Текст книги "Его сын (СИ)"

Автор книги: Наталья Захарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 40 страниц)

  – Теперь старый вариант не сработает. Малыш знает, кто его отец... и знает вкус Тьмы, – Кеноби прищурился, созерцая закат. – Хотя...

  – Шанс есть еще, – маленький магистр закутался в мантию, – шанс есть...

  ****

  Акаади мерно шагал из стороны в сторону, поглядывая на своего ученика. Люк, с завязанными плотной повязкой глазами довольно уверенно отбивал мечом выстрелы, выпускаемые в произвольном порядке тремя кружащимися вокруг него дроидами, похожими на небольшие летающие шары из металла. Конечно, отбивать все выстрелы у малыша пока не получалось, где-то два-три из десяти он пропускал, после чего подпрыгивал и, ругаясь, потирал пострадавшее место – чаще всего филейную часть.

  – Да сколько ж можно! – взвыл ребенок, пытаясь зацепить мечом шустрый шарик и яростно растирая второй рукой многострадальую задницу, по которой в очередной раз попало. – Я же сидеть не смогу!

  – Ничего, ученик, – хихикнул Акаади, заставив Люка заскрежетать зубами от злости. – Постоишь! Вырастешь...

  – Учитель! – зарычал мальчик, отвлекаясь и закономерно пропуская очередной выстрел. Акаади рассмеялся, намеренно провоцируя ребенка. А нечего терять концентрацию! Противник не будет политесы разводить, он наоборот, будет делать все, чтобы вывести из равновесия.

  Люк злобно засопел, пытаясь взять себя в руки и прислушаться к Силе. Нельзя позволять Акаади бесить себя! Резко выдохнув, мальчик успокоился, и замер на месте. Шарики неторопливо кружились вокруг него, ожидая подходящий момент. Люк чувствовал себя зависшим в толще океана. Сила вокруг него, в нем... везде. Неописуемое состояние. А если попробовать?..

  – Все во вселенной подчинено Силе...

  Выстрел, Люк только немного поворачивает кисть, но этого достаточно – подставленный прямо под луч сейбер успешно отражает атаку.

  - Сила есть во всем, и все есть Сила...

  Еще два выстрела отражены, шарики начинают летать по замысловатым траэкториям. Прищурившийся Акаади плавно поводит ладонью и с места срываются еще три дроида.

  – Я – часть Вселенной, следовательно...

  Акаади замер, наблюдая как ребенок легко отбивает выстрелы, работая только кистями рук. Голубое лезвие сейбера стало непреодолимой преградой. Люк почти не двигался, только руки плавно двигались, крепко держа меч. Вошедший в зал Вейдер замер, наблюдая за тренировкой сына. Взгляд – и в воздухе еще три дроида.

  – Я есть Сила.

  Шары закружились бешеным хороводом, беспорядочно стреляя в стоящую на месте мишень. Люк чувствовал каждый, каждое их движение, видел каждый выстрел, его траекторию, знал, как надо действовать. Он неторопливо задвигался, успевая отразить нападение или уйти с пути луча плазмы, пусть и слабого, но достаточно болезненного.

  – Достаточно.

  Густой голос Вейдера наполнил зал. Люк счастливо улыбнулся, ощутив гордость, исходящую от лорда, выключил отцовский сейбер и снял повязку.

  – Добрый день, отец!

  – Приветствую Вас, Дарт Вейдер, – Акаади поклонился и замер. Отношения у призрака и Темного лорда складывались... не очень. С одной стороны – Вейдер знал, что Акаади помог его сыну избежать пленения группой джедаев, свалившихся на планету, как снег на голову... да и вообще помог добраться до него целым и невредимым. За это Вейдер был благодарен. С другой стороны, именно забрак приказал похитить Люка, именно он своими действиями подтолкнул его к «падению», именно он удерживал мальчика в плену. За это Вейдер ненавидел призрака лютой ненавистью и единственное, что спасало Акаади от жестокой расправы, это факт того, что он и так мертв.

  Вот такое вот двойственное отношение.

  ***

  Вейдер свое обещание выполнил – отдал голокрон Палпатину, вызвав у того бурный восторг. На закономерный вопрос, где он взял такое сокровище, лорд пожал плечами и буркнул:

  – Люк отдал. Сказал, что это – его первый учитель.

  Изумление Палпатина можно было потрогать руками. Он недоверчиво посмотрел на Вейдера, на голокрон, снова на Вейдера...

  – Люк? М-да, и почему меня это не удивляет? Рассказывай.

  Выслушав историю встречи Акаади и Люка, а также их общения, ситх рассмеялся, снова убедившись в наличии у ребенка очень неплохой деловой хватки и хорошего чувства юмора, пусть и немного специфического. А что? Сделку заключил, но и отомстил... Сидиус предвкушающе уставился на золотую пирамидку, довольно потерев руки. Голокрон. С обитателем, а не просто библиотека, хранилище знаний. Редкость, тем более, голокрон времен Ревана. Столько всего можно узнать!

  Короткий импульс Силы – и рядом со столом появился призрачный забрак в броне и мантии.

  ***

  Акаади замер, внутренне ощетиниваясь. Битва... В глубинах разума вспыхнуло опасение, но тут же погасло, задавленное железной волей. Император... Ситх линии Бейна. Силен, умен... На него смотрели золотые глаза мило улыбающегося мужчины неопределенного возраста, от которого во все стороны изливалась чистая Тьма, рядом с ним, за его левым плечом, стоял высокий мужчина в черной глухой броне, от которого исходили приглушенная ярость и предвкушение насилия.

   Этих разумных он видел по голонету... Император и Темный Лорд. Вот же ж угораздило! Впрочем, и не из таких переделок выпутывался. А малыш молодец... обещал как-то отмстить, и сдержал-таки свое слово! Умница... настоящий ситх!

  – Приветствую Вас, Ваше Императорское величество, – призрак встал на одно колено, склоняя голову. – Приветствую Вас, Темный Лорд Вейдер.

  – Лорд Акаади, не так ли? – от ласкового тона императора у забрака по спине промаршировал легион ледяных мурашек с кулак размером, и Акаади тут же пришел в полную боевую готовность. Глаза призрака засияли, сам он стал как-то плотнее и ярче.

  – Да, Ваше Императорское величество, – забрак встал, расправив плечи. Этикет – этикетом, но пресмыкаться н не будет. Была опаска, но страха не было. Что они могут ему сделать? Он давным-давно помер, его ничем, практически, не проймешь, разве что запрут голокрон где-то, в недоступном для разумных месте. И что? Потерпит, не маленький...

  Да, Император силен, очень силен, это видно, это чувствуется, однако, для того, кто стоял пред лицом разъяренного Малака в расцвете сил и могущества, не к ночи он будь помянут; для того, кто шел за спиной Ревана, крушащего врагов... Кроме того... знания... он знает то, что было утеряно за века деградации, а по другому происходившее с бейнитами не назовешь, так что, будем торговаться.

   Акаади слегка прищурил алые глаза, оценивая настроения императора и Темного лорда. От первого исходил интерес, императора явно заинтересовали знания, хранимые забраком, а вот чувства Темного лорда были гораздо интереснее. Ярость, бешенство, ну это понятно, он бы и сам взбесился, если бы кто-то упер его ребенка прямо из-под носа, ревность... Однако, как интересно! Его ревнуют к малышу... в принципе, тоже понятно, звание Учителя дает очень много возможностей для влияния, он заменяет родных во многих случаях, его авторитет крайне высок... Интересно, что Люк рассказал о времени, проведенном на базе?

  – Рад познакомиться, – благожелательно прищурился Палпатин. – У меня есть несколько вопросов...

  ***

  Акаади уважительно покосился на императора, смотрящего на него плотоядным взглядом. Впервые за долгое время он столкнулся с интриганом такого уровня... Сидиус практически вывернул его наизнанку, если бы не опыт, то забрак выдал бы все свои секреты, а так, он юлил, давая намеки на намеки, ссылался на слухи, специально оговариваясь и рассыпая логические ловушки.

  Ситхи азартно продирались сквозь дебри словесных нагромождений, за чем наблюдал мрачный Вейдер. Дождавшись кратковременного затишья, Лорд злобно констатировал:

  – Так вот, кто мне сына испортил...

  – Ничего подобного! – тут же отреагировал забрак. – Малыш сам кого хочешь испортит. Настоящий ситх!

  Вейдер уловил невысказанную подколку и зарычал. Сидиус расплылся в довольной улыбке.

  – Да, Люк – очень талантливый ребенок! И что вы думаете о своем ученике?

  Глаза Акаади довольно блеснули. Однако... его права признали. Замечательно. Какие перспективы! И какая ответственность!

  – Что я думаю... – забрак сложил руки на груди, вспоминая время, проведенное с Люком. – Очень необычное дитя. Цельная личность, сильная, целеустремленная. Знает, чего хочет, готов приложить все усилия для того, чтобы достичь намеченного. Умный. Хитрый. Изворотливый. Великолепные задатки интригана. Жестокий, но эта жестокость оправдана. Настоящий ситх. Похож на Дарта Ревана... – призрак ностальгически вздохнул, вспоминая того, кого с гордостью называл своим Лордом. – Да... такой же... хотя иногда – вылитый Малак!

  Сидиус прищурил голубые* глаза, уловив по связи с Вейдером вспышку гордости. Да, малыш очень хорош. Такие задатки! Впрочем, это и неудивительно, учитывая такую наследственность... в груди ситха зашевелилось удовлетворение. Люк – настоящий драгоценный камень, требующий огранки, и Акаади поможет его огранить, как следует... это поистине подарок Силы! Найти голокрон, точнее, наоборот... Уже скоро Люку исполнится пять лет. Забавно... он родился в День Империи... Надо будет сделать малышу подарок, и он уже знает, какой...

  – Итак! – Сидиус положил руки на подлокотники, сверля призрака глазами. – Давайте кое-что обсудим...

  ***

  Встреча блудного ученика и учителя прошла весело. Кипящий от злости Вейдер, раздосадованный тем, что император не прижал наглого призрака к ногтю, лично занес голокрон в покои сына, напитав его энергией.

  Вышедший на шум шагов отца Люк заулыбался, увидев хорошо знакомую высокую призрачную фигуру.

  – Учитель Акаади! – расплылся в улыбке малыш, радостно сверкая глазами. – Как ваше здоровье?

  – Лучше всех! – осклабился забрак, оглядывая ученика и окружающую их обстановку. – Я вижу, все получилось?

  – Да! – гордо кивнул ребенок, подходя к отцу, недовольно сипящему респиратором. – Я нашел отца и теперь все просто замечательно.

  – Люк, – пробасил Вейдер, надменно отворачиваясь от призрака. – Император решил, что заключенная тобой сделка была правильной, и он дает свое разрешение на то, чтобы тебя обучал лорд Акаади. Так что, покажи здесь все, а меня ждут дела.

  Ситх вышел, и забрак хищно уставился на своего ученика.

  – Ну что, рассказывай!

  Люк важно надулся и уселся в кресло, забрак приземлился на диван, складывая на груди руки, и готовясь к шокирующим подробностям. Ученик его ожиданий не подвел.

  – Итак! Дело было так...

  ***

  День Империи.

  Праздник, имеющий невероятное значение. Государственное... Долгая подготовка, сценарии празднований, утвержденные на высочайшем уровне, балы и приемы, военный парад и прямые трансляции, речь Императора и интрига придворных, насмерть сражающихся за лучшие места поближе к повелителю.

  Палпатин снисходительно смотрел на суету придворных, Вейдер следовал за ним мрачной тенью, а Люк объедался конфетами, прилипнув к экрану головизора вместе с Акаади, и бурно обсуждая увиденное. Его личные покои расширились еще на пару комнат, и теперь прислуге в часть помещений, включая зал для тренировок, вход был заказан.

  Люк был не против, все равно он не слишком любил, когда по его территории шляются посторонние люди, для уборки есть дроиды, а призрак не давал скучать. Кроме того, такое положение дел долго не продлится, отец уже обмолвился, что скоро у него начнутся занятия, учителей уже подбирают, так что, будет вообще весело.

  Кроме того, Люк был уверен, что император что-то задумал. Слуги развели бешеную активность, его подстригли, потом принесли одежду – что-то умопомрачительно дорогое, напоминающее роскошнейшую военную форму, выполненную из ало-черных тканей, расшитую золотом. Значит, скорее всего, он отправится на прием. Или нет? И чем ему это грозит?

  Впрочем, предугадывать планы Сидиуса – занятие бессмысленное, да и от него ничего не зависит, тем более, мероприятие намечено на вечер. Значит, целый день свободен, что не может не радовать. Так что, Люк с Акаади смотрели парад, различные торжества, потом выползли на балкон, полюбоваться фейерверками, отлично видимыми в темнеющем небе...

  Без четверти восемь за ним зашли Алые Гвардейцы, отконвоировавшие его к личной посадочной площадке для шаттла императора, где уже стоял черный лямбда-челнок с гербом Империи, окруженный истребителями и перехватчиками сопровождения.

  Рядом с Палпатином, одетым в роскошное длинное одеяние интересного покроя, напоминающее наряды древних ситхов, виденные Люком в библиотеке, сияющее золотом, показывающее перемежающиеся алые и черные слои при порывах ветра, как всегда стоял Вейдер, его широкий плащ слегка колыхался, вокруг по периметру застыли Алые гвардейцы.

  Это уже ставшее привычным зрелище натолкнуло Люка на интересные размышления. Он недавно полез в библиотеку, в поисках информации о своей матери, и натолкнулся на интересное изображение: Амидала, в одном из своих вычурных нарядов, стоящая в окружении служанок в алых плащах. Такое интересное совпадение его заинтересовало, Люк порылся еще, и встретил пару изображений предыдущих королей Набу. Стража была одета в алое...

  Интересно, это что, ситха ностальгия замучила по его родине, или цвет одеяний королевских стражей имеет какое-то ритуальное значение?

  Все, кроме части стражников, погрузились в челнок, взмывший в воздух и тут же окруженный машинами сопровождения, после чего полетели в неизвестном направлении. Мальчик погрузился в размышления, а подумать было над чем. Сидиус не спешил разрешать Люку называть его дедом, отношения между ними были официальные, невзирая на данные, полученные при проверке ДНК, хотя Вейдер называл иногда ситха отцом. В принципе, Люк и не ждал, что Сидиус вот так вот сразу размякнет, и совершенно не обижался. Кроме того, он просто чувствовал, что с прояснением его статуса все не так просто, и император что-то задумал. Уж очень странный у него был взгляд тогда, когда Люк передавал слова Амидалы.

  Значит, остается только ждать...

  Челнок сел, все встали, гвардейцы образовали охранное построение, Вейдер встал за плечом Императора, как всегда... взяв Люка за руку. Стараясь не путаться в ногах, мальчик засеменил рядом с отцом, непривычно сдерживающим широкие шаги, ведь император ступал неторопливо и вальяжно. Они вошли в открытые только для них двери, прошли по коридорам и вышли в роскошный балкон: сплошь бархат, драгоценные породы дерева, золото, хрусталь и прочие излишества.

  Люк огляделся, и понял, куда они вообще попали.

  Опера.

  * Да, господа! Как гласит канон обновленный, Палпатин теперь голубоглазка, однако! Так же, он неожиданно сменил имя на Шив Палпатин. Имя «Кос» им показалось слишком простым. Так же, император подрос на два сантиметра. Еще... каноном теперь считаются шесть фильмов и сериалы «Войны клонов» и «Повстанцы». В принципе, для меня ничего не изменилось, я и так смотрела только фильмы и прочитала пару книг, так что, на сюжет фанфа ничего не повлияло. Разве что цвет очей Сидиуса поправлю. Интересно, это сделали, чтобы было понятно, кто папа Вейдера?

  Глава 12. В преддверии бури.

  Люк чувствовал себя, как в сказке. То есть, чем дальше – тем страшнее.

  Опера. Большая императорская опера.

  Огромный зал, усеянный по периметру рядами комфортабельных лож, естественно, чем престижнее места – тем больше этого самого комфорта. Изумительный занавес, из настоящего бархата, расшитый золотом, украшенный гербом и прекрасными абстрактными узорами, весящий несколько тонн. Золото и драгоценные породы дерева. Скульптуры и роскошные ткани. Лепка и росписи.

  Зал просто потрясал своими архитектурными решениями и различными изысками. Здесь выступали лучшие из лучших, ставили самые интересные сюжеты и очень гордились, что среди постоянных зрителей был сам император.

  Палпатин действительно часто сюда захаживал, балуя себя интересным зрелищем... и попутно мониторя настроения масс. Особенно ситх любил подкидывать публике поводы для размышлений, приглашая кого-то к себе в ложу.

  Люк восхищенно осмотрелся, тихо ахая и вызывая у веселящегося Сидиуса умиленную улыбку, после чего уселся на указанное императором вычурное кресло, снабженное для удобства ребенка специальной подставкой.

  Чувствовал он себя странно. Весь этот спектакль был предназначен для изысканной публики, забившей ложи и места попроще. Мальчик был четко уверен, что сейчас все, ну или практически все присутствующие, пялятся на императорскую ложу, внимательнейшим образом рассматривая находящихся в ней людей: императора, сидящего в массивном кресле в центре, Вейдера, расположившегося слева от него в кресле попроще и попрочнее, способном выдержать вес ситха в доспехах, а также самого Люка, изображающего из себя ростовую куклу, надменно (по крайней мере он надеялся, что это выглядит именно так) смотрящего на сцену. Пялятся и строят догадки.

  В глубине ложи ожидал приказаний вышколенный и крайне незаметный слуга, по периметру замерли статуями десять Алых гвардейцев, без которых Палпатин нигде не появлялся.

  – Сегодня будет премьера, – негромко произнес Палпатин, слегка изогнув губы в улыбке. Матерый интриган веселился, считывая мысли публики, судорожно пытающейся сообразить, не мерещится ли им.

  Наличие в императорской ложе ребенка многих поставило в тупик и ввергло в ступор, впрочем, быстро прошедший. Аристократы спешно доставали бинокли и прочие увеличительные приборы, разглядывая роскошно одетого малыша.

  ***

  Люк слегка поежился, ощущая направленное на него внимание. Сотни взглядов... внимательных, жадных, подозрительных, острых, как иглы. Погас свет, заиграла музыка, поднялся занавес... и мальчик, ахнув, просто выпал из реальности. Это было нечто невероятное.

  Фантастические декорации, божественные голоса, невероятнейшие наряды. И ложкой дегтя – колючие уколы взглядов со всех сторон.

  Презрение, ярость, жестокость, зависть... придворные строили догадки, обсуждая личность так нежданно-негаданно появившегося малыша. Черно-ало-золотая гамма – имперские цвета наряда, ясно показывали, что не все так просто, как кажется на первый взгляд. Палпатин носил наряды только этих трех цветов в разных сочетаниях, Вейдер – только черное. Имперские стражи – Алая гвардия оттеняли своего владыку одеяниями цвета крови. Одежда ребенка четко показывала его приближенность к первым лицам галактики, теперь предстояло определить, насколько он близок к ним в общем, и к кому именно в частности.

   Версии происхождения мальчика росли, множились и почковались со страшной силой в геометрической прогрессии.

  Основных было несколько... Мысль о том, что это может быть гость, никто даже не рассматривал, отвергнув ее сразу и безоговорочно. Ни одного гостя не оденут похоже на императора. Следующую версию о том, что это может быть просто воспитанник, талантливый ребенок взятый под опеку, обмусолили и нехотя отвергли, хотя и не сбросили со счетов окончательно. Просто отодвинули в дальний угол.

  Обсудив первое впечатление, аристократы пришли к простому логическому выводу – это родственник. Вот только кого и насколько близкий? Как ни забавно, но версию, что это может быть родственник Вейдера никто даже не озвучил...

  Учитывая явно юный возраст мальчика, его определили сначала просто в близкие родственники – к примеру, в племянники. Ведь теоретически у императора могла быть родня, хоть какая то...

  Обсудили императора, сошлись на том, что он – мужчина в самом соку и расцвете сил, очень даже привлекательный, бодрый и крепкий... и дитя вполне может быть его собственным. Тут же окружающие начали судорожно вспоминать хоть какие-то подробности о личной жизни императора, но с этим было не очень. Ситх не собирался давать хоть кому-то такие козыри в руки, все его любовницы были не просто тайными, а очень тайными...

  Кто-то предположил, что это просто отвлекающий маневр, кто-то – что все очень серьезно.

  Дальше – больше. Недостаток информации придворных просто убивал. Ведь одной одежды и присутствия в ложе мало для полноценных выводов. Тем более, что император не делал никаких официальных заявлений, да и неофициальных – тоже. Конечно по дворцу начали курсировать смутные слухи о живущем в покоях Вейдера ребенке, которого потом видели в компании Алых гвардейцев, но это еще ничего не значило.

  ***

  Занавес опустился, певцы вышли на сцену, кланясь... Палпатин встал и захлопал в ладоши, довольно улыбаясь. Шквал аплодисментов захлестнул огромный зал. Император вышел, за ним неторопливо проследовал Вейдер, рядом с отцом топал мечтательно улыбающийся Люк, о чем-то глубоко задумавшийся.

  Шаттл взлетел и Палпатин остро глянул на погрузившегося в свои мысли ребенка.

  – Тебе понравилось представление, Люк?

  Мальчик поднял серьезные голубые глаза и покивал:

  – Да, Ваше величество. Очень. Мне очень понравилось... – он смерил сидящего ситха уважительным взглядом и довольно констатировал:

  – Ваше величество очень коварный!

  ***

  Шаак Ти задумчиво шевелила изящными пальцами темные, практически черные листья дерева йуффа. Выросший на месте естественного источника Силы, причем Темной, зеленый великан переродился в нечто странное и страшное. Стройный ствол, покрытый ноздреватой корой коричнево-зеленого цвета, превратился в толстую, мощную колонну, перекрученную, словно мокрая тряпка. Кора приобрела серо-черный оттенок, листья стали плотными, кожистыми, украсившись у основания черенка пучками тонких, необычайно острых иголок. Их и не заметишь, пока не попытаешься сорвать лист...

  Из огромного дупла, в которое сама Шаак Ти могла свободно войти, не пригибаясь и, даже, не подбирая платье, несло то могильным холодом, пробирающим до костей, то жаром, словно от костра.

  Находиться рядом было довольно неприятно. Странное ощущение, словно кожу колет, или по ней что-то ползает, царапая сотнями раскаленных лапок. Светлая магистр вздрагивала, ее Сила словно инстинктивно отторгала эманации Темной стороны. Не смертельно, но... неприятно.

  Тогруту одолевали невеселые думы.

  Чем больше она размышляла о всей этой ситуации, тем больше приходила к выводу, что это все... неправильно. Именно так. Неправильно. Не плохо, и не хорошо.

  Неправильно.

  Долгие медитации помогли успокоить ум и упорядочить мысли, разложить все по полочкам, и заново осмыслить. Теперь Шаак ясно видела, что с самого начала все пошло не так. Сила словно играла с ними, наивными глупцами, считающими себя самыми умными и мудрыми, думающими, что имеют какой-то опыт и благодаря ему могут понимать причины и следствия.

  Тогрута усмехнулась, царапнув ногтем лист.

  У нее была не самая легкая жизнь, были и боль, и радость, и горе, принесенное гибелью падаванов. Она научилась ценить каждое мгновение настоящего, и не ждать милостей от будущего. Видения-видениями, но кому, как не ей, было известно, что нельзя полагаться на них, как на истину в последней инстанции.

  Она следовала Воле Силы... но и на свои мозги полагалась.

  Женщина вздохнула, невольно бросив острый взгляд в сторону, в которую ушли Кеноби и Йода. Старый магистр хотел помедитировать в каком-то совершенно определенном месте, расположеном достаточно далеко от его жилища, и Кеноби вызвался помочь Учителю учителей.

  Собрав немного припасов, они отправились к своей цели, причем, все это должно было растянуться минимум на месяц, а тогрута осталась здесь, следить за шаттлом, и вот уже несколько дней обдумывает крайне интересную мысль. Ее не покидало подозрение, что все, что произошло с детьми Вейдера, не должно было случится. Произошло что-то неизвестное им, что перекроило все, что было предначертано. Ведь Йода славился умением видеть самые сильные, самые жизнеспособные варианты будущего, выбирать их и не выпускать эти путеводные нити из рук. Но и он, и Кеноби, который просто полностью следовал Воле Силы, наблюдали теперь, как резко изменилось предначертанное.

  – Мы не видим причину, она скрыта от нашего взора... – тихо прошептала магистр, щуря глаза. – Однако, это не значит, что нельзя увидеть следствие... ведь можно же попытаться понять, что произошло, глядя на конец, а не начало? Впрочем... – тогрута вздохнула, нервно дернув рукой, – не надо пробовать, надо делать... не так ли, гранд-магистр Йода? Или не делать вовсе... но не пытаться.

  Вздохнув, Шаак Ти сосредоточилась, отбрасывая сомнения, и решительным шагом направилась к переплетению корней, образовывающих удобный насест, прямо рядом с дуплом, наполненным сочащейся из него наружу Тьмой.

  ***

  Прежде чем лезть в пасть к сарлаку, стоило приготовиться. Лет десять назад, общаясь с Великим голокроном, Ти обнаружила очень интересный комплекс упражнений, помогающий правильно настраиваться на получение видений. Осознанно.

  Можно было сосредоточится на какой-то проблеме, задать вопрос и получить достаточно четкий и понятный ответ, или ответы, если есть варианты. Тогда она обрадовалась, это ведь такое полезное умение! Так почему же его никто не использует? Почему она натолкнулась на этот метод в разделе, доступ в который могли получить только магистры? Да и то, он был просто похоронен среди всяческого мусора, в который никто добровольно не полезет...

  Поиски информации дали ответ на этот вопрос. Использовать его можно было только возле сильного естественного источника Силы, причем, противоположной для вопрошающего направленности. То есть, джедай должен был медитировать возле Темного источника, ситх, соответственно, возле Светлого. А если учесть отношение джедаев к артефактам, методикам и прочему, хоть как-то соприкасающемуся с Темной стороной Силы... удивительно, что эти знания вообще не уничтожили.

  Магистр удобно устроилась на корнях, расправила одежду, сложила пальцы определенным образом. Сознание распахнулось, Сила хлынула во все стороны... смешиваясь с потоками противоположной направленности. Тогрута поморщилась, вздрагивая и поводя плечами, но продолжала размеренно дышать, отсчитывая необходимое количество вдохов и выдохов.

  Постепенно она притерпелась, исчезло ощущение колющих кожу искр, грудь тогруты медленно поднималась и опускалась. Часы шли один за другим, но усталости не было.

  Следующие пять суток она будет очень занята.

  ***

  "Вопрошение Истины"...

  Такое простое название, немного претенциозное на взгляд магистра, и такое емкое. Не «Поиск правды», не «Выбор пути» или как-то еще... а вопрошение Истины.

  Мало кто задумывается, чем истина отличается от правды, большинство считает эти понятия синонимами, и сильно ошибаются. Правда, она ведь у каждого своя... а вот истина – это голые факты во всей их неприглядности.

  ***

  Шаак Ти смотрела на темнеющее небо, окрашенное заходящим светилом в багровые тона, и мрачной тогруте казалось, что синь космоса залило кровью. Кровью тех миллионов, что погибнут в бойне, а по другому это не назовешь, растянувшейся во времени и пространстве.

  Теперь она отлично понимала, почему эта прекрасная техника была похоронена так, что откопать было просто нереально, и сама она нашла ее только благодаря помощи Силы, по другому не скажешь, и почему поместивший ее в голокрон написал, что посочувствует тому, кто решится ее использовать.

  Пять дней подготовки, пять дней непрерывной медитации и специальных упражнений, помогающих сконцентрироваться на своей цели. Пять дней мучений в обжигающей все ее естество энергии Темной стороны. Пять дней, вылившихся в десять минут, не больше, кристально ясного понимания и осознавания ответа на свой вопрос, заданный великой Силе.

  Перед глазами все еще мелькали видения, ясно и четко показавшие, что произошло и что могло бы произойти, если бы этого не случилось.

  ... Беременная Амидала, готовая вот-вот родить. Все ее мысли подчинены только одному – стремлению защитить своих детей. Именно поэтому она бросается на поиски своего мужа – она чувствует угрозу, грозящую малышам, но не может понять, от кого или от чего она исходит. Именно поэтому она летит к Энакину после слов Оби-Вана... в то время как джедай прячется тайно на ее корабле...

  Оби-Ван не успевает навестить Падме и она благополучно рожает на Корусканте. Живая, здоровая, счастливая. Крепко обнимающая малышей, встречающая их отца ласковой улыбкой.

  ... Полубезумный Скайуокер, разрываемый на части крушащимися моральными принципами, нестабильный, плохо воспринимающий реальность, находящийся практически в агонии от кровавого угара, сжигающего все то, что пытались привить ему в Ордене. Невменяемый, практически животное, живущее инстинктами... бросающийся на врага, покушающегося на то, что он считал своим.

  Энакин качает своих детей на руках, и желто-алые радужки глаз сияют возвращающейся синевой. Он горд и готов положить к ногам своей Королевы всю вселенную.

  ... Кеноби, увечащий своего ученика, бросающий его заживо гореть в лаве, расчетливо подбирающий полумертвую Амидалу, увозящий ее для того, чтобы она успела родить, и разлучающий вопящих младенцев. Отдающий их чужим людям, и все во имя торжества Света.

  Одетый в черное Вейдер склоняет голову пред лицом своего Мастера, сидящего на троне, сияющего солнцами-близнецами глаз, готовый выполнить его приказы, и объединить сгнившую, разваливающуюся на части аморфную Республику в могучую Империю.

  ... Смерть Падме. Причина проста – жестокие слова о гибели мужа запустили процесс саморазрушения, ведь набуанка была латентной одаренной. Слабой, настолько слабой, что на нее никто не обратил внимания, но этого хватило. Узнав о смерти любимого, она не захотела жить без него, и даже рождение малышей не смогло отменить эту команду. Сила исполнила мелькнувшее в разуме желание.

  Падме стоит рядом с супругом, ласково улыбаясь малышам, азартно махающим тренировочными сейберами под внимательным взглядом отца. Объединение госудаства продолжается, но без излишней жестокости и кровавого беспредела. Волю Императора несут те, кто был захвачен в Храме при атаке. Бывшие падаваны и юнлинги... Инквизиторы Империи.

  ... Маленький светловолосый мальчик, держащий в руках ящерицу, пустынного скера. Медленно расплывающийся в жуткой, жестокой улыбке при виде мелькающего вдали силуэта в коричневой мантии. В синих глазах – понимание и осознавание себя. Он помнит, как его отрывали от тела матери, как увозили на задворки галактики, как ставили на него щиты, не дающие раскрыться его талантам. И жестокое обещание отомстить тем, кто допустил такое положение дел.

  Видения раскололись на части, разламываясь на две половины. То, что должно было произойти по замыслу джедаев, и то, что произойдет.