Текст книги "Наши уже не придут 6 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Но на Вашингтон бомбу сбрасывать и не нужно – есть более близкие и более актуальные цели.

– А ракеты? – уточнил Будённый.

Он оставил армейскую службу и перешёл в Верховный Совет СССР, а затем очень легко избрался в Президиум, на место выбывшей Марии Ильиничны Ульяновой, младшей сестры Ленина.

Как и брат, она умерла от атеросклероза, становящегося всё более и более острой проблемой высшего руководства СССР – из-за этой нешуточной угрозы Немиров увеличил время утренних пробежек ещё на двадцать минут, а Сталин сократил курение до трёх сеансов в неделю и «праздничных трубок».

– Плохо с этим всё, – покачал головой Аркадий. – Королёв докладывал на днях, что работа идёт медленно, сложности возникают будто бы на ровном месте, но он героически преодолевает их, самоотверженно бросая свою жизнь на алтарь разработки средства массового уничтожения, непричастного к политическим решениям руководства, пролетариата…

– Шутки сейчас неуместны, – поморщился Калинин.

Он даёт себе отчёт в том, что на фоне разрушительных последствий ядерных ударов по вражеским городам, все действия Аркадия, случившиеся в далёком прошлом, покажутся безобидными и малозначимыми. И он встревожен – ответственность колоссальная.

– А это не шутка, – серьёзным тоном ответил Немиров.

– Каков статус проекта? – спросил Микоян.

– Ракета Р-2 успешно испытана, – пожал плечами Аркадий. – Она способна забросить боевую часть массой до 1500 килограмм на дистанцию до 1200 километров с круговым вероятным отклонением в пределах 4,5 километров. «Галину» она никуда забросить не в состоянии, будущая «Мария» тоже для неё слишком тяжела, а дальность её позволяет поражать только ближние зарубежные страны. Зато мы получили прекрасные снимки с высоты почти 400 километров…

Очень дорогостоящая оптика, фотомодуль, спускаемый на парашюте – была сфотографирована поверхность Семипалатинской области, включая город Семипалатинск.

СССР, делая осторожные шаги, движется к космосу, но это побочный эффект разработки межконтинентальной баллистической ракеты, необходимой для гарантированного поражения городов потенциального противника.

У американцев, по сообщениям от Курчевского, в вопросе межконтинентальных ракет даже конь не валялся, они сейчас спешно проводят в жизнь некий аналог проекта «Манхэттен», поэтому первые бомбы, разработку которых, на первый взгляд, не остановить, будут сбрасываться с бомбардировщиков.

Но на этот случай есть сеть РЛС и ПВО – батареи 130-миллиметровых зенитных орудий, произведённых в количестве 5500 единиц, делают бомбардировку крупных городов СССР явлением неэффективным, даже при условии применения атомных бомб…

Зенитный зонт создан с серьёзно перекрывающим возможности потенциального противника запасом, но он не единственная защита – разработка «Цикады», первой зенитной управляемой ракеты, близка к своему завершению.

И даже когда эти ракеты встанут на боевое дежурство, от артиллерийского компонента никто отказываться не собирается, так как он показал себя эффективным даже против реактивных самолётов.

Потенциальный противник хорошо осведомлён о неадекватной мощи ПВО СССР, даже знает о реактивных истребителях-перехватчиках Ла-3, поэтому есть вероятность, что он серьёзно размышляет об альтернативных путях доставки пока ещё не существующих атомных бомб.

Аркадий часто размышлял о том технологическом отрыве в ключевых отраслях, созданном ещё в 30-е годы. Теперь нужно лишь закрепить его уничтожением государственности США…

*19 октября 1943 года*

Генерал-майор госбезопасности Дмитрий Васильевич Кульбин пристальным взглядом посмотрел в глаза адмиралу Исороку Ямамото.

– Вы удовлетворены? – поинтересовался Дмитрий.

– Да, товарищ генерал-майор, – подтвердил японский адмирал.

Товарищами японцы начали называть их примерно два года назад, после тайного расширения военного сотрудничества между СССР и Японской империей.

СССР – это единственная причина, почему Союзники до сих пор не додавили Японию и это понимают даже обычные граждане.

Раньше Дмитрий обязательно говорил на такое обращение, что он им не товарищ, но затем ему надоело, и он просто старался не обращать на это внимания.

Японцы очень хотят дружить с СССР, поэтому император даже распорядился учредить мертворожденные «Советы» в префектурах и велел «всеми силами способствовать демократизации общества», но это лишь слова, которые не стоят ничего.

– Ознакомьтесь и подпишите, – подвинул Дмитрий документ.

По сути, это накладная на поставку ключевых комплектующих для пятисот «японских» противокорабельных ракет повышенной дальности. Преимущественно, это секретные полупроводниковые элементы модулей управления, которые японские производители размещают в собственных разработках ракет.

Технологией производства полупроводников с ними никто не поделился, поэтому они очень сильно зависимы от этих поставок.

Благодаря советским ракетам, японцы сумели потопить эскортные авианосцы «Индепенденс» и «Лонг-Айленд», а также тяжёлый ударный авианосец «Авенджер». Но это почти никак не повлияло на расклад сил в Тихом океане, ведь у американцев есть ещё девять эскортных и четыре тяжёлых авианосца, а также шесть линкоров и восемь тяжёлых крейсеров, не говоря уже об эсминцах и прочих более мелких кораблях.

А вот японцы, потерявшие от американских противокорабельных ракет лёгкие авианосцы «Рюхо», «Титосэ» и тяжёлый ударный авианосец «Акаки Цуруги», очень сильно потеряли в своих возможностях – они планомерно проигрывают.

Последний авианосец имел символическое значение – его заложили осенью 1941 года и достроили чуть больше, чем за год. Нарекли его «Акаки Цуруги» неслучайно – это переводится как «Красный меч», что есть неприкрытый реверанс в сторону СССР.

И его потеря в ходе обстрела противокорабельными ракетами AGM-49 «Спир» стала очень щекотливым эпизодом, так как считается, что это наносит оскорбление дорогому союзнику…

Адмирал внимательно прочитал документ, переведённый на японский, а затем поставил свои подписи в нужных местах на двух экземплярах.

– Я хотел бы обсудить расширение сотрудничества, – произнёс Минамото.

– Не уполномочен, – отрезал генерал-майор Кульбин.

Ему не нравилось, что взаимодействовать с японцами назначили именно его. Он их не любил – это напрямую связано с его отцом, воевавшим против японцев в Гражданскую и с дедом, воевавшим против них в Русско-японскую войну.

Дмитрию против них воевать не довелось, они оказались достаточно осмотрительны, чтобы больше не связываться с СССР, но любви это к ним у него не прибавило.

Они точно не друзья Советскому Союзу, а вся эта «дружба» вызвана исключительно тем, что Союзники очень близко, и без советской нефти с оружием у Японии нет вообще никаких шансов на победу.

– Его Императорское Величество готов закрыть глаза на вашу деятельность в Юго-Восточной Азии, – произнёс Минамото. – И обещает прекратить подавление мятежников во Французском Индокитае – это жест доброй воли, и он будет сделан без каких-либо условий.

Это были интересные сведения, так как японцы упорно бьются за Индокитай и дела у них там идут сравнительно неплохо, благодаря поддержке из Китайской ССР, но это не мешает им проводить жестокое подавление крестьянских восстаний. И этот фактор, насколько знал Кульбин, был основным, сдерживающим расширение поддержки со стороны Советского Союза.

«Видимо, их очень сильно прижали, раз они готовы сдать все „завоевания контрреволюции“ и сделать это просто так, лишь ради начала новых переговоров», – подумал Дмитрий.

Он молча смотрел на адмирала холодным взглядом, не отвечая.

Сейчас ему очень хотелось вернуться на франко-германскую границу, в свой гарнизон, обычным полковником госбезопасности. Но его «эфиопское прошлое», вернее, связанные с ним квалификация и опыт взаимодействия с иностранцами, побудили Эйтингтона повысить Кульбина до генерал-майора и отправить на Тайвань.

«Только вот меня никто не учил с адмиралами договариваться», – подумал Дмитрий.

Он напрасно надеялся, когда ему намекнули на «командировку на юга», что его отправят в Индокитай, налаживать деятельность подразделений Хошимина, уже находящихся там и сражающихся против японских оккупантов. Повышение вышло разочаровывающим, но он знал, что это не навсегда. Когда-нибудь всё это закончится, и он получит хотя бы минимум – вернётся на границу, к спокойной службе.

– Этого слишком мало, – наконец, произнёс генерал-майор Кульбин, уполномоченный председателем КГБ на переговоры с адмиралом Минамото.

*8 января 1944 года*

– Не плохо, но и не хорошо, – вздохнул Аркадий.

– Это плохо! – возмущённо воскликнул Игорь Васильевич Курчатов. – Эта нештатная ситуация свидетельствует о плохой проработке процессов в ВВС!

– Специальная комиссия во всём разберётся, – заверил его Немиров. – Пейте чай, Игорь Васильевич.

У Аркадия достаточно и других проблем, помимо незначительного сбоя в аппаратуре и последовавшей за ним ошибки лётного экипажа Ту-26, сбросившего атомную бомбу «Мария» лишь со второго захода и на 550 метров севернее целевой области.

Никаких особых трудностей это не создало, а лишь обнажило чью-то недоработку при подготовке вылета. Полигон готовили для 1,5-мегатонных бомб, поэтому 550 метров не повлияли ни на что, хотя в процессной системе 7-й особой эскадрильи ВВС СССР следовало вдумчиво разобраться. Возможно, существует какой-то нездоровый процесс, который требуется срочно устранить – подобные инциденты на настолько опасных испытаниях просто недопустимы.

Тем не менее, несмотря на накладку, вызванную, скорее всего, чьим-то раздолбайством, испытание прошло успешно – удалось добиться мощности взрыва в, примерно, 260 килотонн, что просто потрясающе.

Но Немиров, вынужденный погрузиться в проблему ядерных испытаний, сейчас больше думал о Ливийской ССР…

После падения итальянского владычества, поднялся вопрос о судьбе колоний. Кое-какие колонии пришлось «выпустить в свободное плаванье» – Эритрея и Сомали стали формально независимыми, но туда сразу же полезли торговые представители США, Великобритании и Франции. А вот Ливию удалось отстоять, благодаря ливийскому коммунистическому подполью, сумевшему взять власть и учредить в Триполи первый Совет рабочих и крестьянских депутатов.

Модель старая, Союзники уже знают, как с ней бороться, поэтому в Сомали и Эритрее подобное восстание было подавлено колониальными войсками итальянцев, поддержанными подразделениями Французского Иностранного легиона.

Теперь Ливия, выбравшая социалистический путь, оказалась в кругу врагов: с запада – французские Тунис и Алжир, с юга – французские Южные территории, а с востока – королевство Египет, лишь номинально не зависимое от британской короны.

В иной ситуации, Ливию бы просто раздавили, но сейчас она кандидат на вступление в СССР, поэтому, в открытую, против неё воевать нельзя.

Решение нашлось – на севере Южных территорий, более известных как Алжирская Сахара, произошло «вероломное вооружённое восстание туарегов». Французские колониальные власти, конечно же, оказались «не в силах что-либо поделать», поэтому «смиренно приняли» факт образования государства туарегов, претендующего на всю Ливию.

Естественно, туарегские племена снабжаются оружием, амуницией, артиллерией и даже бронетехникой.

Таким образом, Союзники начали эталонную прокси-войну против Ливии. Конфликт обещает стать затяжным, что очень невыгодно СССР, но Верховный Совет ещё не решил, как будет действовать. Есть соблазн ввести силы Красной Армии, чтобы покончить с туарегской агрессией, но это не входит в планы Сталина и Немирова, которые ведут Большую игру, о факте существования которой в курсе только Президиум и Секретная комиссия при нём.

– Ванечкин, – нажал Аркадий на кнопку коммутатора. – Ещё один чайник. И вафель каких-нибудь из буфета.

Степану осталось ходить в его секретарях очень недолго – скоро будут выбирать кандидатов для учреждаемого Наркомата информатизации и ходят слухи, что Ванечкин может стать начальником Главного управления ЭВМ. А это значит, что Аркадию нужно искать нового секретаря.

– Ещё один чайник не помешает, – улыбнулся Курчатов. – Значит, вас интересует уменьшение размеров изделия, пусть даже ценой снижения мощности?

– Именно, – кивнул Немиров. – Три с половиной тонны – это, конечно, легче «Галины», но нам хотелось бы чего-нибудь хотя бы двухтонного. Это возможно в разумные сроки?

Облегчение бомбы способствует увеличению боевого радиуса атомных бомбардировщиков, а это сейчас важнее всего. У СССР остался лишь один враг и Верховному Совету хочется быть уверенным, что, в случае агрессии, этот враг будет находиться в зоне доступа советских стратегических бомбардировщиков…

– Возможно, – кивнул Курчатов. – В следующем изделии мы собираемся применить окфоловый взрывчатый компонент и более прогрессивную схему имплозии, что уменьшит массу изделия примерно на 150 килограмм – расчёты ещё не завершены, но в течение месяца всё станет ясно. Также мы полагаем, что новый вычислительный модуль из КБ Цузе будет иметь обещанную массу и сэкономит нам ещё 400 килограмм. Ещё у Юлия Борисовича есть идеи по применению перспективного магниевого сплава в оболочке бомбы – если его ожидания оправдаются, то удастся сэкономить ещё около 450 килограмм.

– То есть, реально снизить массу бомбы до 2500 килограмм? – посчитал Аркадий.

– При условии, что расчёты верны и все ожидания от работы металлургов будут оправданы, – заметил Курчатов.

В кабинет вошёл Ванечкин, последнюю неделю очень довольный новостями – Верховный Совет считает его достойным важной должности, а это честь.

Он разлил чай по чашкам и поставил на стол блюдце с вафлями.

– Это будет здорово, Игорь Васильевич, – улыбнулся Немиров. – А о проекте «Барракуда» какие новости?

– Работа движется, – вздохнул Курчатов. – Но всё упирается в доведение лодки-носителя. Ожидается, что через три-четыре месяца она будет готова и тогда можно будет проводить испытания.

Проект «Барракуда» – это атомная торпеда массой в шестнадцать тонн, несущая в себе заряд массой в четыре тонны. Он тесно связан со «Стеклом», поэтому заряд может быть масштабирован для увеличения мощности. Планируется 300 килотонн, чего вполне достаточно для полного уничтожения какой-нибудь военно-морской базы…

Ставку только на авиацию Немирову делать не хотелось, поэтому уже прорабатываются сразу все компоненты ядерной триады.

Ракеты появятся не скоро, возможно, к началу 50-го года, воздушный компонент уже есть и испытан, а морской будет испытан вот-вот, в ближайшие полгода.

Носитель атомной торпеды – дизель-электрическая подводная лодка типа «С» – «Сталинец». Эта подводная лодка оснащена одним торпедным аппаратом, имеющим диаметр 1500 миллиметров, совершенно нестандартным для ВМФ стран мира, и предназначена для единственного удара с дистанции 40 километров.

Торпеда, имеющая длину 20 метров, развивает скорость в 35 узлов, поэтому у подводной лодки есть достаточно времени, чтобы убраться подальше.

Даже если торпеда не сможет зайти на территорию военно-морской базы, она сработает на подступах и уничтожит часть флота и портовой инфраструктуры, но в этом случае будет действовать дублёр, который повторит удар.

Эта подлая стратегия, грозящая немедленной гибелью десяткам тысяч людей, имеет и экологические последствия: по расчётам учёных, первые двое суток военно-морская база будет являться зоной абсолютной опасности, а относительная стабилизация обстановки состоится только через месяц. Через полгода-год радиоактивность воды значительно упадёт, хотя дно будет оставаться рассадником радиации, и, если присутствуют сильные течения, через три-пять лет опасность акватории снизится до приемлемого уровня, хотя остаточные загрязнения будут сохраняться в донных отложениях следующие тридцать лет. Всё сильно портят стронций-90 и цезий-137, период полураспада которых составляет 28 и 30 лет, соответственно.

Операция «Распад» обсуждается генштабом, и верховный главнокомандующий Шапошников, как сторонник тщательно спланированных летальных ударов по противнику, настаивает на её проведении, оставив за скобками вопросы морали и этики, вместо этого опираясь лишь на холодную статистику.

Предлагается торпедировать ключевые военно-морские базы США в Тихом и Атлантическом океане, выведя военно-морской флот США из игры, если не навсегда, то на многие годы, а затем начинать уже подготовленную «Инверсию», о которой в генштабе знают и которую, с нетерпением, ждут…

В таком случае, государственность США будет уничтожена гарантированно, больше никаких противников на планете Земля у СССР не останется и социализм восторжествует по всему миру.

Но дипломатические последствия будут ужасающими. Факт применения ядерного оружия уже не стереть, от последствий уже не отмыться – сотни лет это будут припоминать СССР все, как Хиросиму и Нагасаки припоминали США. Шапошникову на это плевать, он не политик – у него задача: сохранение жизней как можно большего количества красноармейцев, что достигается уничтожением военно-морского потенциала США. Речь о советских людях, а не о торжестве Революции, поэтому Борис Михайлович стоит на своём – если это можно, то это нужно.

Аркадий, несмотря на полноценное осознание правоты Шапошникова, стоит на том, чтобы отказаться от этой операции и прекратить её обсуждение. На одном из совещаний Генштаба Красной Армии он даже сказал, что это будет безоговорочная победа Революции, но СССР после неё станет контрреволюционным государством, необоримой машиной ядерного террора, жестокой, словно приливные волны…

Отказ от этого уникального шанса обернётся войной против США. Пусть даже Курчевский сделает свою работу на 110%, пусть Штаты будут расколоты надвое, но они обязательно восстановятся и захотят реванша. И это приведёт к войне.

«Я никогда не применю ядерное оружие первым и другим не позволю», – подумал Аркадий с холодной решительностью. – «Мы разрабатывали его, чтобы не допустить ядерного шантажа (2) со стороны США и самим побряцать им, исключительно для вида – пусть так и будет, несмотря на соблазняющие кое-кого возможности».

– Надеюсь, мы не будем всерьёз применять это оружие? – спросил вдруг Курчатов.

Вероятно, его уже давно беспокоит этот вопрос.

– Разумеется, нет, – улыбнулся Немиров. – Наша ядерная доктрина предполагает только ответные удары. Но нам нужно иметь это оружие, чтобы никто даже подумать не смел, что на нас можно напасть безнаказанно.

Кроме США, во всём мире никто не посмеет напасть на СССР, но это может измениться с годами. Например, с Индией ещё ничего не понятно. Верховный Совет рассматривал вопрос Индии, уже освободившейся из-под ярма Великобритании и вызвавшей этим в последней тяжелейший экономический кризис.

Ошибка всей жизни, которую допустил Аркадий – отправил в Индию Ежова. Николай оказался слишком хорошо подготовленным, слишком харизматичным и попал в слишком подходящие условия.

Это привело к максимальной религиозной радикализации Индии, уверенно вставшей на «путь любви». И это точно станет проблемой СССР в будущем.

«Американец», все эти годы готовивший операцию по устранению Ежова, так и не получил долгожданного приказа – он заработал отличные деньги и уехал.

Убивать Ежова – создавать идеального мученика, который станет знаменем для фанатиков, которые, судя по данным нелегальной разведки, уже превратились в хвост, с каждым днём всё увереннее и увереннее управляющий собакой…

Было решено договариваться.

Советское дипломатическое представительство в Дели официально открыто и Пётр Парфёнович Власов, полковник госбезопасности, почти полгода трудящийся в Наркомате иностранных дел, стал послом СССР в Индии. Это было требование Ежова, который хотел иметь дело только с тем, кого знает. Тогда ещё майор, Власов курировал внедрение Ежова в ряды белогвардейцев, партизанивших на просторах РСФСР – они тогда хорошо общались и Власов – это один из немногих, кого Ежов может назвать другом. Если он вообще может мыслить такими категориями, конечно же…

Неизвестно, что за цели преследует Николай, но понятно, что Индией его интересы не ограничиваются – ячейки «любовников» замечены в оккупированной японцами Британской Бирме.

Хошимин планирует освободить не только Вьетнам, но также Лаос, Таиланд и Бирму, поэтому конфронтация с Индией неизбежна, в том числе и с этого направления.

Ежов проводит в жизнь что угодно, но не социализм: на подконтрольных ему территориях процветает новая финансовая элита, щедро снабжающая его средствами и ресурсами, поэтому «подружиться» с Индией не получится.

Он формирует многочисленную армию, причём образцом им был вынужденно выбран Вермахт – это обусловлено тем, что разбежавшиеся из Германии офицеры и солдаты бывшего Вермахта осели также и в Индии, где предлагаются щедрые жалования для военных инструкторов.

Только то, что Индия – это максимально аграрная страна, с практически отсутствующей промышленностью, полным отсутствием оборонного производства, железнодорожной инфраструктурой, десятилетиями создаваемой для оптимизации вывоза ресурсов в метрополию, а не для развития местной промышленности, делает её очень слабой с военной точки зрения. Но это может измениться со временем, поэтому КГБ внимательно следит за происходящим.

– Это обнадёживает меня, – улыбнулся Курчатов. – Мне бы хотелось, чтобы атом использовался сугубо в мирном русле – это моя мечта. Но необходимость его военного назначения я понимаю в полной мере.

– Как, кстати, поживает АРД-3? – поинтересовался Немиров.

АРД расшифровывается как «авиационный реактивный двигатель» – аббревиатура нужна была для поддержания секретности. На самом деле, это водо-водяной ядерный реактор.

– Великолепно, – ещё шире заулыбался учёный-ядерщик. – Новый энергоблок на завершающей стадии строительства, поэтому скоро Арзамас-14 будет полностью переведён на атомное электроснабжение.

Третья атомная электростанция, с реактором АРД-3, была запущена 11 июля 1942 года. Мощность – 9 МВт, чего оказалось недостаточно для полного обеспечения электроэнергией режимного города в Нижегородской области, но новый энергоблок будет иметь мощность в 14 МВт.

Реактор АРД-1, для сравнения, выдавал мощность в 3,5 МВт, но он был экспериментом, а вот реактор АРД-2 уже дал 6 МВт и начал снабжать электричеством Обнинск, пусть и лишь частично.

Проектируемый реактор АРД-4 – это качественный скачок, который обеспечит 150 МВт электроэнергии. Первая АЭС с реактором АРД-4 будет построена в Баотоу – обусловлено это необходимостью обеспечения электроэнергией горно-обогатительных и металлургических заводов, расположенных в Баян-Обо.

Потребность СССР в редкоземельных элементах растёт очень быстро, поэтому первую по-настоящему мощную АЭС решено ставить именно там. Чем раньше будет освоен этот регион, тем быстрее будет происходить развитие ЭВМ, которое тормозится сейчас дороговизной элементной базы.

Без энергии атома пришлось бы планомерно выстраивать логистику для традиционных тепловых электростанций, что губительно сказалось бы на локальных грузоперевозках, из-за длинных эшелонов с углём и мазутом. А ещё это повлекло бы загрязнение окружающей среды, так как регион степной и засушливый, а в совокупности это привело бы к замедлению освоения региона на десятилетие – это ещё оптимистичная оценка.

План предусматривает строительство Баотоуской АЭС в течение трёх лет и когда оно закончится, все построенные в Баян-Обо заводы будут радикально укрупнены, что позволит решить проблемы редкоземельных элементов на столетие вперёд.

Ещё один кандидат на АЭС нового типа – Карагандинская область Казахской ССР. Аркадий помнил по прошлой жизни, что был эпизод, когда в Казахстане обнаружили очень крупное месторождение редкоземельных элементов, но подробностей не помнил. И это смутное воспоминание побудило его усилить местную геологоразведку, чтобы обязательно найти так нужные Стране Советов редкозёмы. Если его воспоминания верны, то АЭС быть, а если он ошибся, то она всё равно там появится, но гораздо позже, после обеспечения энергией регионов с более ценными природными ископаемыми…

Лидерство в сфере ЭВМ Немиров упускать не собирался – ему грезится глубокая информатизация плановой экономики, а для этого нужна материальная база, которой не будет в условиях дефицита редкоземельных элементов.

– Нам нужно больше АЭС, – произнёс он. – Многие десятки.

Против энергии атома он ничего не имел, напротив, всегда был её сторонником, так как понимал, что уголь и нефть – это, конечно, хорошо, но создают слишком много логистических сложностей и в таких случаях, как с Баян-Обо, подходят очень плохо.

Рассматривался, конечно, вариант газопровода прямо через регион, но было решено, что это слишком хлопотно и строить газопровод будут через Монгольскую ССР. Это проект на десятилетия, поэтому для срочных задач не годится, но в перспективе – Китайская ССР получит газ для своей разворачивающейся промышленной мощи.

«Советские и европейские технологии, советские полезные ископаемые и китайский ресурс рабочей силы – мы создадим нечто колоссальное», – подумал Аркадий. – «Мы сделаем единым то, что всегда было разделено – это превратит СССР в планетарного гиганта».

*29 марта 1944 года*

– … восемь тысяч танков поставлено в США, но у нас на складах находится целых четырнадцать тысяч единиц, – продолжал Леонид. – И, в отличие от Армии США, мы не эксплуатировали эти танки, а хранили их в консервации. К моменту начала операции, наши танки будут развёрнуты и пойдут в бой с практически полным моторесурсом.

Председатель секретной комиссии, Всеволод Ильич Дроздов, удовлетворённо кивнул.

К Леониду в Мексику прислали комиссию, чтобы удостовериться, что он тут не прохлаждался, а добросовестно выполнял свою работу – всё-таки, Центр хочет быть уверен наверняка. Операция слишком важна и Центр решил перестраховаться. Дважды.

– Теперь к авиации, – продолжил Леонид, перелистнув страницу в папке. – Нам пришлось организовать сложную схему с подготовкой технических специалистов в Чили и Аргентине, чтобы не вызвать подозрений у ФБР – на бумаге у нас девятьсот самолётов и двадцать тысяч человек лётчиков и обслуживающего персонала. В реальности мы располагаем 4000 самолётов боевого назначения, а также штатом в 95 000 человек. Этого достаточно для завоевания господства в воздухе на два-три месяца, а вот потом…

– … потом начнётся ответный удар Армии США, – продолжил за него генерал армии Фёдор Иванович Толбухин. – Но только при условии, что мексиканская армия не выполнит поставленных перед ней задач хотя бы на 70–75%.

– Мы предусмотрели возможность невыполнения поставленных перед армией Мексики задач и сразу после начала боевых действий будет проведена полномасштабная мобилизация, – кивнул Курчевский. – Сейчас идёт скрытая фаза мобилизации экономики, но все основные процессы будут проведены в первые три месяца конфликта.

План мобилизации Мексики придумал не он, всё это было передано Центром, в виде точных рекомендаций, а дальше он адаптировал их к местным условиям.

Разработанный план выглядит грамотно, с задействованием абсолютно всех промышленных картелей, степень управляемости которых, в связи с приближением к финальной стадии «Инверсии», повышена до максимального уровня. Теперь экономика Мексики находится ближе всего к плановой системе, потому что рассчитывается абсолютно всё – рынка в Мексике больше нет.

– Что по личному составу? – поинтересовался генерал Толбухин.

– На бумаге – триста тысяч человек личного состава сухопутных войск, – ответил Леонид. – Такая большая численность обусловлена потенциальной угрозой Японии – это позволило легитимно собрать, обучить и вооружить сто восемьдесят тысяч солдат. Остальные сто двадцать – это «резервисты» и «снабженцы». Фактически же, у нас есть полмиллиона солдат в мотострелковых и танковых дивизиях, а также триста тысяч солдат, почти готовых мотострелков, в Нацгвардии, ещё сто пятьдесят тысяч в «озеленителях», то есть, агроотрядах, борющихся с пустынями, а ещё двести тысяч юношей состоят в «юных кристерос». Все они прошли полную военную подготовку, владеют техникой и оружием, а также морально готовы к бою.

Подготовка личного состава тоже была сложна – приходилось увольнять из мексиканской армии тысячи солдат, вербовать их в ЧВК «Царская стража» и там интенсивно готовить, как наёмников. После завершения подготовки эти солдаты увольнялись и возвращались в мексиканскую армию, либо в парамилитарес вроде «озеленителей» или «юных кристерос».

Военная авиация, к слову, проходила в списках как агросамолёты, распыляющие по полям средства против вредителей и семена растений над пустынями.

Озеленением в Мексике занимаются всерьёз, за прошедшие с установления власти каудильо Анхелеса годы, удалось вырвать из зыбучих лап пустыни 5680 квадратных километров площади. Это создало огромные пашни и поля, пригодные для земледелия и скотоводства.

Американцы из Аризоны и Нью-Мексико смотрят на Мексику с нескрываемой завистью: зелёные поля, прикрытые защитными лесополосами, оснащённые развитой системой ирригации, на фоне их пустынь выглядят цветущим раем на Земле.

Программа озеленения лишь на 30% прикрытие, а на 70% реальная работа. К тому же, Леонид передавал мексиканский опыт в СССР, в котором хватает своих пустынь, с которыми нужно бороться.

– Армия готова к вторжению, – подытожил Курчевский. – Я выполнил свою часть.

– Да, – кивнул Дроздов. – Выполнили.

– А что по противоположной стороне? – поинтересовался генерал армии Толбухин. – Что докладывает разведка?

– CONUS располагают примерно 15–17 тысячами самолётов, распределённым по всем США, – начал Леонид. – Из них минимум 4,5 тысячи – мои новейшие К-9. Ещё 3,5 тысячи – это фронтовые бомбардировщики К-29. Есть минимум 1,5 тысячи – это штурмовики К-39. Остальное – военно-транспортные самолёты, высотные разведчики, гидросамолёты, учебные самолёты и так далее.

– Вы что, серьёзно вознамерились воевать против такой силы в небе? – нахмурил брови Толбухин. – А что по сухопутному компоненту?

– Тут всё немного лучше, – улыбнулся Курчевский. – Нас встретят около трёхсот тысяч солдат Армии США в целевых штатах. С ними мы разберёмся быстро. И тут ваш выход, Фёдор Иванович. Что делать дальше? Идти вглубь или…

– Я понял, – произнёс генерал армии. – Мне нужны все данные по их мобилизационному потенциалу, по каждому штату. Также я хочу знать всю подноготную мобилизационного потенциала Мексики – максимально подробный рапорт. Озвученное – это всё, что у вас есть?

– Разумеется, нет, – покачал головой Леонид. – Ещё есть ЧВК «Царская стража» и «Чёрная стража». Численность личного состава обеих военных компаний – полмиллиона человек. Они в Мексике официально – сейчас, как раз, объявлен общий сбор и заморожены все зарубежные контракты. Я залегендировал это организационной реформой и сокращением штата. Что ж. Передаю все, так сказать, бразды правления вам. Один лишь совет – если я всё правильно понял, ваша задача нанести максимальный ущерб. Никакой минимизации потерь и сохранения техники – идеальный полигон для военного, как по мне. Желаю вам удачи.