Текст книги "Ведьмина дорога (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Прибраться в доме требовало труда, но как раз к ночи накануне солнцестояния всё было закончено. Спать ведьма не ложилась. Она окружила свой дом самыми сильными заклинаниями, которые только знала, окурила волшебными травами, зашептала углы, окна, крышу… Магда знала: в эту ночь, единственную ночь в году – она в опасности. Магда знала – община не простит ей потери силы. Община не простит ей ничего. У проклятых это не принято – прощать.

Ночь ещё не перевалила за середину, когда в ставню постучали. Магда покачала головой и зашептала новое заклинание. Кто бы ни хотел её видеть, этой ночью она не выглянет ни в окно, ни за дверь.

– Магда, – проникновенно позвал знакомый голос.

– Поди прочь, – процедила сквозь зубы ведьма, узнав вампира. – Я расплатилась с тобой сполна. Поди прочь.

– Открой мне, – снова позвал Липп. – Приблизим Освобождение, сестра.

Ведьма не собиралась двигаться с места. Не собиралась подходить к двери. Так от чего же она шагнула к ней и откинула щеколду?

– Приблизим Освобождение, брат, – неуверенно согласилась она.

Вампир шагнул через порог и огляделся.

– Уютно тут у тебя, – хмыкнул он, оглядывая кухню изучающим взглядом и щурясь на зажжённые свечи. Огня в очаге этой ночью ведьма не разводила. – Не то что в Гандуле… ты знала, что там встречи проводятся? Вир, оказывается, хитрец… хитрил, мудрил, но всё-таки Вейму выкупил. Там сейчас шумно…

Липп присел на скамью, потянулся и лениво зевнул.

– Хорошо тут у тебя, – подытожил он.

– А ты прямиком со встречи? – уточнила Магда.

– Ну да. Нас там с Веймой судили… тебя тоже, к слову.

– Судили?! – насторожилась Магда.

– Ну да. Нас к смерти приговорили, про тебя думают пока…

Он перехватил испуганный взгляд Магды и снисходительно объяснил:

– Говорю тебе, Вейму муж выкупил. А за меня вот заступиться было некому…

– Что же ты тут тогда делаешь? – усмехнулась Магда. – Как отоврался?

– Да так… – неопределённо бросил вампир и поднялся на ноги.

Магда перехватила его взгляд и собралась было попятиться, но передумала. Был Липп на удивление расслаблен, спокоен и как-то даже едва ли не счастлив.

– Тебе Вейма рассказывала когда-нибудь историю про скорпиона, который просил лошадь перевезти его через реку? – как бы невзначай спросил Липп и сделал шаг вперёд.

– Что-то говорила, – удивилась вопросу ведьма. – Он, вроде бы обещал не кусаться, но не сдержал слова.

– И сказал: сожалею, но такова моя природа, – подхватил вампир.

– Глупая история, – хмыкнула ведьма.

– Не скажи, – покачал головой Липп. Он поднял руку – и все свечи погасли. Сделал манящий жест – и ведьма без колебаний шагнула вперёд, прямо в его объятья.

– Сожалею, – холодно усмехнулся вампир. – Но такова моя природа.

* * *

…когда с чёрного коня спрыгнул запыхавшийся всадник, свечи ещё были тёплыми, но ни вампира, ни ведьмы в доме уже не было…

* * *

…потом, ещё много лет спустя, весь Латгавальд шептался, мол, знахарь-то у них по всей стране известен, у него даже чёрные волшебники зубы лечат – ибо помнили, как в одну неласковую ночь носился на бешеном чёрном коне разозлённый маг и угрожал отправить всю деревню в преисподнюю, если ему сейчас же не покажут дом знахаря, и к ведьме ехать наотрез отказывался. Повстречав же знахаря, норов поумерил, соскочил с коня и шепнул знахарю несколько слов, после чего уже без крика последовал за мрачным Исваром в его хижину. Что там у них было – знахарь не рассказывал, но только с тех пор нет-нет, а поставит на стол в кабаке не тавлею, а такую причудливую доску, что непонятно, как и смотреть на неё, не то что играть на ней.

* * *

Магда не помнила пути до Гандулы, за что она могла бы быть благодарна Липпу… если бы он не принёс её умирать.

За то время, которое ему потребовалось на дорогу, судилище изменилось. Ушли оборотни, забрав с собой Вира, Вейму и Арне, ушли вампирши, отправившись отведать припасённое для них учениками блюдо, зато скамью, где прежде сидели представители стаи, заняли, сдвинув ближе к товарищам, два пожилых колдуна и старая совсем ветхая старуха – одна из главных наставниц в Бурой башне.

Липп отпустил Магду и велел ей проснуться. Старый Ватар переглянулся с оставшимся судьёй-вампиром. Тот кивнул. Они оба вопросительно посмотрели на старуху.

– Что-то они без нас решили, сестричка, – еле слышно шепнул на ухо Магде Липп.

– Книгу! – коротко потребовала наставница. Магда знала её, но никогда у ней не училась, та принимала только избранных, выбирая по непонятным никому правилам. От этого простого приказа всё внутри у девушки похолодело, хотя, казалось бы, какая теперь разница…

Книга – та самая тетрадь в красном переплёте, в которую Магда плескала провидческим зельем тогда, незадолго до полнолуния.

…целую жизнь назад…

Любой брат-заступник был бы счастлив поймать ведьму с книгой, ведь в ней сами собой появляются записи обо всех сотворённых ведьмой чарах, обо всех её делах и поступках, обо всех клятвах, которые она дала – и обо всех, которые преступила. По таким книгам старые ведьмы учат молодых. И ещё в Башне, из поколения в поколение учениц и учеников передаётся самое главное тайное знание: как заставить книгу записывать только то, что не стыдно будет потом показать на встрече. Дурные дела, вред, причинённый слепым, обман, сотворённый с именем Заступника – Надзирателя – на устах… Всё, что может отвернуть души людей от Создателя и повернуть к единственному, к последнему другу всех, на горе рождённых в мире, – к Освободителю. Всё, за что на встрече похвалят. Не те мгновения слабости, которые случаются даже с лучшими из прозревших. И Магда частенько обновляла эти чары, да вот беда – едва она лишилась силы, книга исчезла. А когда силы вернулись…

Под строгим взглядом наставницы Магда запустила руку за пазуху. Книга – не совсем материальный предмет, она создана колдовством и чарами и она не может не быть под рукой… Пальцы девушки нащупали крошечную тетрадку, которая выросла в руках, едва была извлечена наружу.

Когда силы вернулись, книга заново создалась, и это означало верную смерть, потому что новую книгу Магда не зачаровывала. Даже не знала, что могло там оказаться: вся её жизнь или только то, что произошло после возвращения сил.

Старая ведьма – её звали Ульберга, вспомнила девушка, – нетерпеливо щёлкнула пальцами. Молодой колдун – его Магда не знала, – подскочил, отнял книгу и протянул наставнице с низким поклоном.

– Он её боится, – тихонько хмыкнул Липп. – Даже стоять рядом боится.

Магда не ответила. Чары вампира больше не сковывали её, но и без них бежать было некуда. Её привели на встречу, она отступница. Она умрёт. Оставалось только принять смерть с достоинством, как подобает дочери рыцаря.

Наставница открыла книгу, перевернула несколько страниц и всмотрелась в неровные строчки. Пролистнула ещё несколько страниц. Перевела взгляд на стоящую перед ней девушку, потом на вампира за её спиной. Хмыкнула. Снова смерила их строгим взглядом.

– В самом деле… – медленно произнесла Ульберга, – этот милый мальчик и не думал отступать с нашего пути… Как интересно… Ватар, забирай его себе и научи никогда не переходить дорогу ведьмам. Он достаточно наказан.

Вампиры поспешно поклонились старухе, остальные прозревшие и не думали прекословить. Судья крутанулся на месте и улетел летучей мышью, Ватар по-человечески подошёл к ученику и, положив руку на плечо, повёл к выходу с места судилища. Магда поняла: они тоже боялись. Хотя и говорили, что ведьмы не способны причинить вред вампирам своим колдовством, за долгие годы Ульберга, видимо, научилась и не такому. Липп только успел повернуться и подмигнуть девушке, прежде чем его вытолкали вон. Магда нашла это подмигивание совершенно непристойным жестом – если учесть, что он выкупил свою жизнь, отдав её умирать.

…на этот раз никто не поможет…

– Ты, – ткнула пальцем перед собой Ульберга, – безмозглая девчонка! Ты осквернила обряд в честь Освободителя, ты привела на него служительницу белой магии!

Магда заставила себя прямо встретить взгляд старой ведьмы.

– Ты поставила нужды слепых выше прозревших! – продолжала та. – От твоих игр с белой магией пострадал не только вампир, нарушивший границы твоих владений, но и наш брат, Медный Паук, который…

– И-та я! – раздался пьяный голос и Виль ввалился в судилище, как будто стоял снаружи и устал ждать, пока его позовут. – Я! Я пострадал.

– Приблизим Освобождение, брат, – обратилась к нему Ульберга.

Виль вперил взгляд перед собой, отшатнулся, икнул, но ответил как положено:

– Жду Освобождения, сестра. Жду-не дождусь, давно уже…

– Раз ты здесь, – предложила старая ведьма, – расскажи нам, что случилось в это полнолуние, когда отступница привела на обряд белую волшебницу.

– О! – расплылся в улыбке батрак. – Белая волшебница… Та девка, которую Маглейн из лесу выкликала?.. Вот это женщина! Она… она…

Виль принялся рассказывать о том впечатлении, которое на него произвела Виринея, в подробностях останавливаясь на каждой привлекшей его внимание части тела, и Магда невольно поразилась его отваге. Говорить… думать такое о жене чёрного мага… Да Лонгин его разложит по семи планетам, двенадцати созвездиям и сотрёт в порошок!

А Виль болтал, как ни в чём ни бывало, нанизывая одно пьяное откровение на другое и ничуть не смущаясь вытягивающимися лицами собравшихся.

Ульберга топнула ногой и земля под ней содрогнулась.

– Пьяный дурак! Кого волнуют ей прелести! Тебя вызвали, чтобы ты рассказывал о Магде!

– А, Маглейн! – ещё больше обрадовался батрак и перевёл взгляд на девушку. – Так вот же она!

– Рассказывай! – нетерпеливо потребовала старуха.

Виль вгляделся в её лицо, словно пытаясь понять тайный смысл приказа.

– Маглейн, – повторил он имя молодой ведьмы и взмахом руки предложил все посмотреть самим. – Она тоже ничего. Такая… такая… ух!

Пьяный язык убийцы продолжил болтать, описывая уже саму Магду и те желания, которые она будто бы вызывала.

«Я превращу тебя в жабу! – с бессильной злостью думала девушка, краснея от тех подробностей, которые Виль вдохновенно приводил. Ей странным образом расхотелось умирать. Жить было необходимо – дожидаясь того часа, когда удастся загнать всё, сказанное сегодня, Вилю обратно в его поганую глотку.

– И вот тогда я бы её… – вещал батрак.

…в ужа! В тритона! В червяка! В мелкую ползучую тварь!..

– А потом, стало быть…

…в червяка и раздавлю каблуком. Или, нет, в паука и перетру в ступке!

– Замолчи! – закричала Ульберга. – Рассказывай, какая магия творилась на том обряде.

Виль икнул и почесал в затылке.

– Дык, я ведь магии-то не обучен, – сообщил он.

– Что они сделали с тобой, Медный Паук? – с трудом сдерживаясь, чтобы не скрежетать зубами, уточнила вопрос старая ведьма.

Виль отвязал от пояса флягу, поболтал в воздухе возле уха и надолго к ней приложился.

– Ничего, – грустно ответил он. – Такая ночь была… эх! И ничего!

К старой ведьме подошёл один из общих старших братьев и заглянул в книгу. Она гневно ткнула пальцем в нужные строчки.

– Значит, ты отрицаешь, – уточнил высший посвящённый, – что происками белой волшебницы был лишён дара, данного тебе при посвящении?

Виль постоял, слегка покачиваясь и прислушиваясь к своим ощущениям.

– Н-н-не помню, – признался он. – Не почувствовал.

Общий старший брат перелистнул несколько страниц.

– Но подаренная тебе незаметность пропала, ведь тебе пришлось обращаться к ведьме Магде, чтобы уйти от погони баронов?

– К Магде? – переспросил батрак. – А, да! Хорошо мы тогда с Маглейн погуляли… ночка была…

Нет, превращу в лягушку, и сварю в масле… нет, в молоке, нет, лучше…

– Капризная попалась! – продолжал соловьём разливаться убийца, – то ей воду натаскай, то ей хворост собери, то ей костёр разведи… и тут, вы представляете, я уснул!

Ульберга скрипнула зубами.

– Тебя опоила ведьма Магда и помешала выполнить задание, данное тебе твоим старшим братом, – напомнила она.

Виль почесал в затылке, сдвинул шапку на лоб и почесал ещё.

– Вот ведь как, – сообщил он с неподдельной печалью в голосе. – А я-то думал, перебрал… то-то, смотрю, девка такая рядом, а меня спать разобрало!..

…в клопа. В мелкого вонючего клопа.

– Ты можешь выдвинуть обвинение против ведьмы Магды за причинённый тебе вред, – ненатурально ласковым голосом предложил молодой колдун.

– Да… – покивал батрак. – Сколько вреда… Вот ведь девка вредная! Я к ней и так, и сяк…

– Да замолчишь ты или нет?! – разъярилась Ульберга. – Нас не интересуют желания плоти! Говори о том, как пострадал от её колдовства!

Виль наклонился, пристально осмотрел свои ноги. Потом повернулся, пытаясь рассмотреть собственную спину. Для верности ещё ощупал себя руками.

– Так ить не пострадал я! Вот он я, целый стою!

– Чего с пьяным дураком разговаривать, – прошипела Ульберга.

– Высший посвящённый младший брат Медный Паук, – торжественно произнёс один из общих старших братьев, – на этом суде, здесь, в присутствии глав колдовской общины, отказываешься ли ты от любых обвинений, которые чары или иные умения ведьмы Магды, равно как и её отступничество могло тебе причинить?

Виль снова глотнул из фляги. Подумал. Посмотрел на общего старшего брата.

– Так я ж и не обвиняю, – растерялся он. – Чего такую девку обвинять? Только время тратить. А надо сначала её…

На этот раз развить тему батраку не дали.

– Вон с глаз моих!!! – потребовала Ульберга, вскакивая на ноги. В безоблачном небе глухо заворчал гром.

Виль догадливо скрылся за матерчатой стеной. С трудом успокоившись, Ульберга села обратно и принялась листать книгу дальше. С каждой новой страницей её брови поднимались всё выше, а лицо принимало всё более удивлённое выражение.

Нетерпеливым жестом старая ведьма позвала собратьев и ткнула пальцем в заинтересовавшие её строки.

До Магды донёсся тихий шёпот:

– Одновременно в двух местах… без подготовки… такая сила… отступничество… достойно смерти… нужды слепых… талант… жалко… пропадёт… нельзя спускать… приблизим Освобождение!..

– Приблизим Освобождение, – хором отозвались колдуны.

Девушка ждала приговора. Сохранять достоинство перед лицом близкой смерти было сложнее – после той грязи, которую вылил на неё Виль.

– Ведьма Магда, – торжественно начала Ульберга. – Ты наделена колдовским даром в мере, превосходящей многих твоих сестёр и братьев. Такой талант достоин поощрения и награды. Но ты отступница, ты предана миру, высоко ставишь нужды слепых, и тем заслуживаешь смерти. Ради кровных уз ты презрела свой дар и вернула его ради привязанности к слепому. Сложнейший обряд ты провела из душевной слабости, подверженности привязанности к тому, кто ещё не был твоим братом.

Магда закусила губу. Да, всё, совершённое ею, недостойно ученицы Бурой башни. Она следовала зову сердца и не считала себя виноватой. Но община не допускает таких капризов.

– Мы избавим тебя от слабостей! – объявила общее решение Ульрика, и Магда похолодела. – За свои таланты и во укрепление твоей решимости ты будешь удостоена высшего посвящения.

Некоторые говорят, что душа при этом не освобождается, а подавляется и остаётся запертой в теле, которое творит то, на что человек никогда не осмелился бы сам.

– Лучше убейте меня, – выдохнула девушка.

– Ты слаба, – с сожалением покачала головой Ульберга. – Мы избавим тебя от слабости и твой дар будет служить Освобождению.

– Кого убить? – ввалился в судилище Виль. – Маглейн? Нееее, Маглейн не буду, она… она…

– Уймите кто-нибудь этого олуха! – жёстко потребовала Ульберга.

– Не надо её убивать, – обратился к убийце молодой колдун, – она будет удостоена высшего посвящения. Иди, Медный Паук, присоединяйся к празднующим.

– Кто – удостоена? – не понял батрак. – Маглейн, что ли?

Он уставился на девушку, потом перевёл взгляд на старую ведьму. Задумался.

– Высшее посвящение, – тупо повторил Виль. – Это когда ведьма прааавильная делается. Ик! Не согласен! Она мне ребёнка родить обещала!

Стало тихо. Над головой порядком разозлённой Ульберги сгустились тучи.

– Высший посвящённый Медный Паук, – холодно произнесла она. – Ты непристойно предан радости плоти. Давала ли тебе наша младшая сестра обещание или нет – мы его отменяем, у высших посвящённых не может быть детей.

– Так нечестно! – запротестовал батрак. – Обмануть хотите, да? Пускай рожает, тогда…

– Поди прочь! – топнула ногой старая ведьма. Из тучи над её головой вырвалась молния и унеслась в тёмное небо.

Виль сплюнул и направился к выходу, бурча себе под нос:

– Всегда так! Только девку себе нашёл – и на тебе!

– Стойте! – раздался юношеский голос и в судилище ворвался запыхавшийся Арне. Вбегая, он сорвал часть матерчатой стены и остатки затрепетали на ветру. Виль еле успел увернуться от несущегося на него оборотня. – Вы не можете… не можете так… с Бертильдой… Магдой… Она… она обещала стать моей женой.

– Оборотень, – услужливо подсказал молодой колдун. – Они очень преданы плоти.

– Шавка, – зло бросила Ульберга, но, всмотревшись в юношу, поманила его рукой. – Подойди сюда, щенок.

Арне остался стоять и гордо расправил плечи.

– Ну же, иди.

Юноша и не хотел, но послушно шагнул. Ульберга встала. Она была высокого роста, сухого и крепкого телосложения, и доставала рыцарю до плеча. Когда молодой оборотень приблизился, она положила руки ему на плечи, легонько толкнула, вынуждая сесть на место, с которого только что поднялась. Арне покорно сел, не понимая, чего от него хотят, но не смея ослушаться. Старуха наклонилась над молодым оборотнем, заглянула ему в глаза – сначала в левый, потом в правый. Ощупала голову, коснулась ушей, наклонилась и послушала, как стучит сердце. Арне хотел отшатнуться, но старушечья хватка оказалась жёсткой и крепкой. Ведьма удовлетворённо кивнула самой себе, отступила на шаг. Арне хотел подняться, но она жестом велела ему продолжать сидеть. Она хлопнула в ладоши, потом развела руки – между ними повис серебристый шарик, покрытый неровными пятнами. Арне отпрянул, у него дёрнулось горло. Ульберга хмуро усмехнулась, повела пальцами – шарик повис чуть выше.

Луна, догадалась Магда. Полная луна. В Бурой башне не говорили, что ведьма может призвать полную луну по своему желанию, для такого колдовства надо прожить сотню лет…

Арне не выдержал. Он запрокинул голову и завыл – протяжно и жутко. Со всех сторон донёсся ответный вой. Старая ведьма удовлетворённо кивнула.

– Отличный оборотень, – похвалила она молодую. – Прекрасная работа.

Магда моргнула от неожиданности. Похвала неожиданно показалась… приятной.

– Что же, щенок, тебе надо преподать урок, и урок ты получишь. Прозревшие не заключают браки. Что бы Магда ни обещала, посвящение снимает все долги. Но… Найди её до исхода ночи – и можешь забирать себе. Если она согласится, конечно.

Старая ведьма зло улыбнулась и опять между её ладонями появилась луна. Арне снова завыл, вой перешёл в стон боли, а после юноша выгнулся, упал со скамьи и покатился по земле, содрогаясь в мучительных спазмах превращения.

Вскоре перед судьями стоял крупный светлый волк с растерянными глазами.

– Прочь! – приказала старая ведьма, указывая на волка пальцем. Волк споткнулся, взвизгнул от боли, упал и кубарем покатился – сперва за границы судилища, а потом дальше, вниз по склону холма.

Когда обиженный скулёж, смешанный с воем, стих, Ульберга с довольным видом повернулась к собравшимся.

– Посвящение произведём сейчас, – объявила она.

– Наставница, – робко произнёс молодой колдун, – до рассвета осталось немного… не лучше ли перенести обряд?

Ульберга гневно повернулась к сомневающемуся товарищу и тот сник.

Магда внезапно поняла, что, хотя два пожилых колдуна, сидящих рядом с Ульбергой, старше молодого, он превосходит их силой, уступая, кроме Ульберги, только худощавому, с мхом на голове.

– Посвящение проведём сейчас, – с нажимом повторила старая ведьма. – Я не намерена год сторожить эту дурочку в Бурой башне или отыскивать её перед следующей встречей.

Она неприятно усмехнулась.

– Хотя я уверена, что тогда её книга пополнилась бы многими интересными страницами.

Она скрипуче рассмеялась, потом строго посмотрела на колдунов.

– Что вы стоите? – неприятно удивилась она. – Нам нужен помост, чтобы посвящаемая не касалась земли. Принимайтесь за дело.

– Но, Ульберга, – осторожно начал представитель общины с мхом на голове, – мы колдуны, а не вампиры, чтобы выстроить всё за одну ночь…

– Так позовите вампиров, – не поняла затруднения старая ведьма.

– Вампиров?! – подавился до того молчащий пожилой колдун, тот, который пришёл со старой ведьмой. – Но клан никогда не согласится…

– Позовите, – потребовала ведьма. – Они никуда не денутся.

* * *

Происходящее стало напоминать сон – тягостный, муторный и запутанный. Судьи заспорили между собой, но в конце концов согласились с требованием старой ведьмы. Молодой колдун убежал с выражением обречённости на лице, а вместо него явились полдюжины молодых вампиров. Сытых, раскрасневшихся от свежей крови и наглых, как и положено сыновьям клана. Выслушав, что от них требуется, они глумливо расхохотались.

– Плотников поищи в другом месте, старая карга, – посоветовал старший из них, невысокий плотный светловолосый юноша. – Мы – вампиры, ночные хищники, мы не пачкаем руки низменным трудом, мы…

– Будете делать то, что я велю, – строго заявила Ульберга тоном, явно отработанным на многих поколениях молодых ведьм и колдунов.

Вампиры расхохотались ещё громче, один из них – худой черноволосый юноша в рваных обносках – шагнул к старухе, картинно растягивая движения. Это было ошибкой: ведьма проворно шагнула назад, сунула руку за пазуху и достала маленький серебристый кружок на длинной ручке. Быстро повела им, ловя лучик света от костра, разведённого за пределами судилища – и направила в глаза ближайшему вампиру. Тот зашипел от боли и упал на колени, закрывая лицо.

Это почти магия, растерянно подумала Магда. Не природное колдовство, а искажение законов естества, то, что делают волшебники в своей Чёрной башне. Вампиры боялись серебра, но как заставить ранить серебряные отблески?

Ведьма обвела зеркальцем круг – и тот засветился в воздухе и стал расширяться. Вампиры шарахнулись от его границ.

Так просто… А говорили, что ни колдуны, ни чёрные волшебники не могут навредить вампирам… Сколько лет надо прожить, чтобы научиться такому? Сколько чужих книг перечесть?

– Помост для высшего посвящения, – в наступившей тишине приказала Ульберга. – Живо!

Больше вампиры не стали спорить. Магда запоздало поняла, что им, тонко чувствующим все детали человеческих переживаний, старая Ульберга казалась ещё страшнее, чем остальным. Её могущество и воля, готовность принимать решения и воплощать их в жизнь, то, насколько легко она прибегала к колдовству – словно это было для неё так же просто, как дыхание… вампиры не могли напасть на неё – эта кровь не пошла бы им впрок. Не могли и отмахнуться от женщины, не один десяток лет направляющей свою волю на слом молодых строптивых характеров в Бурой башне. Казалось, она всем и всему даёт оценку, обо всём выносит суждение – и никогда его не меняет.

Вампиры порскнули в разные стороны и вскоре вернулись, таща кто что. Доски, брёвнышки, верёвки… Магда не успела и глазом моргнуть, как были вкопаны четыре столба и сколочена грубая платформа с крепким шестом посередине. К углам платформы вампиры споро привязали верёвки, которые затем продели в кольца на верхушках столбов.

– Встань здесь, – указала на платформу старая ведьма. Магда попятилась и замотала головой. – Встань, девочка, и приготовься открыть душу высшему посвящению.

– Я отказываюсь от высшего посвящения, – невесть зачем объявила девушка.

Ульберга зло улыбнулась.

– Твоя община решила иначе. Желания преходящи, они принадлежат оковам мира. Ты получишь высшее посвящение и будешь готова к Освобождению. Займи своё место, девочка.

Магда покачала головой. От ужаса ей хотелось визжать или кататься по земле как давеча бедолага Арне.

– А…. она ломается? – раздался уже надоевший пьяный голос. – Девки – они такие… всегда… всегда… ломаются.

– Медный Паук, – заскрежетала Ульберга. – Найди другое дело для своего отдыха!

– Так я… это… ежели Маглейн ломается, так давайте привяжем девку-то, а? Я хоть пощупаю напоследок…

– Лучше убейте меня! – не выдержала Магда. Ульберга вгляделась в лицо девушки странно-пристальным взглядом.

– Что ж… всем нужен свой урок… Девочка, ты откроешься посвящению, чтобы забыть о горестях, которые несёт плоть. Давай, привяжи её, Паук. Да покрепче.

Виль просиял.

– Давно бы так, – пробурчал он, шагая к ведьме и разматывая на ходу крепкую пеньковую верёвку. – Ну, милашка, повеселимся?

– Я превращу тебя в червяка, – со злостью пообещала Магда, когда батрак, больно ухватив за руку – не вырваться, – поволок её к платформе. – Живьём разрежу на мелкие кусочки и сварю зелье от запора. Я сделаю из тебя припарку от почечуя, чтоб ты сдох, гнусное отродье! Я превращу твои слова в клопов и скормлю их тебе по одному. В мелких вонючих клопов, таких же пакостных, как ты. Я превращу твою кровь в мочу и ты сдохнешь в муках. У тебя на голове вырастут пиявки. Я сделаю из твоих пальцев ужей.

– Хорошо держишься, Маглейн, – усмехнулся батрак, туго привязывая девушку к шесту.

– Твоя душа привязана к лесу, – напомнила девушка, – ты не увидишь Освобождения. Слышишь? Ты всегда будешь блуждать по этому лесу. Ты будешь мучиться вечно.

Виль только усмехнулся, потянулся, чтобы ущипнуть её за щеку, потерял равновесие и упал на девушку, обнимая её и шест. Магда вдруг почувствовала, как между ней и шестом протискивается какая-то тонкая палка.

– Кричи громче, Маглейн, – вдруг произнёс Виль – неожиданно трезвым голосом. – Твой дружок чёрный велел передать. Говорит, у нашего знахаря выменял. Говорит, ты сообразишь, что делать.

Он уцепился крепче, поднимая себя на подогнувшиеся ноги, и Магда ощутила прикосновение к пальцам холодного лезвия ножа. Виль просунул его между заведёнными назад руками и верёвкой.

– А это тебе от меня, – продолжил он. – Вернёшь потом, поняла?

Магда оторопело кивнула.

– Эх, милашка, – громче, прежним пьяным голосом произнёс батрак. – Хорошо с тобой, уходить не хочется!

– Оставь её, – строго велела Ульберга. – Ты получил достаточно.

Виль сошёл с платформы и, не оглядываясь, побрёл прочь. Ульберга махнула рукой и вампиры взялись за продетые в кольца верёвки. Четыре столба были соединены проведёнными в земле линиями, вокруг квадрата был начертан пятиугольник, вписанный в шестиугольник, а вокруг того прочерчена окружность.

Это тоже – магия. Ведьмы не нуждаются в таких вещах.

Высшее посвящение – это магия. Высшее волшебство, враждебное законам мира.

Ведьма может проскользнуть между нитями волшебства.

Железо может противостоять магии.

Лонгин передал ей железный прут, побывавший у алтаря в лесу. В её лесу.

Это как рука помощи, протянутая из дома.

Виль принёс ей помощь.

Сможет ли она воспользоваться подсказкой?

Вампиры потянули за верёвки и платформа начала медленно подниматься. Где-то в стороне запели женские голоса.

– Я превращу тебя в жабу, Виль! – прокричала Магда, когда со своей высоты нашла глазами бредущего по склону батрака. Тот послал девушке воздушный поцелуй.

Согласитесь, по сравнению с червяком это очень благожелательное обещание…

Под мелодичное пение судьи покидали место судилища. За пределами матерчатой стенки невидимые Магде пели ведьмы. Вампиры натянули верёвки, заставив платформу повиснуть на одной высоте с верхушками столбов, закрепили и разлетелись в разные стороны.

Магда осталась одна.

Бороться с высшим посвящением.

* * *

Арне кубарем катился к подножью холма. Кто-то разбегался, по кому-то волк прокатился, кто-то посылал вслед ругательства и проклятья. Молодой оборотень едва всё это улавливал. От чар старой ведьмы помутилось в голове и он падал, падал и падал, пока не скатился к подножью. Там он лежал, задыхаясь, тяжело поводя тощими боками и с трудом приходя в себя.

Прийти в себя – такое привычное выражение, но недавно обращённому оборотню было непонятно – куда ему приходить? Разум словно пытался нащупать руки, пальцы, ладони… и как будто спотыкался, натыкаясь на волчьи лапы. Арне тихонько скулил, совершенно сбитый с толку. Ему хотелось, чтобы пришёл старший брат и всё снова стало понятно. Ему хотелось, чтобы пришла Магда и прикосновением своей мягкой руки сняла боль и путаницу. Ему хотелось выть.

– Арне! – раздался резкий мужской голос. Пахло человеком, тканью, мехом, металлом и незнакомыми снадобьями. Пахло невыносимо. Но этот человек звал его по имени. По настоящему имени. Волк насторожил уши. – Арне! Да очнись ты, щенок! Арне Вилтин!

Оборотень заскулил, но голос был неумолим.

– Да чтоб тебя! Очнись! Я хочу с тобой поговорить! Будь человеком ты, шавка несчастная!

Что-то шевельнулось в душе. Волк с трудом поднялся на ноги. Было больно. Пригнул голову к земле – мужчина рассмеялся – и неуклюже кувыркнулся через голову. Этот фокус пока ещё давался молодому оборотню с большим трудом, Виру приходилось всякий раз подталкивать его носом. На земле растянулся, тяжело дыша, худощавый юноша, одетый в одни только кожаные штаны – то немногое, что он успел сшить перед этой встречей. Вся остальная одежда разлетелась в клочья, ещё когда он сменил облик первый раз за ночь. Только те вещи, которые своими руками сшиты из кожи убитого самим же оборотнем животного, могли выдержать превращение в зверя и обратно.

Арне остался лежать, обессиленный, на примятой траве. Мужчина – его запах меньше бил по обострённому обонянию, но всё же казался неприятным, слишком уж… неправильным из-за незнакомых снадобий, – подошёл и ткнул носком сапога в бок.

– Встань, щенок, – потребовал мужчина. Арне, наконец, узнал его. Это был тот чёрный маг, который вдруг ворвался на сборище стаи и, ухватив молодого рыцаря за локоть, тихо и внятно прошипел ему в ухо: «Там твою даму приговаривают к смерти». Тогда Арне забыл обо всём, помчался на судилище и только краем глаза заметил, как Вир схватил рванувшуюся туда же Вейму и крепко обнял, не давая совершить смертельную глупость. Арне остановить было некому.

– Что вам нужно? – пробормотал рыцарь, стыдясь своей наготы и невольно опасаясь, что злой взгляд мага оставит на обнажённой коже какие-то отметины или даже раны.

Маг закатил глаза. Был он молод, чуть полноват и одет с головы до ног в чёрное. Выражение лица у него было почти брезгливое.

– Я мог бы сидеть дома, доказывать разложимость пространства по дюжине созвездий, – невесть кому пожаловался он, – а вместо этого бегаю, помогаю подруге жены, друзьям подруги жены и один Враг знает кому ещё! В чём я так провинился перед владыкой нашим Освободителем?

Арне неловко топтался на месте. Что-то в позе, в голосе, в запахе волшебника подсказывало, что его нужно выслушать. Жёсткая трава колола босые ноги.