Текст книги "Журнал Наш Современник 2008 #10"

Автор книги: Наш Современник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

АЛЕКСАНДР КАЗИНЦЕВ

ВОЗВРАЩЕНИЕ МАСС

ЧАСТЬ IV

РОССИЯ, БЕДНАЯ РОССИЯ

Люди, люди!… Несчастные, заблудшие, возлюбленные соотечественники мои.

Митрополит Иоанн

НАСЛЕДИЕ ПУТИНА В СВЕТЕ ВОЙНЫ

Трагедия Путина в том, что он хочет править, как Сталин, а жить, как Роман Абрамович.

Кристия Фрилэнд

"Я не вижу никаких серьёзных неудач. Bee поставленные цели достигнуты, все поставленные задачи выполнены", – подвёл итог Владимир Путин на так называемой большой ежегодной пресс-конференции, где он последний раз выступал в качестве президента ("Известия", 15.02.2008).

Так оценивали ситуацию всего-то полгода назад!

Уходящий президент, отработавший восемь лет, "как раб на галерах", по собственной оценке (там же), имел основания для некоторой фанаберии.

Ельцин оставил ему страну, пережившую дефолт и период административного хаоса, закончившийся нападением Чечни на Дагестан: одна территория, де-юре находившаяся в составе Российской Федерации, атаковала другую территорию РФ.

Путин жестко и быстро расправился с сепаратистами, восстановил властную вертикаль, оживил экономику и укрепил международное положение России, изрядно пошатнувшееся в эпоху разгульных импровизаций ЕБН и сервильной дипломатии А. Козырева.

Продолжение. Начало в № 10-12 за 2006, № 3-4, 6-7 за 2007, № 1-2, 6,8 за 2008 год.

КАЗИНЦЕВ Александр Иванович родился 4 октября 1953 года в Москве. Окончил факультет журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова и аспирантуру при МГУ. С 1981 года работает в «Нашем современнике». Автор книг «Лицом к истории», «Новые политические мифы», «Россия над бездной. Дневник современника. 1991-1996», «В поисках России», «На что мы променяли СССР? Симулякр, или Стекольное царство». Секретарь Правления Союза писателей России. Действительный член Петровской академии наук и искусств. Лауреат премий «Умное сердце» имени А. Платонова, имени братьев Киреевских, «Югра», «Прохоровское поле». Живёт в Москве

Международные успехи Владимир Владимирович, похоже, ценит больше всего. И это понятно. Если экономический подъем – результат не столько умелого менеджмента, сколько фантастического взлёта нефтяных цен (на что Путину не раз указывали деятели ельцинской команды, к примеру, Б. Немцов), то мировой престиж России – дело его рук. Упорно, когда уклончиво, а когда и неуступчиво, он выстраивал отношения с глобальными центрами силы и лично с руководителями крупнейших государств.

Возрождение или, говоря современным технологическим языком, "пересборка" страны осуществлялась Путиным авторитарными методами. Он "рав-ноудалил" олигархов, хотя странную, на сторонний взгляд, симпатию к Роману Абрамовичу пронес через все восемь лет президентства ("Путин воспринимает Абрамовича чуть ли не как любимого сына, а когда Абрамович входит в комнату, у Путина лицо начинает светиться", – свидетельствует английская "Дейли мэйл"*.).

Обуздал регионалов. Впрочем, справиться с наиболее влиятельными из них – Ю. Лужковым, М. Шаймиевым, М. Рахимовым – Путину так и не удалось. Партии были низведены до положения статистов.

Для меня наиболее важно его отношение к народу. Путин решительно и бесцеремонно отодвинул народ от политики. Последовательно лишив права выбирать региональное начальство, представителей в Совете Федерации да и фактически в Госдуме (голосуют теперь не за конкретных кандидатов, а за партийные списки).

Скажут, что у Владимира Владимировича не было другого выхода. Не соглашусь. Приближенные на первых порах убеждали, что президент вот-вот обратится к народу, изложив программу и призвав к совместной работе по ее воплощению. "…Обращение Путина к обществу, к народу очень актуально, и нам предстоит его услышать", – утверждал О. Павловский, слывший тогда главным оракулом Кремля ("Завтра", № 19, 2001).

Насколько искренним было желание Путина опереться на энергию масс, да и было ли оно вообще, судить не берусь. Во всяком случае, за все годы президентства он так и не объяснился с народом. Так называемый план Путина возник лишь в конце 2007 года и то, скорее, в качестве пиар-хода, а не как конкретная программа.

Народ не особенно требовал конкретики. Социологические опросы, начиная с 2000 года, фиксировали две тенденции – рост популярности Путина и падение интереса к политике. Любопытно, на излете путинского правления число респондентов, доверявших ему в вопросах политики, превысило число тех, для кого важно собственное мнение. Соотношение: 27% к 25% ("Время новостей", 28.03.2007).

Такой настрой обеспечил блестящее проведение операции "Преемник". Еще в 2007 году 38% опрошенных заявляли, что на выборах проголосуют за кандидата, предложенного Путиным ("Независимая газета", 20.02.2007). А спустя год за малоизвестного Дмитрия Медведева, назначенного "преемником", проголосовало чуть ли не в два раза больше.

Достойный итог своеобразного эксперимента: можно ли в XXI веке управлять страной по образцу николаевского царства первой половины века XIX.

Так бы он и ушел в исторические анналы, "отложился" в них, как говорят архивисты, если бы не одно чрезвычайное обстоятельство, задержавшее выведение окончательной оценки правления Путина.

Мы уже не в первый раз подмечаем: История – не бесстрастный регистратор. Это осмысленная, деятельная, в высшей степени одухотворенная сила. Иной раз она преподносит пренеприятные сюрпризы тем, кто самонадеянно полагает, будто ухватил удачу за хвост, а не то и самого Господа Бога за бороду.

Вот и теперь она на манер университетского профессора остановила заторопившегося к двери отличника: "Да, вот еще, голубчик, ответьте-ка на последний вопрос… "

Последним вопросом оказалась ВОЙНА.

Говорю об этом без злорадства. Война всегда трагедия. Но в стране, где население не удосуживается следить за большой политикой в убеждении, что и так «всё путём», это больше чем трагедия – катастрофа.

* Цит. по: "Тема дня". 14.03.2007. Inopressa.ru.

Могут возразить: как раз во время конфликта Путин проявил себя достойно. Соглашусь. И сразу оговорю, во избежание кривотолков: я поддерживаю его действия. Но речь не о личном поведении экс-президента, а об оставленной им Системе. Многие её ключевые элементы не выдержали испытания.

Мы видим крах внешней политики – предмета особой гордости (и особой ответственности) Путина. На той же большой пресс-конференции он уверенно прогнозировал: "Никаких столкновений (международных. – А. К.) не намечается, и, надеюсь, этого никогда не произойдет" («Известия», 15.02.2008). И шести месяцев не прошло – Россия оказалась вовлечена в кровопролитный конфликт. Это было бы очень скверно, если бы попутно не выяснилось еще более скверное обстоятельство: у нас нет союзников. Неоднократные обсуждения ситуации в Совбезе ООН и последующие международные консультации выявили это с пугающей наглядностью.

Крах пропаганды. Нет, больше – информационной сферы, связей с общественностью. В конечном счете, нашей способности внятно говорить с миром, объяснять ему позицию России. Способности говорить и быть услышанными.

Беспомощность нашего внешнего вещания, прежде всего телеканала Russia Today, была особенно заметна на фоне могущества пропаганды Запада. В одночасье мир подвергся информационному облучению, по силе и степени проникновения сравнимому с ядерным. Все, что происходило в Грузии, преподносилось укрупненно, подносилось к самым глазам (и самому сердцу!) зрителей. То, что происходило в Южной Осетии, отсутствовало вовсе. Западная информационная машина фактически стерла Осетию не только с политической карты, но и с лица земли!

Американский политолог Н. Злобин к месту напомнил: "Никакие армии, никакие ракеты, никакие спецслужбы не сравнятся с редактором, отбирающим новости". Американец не без злорадства подвел итог: "Россия в информационном плане отстала на 50 лет" ("Эхо Москвы", 17.08.2008).

Но дело не только в редакторах новостных программ и прочих тружениках пиар-индустрии. Российские политики в первые дни войны позорно отмалчивались. Нелегкий груз объяснения с миром взвалил на себя Путин. Но он находился в далеком Пекине. С эффектной декларацией об обязанности защитить российских граждан выступил Д. Медведев. И всё!

Необходим был мгновенный, скоординированный, целенаправленный вброс русской точки зрения в мировые да и в отечественные СМИ. Политики, политологи, вся эта многочисленная выхоленная, прикормленная челядь Кремля обязана была с первых минут броситься разъяснять нашу позицию. На русском, а лучше бы и на английском, ибо на нём разговаривает мир.

А что в реальности? "Иностранные журналисты жаловались: мы звоним российским политикам, а они вешают трубку", – поддел кремлевскую номенклатуру все тот же Н. 3лобин.

Понятно: руководящие указания 8 августа еще не поступили. А собственного мнения у председателей всяческих палат и комитетов, как выяснилось, нет.

Между прочим, в чем причина задержки верховной директивы? Ах да, Медведев аккурат в эти дни отбыл на отдых, а Путин отправился на Олимпиаду. Конечно, начальники – тоже люди. Но не в такой же момент убывать в вояж?

Значит, разведка, все без меры расплодившиеся после разгрома единого Комитета спецслужбы, призванные стать глазами и ушами Кремля, не предоставили информацию о готовящейся агрессии. Прошляпили.

До военного краха дело, к счастью, не дошло. Но вопросов по состоянию нашей армии война поставила множество. Мы еще будем говорить об этом. Так же, как о позорной, особенно для разбогатевшей на нефтегазовой ренте страны, фактической бездомности Черноморского флота, призванного охранять южные рубежи. На охрану-то он из Севастополя вышел, а обратно украинские власти, первыми вставшие на защиту Саакашвили, пускать его не хотели.

Трагифарс! Который чуть не превратился в трагедию после того, как в зону конфликта направилась натовская эскадра. Наши моряки оказались между натовским молотом и украинской наковальней!

Август – время крушения мифа о нашей экономической неуязвимости. Сколько раз российские министры, надувая щеки, вещали: нам-де и х кризис не угрожает. А в августе-сентябре российский рынок стал л и -дером падения. Падение индекса РТС доходило до 70 процентов от майского максимума. В целом российские акции подешевели на 1 трлн долл. Потери, сравнимые с американской катастрофой начала года, при несопоставимости объемов рынков.

Заглавную роль сыграли зарубежные инвесторы. Стремительное изъятие средств напоминало отлично скоординированную военную операцию. Экономических агрессоров активно поддержала российская финансовая элита. Эксперты фиксировали: "К продажам из-за рубежа добавились и «местные» («Время новостей», 27.08.20 08). Отечественные нувориши не только выводили деньги на Запад, но и решились на глухое, но заметное сопротивление курсу Кремля. Эта позиция нашла отражение в ряде программ телекомпании РБК, радио «Бизнес-FM», публикациях газеты «Коммерсантъ». Общий настрой выразил некий биржевой аналитик: «Чем скорее кончится эта свистопляска, тем лучше» («Бизнес-FM», 25.08.2008).

Прямая антироссийская пропаганда "Эха Москвы", заставившая вспомнить о роли НТВ в первой чеченской кампании, заслуживает особого разговора. А ведь "Эхо", если не ошибаюсь, актив "Газпрома"…

И дальше, дальше разворачивается удручающая картина. Выиграв, прежде всего благодаря мужеству русского солдата, войну, мы чуть было не проиграли мир. Или все-таки проиграли? Это покажет ближайшее будущее. Первую фазу поствоенных баталий виртуозно проанализировал С. Кургинян в газете "Завтра" (№ 34, 2008). Его главный тезис: нынешней власти в Кремле, Системе, как называет ее политолог, трудно противоборствовать с Западом, потому что она сама изначально ориентирована на Запад.

Как же бороться с тем, частью чего ты являешься? Или мечтаешь стать – с неистовой страстью нувориша, одержимого желанием быть принятым в круге избранных. Если взглянуть на конфликт под таким углом зрения, официальный оптимизм не покажется столь уж убедительным. Да, Медведев и Путин начали разворачивать страну (иной раз кажется, что Путин разворачивает Медведева – вместе со страной). Но понимают ли они, насколько радикальным этот разворот окажется?

Со стороны заметно: решения, в том числе ключевые, грозящие полномасштабным политическим противостоянием с Западом, в Кремле принимают спонтанно, под давлением обстоятельств. Поддерживая независимую позицию, демонстрируемую сегодня Москвой, нельзя не тревожиться о весьма вероятном откате – и степени этого отката – в случае, если молодые хозяева Кремля не выдержат напряжения, «оборвутся». Никакими фундаментальными подвижками, а тем более коренной реформой Системы, их нынешний антизападный задор не подкреплен.

"Импровизаторы" – охарактеризовал их либеральный мыслитель Д. Фурман ("Независимая газета", 17.06.2008). Его западническая позиция для меня неприемлема. Но в данном случае я с Фурманом соглашусь.

А теперь о главном – о чем до сих пор (пишу в начале сентября) не сказал никто. Во всяком случае, с необходимой внятностью. Какие бы провалы ни обнаружились по ходу августовской войны, какие бы тяжкие последствия они ни повлекли, всё это ничто в сравнении с с а м и м фактом того, что война началась.

Кажется, мы до сих пор не осознали того, что н а нас напали. И кто? Грузия! Представьте для сравнения: Тринидад и Тобаго объявляет войну Соединенным Штатам. И не просто объявляет – об этом никто бы и не услышал, – а посылает самолеты бомбить бравых джи-ай.

На самом деле не смешно. На самом деле не только этнографический Тринидад, но и куда более мощные в военном отношении Куба и Венесуэла никогда не позволят себе даже подумать нападать на Соединённые Штаты. Великий Китай – и тот не отважится.

Для того и нужна мощь – военная, политическая, экономическая, информационная: в зародыше пресечь мысль об агрессии. Война – любая, даже успешная, – это не только испытание мощи, но и ее ослаб-

ление. Воевать – значит нуждаться: в союзниках, в ресурсах и т. д. Значит попадать в зависимость. Пример Британской империи, победившей вместе с СССР и Соединенными Штатами в войне с Германией, но попавшей в зависимость к США и распавшейся, очевиден.

Подлинная мощь в том, чтобы повелевать, не воюя. Американцы называют это: soft power – мягкая сила – и широко используют её во внешней политике. Такой мощью обладал и Советский Союз. После 1945 года никто не решался объявить нам войну. И даже после крушения СССР еще целых 17 лет нас не смели тронуть. И вот – свершилось.

"Россия недостаточно ясно позиционировала себя в качестве страны, против которой не следует предпринимать агрессивные действия", – вынесло на первую страницу заголовок "Независимое военное обозрение" (№ 28,

2008).

Но проблема не исчерпывается «техническим» позиционированием. Далеко не исчерпывается!

Даже если это война с Грузией.

Между прочим, кто с помпой, с опережением графика вывел военные базы из Грузии? Так же, как с Кубы, из Вьетнама? Разве не Путин В. В.?

Но августовские события – это, разумеется, не только война с Грузией. «Это первая война между Западом и Россией после перестройки», – по убийственно точному определению французского политолога М. Хальтера (телеканал «Вести», 10.08.2008).

Впрочем, обо всем по порядку. Начнем с анализа боевых действий. С чего же еще начинать разговор о войне?

Не стану корчить военспеца. Да и читателя пожалеть надо. Какое ему дело до того, какие бомбы и артиллерийские снаряды применялись, сколько танков и БМП подбито.

К слову, военные ведомства обеих стран не спешат раскрывать тайны. До сих пор обнародованы лишь данные по людским потерям. У России – 74 человека, у Грузии – 215 ("Вести-FM", 24.08.2008). Хотя эксперты утверждают, что грузины потеряли от 500 до 800 убитыми.

Скажу о наиболее значимом: российская армия в целом справилась с выполнением собственно военной задачи, а также с решением острейшего политического вопроса. Танковые колонны за 6 часов преодолели 200 километров по горным серпантинам, прошли через Рокский тоннель и выдвинулись к Цхинвалу. Дальнейшее было делом техники и соотношения сил: численность войск одного только Северо-Кавказского военного округа – 70 тыс. человек, а всей грузинской армии – 30 тыс. («Коммерсантъ», 09.08.2008).

Вы спросите, что за политический вопрос разрешали военные? А как вы думаете, почему 8 августа на заседании Совбеза ООН американцы заблокировали российскую резолюцию с требованием прекратить огонь? На Западе надеялись, что Грузия молниеносно захватит крошечную Южную Осетию. После чего можно будет принимать безупречные документы с высокоморальным сожалением по поводу "чрезмерных" жертв среди мирного населения. Дело было бы сделано. Южная Осетия снова превратилась бы в Цхин-вальский регион Грузии. Об этом прямо пишет Андре Либих во влиятельной газете "Тан"' (28.08.2008).

Такой сценарий наносил сокрушительный удар по позициям Москвы на Кавказе в целом. Здесь слабых не только бьют (слабых бьют везде), их за людей не считают!

Но проблемы России на этом не заканчивались. Увидя бессилие Кремля, зашевелились бы республики по нашу сторону Кавказского хребта. Кавказ еще не замирён! То и дело в Чечне, Ингушетии, Дагестане, Кабардино-Балкарии вспыхивают вооруженные столкновения с боевиками. Политическое поражение России дало бы им новый шанс.

Более того, потеря Южной Осетии обернулась бы серьезными проблемами в Осетии Северной. Самая верная союзница России в регионе до сих пор не оправилась от бесланской трагедии. Журналисты, писавшие о войне, зафиксировали этот настрой: "Мы как будто проклятые, – вздыхает Тамара. – Сначала Беслан, а теперь это" ("Коммерсантъ", 11.08.2008). В Осетии вину за Беслан возлагают не только на боевиков, но и на русских военных и по-

литиков. Новые испытания могли бы окончательно подорвать отношения между нами.

Все эти проблемы и риски висели буквально на острие часовой стрелки. Промедли российские танки еще несколько часов – и худшее произошло бы. Однако в 17 часов 8 августа наши войска уже огибали Цхинвал.

Военные сработали достаточно быстро, чтобы решить поставленные задачи. Но недостаточно быстро, чтобы уберечь город от разрушения, а его жителей от гибели. В репортажах с места событий сквозь слова благодарности прорывается с трудом подавленный упрек. Вот только несколько цитат из разных изданий. "У нас была большая надежда, что, как только обстрел начнется, русские сразу придут и помогут нам. Мы не думали, что нам не помогут, что допустят то, что произошло" ("Независимая газета", 12.08.2008). "Дважды обитатели подвала собирались с радостными криками покинуть укрытие. Первый раз – когда над Цхинвалом загудели самолеты. Думала, что российские, рассказывает Габулова. Но из них посыпались бомбы. Второй раз захотели закричать "ура!" при лязге гусениц на их улице Целинников, но в подвал заглянул парень из отряда самообороны и велел притаиться. В город вошла грузинская бронетехника" ("Известия", 18.08.2008). Прозвучали, причем из уст высокопоставленного осетина, и такие слова: "Россия уже запоздала… Люди уже спрашивают: сколько нас должны убить, чтобы Россия нас

признала?" ("МК", 08.08.2008).

А вот что в это время происходило на границе. "На узкой горной дороге танки и БТРы ломались чуть ли не через каждую сотню метров (выделено мною. – А. К. Запомним эту подробность!), создавая многокилометровые пробки. Когда мы, наконец, въехали в узкий Рокский тоннель, стало ясно, почему российские войска движутся в Южную Осетию так медленно. Единственная транспортная артерия, связывающая Южную Осетию с Северной, представляла собой узкий коридор, в котором свет фар терялся уже через пару метров. Каждый раз ломающаяся военная техника в тоннеле означала десятки новых жертв в Цхинвале" («Коммерсантъ»,

11.08.2008).

Но и выйдя к столице Южной Осетии, российская армия не смогла взять ее с ходу. Бои за город завершились лишь на третий день. Тревожный симптом, вызвавший шквал критических публикаций в российской и, что особенно неприятно, в зарубежной прессе.

Резко высказались отставные военачальники. Президент Академии военных наук генерал армии М. Гареев указал на "просчёты в управлении войсками в начальный период грузинской агрессии… Изъяны в подготовке наших войск" ("Независимое военное обозрение", № 28, 2008).

Еще более жестко оценил ситуацию генерал П. Грачев. Он обвинил разведчиков в том, что они "проморгали сосредоточение грузинских огневых средств на самых выгодных для обстрела города высотах". Досталось и руководству Северо-Кавказского военного округа: "…Нужно было тут же, не дожидаясь политических заявлений из Москвы, подавить огневые средства агрессора… То, что это не было сделано немедленно, тоже большая ошибка" ("Независимая газета", 11.08.2008).

С экс-министром согласен бывший главком ВВС генерал Петр Дейнекин. Он обвинил российские войска в том, что они "отдали противнику военную инициативу". Нужно было, считает генерал, "нанести агрессору жесткий и эффективный огневой удар. Сначала ослепить его, лишить возможности управлять атакующими войсками, а затем методично подавлять все его огневые точки и командные пункты" ("Независимая газета", 11.08.2008).

Дейнекин, в сущности, говорит о бесконтактной войне – сражениях XXI века. Так действовали американцы на начальных стадиях войны в Ираке и Афганистане. Затем они увязли в борьбе с партизанами, что сильно подпортило репутацию джи-ай. Но собственно армейские операции они проводили эффективно и, что не менее важно, эффектно.

Сегодня образы обладают куда более сокрушительной силой, чем оружие. Не зря американским вторжениям неизменно предшествует информационный вброс с впечатляющим видеорядом: самолеты, взлетающие с авианосцев, десятки вертолетов, высаживающие десант. Надо заставить противника бояться тебя еще до боестолкновения. Чтобы он понимал, всем существом чуял: противиться этакой силище немыслимо.

Между прочим, такой подход практиковал еще Сталин. Решая вопрос, кого назначить командующим советскими войсками в Монголии в 1939 году, он сказал, что ему нужен генерал, способный не просто разбить – порвать японцев. Выбор пал на Жукова, и тот справился со своей задачей столь эффектно, что японская армия не решилась повторно напасть на советские войска даже тогда, когда Гитлер стоял под Москвой.

Увы, на сей раз показательной победу не назовешь. Хотя после того как элитные части грузин были перемолоты под Цхинвалом, их армия рассыпалась.

Чего не хватало российским генералам? Разведданных? Умелого управления войсками, о чем говорили отставные военачальники? Наверное. Но прежде всего не хватало современной боевой техники. Выяснилось:

танковый парк 58-й армии на две трети состоит из "старичков" – Т-72 и Т-62;

тонкая броня устаревших БМП не защищает от пуль и осколков; связь не обновлялась с советских времён, противник прослушивал наши переговоры;

новейшие вертолёты, эффектно фигуряющие на военно-коммерческих шоу, в войска не поступают;

авиация оснащена чуть ли не дедовскими приборами, да и ту предпочитают не поднимать в воздух, видимо, экономя вздорожавшее топливо ("Время новостей", 03.09.2008).

Эксперты возмущались: "Самолеты ВВС должны были нанести сокрушительные упреждающие удары по оборонительным объектам противника… Однако ничего подобного не наблюдалось" ("Независимое военное обозрение", № 28, 2008).

Кстати, если бы была масштабно задействована авиация, не нужно было бы на пределе сил тащить бронетехнику и пехоту через горловину Рокского тоннеля. У тех же американцев наземные силы просто фиксируют захват территории, предварительно зачищенной с воздуха.

Словом, войны XXI века не получилось. «Фактически эта военная операция мало чем отличалась от операций времен войны в Афганистане или обеих чеченских войн, – свидетельствует военный обозреватель газеты „Завтра“ В. Шурыгин. И многозначительно добавляет: – Но после Афгана прошло почти двадцать лет» («Завтра», № 34, 2008).

Другой войны и быть не могло – воевали на старой технике. Помните выразительную подробность: танки ломались чуть ли не через каждые несколько сот метров. Общее мнение, да что там – общий крик: "Надо начинать реальное, а не опереточное перевооружение российской армии" ("Вести-FM",