пришлось вести-тащить мужа к лестнице и усаживать на ступеньки. От запаха крови мутило, но он был старый. Это ещё кое-как вынести было можно.

– Я не справился, – горько сказал Вир.

Вейма мельком заглянула ему в глаза и в ужасе отвела взгляд, уже зная: ей придётся увидеть всё до конца. Принять его боль, его отчаяние. Ужас смерти и чувство вины. Ей придётся принять всё. Но не сейчас… не сразу…

Вампиршу осенила мысль и она метнулась через дом во внутренний дворик, к кухне.

– Живо, – закричала она, едва её стало видно кухарям. – Принесите мяса и вина, да побольше! Прибыл шателен Гандулы с важными новостями для господина барона! Он устал с дороги! Да пошевеливайтесь же! Сам господин шателен! Быстрее!

Позднее кухари сами не смогут сказать, почему господин шателен показался им столь важной птицей, что они подбросили дров и побыстрее дожарили мясо, томившееся на огне в ожидании возвращения барона. Впрочем, позднее их господин не только не возмутился тем, что остался без ужина, но и похвалил за рвение и старательность. А Вейма пробежала мимо мужа, на улицу и, окликнув какого-то мальчишку, посулила ему награду, если он – быстрее, быстрее, нельзя ждать! – немедля приведёт барона Фирмина сюда. Важные, мол, новости. Да беги же ты!

Вейма почти не чувствовала как прибегает к своим способностям вампира. Что их обострило? Запах ли крови, близость ли мужа, охватившее её возбуждение? Одно она знала точно: как ни важно рассказать барону обо всём, а она никуда не пойдёт, пока не выслушает Вира.

Принесли мясо и кубок вина. Вейма втиснула кусок мяса в сведённые пальцы судорогой мужа. Тот отстранился, но под пристальным взглядом жены поднёс ко рту и откусил. Дожарить мясо не успели. Так лучше.

– Говори, – велела Вейма, когда мясо было почти съедено, и взяла в свои руки свободную руку мужа. – Что случилось? С чем ты не справился? Ты ранен? Кто на тебя напал? Где? Да не молчи же ты!

Вир хмыкнул.

– Ш-ш-ш, моя козочка.

– Говори!!!

Вир устало привалился к ней и закрыл глаза.

– Я выполнил приказ барона и вернулся в Корбиниан. Увар уже увёл своих людей оттуда. Мы договорились… есть люди, которые ему преданы… они давно вместе… а остальных… не жалко… отребье… Увар увёз жену и дочь… ушёл… в безопасности… остальные начали бунтовать… им не платили, запретили грабить… они требовали денег, еды, вина… или права на грабёж… я знал… заранее подгадал… это бы… задержало… самозванца… но… прибыл человек… с отрядом… отсюда… от графа… графа Дитлина… он… он сказал что-то самозванцу… а потом…

Вейма обняла его за плечи и заглянула в глаза. Кровь, смерть, сражение…

– Они меня переиграли… Дитлин написал, что я служу барону… всё стало ясно… Алард… Алард объявил наёмникам, что всё из-за меня… Что я предатель… продал их баронам… тогда они… разделились. Кто-то… пятеро… они сказали, что подчинялись Увару, а тот подчинялся мне. И пойдут за мной. Вейма, я не знал! Я бы… всё по-другому… Остальные… их было больше… мы сражались. Я не мог открыть, кто я… это навредило бы барону… я сдерживался… но если бы и нет… всё равно… их было слишком много… я бы сбежал… мог успеть… но эти люди… они бы не успели… и мы сражались… они погибли. Мои люди. Все погибли. Все! Я упал рядом с ними… нас даже не закопали…

Вейму передёрнуло и она крепче обняла мужа.

– Это позади, – сказала она.

– Я предал их, – горько сказал Вир. – Я не знал. Они… люди Дитлина пинали наши тела. Клянусь, я не отличался от трупа! Утром они ушли. Я… я немного оклемался… похоронил товарищей. Если бы я знал… Потом пошёл сюда. Не смотри на меня так! Я… со мной всё хорошо. Я только устал. Я бежал день и ночь.

Вампиршу трясло от разделённых переживаний. Боль от смертельных ран, стыд, ужас… Заступник, за что?! Никто не должен был погибнуть!

Она не знала, сколько времени они молчали, прижавшись друг к другу, но вот Вир немного пришёл в себя и в свою очередь потряс жену за плечо.

– Ты вся в пыли, – заметил он, – и была напугана, когда бежала к двери. Козочка моя, что случилось с тобой?

Вейма сглотнула и сбивчиво ответила на вопрос. Когда она замолчала, от оборотня запахло не просто страхом – ужасом. Вампиршу затрясло и муж поспешил её обнять.

– Бедная ты моя, – прошептал он. – Если бы я знал…

– Это я во всём виновата, – горько ответила Вейма. – Это увидев меня, Дитлин отправил против тебя отряд. И я не сумела справиться с Норой. Не хотела… боялась спугнуть… В её возрасте так легко теряют доверие! А теперь она…

Послышались знакомые шаги и они оба разом умолкли. Барон остановился у дверей, задал несколько вопросов охранявшим двери кнехтам, выслушал ответы и вошёл в дом решительным шагом. От него тоже пахло страхом и беспокойством.

Он знает… – отстранённо подумала вампирша.

Откуда?

Она поспешила окликнуть сюзерена. Надо было встать, надо было спешить навстречу, но оставить мужа без поддержки… Барон подошёл к лестнице, на которой сидели его вассалы и смерил их испытующим взглядом.

– Так, – только и сказал он. – Рассказывай, Вир.

Запинаясь чуть меньше, чем в прошлый раз, оборотень повторил рассказ. Когда он закончил, в глазах барона мелькнуло что-то похожее на чувство вины.

– Я подвёл тебя, мой мальчик, – грустно сказал он. – Прости меня.

– Я выжил, – ответил оборотень. – Но вот ваш сын… ваша дочь…

– Да, – просто ответил барон. – Я уже знаю.

Он перевёл взгляд на вампиршу.

– Ваша милость, – опустила голову Вейма. – Простите. Я не… простите. Нора уколола себя иголкой… Она получила письмо от брата… я пыталась её отговаривать…

– Я уже понял, – вздохнул Фирмин. – Не кори себя, этим делу не поможешь. Я совершил ошибку, не приставив к дочери никого, кто мог бы удержать её силой, и не обговорив с охраной паролей. Те кнехты, которые стояли у дверей, постоянно живут здесь, они просто не узнали, что перед ними не мои люди.

Он махнул рукой, доставая из-за пазухи кусок пергамента.

– Что уж теперь. Вот, прочтите.

«Дорогой отец, – было написано уже знакомым почерком, – я решил вспомнить о кровных узах и облегчить бремя забот и власти, которое ты на себя взвалил. Рад сообщить, что моя дорогая сестрица теперь находится на моём попечении и я принимаю на себя защиту её жизни и чести. Ты знаешь меня и можешь отныне не беспокоиться о её судьбе, поэтому, прошу тебя, оставайся на месте и спокойно занимайся своими, такими важными делами…»

– Мерзавец! – вырвалось у Веймы. От письма так и несло ненавистью и угрозами.

– Это крушение всех ваших планов, – проговорил оборотень. – С Норой в руках им ничего не стоит завладеть Ордулой, а это значит, что они не просто проедут мимо Латгавальда, как мы предполагали.

– Латгавальда? – переспросила Вейма, не сразу сообразив, что Ордулой назывался замок барона. – Вы… вы знали, что самозванец собирается в Латгавальд?

– Мы предполагали, что он будет штурмовать Ордулу, – спокойно ответил оборотень, который сразу подобрался, чувствуя напряжение своей жены. – Но замок хорошо укреплён, а жителей мы с твоей подругой предупредили.

Он усмехнулся.

– Сказали, она предвидела большое войско. С тех пор, как она лишилась волшебной силы, она стала куда убедительнее, как я понял. Так что я не слишком волновался за людей.

Он помрачнел.

– Вы их предупредили и они спрятались? – уточнила вампирша. – Но тогда какая для них разница?..

– Нет, – нетерпеливо ответил оборотень, косясь на сюзерена, который стоял над ними и напряжённо думал. – Они спрятали припасы, увели часть скота. Если бы деревня стояла пустой, это выглядело бы подозрительно и они могли бы сделать неожиданный ход. Там у вас тот тип странный, от которого травами воняет, ведьмочка сказала, что он сумеет проводить туда, где чужаки ничего не найдут. Он было заартачился, но потом согласился. Я был уверен, что всё обойдётся. К осаде Ордула была готова, а там бы его милость вернулся бы, и самозванец был бы взят. Я готовил это несколько лет!

– Да, я напрасно представил Вейму как твою жену, – отозвался барон. – Прости, если сможешь. И Нора…

– Нора?! – вскочила на ноги вампирша. В это мгновение все тёплые чувства к воспитаннице были стёрты. – Нора! Они же войдут в Ордулу! Там же Магда!

– Да, – кивнул барон, и вампирша поняла, что об этом он тоже успел подумать – среди прочих вещей. – Я полагал, что в замке она будет в безопасности, не то, что в лесу, коль скоро она лишилась волшебной силы. И с ними ещё сын Вилтина…

Они погрузились в молчание.

– Сына Вилтина можно только убить, – с горечью заговорил барон. – Это вызовет гнев всего союза, а у графа ещё есть наследники. Нора же… Я так радовался, что у меня дочь! Дочери не грозит вызов на поединки, бессмысленные турниры, ей не надо участвовать в сражениях! Она может править много лет, не рискуя собой. И вот… Если Флегонт выполнит свою угрозу, она лишится всего!

– Дочь может умереть родами, – не удержалась вампирша от напоминания. Говорить о том, что Нора вовсе не хотела править, ей показалось неуместным.

– А для чего я держу ведьму? – отмахнулся безутешный отец.

– Её прочат в жёны самозванцу, – деловито произнёс оборотень. – Это разумный шаг с их стороны. Но пока они думают, что у них это получится… она в безопасности.

Барон только рукой махнул.

– Я не могу пойти на договор с этой бандой проходимцев, – горько произнёс он. – Флегонт это отлично понимает.

– Ну, так надо похитить Нору обратно – и вся недолга, – предложила Вейма. По правде сказать, девчонка её уже не интересовала. Магда. Магда осталась в замке. Замок будет взят без боя. Без предупреждения. Магда лишена волшебной силы. Магда не узнает, что ей грозит. Надо мчаться туда – скорее, скорее! – и вытащить ведьму из-под носа у братьев-заступников.

– Её могут убить, – покачал головой Вир. – Или, если попытка будет неудачной…

Он не договорил из уважения к сюзерену, но Вейма и так всё поняла.

– Я могу унести её так, что никто даже не заметит, – напомнила она.

– Нет, – решительно возразил барон. – Я не могу дать в руки своим врагам такое оружие. Если кто-нибудь узнает, что мне служат вампиры… Всё, что я готовил, будет разрушено.

– Прекрасно! – вскочила на ноги взбешённая Вейма. – Если вам не нужна моя помощь, я иду помогать той, которой она нужна!

Она уже собиралась закрутиться волчком, но муж поймал её за рукав.

– Куда ты?

– Сам не догадываешься?! – выкрикнула вампирша, вырываясь. Недавнее прощение не воспринималось больше как милость, коль скоро барон обрёк её подругу на верную смерть. – Пока вы тут решаете, как сделать лучше для баронства, союза и Враг знает кого ещё, они сожгут Магду и спляшут вокруг! Уж на это-то я сгожусь! Кому спасать ведьму, как не вампиру?!

– Остановись ты! – попытался остановить её оборотень. – Нельзя же так вот бросаться…

– Нельзя вот так рассиживаться!

– Ты собралась лететь днём по открытой местности? Вейма, подумай хоть немного…

– Тихо! – прикрикнул на обоих барон. – Не хватало мне в городе новых чудовищ, если вы поругаетесь. Мне хватило чудовища в Латгавальде. Отправляйся, Вейма. Я дам тебе лошадь, поедешь на ней хотя бы до темноты. Быть может, ты и успеешь. Я знаю Флегонта. Убить ведьму в моих владениях ему будет мало. Он захочет добиться признаний, которые меня очернят. Это даст тебе время. Так что иди.

– Добиться?! – побледнела вампирша.

– Ваша милость! – вскочил оборотень, но тут же пошатнулся. – Позвольте мне отправиться с ней!

– Ты слишком слаб, – отозвался барон. – Отлежишься день-другой – и поедешь. А тем временем мы с тобой подумаем, что тут можно сделать. К сожалению, среди моих людей никто не владеет даром незаметно подкрадываться…

Эти слова что-то зацепили в Вейме и она, уже готовая выбежать из дома, остановилась. Магда рассказывала…

– Владеет, ваша милость, – дерзко заявила она. – Душегуб и разбойник Медный Паук, известный в Латгавальде как Виль-батрак. Он может пройти незаметно куда угодно, и он не вампир и не оборотень. Пострадают ли ваши имя и честь, если вы обратитесь к нему за помощью?

– Он проклятый? – прямо спросил барон.

– Я отвечу так, – замялась Вейма, – в этом он ни признается ни под страхом смерти, ни под пытками.

– Он опасный и непредсказуемый человек, – напомнил Вир.

– Он будет честно соблюдать договор, – настаивала вампирша. – Не обманет и не предаст.

– Мне надо подумать, – ответил барон. – Если выяснится, что другого пути нет… а теперь иди.

* * *

Магда беспокоилась. Она уступила домик, который ей определили, семье, которую барон прислал из Барберга, и поселилась на чёрной кухне[33]33
  Чёрная кухня – кухня для прислуги.


[Закрыть], как привыкла. Она легко включилась в налаженный ритм жизни замка, готовила, скребла столы, стирала… и старалась ни о чём не думать. То, что её заставил сделать оборотень… Бывшая ведьма с содроганием вспоминала, как лгала в лицо людям, которые верили каждому её слову.

– Ты напрасно переживаешь, – холодно говорил оборотень.

От него исходила опасность. Магда не могла забыть, что находится рядом с хищным зверем, способным убить её во мгновение ока. Раньше она не боялась. Раньше она была ведьмой. Раньше её защищала волшебная сила. Теперь… Теперь она была беззащитна.

– Ты напрасно переживаешь, – сказал оборотень и подался вперёд, почуяв её страх. Они сидели друг напротив друга на склоне холма и Вир чутко прислушивался, готовый замолчать задолго до того, как кто-то подойдёт ближе. – Ты скажешь людям правду. Их надо предупредить.

– Но я ничего не предвидела, – устало ответила Магда. Она уже знала, что сделает всё, что он скажет. Она знала, что побоится отказаться.

– Это неважно, – отмахнулся Вир. – Я знаю наверняка, куда они пойдут. Ты будешь убедительнее, только и всего.

Он придвинулся ближе. Пахнуло лесом и зверем. Магда отшатнулась.

– Ты сделаешь так, как я скажу, – тихо сказал оборотень. – А теперь слушай…

Страх. Липкий, выматывающий страх. Боль. Ничего нельзя было сделать. Только ждать. Даже молиться, чтобы беда прошла стороной, и то нельзя. Некому было молиться. Всё закончилось – мечты, планы, надежды… любовь… привычное дело… закончилось всё. Остался только страх. И отчаяние.

Она солгала. Глядя людям в глаза. Исвар знал об этом. Догадался. Бывшая ведьма видела это в его холодных глазах. Знал и Йаган. Он смотрел… сочувственно. Что ей до них? Всё закончилось. Оставалось ждать.

Лишённая силы, втиснутая в набитый людьми замок, Магда чувствовала себя настолько беспомощной, что не верила в уверения оборотня, что отряд её возлюбленного сюда не войдёт. Надо бы бежать, но у лишённой силы ведьмы немного шансов. В лесу хватало опасностей и без выдуманных чудовищ. К тому же община…

Брат Флегонт, брат-заступник, сын барона. Вир сказал – и в этом Магда ему верила, что он как пёс вцепится в историю с приворотом Аларда. Он не поверит, что колдовство только… только превратило уже возникшее желание в нечто волшебное и сказочное. Он вообще ни во что не поверит.

Алард… Вир говорит – самозванец. Так ли это? И важно ли это?

Магда привычно произнесла – «возлюбленный», но ничего не шевельнулось в душе. Им было хорошо вместе. Они ходили вместе, сидели вместе, дышали вместе. Сидели, переплетая пальцы. Ловили взгляды друг друга. Ласкали друг друга. Это было прекрасно. И закончилось. Это – было. Всё закончилось, когда она потеряла силу. Почему? Дочери рыцаря Бертильде не нужно быть ведьмой. А вот поди же ты. Магда не знала, что думает Алард о её исчезновении. Уходе. Бегстве. Её это не интересовало. Какой-то человек. Из другой жизни, которая была – и закончилась.

А в этой жизни был один только страх. И жить ей оставалось недолго.

* * *

Бывшая ведьма так погрузилась в свои переживания, что не сразу услышала, как пришла беда. Не сразу поняла, что трубы за стенами замка трубят совсем не так, как должны. Не услышала криков и угроз. Когда она вышла из пристройки, в которой вместе с другими женщинами стирала бельё, выбивая валиками грязь, в ворота замка уже въезжал чужой отряд. Они трубили в трубы и ветер развевал знамя. Золотое знамя с алым поясом. За всадниками ехала простая телега, на которой, спина к спине, прижавшись друг к другу, сидели бледные до синевы Арне и Нора. Руки обоих были связаны и длинными верёвками привязаны к бортам. Глаза девушки были полны слёз. Арне в бессильной ярости стиснул зубы. Отряд, оставленный бароном для защиты замка, шёл к воротам. Люди шли медленно, с трудом, как будто сразу состарились. Каждый из них складывал оружие в кучу у самой стены и уходил. Не оглядываясь. Ведьма переглянулась со своими товарками. Одна прижала руки ко рту, сдерживая крик. Другая схватилась за сердце.

Замок был взят без боя.

Магда попятилась. Вспомнят ли враги свою недавнюю повелительницу? Узнают ли её в простой служанке? Она сделала шаг назад, другой… на третьем споткнулась. Чудом не упала, но это было ненужно. Она привлекла к себе внимание. Ехавший позади всех всадник спешился и бросился к ней. Он был так же хорош, как и раньше. Так же красив. Та же гордая осанка. Он схватил её за руки.

– Бертильда! – закричал он. – Любовь моя, я нашёл тебя!

Магда стояла, не зная, что и ответить. Под взглядом людей, которые верили ей, а она оказалась связана с их врагом. Под взглядом Норы. Нора, девочка, как ты здесь оказалась?.. Под взглядом юноши, которого она помогла удержать в плену. Под взглядами…

– Так это она, ваше высочество? – прозвучал из-за спины Дюка незнакомый голос. Алард как-то виновато посторонился, выпуская руки возлюбленной. Пропуская к ней человека в одежде брата-заступника. Магда видела его в первый раз в жизни, но сразу же догадалась, кто перед ней. Брат Флегонт. Тот человек, который должен её убить. – Именем Заступника! Взять ведьму!

* * *

Когда Магду уводили – люди, приехавшие с братом Флегонтом, послушники его ордена, – Алард не сказал ни слова. Никто не сказал ни слова. Она тоже промолчала.

* * *

У подножья холма в бессильной ярости сжимала кулаки вампирша. Она спешила как могла, она чуть не загнала лошадь, она летела всю ночь, но сбилась с пути, а после ей пришлось бежать по едва ли знакомому лесу.

Когда она добежала до замка, было уже поздно. Враги окружили холм – не густо, но достаточно, чтобы не дать проскользнуть незамеченной. Тайных ходов, если они и были, Вейма не знала. А главари шайки выстроились перед воротами. Конный отряд, дюжина пеших и несколько телег, которые не получалось разглядеть из-за столпившихся вокруг разбойников. Но Вейма чуяла, кто сидел на одной из них. Гнев, боль, отчаяние, обида…

Запели трубы.

– Откройте ворота своему повелителю, Дюку и наследнику Старого Дюка, Аларду Корбиниану! – прокричал здоровенный верзила в зелёной рыцарской рубашке. – Откройте ворота своему повелителю!

– Ступайте прочь! – раздалось со стен. – Здесь один повелитель – барон Фирмин.

– Откройте ворота! – настаивал рыцарь. – Склонитесь перед своим повелителем!

– Прочь! Ступайте прочь, пока не вернулся барон! По решению его милости на его землях любой, кто называет себя Дюком и потомком Дюка, объявлен вне закона. Ступайте прочь, бродяги!

– Я рыцарь Эрхард Ортвин, молочный брат Дюка! – возмутился верзила. – Ты не смеешь называть меня бродягой!

– Хватит! – раздался знакомый голос, и Вейма еле слышно зашипела от ярости. – Я знаю тебя, Волдо-меткий, а ты знаешь меня. Открой ворота.

– Я знаю тебя, сын моего господина, – раздалось со стены. – Я учил тебя стрелять из самострела, когда ты был ещё ребёнком, но ты всегда убегал жаловаться матери. Его милость велел гнать тебя в шею, если ты вернёшься в его владения.