Текст книги "Хантер-Киллер. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Наиль Выборнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 59 страниц)

А вот девчонки… Девчонок тоже надо вытащить, это важно. Просто потому что они‑то вообще ни в чем не виноваты, они не причем.

Да и поднасрать покупателям хотелось, причем, серьезно. Пока на аукционе сидел, возненавидел буквально их рожи лощеные. Бабки слили, так что и возвращаться им придется ни с чем.

Может быть, с Шерлоком посоветоваться? Нет, рисковать жизнью в любом случае мне, так что и решение нужно принимать самому. Хотя позвонить ему будет совсем не лишним.

Я набрал номер. Хакер ответил тут же.

– Слушаю, Хантер.

Синтезированный голос звучит как будто устало, пусть эмоции он и передает совсем криво. Но я и без того был в курсе, что у моего товарища сегодня была жутко тяжелая ночь. Мне бы самому поспать немного, да только вот, увы, некогда.

– Я узнал, где держат девчонок, – сказал я, наконец, решившись, что именно буду делать. – Еду за ними. Так что мы начинаем.

– Хорошо, – подтвердил хакер. – Тогда я размещаю контракты. Похоже, что сегодня в городе будет весело.

– Принято.

Значит, сегодня будет ночь длинных ножей для всех, кто замешан в аукционе. Для покупателей, продавцов и организаторов. Наемники, которых выкупит Шерлок, убьют всех. А мне останется только добраться до Кула.

Что ж, это звучит, как план. Но все‑таки стоит немного повременить.

– Запускай контракты ближе к вечеру, – сказал я. – Когда я буду готов атаковать самого Кула.

– А ты знаешь, где он?

– Узнаю.

Глава 17

До Южного я добрался часа за два, пришлось потолкаться в типичных Новомосковских пробках. Тем более, что машина у меня была совсем не подходящей для того чтобы ехать быстро и шашковать. Тачка для пересеченной местности, тяжелая, девяносто‑сто километров в час ее потолок.

Потом, остановившись в леске, я перезарядил пулемет. Проверил: там было еще три запасных короба, в каждом по сто патронов, стандартные. Даже если палить длинными, на расплав, то хватит надолго. Чтобы подавить огневые точки охраны будет достаточно, потом, правда, придется переходить на автомат. Но делать нечего.

Я не знал ни сколько там врагов, ни чем они вооружены, ни какая техника у них есть, а по словам пленного она была. Но смотрел на дело оптимистично. Варианты есть.

Закончив с приготовлениями, я уселся обратно за руль и погнал машину вперед. И минут через двадцать пути по хорошей асфальтированной дороге, увидел санаторий. Его ворота оказались закрыты, а снаружи стояло двое парней, которые курили и обсуждали что‑то.

Увидев броневик, они особо не отреагировали: никто не схватился за ствол, никто не стал в меня целиться. Один даже отошел чуть назад, очевидно, чтобы открыть ворота.

Я же только утопил педаль газа в пол, разгоняя машину еще сильнее. Ворота все приближались, мне в память впечатались испуганные глаза одного из охранников, прежде чем его поддело кенгурятником и швырнуло в стороны, ломая кости. Второй тоже не успел отпрыгнуть, и его бросило вперед, прямо на створки.

А потом их снесло к чертям собачьим. Меня толкнуло вперед, ремень натянулся, но я удержался на сиденьи, и даже не ударился ни обо что. Втопил в пол педаль тормоза, отчего машина резко остановилась, отстегнулся и полез назад.

Несколько секунд ничего не происходило, и я успел пролезть через люк и занять позицию в пулеметном гнезде. Схватился за рукоятки, повернул ствол и короткой очередью срезал ближайшего из бойцов.

Его отшвырнуло назад, крупнокалиберные пули словно и не заметили бронежилета, проделали в его груди здоровенную дыру, и он упал, да так и остался валяться.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Пулемет загрохотал, громко, так, будто кто‑то гвозди забивал в стену длинные, и одним ударом, да сразу несколько. Я перевел огонь на следующего, снова выстрелил, перечертив его тело очередью. Последней пулей бойцу оторвало на хрен руку, но ему и первых трех хватило.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Послышались крики, и по мне ударили сразу из нескольких автоматов, но пули только бессильно рикошетили от щитков гнезда. Они тут крепкие, промежуточный патрон их не возьмет.

Заметив на крыше пулеметную позицию, я принялся стрелять туда. Дал несколько очередей поверх головы стрелка, перевел ствол ниже, и одна из пуль снесла ему голову. Точка оказалась подавлена, они даже открыть огонь не успели.

        Огнестрельное ранение головы. Уничтожение черепа.

Я продолжил вести огонь из гнезда, водил стволом пулемета, словно кистью художника, вместо мазков оставляя трупы с оторванными конечностями и лужи крови. По‑своему это было красиво, настоящая феерия смерти. Я никогда не восхищался таким, мертвые люди выглядят достаточно неприятно, но мне не было жалко этих ублюдков. Отморозки, отбросы, которых не возьмут ни в одну нормальную компания.

Слева, из‑за восточного крыла санатория выскочило двое, один из них уже тащил на плече гранатомет. Похоже, что у местных имелось и такое оружие, они очень хорошо подготовились на случай нападения. Второй тут же открыл по мне огонь из автомата, попытавшись заставить залечь. Я торопливо навелся на них и выстрелил.

Длинная очередь из пулемета разорвала первого на части прежде, чем он успел прицелиться. Оторванные ноги и руки разлетелись в разные стороны. Он успел выстрелить, но реактивный снаряд пролетел мимо, а потом самоликвидировался в воздухе метров за триста от меня.

        Множественные огнестрельные ранения всего тела. Расчленение. Мгновенная смерть.

Я поймал в прицел второго и снова нажал на спуск. Автоматчик, попытался было юркнуть обратно под прикрытие здания, но не успел. Его перевернуло в воздухе, отшвырнуло, словно капризный ребенок надоевшую игрушку.

        Множественные огнестрельные ранения. Повреждение внутренних органов. Мгновенная смерть.

Из окна второго этажа правого крыла высунулся еще один боец, открыл огонь. Пули забарабанили по щиткам, а я резко повернулся и нажал на спуск. Снаряды крупнокалиберного пулемета пробили стену, и он упал.

        Огнестрельные ранения грудной клетки и живота. Повреждение внутренних органов. Мгновенная смерть.

Оставалось надеяться на то, что пленные девчонки догадались залечь, занять укрытия. Мне не хотелось никого задеть.

Раздался хлесткий винтовочный выстрел, и над моей головой пролетела пуля, отрикошетила от щитка и влетела в плиту бронежилета на спине, чуть толкнув вперед. Снайпер, на крыше, за парапетом Он, видимо, думал, что сможет снять меня, пока я сосредоточен на тех, кто во дворе и считал, что слой синт‑бетона защитит его. Глупо. Сейчас я покажу ему, что крупнокалиберные пули могут с ним сделать.

Я срезал его очередью, прямо через стену. Винтовка выпала из его рук и упала на землю.

        Множественные огнестрельные ранения. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Ствол пулемета ощутимо нагрелся, и от него шел поток теплого воздуха. Лента закончилась. Я поднял крышку ствольной коробки, отстегнул короб и быстро поставил на его место новый. Движения были отработаны, на все про все у меня ушла пара секунд.

На балконе левого крыла мелькнула фигура. Я выдал длинную очередь, и тело ударилось о стену, сползло вниз, оставляя кровавую полосу.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки и живота. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Из главного хода выбежали еще четверо, попрятались за колоннами. Один из них вскинул руку, похоже, собирался бросать гранату. Я отреагировал: высадил короткую очередь, и враг упал, вывалился из‑за колонны.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Граната вывалилась из его руки, и остальные бросились врассыпную. Я выдал несколько длинных очередей, и они попадали на асфальт двора. Следом раздался взрыв, осколки долетели даже до меня, ударили в щиток.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Снова заговорил пулемет с крыши, кто‑то воспользовался тем, что я отвлекся. Пули пробили щиток, рядом с моей головой пронеслось несколько пуль. Я пригнулся, вздернул ствол своего оружия вверх, высадил длинную очередь. Ствол оружия задрался вверх.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

И тут из‑за здания, лязгая траками выполз танк. Знакомый мне по Африке Т‑103, основной боевой танк. На самом деле в современных условиях их использовали больше как самоходные огневые точки, да на защитах позиций, потому что они очень уязвимы к дронам. Короче говоря, танковые клинья больше в бой не ходили, поэтому никакого повторения Курской дуги.

Уже понимая, что сейчас произойдет, я поднялся, выпрыгнул из пулеметного гнезда, приземлившись на асфальт, и побежал прочь. Грохнуло, а следом раздался взрыв, а потом еще один – это сдетонировало топливо в баке моего броневика. Оглянувшись, я увидел за спиной огненный цветок, который остался на месте моей машины.

Танк – это серьезно. Это не только пушка, но еще и турель. Но и с ним можно разобраться при желании, опыт у меня есть. Конечно, негры в Африке на таких не гоняли, у них такого не водилось, зато вот ЧВКшники из «Уайтграунда» – вполне себе.

Спецификации наших танков я знал, как и их уязвимые места, только вот с моим оружием его не уничтожить. Нужен ПТРК, причем бить надо строго в определенную область, тогда да, конец ему. Только вот у меня такого оружия не имелось, и брать его было негде.

Зато я прекрасно знал, где располагаются сенсоры. Добежав до ближайшего здания какого‑то подсобного помещения, я спрятался за ним. Во дворе особо никого не было, набежать враги не успели, а тех, что были, я уже успел зачистить. Да и не сунутся они больше, будут здание оборонять. К тому же у них есть аргумент. Многотонный аргумент на гусеницах.

Как всегда в критической ситуации, я собрался. Вдох, досчитать до четырех, выдох. Вдох, досчитать до четырех, выдох.

Высунулся, и увидел, как дуло поворачивается в мое сторону. Пушка танка заряжается кассетами по четыре осколочно‑фугасных снаряда, так что если он выстрелит еще раз, то здание просто сложится. Да и мне достанется.

Но пушка меня не особо пугала в отличие от турели. Медленная она, и по подвижной цели работать из нее не получится. Но и тут были уязвимые места.

Я навел точку коллиматора туда, где находились прикрытые броней сенсоры. Ослепить пулеметчика – это первое дело. Причем, сделать это не так уж и сложно. Однажды я видел, как негр бросился на танк и просто накрыл их своей же курткой. Его, конечно, сразу же убили, но только вот пулеметчика видеть уже ничего не мог.

Высадив короткую очередь по подсвеченной красным области, я тут же выбежал наружу, и рванул вперед. Снова грохнул танк, но снаряд пролетел мимо меня и взорвался среди деревьев где‑то за моей спиной. Свистнули осколки, но к счастью ни один меня не задел.

Пулемет загрохотал но, повернувшись, я понял, что стреляет он вслепую, куда‑то в ту степь. Значит, мне все удалось.

А теперь оставалось идти на сближение.

Миновав детскую площадку, я побежал, что было сил. Пушка снова повернулась в мою сторону. Слишком уж я крупный воробей, чтобы по мне стрелять.

Я бросился вперед, на землю, и в этот момент пушка снова грохнула. Снаряд пролетел за моей спиной, взорвался на детской площадке, разметав ее к чертям собачьим. Над головой свистнули осколки, перед глазами на секунду все поплыло: все‑таки приложило взрывной волной.

Не обращая внимания на легкую контузию, я с низкого старта рванул вперед, добрался до танка и спрятался за передним бортом вне зоны досягаемости пушки. Сейчас водитель тронет боевую машину вперед и попытается намотать меня на траки, но перед этим я успею подготовить для него небольшой сюрприз.

Вытащив из подсумка гранату, я активировал ее, после чего зашвырнул ее в ствол, благо сейчас они были достаточно компактными.

Те, кто думает, что таким образом можно взорвать танк, сильно ошибаются. Граната просто не закатится в ствол, угол не тот, он должен быть задран вверх. А вот если он задран, то до него не достанешь, даже подпрыгнув. Да и в этом случае затвор закрыт, в кабину граната не попадет в любом случае.

А вот ствол разорвет к хренам, и стрелять из него уже не получится. Материалы там прочные, рассчитанные на высокое давление, но бризантность тротила гораздо больше, чем у пороха.

Пригнувшись, я побежал в сторону, обегая танк, чтобы не попасть под взрыв. За спиной взорвалось, совсем негромко. Меня вновь обстреляли со стороны санатория, я пригнулся, вскинул автомат, и нажал на спуск. Прогрохотала короткая очередь, стрелок исчез где‑то в недрах номера санатория.

        Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Гусеницы танка завертелись, и он повернулся на месте, пытаясь раздавить меня. Схватившись за ручку, я запрыгнул на борт, увидел, что из‑за западного корпуса выбегают еще двое. Вскинул автомат, зажав приклад подмышкой, выпустил длинную, на весь магазин очередь. Трое бойцов повалились на землю один на другого, будто сбитые кегли. Я сморгнул логи, сейчас было совсем не до чтения.

Танк провернулся еще немного, и остановился. Я перезарядил автомат, и в этот момент люк раскрылся, и из него появился еще один боец с укоротом. Его лицо было измазано сажей, по‑видимому, что‑то все‑таки произошло после взрыва гранаты. Он прицелился в меня, нажал на спуск.

Сработал ускоритель рефлексов, и я в последний момент успел увернуться. Пули просвистели мимо, но главное правило: пуля, которая свистит, не твоя. Свою ты не услышишь. Зажав спусковой крючок, я выстрелил в ответ, строчка попаданий прочертила врага, ствол увело чуть вверх, и последние пули угодили ему в голову. Рванувшись вперед, я выхватил еще одну гранату, сдвинул рычажок на минимальное замедление и опустил ее внутрь. Даже если кто‑то выживет, то все, не боец.

Спрыгнул вниз, земля крепко ударила в ноги. Следом послышался взрыв, но тихий совсем, броня у танка толстая, так что было практически ничего не слышно.

Я огляделся: вокруг был полный разгром. Танк с развороченным дулом, трупы повсюду, стреляные гильзы, разбитые окна и стеклянное крошево на земле, пятно на крыльце санатория от разорвавшейся гранаты, щербины на синт‑бетоне там, куда попали осколки. Еще и развороченная детская площадка за спиной. Не думаю, что кто‑то может поверить тому, что это сделал всего один человек.

Да уж, владельцы санатория теперь разорятся на ремонте. А «Рейдж» заплатит огромную страховую компенсацию за потери. Если они, конечно, вообще выплачивают их семьям.

Из окна высунулся еще один боец, обстрелял меня, и пули попали в бронежилет, прямо в область мишени на груди. Ударило крепко, бросило меня обратно на броню, но я вскинул автомат, навел на него точку коллиматорного прицела, и нажал на спуск.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Труп перевалился через подоконник, и упал вниз, разбился о землю, во все стороны брызнули мозги из развороченной черепной коробки.

Я помотал головой, перед глазами вновь поплыло. Похоже, что контузия. Сперва не понял, на адреналине действовал, а теперь вот началось.

Запустив руку в карман, я вытащил ингалятор с «шоком», вставил мундштук в зубы, вдавил и одновременно вдохнул. Сразу же стало легче.

Повернувшись, я побежал в сторону входа в административный корпус. Меня обстреляли из окон, снова со звоном посыпались осколки, пули засвистели мимо, пара опять ударила в бронежилет.

Я добежал до колонны, выдернул из подсумка гранату. Последняя. Остается надеяться на то, что удастся разжиться трофеями, потому что зачищать санаторий вообще без гранат будет очень трудно.

Швырнул взрывоопасный подарочек в разбитое окно. Послышался предупредительный крик одного из бойцов, а потом взрыв. Я же тут же рванул с места в сторону входа, перешагнул через валяющийся на крыльце труп и ворвался в помещение.

Меня встретили трое, я тут же рыбкой нырнул вниз. Сработал ускоритель рефлексов, время замедлилось, и я в полете срезал одного из врагов.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Приземление вышло жестким, я рухнул на бетонный пол, обитый плиткой, тут же перекатился и снова открыл огонь. Второму всадил три пули в грудь, третьему в голову.

И тут дверь соседнего помещения распахнулась, и из нее выбежал борг, вооруженный ручным пулеметом.

Глава 18

Это был не просто борг. Тяжелая штурмовая модель, которая прекрасно защищена от легкого автоматического оружия. Крупнокалиберный пулемет наверняка помог бы, да только вот, увы, загвоздка, его у меня больше не было. Сгорел, как и машина, на которой я приехал.

Но я знал, где был еще один: на крыше здания, на огневой позиции, оборудованной там. Только вот добраться до места будет не так уж и просто, если учесть, что путь перекрывает этот тяжелый штурмовик. Джаггернаут, иначе его просто не назвать.

Я рванул вперед и оказался за стойкой администратора. Борг тут же открыл огонь, пули легко продырявили композит под дерево, защелкали по стенам, выбивая целые куски синт‑бетона и рикошетя во все стороны.

Вскинув автомат, я выстрелил в окно, которое вело на задний двор санатория, и на его стоянку. Осколки со звоном посыпались во все стороны, а я рванул вперед, прыгнул на подоконник, оттолкнулся от него, благо окно было высоким, практически панорамным, и секунду спустя оказался снаружи. Благо, вместо ног у меня были протезы, на которых еще и военные брюки из крепкой ткани, а ботинки тоже хорошие, на высокой подошве. Так что не порезался.

Увидел впереди пару припакованных автобусов, несколько броневиков, только вот словно назло ни один из них не был снабжен пулеметом. Это были обычные гражданские версии, скорее всего, бойцов транспортировали в них.

Было там еще и две БМП‑6, новенькие, в заводской краске, только вот, увы, внутрь мне не попасть, все заперто. Не на электронные замки, кстати, на обычные механические, только вот вскрыть бронированную дверь мне не под силу.

Борг за моей спиной взревел и я услышал тяжелые шаги: он двинул за мной. И снова открыл огонь. Я же не стал ждать, пока он нашпигует меня свинцом, а побежал вперед, в сторону пожарной лестницы, ведущей на крышу. Заметил справа в окне мельтешение, вскинул автомат, и в этот момент окно открылось и наружу высунулся ствол автомата.

Меня обстреляли, несколько пуль просвистело сразу за мной, я вскинулся, навел точку прицела куда‑то в ту область, нажал на спуск.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

В несколько огромных прыжков я миновал расстояние до лестницы, и в этот момент услышал за спиной хлопок запала гранаты. Бросился вперед, и получилось так, что крепко впилился головой в одну из первых ступений. Контузия никуда не пропала, и ноги немного заплетались.

Но вышло так, что по моей многострадальной голове прилетело еще раз. В глазах задвоилось, к горлу подкатил ком, но так как я не ел уже почти сутки, блевать мне было попросту нечем. Кое‑как поднявшись, я обернулся, и увидел, что борг вылезает через окно. Выскочить наружу одним прыжком у него не вышло бы при всем желании, он был слишком тяжелым.

Схватившись за перила, я побежал вверх по лестнице, и оказался на втором этаже. Вскинул автомат, зажав приклад подмышкой, навел на борга. В глазах двоилось, так что один пришлось закрыть. А при стрельбе так делать категорически нельзя, ограничивать свое поле зрения – это ошибка. Типичная для новичка, но делать было нечего.

Одной длинной очередью я высадил весь магазин, большая часть пролетела мимо, но несколько попали в борга, не сбив его с ног, а чуть толкнув назад. Я же побежал вверх по лестнице, скрылся из поля зрения, но тот все равно открыл ответный огонь. Пули засвистели мимо, зарикошетили от бетонных ступеней.

Воспользовавшись передышкой, я перезарядил автомат, попросту выбив пустой магазин полным, нажатием кнопки снял затвор с задержки. Осталось два этажа, два раза мне придется открыться для борга.

Он продолжил стрелять, но через несколько секунд у него закончились патроны. Это шанс. Я рванул вверх, заскочил на четвертый этаж, но в этот момент дверь, ведущая в здание, распахнулась, и из нее выскочил еще один боец из «Рейджа». Он тут же ударил меня прикладом в ребра, сильно, так, что я уступил на шаг назад. Так, как ноги меня толком не держали, я чуть не упал, перила задержали мое падение, а он уже вскидывал автомат, чтобы пристрелить меня.

Я поднять оружия не успевал, так что пальнул прямо так, благо он был нацелен ему в пах. С диким криком мой враг рухнул на колени, а я дострелил его одной пулей в голову.

        Огнестрельное ранение паха. Это, конечно, печально.

        Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Обернувшись, я увидел, как борг снова вскинул свой пулемет, и едва успел метнуться в сторону, так что пули просвистели мимо. Но стрельба быстро закончилась, похоже, что он решил не тратить зря боезапас, а подняться за мной следом и убить.

Выждав несколько секунд, чтобы он приблизился на достаточное расстояние, я рванул наверх. Стрелять почти отвесно было неудобно, так что мне удалось проскочить, и я оказался на крытой рубероидом крыше. Вокруг находилась куча вентиляционных коробок, какие‑то спутниковые антенны, но на дальней части крыша расположилось пулеметное гнездо. Именно к нему я и рванул со всех ног. На самом деле, шатаясь и чуть ли не падая, боец из меня после двух ударов по голове был очень условный.

Однако я добрался. Пулемет не был закреплен, он просто стоял на сошках, по‑видимому, чтобы его можно было быстро перенести при необходимости. Схватив это здоровенную дуру, я развернул ее в сторону лестницы, с которой только что пришел, улегся на пол. Достал ингалятор с «шоком», снова вдохнул. Практически сразу же мне стало легче, двоиться в глазах перестало. На какое‑то время этого хватит.

Борг появился достаточно быстро, он вышел с лестницы, целясь в меня, и я открыл огонь. Пулемет застучал быстро, часто, но пули только отрикошетили от нагрудной пластины брони врага. Похоже, что там было что‑то очень толстое и крепкое.

Но я перевел ствол ниже, прицелился ему в ногу и дал еще одну короткую очередь. И на этот раз все получилось удачно: пули размолотили шарнир, на котором держался коленный сустав, и борг с яростным ревом повалился на рубероид.

Повреждение коленного сустава. Нарушение подвижности конечности.

Кричал он, естественно, не от боли, а от злости. Борги вообще боли не ощущают, они отказались от своих органических тел, заменив их на вот такие машины. Мне тоже множество раз предлагали перенести мозг в такое, тем более, что по словам рвачей порог нейропластичности вполне позволял это сделать. Но я упрямо отказывался.

Борг вскинул ручной пулемет, и я высадил еще короткую очередь, на этот раз целясь в голову. И она, пусть и была укреплена, посажена низко, и запиралась с трех сторон могучими «плечами», не выдержала.

        Повреждение головы. Прекращение жизнедеятельности.

Механический урод не упал, он просто замер, как и стоял, но больше никаких действий не производил. Я для верности пострелял по нему еще, но интерфейс на это уже никак не отреагировал. Он считал, что мой противник мертв, если так можно сказать об этом чертовом киборге.

Я поднялся на ноги и остановился. Прислушался. Все было тихо, никто не бегал, не отдавал команды штурмовать крышу. Похоже, что я разобрался с теми, кто был снаружи. Однако это не меняло того факта, что мне еще предстоит зачищать оба крыла здания. Впрочем, врагов особо искать не придется, они сами прибегут.

И тут я услышал со стороны въезда на территорию санатория рев моторов. Перехватив пулемет, вернулся к гнезду, установил его там, поднял голову и увидел, что в сторону въезда в санаторий едут еще два знакомых мне внедорожника. Точно таких же, как те, на которых я сам сюда явился.

Я открыл огонь. Броня этих штук защищала от промежуточного патрона, могла сдержать винтовочный, но вот крупнокалиберным пулям «двенадцать и семь» ничего противопоставить не могла. И тогда я дал длинную, на расплав, очередь, целясь в броневик.

Пулемет в моих руках затрясся, загрохотал. Слуховой имплант понизил чувствительность: настолько громко эта дура стреляла. Я повел стволом так, чтобы повредить не только двигатель, но и прочертить строчкой пулевых попаданий лобовое стекло.

Машина повернулась и съехала с дороги, из нее так и никто не успел выйти. Скорее всего, там, внутри, сейчас фарш, а сама тачка – это уже как консервная банка. Не загорелась разве что.

Вторая же прорвалась, но им пришлось затормозить, потому что сразу за воротами стоял мой броневик. Ну, если это можно сказать о машине, которая горела, чадя густым черным дымом.

По мне открыли ответный огонь, несколько пуль пролетело над головой, но я вбил остаток ленты в пулеметное гнездо. Крупнокалиберный патрон его пробивает, так что стрелку пришлось очень непросто. Но двери машины открылись, и из них в разные стороны прыснули бойцы, их было четверо. И они тут же рассредоточились, попрятались за укрытиями. А потом стали стрелять по мне.

Потянувшись рукой, я вытащил из подсумка убитого мной ранее пулеметчика пару гранат. Взвел одну и швырнул далеко вперед и вверх, чтобы она разорвалась в воздухе и засыпала осколками как можно большую площадь. И тут же отправил вторую.

Схватился за автомат. Раздалось два взрыва один за другим. Высунувшись, я поймал в прицел одного из бойцов, высадил длинную очередь, и он упал.

        Множественные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Перевел огонь на второго, уже бежавшего в сторону входа в санаторий, добил в него остатки патронов. Подстрелил на бегу, словно лося на охоте, он рухнул, да так и остался лежать.

        Множественные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Собственно говоря, я и есть охотник.

Третий и четвертый открыли по мне огонь. Я отполз чуть назад, сменил магазин, а потом, прячась за вентиляционными коробами, побежал по крыше в сторону административного комплекса. Рванулся к краю, высунулся и выдал еще несколько коротких очередей. Большая часть пуль ушла в молоко, но несколько все‑таки достали одного бойца. Второму же я умудрился всадить первую же пулю в голову.

        Множественные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

        Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Время играло против меня. ЧОПовцы наверняка уже подняли тревогу и теперь спешно формируют боевую группу. А, значит, мне нужно как можно скорее зачистить здание, погрузить девчонок в автобус, благо он тут есть, и вывезти их из этого проклятого места.

Я ненавижу возиться с заложниками, но делать нечего. Я ведь именно за ними сюда и пришел.

Открыв подсумок аптечки, вытащил из него шприц с общеукрепляющим и бодрящим средством, вколол себе в шею. Через несколько секунд мне стало легче. Контузия непременно вернется, но теперь я смогу действовать.

И я побежал в сторону лестницы. Спущусь вниз, и начну зачистку с пятого этажа. Хотя вряд ли мне придется искать врагов, скорее, они сами пойдут на меня, чтобы убить.

Я спустился на пятый этаж, который выглядел вполне себе ухоженным. Похоже, что здесь действительно недавно сделали ремонт, пусть и недорогой, без особых излишеств. Линолеум блестел, стены покрывала свежая краска, а вдоль коридора стояли горшки с искусственными декоративными растениями.

Я бросил взгляд на мини‑карту, увидел на ней несколько меток. Проблема только в том, что интерфейс не дает никакой возможности отличить где враг, а где заложницы. В некоторых помещениях было по одному человеку, где‑то по два‑три. Я бы на месте бойцов «Рейджа» держал похищенных по одной. Комнат достаточно, а так они не смогут сговориться и попытаться сбежать.

Санаторий представлял собой общежитие коридорного типа, никаких блоков, прямой путь вел прямо до внутренней лестницы. Я пошел вперед по постуму коридору, держался ближе к стен с оружием наизготовку.

Первая дверь справа была чуть приоткрыта. Я осторожно толкнул её ногой, не высовываясь. Так, чтобы меня не увидели изнутри. Там оказался небольшой номер с двуспальной кроватью, тумбочкой, мини‑холодильником и телевизором, который висел на стене. Сбоку была еще одна дверь, наверняка в санузел, но он однозначно был пуст.

Из‑за кровати высунулась молодая девушка в халате. Она прижалась к своему укрытию, широко открыла глаза, но кричать не смела. Вот и одна из похищенных, та самая блондинка, которую продали неграм на аукционе. Что ж, я их нашел.

– Сиди тихо, – проговорил я. – Когда закончу, вернусь.

Она только кивнула. Что ж, оставалось лишь порадоваться за нее, что не потеряла связи с реальностью.

Дверь справа от меня вдруг распахнулась, я резко повернулся, вскидывая автомат, и из нее вывалился боец с дробовиком. Он успел выстрелить первым, но я сместился в сторону. Не успевшая разлететься картечь влетела в стену, а я уже нажал на спуск. Автомат коротко трескнул, и враг упал, выпустив свои мозги на стену.

Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Я двинулся дальше, но уже быстрее, заглянул в следующую комнату, и тут же чуть не словил пулю головой. Повезло: она просвистела мимо, толкнув меня упругой воздушной волной. Я пальнул в ответ, стекло за спиной врага рассыпалось на осколки, а его бросило назад, и он опрокинулся, рухнув наружу.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Я двинулся дальше. Из‑за двух дверей с разных сторон коридора выскочило двое, они явно координировали атаку по внутренней связи. Удивительно, но они и внешне оказались похожи, словно братья‑близнецы. Оказавшись в коридоре, они тут же открыли огонь, я же юркнул за дверь комнаты, которую только что проверял. Выхватил из подсумка гранату, поставил ее на минимальное замедление и катнул по полу наружу.

Грохнуло, я тут же высунулся. Одного из врагов швырнуло в стену, и он лежал около нее с неестественно вывернутой шеей. Второй, нашпигованный осколками валялся на полу, но он еще хрипел, шевелился, пытаясь зажать раны на животе руками. Я двинул к нему, и проконтролировал обоих одиночными.