Текст книги "Вольно, генерал (СИ)"

Автор книги: Надежда Житникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Главнокомандующий поднял мяч и придержал его.

– Мы с Люцианом ненадолго отойдём. Слайз! – крикнул он в сторону грота. – Выползай, рептилоид! Это приказ! И возьми Милуша. Подмените ненадолго.

Люциста усмехнулась, поймав поданный мяч, и кокетливо посмотрела на брата, подёргала бровями. Люциан почувствовал себя неловко, но ему было всё равно, когда Молох деловито взял его под руку и повёл дальше по пляжу от всех, до зарослей. Это было прекрасным живым забором, закрывающим обзор с той стороны.

– В чём дело? – смущённо спросил нахмурившийся Моргенштерн.

– Разве не в этом? – хмыкнул Молох и положил руку на его член, легко нащупывающийся под тканью плавок. Генерал рвано выдохнул и отвернулся. Все посторонние мысли вышибло из головы одним интимным прикосновением.

Молох фыркнул, польщённый такой реакцией, и поцеловал Люциана, прижав к дереву. Генерал обнял мужчину за шею и податливо раздвинул ноги. Спущенные на бёдра плавки стесняли движения, но с каждой минутой Моргенштерн всё сильнее забывал об этом. Молох тесно прижимался к демону и губами касался лица, чувствуя, как тот вздрагивает. Сильнейшего самоконтроля главнокомандующего лишили всего три слова.

– Я хочу тебя, – прошептал Люциан, внимая торопливым ласкам Молоха.

Поначалу главнокомандующий просто хотел избавить генерала от позора и помочь ему справиться с возбуждением. Но тут дело приняло новый оборот, и стало понятно, что они вернутся гораздо позже, чем планировали.

Молох усмехнулся. Всё в нём задрожало, и всеми силами мужчина прятал нарастающее чувство, пьянящее и разрывающее изнутри. Это была радость, замешанная на триумфе. Сколько потребовалось лет, чтобы добиться от Люциана этой фразы.

– Тогда подставляй задницу, – он шлёпнул генерала по ягодице.

– Ещё чего, – хитро прищурился Люциан. – Подойди и возьми.

Главнокомандующий демонстративно плюнул на пальцы. Через несколько секунд они оказались между ног Люциана, спесь которого сошла после грубого проникновения. Он замер, вцепившись в плечи Молоха. Главнокомандующий опустил голову и языком коснулся одного из съёжившихся сосков. Моргенштерн был полностью в его власти, и было бы непростительно сделать всё слишком быстро.

Молох грубо повернул Моргенштерна спиной к себе, продолжая ласкать его пальцами. Демон приобнял дерево и прижался к нему щекой. В голове Люциана всё ещё роились мысли, в которых Молох, весь мокрый, выходил из океана. Это зрелище делало его более податливым. Он охотно насаживался на пальцы, ярко представляя процесс в голове. Только сейчас Моргенштерн понял, насколько его партнёр на самом деле привлекательный. И насколько ярким может быть секс с ним, когда на сцену выходит влечение.

Молох вошёл в Моргенштерна, зубами крепко вцепившись в его плечо. Рукой он ласкал член мужчины. Возможно, Люциан сам часто делает также. Насаживается на что-то, мастурбирует, но самое важное в процессе – его мысли. Молох наслаждался тем, что был предметом вожделения генерала.

«Может, стоило привезти его сюда с самого начала?» – подумал главнокомандующий, закусывая плечо стонущего Люциана ещё сильнее.

Вернулись они спустя приличное время, когда остальные уже разошлись кто куда. Люциста пила газировку и делала вид, что слушает наскучившего ей Милуша. Йенс пытался взять штурмом крепость Слайза и хохотал, когда тот пытался защищаться, швыряя камушки.

Припозднились демоны потому, что Люциану потребовалось время, чтобы постирать плавки и вымыть интересные последствия близости из узких мест. Генерал вернулся с изменившейся походкой, и Люциста это приметила, но ничего не сказала.

– Ладно, вы развлекайтесь, а мне нужно поработать, – хмыкнул Молох в прекрасном расположении духа и направился в один из тех домиков, которые любезно предоставил Радко. Оформление договоров с Газалем не требовало отлагательств. Как только закончит, Молох снова присоединится к остальным.

Отпуск. Прекрасное слово отпуск.

========== Оказия 28-3: Кошки-мышки. ==========

Газаль не воспринимал главнокомандующего серьёзно. Для него это была стена, которую можно сокрушить, если знать, как подступиться. Или же, если она совсем глухая, знать, где сделать ловкий подкоп. Словом, Молох – препятствие, перед которым ангел не собирался останавливаться. Тяжёлый взгляд не пронимал Газаля, угрозы не впечатляли, а пытки воспринимались как дружеская щекотка. Ангелом управляло любопытство: чем ещё этот демон мог его удивить? Есть ли пределы его фантазии? Может ли он сделать больнее?

Да, ангел чувствовал боль и собирал волю в кулак, чтобы смеяться ей в лицо. Смеяться в лицо Молоху.

Над головой кричали чайки, соль оседала в волосах. Волны шипели пеной и лизали берег. Пахло подкисшими водорослями и серой галькой. Несколько секунд назад Газаль с удовольствием цедил холодный виски, и в бокале позвякивали кубики льда. Сейчас они давно растаяли. Да и виски тоже канул в лету.

Молох прекрасно играет в кошки-мышки. Люциста хорошо научила его прилагать к силе ум. Бей, но так, чтобы усилие стало максимально полезным. Чтобы ударить всего один раз. Никакой суматохи – это удел трусов, которые боятся промахнуться – и промахиваются. Спокойно. Набери в грудь побольше воздуха, когда поймёшь, что момент настал. И нанеси удар. Молниеносный, безжалостный, до хруста в кулаке. И от твоего противника не останется и следа.

Газаль лежал на песке, стараясь не захлебнуться кровью. Правая сторона тела онемела, он не мог пошевелиться. В глаза и нос лезли волосы. Как хотелось, чтобы кто-нибудь подошёл и убрал их. Этому человеку Газаль пообещал бы всё на свете.

Над ним тёмным силуэтом навис Молох. В руках у него труба, которой он и оглушил Газаля. С неё на песок падала кровь и тут же сворачивалась.

– Люблю человеческий мир. Здесь всем приходится держаться в узде, чтобы их не поймали за задницу. Тебе, наверное, не хватает твоих крылышек сейчас? – как будто сочувственно поинтересовался Молох, усмехаясь. – Не отвечай. Знаю, что не хватает. Будь у тебя силы, тебе было бы что ответить на пробитую голову. Признаюсь, с этим перекошенным ртом ты нравишься мне больше. По крайней мере, не перебиваешь. Зря говорят, что насилие ничего не решает. По-моему, оно идёт рука об руку с вежливостью.

Газаль что-то промычал в ответ и почувствовал, что главнокомандующий взял его за шиворот и куда-то потащил. Вероятно, в сторону небольшой хижины, которую Газаль перекупил, чтобы залечь на дно. Он любовался морем и думал, как оно похоже на дикую, безликую массу, таящую в себе покоящуюся мощь. Титан, что однажды воспрянет.

– Мы оба дельцы, – кинул Молох и швырнул ангела на террасу хижины. – Оба в равных условиях. По крайней мере, сейчас. И мне хватило трубы, чтобы вновь получить превосходство.

Газаль почувствовал, как хрустнула от удара древесина. Ох, хлопотно будет заколачивать.

– Тебя тоже тошнит от… честных… поединков? – просипел Газаль, глядя по сторонам, но не застревая на глазах главнокомандующего.

– Ты о том, что сейчас не можешь двинуться? Нет, это не моя вина, – Молох покачал головой и оскалился. – Если бы ты смотрел по сторонам, всё могло пойти иначе. Твоя неосторожность – вызов для меня. Я подумал, что не представляю для тебя опасности. Ведь так? – главком приложил конец трубы к щеке Газаля. – Любишь гольф?

– Не то что бы очень, – поморщился ангел и отвернулся. – Но мне нравится настрой. Как ты смотришь на покер?

Газаль чувствовал, как начинают шевелиться пальцы. Восхитительное ощущение возвращающихся конечностей. Ангел делал вид, будто всё ещё парализован, и копил силы для хода конём. Он пытался сдерживать улыбку и немного хмурился. Играл напуганного и впечатлённого, изобразил нервный смех.

Молох сосредоточенно смотрел на ангела, замечая мелкие перемены, но не находя для них причины. Газаль начинал болтать, а это уже было дурным признаком. Он замахнулся и ударил ангела трубой, но тот остановил его на полпути. Молох почувствовал, как орудие выпало из рук. В мгновение ока дверь в хижину распахнулась и захлопнулась. Главком стремительно последовал за ангелом, выбив её. Беззвучно ругаясь, он вбежал за Газалем на кухню. Тот стоял с ножом в руке. Он улыбался.

– Уже интереснее, правда? Страсти накаляются, драма близится к развязке! Неужели злодей будет побеждён? – демонстративно хмурился и уже ликовал ангел. – Один мой удар, и наше свидание кончится. Скажи, ты будешь скучать по мне?

Молох нахмурился, чувствуя пульс в висках, и тоже безумно улыбнулся. Правда. Становилось интереснее. Азарт состоял не в том, чтобы размазать Газаля по стене. Гораздо веселее, когда задумываешься:, а сможешь ли? Главнокомандующий хотел проверить, как хорошо ангел владеет ножом, а он – уходит от него.

Газалю не понравился горящий взгляд главкома, поскольку он планировал произвести впечатление. Молох прищурился.

– Я злодей? – хмыкнул главком. – Только потому, что требую доли и уважения? Тогда ты плохо знаком с настоящим злом.

Газаль пошевелил рукой с ножом и сделал шаг назад, когда Молох стал надвигаться на него, желая поскорее схлестнуться.

– Не знаком? Ты что, только что меня оскорбил? Как некрасиво, – цокнул языком и покачал головой ангел. – Я, может быть, знаю о зле гораздо больше. Может быть, я порождение зла. Может, я его верный посланник? – он рванулся вперёд, и лезвие просвистело перед грудью отскочившего Молоха.

Главнокомандующий усмехнулся и насмешливо посмотрел на оппонента.

– Не с твоими крыльями о таком говорить. Ты втираешь мне какую-то дичь, чтобы выиграть время, – Молох засмеялся, когда схватил Газаля за руку при замахе и взял за шею – прижал лицом к столу. – Или же ты обиженный подросток?

– Ты не знаешь, что происходит на самом деле, приятель, – хмыкнул Газаль, пытаясь вырваться. – Небеса давно-о не те, какими ты их помнишь. Ты с ангелами давно-о не сталкивался. Да и когда, сиднем сидя в своём клокочущем вольере? Когда встретишь остальных ангелов, то вспомнишь о моём божественном обаянии. В сравнении с ними я – дипломат и деловой партнёр.

– Ты гад ползучий, – Молох приложил Газаля об стол, – который продаст любого. Я заставлю тебя подписать договор.

– А потом что? – фыркнул ангел. – Мне садиться к тебе на колени и кормить виноградом? У тебя есть для этого подстилки, боже упаси.

Главнокомандующий сдержался, чтобы не так открыто среагировать на провокацию.

– А потом я не сдам тебя твоим небесным друзьям. Если там всё давно не так, как я помню, значит, тебе туда не захочется. Как тебе такой расклад? Не отправляю тебя экспресс-доставкой на небо – ты подписываешь договор, и мы сотрудничаем?

Газаль пожалел о своём длинном языке и проругался про себя. Он отрезал последний путь отступления и досадовал, что лишний раз не промолчал. Ангел оправдал промах тем, что кровь из носа мешала думать.

– Я согласен. Но не думай, что победил, – проворчал Газаль, выронив нож. – В нашем договоре будет очень много мелкого шрифта.

– Этим займётся мой секретарь, – ухмыльнулся Молох и подал знак вышедшему из темноты Слайзу. – Подписывай не стесняясь. Всё как нельзя официально, даже с нотариусом.

Газаль нарочито неаккуратно полоснул пером по бумаге. Подписывать ему не хотелось чуть меньше, чем возвращаться на небо. Слишком долго он искал возможности вырваться оттуда без хвоста. Ангел отчётливо помнил, насколько безумной и параноидальной стала атмосфера на облаках. Каждый день писалась новая заповедь, учитывающая каждую ничтожную мелочь. Самый нелепый грех, запомнившийся Газалю, это «расхаживание с улыбкой на лице за три дня до Пасхи отныне толкуется как сочувствие Антихристу, возрадовавшемуся смерти Господа нашего». Тогда Газаль понял, что не в силах притворяться, что всё в порядке. Он натянул на лицо маску праведника, чтобы иметь доступ в сад. Он натянул маску богохульника, чтобы иметь доступ в ад. Он натянул маску афериста, чтобы иметь возможность побыть собой. Где? Хотя бы на пути с неба в ад и обратно.

***

После выбитой из Газаля подписи Молох вышел из хижины и присел на песок. Чудесная пасмурная погода. Главком взял щепоть песка и пропустил через пальцы. Он слышал отдалённые плески, когда чайки ныряли за рыбой. Волны приносили на берег ленты колючих водорослей. Было бы немного теплее, Молох не преминул бы искупаться.

Состояние было медитативное. Когда ненадолго сливаешься с гармонией природы и будто сам становишься этим прибоем, птичьим криком, воем ветра. Молох был спокоен, поскольку поручил всё Слайзу, которому доверял. И он не знал, что между ними происходит довольно щепетильный разговор.

– Каково тебе: служить двум господам? Не подумай, что я осуждаю, наоборот, мне нравится этот либерализм, эта забота о собственной шкуре, – усмехнулся Газаль, заваривая себе чая. – Знает ли твой шеф, какие на самом деле щепетильные у вас отношения? Вряд ли. Узнает ли? Не знаю. Жизнь, она, конечно, штука строптивая. Обижен ли я на тебя? Ну что ты, как можно. Ведь ты не говорил обо мне, потому что боялся, что Молох всех нас перебьёт. За Райваса, дружка своего, боялся. Но ничего такого не произошло. Можно ли считать это удачным стечением обстоятельств? Непременно. Отменяет ли это твоё предательство? Незначительное, крошечное, ничтожное! Ма-ахонькая заноза в любимой заднице. Ну, конечно, не отменяет, солнышко. Благими намерениями ты вымостил себе дорогу в ад. В более глубокий и жаркий адок, чем ваш курорт, – широко улыбнулся Газаль одним ртом и выпил чая.

Ноздри Слайза немного вздулись, он прищурился.

– Да. Это правда. Но я молчал не потому, что я твой друг. И ничто из этого не говорит о том, что я стану помогать тебе обманывать Молоха. Я уверен, он что-то подозревает, но до сих пор ничего не устроил. Это делает ему честь. Если всё обстоит так, то я должен, по крайней мере, не копать себе яму ещё глубже. Ты будешь работать честно, и я об этом позабочусь.

– Он убьёт тебя, если узнает, малыш, – блеснул глазами Газаль и обошёл стол. Он приблизился к Слайзу и пальцами провёл по его груди.

– Вот примерно отсюда он начнёт вырывать твой позвоночник. Потом поварит несколько часов и похрустит под пивко, – ангел похлопал секретаря по груди и отошёл как ни в чём не бывало. – Как досадно, ведь ты талантливый юрист и даже почти верный товарищ.

Слайз стиснул зубы и сжал руки в кулаки.

– Он древний демон, – рыкнул он. – И не позволит водить себя за нос. И я не позволю.

Газаль смерил секретаря пренебрежительным взглядом.

– Ты смотришь на меня так, будто я доктор зло. Нет. Если ты искал вселенское зло, то явно ошибся адресом. Искать следует даже не в вашем адке, нет. Это даже не шутка про дурака и зеркало. У меня своя правда. У тебя. У Молоха. Всё решит количество голосов, и тогда посмотрим, кто станет президентом, – хмыкнул ангел и отставил кружку. – А теперь я прошу покинуть мой дом. Скоро с рынка вернётся мой кексик, и я не хочу травмировать его всякими чешуйчатыми исчадиями, – он ухмыльнулся. – До встречи, Слайз.

Секретарь собрал документы и вышел из хижины. Он посмотрел Молоху в спину. Ему показалось, что тот одобрительно усмехнулся бы, повернись вдруг лицом. Однако ничего подобного не произошло. Слайзу до конца хотелось верить, что ситуация выглядит именно так, как видит её он. Что Молох видит и понимает, что нельзя иначе. Секретарь уважал шефа по-своему, но и друзей ценить умел.

Неподалёку стояло дерево, с которого спрыгнула девушка в военной форме. У неё на плече была сумка со снайперской винтовкой. Торопливо сложив оружие, она быстрым шагом подошла к Слайзу.

– Привет, – хмыкнула Люциста. – Опять ни одного патрона. Мне почти совестно получать жалование.

– Ещё будет шанс, – усмехнулся Слайз, поглаживая саквояж с бумагами. – Как ты думаешь, кто он на самом деле? – он кивнул в сторону Молоха, медитировавшего на берегу. – Я никогда не мог точно сказать, о чём он думает.

– Не думаю, что это важно, – пожала плечами Люциста. – Мне кажется, это такой демон дела. Если есть какая-нибудь ерунда, он её решает и всё. Не опрашивает соседей, друзей и коллег, что они думают по этому поводу. Не пишет про ерунду эссе и не даёт интервью. Считает это ненужным. Есть такие, из которых и слова не вытянешь. Вот он – яркий пример.

– И вряд ли ведёт личный дневник? – с улыбкой поинтересовался секретарь.

– Вот стопроцентно нет, – фыркнула Люциста.

– А давай поспорим? – с азартом произнёс Слайз и повернулся к девушке. – Если ведёт, то выполнишь одно из моих желаний. Если нет, то я – твоё. По рукам?

Люциста прищурилась. Ей не хватало в жизни немного волшебства, поэтому возможность устроить при помощи секретаря маленькое чудо казалась выгодной.

– Надеюсь, дело обойдётся без розовых дневничков с феечками. По рукам! – засмеялась Люциста, и они пожали руки.

Если бы Молох обернулся, Слайз мог бы подумать, что он снисходительно хмыкает. Демон всё так же неподвижно сидел на берегу и любовался волнами.

========== Оказия 29-1: Ферзь. ==========

Люциста сидела на диване и курила, закинув ноги на журнальный столик. Сквозь колготки виднелись накрашенные ногти. Она шевелила пальцами под воображаемую музыку и посмеивалась, потому что Слайз беспрерывно со всего раздражался. Например сейчас он требовал, чтобы она убрала ноги со стола.

– Что-то я не припомню, чтобы в Аду у женщин были права, – проворчал Слайз, отмахиваясь от дыма табака.

– Вот только не надо сейчас про то, что есть демоны и женщины, эта шутка уже даже не смешная, – поморщилась Люциста и откинула голову на плечо ящеру. – Расслабься, солнышко, я почти докурила.

– Я тебе не солнышко, – буркнул Слайз. – И голову убери.

Молох наблюдал за этим, слегка приподняв брови. Он как будто удивлялся, как можно так долго препираться и не переходить на кулаки. Не то что бы он очень жаждал, чтобы его друзья подрались, но останавливать их он бы точно не стал. Скорее, с азартом сверкал глазами и щурился от удовольствия.

– Вы помните, что вы не на свидании? – осведомился главком на всякий случай.

Люциста фыркнула и демонстративно стряхнула пепел Слайзу на колени. Ящер взбесился и стал стряхивать его, яро возмущаясь. Девушка хохотала, подбирая ноги, чтобы пепел не оказался на ней. Влепила игривую пощёчину.

– Коне-ечно, – нараспев протянула она. – Мы здесь потому, что путём нехитрых махинаций мне удалось убедить Газаля пойти мне навстречу.

– Вся работа всё равно лежала на мне, – вяло всплеснул руками Слайз, будто досадуя с того, что ему пришлось участвовать с Люцистой в одном деле.

– Да мы были настоящей командой, – прикрыв рот ладонью от ящера и посмеиваясь, сообщила Люциста. – Если бы он ещё не бубнил, было бы совсем замечательно. Но я к чему! Мне нравится Газаль. У него всё имеет цену. Знаешь, всего пара мальчиков, и он согласился поговорить со мной.

– Это сложно назвать разговором, – закатил глаза ящер. – У неё никакого понятия о приличиях.

Люциста красноречиво повернулась к нему.

– Милый, когда я на работе, то пускаю в ход все средства. Если у тебя не хватает яиц для радикальных действий, это твои проблемы. Поработаешь со мной – может быть, кое-что между ног и появится, – язвительно улыбнулась она.

Слайз сжал ладони в кулаки, его ноздри раздулись, зрачки сузились. Он тихо зашипел.

Молоха не интересовали детали. Жестом он пригласил продолжать.

– Я привела к нему мальчиков, – Люциста сделала паузу, чтобы поменять сигарету в мундштуке, – а потом… Пустила в ход обаяние. Газаль такая крепость, что надо брать лазутчиками. Стены непробиваемые. Впредь не советую бить его, толку не будет. Если ты, конечно, не хочешь обить им какое-нибудь кресло, – девушка выдохнула дым под потолок. – Уделяя внимание сразу двум мальчикам, будучи под моими чарами, он сказал мне очень важную вещь…

– Сарʼха, – прошипел на родном языке Слайз.

Молох скрыл улыбку, с интересом посмотрел на Люцисту. По взгляду главнокомандующего она поняла, что секретарь сморозил гадость, и локтем ударила Слайза в пах. Тот скорчился и завалился набок, зашептав тише и активнее. Много-много комплиментов.

– В общем, у Газаля есть замечательный сообщник, – промурлыкала Люциста, свободной рукой поигрывая с лямкой платья. – Я найду его, когда тебе этого захочется.

– Немедленно, – жёстко произнёс Молох. Слайза ему жалко не было.

– Вы бы хоть заступились, шеф, какого чёрта она руки распускает… – проворчал секретарь.

– Может, мне вас ещё отшлёпать обоих? Разбирайся сам. Не хватало мне держать при себе секретаря, которого может уложить даже женщина, – проговорил Молох и тут же поднял палец. – Но! Разбирайтесь после того, как я уйду. Люциста, найди Вейла. Он ищейка и точно знает, где копать. Слайзу можешь врезать ещё раз, но потом.

– Шеф… – возмутился Слайз.

Молох поднял на него многозначительный взгляд. Слайз понял, что главнокомандующий знает достаточно, чтобы обеспечить секретарю весёлую жизнь. В открытую Молох ничего не говорил, но и никаких поблажек больше не давал. Как родитель, тайно знающий о проступке своего ребёнка, который будто даёт шанс признаться самому. Слайз бы с радостью рассказал шефу о тесном сотрудничестве с Газалем, если бы не боялся, что из него сварят уху. Секретарь не был до конца уверен, что получает конкретно за это, и рта открывать не спешил.

А Люциста и рада была позлить этого принципиального кабинетного ящера.

***

Звуки плети отзываются в теле колючими щелчками. Будто маленькое насекомое летает вокруг и неожиданно и больно жалит, заставляя вздрогнуть. Мужчина стискивает зубы, когда становится невыносимо, и часто моргает, чтобы пересилить слезящиеся глаза. Он не покажет слабости. Не этому ублюдку. Слишком много радости будет видеть этому садисту, как Райвас начинает сдаваться.

Непонятно, почему они когда-то стали сотрудничать. С одной стороны, аргументы были очень вескими, с другой – стало бы гораздо хуже. Может, ситуация не ограничилась бы телесными наказаниями. Райваса подбадривало, что когда-нибудь это кончится. Или же ему удастся увидеть нечто пикантное, доступное лишь избранным.

– Ну же, Рай! – нетерпеливо выпалил экзекутор и ударил мужчину плёткой по губам, оставляя множество красных пятнышек на лице. – Завой, как девчонка, – и выжидающе улыбнулся.

Мужчина зажмурился и стиснул зубы. Замычал, замотал головой, издал дикий гортанный звук. В нём было что-то злое и первобытное, просыпающееся от бессилия. В отличие от своего мучителя Райвас был обнажён и потому чувствовал себя униженным. Хорошо, они хотя бы были наедине. Кто знает, что могло прийти этому мерзавцу в голову. Может, однажды он бы захотел продемонстрировать замученного дилера всем.

Мучитель затянул тугое резиновое кольцо вокруг члена Райваса, чтобы не давать ему кончать, когда тому вздумается. Ведь это так весело, когда тебя буквально умоляют о такой простой вещи. Мужчина выглядел немного нелепо с большим возбуждённым членом, пружинящим, когда тот вздрагивал.

Но экзекутору это нравилось. Он любовался страданиями Райваса от нарастающей боли в паху, сменявшей удовольствие. Мужчина, конечно, сходил с ума от внешнего вида своего доминанта, но невозможность выразить обожание белой росписью портила впечатление от встречи.

– Заплачь, как школьница, – сверкая глазами, прошептал экзекутор и провёл языком по искусанным губам Райваса. – Давай же.

Мужчина облизал губы, почувствовав сладкий привкус поцелуя, и ничего не ответил. Слёзы покатились по щекам, когда удар плети пришёлся на член, налившийся кровью. Райвас взвыл, и по телу прошла судорога. Он с ненавистью пытался различить мучителя сквозь влажную пелену. Тот посмеялся. Слёзы на время смягчили его.

– Сразу нельзя было, да? – хмыкнул он. – Конечно, ты же упрямец. Показываешь, какой ты крутой, – покачал головой и презрительно фыркнул. – Я лучше.

Райвас не запомнил момента, когда мучитель снял с разболевшегося члена кольцо. Казалось, сознание взорвалось ярким, искрящимся фейерверком и затухло. Мужчина перестал ощущать себя в пространстве. Для него существовала только сперма, прыснувшая из члена, по которому после этого стало разливаться облегчение и тягучее чувство удовольствия. Это ни с чем нельзя было сравнить. Райвас дрожал всем телом и стонал, закатив глаза.

И тогда экзекутор повалил его на пол, чтобы оседлать бёдра. Райвас лежал полуживой от боли, обернувшейся взрывом чувств. Он почти не почувствовал, когда доминант оказался верхом. Помнил только, как по телу пробежала дрожь, и от вида, откровенного и развязного, захотелось дикого секса. Оседлавший его парень лет девятнадцати посмеивался и поглаживал его грудь, до боли зажимая соски. В мозг врезалась его демоническая усмешка.

– Если хочешь меня, то двигай бёдрами, как шлюха, – ухмылялся доминант, чувствуя в себе член и отвлекаясь от желания двигаться самому.

Райвас закивал, получая скрытое удовольствие от унижения, и начал нелепо и быстро двигать тазом, чтобы отпустить ещё одну волну нарастающего оргазма. Получил пощёчину.

– Мягче, – промурлыкал юноша. – Ещё мягче…

И он выпрямил спину, расправил плечи. Не удержался от того, чтобы начать мастурбировать на мужчине. Райвас сипло вздыхал. Когда он поднимал взгляд, то получал пощёчину. Мучительно было не смотреть, но ещё хуже – подчиняться. Мужчина стискивал зубы и пытался придать движениям умелости, пусть у него и затекали связанные руки. Двигаться нормально вообще было невозможно. Но так хотел повелитель.

Неожиданно юноша улыбнулся. Он дрожал от переполнявшей его похоти. Парень поднялся с члена, смахивая с колечка мышц белесые нити спермы. Перебрался чуть выше. Ухмыляясь, провёл головкой своего пениса по губам Райваса. Тот начал отворачиваться, но юноша заткнул ему нос. Несколько минут сопротивления – и он добился желаемого. Закатил глаза, задрожал и провёл ладонью по груди. Восхитительное ощущение горячего обволакивающего рта заставило его затрепетать.

Юноша упёрся локтями в пол и начал трахать Райваса в рот. Мужчина изгибался, как мог, чтобы не подавиться и всеми силами победить рвотный рефлекс. Он жалел, что не может потереть член, чтобы как-то сгладить досаду от рано ушедшего партнёра. Быстрее и быстрее, возбуждаясь от терпкого вкуса на языке, Райвас был готов кончить просто так. Парень двигал бёдрами сильнее и сильнее. Мужчина с удовольствием насадил бы его на свои шершавые пальцы, если бы не возможность получить ещё раз по морде.

Его мучитель стонал, получая полное удовлетворение от процесса. Больше всего того волновало собственное состояние. На Райваса ему было откровенно плевать. Возможно, поэтому дилер когда-то втянулся в эту игру. Мужчина резко выдохнул, его почти стошнило, когда парень внезапно поднял бёдра. Он начал мастурбировать себе над лицом Райваса, и тот почувствовал, как брызнуло семя. Дилер зажмурился, подавляя желание ухватить парня зубами за мошонку. Отплатить за грязное поведение.

Райвас весьма расплывчато видел мучителя, но остро чувствовал терпкий возбуждающий запах. Слова парня врезались в его голову.

– Это тебе за то, что ты такой сентиментальный ублюдок.

Мужчина ухмыльнулся сам себе, мечтая отыграться на своём мучителе.

***

– А я говорю, что ты неправ, – улыбалась Люциста, немного пьяная от вина. – Ты ничего не знаешь о нашей семье. Мы многое храним в тайне. Имеем право, это точно. Мы сами не знаем о себе всего до конца. А ты хочешь, чтобы ответы последовали сразу. Наивный… – протянула она, съедая бутерброд на шпажке и ей же начиная ковырять в зубах.

Молох нахмурился, припоминая, что именно так выглядят дурные манеры.

– Не буду останавливать твой пьяный язык.

– Одна моя девушка мне точно так же сказала, – игриво отмахнулась Моргенштерн. – Не суть. Вот ты говоришь, вылечил моего брата. Вылечил? Вылечил. Молоде-ец, – и хлопнула в ладоши. – Жаль только, что наполовину.

– В смысле? Я вернул Кальцифера туда, где ему положено быть, – возразил главнокомандующий. – Склеил разбитую чашку.

– Это правда, – пьяно закивала Моргенштерн, – но скажу тебе по секрету: Кальцифер в нашей семье был. Реальный. Настоящий. Прям как я. Ровно до того момента, как отец решил избавиться от него. Спросишь, почему? Видимо, не очень нравилось смотреть, как два его сынка не могут наиграться друг с другом. Понимаешь, о чём я, да? – она стряхнула с плеча Молоха невидимые пылинки. – Призрак прошлых комплексов Люциана – да, конечно, это очень важно. Но важен и тот, чей вид он принял. Кальцифер существует. Правда, я понятия не имею, где он, как выглядит, сколько ему лет. Знаю только, что жив. Жизнь у него тяжёлая, думаю, научился вертеться. Ну, а куда денешься?

– Хочешь сказать, что Легиона взбесил какой-то там инцест? – хмыкнул Молох. – Что за глупость.

– Реальность! – сверкнула глазами Люциста. – Самая настоящая. Легион хочет династию, потомство, наследие. Могущество наконец! А два трахающихся сынка этому никак не помогают. Мне-то всё равно, пусть делают, что хотят, лишь бы не мешали. У меня своих дел хватало. Но они… Знаешь, увидь Люциан сейчас Кальцифера, они бы потрахались без сомнений. У тебя под носом. И Люциан бы не признал это как измену.

Потенциальная возможность того, что генерал мог оказаться в постели с другим, пробуждала в Молохе молчаливую и яростную злость.

– Это невозможно. И Люциан в юности не мог выглядеть, как Кальцифер.

– Вот именно! – Люциана взяла его за лицо и выпучила глаза. – Ты и сам это помнишь! Так как они могут быть частью одной личности?! Да, есть совпадения, но это плод стараний Люциана, решившего создать себе ручного братика. Извращение? Безусловно. Но мы демоны, нам не привыкать. Одного прошу: не дай им встретиться. Кальцифер не тот, каким его помнит Люциан. Совсем не тот. Моего братишку никогда по-настоящему не любили, поэтому кроличья нора его невменяемости почти бесконечна, – Люциста фальшиво улыбнулась, больше для красивого жеста, и развалилась в кресле. – Да и второго тоже. Нет ничего хуже любви по отчаянию. Даже мастурбация не так плоха.

Молох почувствовал острую потребность разнести что-нибудь и прилагал все силы, чтобы получить максимум информации.

– Ты ведь говоришь мне то, чего я не должен знать, – заметил он.

– Должен, – подняв бровь, кивнула Люциста. – С браком приходит не только годовой запас сладенькой задницы. Ответственность ломится в дверь следом. Если ты думал, что вы сможете жить вместе и трахаться без проблем, то очень зря, – девушка сладко потянулась. – Ну, ты понял меня? Люциан сотворил и начинил страхами копию младшего брата, чтобы потрахивать его. Побеждать так проблему, ага. Копия вышла из-под контроля, получилась слишком живой. Ты на радостях уничтожил почти живое существо, хотя надо было искать в совершенно другом направлении. Я не говорю, что ты поступил плохо. Ты подлатал крышу Люциана. Но всё снесёт к дьяволу, если он увидит Кальцифера. Это я тебе обещаю.