Текст книги "Вольно, генерал (СИ)"

Автор книги: Надежда Житникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Как ты здесь? Всё в порядке?

– Думаешь, стоит тебе уйти, и я тут же оказываюсь в опасности? – усмехнулся Люциан. – Нет. Жил же я как-то до тебя, не тужил. Любви к здоровой драке не растерял. Они знают, что получат, если полезут. Но каюсь: одна пьяная драка на мне есть. Крепкий попался. Пришлось признать поражение, – демон посмеялся и поднял руки, вспоминая проигрыш.

– Вы с печатями дрались, я так понимаю? – задумчиво поинтересовался главком.

– Разумеется, – произнёс Люциан, – без неё это превратилось бы во второсортный боевик. Нет. Гораздо интереснее проверить себя в более суровых условиях. Но это ладно… Мне рассказали, что нам нельзя тушить свет. Это правда?

Молох некоторое время смотрел на недопитый суп и с какой-то толикой сожаления отставил его.

– Да, – мрачно подтвердил главнокомандующий, —, но я не хочу, чтобы об этом прознали все. Кто ещё в курсе?

– Узкий круг, – поспешил успокоить его Люциан. – Но всё же?

– Всё же? – вторил Молох. – Всё же – обстановка нехорошая. Но дело сделать надо. Просто не придавай этому большого значения, – и поманил к себе генерала ещё ближе.

Люциан засомневался, тут же став оглядываться по сторонам. Главнокомандующий фыркнул.

– Хвост поджал? Расслабься, скоро отбой. Всем плевать.

Моргенштерн прищурился и сел поближе. Положил руки на колено Молоху. Главком наклонился к нему, и по телу Люциана пробежала дрожь. Всё внутри заныло от лёгкого, мягкого прикосновения. Как будто они в самом деле были одни в лагере. Всё затихло. То ли потому, что все ушли спать, выставив часовых, либо оттого, что прикидывались, будто не знают, что главнокомандующий тоже умеет целоваться. Моргенштерн облизал губы, жадно любуясь мужчиной в полумраке. Сердце трепетало. Молоху понравился этот проникновенный и верный взгляд.

– Иногда я жалею, что дал себе слово не трогать тебя во время походов, – с лёгкой улыбкой произнёс Молох как можно тише. – Уж поверь, я бы завалил тебя прямо здесь на снегу.

– Верю, – негромко засмеялся Люциан.

Он замер, когда Молох взял его за подбородок. И демон почувствовал горячее дыхание.

– Тебе нечего бояться, потому что я не дам никому тебя сожрать. Я не хотел говорить, но придётся… Не случится ничего, чего бы я не предусмотрел в твоей жизни. Можешь отрицать. Это будет бесполезно, – мужчина провёл пальцами по лицу Люциана, убирая с глаз пряди волос. – Ни-че-го, о чём бы я не знал.

Моргенштерн почувствовал себя не в своей тарелке. Это звучало и жутко, и странно. Может, главнокомандующий ещё и слежку за ним учредил?

– И как давно ты моя крыша, о которой я не знал? – осторожно поинтересовался Люциан.

– Достаточно, – хмыкнул Молох.

– Даже в тот период, когда я и Венцеслав?…

Главнокомандующий усмехнулся, будто ожидал этого вопроса.

– Скажу прямо: это время далось мне нелегко. Конечно, я бы мог выпотрошить этого ублюдка и выкрасть тебя, но какой интерес? Гораздо приятнее, когда ты сам понимаешь, кто тебе по-настоящему нужен.

– Получается, что в твоём понимании я признался тебе в чувствах гораздо раньше, чем произнёс «люблю».

– Да, – подтвердил Молох, палкой став шевелить угли в костре, – гораздо раньше, чем ты произнёс это потасканное слово. Я не знал шлюхи более грязной, чем это слово. Оно побывало во рту у каждого.

– И ты приходил ко мне с полным осознанием того, что на самом деле мне приятно, – продолжал удивляться Люциан.

Молох согласился с ним через молчание. Он не стал говорить, что никогда бы не сделал того, что Моргенштерну могло не понравиться. В начале пути демон ещё сомневался, стоит ли игра свеч. Определённо стоила.

Люциан коснулся губ Молоха, приблизившись очень резко, и они оба рухнули в подтаявший снег. Моргенштерн почувствовал бедром что-то твёрдое.

– Это или меч, или тебе пора завязывать с воздержанием, – усмехнулся Моргенштерн, по-настоящему согреваясь.

– Заткнись, – с прищуром ответил Молох и притянул его к себе.

Уж пять минут на поцелуй он мог себе позволить.

========== Оказия 28-1: 11 друзей Молоха. ==========

Люциан лежал рядом с Молохом не в силах отдышаться. Будто он пробежал несколько километров, а потом получил разрешение рухнуть на кровать. Потный, взлохмаченный, замученный, он смотрел в потолок и посмеивался. Тело наполняла истома, и генерал походил на мартовского кота. Немного насмешливый, довольный, с маслеными глазами. Скажи ему кто-нибудь, что нужно встать для решения важного вопроса, он бы лениво отмахнулся и вальяжно повернулся на другой бок. Изящно прикрылся бы простыней и погрузился в пошлые фантазии, переполненный тягучим медовым чувством.

Молох держал генерала за руку: они едва соприкасались пальцами. Это была прихоть Люциана, против которой главком не смог возразить. Он смаковал сигару, наслаждаясь тишиной и частым дыханием генерала. В висках ещё стучала кровь. Руки немного дрожали: слишком долго Молох на них опирался. Было лениво и жарко. Накрытый до пояса простыней главнокомандующий походил на греческого бога, прекратившего на время воевать. Да, постельные поединки выматывают не меньше.

– Живой? – поинтересовался Молох, с прищуром пуская дым под потолок.

– Подержи ты меня за шею ещё немного, уже бы не был, – на выдохе произнёс Люциан. По телу всё ещё пробегали остаточные волны оргазма. Изредка он вздрагивал, наслаждаясь послевкусием секса.

– А верёвки? – главнокомандующий бегло осмотрел генерала, тело которого было сплошь покрыто царапинами, засосами, синяками и мозолями.

– Ты затянул от души, – тихо посмеялся Люциан. – Судя по нарастающему жжению у меня между ног.

– Салага, – пренебрежительно и шутливо фыркнул Молох и поднялся. Сделал это медленно. Не только потому, что наслаждение ещё отзывалось в теле: голова ещё неясно соображала. Опасаясь потерять концентрацию, главнокомандующий сел на постели и посмотрел в окно. Красовалось привычное багровое небо с драными облаками.

Идиллию прервал Слайз, когда настойчиво постучал в дверь. Молох поморщился, но дал добро. Он знал, по какому поводу пришёл ящер, поэтому не стал посылать его к чёрту сразу. Секретарь подошёл к Молоху, стараясь не смотреть на него, и стал говорить не опуская головы.

– Вы ведь помните, не так ли? – отчеканил ящер. – Явился по вашему приказу на случай, если вы будете… заняты и забудете.

– Я всегда занят, – поднял глаза Молох и задумчиво затянулся сигаретой. – Наши гости пожаловали?

Слайз кивнул. На нём был чистый чёрный смокинг с вяло затянутым галстуком. Он вообще не любил ничего, что предназначалось носить на шее, ведь на неё же надевается и петля висельника. И удавка.

Люциан заинтересованно повернулся к ним.

– Гости?

– Ничего серьёзного, – покачал головой Молох. – Просто пообщаюсь со старыми друзьями. Ты свободен, Слайз, – он поднял взгляд на ящера и вручил ему окурок. – Я буду через несколько минут.

Секретарь кивнул и забрал окурок с переполненной пепельницей.

Люциан не унимался: уж очень-то это было подозрительно.

– Чего? – поднял брови демон. – Друзьями? Я уверен, что ты не знаешь настоящего значения этого слова, Мо. У тебя в кабинете диван, обитый демонической кожей.

Молох усмехнулся, поднимаясь с постели. На стуле со вчерашнего дня его ожидала свежая накрахмаленная форма. Ему нравилось чувствовать колючую ткань, не замызганную грязью, дождём или чем похуже. Ценил опрятность.

– Просто так, Люциан, ничья кожа не становится обивкой. Ты умный – должен знать, что я редко поступаю несправедливо, – главком стоял перед зеркалом, любуясь отражающимся в нём полуголым Люцианом, и завязывал галстук.

– Ну да, учитывая, что справедливость у тебя своя, – шутливо отозвался Моргенштерн, замечая, что на него смотрят, и прикрылся тканью совсем.

– Общая справедливость, которую ты почитаешь за эталон, нисколько не мягче. Может быть, тоже чья-то, просто этот кто-то оказался сильнее и смог доказать, что она – самая правильная. И его точка зрения тебе понравилась больше, – усмехнулся Молох, позвякивая пряжкой ремня. – Истинность справедливости измеряется не количеством жертв.

– Чем же тогда? – подошёл к нему Люциан, оставляя за собой белый шлейф из простыни.

– Вырастешь – поймёшь, – хмыкнул Молох и бегло поцеловал его. – Вернусь к обеду. Ссадины не замазывай.

Люциан поймал поцелуй сухих покусанных губ. Оказался окутан флёром ментолового одеколона. Приятно, когда достоинства партнёра ограничиваются не только ценой за костюм.

***

Молох вышел в гостиную, когда в ней уже стало изрядно накурено. Он усмехнулся, когда почувствовал запах знакомых сигар. Конечно, никто, кроме одного конкретного демона, такие сигары так трепетно не ценит. Они делаются на заказ. Говорят, производители существуют на средства, вырученные с продаж именно одному заказчику. Пока он курит, они процветают.

Курящий сидел в просторном мягком кресле. Шляпа прикрывала его лицо. Ноги демон вытянул на небольшой табурет. Словом, пребывал в расслаблении и чувствовал себя как дома.

Слайз стоял возле двери, чтобы представить пожаловавшего хозяина торжества. После того, как сделал это, тактично подошёл к Молоху.

– При всем уважении: здесь хоть топор вешай, – прошептал секретарь.

Молох посмотрел на гостя.

– Без меня ты окно открыть не мог?

Слайз тут же хотел начать отрицать, но главком похлопал его по плечу.

– Шутка, – Молох растянул губы в улыбке и опустился на диван напротив гостя.

Незнакомец снял шляпу и оскалился. Сверкнул золотой зуб. Мужчина около двадцати пяти лет опустил убор на колени и кивнул Молоху.

– Рад встрече, – произнёс он хрипло и откашлялся.

– Как и я, – пребывая в бодром расположении духа, поприветствовал Молох. – Что заставило тебя приехать, Милуш?

Мужчина деликатно растянул губы в улыбке. Он был похож на итальянца, жена которого поинтересовалась, где он был вчера ночью. На щеке красовалась помада, нижнее бельё забыл у любовницы… Словом, не отвертишься.

– Неужели я не могу прибыть к старому другу в гости просто так? – он поднял брови, немного наклонив голову. Посмотрел так, будто его, самого честного демона, упрекнули в чём-то ужасном.

– Я почти уверен, что пока мы разговариваем, твой помощник пытается найти что-нибудь ценное, а Слайз выламывает ему руки. Он просит не ломать ему запястье, потому что его воровские навыки его кормят. Слайз отвечает, что ему плевать и думать об этом надо было до того, как он начал вскрывать замок, – Молох впился в Милуша Радко взглядом. – Угадал?

– Почти, – поморщился демон и посмеялся, расположившись поудобнее, – с того раза ты стал внимательнее. По пути сюда я не нашёл ничего по-настоящему ценного. Кроме, конечно, Люцисты, которую я видел в коридоре. Она, как бы это сказать… Donna di fuoco, – Милуш жестикулировал пальцами. Молох этого не любил и радовался, что они видятся довольно редко.

– Про неё мне знать незачем, – главнокомандующий сложил руки на груди. – Какая у тебя жена по счёту? Пятнадцатая?

Милуш отвернулся и махнул на Молоха рукой.

– Отстань, – и прищурился. – Я ведь ничего против тебя не имею. Не говорю о вкусах. Не осуждаю их, – и красноречиво посмотрел на обручальное кольцо главнокомандующего.

Молох хотел осадить наглеца, но его прервал весёлый хриплый смех, раздавшийся вслед за хлопнувшей дверью. Вошёл усатый лысый мужчина с маленьким ножом в руках. За ним в комнате появился Слайз, явно недовольный происходящим.

– Друзья, не подумайте, что я подслушивал, – откланялся усатый, ненадолго прервав смех. – Но… Просто… – он прыснул в кулак. – Это земноводное дерётся этой зубочисткой. Серьёзно? Ты правда думал уложить меня этой шпажкой? Ещё один такой убийца, и я подумаю, что меня здесь держат за ребёнка!

– В чём дело? – мрачно поинтересовался Молох, строго посмотрев на Слайза.

Секретарь почти начал оправдываться, но тут вновь вступился усатый.

– Не ругай его, дружище, – добродушно хмыкнул он, перебрасывая Слайзу его ножичек, – я хотел по-дружески поприветствовать его. Посмотреть, как он по мне соскучился. Ну и, может, приятельски дал в челюсть. С кем не бывает. Не реверансами же обмениваться, – с нажимом произнёс гость и присоединился к мужчинам.

Милуш кисло улыбнулся от крепкого рукопожатия. Зато Молох воодушевился и ухмыльнулся, почувствовав равного себе.

– Давай, Йенс, – главком похрустел костяшками пальцев. – Посмотрим, не растерял ли ты хватку, сидя в директорском кресле.

– Дети, – пренебрежительно фыркнул Милуш, поглаживая подбородок.

Йенс Гросс пригладил усы, насмешливо посмотрев на главнокомандующего, после чего с размаху дал ему в челюсть. Да так, что Молох пошатнулся. Воцарилась тишина. Слайз ожидал, что уже сейчас придётся бежать за тряпками и отмывать Йенса Гросса от стен. Ему стало жутко те несколько секунд, потребовавшихся главкому. Его противник рухнул на пол, когда послышался хруст. Стало не по себе даже Милушу. Он затих, став наблюдать. Они со Слайзом переглянулись.

– Вам помо… – начал секретарь, но оказался ошарашен смехом.

Быстро очнувшийся Гросс захохотал, и Молох помог ему подняться. Милуш облегченно вздохнул и потёр лоб.

– Два идиота… – тихонько прошептал Радко в сторону.

– Что ж, – воодушевлённо хмыкнул Молох, – приятно видеть, что вы оба живы. Милуш, ты слишком долго живёшь для главаря мафии. Йенс, ты тоже слишком живучий для того, кто обеспечивает безопасность.

Гросс вытащил из кармана платок и приложил к лицу. Говорил слегка гнусаво.

– Иди ты к чёрту. Не нашлось такого ловкача, который бы меня сдвинул с места. Не то что прикончил! Это фантазии тех, кто уже побывал в моём капкане. Да и им осталось недолго.

– Просто ты не встречал никого из моих ребят, Йенс, – с улыбкой проговорил Милуш, потирая между пальцев золотой анкх, висящий на шее. – И никого из друзей.

– Конечно, не встречал, – охотно согласился Гросс и кивнул, – к прохвосту тянутся такие же прохвосты. Чтобы заколоть кого-нибудь в углу, большого ума не надо. Я говорю о настоящих бойцах.

– Ты утверждаешь, что мне не хватает мужественности? – спокойно произнёс Милуш, прекратив касаться анха – и выдал нарастающую злость.

Молох посмотрел на одного, на другого – и кашлянул.

– Горло у меня в порядке, – тихо и вкрадчиво произнёс главнокомандующий, – так что второго кашля не будет. Мне придётся искать другой способ вас заткнуть. Не обещаю, что это не будет болезненно и Слайзу не придётся вас живьём зашивать, – и оскалился. – Милуш, как семья?

Радко некоторое время сверлил Йенса взглядом, но после – перевёл его на Молоха и растянул губы в улыбке.

– Прекрасно. Злате очень нравятся итальянские пляжи, переезд ей дался очень легко. Другое дело, что матери приходится трудно. Говорит, в Аду ей привычнее. Так и не согласилась – пришлось приставить охрану.

– Которую предоставил я, – вмешался Гросс и хмыкнул, ногтем отшелушивая засохшую кровь.

Милуш Радко вздохнул, даже не посмотрев в его сторону.

– Но, думаю, ты спросил это скорее для приличия. Хорошо. Я знаю, что тебя по-настоящему интересует. Но сначала я хочу, чтобы наш большой босс сказал, что ему удалось выяснить. Мне интересно, как работается в дорогом кожаном кресле за стальными дверями, – мафиози подпёр голову рукой и насмешливо посмотрел на Гросса, не выдавшего своего раздражения.

Йенс похрустел костяшками.

– Я вышел на контрабандистов. У меня есть ниточка, за которую потянешь – и всё поползёт. Мы их накроем.

Милуш Радко казался очень довольным, несмотря на сказанное. Молох дал ему слово, поскольку чувствовал: если так улыбается один из влиятельнейших демонов, то точно не беспричинно.

– Ты всё такой же прямой, как доска для сёрфинга, – мужчина поднялся и засунул руки в карманы опрятного чёрного смокинга с красным платком в петлице – символом принадлежности к Семье. – Поэтому в твоих руках только ниточка. Ты всегда позади меня, и всё, что тебе остаётся, лишь плеваться и сверлить мой затылок. Как жаль, что именно мне посчастливилось сорвать сделку и получить товар. Два ящика отборнейших райских яблок, которые можно было найти во всей Преисподней! – он всплеснул руками, демонстрируя своё великолепие.

Йенс имел прекрасное самообладание.

– Напомни-ка мне, Милуш: твоего отца разорвали ведь не за то, что он выпендривался? А то за молодыми не угонишься, не помню…

Молох улыбнулся своим мыслям и ударил Йенса гораздо крепче, чем в прошлый раз. Тот не вырубился, но вышел из диалога. Главнокомандующий красноречиво посмотрел на Милуша.

– Я очень хочу услышать продолжение.

– О… – через несколько секунд нашёлся Милуш. – Конечно. Поэтому я приглашаю тебя на Сицилию как дорогого друга, – улыбнулся Радко и развёл руками, будто собирался обнять Молоха как брата.

Йенс поднял голову, медленно и напряжённо. И фыркнул.

– Если бы твои люди внесли эти ящики сюда, получилось бы куда пафоснее.

Молох не стал обрывать новую перепалку, поскольку оказался слишком обрадован новостью. Появился повод свозить Люциана на песочный пляж и заодно разобраться с давнишним делом. Пожалуй, всё складывалось как нельзя лучше. Главнокомандующий покинул гостиную, приказав Слайзу не допускать, чтобы Милуша раздирали в клочья. Остальное – пожалуйста.

========== Оказия 28-2: Сицилия ==========

Молох вошёл в помещение вслед за Милушем. Он проделал долгий путь по морю и суше, чтобы добраться без хвоста. Как обычный человек на заурядной лодчонке и в соломенной шляпе от солнца. Главнокомандующий до сих пор не потрудился принять душ, и от него пахло морем и потом. Рубашка его успела намокнуть и высохнуть несколько раз. Он обещал себе, что всё сделает, но только после того, как разберётся с делом.

Главнокомандующий попал в темное прохладное место под землей, сверху замаскированное под хижину. Он и предполагал, что попадёт в нечто подобное. Но Молоха ожидала лестница и освежающий холодок. Было чертовски приятно спрятаться от палящего солнца. Его встретили люди Йенса Гросса – рослые солдаты, которым было ещё жарче, чем Молоху, и они стояли в майках вместо рубашек. Ленты от автоматов натирали плечи, мухи садились на потные лбы.

Чем дальше вниз, тем темнее. Молох получил фонарь и пару раз пощёлкал им.

– Почему вы просто не провели сюда свет? – поинтересовался главнокомандующий, освещая себе дорогу.

Они шли по коридору, похожему на нору. Из стен повсюду торчали кости. Непонятно, настоящие ли они или это элемент декора. Молоху обстановка показалась милой, пусть и немного банальной.

– Тогда это место не будет развязывать языки, – щёлкнул пальцами Милуш. – А у нас сегодня особенный гость. Тебе понравится. Извини, что без блюдца с голубой каёмкой.

– Если он порадует меня настолько, насколько ты его расписал, моя благодарность будет ощутимой, – пообещал Молох, рассматривая потолок. – У тебя есть много чего, но не всё.

– Разве стоит друзьям так беспокоиться о таких мелочах? Побойся дьявола, я бы помог тебе, даже если бы ты ничего не давал взамен, – как будто обижаясь, громко возмутился Милуш.

Молох знал, что ни черта бы Радко не сделал, если бы это не было ему выгодно. Он терпел его речи, будучи очень сдержанным, поскольку терять такого союзника глупо. К тому же Милуш учил его играть в покер.

– Мы пришли, – кивнул Милуш с улыбкой на стальную дверь, возле которой стояли два крепких охранника. – Наш гость полностью в твоём распоряжении. Мы относились к нему со всем гостеприимством, как это принято в нашей Семье.

Главнокомандующий усмехнулся и дождался, когда откроется дверь.

Он увидел приятную глазу картину. Не что не может так порадовать демона, как силуэт измученного крылатого создания. На узника падал свет замызганной лампочки на потолке, от которого после долгого времени болят глаза. Молоху понравилось отсутствие кандалов. Вместо них пленника ножами пригвоздили к стенке за руки и бёдра, чтобы сделать шевеление максимально болезненным.

Несмотря на это, крылатый улыбнулся безумной улыбкой и шевельнул пальцами. Изобразил реверанс, насколько это было возможно.

– Забавно, – заметил Молох сухо.

– Тебе должно быть смешнее, чем мне, разве нет? – прошептал ангел и похихикал. – О, у тебя проблемы с чувством юмора, приятель… Не люблю таких солдафонов. Вы всегда с серьёзными лицами. Ты и трахаешься с такой же миной? – чуть приподняв брови, ухмыльнулся он.

Молох почувствовал нужду добавить ещё один нож к всеобщей коллекции.

– Ты покупаешь и продаёшь на моей территории. Ты не предложил мне дружить.

Ангел некоторое время размышлял, но потом захохотал – и смех раздался эхом по комнате.

– Ты от этих с платочками в петлицах набрался такой ерунды? Мафия, семья, Сицилия… Господи, где я это читал?

Главнокомандующий потерял терпение и ударил пленника. Удар получился жёстким. Ангел замолчал, став сплёвывать кровь, и Молох продолжил говорить.

– Так вот, к чему я говорю? – с улыбкой произнёс главнокомандующий, складывая руки на груди. – Ты провозишь очень дорогие вещи у меня под носом и не предлагаешь доли. Я не люблю, когда из меня делают дурака. Конечно, ты надеялся, что так будет продолжаться бесконечно. Что можно безнаказанно таскать лакомые куски у меня на глазах.

Ангел сдержал презрительный смех и посмотрел на Молоха с большим снисхождением, будто делал одолжение, беседуя с ним.

– Слушай… Не знаю, чего ты себе там нафантазировал в своей солдафонской башке, но вот в чём суть: ты не один такой умник, который захотел урвать себе кусок пирога. Вы все, демоны, ищете возможность нажиться на ком-то и присвоить лавры. Но ах! Иногда всё происходит не так, как вы это себе представляете. Иди-ка ты на самый большой хер, который найдёшь.

Молох посмотрел на ангела со всей поддельной добротой, на которую был способен. И начал выбивать из него дерьмо. Каждый рваный вздох воодушевлял его всё сильнее. Каждый хриплый стон забавлял его и дразнил: а может, пленник умеет громче? Несколько минут жёсткого избиения должны были повлиять на узника.

– Я не представился? – поинтересовался Молох, заглядывая в глаза полуслепому ангелу. – Я думал, что ты достаточно умный контрабандист, чтобы узнать обо мне, прежде чем торговать под моим носом. Я тот, кто размажет тебя одним своим ботинком. У меня под контролем столько демонов, сколько потребуется, чтобы захватить твой райский садик, ты меня понял? – глаза демона вспыхнули, и он ударил пленника ещё раз. – Как тебя зовут?

– Газаль… – просипел ангел, прокашлявшись.

– Рад знакомству, – натянуто улыбнулся главнокомандующий, поднимая голову ангела за волосы. – Я могу выбить из тебя всё дерьмо и отдать на растерзание изголодавшимся по сладким ангельским задницам демонам. Но не стану. Я знаю, какое состояние ты зарабатываешь на подпольной торговле, поэтому предлагаю сотрудничество. Вместо того, чтобы глотать члены, ты будешь процветать дальше, а я возьму тебя под своё крыло. Надеюсь, тебе хватит мозгов на то, чтобы наконец начать вести себя подобающе со своим покровителем.

Газаль посмотрел на Молоха, как на душевнобольного. Такой расклад показался ему более чем странным.

– Покровительство? На кой чёрт? Разве ты не демон?

Молох пошевелил пальцами руки, на которой появились толстые жёлтые когти, и провёл пальцами по животу Газаля.

– Мне наглядно показать, кто я?

Ангел заёрзал, тут же поняв в чём дело, и замотал головой. Органы ему были очень дороги, и не хотелось бы собирать их по такому грязному полу.

– Хорошо, я понял, что ты здесь босс… Но объясни-ка мне, приятель…

– Я тебе не приятель, – перебил его Молох, надавив когтями на кожу.

– Понял! Понял! – Газаль втянул живот. – Кто бы ты ни был, всего один вопрос: какого чёрта? Почему тебе не насрать на то, что происходит? Почему ты не бьёшь себя в грудь и не говоришь, как тебе дорога честь Люцифера или типа того?

Молох усмехнулся, убрав руку.

– Тебе интересны мои политические взгляды? Ладно. Если висящего на ножах ангела, пребывающего в агонии, именно это сейчас интересует, – главнокомандующий взял один из ножей за рукоять и стал раздраконивать рану ангела ради развлечения. – Так вышло, что мне насрать на Люцифера, потому что он тот ещё эгоистичный подонок. Мне насрать на его честь, насрать на тех, кто ищет пропавшие яблоки. Меня волнует одно: кто лишает меня хорошего дохода. Я предлагаю тебе сотрудничать. Логично, что станет гораздо легче торговать, если на тебя перестанут охотиться, – Молох сильно растянул рану ангела, и тот застыл в немом крике. – Люциферу я скажу, что это лишь плод его бредовых фантазий. Будучи замороженным, немного друзей заведёшь. Только Вельзевул его посещает. Разумеется, в такой обстановке потолок потечёт. А когда ангелы прибегут ко мне и спросят, а не видел ли я, как мимо проносят несколько странных ящиков, то покачаю головой и прикрою твою задницу, – кровь брызнула из раны Газаля. – Мысль ясна?

Ангел стиснул зубы как можно сильнее и закивал. Молох хмыкнул и отпустил рукоять.

– Язык прикусил? – сочувственно спросил главнокомандующий. – У меня тоже к тебе вопросы. Например, где твоя арфа?

– Да ты расист, – хмыкнул Газаль, стараясь не терять сознание.

– Ты первый начал, – покачал головой Молох. – И я жду ответа. Знай: никуда не тороплюсь. Мне не очень хочется подниматься наверх, поэтому я с удовольствием поразвлекаюсь с тобой здесь.

Газаль устало закатил глаза.

– Сколько ты хочешь?

– Не буду тебя обирать, – развёл руками Молох, – поскольку было бы унизительно существовать за счёт такого червя. Я хочу треть. Но это не главное. Я надеюсь, что мы сможем сотрудничать. Услуга за услугу и всё такое. Например, ты приходишь ко мне и говоришь, что тебе наступил на хвост какой-то идиот. Мои друзья приходят, размазывают идиота по стене, и ты продолжаешь зарабатывать. Потом, например, прихожу я, и ты даёшь мне бесплатно бутылку того вина, которое вы производите.

Газаль растянул губы в улыбке, его глаза сверкнули.

– Почему эти полудурки считают мафиози того кудрявого итальянца? Как по мне, так настоящий король на шахматной доске передо мной. Знаешь, пожалуй, с этого и надо было начинать. Мы могли бы собраться и, как интеллигентные существа, поговорить. У меня прекрасные манеры, и я не оттопыриваю пальца, когда пью чай. Мы бы все принесли пироги, расстелили прекрасные скатерти, обсудили погоду.

Молох приложил когти к губам Газаля.

– Одним движением я вырву твой язык, а потом затолкаю тебе в глотку. Сколько времени тебе понадобится на регенерацию?

Ангел тут же прижался к стенке и стиснул зубы – замолчал. Молох улыбнулся.

– Какой сообразительный. Я знал, что нелегально зарабатывают смышлёные ребята. Мне принять молчание как согласие?

Газаль торопливо закивал. То ли трусливо, то ли почтительно. Ангел убедился, что главнокомандующий – один из тех, кто сначала выбивает дерьмо, а потом уточняет из кого он его вытряс. С такими нужно держать ухо востро и оглядываться почаще.

***

Молох заметил, что лежать возле воды в жару всегда приятнее, чем просто бродить на солнцепёке. Влажный морской ветер делал солнце менее раздражающим, и главнокомандующий только теперь начал наслаждаться прелестями своей работы. Он лениво лежал на песке в тени пальмы. Неподалёку Люциста и Люциан натянули сетку, чтобы сыграть в волейбол. Они были в одной команде против Йенса и Милуша, постоянно пропускавшего мяч и слушавшего язвительные комментарии Гросса. Слайз участвовать в игре отказался – вместо этого соорудил небольшой грот рядом с морем, чтобы охлаждаться.

Главком закрывал глаза и размышлял о том, как давно не отдыхал. Жизнь затянулась настолько, что и позабылось, что такое отпуск. Дни, когда Молох срывался с места, чтобы увезти Люциана куда-нибудь, не считались, потому что для полноценного отпуска три дня – очень мало. Скорее, хиленький такой отгул. Вдоволь насладиться друг другом сутки напролёт и разбежаться – это даже не романтично.

«Мда, – подумал Молох. – Вот что значит морской воздух: о романтике задумался», – и лёг набок, чтобы наблюдать, как брат и сестра побеждают его соратников.

Да, Милуш, конечно, далеко не спортсмен. Просто он заигрался в человека. Людской мир влиял на него всё больше. Кто знает, может, он почти забыл, что когда-то назывался Аббадоном и бродил по еврейской пустыне. Но навыков не растерял. Молох был прекрасно осведомлён о его умении разговорить кого бы то ни было. К каждому пленнику демон находил подход. К примеру, Газаль больше всего боялся отсутствия зрителей в его маленьком спектакле. И в результате оказался заточен в одиночной тёмной камере.

Йенс Гросс, он же бог войны Ашвагар, держал себя в форме с незапамятных времён. Рефлексы у мужчины хоть куда. Даже с чупа-чупсом во рту он не терял бдительности. Как оправдывался Йенс, это его успокаивало. Тем, кто посмеивался, он преподавал ценные жизненные уроки. Может быть, как раз из этих остроумных олухов Гросс и рассасывал леденцы. Как и Милуш, он вполне мог себе позволить маленький заводик.

– Эй, Мо, не хочешь с нами? – весело окликнул главнокомандующего Люциан. – Милуш уже не хочет, а нам четвёртый нужен!

Демон ухмыльнулся и по тенистой части пляжа прошёл к Моргенштерну.

– Ты уверен, что хочешь этого?

– Ну, давай же, здесь резко стало не хватать настоящих мужчин, – кокетливо хмыкнула Люциста, придерживая волосы от ветра. Бикини на ней сидело превосходно, и Милушу было в радость, что когда-то изобрели эти треугольнички из ткани.

Молох лениво пошевелил головой, разминая шею.

– Хорошо. Надеюсь, у вас не осталось неоконченных дел, потому что эта игра станет для вас последней.

Те, кто не знал Молоха, могли подумать, что он говорит серьёзно, но на самом деле это была одна из тех редких шуток с жутким подтекстом. Её распознал только Йенс и засмеялся. Подошёл к Молоху и похлопал его по плечу.

Это сняло напряжение, и вслед за ним засмеялись Люциан и Люциста – пусть и немного натянуто. Моргенштерн почувствовал нарастающий азарт, поскольку прельстился возможностью обыграть главкома на нестандартном поле битвы. Генерал смеялся, чувствуя себя ребёнком. Вспомнил время, когда так же с сестрой собирал остальных, чтобы как-то развлечься. И сейчас всё складывалось как нельзя лучше. Он не предполагал, что однажды кровь ненадолго перестанет литься, и наступит секунда умиротворения, когда главное – просто вовремя отбить мяч.

Играли несколько минут, пока Люциста метким ударом не отправила мяч в океан.

– Ох, чёрт, – вздохнула она, удивленная тем, что так сплоховала. – Я сейчас.

Молох остановил её.

– Я схожу.

Потребовалось несколько минут, чтобы главнокомандующий сплавал за мячом и вернулся обратно. Люциан без задней мысли бросил на мужчину взгляд. Создалось ощущение, будто из океанской пучины вышел лучший из сынов Посейдона. Моргенштерн посмотрел на Молоха по-новому и почувствовал, как ударило в голову. Больше всего Люциана смутили намокшие плавки главнокомандующего, и генерал старался всеми силами смотреть выше головы. Молох с ухмылкой ловил короткие и неловкие взгляды Моргенштерна. Он понимал, что сейчас Люциан пытается всеми силами думать о постороннем и отвлечься, чтобы ненароком не возбудиться у всех на глазах.