Текст книги "Хантер-Киллер. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Наиль Выборнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 59 страниц)

Подскочив к ближайшей машине, приложил девайс к капоту там, где должен был находиться блок управления, нажал на кнопку. Моргнули фары, сигнализация издала немелодичный писк, а машина завелась. Запрыгнув внутрь, я тут же переключил коробку в режим «драйв» и рванул с места.

Вроде ушел. Теперь пора нанести визит Кулу.

Глава 15

До места я добрался достаточно быстро, но напрямую в переулок ехать не стал. Сделал круг по кварталу, припарковался во дворе, после чего пошел пешком. Не с проспекта, не с той стороны, откуда меня должны были ждать. Если, конечно, вообще будут.

Но встречу полицейские назначили, значит, хоть кто‑то, но должен приехать. Они, очевидно, были очень уверены в своих силах, раз сделали это заранее.

Неужели думали, что я не стану стрелять по ним? Нет, эти конченые мрази заслужили то, что получили. Плевали они на защиту закона и мирных граждан, все, что их интересовало, ‑ это набивание собственных карманов. Так что кончилось все именно так, как должно было.

Одни тупые ублюдки получили по заслугам. Настало время следующих.

Двор был практически полностью запаркован машинами, время ‑ около пяти утра. Еще час, и народ станет просыпаться. Люди пойдут в душ, будут завтракать, а потом отправятся на работу кто куда. Не все, конечно, но большая часть, почти все в Новой Москве существуют по такому распорядку. Мало кому на работу добираться приходится меньше часа‑полутора.

И я мог был быть сейчас одним из них.

Мне почему‑то очень ярко представилось это. Я бы сейчас спал, и видел самые яркие предрассветные сны, а потом Алиса разбудила бы меня, и позвала на кухню завтракать. Ванька уже сидел бы там, это был бы уже не дошколенок, а серьезный представительный мужчина‑первоклассник. Мы бы посмотрели с ним новости, а потом отправились бы по своим делам. Я ‑ один, в офис своей частной военной компании, где работал бы координатором, а его Алиса повезла бы в школу.

Интересно, что там сейчас в той квартире, в которой мы жили. Я ведь не продал ее, просто рука не поднялась. Но и не появлялся в ней с момента смерти семьи. Скорее всего, брошенную квартиру разграбили. Ну а теперь ее заочно арестуют и изымут у меня.

Наведаться бы туда, забрать вещи семьи. Частично на память оставить, другое сжечь. Не хочу, чтобы в них приставы копались своими липкими лапами. Да только вот нельзя, раньше надо было, теперь меня там ждать будут однозначно.

Удивительно даже, насколько для меня это стало неважно после смерти жены и сына. А ведь раньше как гордился: своя квартира в не самом плохом районе города. А как оказалось, что куковать мне там предстоит одному, так смысл в ней и пропал.

Пока думал об этом, добрался до переулка. Он запаркован не был, там стояла всего одна машина, внедорожник от Арзамасского завода, только не та полувоенная версия, а другая. Удобств в ней больше, брони нет, зато выглядит внушительно. В повышенной проходимости смысла, конечно, нет, те, кто захочет в загородные поездки удариться, “Ниву” себе возьмут. А такие любят городские мажоры, кому хочется выделиться и показать, что они ‑ настоящие мужики.

Похоже, что это мои клиенты. Место выбрали с умом: переулок длинный, узкий, его легко можно огнем перекрыть с одной стороны, зато сразу позади въезд во двор. По нему можно свалить. Или бросить машину и пойти в разбег, попрятаться по ближайшим домам. И камеры, скорее всего, тут не работали. Они на самом деле много где не работали, не было у городских властей денег все чинить, тем более, что их частенько специально ломали. И вот такие места, где не работало всевидящее око государства зачастую использовали для тайных встреч.

Я вытащил из кобуры пистолет, после чего двинулся прямо к машине. Стекла задние были тонированы, свет в салоне не горит, так что не видно ничего. А вот они меня заметили, то ли в боковые зеркала, то ли через камеру заднего вида, так что двери машины открылись, и наружу вышло сразу четверо человек. Все они были вооружены.

Недолго думая, я вскинул пистолет и выстрелил ближайшему в голову. Глушитель негромко хлопнул, лязгнул затвор, и труп одного из наемников, а судя по одежде, это были именно они, повалился на асфальт.

Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

А они чего ожидали? Что я с разговоров начну? Их прислали за моей головой, так что болтать я с ними точно не стану.

Вернее стану, но потом, и только с одним, кто выживет. И уже на своих условиях.

Я резко рванулся вперед, в сторону водителя. Тот открыл огонь, но оказался слишком медленным. Пули свистнули над плечом, ударились о стену из синт‑бетона за моей спиной, выбив облако пыли.

Я же был уже рядом, почти вплотную. Вскинул пистолет, дважды быстро нажал на спусковой крючок. Враг дернулся, осел на землю, хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, а я дострелил его одиночным в голову.

Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждение внутренних органов.

Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Что‑то заставило меня дернуться в сторону. Я пригнулся, уходя влево, захлопнул дверь машины и укрылся за передним крылом внедорожника. Воздух на том месте, где я только что стоял, пронзили пули.

Это стрелял тот, что выбрался с переднего пассажирского сиденья. Он выпустил еще пару коротких очередей, я же сжался за своим укрытием под грохот выстрелов и звон падающих на землю гильз. Выждал несколько секунд, потом сместился чуть в сторону, стараясь не показываться в окнах. Машина большая, массивная, так что видеть меня он не мог.

И наткнулся на третьего, который в этот момент попытался обойти меня с другой стороны внедорожника. Я был готов: его выдала тень от уличного фонаря, мелкнувшая у меня перед глазами.

Резко поднявшись, я схватил его за руку, державшую пистолет, рванул вверх, вывернул, добавил сверху локтем. Послышался треск, кость переломилась.

Перелом лучевой кости. Нарушение подвижности конечности.

Наемник взвыл, его пистолет упал к моим ногам, а я уже отпустил его, выхватил левой рукой нож из ножен и вбил клинок в основание черепа так, чтобы он прошел через затылочное отверстие и пронзил мозг.

Колотая рана головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Остался последний, тот самый, с автоматом. Он вдруг высадил по мне длинную очередь, прямо через стекла внедорожника, которые со звоном посыпались на асфальт. Меня осыпало осколками. Я пригнулся, присел, чтобы меня не задело, но стрельба уже затихла, и тут хлопнула пассажирская дверь. Секунду спустя взревел мотор.

Рванувшись вперед, развернувшись в прыжке, я ухватился за ручку задней пассажирской двери. Дернул, но она оказалась заперта. Стекло на ней осталось целым, это заднее осыпалось, но оно не бронированное, обычное, достаточно как следует приложить.

Машина уже ехала вперед, а я бежал за ней, держась за ручку. Резким ударом рукоятью пистолета в правой руке я разбил стекло, дотянулся до кнопки и открыл дверь.

Беглец прибавил газа, и я почувствовал, как теряю опору под ногами, но в последний момент успел запрыгнуть внутрь, наткнувшись взглядом на ствол направленного на меня пистолета.

Перекатился в сторону, и две пули пролетели мимо меня, еще одна выбила кусок обшивки салона. Рванувшись вперед, я схватился за руку, вздернул ее вверх, и еще две пули пробили крышу салона. Рванул оружие на себя один раз, второй, но наемник держал свое оружие крепко.

Внедорожник рванул вперед, в салон ворвался ветер, меня потянуло назад, но я ухватился за водительское сиденье, попытался добраться до водителя. Несколько секунд мы боролись, машина вильнула в сторону, прошла в притирку у стены и дверь с пассажирской стороны снесло к чертям собачьим.

Меня толкнуло вперед, машина налетела на мусорный бак и потащила ее вперед. Болтало меня, словно я умудрился угодить в барабан стиральной машины, только вот водителя трясло не меньше, а он пытался сделать сразу два дела: выровнять тачку и одновременно боролся со мной.

Я схватил его шею в захват, потянул на себя.

– Ты… кончишь здесь, тварь! – прохрипел он.

– Посмотрим, – бросил я, сдавив локоть еще сильнее.

Машина выехала на проспект, мусорный бак отлетел куда‑то в сторону, укатился на своих колесиках. Я же продолжал давить на шею водителя. Он выпустил пистолет, схватился за мою руку, сдавил ее, попытался освободиться. Не выдержал, отпустил руль, взялся за мои руки обеими.

Внедорожник вильнул в сторону. В последний момент водитель умудрился дотянуться до педали тормоза, но мы все равно врезались в фонарный столб. Меня швырнуло вперед, приподняло, и я втемяшился головой в потолок, от неожиданности выпустив шею своего врага. Впрочем, это ему не помогло, потому что и его толкнуло, а в ответ ударила отстрелившая подушка безопасности.

Пристегнут он, естественно, не был, поэтому влетел в нее головой изо всех сил. Двигатель заглох. Я рванул на себя ручку пассажирской двери, выскочил наружу, тут же открыл водительскую, и рванул на себя наемника. Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, похоже, что удар ошеломил его, а по лицу из сломанного носа текла кровь. Туда же я добавил ему коротким прямым ударом. Водитель вырубился.

Сбоку послышался рев мотора, а следом ‑ очередь из тяжелого пулемета, громкая и хлесткая. Пули ударили вокруг меня, несколько пробило кузов машины. Потянув на себя за воротник, я вытянул водителя из машины и аккуратно уложил на землю ‑ это был мой улов, и нельзя было допустить, чтобы его случайно задели.

Завизжали шины, машина остановилась чуть поодаль от меня. Высунувшись, я увидел, как из тачки выпрыгнуло четверо, еще один остался наверху, в пулеметном гнезде. Заметив меня, он тут же отсек короткую очередь из трех патронов. В последний момент я успел спрятаться, и пули пролетели над моей головой. Оказался бы чуть медленнее, и ее расплескало бы во все стороны.

Этот безумный день даже не собирался заканчиваться.

Я отполз в сторону, спрятавшись за машиной, выхватил из подсумка гранату, сдвинул рычажок замедлителя на минимум ‑ полторы секунды. Этого должно хватить. Сбросил предохранительную крышку и отправил взрывоопасный подарок по отрисованной интерфейсом траектории так, чтобы он сдетонировал в воздухе и осыпал осколками как можно большую территорию.

В полете хлопнул запал, а секунду спустя раздался взрыв. Послышались крики. Бойцы не успели отрегировать, особенно не повезло тому, что оставался в гнезде, потому что граната взорвалась точно над ним. И его наверняка задело.

Я снял со спины автомат, сдвинул рычажок предохранителя вниз, большим пальцем левой руки дернул затвор, перехватил тза рукоятки. Вдох, досчитать до четырех, выдох. Адреналина в крови хоть отбавляй, но его и так слишком много за сегодняшнюю ночь. Так недалеко и до истощения надпочечников.

Похоже, что еще один отряд наемников был на подстраховке, причем, снаряжены они были по первому слову техники. Интересно, это Кул полицейским не доверял, или с самого начала рассчитывал на то, что вместо них приду я? Может быть, он даже посмеялся над наивными легавыми, которые считали, что могут взять меня бескровно. Ублюдки ждали и дождались.

Высунувшись из‑за своего укрытия, я поймал в коллиматорный прицел того из наемников, которого взрывом гранаты отшвырнуло в сторону. Нажал на спуск, выпустив две короткие очереди, продолжил движение к следующему укрытию: мусорному баку, который внедорожник так удачно выволок из переулка.

Часть пуль отрикошетила от асфальта, но одна или две попали ему точно в голову. Начавший, было, вставать, наемник опрокинулся на землю, да так и остался лежать.

Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Перевел огонь на второго, выстрелил еще раз, пули толкнули его назад, и он упал. Ему в грудь пришлась полная очередь, так что его можно было списывать со счетов.

Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

А сам я уже юркнул в укрытие. Со стороны врагов послышался выстрел из дробовика, кусок мусорного бака над моей головой просто срезало. Ага, они использовали те самые пули, связанные зайлоновой мононитью. А это означало только то, что под выстрелы нельзя попадаться ни в коем случае. На таком расстоянии эта штука перережет меня пополам.

Я прополз дальше, бак был достаточно большим, чтобы полностью скрыть меня из поля зрения врагов. Послышалось несколько автоматный очередей, пули забарабанили по баку, прошивая его насквозь. Несколько пуль пролетело над моей головой, а одна ударила в спину, в пластину бронежилета.

Попадание в спину. Броня не пробита.

Высунувшись уже с другой стороны, я выстрелил. Бак закрывал меня от того, что был с дробовиком, зато я прекрасно видел автоматчика, он, похоже, влез с заднего сиденья с водительской стороны. Отдаваясь от стен окрестных домов прогрохотала очередь, и враг опрокинулся на спину, словив несколько пуль.

Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Ствол пулемета, задравшийся, было, вверх, вдруг выровнялся. Я выскочил из‑за своего укрытия, рванул вперед, одновременно активируя ускоритель рефлексов в принудительном режиме. Время замедлилось, я отчетливо увидел, как из ствола дробовика моего врага вырвался сноп искр. Как мне показалось, я даже умудрился разглядеть разворачивающуюся зайлоновую нить, поблескивающую в свете уличных фонарей.

Я срезал того бойца, что был с дробовиком двумя короткими очередями в грудь, и побежал дальше.

Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.

Когда время вернуло себе нормальный бег, я уже был около броневика, пригнулся, спрятавшись за его высокой передней частью. Выбил полупустой магазин полным.

А потом пулеметчик открыл огонь. Загрохотали выстрелы, пули засвистели над моей головой. Они врезались в асфальт, откалывая от него целые куски. Это продолжалось несколько секунд, после чего короб опустел. Сверху послышался громкий мат бойца. Ругался он с надрывом, похоже, что его неслабо зацепило.

Перехватив автомат одной рукой, я схватился за капот машины, зацепился ногой за кенгурятник, забрался наверх, запрыгнул на крышу машины, навел ствол автомата в лицо пулеметчика.

Как он держался, хрен его знает, осколками его приложило знатно. Более того, один засел у него в глазнице, пробив оптический имплант. Похоже, что он попросту потерял контроль от боли, вот и выпалил весь короб одной очередью на расплав, даже не понимая, что ему все равно меня не достать.

Я нажал на спусковой крючок, и автомат коротко грохотнул, выпуская короткую очередь. Пули снесли врагу верхушку черепа, и он упал, выронив запасной короб, который как раз пытался прицепить к пулемету.

Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Все, и эти готовы. Перебравшись через щиток, я схватил труп обеими руками, и выбросил его из гнезда. Он, влажно чавкнув, упал на асфальт, оставив на нем кровавый след с вкраплениями костной крошки и мозга.

Фонари моргнули и погасли: уличное освещение выключили. Все, ночь закончилась, настало утро. Но впереди такой же тяжелый, если еще не более трудный день. Развернувшись к внедорожнику, я подошел к водителю. Он все еще был без сознания, и это хорошо, потому что связывать его у меня времени не было, и он в любой момент мог ударить меня в спину.

Но теперь пришло время исправить эту оплошность. Запустив руку в карман, я вытащил из нее эластичную ленту и быстро спеленал ублюдка по рукам и ногам. Вставил в голову блокирующий чип, который поднял с хакеров. А потом двинулся в сторону броневика. Хорошая полувоенная машина ‑ это отличный способ убраться отсюда. Тем более, что я уже слышал звуки полицейских сирен.

Мне оставалось только воспользоваться его предложением. На бегу спрятав пистолет в кобуру, я побежал по переулку, и через несколько секунд свернул. Пробежал дальше, запустил руку в карман и вытащил устройство для взлома автомобильной сигнализации.

Проскочив через переулок, я оказался во дворе дома, где было припарковано множество машин: на стоянку денег хватало не у всех, вот они и парковались прямо тут. Если бы тачки стоили дешевле, то тут наверняка и проехать было бы нельзя, все оказалось бы запарковано.

Подскочив к ближайшей машине, приложил девайс к капоту там, где должен был находиться блок управления, нажал на кнопку. Моргнули фары, сигнализация издала немелодичный писк, а машина завелась. Запрыгнув внутрь, я тут же переключил коробку в режим «драйв» и рванул с места.

Вроде ушел. Теперь пора нанести визит Кулу.

Глава 16

Я въехал в одно из своих укрытий – заранее арендованный гараж на две машины. Он, кстати, хоть и большой был, но какой‑то странный: как ни пытайся, но вторая машина влезает впритирку. Броневик же занял вообще практически все помещение, оставив мне совсем небольшой закуток.

В остальном же здесь было все необходимое: тайник с оружием внутри верстака, мини‑холодильник, и диван, на котором можно было передохнуть. Я сейчас очень многое отдал бы за то, чтобы прилечь на него и поваляться пару часов. Но, увы, времени у меня было совсем немного.

Пленный уже пришел в себя, и даже кровь из носа у него остановилась, но он ничего не говорил, только злобно смотрел на меня. Но ничего, он у меня не просто заговорит, он запоет. Я прекрасно знаю, как сделать человеку больно, и как обернуть это в свою пользу.

Я закрыл ворота гаража, после чего включил свет, под потолком загорелось несколько ламп, после чего выволок пленного из машины и уложил на бетонный пол возле дивана. Наклонился над ним, посмотрел внимательно, спросил:

– Добром будешь говорить? Или сперва поработать придется?

– Ты сдохнешь, – прошипел он мне в лицо. – Конец тебя, понял? Кул этого так не оставит.

– Кул сегодня уже с десяток человек потерял, – ответил я. – И сейчас еще одного потеряет, если ты не будешь говорить. Да мне в общем‑то без разницы, мразь она конченая, я чем больше вас я завалю, тем город чище будет.

Он попытался плюнуть мне в лицо, но попал себе на грудь. Тогда я схватил его за нос, взялся резко и рванул. Не чтобы вправить, нет, так, чтобы сделать больно.

Он сжал зубы, но все‑таки не удержался и вскрикнул. Пытается сопротивляться боли. Ну ничего, так только интереснее будет.

Можно было бы отвезти его к Нику, чтобы тот воспользовался одним из своих чудо‑составов, и разговорил его без боли, но мне не хотелось светиться. Кто знает, вдруг рвач тоже соблазнится деньгами, которые обещают за мою голову?

– Как зовут? – спросил я.

Допрос начинать надо всегда с этого. Причем так, чтобы ответил правдиво. Если на первый вопрос не врут, то дальше информацию вытянуть становится гораздо проще. Да и надо же к нему как‑то обращаться, верно?

– Пошел ты, – ответил он.

Я заткнул ему рот ладонью левой руки, после чего достал из ножен свой клинок. И медленно стал вводить лезвие ему в бедро, прорезая штаны. В мышцу, в стороне от основных кровеносных сосудов, мне совсем не нужно, чтобы он кончился раньше времени. Но это больно. Очень больно.

Пленный затрепыхался, задвигался, даже попытался укусить меня за ладонь, но не смог, держал я крепко. Я медленно провернул клинок, давая ему возможность почувствовать всю боль, после чего на секунду остановил руку, посмотрел ему в глаза и четко проговорил:

– Говоришь сейчас – боли не будет. Будешь молчать – я медленно порежу тебя на куски. Кто я такой, ты знаешь прекрасно, и что опыта у меня в этом деле хоть отбавляй, тоже. Понял?

Он кивнул. Спекся? Нет, рановато. Но отвечать, скорее всего, будет, пусть и придется переодически его взбадривать.

– Как тебя зовут? – спросил я и убрал руку от лица.

– Лен, – ответил он. – Меня зовут Лен.

Доступа к полицейским базам у меня больше не было, систему ведь пришлось снести и установить заново, а Зум почему‑то этого не сделал. Так что придется верить ему на слово. Хотя в такой ситуации врать очень сложно.

Это только дурачки думают, что под пытками ты согласишься на что угодно, примешь на себя какую угодно вину. Первую версию запишут, а потом тебя будут пытать еще раз и еще, до тех пор, пока ты не начнешь повторят одно и то же. В целом врать под пытками невозможно. Может быть, получится недоговорить или сказать полуправду, но это нужно быть тренированным и иметь силу воли. Я, например, так смог бы, потому что проходил специальную подготовку в «Клинках».

– Ты работаешь на Кула, – полуутвердительно сказал я. – Это так?

– Так, – кивнул он.

– Он тебе доверяет?

– Доверяет, – подтвердил пленный. – Я – один из его ближних.

Это хорошо. Если бы мне в руки попался бы обычный наемник, его можно было бы кончить на месте. Но нет, повезло. Значит, он может знать много, и, скорее всего, то, что мне нужно.

– Бабки с аукциона уже увезли в банк? – спросил я.

– Никогда не думал, что Хантеру‑Киллеру вдруг деньги понадобились, – он не смеялся, даже не ухмыльнулся, он просто рассуждал.

Но это было все равно не то, что я хотел услышать. Поэтому я медленно повел ножом вниз, разрезая мышечные пучки, и снова зажал ему рот. Лен дернулся пару раз, попытался вырваться, но его руки были связаны за спиной, да и от лежания в такой позе уже должны были затечь. Так что это ни к чему не привело.

– Повторяю свой вопрос, – проговорил я, остановив руку. – Бабки уже увезли в банк?

– Да, – он торопливо закивал. – До них пытались добраться мусора, Тихвинов нас кинуть попытался, загрести все себе. С ним разберутся.

Тихвинов – это полковник, тот самый, что меня допрашивал, и который пытался подписать меня забрать бабки. Кинул одних, а потом попытался кинуть еще и меня, потому что живым меня не оставили бы в любом случае. Но с ним, я подозреваю, и без того разберутся, Нано, очевидно, уже взялся за него.

– Девчонок уже передали покупателям? – задал я следующий вопрос.

– Нет, – так же торопливо закачал головой пленный. – Не передали. Должны сегодня под вечер их забрать.

Это хорошо. Бабки‑то меня в действительности не особо интересуют, а вот то, что похищенных еще можно спасти, это хорошо. Но с другой стороны… Если удастся добраться до Кула, завалить его, то вообще не факт, что передача состоится. Только вот…

Только вот их ведь не отпустит никто, они слишком много знают. Скорее всего, если Кул отправится в переработку, то его помогальники кончат всех, как ненужных свидетелей. Или скинут кому‑нибудь за десятую часть цены. Те же самые «Резаки» с удовольствием возьмут, для них этот товар – лакомый кусочек.

– Где держат девчонок? – спросил я.

– Тебе их не забрать, – он покачал головой. – Там сейчас охраны больше, чем в банке, причем, не наемники с улиц, а ЧОП, «Рейдж». Они туда даже технику какую‑то приволокли, так что…

«Рейдж». Я знал о них. Частное охранное предприятие, но на самом деле – военная компания. И за рубежом они не работают, исключительно в России. И они – одна из причин, почему некоторые общественники и журналисты периодически поднимают вопрос о том, что ЧВК нужно снова запретить, как это было в начале века.

Отбор у них исключительно по боевым навыкам, на все остальное плевать. Психов берут, отморозков разных, наркоманов даже. Меня в свое время из «Клинков» выперли, потому что я психиатрическое освидетельствование не прошел. В «Рейдж» приняли бы с распростертыми объятиями, только вот я сам не пошел бы.

По слухам они крышевали торговлю наркотиками и контрабанду из Китая. А несколько их операций закончились резней с жертвами среди цивилов. Но их не закрывали. По той же причине, по которой существуют, скажем, Боевая Зона и Квартал. Они были кому‑то нужны.

Профессионалами из назвать трудно, но драться они будут умело и яростно. Так что нужно будет подготовиться.

Это не ответ на вопрос, который я задал, но информация полезная, так что резать его я пока не буду.

– Мне надоело переспрашивать, – сказал я, заглянув пленному в глаза. – На мои вопросы нужно отвечать четко и по делу. Понял?

Я извлек клинок, после чего приставил его к паху. Режущая кромка острая, она штаны легко прорежет, и яйца я ему могу отрезать одним движением. Лен, кажется внял.

– Где держат девчонок? – повторил я свой вопрос.

– На базе отдыха, в Южном, – ответил он. – Там старый санаторий, вот там‑то их и держат.

– Сколько человек? Как защита организована? – решил я уточнить чисто тактические моменты.

– Не знаю, – он покачал головой, а когда я чуть уколол его в пах, закричал. – Реально не знаю! Я там не был. Защитой полностью «Рейдж» занимается, их командиры в доле. Вот и сегодня, нас ведь именно они прикрывали, ты их видел, ты их сам убивал.

Ну да, похоже на правду, на наемников приехавшие на броневике похожи не были, скорее ЧВКшники. По‑видимому, это именно они и были.

Я быстро ввел в поиск данные и да, действительно санаторий. И на сайте сейчас объявление о том, что закрыт на реконструкцию. Уже три месяца новости. А ведь именно тогда похищения и начались.

Эти ублюдки очень хорошо подготовились.

Но броневик… Броневик их, однозначно, и это даже хорошо. Получается, что я могу попытаться въехать к ним на базу. Возможно, что пропустят за ворота, а дальше… Ладно, это еще нужно обдумать, скорее всего, они уже знают, что их операторы мертвы. Но тяжелая полувоенная машина – это все равно козырь в рукаве, причем, достаточно крупный.

– Где сейчас Кул? – задал я следующий вопрос.

– Не знаю, – он покачал головой. – Когда мы в последний раз виделись, он был в банке. Но собирался валить, у него какие‑то свои дела были.

– Сколько у него укрытий? Где они?

– Да полно их. Куча квартир на бомжей снятых. Есть загородные дома, особняк, который на одного обанкротившегося олигарха оформлен. Он может где угодно быть. Только…

Он вдруг задумался. Я вопросительно посмотрел ему в глаза, но пока резать не стал. Он и так говорит, не надо лишний вред его организму наносить.

– У него отход за границу есть, – продолжил он. – Гражданство Эстонии. Сам понимаешь, с его бабками он там очень хорошо устроится. Да и дела можно продолжить оттуда вести, помощников у него достаточно.

Однако. Человек с двойным гражданством – огромная редкость. Хотя, подозреваю, гражданство у него оформлено на левую личность. Хороший хакер может организовать такое. Правда, я, если бы валил, то выбрал что‑нибудь более отдаленное. Латинскую Америку. Я, например, мог бы уехать туда, там есть к чему приложить руки. Война постоянная между картелями, бандами и частными военным компаниями.

Эстония – жопа Европы. Делать там особо нечего. По крайней мере, такие слухи ходили об этой стране, да и Шерлок что‑то рассказывал о Прибалтике. Все‑таки ближайшие соседи, мы с ними буквально через речку живем.

– Куда бы он поехал прятаться? – спросил я. – Если я на него наеду.

– Либо в банке, но там сидеть безвылазно, да и помещение небольшое, к жизни неприспособленное. Но, скорее всего, в особняк. Там есть, где жить, все удобства имеются. И система защиты тоже в наличии.

Значит, особняк. Информации о нем у меня вообще никакой нет. Допрошу парня, узнаю, что и как. А потом парня придется убить. На самом деле, я бы не стал так поступать, а попытался бы его завербовать, но увы, он бесполезен. Все в курсе, что он побывал у меня в плену. То есть доверять ему уже никто не станет.

Стоп. А что если… Побег. Точно. Парень крут, так что могут ведь и поверить в то, что он может сбежать от меня, тем более, что я сам это сделаю. А свой человек в стане врага будет для меня очень неплохим подспорьем. Вопрос только в том, как заставить его работать на себя. Нужен какой‑то рычаг давления.

Хотя, можно ведь и просто запугать. А еще лучше – предложить пряник. Так сказать, подсластить пилюлю. И, кажется, у меня имеется рычаг давления на него.

– Когда Кул умрет, кто будет вести дела? – спросил я.

Именно так. «Когда», а не «если». Он должен быть уверен в том, что у меня получится добраться до его старшего. Да я и сам в этом не сомневаюсь, просто потрудиться нужно. Как раньше говорили: терпение и труд все перетрут. Терпение и труд сделают из ублюдка труп.

– Начнется война, – ответил он. – Наследство большое, а единства между нами особого нет. Мне иногда казалось, что он даже специально нас стравливает, чтобы не договорились, и не скинули его. Куш‑то большой.

Разделяй и властвуй. Я совсем недавно об этом рассуждал.

– У тебя шансы есть?

– А ты меня, типа, живым отпустишь? – он удивился даже. Похоже, что он и рассказывал‑то все в рассчете на легкую смерть.

– Ты сбежишь, – ответил я. – Сам. Но у тебя два варианта: либо ты сбежишь отсюда моим стукачом, либо я сейчас заткну тебе рот и стану медленно резать на куски. Как считаешь, что лучше?

– Если Кул узнает, о чем я тебе рассказал, то лучше мне умереть, – спокойно проговорил он, даже попытался плечами пожать, пусть у него это толком и не получилось. – Тогда меня еще хуже убьют, живьем похоронят, скорее всего.

– Кул скоро твоей проблемой не будет, – сказал я. – А твоя задача – взять под себя его бизнес. Скроешься на какое‑то время, лучше пока людей собирай, у тебя ведь наверняка свои есть. Готовься, короче. Но если что‑то узнаешь, то сразу же сообщишь мне. Понял?

– А тебе какой резон? – спросил он.

– А то, что мне наплевать на его банк. Меня волнуют только похищения. Если во главе встанет кто‑то другой, да еще и мой знакомый, то мне же лучше. За аукцион этот он ответит, как и все остальные организаторы, они умрут. Но я даю тебе шанс выжить и подняться.

– Хорошо, – он выдохнул. – Я согласен. Отпустишь?

– А еще тебе нужно будет до вечера узнать, где Кул. И сообщить мне.

– Согласен, – повторил он. Явно приободрился. Что ж, убрать босса – само по себе в его интересах.

Я вытер о его одежду нож, спрятал его, поднялся, огляделся. Потом подошел к верстаку, сбросил с него инструменты для обслуживания оружия на пол. Зазвенел металл по бетону. Среди них была и ножовка по металлу, я использовал ее для того, чтобы пилить стволы. На случай, если мне вдруг понадобится обрез, не было исключено и такое.

– Понял? – спросил я, повернувшись к пленному.

– Понял, – кивнул он.

– Записывай номер, – я принялся диктовать ему цифры, по которым со мной можно было связаться.

Все, с этим закончено. Я подошел к воротам и открыл их, после чего забрался в кабину броневика. Завел двигатель, выехал и погнал прочь из гаражного кооператива. Утро уже вступило в полную силу, на улицах пробки, так что путь до Южного займет достаточно много времени.

С другой стороны, нужно ли мне вообще ехать в Южный? Может быть, атаковать особняк?

Только вот, далеко не факт, что он там. Ублюдок знает, что его план провалился, что я все еще на свободе, и что я взял пленного. Поэтому может решить пересидеть в другом месте.