Текст книги "Когда падают листья... (СИ)"

Автор книги: Наталия Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Плохо…

Дарен, неотрывно наблюдающий за ее действиями, дернул щекой:

– Насколько плохо?

– У него жар, – запинаясь, проговорила девушка, – и такие раны… я очень постараюсь, но я никогда еще не лечила таких…

– Я… – войник прикрыл глаза и максимально спокойно произнес: – я могу чем-нибудь помочь?

Но девушка, грустно улыбнувшись, лишь покачала головой.

– Может, ему надо в лазарет? – невинно предложил Ждан, стараясь лишний раз не глядеть в сторону Велимиры.

– Какой ты умный, – ядовито отозвался войник, – здесь, среди леса, наверное, полно лазаретов, а уж добрые лекари вообще пасутся сотнями!

Веля вздохнула: опять начинается… Если у Дара плохое настроение, вскоре оно становится таким у всех.

– Не ругайтесь.

Мужчины лишь фыркнули в ответ.

После путники поели каши, наскоро сготовленной девушкой, и под ее же жестким надзором выпили горьковатый настой, который, по ее словам, придал бы всем им силы. На самом деле, нужен он был лишь Дарену, но сказать ему сейчас, насколько он слаб, да еще при Ждане… Нет, спасибо не надо. Пусть сам свою гордыню усмиряет. Свою же собственную кружку Веля незаметно перелила во флягу, чтобы, когда раненый очнется, помочь ему прийти в норму, и, кажется, никто этого не заметил.

Лицо Даренова друга тоже было изранено, но одну руку все же пришлось положить ему на лоб: так было надо. Вторая покоилась на груди. Девушка закрыла глаза и сосредоточилась: от виска к кистям рук вместе с кровью потекло то, что чаровники называли кошачьей силой, а потом обратно – от рук к виску. Здравый смысл подсказывал, что нельзя так напрягать собственный организм: силы иссякнут, и останется юной чаровнице до конца века ходить кошкой…

Веля тихонько застонала: больно-то как! Где он вообще выискал эту ледяную гору с прикованными к ней людьми? И лес этот, засыпанный снегом…

– Терпи, терпи, – уговаривала себя саму девушка, – ты справишься.

Сама она в этом уверена не была: боль затмевала все чувства, хотелось кричать в голос, но – нельзя. Иначе все догадаются, а этого допустить она не могла. Велимира усилием воли сцепила зубы и стала напевать какой-то дурацкий мотивчик детской песенки, только чтобы не застонать.

Ждан заснул сразу же, а Дарен еще долго смотрел на полную луну сквозь деревья и слушал тихое мурлыкание Велимиры, сидящей рядом с Яромиром. Потом образ девушки слился с образом кошки Зорьки в лазарете Приграничья, и войник наконец-то провалился в сон.

* * *

На следующее утро Дар проснулся первым. Подошел к другу, но, к его удивлению, ухудшения не заметил: наоборот, дыхание выровнялось, а жар почти отступил. Войник удивленно поднял взгляд, и только тут обнаружил лежащую прямо на траве, рядом с Яром, Велимиру. Тут уж понимать ничего не требовалось, ибо все и так было понятно. Небось, так и не спала всю ночь, дура-девка.

Дарен аккуратно поднял ее на руки и переложил на собственный плащ, а потом вернулся к другу. Пару волн смотрел, после чего, растолкав Ждана и цыкнув на его громкое: "Доброе утра-а!..", пошел на ручей набрать воды.

Но когда он вернулся, то чуть не выронил котелок из рук: Яромир, открыв глаза, молча крутил ими, пытаясь рассмотреть поляну.

– Дар… – пересохшее горло отказывалось выдавать хоть какие-то звуки.

Войник молча наполнил кружку холодной водой и, поднеся ее к губам друга, помог сделать несколько глотков.

– Дарен… лысый дьябол! – удивление во взгляде утроилось, – это… действительно ты?

Снова несколько глотков.

– До дьябола мне еще далеко, – заметил войник и тут же добавил: – это действительно я. Помолчи. Пей лучше.

Но друг, как всегда, ничего не слушал. Будто снова ожили все те годы, которые только и приносили свет в тьму, окружавшую войника последние несколько лет. Яр наверное подумал о том же, потому что хрипло сказал:

– Я думал, ты погиб.

– Я тоже.

Дар уже понадеялся, что молчание воцарилось надолго, однако надеждам его не суждено было сбыться.

– У тебя новый шрам, – Яромир попытался улыбнуться.

– Не беспокойся, у тебя тоже скоро появятся, – "успокоил" его Дарен, – один хребет чего стоит.

Ждан сидел в сторонке и делал вид, что не замечает их обоих, но получалось плохо. Интересно же все-таки. Да и Веля проснулась. И безотрывочно смотрела на двух войников.

Яр первым заметил ее взгляд, а потом с запинкой выговорил:

– Я видел тебя… во сне. Это же был сон?

Девушка подошла чуть ближе. Выглядела она неважно: под глазами залегли темные круги, а кожа как-то посерела. Правда, в душе она ликовала: у нее все-таки получилось! И в таком случае уж точно плевать на откат. Потерпит, не переломится.

– Да, сон, – мягко улыбнулась она, – просто сон.

– Мое имя – Яромир, – прикрыв глаза, тихо представился раненый.

Девушка ответила так же тихо:

– Велимира.

Бывший пленник еще с волну смотрел на нее, будто силясь что вспомнить, но потом его лицо расслабилось, и Яр твердо сказал:

– Спасибо.

Больше этим днем они не говорили.

Путники решили пока никуда не двигаться, хотя, к удивлению Дарена, края раны начали подтягиваться друг к другу, заживая. Даже зависть взяла: неужели, все это – Веля?

День прошел как-то сумбурно. Яромир с Велей, истощенные, почти все время спали, а Ждан с Дареном ушли стрелять обед и ужин, готовить которые, к слову, пришлось им же. Зато, когда над поляной поплыл запах жареного мяса, никого, кроме Яромира, упрашивать не пришлось. Последнего накормили насильно.

После ужина Дарен подсел к задумавшейся девушке. Немного помолчал, а потом все-таки сказал:

– Я вчера был слишком груб с тобой. Прости.

– Уже простила, – вздохнула Веля.

– Мы с Яромиром твои должники.

Девушка, не зная, как реагировать на такое поведение спутника, молчала. Потом кашлянула и все-таки сказала:

– Если я сегодня посижу с ним ночью, завтра сможем отправиться в путь.

– Не надо. Побереги себя, – Дарен вдруг улыбнулся, а потом пошел обратно к костру.

Но поберечь себя у Вели не вышло. Полночи она ворочалась: сон никак не шел. Потом, раздосадовано вздохнув, пошла посмотреть на бывшего пленника. К удивлению и смущению девушки, тот тоже бодрствовал.

– Ой. А ты почему не спишь?

– Ночь красивая.

Велимира немного смутилась, но потом все-таки повернулась:

– Тебе силы надо восстанавливать.

Яромир аккуратно повернул голову к ней:

– Давай поговорим?

– О чем?

– Просто поговорим.

Девушка снова почему-то покраснела (ну ведь не потому же, что даже в таком состоянии Яромир был очень красив?), но все же тихо ответила:

– Хорошо, – а затем быстро добавила: – но только если совместим разговоры с лечением.

– Можно было и не спрашивать. Знаешь, я был бы очень признателен, если ты объяснила мне… Как ты это делаешь? Я до сих пор не встречал чаровника, который умел бы… не только калечить людей.

– Встречал, да только не понял, – улыбнулась Веля, – их было несколько в каждом военном госпитале. А ты ведь воевал.

Яромир кивнул, а потом задумчиво спросил:

– Почему же тогда другие чаровники… – он поморщился, – те, которые обычные, почему они никогда не участвуют в военных действиях?

– Участвуют, но только конченные фанатики. Трусы, потому что, – злобно буркнула обычно вежливая девушка, – забыли, что за Дар нельзя платить чужой болью. А себя жалко.

– А вы? Чем платите вы?

Но тут девушка нахмурилась и, промямлив что-то несуразное, поспешила переменить тему, одновременно делая какое-то движение руками, отчего гноящаяся рана вдоль лба почти перестала болеть. Яр тут же сделал себе заметку на будущее: больше этого аспекта в разговорах не касаться, но и не выпускать его из головы.

В общем, слово за слово, да так они и проболтали всю ночь и утро, вплоть до пробуждения Ждана с Дареном. Последний проснулся первым, и потому увидел это представление тоже первым.

Веля, сидя по-восточному, ожесточенно жестикулировала одной рукой, а второй оперлась о землю. Яромир, к удивлению Дара, не только слушал ее, но и улыбался. А потом, заметив войника и покачав головой громкое Велино с упреком: "Яромир!", сел.

Дарен же не мог поверить своим глазам. Это было какое-то неестественное волшебство.

– Закрой рот, муха влетит, – посоветовал уже успевший встать, и теперь усердно зевающий Ждан.

И все рассмеялись. Хохотали до колик, пока Велимира не заметила отсутствие зеленоватого амулета на груди Дарена. Лицо ее тут же побледнело.

– Где он?

– Кто? – голоса мужчин слились воедино.

– Камень!

Дар удивленно пощупал грудь рукой, а потом, облегченно вздохнув и махнув рукой, ответил:

– В сумке.

– Одень его!

– Зачем?

– Дарен, одень немедленно, – забеспокоилась девушка.

Войник сложил руки на груди.

– Так. Есть то, о чем я не знаю?

– Есть то, о чем тебе знать не надо, – нервно отозвалась та, как-то странно глядя на него.

Ждан изумленно поглядел на чаровницу: Веля была настолько испугана, что, казалось, сейчас сама бросится на войника.

– Нет уж, – хмуро ответил Дар, – либо ты мне сейчас говоришь все, либо я его вообще выкину.

– Чтобы потом тебя по нему выследили и всех нас убили?!

Они стояли друг напротив друга и мерили друг друга взглядами: Веля – испуганным, и Дарен – изучающим.

– Стоп, – вмешался Яромир, о котором все забыли, – что происходит? Какой камень?

И тут Дар не выдержал:

– Тот самый, из-за которого тебя так разукрасили! Эта девчонка все знала!

– Неправда!.. – Велимира опешила от такого наступления.

– Неправда, значит? – вкрадчиво спросил войник, подходя ближе, потом ткнул в шрам на скуле: – это, может быть, тоже неправда? Или это? – палец переместился на Яромира.

– Ты был выбран Осенью!

– Да какой, к дьяболу, осенью?! Что ты мне лапшу на уши вешаешь?

– Я?..

Веля даже всхлипнула от такой несправедливости – и побежала в лес.

Яромир проводил ее взглядом, а потом стал медленно подниматься на ноги.

– Ты сдурел? – мрачно поинтересовался Дарен.

Друг повернулся (войник какое-то мгновение, не мог понять его выражение глаз), а потом тихо сказал:

– Зря ты так.

И медленно побрел вслед за девушкой.

Дар ругнулся и направился за ним.

Ну почему в этом мире все не может быть так, как надо?..

Естественно, ему еще и извиняться пришлось.

А вечером, когда все уже поели и просто сидели у костра, Ждан угрюмо проговорил:

– И что мы теперь делать будем?

Сначала все молчали, а потом Веля рискнула спросить:

– В смысле?

– В смысле: куда направимся?

Все почему-то посмотрели на Дарена. Тот пожал плечами:

– Не знаю. Можно в город. Хотя меня наверняка сейчас ищут.

Снова наступило молчание. В высокой траве стрекотали цикады, на корнях деревьев зажигались зеленоватые червячки-светлячки. Тихо шуршала около речки ковыль, да раздавалось фырканье лошадей, привязанных неподалеку.

– Это все из-за этого камня? – вдруг спросил Яромир, два побега назад расставшийся с большей частью своих волос во время их мойки и пребывавший на данный момент не в самом лучшем расположении духа.

– Не только, – Дар в упор посмотрел на друга, – еще я – государственный преступник, временно реабилитированный здронновец, проваливший важное краллево задание.

Яромир в изумлении молчал с несколько пылинок, а потом с трудом выговорил:

– Много же я пропустил… Расскажешь?

– Как-нибудь в другой раз.

Войник вздохнул и зачем-то отошел к лошадям, а после подал другу тот самый мешок с перевязью, который они успели стащить из временного убежища Карстера.

– О! – радостно воскликнул шатренец, – мои вещи! Когда ты успел? А то я думал – придется самому этого врыхиного сына откапывать, чтобы яйца оторвать, ой прости, Вель.

Девушка покраснела и хмуро поглядела на виноватое лицо Яромира.

– "Вель"? – недовольно проворчал Ждан, – как у вас все быстро развивается…

Но его реплика осталась незамеченной.

– Да, Яр, – Дарен вдруг задумчиво поглядел на второй короткий меч, – я все хотел спросить… Ты же вроде как владел лишь одним мечом? Да и, насколько я помню, ты был отличным лучником.

– А, – тот отмахнулся, – долгая история. Если вкратце, то когда ты меня той бабке оставил, я достаточно быстро поправился, но правая рука продолжала висеть плетью, и ни один лекарь ничего сделать не смог. Тогда я пошел разрабатывать левую, ибо негоже воину так вляпываться. Когда закончил – мы уже успели проиграть войну…

– Выиграть, – поправил Ждан и тут же поежился под стальными взглядами Дара и Яромира.

– Это с какой стороны посмотреть, – медленно проговорил последний, – мы там столько наших ребят положили, что впору эту войну проигранной считать. Впрочем, это к делу не относится. – Он снова повернулся к другу. – Потом мне подсказали найти одного монаха-отшельника с Яцира. После разговора с ним к правой реке вернулась подвижность. Вот как-то так… А лук я и сейчас больше люблю. Просто Картор (или как его там?) все-таки уже сбагрил их куда-то. А мечи я вообще продавать вез. И за лук я ему яй… в общем, останется все-таки этот господин евнухом. Кстати, кто он? Вы знакомы? – Яромир закончил свой монолог, длине которого удивился даже Дарен, и перевел на него взгляд.

– Знакомы. К сожалению. И пока ты будешь разделываться с, – он покосился на молчавшую Велимиру, – тем, с чем хотел, я, пожалуй, не откажу себе в чести побеседовать с сим, как ты выразился, господином.

– Значит, он сбежал целым и невредимым?

– Угу.

– Пакости ждать надо в скором времени, – заключил Яр и вдруг спросил: – а что ему, собственно, нужно?

Войник смерил друга таким мрачным взглядом, что тот сам догадался, быстро взглянув на артефакт Анрода.

– Чем он так ценен?

– Якобы судьбы исправляет, – пожал плечами Дар, – за ним сейчас охотятся все, кому не лень, включая правящую верхушку соседних стран.

Яромир присвистнул.

– Попал ты, брат.

– Сам знаю, – угрюмо отозвался войник, – и, судя по всему, вас за собой тяну. Ты к этим мясникам как ухитрился попасть?

– Без понятия. Опоили какой-то дрянью, – он поморщился и аккуратно лег на траву, – последнее, что помню – напивался в какой-то сомнительной компании.

Ждан хмыкнул, Веля тяжело вздохнула.

– Что делал? – недоверчиво переспросил Дарен, знавший друга: тот вообще старался особо спиртным не баловаться.

Но Яромир был невозмутим:

– Напивался. Медленно и со вкусом.

– Из-за чего? – встрял Ждан.

– А тебя это касается? – уточнил Яр, которому парень по непонятным причинам сразу не понравился, но потом вздохнул и нехотя ответил: – отец не пустил меня домой.

Дарен помрачнел еще больше:

– Я встречался с твоим отцом в Шатре.

– И? – нарочито лениво поинтересовался Яромир.

– Тебе дословно?

– Понятно, – помрачнел шатренец.

Дар деликатно помолчал, а потом все-таки добавил:

– Собственно, о тебе я узнал от Болеслава.

Яромир кивнул и, помедлив, тихо спросил:

– Как брат?

Войник улыбнулся:

– Держится. Старается переносить все тяготы княжича… Хороший мальчишка растет. На тебя похож.

Яр грустно усмехнулся:

– Скорее, на самого князя. Я же сбежал тогда, во время войны. В голове тогда был ветер, да предсказание… Ну да я не о том сейчас. А вот отец не простил. Я же обещал ему никогда не прогибаться под заросских правителей, – он помедлил, а потом все-таки продолжил: – Когда вернулся тогда, после ранения, батюшка с порога мне заявил, что калеки ему в доме не нужны, а его сын умер два года назад, когда началась последняя война с Корином. Даже с матерью повидаться не дал, – Яромир снова замолчал, слушая потрескивание огня, и все же тихо сказал: – этого я ему не прощу.

Веля тихо сидела около него, поджав коленки и положив на них подбородок. На душе было тоскливо и сыро: будто это она виновата во всех бедах сидящих вокруг нее людей.

Ждан ковырялся палкой в золе, искоса поглядывая на них; парень вообще полдня ходил, как пришибленный. А все дело было в том, что Яромир по совершенно непонятным причинам взял на себя негласную опеку над девушкой. Чем, естественно, сильно потревожил болезненное самолюбие Ждана, уже успевшего "застолбить" это место. Шатренец был не в курсе, и роль старшего брата уступать явно не собирался. Велимира же, тоже заметившая перемены в друге, обретенном в белобрысом легкомысленном войнике-недоучке, была пока не осведомлена, что все это из-за нее, а потому, как будто назло Ждану, жалась ближе к его сопернику.

Если бы ее спросил кто, какого лысого дьябола она так открыто симпатизирует абсолютно незнакомому мужчине, да еще и совершенно ей не подходящему на роль собеседника, хотя бы из-за запредельной разности сословий, девушка, наверное, и сама бы не смогла ответить.

А Ждан тихо бесился. Ему с первого взгляда не понравился этот заносчивый княжич-отщепенец, строивший из себя то ли свойского парня, то ли просто надсмехающийся над всеми, кроме, разумеется, Дарена.

"Два сапога – пара" – мрачно подумал парень, а вслух мрачно поинтересовался:

– Из-за чего сбежал? – и юная чаровница впервые уловила в невинном вопросе какую-то подлую подоплеку, но пока не могла понять, какую.

– Раз сбежал, значит, были на то причины.

Больше к нему с расспросами приставать не стали, да и вообще разговор стих, пока шатренец вновь не заговорил:

– А знаете, так даже лучше. Я даже в какой-то степени рад, что все так вышло.

– Но ты же снова владеешь правой рукой? – переспросила девушка невпопад, глядя на огонь.

Яромир лишь криво усмехнулся, поглядев на свои замотанные бинтами руки. Пальцы уже почти не болели, но лишь благодаря юной чаровнице, сидящей рядом.

Небо раскинуло звездную сеть и изредка подмигивало зазевавшимся путникам: мол, уже спать пора, гости дорогие ночи.

– Значит, ты – сын одного из князей Шатры? – задумчиво протянул вдруг Ждан, и Веля тревожно встрепенулась, – тогда какого дьябола ты сидишь около одного костра с таким отребьем, как мы? Не противно?

– Ждан! – шикнула на него девушка.

Дар приподнял брови, ожидая то ли реакции друга, даже не поднявшего взгляд, то ли продолжения реплики белобрысого. К слову, последнего уже понесло.

– Может быть, ты чувствуешь нечто вроде благодарности? Ну или там не знаю, что обычно чувствуют ваши высочества в подобных ситуациях? Так вот знай: нам твоя благодарность нужна, как лучнику – конский навоз в колчане!

На несколько мгновений воцарилось потрясенное молчание. Ждан, красный, как рак, со злостью смотрел на этого великокняжеского зеленоглазого блондина, Веля испуганно вжимала голову в плечи, а Дарен продолжал чистить свой меч, как будто ничего не произошло.

– Все сказал? – спокойно поинтересовался Яромир.

Парень промолчал, продолжая смотреть на шатренца, как на врага всех народов.

– Вот и хорошо. А теперь ты послушаешь меня, – он медленно встал, и, пожалуй, только тих пискнувшей девушке было известно, чего ему стоило сохранить на лице невозмутимость, – так вот: я действительно благодарен вам всем за спасение и, уж извини, не привык в качестве этой благодарности каждому лизать зад. А если тебя что не устраивает – катись на все четыре, и хрена с два будет тебя кто держать.

Наступило молчание.

– Все. Хватит, – девушка, тут же этим воспользовавшись, встала и указала на Ждана, – ты сейчас же прекращаешь глупить; ты, – пальчик переметнулся на шатренца, дрогнул, но истинное смущение девушки только этим и выразилось, – ты перестаешь геройствовать, – теперь настала очередь Яромира мрачнеть: он совсем забыл об одном не совсем приятном факте его быстрой поправки.

– А как же я? – невозмутимо поинтересовался Дар со своего насеста.

Веля вздохнула:

– Ложись спать, Дарен.

– И где бы мы были без твоих советов-приказов? – желчно осведомился Ждан, но, впрочем, так тихо, чтобы девушка ненароком не услышала.

Зато услышал Дар. И тут же в сотый раз подумал о том, что все беды в этом мире все-таки из-за баб.

И уже потом, когда Ждан с Велимирой заснули, разговор между друзьями продолжился. Яр кивнул на спящих:

– Ты им доверяешь?

Дарен пожал плечами:

– Не знаю. Наверное. Мальчишка сбежал из Пограничья, а годом раньше я случайно оказался между ним и теми, кто хотел набить ему морду. Девушка… – он на пылинку запнулся, – я толком не знаю, зачем она с упрямством козы идет за мной. Чаровники – народ темный. Доверие… Знаешь, почему-то я не жду от них ножа в спину. Так, что…

Он замолк.

– Понятно, – шатренец улыбнулся, отчего снова дернуло сильно израненное лицо, – а мне она понравилась.

– Я заметил.

Взгляд Яромира стал каким-то прозрачным и отчужденным.

– Она похожа на… А, впрочем, неважно.

– Еще успеет нагрешить, – ответил Дарен (к слову ничуть не обиженный тем, что друг не закончил своего объяснения), и, поглядев на спящую Велимиру, добавил: – не морочь ей голову, Яр. Маленькая слишком.

– О чем ты? – всерьез изумился друг, – ее же невозможно любить… как женщину. Да и не думал ли ты, что во мне вдруг ожили сказки о любви с первого взгляда?

Честно говоря, Дарен так и подумал, но сейчас на прямой вопрос промолчал. Яромир улыбнулся – солнечно и ясно:

– Она просто теплый огонек свечи, который надо сберечь. И я это сделаю.

Дар фыркнул:

– Смотри, не перетрудись. И с белобрысым в драку не ввязывайся.

– Он, что, так хорош? – с сомнением предположил шатренец, покосившись на Ждана.

– Да нет. Это я в твоих силах не сомневаюсь: прибьешь случайно, что я потом с трупом буду делать?

Яр снова усмехнулся, но лишь для того, чтобы войник ничего не заметил: он, кажется, уже догадался, что его лечение стоит девушке не только бессонных ночей… Но не рассказывать же Дарену о том, что слабый ребенок все это время испытывает его боль и делит ее с ним, и только потому сам Яр сейчас не катается по траве, сцепив зубы? Шатренец чувствовал себя предателем, но рассказать сейчас все – значило еще больше предать девушку, невольно доверившую свой самый страшный секрет незнакомцу, да и Дара подставить.

– А что ты думаешь о том, чтобы рассказать мне, как ты… хм, оказался в такой заднице?

Дар немного помолчал, а потом поинтересовался:

– Тебе так хочется это услышать?

– Было бы неплохо. А то мало ли…

– Боишься связываться? – невесело усмехнулся Дарен.

– Хочу знать, каких твоих "друзей" надо привечать, а каких крошить в капусту, – серьезно ответил Яромир.

Дар помолчал, потом поставил на огонь кружку с земляничными листьями и угрюмо сказал:

– Не осталось у меня друзей, Яр. Ты да Сагин. А остальные… Нет их.

– Все погибли?.. – нахмурился друг.

– Да нет, почему. Просто оказалось, что им есть, чем дорожить, а мне – нет: когда решался вопрос, отправлять меня в ссылку или нет, то никто и слова не сказал.

– Слабовольные предатели!

– Не скажи. У них есть семьи, до которых очень легко добраться. Кому рисковать-то хочется?

– Если бы я был там…

– То что? Одно твое слово ничего не значило бы. Если и кралль, которому я зад прикрыл во время того похода, ты помнишь, какого, если и кралль не заступился, то ты-то что…

– А ты совершил такое тягостное преступление?

– Убил человека.

– Кого?

– Сына старосты в деревне…

– И тебя за это – в Здронн?! – от изумления Яромир даже сел, отчего рану на спине дернуло, и тот болезненно поморщился.

Войник скривился от невеселых воспоминаний.

– Нет, не только за это. Аккуратней, Яр. Ты и так сказочным образом вылечился. Я вообще не понимаю, как этой девчонке удалось сделать то, что она с тобой сделала.

– А это совсем ненормально? – встревожился тот.

– Не знаю, – пожал плечами Дар, – просто я никогда с таким чародейством не сталкивался. Даже та женщина, которая меня по частям собирала в Приграничье, две недели со мной носилась. Возможно, дело в уровне силы?

– Веля ни у кого не обучалась… Да и нет этих уровней, как ты выразился…. Тут что-то другое.

– Может быть, желание? – предположил войник.

– С чего бы ей так сильно желать вылечить незнакомого ей человека?

– А кто их, загадочную бабскую душу, знает? – отшутился Дарен, а потом все-таки добавил, уже серьезно: – сдается мне, она просто что-то увидела.

– Где?

– А вот этого, брат, я даже предположить не могу. И, если честно, знать не желаю.

– Почему? – удивился Яр.

– Однажды она уже тоже кое-что увидела. Давай спать.

– Давай, – согласился друг, – только сначала ты мне все-таки расскажешь, как в Здронне очутился.

– Не по собственному желанию – точно. Ты же знаешь о моих странностях, из-за которых я попал в наш отряд смертничков?

– Знаю, – помрачнел Яромир: он не хотел напоминать другу об этом.

– А это в продолжение той истории. Глупо вообще все получилось…

Когда Дарен остался один у костра, в лесу вдруг раздались шаги. Войник прислушался и аккуратно вынул меч.

– Кто здесь?

Шаги приближались, но Дар почему-то не мог определить их направление, пока прямо за ним не раздался голос:

– Опусти меч, мальчик.

Дарен молниеносно повернулся и… наткнулся взглядом на седого старика. Меч тут же сам выпал из его руки: будто какая неведомая сила

– Кто вы?

– Странник, просто Странник.

Войник нахмурился.

– Как ваше имя?

– Боюсь, тебе оно ничего не скажет. Присядем?

Дарен подивился наглости этого старика, но кивнул.

– Я пришел дать тебе совет, мальчик.

– Вы считаете, я в нем нуждаюсь?

– Еще как, – старик улыбнулся и без спроса отпил из Даровой кружки, – ты уж не серчай на меня, стар я стал. Уже много лет по земле хожу, а на Дорогу все выбрести не могу… Ну да это к делу не относится.

Он немного помолчал, Дар не стал его торопить.

– Ты знай, вот что. Путник из тебя будет никудышный, а Странник – и того хуже. И все камешек твой, – он кивнул на грудь войника, и тот снова насторожился, – не, ты не пужайся, мне он ни к чему, а вот другие могут и позариться.

– На что вы намекаете? – нахмурился Дарен.

– Я? Ни на что, – старик снова улыбнулся, – будь осторожен, когда линии на твоих ладонях сотрутся, – он показал свои гладкие-гладкие, без единой впадины, – не путай себя ни со Странниками, ни с Путниками: у тебя другая судьба. И не пытайся артефакт выкинуть.

– Он правда способен менять направления Нитей? – загорелся войник.

– Правда, отчего ж ей не быть правдой? Только не каждому дано это.

– Значит, мне все же дано?

– Выходит, так, да, – старик хитро смотрел на смобеседника, склонив голову набок.

– А если его уничтожить?

– Уничтожить? – Странник призадумался, затих на несколько волн, а затем продолжил: – был бы я рад, если бы ты его уничтожил. Но не мне за тебя принимать решения. Ведь все равно он уже слился с тобой… Что ж мальчик, сделаю я тебе подарок: пусть клеймо чаровника отвратит беду.

Дарен, окончательно запутавшийся в речах старика, нахмурился:

– Что вы имеете в виду?

Но тут старик с неожиданной скоростью вскочил на ноги, и в следующий миг что-то обожгло его в висок. От нестерпимой боли Дар заорал… и проснулся.

Была тихая лунная ночь.

Войник дрожащей рукой пощупал висок и тихо выругался: там вспухал свежий ожог.

Утро принесло с собой небывалую жару. Солнце, казалось, задалось целью высушить все, что можно было высушить, а ветер, как назло, снова улетел в какие-то северные страны.

Яромир заявил, что ему намного лучше, и предложил ехать дальше. Предложение было своевременным и логичным, поэтому все тронулись в путь. Броний, правда, хотел возмутиться по поводу того, что на нем снова будут ехать двое здоровенных мужиков, но быстро смирился, глядя на то, как на жалобно глядящую Сташу взбираются Ждан с Велей.

– Так значит, мы все-таки в город? – уточнил парень.

– В город, – кивнул Дарен.

– Отлично! – просиял Ждан, – а в какой?

– В Стуковград.

– А что там есть?

– Библиотека и куча стражи, – ответил за Дара Яромир.

Ждан задумался, но потом все же спросил:

– А зачем нам библиотека со стражей?

– В первой поищем кое-какую информацию, – уклончиво отозвался Яр, – а от второй скрываться будем.

– А зачем нам скрываться?

– Ты еще не понял? – уточнил Яромир иронично, – вообще-то мы все, как бы тебе сказать, государственные преступники, утаивающие важный артефакт, который государство объявило своим.

– Не только государство, – хмыкнул Дар, доплетая косу, – за ним вообще охотятся все, кому не лень.

– Значит, прятаться будем не только от стражи… – вздохнула Велимира, которая до последнего пыталась всех отговорить от поездки в город, но на вопрос, почему этого делать не стоит, не смогла дать вразумительного ответа.

Невозмутимый Яромир подтвердил эти слова кивком, а чаровница вздохнула.

– Вы идете не тем путем.

– Всегда можно повернуть обратно, – возразил Яромир, внимательно глядя на девушку.

– Есть такие дороги, которые назад не ведут, – тихо отозвалась девушка и замолкла.

Ждан же, зевнув, поинтересовался:

– А где мы деньги возьмем?

– Тебя торговать семечками пошлем, – мрачно пообещал Дарен.

– Не смешно. Если тебе приспичило – сам иди торгуй, – обиделся парень.

– Не задавай глупых вопросов, и не будешь получать такие же глупые ответы.

Парень насупился и вполголоса пожалобился Веле:

– Чем я вам всем не угодил?

– Почему – всем? – удивилась девушка, – я к тебе всегда хорошо относилась…

Она сказала это достаточно громко, чтобы едущие впереди тоже услышали. Дарену-то было все равно, а вот Яромир нахмурился: он не любил соперников, и не важно каких – по любовным ли похождениям, или по братской защите.

Через два побега стало еще хуже: жара достигла своего апогея, и даже тень от деревьев не спасала. Тракт по-прежнему был почти пуст; лишь изредка мимо или навстречу проезжали торговцы и просто путники, которые обращали внимания на четверку с двумя лошадьми не больше, чем, собственно, эта четверка – на них.

А вот вездесущее солнце было неумолимо. Мужчины уже разделись сверху, и Велимире оставалось лишь молча завидовать и терпеть. Хотя, еще через два побега счет уравнялся: Дарен со своей северной белой кожей ухитрился обгореть до красного цвета, и теперь шипел сквозь зубы ругательства. Веля предложила его подлечить, но войник отказался, мотивируя это тем, что ее силы могут понадобиться скоро, и что на всякую чепуху вроде солнечного ожога их тратить не стоит.

– А где они могут понадобиться? – удивилась девушка.

Но Дарен не счел нужным просвещать ее на этот счет. Помимо головы, у него с самого утра жутко чесались ладони. Зуд был столь нетерпим, что войник то и дело снимал свои наладонники и с наслаждением тер руки.

– Что ты делаешь? – в конце концов не выдержал Яромир.

– Чешусь, – честно признался Дарен.

– Покажи.

– Что?

– Ладони.

Он показал.

– Твою ж…

Дарен тоже посмотрел. И высказался куда более неприлично.

– Что там у вас? – заинтересовался подъехавший Ждан.

– Не твое дело, – поморщился Дарен, быстро одевая наладонники и трогая поводья из-за яровой спины, – не суй свой нос – а то и вовсе без него останешься.

– Это мы еще посмотрим, – запальчиво ответил обиженный парень.

– Хочешь проверить? – иронично вопросил Яромир.

– Хочу!

Вдруг подул ветер. Да такой сильный, что путникам пришлось прищуриться.

– Прекратите! – крикнула на них Веля.

Все дружно посмотрели на нее.

– Вас пытаются поссорить, – нехотя пояснила девушка.

– Кто? – Ждан огляделся, – я никого не вижу.

– Не знаю, – скуксилась Велимира, – по идее чаровник должен был быть в поле зрения, чтобы направленно стравливать людей… – и тут она заметила, что Дарен даже не повернул головы, и нахмурилась: – Дарен, а ты ничего не хочешь объяснить?