Текст книги "Когда падают листья... (СИ)"

Автор книги: Наталия Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Еще неделю назад войник бы рассмеялся в лицо любому, кто предсказал бы ему такую чушь. Но сейчас он пребывал в полной растерянности, оказавшись в тесном помещении два на два локтя. Темно было – хоть глаз выколи.

"Что за дрянь? – с досадой подумал Дарен, – даже умереть спокойно не дают…".

После этих мыслей он обнаружил, что сам сидит на полу, но в четырех стенах было так темно, что он ничего, абсолютно ничего не видел.

– Ладно, – пробормотал войник, утешаясь тем, что хотя бы может говорить, – попробуем так…

Он, не спеша, стал ощупывать стены руками, двигаясь снизу наверх. На ощупь они были сделаны из камня, но тот был идеально гладким, без трещин и зазоров, будто в цельном куске сделали квадратную дырку. Но такой кропотливый труд, как Дар и ожидал, ничего не дал: в этом каменном мешке не было ни единого намека на дверь. Тогда войник запрокинул голову наверх и прокричал:

– Эй, есть там кто-нибудь?!

Крик улетел куда-то наверх, но тут же будто бы был поглощен стенами, даже эхо не вернулось.

– Вот дьябол, – Дар в сердцах стукнул кулаком по стене.

Но никакой боли не почувствовал, что являлось еще одним доказательством того, что он точно не в мире живых. Это окончательно вывело войника из себя и он проорал в пустоту:

– Эй, Моарта! Ты меня слышишь? Спускайся, развлечемся!

Ему показалось, где-то вдалеке кто-то тонко рассмеялся, но, прислушавшись, Дарен ничегошеньки не услышал и вскоре пришел к выводу, что либо над ним так изощренно издеваются, либо он просто сошел с ума.

"Ага, – мрачно поддакнул внутренний голос, – мечтай"

Дар вздохнул: действительно, после всего, что произошло, надеяться на этот исход было бы глупо…

Войник окончательно расстроился и уселся на пол. Ну что за дребедень такая? Сначала жить не дают нормально, теперь умереть. Им что, этим богам, больше заняться нечем? Лучше бы в карты играли, всяко полезней было бы.

На пылинку в голову Дарену забралась нелепая мысль о том, что богов-то и вовсе может и не быть. Тогда где он сейчас? Если это не боги, то кто? Или что? Артефакт этот хренов? Для верности пощупал грудь, но, естественно, никакого артефакта нем не было. Он вообще, как оказалось, сидел на камне голышом.

Как только Дар осознал это, ему сразу же стало холодно. Особенно гадко пришлось той самой точке, на которой он сейчас изволил сидеть. Выругавшись, войник вскочил и, чтобы хоть как-то согреться, принялся ходить из угла в угол. Помогало мало, но думать так было почему-то легче.

"Итак, – мысленно вопрошал себя Дарен, – что мы имеем? А имеем мы вот что: каменный мешок непонятной высоты, полное отсутствие одежды, темноту, которой бы и крот позавидовал, и еще плюс начинающиеся признаки сумасшествия. В задачке есть одно неизвестное, оно и самое главное: собственно, где я?"

Как будто в издевку, сверху раздался безликий голос, котором проскальзывали недовольные нотки:

– Может, хватит наворачивать круги? Долго мне еще тут из-за тебя сидеть? Мне, между прочим, больно, в отличие от некоторых!

Дар остановился, как вкопанный и посмотрел наверх, мысленно готовясь к новой пакости. Но, никого не увидев, все же рискнул спросить:

– Кто здесь?

– Вылезай – и увидишь.

Войник начал злиться: мало им, что ли этого каменного мешка?!

– А не пойти бы тебе?

– Нет, – серьезно ответил голос, по которому Дарен так и не смог определить, кто его обладатель: мужчина или женщина, – я без тебя не могу, раз уж дошла досюда.

Как только до уха войника донеслось "дошла", как тут же появилась уверенность, что с ним говорит женщина. И как это он раньше сомневался?

– А кто ты? – осторожно поинтересовался Дар.

– Давай ты вылезешь, а потом мы поговорим? – предложила в ответ неизвестная, явно нервничая, – время кончается.

– Какое время?

– В течение которого ты еще можешь выбраться отсюда.

Войник нахмурился, а потом признался:

– Я, собственно, не знаю, где я. И как выбраться – тоже понятия не имею.

– По лестнице, как еще!

– И где она, эта твоя лестница? Я тут уже все стены облазил – они гладкие и без всяких лестниц! Тем более, тут темно, как в ж… желудке у дракона, – поправился Дар, вспомнив, что он как никак с дамой разговаривает.

– Это тебе кажется, что темно. Тут полно света.

Дарен хотел было выругаться, но тут, как по команде, зажегся свет, да такой яркий, что войник невольно зажмурился. Потом оглянулся, но стены по-прежнему оставались гладкими и ровными.

– Нет тут никакой лестницы, – ворчливо сказал он, – и не было, как я тебе и говорил.

– Неправда, – отозвался голос, – есть.

И перед даровым носом действительно возникла лестница. Он недоверчиво потрогал деревянные ступеньки и перила, которые отвесно уходили наверх, потом осторожно ступил на первую ступеньку.

– Вылезай быстрее! – поторопила его женщина сверху.

Дар на всякий случай посмотрел наверх, но ничего, кроме света не увидел.

– Да лезу я, лезу.

И он полез. Но тут его ждала новая пакость: ступени никак не кончались. Дарен с ужасом подумал, что будет, если вдруг на одном месте они закончатся – и чуть не упал, потому что они действительно закончились. Дальше вверх уходила та же дьяболова каменная стена.

– Эй! – позвал он, – у меня ступени кончились!

– Не кричи, – сказали совсем рядом, – нечто подобное я и предполагала… Держись за руку.

Из света высунулась детская ручонка. Ну что за издевательство!

– А ты точно меня вытянешь? – с сомнением спросил Дарен. – Может, позовешь кого-нибудь из взрослых?

– Не говори глупостей, – фыркнули наверху, – ты не первый, кого я вытаскиваю. Не тяни.

– Хорошо, – отозвался Дар и предупредил: – я хватаюсь.

Детская ручка ухватила его за запястье с неожиданной силой, так, что преодолеть оставшиеся ступеньки и вылезти из проклятого каменного мешка оказалось совсем легко.

– Ну и сложно же с тобой, – вздохнули над ним, – почти так же, как и в жизни.

Дарен поднял голову и на несколько пылинок растерялся: перед ним стояла Велимира, такая, какая была и в лесу: в грязной одежде и с растрепанной косой. Он недоверчиво спросил:

– Моарта?

Девушка рассердилась:

– Какая Моарта? Вообще не надо упоминать здесь ее имени! А то еще как заявится… Что я тогда делать буду?

– Так ты настоящая? – так же подозрительно уточнил Дар.

– Настоящая, – вздохнула Веля и, пристально поглядев на него, поинтересовалась: – может, ты все же оденешься? А то холодно, наверное.

Дарен поглядел вниз и тихо выругался: он как-то забыл об этой неприятной мелочи. Потом увидев валяющуюся около его ног одежду, начал одеваться, в процессе недовольно заметив:

– Там ты была немного целомудренней, – собственно, он понятия не имел, где это – "там" и где это загадочное "здесь", но ничего умнее в голову не пришло.

Велимира пожала плечами и ответила, ничуть не прояснив ситуацию:

– Здесь все меняются.

– Может быть, хотя бы отвернешься?

– Не могу, – серьезно ответила девушка, – вдруг ты опять провалишься? Я тебя больше не смогу удержать за руку.

– А где мы? – рискнул спросить Дарен.

Велимира виновато развела руками:

– В темнице его кралльского величества. Одно утешает: те чаровники сюда не доберутся, здесь охрана хорошая. Так что, возможно, Яромир прав, и все действительно не так плохо…

– Понятно, – хмуро отозвался Дар, бросая дурацкую затею выведать у девушки что-то намеками, после чего спросил прямо: – а что это за место?

– Как что? – удивилась Веля, – а ты не знаешь?

– Понятия не имею.

– Тогда и я не смогу тебе ничего ответить. Яра я вытаскивала, например, из какого-то дурацкого ледника, тебя вот отсюда… Места, надо сказать, вы оба выбираете что надо. Я пока тебя нашла – уже успела подумать, что опоздала. Тут такой лабиринт!

Войник мысленно выругался.

– Это реальность? Мы с тобой – действительно настоящие?

– Это, – Велимира замялась, – я не знаю, как объяснить. Это нечто промежуточного состояния души, когда та еще не разобралась, надо ли ей оставаться в теле или улетать к Богам… вот как-то так.

– То есть, если мы сейчас наткнемся на какую-нибудь ловушку, то там с нами ничего не случится? – уточнил Дар.

– Не знаю, – Велимира встревожено оглянулась, – а тут есть ловушки? Я ни одной не видела, пока сюда шла.

– Смотря на то, на каком мы сейчас уровне. И, насколько я понял, если ты их не нашла, это не значит, что для меня их нет.

Веля внимательно посмотрела на уже одетого войника и спросила:

– Так ты знаешь, что это за место?

– Да.

– А выход где – знаешь?

– Наверное. Мне нужен план здания.

Девушка на пылинку замялась, а потом покачала головой:

– Нет, тебе ничего не нужно. Мне кажется, так будет хуже. Лучше иди за мной. Если вдруг потеряешь из виду – кричи. Но только ни в коем случае не трогай меня.

– Почему? – полюбопытствовал Дарен.

– Потому что я еще не настолько опытна, чтобы вытягивать вас на себе, – с предельной серьезностью ответила девушка, – если моих сил там не хватит, останемся здесь оба.

– Хорошо, не буду.

Хотя хотелось ему обратного: схватить ее в охапку, чтобы убедиться, что это не очередная галлюцинация, и держать так, пока все не образуется.

"Сразу видно, что ты не реален, – угрюмо оборвал сам себя Дар, – потому что тебе настоящему и в голову бы такое не пришло, даже в Здронне".

– Поспеши, – поторопила его Веля откуда-то из-за поворота, – выход совсем рядом, я его уже вижу.

Войник нагнал девушку и пошел рядом: он пока никакого выхода не видел. Молчать почему-то очень не хотелось, Дарен и не стал долго бороться с собой, усмехнувшись:

– Нам потом не будет стыдно за все это?

– Мне – может быть, – уклончиво ответила Велимира, – а тебе – точно нет.

– Откуда ты знаешь?

"Вот и молись теперь, чтобы она всерьез не слышала твоих мыслей…" – подумал Дар, в который раз ловя себя на крамольных мыслях: обнять, потом, может быть поцеловать, и…

Что "и" – додумать войник не успел, прерванный ответом девушки:

– Ты ничего не запомнишь.

"Э, нет, – вознегодовал внутренний голос, – так нечестно!"

Почему – нечестно, Дарен так и не понял, но навязчивые мысли никак не желали покидать его.

– Не смотри на меня так! – в конце концов возмутилась Велимира.

– Как – так? – уточнил Дар, поспешно отворачиваясь.

– Как будто у тебя женщины сто лет не было… – проворчала девушка и продолжила: – поверь, я не лучшая кандидатура.

– Почему? – вырвалось у войника.

– Потому что. Держи себя под контролем.

"Сказала, как отрезала, – ухмыльнулся нахальный внутренний голос, – и ведь девчонка не далека от истины. Когда ты в последний раз заходил в бардель?".

"Заткнись", – "дружелюбно" посоветовал ему Дарен.

Голос послушно последовал его совету.

Сколько времени они шли в молчании по каменному тоннелю, никто не знал, но в конце концов путники уперлись в тупик.

– Вот, выход, – Веля указала на каменную стену.

Дар подошел поближе, но камень от этого прозрачней не стал.

– Это – выход? – уточнил он.

– Да, – неуверенно отозвалась девушка и осторожно поинтересовалась: – а как ты это видишь?

– Как стену. Это плохо?

– Не очень хорошо.

От паузы повеяло холодом и войник спросил:

– И что мне делать?

Веля задумчиво рассматривала выход на цветущую полянку.

– Попробуй ее разбить…

– Головой? – с сарказмом отозвался Дарен.

– Зачем? – искренне удивилась девушка, – возьми кувалду. Стена не должна быть толстой.

Кувалда валялась прямо под ногами, но войник готов был дать руку на отсечение, что пылинку назад ее здесь не было!

– Как ты это делаешь?

– Не знаю. Само получается. Когда мне что-то нужно, оно, как правило, здесь возникает.

– А Яра ты как вытаскивала? – поинтересовался Дар, принимаясь за дело.

– Плохо помню, было очень больно, – тихо отозвалась Велимира, стараясь на него не смотреть, – мы карабкались по почти отвесной стене, он срывался три раза. Было очень тяжело, я вообще не могла ни о чем думать, руки в кровь ободрала, хоть это там и видимость… вообще от этой привычки надо избавляться, мне просто нужно больше практики.

– То есть, когда ты лечишь, ты ходишь куда-то за душами?

Веля ответила нехотя:

– Если человек на пороге Моарты – то да.

– И часто приходилось?

Она долго молчала, и войник уже смирился, что не получит ответа на свой вопрос, но тут девушка тихо сказала:

– Ты – третий.

Она не стала уточнять, что в самый первый раз человек умер, так и не успев дойти до выхода.

Дарен еще раз ударил по стене, после чего, наконец, показался просвет. Он хмыкнул и принялся за дело с удвоенной интенсивностью.

– Не боишься?

– Боюсь, – вздохнула девушка, – а что делать?

– Будто бы у тебя не было выбора.

– Выбор всегда есть. Просто вариант разделить чужую боль не всегда оказывается самым худшим.

Наконец, стена развалилась. Просвет стал размером в человеческий рост.

– Идем? – предложил Дарен.

– Ты первый.

Он шагнул…

И тут же очнулся на полу вонючей темной камеры, в которой лежал. Все тело болело, будто бы его качественно избили. Войник приоткрыл глаза, увидев над собой ненормально встревоженное лицо Яромира: тот что-то говорил, но все звуки сливались в один. Не успел Дар как следует обдумать эту мысль, как его вырвало – и стало совсем хреново.

Где-то рядом тихо застонала, а потом попросила воды Веля. После чего Дарену все-таки стало стыдно. И как он мог себя так по-дурацки вести? Как мальчишка, право слово… Он чуть приподнялся.

– Там еще осталась вода? – слова царапали глотку, как гвозди.

– Да, немного, – так же хрипло отозвалась Велимира и подала ему кружку: руки у нее дрожали.

– Спасибо.

Дар одним мощным глотком осушил кружку, после чего откинулся обратно на пол (благо тот был холодный) и выразил общий настрой одним словом:

– Вот дерьмо.

Яромир, в это время о чем-то переговаривающийся с Велей, повернул к нему голову и сочувственно спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Как человек, чудом выживший после отравления, – вяло ответил войник, – пояснения нужны?

– Оставь при себе. Ты что-нибудь помнишь?

– Помню, – вздохнул Дарен и прризнался уже тише: – все помню.

– Все? – уточнила девушка.

– Все, – с очередным вздохом признался войник.

Велимира как-то сразу погрустнела и прижалась спиной к стене, обхватив руками поджатые коленки. Яр хотел было спросить, что у них там произошло, даже рот открыл, но Дарен начал первым, по-прежнему не открывая глаз:

– Мы с тобой разговор не закончили.

Рот пришлось в спешном порядке захлопывать.

– Я помню, – отозвалась девушка и, помолчав, спросила: – для тебя это так важно?

– Можно сказать и так, – согласился Дар, понимая, что если его догадки окажутся верны, то он окажется в неоплатном долгу у этой маленькой чаровницы.

Веля вздохнула:

– Хорошо. Что ты хочешь узнать?

– Ты сказала: "не всегда вариант разделить с кем-то чужую боль оказывается худшим". Нет, молчи, мне не важен лучший вариант. Скажи лучше, в чем отличие чаровников друг от друга?

– Я знала, что ты догадаешься, – уныло сказала девушка, ковыряя мысом уже сбитого сапожка пол, – слушай…

Яромир со Жданом переглянулись и подсели поближе.

– Я, и такие, как я, используем себя, сила идет отсюда, – Веля указала в низ живота и пояснила: – я так это чувствую. А другие… другие используют…. Ну как это объяснить? Внешние источники? Людей, животных, они учатся брать энергию из других.

– А другим от этого плохо не бывает?

Веля угрюмо пнула камешек под ногой и коротко и глухо ответила:

– Бывает. Если мы лечим – мы делим боль пополам и часть забираем себе, а если они…

– Так вот в чем дело, – задумчиво проговорил Яр, не дослушав, – а думал, зачем этому придурку делать новые надрезы… Совмещал, сволочь, приятное с полезным.

Ждана передернуло.

– Какие надрезы?

Шатренец пояснил:

– Те самые, которыми я был весь разукрашен, когда вы меня вытащили. Он заживлял одни и тут же чиркал ножичком в другом месте.

– Садисты хреновы, – пробормотал парень.

– А, по-твоему, приятней все пропускать через себя? – иронично уточнил Дарен.

– Уж лучше так, по крайней мере, совесть чиста.

Яромир поглядел на Велю и сказал:

– Совесть – понятие растяжимое. Наверняка, можно не только людей мучить, но и животных, которых не так жалко. А наша Веля слишком чувствительна даже для этого. Я ведь прав?

– Да, прав. Только…

Она запнулась, но было поздно: шатренец уже насторожился.

– Только?

Послышался очередной вздох.

– Только с людьми удобнее. Сподручнее.

– Понятное дело. Задницы надрывать мало кому хочется, вот этих других – как их там? – и больше…

– Адептов школы Змея, – ответила девушка и пояснила: – есть школа Змея и школа Феникса.

– Символичные названия, – хмыкнул шатренец, – ну, теперь, по крайней мере, все встало на свои места. Ведь именно поэтому в истории не было чародейских войн между этими вашими школами? Из-за принципиального различия в источниках Дара?

Велимира кивнула.

Все немного помолчали, а потом Ждан растерянно высказался:

– Одного не понимаю: если ты, Веля, можешь вытаскивать людей из лап самой Моарты, то почему же во время войны гибло так много народу?

– А действительно, почему? – прищурился шатренец, – я понимаю, что на адептов Школы Змея не нашлось бы столько крыс и хомячков. Почему Фениксы так мало помогали? Неужто испугались боли?

– Глупости говоришь, – фыркнула девушка и снова погрустнела: – ты слышал легенду о том, что все кошки – бывшие чаровники?

Яр поднял брови, хотя в темноте вряд ли это кто заметил, и произнес:

– Только не говори, что это правда.

– Отчасти, – Велимира грустно вздохнула, – чем больше мы пользуемся своим даром, тем больше приближаем тот момент, когда наше человеческое тело исчезнет, не выдержав такого количества разрушительной чужеродной силы. А кошки… Это как бессмертие. Последний дар – возможность продолжать жить в чужом теле. Если бы чаровник каждый день таскал хотя бы по пять солдат с того света, то через вяток он бы сам стал котом. Правда, неизвестно, останется ли у него после этого право на перерождение.

– Бред, – помотал белобрысой головой Ждан, – это невозможно. Как человек может стать… котом?

– Нашел, кого спросить, – проворчала Веля, – мне откуда знать? Я знаю только то, что мне мама рассказывала. Да и то – плохо помню.

– Нет, это действительно реально? – не успокаивался парень, – и ты тоже станешь кошкой?!

– И я тоже. Рано или поздно.

– Лучше поздно, – вырвалось у Яра.

А Дарен молчал и мысленно ругался самыми страшными словами, какие только знал. Девчонке еще расти и расти, семью создавать, детей рожать, в конце концов, а он ее уже два раза заставлял делать то, что приблизило ее незавидную участь. И чего ему раньше стоило спросить? Дар еще немного полежал, а потом тихо произнес:

– Веля, прости меня.

Все затихли, но девушка не стала ничего отвечать.

Да и смог бы что исправить ее ответ, в конце концов?..

Покормили их всего раз за день, но прояснять ситуацию по поводу бедственного положения друзей так никто и не пришел.

Артефакт Анродов, естественно, пропал вместе со всем остальным, и Дарен даже боялся представить, что будет, если он все-таки попадет к кому-нибудь в руки из верхушки. Это ж надо было так облажаться! Несколько раз уходить от смерти и из лап преследователей из-за дурацкого камня, чтобы, в конце концов, принести его тепленьким самому краллю? Страшно представить ведь, что начнется!

Веля, правда, успокаивала Дара, и говорила, что камень уже "знает" хозяина, и будет стремиться вернуться к нему, но это мало утешало войника.

В конце концов, после нескольких перепалок по этому поводу и окрика стражи они улеглись вплотную друг к другу и заснули – все-таки почти сутки были без сна.

И никто из друзей даже не предполагал, что готовит им строптивая Осень, приближающаяся с каждым днем все ближе и ближе.

Утро началось слишком рано и с отвратительных событий. В камеру стража забросила еще четырех провинившихся перед законом и общественностью. И все бы ничего, будь эти разбойничьей наружности личности хотя бы капельку миролюбивей. Но, видно, схватка со стражами порядка не особо добавила тем человеколюбия, а тут еще сокамерники, заразы такие, попались трезвые и порядочные. Не везет же так!

– О, ребята, а тут девка!

Первым на "девку" среагировал Ждан, тут же подскочивший с возгласом: "где?".

– Придурок, – злобно шикнул на него Яромир, ощутимо толкнув его кулаком в бок, – они о Веле.

– Чего? – возмутился парень.

– Того. Вставай, – шатренец поднялся с грязного пола и поморщился от боли в груди: про ребро он совсем забыл.

Мужики заржали, как лошади: реакция Ждана, видать, их сильно повеселила, а потом один – главарь, судя по наглости, достаточно вежливо предложил:

– Слышьте, белобрысые, если будете себя тихо вести, то и вам чего перепадет.

Проснувшаяся Велимира быстро сообразила в чем дело и придвинулась поближе к Дарену, так, чтобы оказаться прямо за спиной Ждана. Сам Дар ничем пока помочь не мог, потому как при попытке хотя бы привстать он тут же рухнул обратно: пол поплыл перед глазами, а в голове будто пушечное ядро взорвалось. Единственное, на что его хватило – обнять испуганную девушку за плечи и откинуть голову на стену, чтобы хоть как-то попытаться унять боль.

Яромир пригладил взъерошенные волосы и спокойно сказал:

– Любезные, вы, наверное, не поняли. Эта девушка – наша подруга.

Главарь ухмыльнулся:

– А вы слыхали поговорку о том, что с сокамерниками лучше делиться по-хорошему?

– Нет, – не моргнув глазом, ответил Яр, – не слыхали. Это вы, наверное, здесь частые и желанные гости.

Щербатые ухмылки с лиц мужиков медленно исчезали: видно, шатренец, сам того не желая, напомнил им что-то ну уж очень неприятное. Но отступать от сказанного было поздно. Главарь мрачно выплюнул:

– Ты, прилизанный, не шути. А то гриву повыщипываю и тебя вместо девки твоей поимею.

– Попробуй, – оскалился шатренец, задетый за живое: уж кому-кому, а этому точно не надо было напоминать о том, что вспоминать не хотелось.

И началось. Разбойники (или кем там они были) налетели всем скопом, надеясь взять массой, но зря: юркий шатренец проскочил между телами и оказался за ними. Трое сразу же кинулись обратно, а один остался около Ждана, рассчитывая на то, что слабый паренек струсит.

Но на парня, когда речь зашла о безопасности подруги, вдруг нашло какое-то нереальное спокойствие: внутри будто бы что-то оборвалось и с гулким грохотом покатилось по прежней жизни. Он медленно проводил взглядом летящий в него кулак и в последний момент резко ушел с траектории удара. А дальше все вообще просто получилось: тело само вспомнило уроки, преподанные мастером Богданом и мастером Веселином. Ждана будто бы кто-то смял и встал на его место: кто-то жесткий и холодно-собранный. Противник стал восприниматься, как некий механизм: в одно место ударишь, другое выйдет из строя…

Веля жалась к Дарену, стараясь не жмуриться: после вчерашней прогулки по загадочному "там" ее тоже немного мутило – сказывался откат, и потому даром она воспользоваться не могла: есть же предел человеческим возможностям, в конце концов? Правильно ее предупреждала во сне мама: не берись за то, что не соответствует твоему уровню знаний. До сих пор везло и что? Это же вовсе не значит, что повезет и в следующий раз!

– Да не трясись ты, – не выдержал в конце концов Дарен, – все будет хорошо. Мы с Яром и не в такие переделки попадали.

Велимира повернула к нему голову и тихо возразила:

– Но у него ребро сломано. И спина до сих пор болит.

– Откуда ты знаешь? – заинтересовался Дар, сильно сомневающийся по поводу того, что шатренец сам ей в этом признался.

Чаровница поникла:

– Посмотрела в него, на Нить посмотрела. Только ты ему не говори.

– Не скажу, – усмехнулся войник и добавил, видя, что не убедил девушку: – Яромир воспитывался, как наследник князя, как воин, такая досадная мелочь как сломанное ребро в данном случае не помеха.

– Все равно ведь больно…

– Больно. Но если человека с малолетства приучать подавлять проявления боли или страха, в конце концов все это приводит к уменьшению самих переживаний, – Дарен коротко глянул на потасовку и посоветовал Веле: – закрой глаза.

Девушка благоразумно последовала этому совету, прекрасно помнив, как дерутся мужчины: грязно, мерзко, с кровью, сломанными конечностями и жутким звериным взглядом…

Когда Яромир со Жданом совместными усилиями отправили на пол троих, охрана, наконец, вспомнила, чем она, в принципе, должна заниматься в таком месте как государственная тюрьма его кралльского величества. Драчунов разняли, наподдав обеим сторонам на всякий случай, облили восьмиэтажным матом, потом схватили за шкирку Дарена и буквально выволокли из-за решетки, так как идти он был пока не в состоянии.

– Куда вы его?! – вскрикнула Веля, бросаясь за ними.

– Куда надо, – огрызнулся стражник, запирая решетку перед буйной девицей.

– К начальнику, – сжалился над девушкой второй, – к его высочеству.

– Вот…, – не удержался от комментария Яромир.

– Вот теперь точно влипли, – поддержал его Ждан, аккуратно трогая разбитую губу, – если уж кралевич наш решил обратить свой взор на таких, как мы…

Однако у Яра после этих слов на лице вдруг появилось какое-то озарение, после чего он задумчиво произнес:

– А, может, и не все так плохо, как мы думаем.

Парень посмотрел на него, как на идиота, и покрутил пальцем у виска, но шатренец, задумавшись над какой-то безумной идеей, кажется, даже не заметил этого.

Велимира с волну переводила беспомощные взгляды с одного на другого, а потом села на пол и разрыдалась. Насколько помнили Ждан с Яромиром – впервые за их сомнительно путешествие. Они переглянулись и, не сговариваясь, бросились к девушке, внезапно осознав, что плакать в течение всего пути она могла, не переставая.

А Веля уткнулась лицом в коленки и надрывно всхлипывала, будто ее слезы могли что-то решить. И от неумелых слов утешения друзей становилось только стыдно за свое поведение. Горечь же, накопившееся за эти дни, не нашла иного выхода, кроме как из глаз – солеными брызгами, и пока вся не исчерпала себя – всхлипы не прекратились. Зато когда мокрые щеки высохли, девушка почувствовала себя снова готовой к бою.

Его вывели на верхние этажи, и резкий свет ударил по глазам, да так, что некоторое время Дарен вообще ничего не видел. Он старался запомнить дорогу, но перед глазами все плыло, и все повороты раздваивались, а лестницы никак не кончались. В конце концов, войник окончательно запутался и с немалой долей прекратил попытки сосчитать двери или окна. Поэтому, когда он предстал (хотя, скорее, повис) перед дверью начальника тайной полиции Его Высочества Лексана, он почти действительно смирился со своим положением. Ключевым словом здесь было это маленькое «почти». Дару вовсе не хотелось умирать, поэтому, какая бы информация не понадобилась от него лично его высочеству, придется выдавать ее порционно, чтобы дать тому на размышление время, в течение которого можно было попробовать организовать собственный побег.

Когда в ответ на вежливый стук из-за двери раздалось спокойное: "войдите", Дарена буквально впихнули за дверь, уже не особо заботясь о том, в состоянии ли заключенный стоять на ногах или нет.

Ругаясь и держась за так кстати подвернувшийся стол, Дар кое-как встал и посмотрел на что-то пишущее его высочество. У Лексана были короткие темно-русые волосы, тонкие губы и не очень красивый нос, сильно выдающийся вперед. Он, наконец, поднял взгляд на прибывших, и с легким недовольством сказал, даже не глядя на тех, кому, собственно это говорилось:

– Родрит, Влас, вам кто-то давал полномочия наносить телесные повреждения моим заключенным?

Стражники вытянулись по стойке и отрапортовали, что, мол: "Нет, ваше высочество, никто таких полномочий не давал".

– Тогда попрошу вас впредь не повторять такого, – он кивнул на войника, из последних сил держащегося за край стола, – если, конечно, вы планируете остаться на службе.

Влас и Родрит поспешили заверить начальство, что больше, конечно же, таких недоразумений не повторится, и начальство, сделав вид, что поверило, отпустило нерадивых служащих.

Как только дверь за ними закрылась, его высочество Лексан перевел свои серые ледяные глаза на Дарена.

– Что же вы стоите? Присаживайтесь, – он кивнул на кресло, стоящее напротив его громоздкого стола.

В кабинете начальника Тайной полиции вообще все было слишком громоздко: огромный громоздкий шкаф из редких сортов дерева, огромное окно, занавешенное длинными серыми занавесками, огромные кресла, высокий потолок… Тактический прием для подсознательного запугивания товарищей подозреваемых и заключенных?

"Ты – букашка, – всем своим видом говорил кабинет его высочества, – захочу – и от тебя мокрого места не останется".

И войнику почему-то совсем не хотелось спорить.

Он с большим облегчением опустился в кресло и внимательно посмотрел на Лексана из под нахмуренных бровей.

– Дарен, если не ошибаюсь? – его высочество продолжил строчить что-то на очередном листочке.

Строчки у него выходили все как на подбор: ровные, витиеватые и аккуратные.

– Не ошибаетесь.

Начальник Тайной полиции немного помолчал, а потом, отложив карандаш, заметил:

– Вы неважно выглядите, Дарен. Воды?

– Не откажусь, – так же хмуро отозвался тот: вежливость его высочества вовсе не значила того, что через десять волн от него, Дара, не останется что-то кроме костей.

Лексан молча встал, спокойно повернулся спиной к войнику, достал из шкафа стакан и, так же молча плеснув в него воды, подал Дарену:

– Пожалуйста.

– Спасибо, – поблагодарил войник и, осушив стакан, поинтересовался: – Вы, ваше высочество, не боитесь вот так вот открывать спину?

– А должен? – не отреагировав на шпильку, с холодным спокойствием отозвался Лексан, после чего, не дожидаясь ответа, продолжил: – по-моему, Вы сейчас немного не в форме, чтобы наносить кому-либо телесные повреждения.

"Уделал, – признался сам себе Дар, – и кто меня за язык тянул?".

– Если Вы не возражаете, перейдем к делу. – Ненаследный краллевич снова сел, сцепил руки в замок и прямо посмотрел на войника. – Насколько я понял, главная причина того, что за вами охотится чуть ли не полконтинента, в том числе и мой отец, вот в этой вещице?

На стол, звякнув, опустилась цепочка, на которой сверкал зеленым Анродов артефакт.

– Вы поразительно догадливы, ваше высочество. – Дарен покосился на камень и весь подобрался: просто так он его не получит.

– Замечательно, – кивнул Лексан, упорно не замечающий подколок, – что же вы собирались сделать с амулетом?

Дарен оскалился:

– Уничтожить.

"Что, сейчас кивнешь и пошлешь меня к палачу?"

– Вы знаете, как это сделать? – невозмутимо отозвался его высочество, будто только и ждавший этого ответа.

– Нет. Это я надеялся узнать в библиотеке вашего батюшки.

– Боюсь, там вы не найдете никакой интересующей вас информации. Но мы отвлеклись. Скажите, ваши попутчики… Они преследуют те же цели?

Войник хотел было съязвить, но помимо воли, у него вырвалось: