Текст книги "Наши уже не придут 6 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Чехословацкая армия, как показала практика, была совершенно не настроена воевать, поэтому среди её подразделений отмечен наибольший процент добровольно сдавшихся в плен.

Болгарию, Венгрию и Румынию можно вообще не рассматривать всерьёз.

В Болгарии население встречало бойцов Красной Армии как долгожданных освободителей, а армия недолго сохраняла настрой воевать до победного.

В Венгрии армия была раскатана по асфальту в считаные месяцы, поэтому даже не успела насладиться военными преступлениями на территории СССР. Народ воспринял оккупацию враждебно, но с этим ничего не поделать – они приняли над собой Пала Пронаи, пару недель назад публично казнённого в центре Будапешта, и впитали его идеи.

В Румынии же всё как обычно: население отнеслось к факту оккупации обеспокоенно, но без особых возражений – многие ещё помнят Первую мировую войну и царскую армию, бившуюся в том числе и за Румынию, после того, как румынскую армию разгромили.

С Югославией же проблемы – если сербы, черногорцы, македонцы и боснийцы встречали красноармейцев как освободителей, то вот с хорватами и словенцами всё не так однозначно. Уже отмечено, что началась партизанская война, ведь сложилось устойчивое мнение, будто бы СССР вернёт Югославию и лишит их государственности.

Но Верховный Совет не собирается возрождать Югославию. В его планах есть Сербская, Хорватская, Боснийская, Словенская, Македонская и Черногорская ССР. Во Дворце Советов достаточно места, поэтому новые народные депутаты смогут поучаствовать в управлении СССР. После «переходного периода», разумеется.

«Переходный период» – это время ВКП (б), которая скоро станет КПСС. Настроить население против буржуазного строя не очень трудно, а ещё менее трудно довести до населения, каким будет устройство новых союзных республик. Как ни посмотри, но модель самоуправления, предлагаемая СССР, выглядит соблазнительно, даже на фоне того, как всё устроено в США.

Истинная демократия, настоящая власть народа – то, что Немиров с Лениным вообще смогли это провернуть, пусть и с побочным эффектом в виде попытки государственного переворота, было потрясающим событием, которое изменило всё.

В газетах США уже началась полемика в духе: «реальна ли демократия в СССР и если да, то что тогда у нас?»

Возможно, в будущем, это граждане СССР будут тыкать всем в лицо, дескать, у нас оплот демократии, а вы прозябаете в своих олигархических диктатурах и света дневного не видите…

«Soviet Union, fuck yeah!» – подумал Аркадий и засмеялся.

В кабинет заглянул Ванечкин.

– Запускать товарища Громыко? – спросил он.

– Запускай, – кивнул отсмеявшийся Аркадий. – И чай принеси – разговор у нас будет долгим.

Громыко вошёл в кабинет и прошёл к столу.

– Здравствуйте, товарищ генерал-полковник, – приветствовал он Немирова.

– Здравствуйте, – улыбнулся ему Аркадий. – Садитесь и рассказывайте. Чай скоро принесут.

– К-хм, – кашлянул Андрей Андреевич. – Рассказывать много.

– Время есть, – ответил на это Аркадий. – Итак?

– По Италии согласовали, – заговорил наркоминдел. – Раздела, как хотели американцы, не будет. Я надавил, сказал, что полумеры неприемлемы, а Халл, как я понимаю, был готов уступить. Он и уступил – они не против, если мы оккупируем Италию полностью. Но взамен он потребовал заключить соглашение по алюминию на ранее озвученных условиях. В соответствии с нашей позицией, я принял это требование.

Первоначально, предполагалось, что это соглашение будет ценой за бывшую Югославию, но потом даже сам Халл понял, что это нереалистично и снял требование с повестки. Теперь же соглашение вновь вернулось в обсуждение.

– Правильно, – кивнул Аркадий.

Рузвельт настроен решительно и хочет поиметь с этой не очень приятной ситуации возможный максимум. «Алюминиевая сделка» – это эксклюзивная продажа всего «торгового» алюминия из СССР в США. У них алюминия хватает и без этого, но цель в другом – они не хотят, чтобы алюминий поступал в Японию и, почему-то, во Францию и Великобританию. Вероятнее всего, Рузвельт будет перепродавать советский алюминий своим «друзьям».

Доставка, естественно, за счёт поставщика – для этого предполагается использовать торговый флот СССР, слегка пострадавший в ходе войны от немецких подлодок. Теперь море снова безопасно и можно продолжать спокойно торговать со всеми, кто готов к сотрудничеству.

Монополизация торговли алюминием крайне выгодна США, но СССР получает ещё одну страну, которая, после Муссолини, согласна хоть на Гитлера…

Ну и нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что в Италии очень сильно коммунистическое движение – Коминтерн давно уже наладил взаимодействие и кое-кто из местных коммунистов проходил обучение в Москве.

Рузвельт руководствуется соображениями бизнеса, ведь больше никто не будет иметь столько алюминия, сколько скоро появится у США, а это стратегический металл и будет им оставаться всегда, Верховный Совет же руководствуется геополитикой, потому что Италия всегда будет находиться в центре Средиземного моря. Ну и, в качестве приданого, СССР достаётся итальянский флот.

От германского флота пришлось отказаться – Рузвельт потребовал отправить его на слом, в качестве «жеста доброй воли». СССР этот флот и так не был нужен, баланс на море, всё равно, перевёрнут вверх дном, поэтому пойти на это было не легко, а очень легко.

– По поводу Испании до конца дожать не удалось, – вздохнул Громыко. – Денацификацию одобрили, а репарации просто всучили мне в руки, но ни о какой оккупации не желают ничего слушать. Похоже, что Испания от нас ушла.

– Ну, ладно, – пожал плечами Аркадий. – О возврате пленных испанцев договорился?

– Договорился, – кивнул наркоминдел. – Мы вернём им «голубых» и остальных, а они передадут нам всех содержащихся в тюрьмах коммунистов.

«Голубая дивизия», сформированная из испанских добровольцев, сражалась в боях за Франкфурт-на-Одере и показала себя, как говорят, достойно.

«Но в „котёл“ попала», – подумал Аркадий и усмехнулся.

«Остальные» – это солдаты из подразделений регулярной армии Испании, попавшие в плен в разные периоды боевых действий. Мавров из Регуларес, как слышал Аркадий, по привычке, предавали военно-полевому суду – почти во всех случаях было за что. Они и в Германии, и в Югославии, выкраивали время на военные преступления…

– По поводу Дании всё неоднозначно, – продолжил Громыко. – Халл настаивает на том, что власть, установившаяся после госпереворота, является демократической и оккупация Дании Красной Армией – это явление нежелательное. Пришлось предложить им Гренландию и Шпицберген – Халлу это понравилось. Но он, в рамках этой тематики, поставил условие, что мы никак не трогаем Исландию – Рузвельт хочет, чтобы она имела нейтральный статус. Я на это согласился.

Изначально Аркадий думал, что Гренландия и Исландия – это очень хорошие непотопляемые авианосцы в будущей войне против США. Да, Исландия слишком далеко, вне зоны боевого радиуса Пе-11, зато Гренландия прямо рядом, но…

В итоге Верховный Совет решил, что если хотят, то пусть забирают – слишком уж это явная демонстрация враждебных намерений.

– С Албанией получается неоднозначно, – вздохнул Андрей Андреевич. – Американцы недовольны тем, что мы заняли пострадавшую от Муссолини страну и, фактически, оккупировали её. Ещё сильнее им не нравится то, что мы уже начали там «переходный период».

– Хм, когда там были итальянские войска, они, получается, были довольны, – задумчиво произнёс Немиров. – Были какие-то конкретные требования?

– Нет, – покачал головой Громыко. – Просто госсекретарь Халл подчеркнул, что это нехорошо и неправильно.

– Ну, раз он так считает… – произнёс Аркадий и развёл руками. – Американцы, и против того, чтобы принести в какую-то страну демократию – с ума сойти…

– Американская исключительность, – улыбнулся наркоминдел. – Это из основного. Также Халл хотел поговорить о начале переговоров об ограничении численности войск, для «безопасности в Европе», но я отказался это даже обсуждать.

– Боятся, – усмехнулся Немиров. – И правильно делают. Надо бояться. Если боишься, начинаешь думать, а это очень полезно – думать хоть иногда.

– Завершающий раунд переговоров состоится послезавтра, в Берлине, – сообщил Громыко. – Но договорённости по основным вопросам уже достигнуты и закреплены на бумаге. Остались мелочи и формальности.

Аркадий заметил для себя, что когда за тобой необоримая сила, доказанная на деле, европейские страны, даже такие, как Великобритания и Франция, начинают проявлять чудеса договороспособности.

Он хорошо помнил, как тяжело было Чичерину договариваться с французами и англичанами в 20-е годы – прозвище «мистер Нет» тогда больше подходило для дипломатов этих стран. С ними было очень тяжело прийти к какому-либо соглашению, потому что они считали, что СССР – это временное явление, с которым необязательно договариваться, ввиду его скоротечности.

Теперь же, когда большая часть Европы находится под оккупацией Красной Армии, испытывающей от этого некоторые проблемы организационного характера, внезапно оказалось, что надо договариваться.

Это выиграет для всех минимум несколько лет. СССР нужно «переварить» оккупированные страны, обеспечить их частичную интеграцию в экономику и заложить основы для перехода к социалистическому строю. Но главное – ему нужно как-то «переварить» Китай…

Это уже вызывает нетривиальные сложности, так как при планировании была недооценена возможная деструктивная роль местных социалистов и анархистов.

С коммунистами всё было и так понятно. Коминтерн не спал, коммунистическое подполье получало не только материальную, но и теоретическую поддержку, поэтому всегда чувствовало за своей спиной гигантскую фигуру СССР, а вот остальные – это проблема.

– А что, кстати, Папа Римский? – спросил Аркадий.

– Насколько я знаю, он всё ещё в Ватикане, – ответил на это Андрей Андреевич. – Честно говоря, я упустил этот момент. Это ведь, если уж признавать Латеранские соглашения, отдельное государство. Но дипломатических отношений с Ватиканом мы не имеем и это следует исправить.

– Папа в войне против нас не участвовал, – припомнил Немиров. – Да, это проблема. Ах, да – Сан-Марино. Заодно нужно наладить дипломатические отношения и уладить все вопросы с этой страной. Она, конечно, карликовая, но юридически – это полноценное международно признанное государство.

– Ещё и старейшее, – усмехнулся Громыко.

– Наверное, – пожал плечами Аркадий. – Так или иначе, но с дипломатической стороны всё должно блестеть, как у кота сам знаешь что. Договоритесь с Сан-Марино, сделайте предложение присоединиться к Италии или оставьте, как есть – всё равно.

СССР, по итогам этой скоротечной войны, официально стал сверхдержавой. Теперь ему нужно удержать все эти территории и плавно интегрировать их. Порядок интеграции добровольно-принудительный, это понравится далеко не всем, но таковы уж реалии – подавляющее большинство оккупированных территорий принадлежат странам-агрессорам, поэтому это можно считать ценой за опрометчивые шаги…

*11 марта 1941 года*

– Что подарил своей? – поинтересовался Аркадий.

– Путёвку, – усмехнулся Ванечкин. – Полетим в Тебриз через восемь дней.

– М-м-м, – кивнул Немиров. – Ну, удачно отдохнуть.

– Спасибо, – поблагодарил его секретарь.

Сам он подарил Людмиле автомобиль – за успешное завершение войны Верховный Совет СССР поощрил его автомобилем ВАЗ-2200.

Это новая модель легкового автомобиля представительского класса. Чтобы купить такой, среднестатистическому заводскому рабочему нужно откладывать половину зарплаты примерно восемь с половиной лет. Или, если повезло с заводом, продержаться в отличниках производства два года подряд. Вообще, на разных заводах применяются разные системы поощрения, поэтому возможность получить представительский автомобиль есть, пусть и не у каждого.

В конце концов, с выпуском ВАЗ-2200 автомобили ВАЗ-1100 просели в цене вдвое, что тоже дорого, но уже не так дорого…

«Автомобилизация, конечно, беспокоит», – подумал Аркадий.

Красноармейцы, вернувшиеся с фронта, привезли с собой не только медали «За победу над Нацистской Германией» и те, что заслужили подвигами, но ещё и хорошие деньги – кто-то закупил себе бытовую технику, а кто-то реализовал мечту и приобрёл автомобиль.

Госплан предвидел, поэтому почти сумел предотвратить стихийное опустение прилавков – «почти», потому что система ещё несовершенна и точно предсказать возможный объём скупки продукции попросту невозможно.

Но чего он точно не сумел предсказать, так это того, что очень многие захотят прикупить себе внедорожники ВАЗ-38 – машина показала себя выше всяких похвал, поэтому много кто не захотел с нею расставаться, и начались многочисленные запросы.

Решилось всё с помощью армейских резервов, которые было решено распродать гражданскому населению. Всё равно скоро конкурс на военный внедорожник – несмотря на хорошие качества ВАЗ-38, можно сделать гораздо лучше и конструкторы поняли это именно в ходе боевой эксплуатации.

Например, решено ставить более мощный двигатель, усиливать основное бронирование и устанавливать бронированные окна. Также решено предусмотреть место для станка под ДШК – на фронте изворачивались, как могли, поэтому в рембатах на свет иногда рождались весьма замысловатые чудовища.

А ВАЗ-38 распродадут и даже произведут нужное количество, если потребуется.

Правда, грядёт следующая волна демобилизации – она намечена на конец 1941 года и домой вернутся ещё четыре миллиона красноармейцев.

Всего, на октябрь 1940 года, в действующей армии находилось 15,7 миллионов красноармейцев, но сейчас их 11,7 миллионов.

В итоге в Красной Армии должно остаться 7,7 миллионов бойцов, а затем будет реформа армии.

Немиров хотел добиться этого уже давно, но он понимал, что раньше это было просто невозможно. Он хотел получить полностью профессиональную армию, можно сказать, на контрактной основе.

Больше никаких призывников, а мобилизация только в крайнем случае, если всё пойдёт совсем не так.

Обновлённая Красная Армия будет насчитывать девять миллионов бойцов, чего вполне достаточно для любых задач в Европе и Азии.

«Придётся Людмиле срочно обучаться вождению», – подумал Аркадий, идя по коридору Сенатского дворца.

Ему машина была не нужна, вполне хватает служебного ВАЗ-2200, недавно поступившего в автопарк, поэтому он решил сделать красивый жест.

Жена подарок оценила.

«Ходит теперь довольная», – улыбнулся своей мысли Немиров.

Он спустился на первый этаж и покинул Сенатский дворец.

Весна в этом году холодная, Кремль и Красная площадь до сих пор в снегу, поэтому Аркадий в форменной генеральской шинели.

«Лето тоже будет не очень тёплым», – припомнил он. – «Зато осень отыграется. А потом будет суровая зима, но не такая суровая, как прошлая».

С 20-х годов идёт климатический цикл похолодания, с чем напрямую связана череда неурожаев – аномально часто случается засуха. Возможно, это было самое неудачное время для гражданских войн и социальных потрясений.

«А когда оно бывает удачным?» – подумал Аркадий, выходя на Красную площадь.

Он пошёл на выставку военной техники Красной Армии.

Официальное открытие было две недели назад, но спокойно походить и посмотреть, всё это время, возможности не было, так как туристы заполонили площадь. А сегодня на Ходынке открыта выставка военной авиации, поэтому практически все пошли туда, оставив в покое экспозицию на Красной площади.

Людмилу и детей он нашёл у венгерского павильона.

– Сегодня прохладно, – сказала она. – Толя, ты взял фотоаппарат?

– Да, мам, – ответил старший сын.

На войну он не успел – она закончилась раньше, чем его учёба.

– Давайте начнём с Империалистической, – предложил Аркадий. – Давно я не видел тех тарантасов, на которых мы воевали…

Они прошли в северо-западную часть Красной площади, к павильону «Империалистическая война».

Первым экспонатом был броневик «Руссо-Балт тип С» – за всю Первую мировую их изготовили в количестве восьми штук, которые поступили на вооружение 1-й автомобильной пулемётной роты 2-й армии. Бронирование слабое: лоб и корма – 5 миллиметров, а борт – 3,5 миллиметров хромоникелевой стали. Пробивалось это из Мосинки и Gewehr 98 с дистанции 50–100 метров. Вооружение – три пулемёта системы Максима.

Следующим был «Маннесманн-Мулаг», бронеавтомобиль, оснащённый 47-миллиметровой пушкой Гочкисса и двумя пулемётами системы Максима.

Третьим в ряду стоял бронеавтомобиль «Паккард», вооружённый 37-миллиметровой пушкой Максима-Норденфельда, то есть, «пом-пом», а также одним пулемётом системы Максима.

1-я автомобильная пулемётная рота – это первая механизированная часть в мире и все три этих бронеавтомобиля стояли на её вооружении. Аркадий с 1-й автомобильной пулемётной ротой лично не взаимодействовал, но был наслышан о её успехах. Например, он был слегка удивлён тем, что генерал-майор Добржанский догадался использовать свои бронеавтомобили не как подвижные ДОТы, а как инженерно-штурмовые машины – каждый броневик перевозил по 48 килограмм тротила для разрушения вражеских укреплений и прокладки пути по «ничьей земле».

К сожалению, генерал-майор Добржанский отнёсся к революции резко отрицательно и эмигрировал в Париж, где помогал французской армии формировать бронеавтомобильные войска. Умер он там же, в Париже, в 1937 году – в отличие от многих эмигрантов, он не испытывал нужды, так как ему назначили личную пенсию, как внёсшему ценный вклад в развитие французской армии.

Аркадий прошёл дальше и увидел знаменитый «Фиат-Ижорский» – хороший бронеавтомобиль, произведённый за годы Гражданской войны в количестве 749 единиц.

Но чуть дальше стоял легендарный «Джеффри» Поплавко, а сразу после него остальные броневики на той же базе: «Джеффри» от Путиловского завода, «Джеффри» от Ижорского завода, а затем стандартный «Джеффри-Немиров» и штурмовой «Джеффри-Немиров». Последние два отличались друг от друга массой брони и запасом хода. Штурмовая версия могла проехать без поломок километров пятьдесят-шестьдесят, потому что крайне перетяжелена. Этого хватало для штурма городов и мощных укреплений – собственно, для этого её и разработали.

– Вот на этом мы и воевали… – произнёс Аркадий, подойдя к «Джеффри-Немирову».

Он вспомнил, как лично корпел над чертежом броневика, в котором допустил некоторые ошибки, сильно понизившие и без того низкий модернизационный потенциал «Джеффри-Немирова». Но, на тот момент, было достаточно и такого броневика.

В следующем ряду обнаружился «Гарфорд-Путилов» – когда-то давно Аркадий распорядился сохранить все когда-либо произведённые в серии виды военной техники, желательно не в единственном экземпляре.

Несмотря на то, что содержание всей этой техники стоит денег, об этом ещё никто не пожалел – в недавно вышедшем фильме «Шквал», повествующем о событиях Гражданской войны в Германии, были задействованы настоящие «Джеффри-Немировы», «Гарфорды-Путиловы» и «Фиаты-Ижоры».

Фильм отличается исторической точностью, причём Эйзенштейн даже пригласил Троцкого, чтобы тот снялся в роли себя, в самом конце. Аркадий смотрел премьеру и его положительно «зацепил» этот ход – после завершения сюжетной части добавлена, якобы документальная, запись выступления Троцкого перед интербригадами, сражавшимися в Германии. Эта сцена установила связь между фильмом и историей.

После техники периода Гражданской войны, они начали рассматривать павильоны с трофейной техникой – французские танки, использованные Вермахтом, немецкие танки, британские, итальянские, чехословацкие, шведские венгерские…

«Только здесь начинаешь осознавать, что против нас воевала вся Европа, в единодушном порыве», – подумал Аркадий, рассматривая венгерский лёгкий танк 37М Толди.

На самом деле, против СССР изо всех сил воевал ещё и Леонид Курчевский, заработавший на этом поприще репутацию непримиримого борца против коммунизма.

И сейчас эта репутация работает на него: Мексика стала центром антикоммунистического движения, Курчевского внимательно слушают все антикоммунисты, ведь он, в отличие от Гитлера, Муссолини и прочих, не проиграл эту войну. Он наварился на ней так, как не снилось вообще никому, а ещё усовершенствовал технику и расширил своё производство до невообразимых масштабов.

Если не знать подоплёку, то, на сегодняшний день, Курчевский – это главный заклятый враг СССР.

Но недалёк тот час, когда он выполнит свою главную задачу и тогда… мир просто перевернётся.

Аркадий долго колебался, когда продумывал этот ход, но затем принял решение. Леонид, в конце концов, вернётся в СССР. И будет объявлено, что он всё это время, с 1917 года, был нелегальным агентом, внедрённым ещё ОГПУ.

Выгодно, наверное, держать Курчевского в США до последнего, чтобы он продолжал приносить пользу, но готовится «Инверсия», после которой его агентурная ценность будет поставлена под вопрос.

Это кульминация его многолетнего труда, взрыв, после которого больше нельзя будет сделать ничего столь же яркого и громкого, а это значит, что Курчевский сможет вернуться домой, на Родину.

«Никто не заслуживает отдыха больше, чем он», – подумал Аркадий.

Ещё одним фактором возврата агента служит то, что он уже начал сдавать – продуктивность падает вместе с мотивацией, поэтому его возврат оправдан с практической точки зрения.

«Нужно написать ему, что пора, потихоньку, планировать переезд», – подумал Немиров.

– Давайте у «Марк девять» сфотографируемся? – предложил Анатолий. – Пап?

– Да, давайте, – кивнул Аркадий, а затем обернулся к охранению. – Старшина Ермаков!

*23 июня 1941 года*

Совпадение это или нет, но Аркадий проснулся вчера в четыре часа утра – возможно, это его подсознание решило пошалить, а возможно, это связано с тем, что он лёг вчера в десять часов.

Он размышлял об этом, идя к кафедре.

Сегодня он официально слагает с себя чрезвычайные полномочия. Война закончилась, демобилизация проведена, часть экономики, переведённая на военные рельсы, планово переехала на рельсы мира, а это значит, что работа Сталина и Немирова успешно завершена.

Но сначала отчёт об обстановке.

– Здравствуйте, дорогие товарищи… – заговорил он.

«Переходный период» идёт очень проблемно. В Европе всё относительно в порядке, но вот в Китае наблюдаются сложности.

Чан Кайши, бежавший сначала на Хайнань, а затем, когда стало ясно, что его не удержать, на Филиппины, проделал огромную работу по настройке населения антикоммунистически.

Замечено партизанское движение в южных провинциях, КГБ и НКВД занимаются этим, но численность населения слишком велика, а пространства огромны. Главной задачей является сохранение территориальной целостности Китая до тех пор, пока сопротивление реакционеров не будет погашено и не стабилизируется экономическая ситуация.

– Итак, к тематике Китая, – продолжил Аркадий. – Учреждённые революционные комитеты до сих пор докладывают об очень тяжёлой ситуации, сложившейся на местах. Фаза стабилизации и контроля началась тяжело и почти всё это время серьёзно осложнялась активной работой вражеской агентуры…

Фаза «Стабилизация и контроль» идёт уже давно, дольше, чем шла война против Германии, но воз и ныне там – никак не желают успокаиваться националисты, но не потому, что они какие-то непобедимые, а потому что их много. И среди этого множества затесались британские, французские и американские агенты.

Для противодействия местному белому движению, уже проигравшему все свои битвы против Красной Армии, учреждены гарнизоны, комендатуры, комендантские части на уровне уездов и округов – против националистских партизан помогают бороться в том числе и армейские части, временно ставшие усилением КГБ и НКВД.

Целевая аудитория для агитации и пропаганды выбрана уже давно – это село. Примерно 90% китайцев на освобождённых территориях проживают в сельской местности – Чан Кайши почти ничего не сделал для индустриализации и превращения своей страны в промышленного гиганта, хотя для этого были и всё ещё есть все предпосылки.

Но Чан Кайши строил из Китая «анти-СССР», вокруг этого крутилась идеология Гоминьдана, а вся экономика была направлена на милитаризацию. Увы, но если даже у Гитлера, несмотря на все его усилия по милитаризации, не получилось остановить Красную Армию, то Чан Кайши изначально не мог почти ничего.

В Китай завозили бронетехнику, самолёты, оружие и боеприпасы, но всё это досталось СССР. Он не смог победить в этой войне, а теперь Гоминьдан на Филиппинах – Чан Кайши договорился с США о дислокации остатков своей армии на островах, а Рузвельт согласился на это, так как Филиппины до сих пор под угрозой японского вторжения.

Император, довольный тем, что ему удалось быстро захватить почти всю Юго-Восточную Азию, явно, готовит операцию по вторжению на Филиппины – это закономерный ход, потому что США уже договорились с Великобританией и Францией о военном сотрудничестве и тоже что-то готовят.

Британский и французский военно-морские флоты, огрёбшие от японцев в Малаккском проливе, вернулись в Европу и проходят модернизацию. Скоро будет большая колониальная война, в которой СССР участвовать не будет – есть более важные дела.

Внутренние проблемы СССР будет решать ещё долго: все оккупированные территории занимают почти весь административный ресурс, поэтому Аркадий осознал, что Великобританию, Францию и Испанию они бы просто не «потянули». Нужно время, чтобы «переварить» всё и оно получено.

Но даже так, СССР, с учётом всех новых территорий, занимает примерно 25% суши. Несмотря на невероятный масштаб, это на 5% меньше, чем США, Великобритания и Франция, если считать с их колониями.

СССР стал глобальным конкурентом для Запада, но до статуса полноценного глобального гегемона ещё далеко.

«Ничего», – подумал Аркадий. – «Скоро».

Примечания:

1 – О смелом мышлении Немирова – в нашем томном эфире снова рубрика «Ou, ou, ou, Rhen, ti diegei moi panta tauta⁈» – если в частном случае его утверждение верно, ведь система планирования «Amazon» исключительно логична и до её особенностей может, теоретически, додуматься другой человек, то в общем смысле утверждение Немирова не особо-то и правильно. Примеров можно привести множество. Например, египетский язык – многие сотни лет его никак не могли дешифровать, некоторые даже считали, что это не язык никакой, а какая-то оккультная ерунда, но в 1799 году был обнаружен Розеттский камень. На камне было отражено ЧСВ фараона Птолемея V Эпифана, который хотел сказать всем, какой он хороший, как много сделал для жрецов и египетского народа и вообще, он фараон, владыка, отличный парень. А чтобы его поняли точно все, он написал этот ЧСВ-текст на двух языках: на египетском – демотическим и иероглифическим письмом и… барабанная дробь… на древнегреческом. И последнее стало хедшотом – до этого никто понятия не имел, как подступаться к египетскому языку, а теперь появился ключ. Ключ в том, что древнегреческий был хорошо известен и его никто не забывал, благодаря тому, что из Античности до нас дошло очень много интересных текстов, которые, хочешь, не хочешь, а надо было переводить. Но даже так, расшифровка текстов отняла кучу времени. Демотический текст расшифровали к 1819 году, а иероглифический – к 1822–1824 годам. То есть, у учёных была вся древнеегипетская культура, расписанная на каждой пирамиде, но потребовалось двадцать с лишним лет, чтобы расшифровать идентичные тексты. Я мог бы привести в пример минойское письмо, хеттское письмо или даже пиктское письмо, которые до сих пор не дешифровали, но кто-то бы сразу сказал, что их до сих пор не дешифровали только потому, что слишком мало дошедших до нас письменных источников, а то так бы мы, конечно, сразу же. Но лучший пример – египетское демотическое и иероглифическое письмо. Со всем этим обилием письменных источников, со всеми этими эпосами о похождениях охренительно непобедимых фараонов, которые непонятно как не захватили всю планету, с таким-то неописуемым могуществом, дешифровка языка не представлялась возможной без Розеттского камня, который всё это время просто лежал в песке, пока его не нашли наполеоновские солдаты. То есть, нет никаких гарантий, что если какой-то человек что-то придумал, то это обязательно может перепридумать другой человек.

2 – О Госплане при Сталине – можешь записать меня за эти слова в сталинисты, уважаемый читатель, но я говорил и говорю, что при нём Госплан был реальной силой, подчинившей своей воле отрасли, республики и ресурсы. В годы войны Госплан сыграл ключевую роль в мобилизации экономики – эвакуация, развёртывание логистических путей по снабжению заводов, стоящих посреди жопы мира. Он был встроен в жёсткую управленческую структуру, поэтому неповиновение его воле могло вызвать не только политические проблемы, но ещё и, скажем так, жизненные. А потом Хрущёв замочил Берию и его команду, свалил Маленкова, выиграл в партийной войне и начал децентрализацию. Да, она была нужна, потому что военные методы, блестяще работающие в условиях тотальной мобилизации, почему-то, перестали работать в мирное время. Это стало заметно ещё при позднем Сталине и тот даже начинал поиски решения – можно почитать труд «Экономические проблемы социализма в СССР» за его авторством, изданный в 1952 году и осознать, что всё он прекрасно понимал и искал возможные решения. Но что сделал Хрущёв? Иногда мне кажется, что он не особо всекал, чем именно управляет, поэтому пытался улучшить одно, но ценой разрушения другого. Он внедрил в 1957 году совнархозы, которые, будто бы, обеспечили децентрализацию, но вместе с этим и кастрировали Госплан. Настолько сильной децентрализации (он её задумывал именно сильной, но получилось как всегда) не было нужно, достаточно было умеренно ослабить поводок, а Хрущёв рубанул так, что главный планирующий орган перестал владеть ситуацией на местах и утратил какой-либо контроль. И так, кастрировав Госплан, Хрущёв ещё и провалил экономическую реформу, но это отдельная тема. Да, что-то было нужно делать, но Хрущёв оказался слишком тупым, чтобы правильно провести реформу и не сломать сталинскую систему. В общем, реформация была нужна, но не такая, какую провёл Хрущёв. Кто-то говорит, что Никита Сергеевич целенаправленно отнял полномочия Госплана, чтобы установить безраздельную власть, но я считаю, что он просто был тупым. Бритва Хэнлона в действии. Это, собственно, и предрешило судьбу СССР, весь драматизм которой мы начинаем ощущать на собственных шкурах всё сильнее с каждым прожитым годом. Было время, чтобы всё исправить, Брежнев даже попытался, но он делал это через жопу, в духе Хрущёва. Косыгинская реформа – это крайне не продуманный ход, который лишь усугубил ситуацию и сделал падение практически неизбежным. Рыночные механизмы в плановой системе – это что-то вроде тушения пожара с помощью бензина. Рынок – это хаос, который низвергнет в руины любую упорядоченную систему. План, как показывает современная практика (то, что в крупнейших корпорациях уже давно всё подчинено планам, кратно более жёстким, чем те, что мог себе позволить кастрированный Госплан – это не аргумент, а факт), это следующая ступень развития, а внедрение в более прогрессивную модель элементов из предыдущей модели, это путь к её дезинтеграции. Собственно, что и произошло. Кто-то винит в распаде СССР Горбачёва, предателем его зовёт, агентом ЦРУ и так далее, но он пришёл к власти уже на терминальной стадии. Ничего уже было не изменить, и он это, постепенно, понял – это хорошо видно по тому, как он, поначалу активный и деятельный, перестаёт суетиться и барахтаться, а под конец просто обречённо комментирует происходящее. Аккуратные реформы после Сталина, что уже начал делать Берия, пока его не расстреляли без суда и следствия, могли спасти СССР, но после того, что наворотил Хрущёв, увы, фарш уже невозможно было провернуть назад. Но хуже всего в этой истории то, что злого умысла у Хрущёва не было – он просто вообще не понимал, что делает. Хочется закончить эту сноску цитатой из анекдота: «Потаскуха ты, а не однокурсница! Мой же нигде не учился!»