Текст книги "Наши уже не придут 6 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

У него в Мексике, если сравнивать её с Германским рейхом, установлен образцовый порядок, железная дисциплина, а также абсолютная политическая стабильность.

Отраслевые картели, подчинённые Благочестивому управлению христианского и общественного развития, непрерывно расширяются, что происходит гораздо эффективнее, чем у корпораций из тех же США – картели не тратят силы и ресурсы на грызню между собой, а также не лезут на чужие участки, максимально реализуясь на своих.

Но БУХОР – это лишь исполнительный орган, а планированием и управлением занимается Национальный директорат координации и инвестиций, проводящий в жизнь централизованный кредитно-инвестиционный план.

Формальная иерархия выглядит следующим образом: каудильо → НДКИ → БУХОР → картели → отделения.

В реальности же есть лишь одно отличие – вместо каудильо Леонид Курчевский.

Кадры для НДКИ и БУХОР готовятся Институтом христианской прогностики – их выбирают из кандидатов, прошедших строжайший отбор по интеллектуальным критериям, и дают им лучшее образование, обходящееся бюджету в 7500 долларов США за абитуриента.

Кое-кого из выпускников ИХП Леонид забирает в США и это считается особой честью, ведь в мексиканском обществе всё ещё сильно слегка завистливое благоговение перед Штатами…

Единственным недостатком мексиканской экономической системы является то, что она была скопирована с кайзеровской военной экономической системы. Леонид просто не может не готовиться к войне, так как для мирной жизни эта система малопригодна. Ему повезло, что случилась Великая депрессия, а затем он начал тратить ресурсы Мексики на содержание наёмных армий – система идеально работает в периоды кризисов.

Недостаток пытаются устранить, но, пока что, безуспешно. Мексике нужен кризис, иначе её экономика забуксует и остановится.

Поэтому была Гватемала, поэтому мексиканский генштаб держит в готовности планы вторжения в Гондурас, Белиз, Никарагуа, Коста-Рику и даже в Панаму. Захват и «поедание» этих стран выиграет системе десятилетия…

К сожалению, из-за США, агрессивную политику вести нельзя, ведь Мексика существует в таком виде лишь благодаря тому, что Рузвельт считает Леонида максимально лояльным и управляемым, хотя даже он проявляет обеспокоенность происходящим у южного соседа.

«А теперь ещё и „Инверсия“ проклятая…» – подумал Курчевским.

– Ещё кое-что, – произнёс Рузвельт, доевший свой стейк. – Возможно ли произвести бронемашины на базе этого танка? Недавно я читал подробный доклад об организации Красной Армии и мой взгляд зацепился за утверждение, будто бы коммунисты сильно экономят на логистике, что достигается благодаря унификации узлов их бронетехники.

– Вернее будет сказать, что есть платформа П-20, на основе которой разработали все эти единицы бронетехники, в том числе и танк, – поправил его Курчевский. – Если британцы передадут все захваченные образцы техники, а не только два танка, то мы сможем оценить объём работ и воссоздать остальные образцы. Но, насколько мне известно, у них есть только БМП-24 и ЗСУ-24. Мостоукладчик М-24 и БРЭМ-24 им в руки так и не попали.

Все трофеи британцы получили от немцев, хотя есть непроверенные сведения о том, что они сумели как-то добыть С-24, но представители компании Виккерс ничего об этом не знают.

– А авиация? – спросил Рузвельт.

– С этим у нас всё отлично, – улыбнулся Леонид. – Наши истребители превосходят все имеющиеся аналоги по скорости и манёвренности, а со стратегическими бомбардировщиками проблема решается.

Пе-11, эталонный бомбардировщик, послужил идейным вдохновителем для К-44, изучен до винтика, за исключением бомбового прицела и кокпита.

ВВС Армии США готовы забрать новый стратегический бомбардировщик даже в нынешнем виде – им всё уже так сильно нравится, что они даже присвоили ему армейскую маркировку «B».

Будущий B-44 должен стать основой стратегической бомбардировочной авиации США, потому что, после изучения опыта ВВС СССР в Германии, все сомнения отпали и теперь доктрина ВВС Армии США предполагает последовательную бомбардировку промышленности противника.

Серийное производство B-44 начнётся примерно через три месяца, а первые образцы начнут поступать в армию через четыре-пять месяцев.

– Хоть с этим у нас всё неплохо… – вздохнул Рузвельт.

– А что ты думаешь о вмешательстве в европейскую войну? – спросил вдруг Леонид.

Центр требует актуализировать информацию о позиции президента, так как до сих пор непонятно, что он думает об этом. Для внутренней аудитории он говорит одно, лишь бы выиграть на выборах, а реальная позиция, до сих пор, не определена…

– Я ещё решаю, – ответил Рузвельт. – Но, предварительно, я больше склоняюсь к дипломатическим методам. СССР слишком силён, чтобы я ставил на то, что всё можно закончить, к всеобщей выгоде, на поле боя. Если разведданные верны, то продолжение конфликта приведёт к падению Европы. Нам нужно время, чтобы усвоить новые технологии, выработать стратегию войны и делать первый шаг. Вот скажи мне, Леон, ты же русский… Как так быстро? Откуда всё это?

Курчевский нанизал на вилку кусочек стейка, поднял на уровень глаз и, внимательно его рассмотрев, вернул на место.

– Я долго обдумывал это, – произнёс он. – Наша проблема – мы слишком осторожно применяем прогрессивные методы организации промышленности. Дело не в «русскости», а в смелости идей и умении эти идеи воплощать, несмотря на риски. Им очень сильно повезло, что случилась Великая депрессия – только благодаря ей они вообще получили возможность покупать заводы в таких количествах.

Он сделал паузу и, всё-таки, съел кусочек стейка из мраморной говядины. Франклин Рузвельт ждал, пока он продолжит.

– Риск – это действия Ленина, – продолжил Леонид. – Он был абсолютно уверен, что точно будет кризис, поэтому копил золото и деньги, в огромных количествах, достаточных, чтобы купить на них враз обесценившиеся заводы и промышленные мощности. Рациональный бизнесмен довольствовался бы малым – эти средства были бы потрачены ещё в 20-е годы на «укрупнение», «улучшение», «развитие», «инвестирование» и прочую чепуху, которая ничего не стоила в 30-е. Визионер, пророк? Я не знаю. Но он действовал безошибочно и вот результат.

– Единственная его ошибка – это отпустить тебя в США, Леон, – усмехнулся Рузвельт.

– Я такой человек – я бы не смог расправить крылья в рамках их экономической модели, – покачал головой Курчевский. – Но вот наша… будь уверен, она себя ещё покажет.

Президенту понравились его слова, он слабо улыбнулся.

– Невероятная для того региона промышленная мощь, меритократия, ставшая возможной благодаря революции – всё это сейчас даёт свои плоды, – произнёс Леонид. – Но всему есть предел. Когда-нибудь инерция «пинка Ленина» исчерпает себя и их система встанет. Лучше капитализма человечество ещё не придумало и едва ли придумает, поэтому надо лишь ждать, пока они задушат сами себя.

– Нужно позаботиться о том, чтобы СССР не успел задушить нас, прежде чем сам задохнётся, – покачал головой Рузвельт. – А у меня всего четыре года…

Рузвельт с треском победил на прошедших выборах. Леонид, как и прежде, оказал посильную поддержку, через профсоюзы, свои газеты и радиостанции, а также прямыми пожертвованиями на избирательную кампанию.

Сильно помогло то, что Рузвельт баллотировался как «осёл мира», тогда как Уэнделл Уилки, все эти годы критиковавший как «Новый курс», так и любые действия Рузвельта в президентском кресле, вынужден был стать «слоном войны».

Уилки не очень-то хотел поддерживать Европу, так как его больше волнуют угрозы бизнесу, созданные Рузвельтом и его командой, но ему просто пришлось стать «слоном войны», чтобы не повторять тезисы демократов, выступающих за мир.

А избиратели не горят желанием повторять опыт Великой войны, которым очень сильно пахнет от этого европейского конфликта…

К этому добавилась напряжённость в Юго-Восточной Азии, где находятся Филиппины – эти острова многие считают колонией США, хоть это уже не совсем соответствует действительности. (1) Так или иначе, но Филиппины терять никто не хочет, ведь там бизнесы, да что говорить, даже у Леонида там есть свой бизнес…

На фоне этой напряжённой ситуации, электорат решил «не распрягать старого и проверенного осла». «Слон» им показался излишне агрессивным, несмотря на то, что Уилки особо не напирал в своей избирательной кампании на тематику европейской войны.

И у Рузвельта теперь есть целых четыре года, за которые может произойти вообще что угодно.

– Нужно договариваться со Сталиным, – сказал президент США. – Возможно, придётся уступить Германию и все захваченные Красной Армией территории. Поэтому действовать нужно быстро.

– А почему не с Немировым? – уточнил Леонид.

– Ты тоже из этих конспирологов, считающих, что Немиров – диктатор? – усмехнулся Рузвельт. – Пусть я и далёк от коммунистических идеалов, но внутреннее устройство их власти я знаю. Немиров – это фигура, выставляемая на международную арену только тогда, когда нужно применить его военную репутацию. Он – это своеобразное бряцанье оружием, которое все помнят и хорошо знают. А договариваться нужно с Иосифом Сталиным. Дядюшка Джозеф заведует внешней политикой СССР через Мистера Нет, поэтому это он будет слушать, что мы можем ему предложить.

Леонид вспомнил тот день, когда дал своё согласие на участие в проекте «Полезность». Это было 29 ноября 1917 года…

«Безумие…» – подумал Курчевский. – «Так давно…»

*23 ноября 1940 года*

– Как вам город? – поинтересовался Эрнст Тельман.

– Красиво, – улыбнулся Аркадий. – Я здесь впервые. В прошлый раз не получилось посетить этот прекрасный город…

Берлин сейчас совсем не так красив, как в довоенные годы, но центр почти не пострадал, так как его никто не бомбил целенаправленно.

Переговоры было решено проводить именно здесь, в зоне советской оккупации – предлагалось договариваться в Бонне, но Сталин не разрешил и Рузвельту пришлось принять это.

– Об Империалистической говорите, товарищ генерал-полковник? – заулыбался Хрущёв. – Думаете, были шансы?

– Шансы есть всегда, – ответил на это Немиров.

Чисто технически, если бы они с Алексеевым оказались ярыми монархистами, то могли бы использовать какого-нибудь великого князя, как это сделал адмирал Канарис в Германии. Тогда бы англичане и французы ничего не имели против их режима и были бы рады, что они продолжают войну с Германией.

При боеспособных 2-й и 5-й армиях, единодушно выступивших за, скажем, великого князя Михаила Александровича, Февральская революция потерпела бы крах, а Сентябрьская бы просто не состоялась.

А дальше война до победного конца. А потом не хватило бы никаких их сил, чтобы предотвратить кровавый всероссийский бунт – революционная ситуация уже сложилась и порядок не удалось бы удержать на штыках.

«Даже дисциплинированные и приученные к порядку немцы на территории меньшей, чем Российская империя, смели монархию и начали революцию», – подумал Аркадий. – «У нас бы всё закончилось полномасштабной катастрофой. Иногда лучше просто не идти против исторического процесса. Чтобы спасти монархию, пусть и непонятно зачем, нужно было родиться году так в 1780…»

– Я вот думаю, что не было, – произнёс Тельман. – Революция была неизбежна.

– А я не о революции сейчас, – усмехнулся Аркадий. – Но, ладно. Давайте думать о том, что изверг своим ртом лорд Иден, а также о том, что ответил на это госсекретарь Корделл Халл.

Энтони Иден сделал дерзкое заявление о том, что Красная Армия вообще не должна находиться на занятых Королевской Армией территориях, с которых её беспардонно оттеснили, а также должна ограничить контингент оккупационных войск, которые больше похожи на армию вторжения во Францию.

Корделл Халл ответил на это что-то в духе «лучше помолчать, пока не случилось чего» – он потребовал порядка на переговорах и предметного обсуждения «устраивающего всех» предложения от США.

США снова желают выступить «посредниками», которые будто бы ничего не хотят, но что-то со всего этого обязательно поимеют.

Увы, но Аркадий уже доподлинно знал, чего именно хотят американцы. И он знал, что будто бы спонтанная перепалка Халла с Иденом – это хорошо отрепетированная постановка. У британцев с американцами полное согласие, поэтому всё происходящее – шоу для публики.

Курчевский передаёт содержание своих разговоров с Рузвельтом и у того есть намерение выиграть для Европы дополнительное время путём переговоров. Он уверен, что СССР обязательно нападёт на Францию и Великобританию – это, отчасти, правда, ведь Верховный Совет склоняется к идее закончить со всеми потенциальными и настоящими врагами раз и навсегда.

В список таких врагов входят Великобритания, Франция, Испания, Италия, Турция, Португалия и Греция. С Данией вопрос уже решённый – Красная Армия заняла Шлезвиг-Гольштейн и начала готовить операцию по вторжению, но в Дании начался политический кризис. Балтийский флот в акватории Зундского пролива, с севера нависает будущая Норвежская ССР, а с юга группа войск Северо-западного фронта. Вероятен переворот, в результате которого Дания капитулирует.

Северный флот уже движется к Гренландии, которую необходимо взять под контроль, как часть будущей Датской ССР.

США не нравится такая политика, поэтому одним из условий, которые предложил Рузвельт, чтобы «умиротворить» Великобританию и Францию, стало обещание СССР не расширяться на запад и провести на оккупированных территориях референдумы.

Аркадию идея немедленных референдумов не нравится, поэтому он выступает за пятилетние «переходные периоды» на оккупированных территориях. И этот пункт будет обязательно продавлен.

Но, чтобы «подсластить пилюлю» для СССР, Рузвельт предлагает отдать ему Германию целиком. На самом деле, он отдаёт то, чем не владеет, потому что в случае начала полномасштабной войны она и так будет быстро захвачена Красной Армией. Нет больше никакого боеспособного Рейхсвера, готового драться до последнего солдата – он развалился, а его офицерский и унтер-офицерский костяк начал эмиграцию в два направления. Кто-то уходит в Германскую ССР, а кто-то в Америку.

Добить остатки – это дело техники, а не возможности…

– Нужно жать до конца, – заявил Хрущёв. – Иначе все усилия и жертвы зря, что ли?

– Советский Союз своего не упустит, – пообещал ему Аркадий. – Я знаю, что сейчас будет затишье и я, кажется, понял, что нужно американцам…

Он обдумывал это уже несколько дней и ему открылось только сейчас – у американцев есть более актуальные проблемы, которые затрагивают их интересы напрямую. Это Юго-Восточная Азия, где сейчас вовсю хозяйничают японцы, пока обходящие Филиппины стороной. Но даже ежу понятно, что это только пока. Когда британские и французские колонии будут «доедены», японцам покажется мало. Они захотят себе американские Филиппины, голландские колонии, а затем, если всё получится, замахнутся и на Австралию.

С СССР можно торговать, у него нет колоний и он, вроде бы, не претендует на статус колониальной империи, по объективным причинам социально-экономического устройства, а вот Японская империя претендует на доминирование в Тихом океане. Это прямой конкурент США.

Если у Рузвельта получится «договорить» СССР и новую Антанту и остановить войну в Европе, он сможет сконцентрировать все силы британцев и французов на юго-востоке, в войне за самое дорогое – колонии.

Таким образом, он убивает двух зайцев одним выстрелом.

«Мир будет спасён» и «страшный враг уничтожен». А СССР – с ним можно разобраться чуть позже.

– Если будет мир, они все силы бросят на то, чтобы обогнать нас, – произнёс Тельман.

– Пусть попробуют, – усмехнулся Аркадий.

Примечания:

1 – Филиппины и их статус – эти острова с 1935 года были объявлены Филиппинским содружеством под управлением США. Ожидалось, что в 1945 году они станут полностью независимыми и уйдут в свободное плавание, а десять лет до этого будет переходный период. Да, до 1935 года это была конкретно колония США. Например, во время филиппино-американской войны, шедшей с 4 февраля 1899 по 2 июля 1902 года, погибло 200 000–250 000 филиппинцев, хотя реально напрямую убили американцы что-то около 4000–6000 человек, а остальные умерли от болезней, голода и концентрационных лагерей. Да-да, это была очень популярная штука в Европе и США, до тех пор, пока не пришёл Алоизыч и всё не испортил. А в 1934 году был принят закон Тидингса-МакДаффи, согласно которому Филиппины начали процесс обретения независимости. Потом, конечно, вмешался Хирохито, оккупировавший Филиппины, из-за чего они стали свободными только в 1946 году. Сейчас на Филиппинах принято считать, что американцы – это большие друзья, дружбой с которыми нужно дорожить, напрочь забыв о том, что это именно США превратили Филиппины в банановую республику, откатив их промышленность, которая не развивалась, потому что США считали, что Филиппины могут стать их региональными конкурентами. По сути, Филиппины превратили в сырьевой придаток, в который имеют льготный доступ американские компании, которые контролируют ключевые отрасли. Это ничуть не лучше, чем колониализм, но главное ведь красивый жест…

Глава двадцать восьмая

Социализм на отдельно взятых 25% суши

*13 декабря 1940 года*

Войска новой Антанты начали процесс выхода с территории Германии, а их место занимает Красная Армия.

Переговоры завершились успехом – госсекретарь Халл был готов уступить Германию и де-факто подконтрольные территории стран «Оси». И он был вынужден торопиться, так как боевые действия, в ходе переговоров, не прекращались.

Бывшая Югославия захвачена полностью, а ещё Красная Армия вошла на территорию Северо-восточной Италии – генерал армии Шапошников запланировал достичь реки Минчо на западе и реки По на юге. Итальянская армия не сумела оказать достойного сопротивления, в основном потому, что деморализована поражением союзников по блоку. В «Оси» остались только Италия и Испания, даже Германия уже вышла…

Ничего не мешало взять всю Италию, которая почти не сопротивлялась, но переговоры дали результаты и её судьба решилась за столом переговоров, а не на поле боя.

«Можно было и дожать», – подумал Аркадий, сидящий за своим рабочим столом в задумчивости. – «Хотя, мы и так играли с огнём».

Вступление США в войну быстро бы придало ей статус «война на истощение», чего Немирову хотелось бы избежать. «Инверсия» ещё не готова, Курчевский сообщает, что нужно минимум полтора года, чтобы эффект достиг максимума, а то сейчас, в качестве итога операции, прогнозируется не очень громкий пшик.

Но теперь война против Германского рейха, официально, закончена.

Через два дня, 15 декабря 1940 года, будет подписан акт о капитуляции Германии – подписывать его будет кайзер Вильгельм III, который, сразу после этого, отречётся от власти и переедет в Женеву. Во всяком случае, таково его официальное заявление.

«Пусть уезжает», – подумал Немиров, доставая из выдвижного ящика папку с чертежами.

Полгода назад он начал переписку с лейтенантом Михаилом Калашниковым, отличившимся разработкой механического счётчика выстрелов из танкового орудия. Сейчас он занят разработкой механического автомата учёта огня артиллерийской батареи в КБ Цузе.

Аркадий решил, что АГ-37, несмотря на своё совершенство, всё-таки, даже рядом не стоит с АК-47 из его прошлой жизни.

У него было полно времени, чтобы довольно точно восстановить конструкцию автомата, но раньше эта идея казалась неуместной и безумной – так сильно вмешиваться в естественный ход разработки стрелкового оружия. Его намётки использовал и Горюнов, когда разрабатывал свой автомат, но это были лишь намётки, общее направление.

Из-за этого, конструкция АГ-37 оказалась не такой совершенной, как ожидалось – в ходе боевых действий было выявлено, что автомат даёт слишком много отказов в условиях сильного загрязнения. Пусть кратно меньше, чем АФ-25, но на боевую эффективность это влияет, поэтому требовалось что-то более надёжное.

Например, частая жалоба – при интенсивной стрельбе, после трёх-четырёх магазинов подряд, газовая трубка слишком сильно загрязняется и происходит недооткат затвора, вследствие чего либо не выбрасывается гильза, либо не досылается новый патрон. Устраняется чисткой, но в боевых условиях иногда критически требуется максимальная огневая мощь, поэтому красноармейцы осознанно идут на гарантированный отказ оружия.

Также, вследствие загрязнения, иногда происходит перекос патрона, чаще для третьего или четвёртого патрона в магазине.

Горюнов обещал устранить все недостатки, но быстро этого не сделать, так как сказываются конструкционные ограничения.

На основании возникшей потребности, скоро будет объявлен конкурс на новую общевойсковую штурмовую винтовку. Участвовать в нём будут около шестидесяти конструкторов-оружейников, включая Петра Максимовича Горюнова и Владимира Григорьевича Фёдорова.

Генерал-майор инженерных войск в отставке, несмотря на то, что уже давно на пенсии, продолжает упорно трудиться в КБ своего имени при народном предприятии «Красное восстание».

Предполагалось, что Фёдоров будет участвовать в конкурсе 1936 года, в котором победил АГ-37, но Владимир Григорьевич вдруг обнаружил, что потенциал его винтовки гораздо выше, чем он предполагал ранее, снял её с конкурса и «закрылся в мастерской» на долгих четыре года.

И сейчас Аркадий внимательно изучает чертежи прототипа штурмовой винтовки, родившейся в результате озарения, случившего у Фёдорова ещё при разработке единого пулемёта ПФ-25.

Винтовка имеет полусвободный затвор, который, если верить словам конструктора, геометрически идеален.

По результатам заводских испытаний обнаружилось, что механизм работает безотказно, он гораздо более надёжен, чем АГ-37, так как отсутствует газоотводный механизм, склонный загрязняться и всё портить, а ещё, благодаря тому, что патрон относительно маломощный, Фёдорову удалось добиться сравнительно лёгкой затворной массы.

Благодаря широкому применению в конструкции бакелита и дюралюминия, масса штурмовой винтовки, без полного магазина, составляет 3220 грамм, а с магазином на 30 патронов – 3740 грамм.

Ресурс хромированного ствола составляет 12 000 выстрелов, надёжность существенно выше, чем у АГ-37, а ещё у фёдоровского прототипа масса ниже на двести грамм и ожидаемая цена ниже на целых 173 рубля. И это при том, что Горюнов отладил техпроцесс, в результате чего снизил цену за единицу своего автомата с 730 до 614 рублей.

441 рубль – это, конечно, не сравнить с винтовкой Мосина, до снятия с производства в 1934 году стоившей 67 рублей, но переход на автоматическое оружие – это осознанный шаг.

АФ-25, например, стоил 1900 рублей за единицу, причём произвели их много. Это спасло немало жизней в ходе войны, поэтому Аркадий считал и считает эти роскошные затраты абсолютно оправданными.

Потенциальный АК, из-за которого, собственно, Аркадий и переписывается с лейтенантом Калашниковым, при условии, что будут соблюдены основные требования, может иметь себестоимость в пределах 150–170 рублей и быть примерным аналогом прототипа Фёдорова и того, что сконструирует Горюнов.

Лейтенант танковых войск Калашников идею понял и осознал, поэтому уже приступил к чертёжной работе – новая штурмовая винтовка будет изготовлена из допустимого минимума фрезерованных деталей, а также с применением дешёвого бакелита и не менее дешёвого дюраля.

С алюминием Аркадий «слегка» перестарался – его производится вчетверо больше, чем необходимо, ведь он готовился к совсем другой войне. Излишек идёт на продажу – в США, в Японию и в иные нейтральные страны, которых осталось очень немного…

И двадцатилетний план не отменить, поэтому производство алюминия только растёт, вследствие чего он очень дёшев и его применяют в Советском Союзе для изготовления чего угодно – от ложек до автомобилей.

Часть излишка, что остаётся сверх экспорта, передаётся народным предприятиям и они изготавливают из него всякое, в том числе и полноценные автомобили с гофрированными дюралевыми корпусами – сверх плана, ради собственной наживы…

Вот эту особенность работы народных предприятий Верховный Совет ценит особенно, так как это даёт примерно 44% товаров народного потребления. Это служит мотивацией для народных предприятий – если быстро и качественно выполнить спущенный сверху план, можно невозбранно использовать производственные мощности для каких-то других проектов. Этот элемент рынка позволяет чуть меньше заморачиваться с планированием товаров народного потребления, но это тоже временное явление, которое будет планомерно устранено в течение следующих 30–40 лет.

Сейчас же просто не хватает новых методик планирования и вычислительных мощностей, чтобы подчинить плану и этот сегмент экономики.

Аркадий знал, что это возможно, но не знал, как именно это реализуется – он преступно мало интересовался этой темой в прошлой жизни, поэтому Институт планирования экономики при Государственном плановом комитете СССР действует почти вслепую.

Когда-то давно он читал одну занимательную книгу об устройстве компании «Amazon», у которой рыночная экономика начиналась только при соприкосновении с потребителями и государством, а всё, что внутри – это маленький СССР, построенный специально для максимизации прибылей. Но подробностей устройства этой плановой экономики, созданной Джефом Безосом сугубо с корыстными целями, Немиров не помнил.

«Впрочем, раз это смог придумать один человек, то это точно под силу придумать другому человеку», (1) – уверенно подумал Аркадий.

И специалисты в НИИ планирования экономики занимаются именно этим – придумывают, как превратить Госплан СССР, в нынешнем его виде, в по-настоящему эффективный механизм учёта и контроля.

То, что Аркадий, приложив немало усилий, передал Госплану в безраздельное ведение всесоюзные проекты и всю промышленность, поставив его выше республиканских Советов и СНК всех уровней, не даёт оснований полагать, что теперь всё как-то само наладится и станет отлично.

Насколько он помнил, этого не было сделано в его прошлой жизни, во многом поэтому вся система пошла под откос. Держа это в голове, он проводил реформы и поднял Госплан на позицию на ступень ниже Верховного Совета СССР.

Это вызвало ожесточённое сопротивление со стороны республиканских Советов и СНК, хотя в последнем случае всё кончалось быстро и бесславно – Аркадий, в те годы, возглавлял СНК, став вторым его председателем, сразу после Ленина. Сейчас кресло председателя СНК занимает Иосиф Сталин, поэтому республиканские наркомы сидят совсем тихо, хотя многим до сих пор не нравится, что тут мало того, что Советы на ступеньку выше СНК, так ещё и Госплан диктует им и Советам…

Госплан СССР планирует и управляет, а СНК ему в этом помогает – это радикальное отличие от системы, устроенной в СССР прошлой жизни Немирова. Как бы хорошо или плохо ни планировал Госплан, у него не было реальных рычагов влияния на исполнение плана – бывали нередки случаи, когда республиканские исполнительные органы просто игнорировали рекомендации Госплана. Было сочтено, что на местах-то всяко лучше знают, что делать, а Госплан СССР – это так, для глобальной координации.

Аркадий же, после многочасовых консультаций с Лениным и Сталиным, поставил Госплан выше исполнителей, теперь это планирующий и контролирующий орган, поэтому СНК любого уровня обязаны слушаться его и если не послушаются, то им будет плохо и больно. Только это не особо-то и сложно, ведь значительная часть задач на местах находится в ведении республиканских Советов и подчинённых им СНК, а круг задач Госплана на республиканском уровне строго регламентирован.

А если в какой-то республике очень нужен микроконтроль, то Верховный Совет СССР всегда может издать указ, расширяющий Госплану зону ответственности в нужном месте, на ограниченный срок. И такое уже исполнялось семнадцать раз, чтобы решать оперативные задачи.

Также важно, что Госплан СССР широко применяет процессный подход, что позволило избавиться от гор макулатуры, а также приставить к каждому процессу конкретного ответственного. Это позволяет оперативно и точно выявлять неисправности и устанавливать их причины. Причём даже если у этих причин есть имена, фамилии и должности.

Реформа Аркадия сделала Госплан «мозгом и нервной системой» всей экономики СССР, а не просто блоком экономистов с графиками, которые лишь рекомендуют, но эти рекомендации не обязательны к исполнению. Это был крайне умный мозг, запертый в теле, которое живёт само по себе и слушается его только когда это выгодно. Такое положение дел, по странному совпадению, сложилось почти сразу после смерти Сталина… (2)

Зазвонил телефон.

– Да? – поднял Аркадий трубку.

– Вернулся товарищ Громыко, – сообщил Ванечкин.

– Отлично, – ответил Немиров. – Как будет готов – зови.

Он вновь обратился к своим размышлениям.

Решение с народными предприятиями он считал блестящим. Оно даёт устойчивые плоды: на этом уровне организован своеобразный дуумвират из председателя от трудового коллектива и координатора от Госплана – это позволяет держать руку на пульсе каждого народного предприятия, следить за выполнением плана и оперативно вносить корректировки, если происходят какие-либо неполадки.

Впрочем, главной своей заслугой он считал процессный подход, который радикально снизил бюрократизацию и упростил документооборот. С одним только этим новшеством, даже если бы он больше вообще ничего не знал, СССР бы победил в Великой Отечественной войне гораздо быстрее. За счёт прозрачности, измеримости и ориентированности на результат – этого он уже добился, причём давно.

«Никакие готовые чертежи танков, самолётов, автоматов и ракет не помогут так сильно, как передовая система управления», – подумал он.

Он уже давно в управлении государством и ему есть, с чем сравнивать. О быстродействии бюрократии вражеских стран он осведомлён довольно-таки хорошо, а о том, как реагировала бюрократия Германского рейха, он имеет сведения, можно сказать, из вторых рук – Красная Армия захватила все архивы, которые не успели сжечь, поэтому лишь вопрос времени, когда в них разберутся ответственные исполнители.

Германия показала довольно-таки высокую адаптивность, до второго провального наступления она держалась неплохо и быстро реагировала на возникающие вызовы, но когда всё пошло совсем не по плану, из Гитлера будто бы вынули стержень, а у него там всё, не в последнюю очередь, держалось на его воле, единственной константе в хаосе конкурирующих между собой ведомств.

В Чехословакии местные нацисты начали строить систему по образу и подобию Германского рейха, что не пользовалось поддержкой местного населения и армии, но им было наплевать. Красная Армия застала эту страну со спущенными штанами, в процессе перестройки экономики. Генерал Радола Гайда, этакий фюрер Чехословакии, видимо, рассчитывал, что будет время, чтобы перестроить экономику и потом наподдать Красной Армии, но у него не получилось даже начать.