Текст книги "Игра не для слабых: Кошмар мага (СИ)"

Автор книги: Мстислав Коган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Откуда вещи такой тонкой работы взялись в такую грубую эпоху всё ещё оставалось загадкой, но после увиденного внизу меня это волновало мало. И так было понятно, что некоторые маги, благодаря своему природному любопытству, подкреплённому специфическими способностями, на несколько столетий опередили время, в котором застрял наш мир. Альберт вон вообще, создал биологическое оружие, сидя в сыром, вонючем подвале.

– Как думаешь, они ещё работают? – тихо спросила Айлин, окидывая комнату растерянным взглядом. Я прислушался. Гудение нарастало. Оно шло, как от труб, так и от самих резервуаров, расположившихся на этаже. А кроме того – гудело прямо у меня в голове. Гудело настолько, что понемногу начинало обжигать мозги. Словно поток, льющийся через разлом, в этот момент проходил прямо сквозь нас.

– Думаю да, – кивнул я, – Но сильно сомневаюсь, что они работают так, как задумывалось.

– В любых экспериментах бывают ошибки, – добавила Сюзанна, обходя комнату по кругу и нежно поглаживая каждый из баков, – Но, в конце-концов, ради этого мы и здесь. Ради того, чтобы их исправить.

– Мы здесь, чтобы прекратить это дерьмо, – отрезал я, – И чем быстрее мы сделаем это, тем лучше. Давайте уже двигаться дальше, а то у меня самого мозги начинают плавиться.

Третий этаж вновь встретил нас рядом мутных стеклянных колб. Большая часть труб, тянущихся с самого низа башни, обходила их стороной, но другая разветвлялась и упиралась в небольшие медные заглушки, соединявшие сосуды с остальной системой. Внутри этих импровизированных «капсул», в мутном, грязном растворе плавали человеческие тела… Вернее – их недолепленные огрызки. У кого-то не было ног. У кого-то не хватало руки. Кому-то и вовсе «вылепили» только торс и голову, забыв про остальное. Но все фигуры объединяла одна пугающая деталь. Ни у одной из этих абоминаций не было лица. На том месте, где оно должно было располагаться у каждого конструкта была лишь чистая, неестественно гладкая кожа.

– Твою мать, – Айлин зажала рот ладонью, задержавшись возле одной из капсул, – Меня сейчас… – голос девушки зазвучал глухо. В нём с легкостью угадывались нотки отвращения и страха. Я подошёл к ней. Внимательно пригляделся к колбе, на которую она указывала. И тихо выругался себе под нос.

– Ёбаный хер.

В колбе плавали… лица. Твари Душелова и правда срезали их у незадачливых охотников, которым не повезло попасться в лапы безликим уродам. Это не было грёбаной метафорой, какой-то магией или банальным ночным кошмаром. Просто кожа, мясо, хрящи и мелкие кости срезались с черепа. Черепа ещё живого человека. Глаза тоже вынимались. Их помутневшие шарики плавали в небольшой банке, стоявшей рядом. Для полного комплекта недоставало разве что челюстей и зубов. Но судя по опытам над безликими, хозяин башни и сам уже научился выращивать костную ткань. Просто «скульптор» из него получился так себе. И те уроды, что встретили нас у входа были прямым тому доказательством.

– Что, этому дерьму тоже попробуете найти оправдание? – мрачно бросил я, скосив взгляд в сторону магов, внимательно рассматривавших колбы.

– Сложно сказать, – покачала головой Сюзанна, подходя к нам, – Мы видим результаты эксперимента. Но пока не понимаем для чего он проводился и что было его конечной целью. Без этого было бы глупо делать какие-то выводы. Могу лишь предположить, что ответ тоже скрывается в обрывках фраз, которые мы слышали идя через туман.

– А может поднимемся и спросим у автора этих «художеств»? – Айлин сплюнула под ноги и отвернулась от колбы, – А то у меня уже прям чешутся руки это сделать.

– Думаю, что Душелова убивать не стоит, – покачал головой Альберт, – По крайней мере, если он не будет оказывать сопротивления. В конце-концов только он может объяснить нам, какого хрена тут произошло и происходит. И как он добился всего… – маг обвёл комнату рукой, – Этого.

Поганое чувство внутри меня вновь шевельнулось. Я отогнал его прочь, но на этот раз оно явно не собиралось уходить далеко. Слишком уж явственно я видел азартный блеск в глазах магов. Слишком сильно их зацепили изобретения Душелова. Слишком уж явно начинали проступать наружу те мотивы, которые сподвигли их увязаться за нами. И мне они совсем не нравились.

Вход на последний этаж перекрывала массивная дверь. Но на наше счастье, она оказалась не заперта. Айлин встала позади меня, держа взведённый арбалет наготове. Я поудобнее перехватил меч и осторожно толкнул дубовую створку. Скрипнули ржавчиной петли. Сквозь образовавшуюся щель наружу хлынул поток тёплого ярко-оранжевого света, заставив нас зажмурится на мгновение.

А когда я открыл глаза, передо мной предстала странная картина. На стенах комнаты тихо потрескивая и плюясь искрами горели обыкновенные масляные светильники. Конечно, они были посложнее обычных лампадок, которые представляли собой плоскую глиняную чашку из которой торчал кусок нитки. Тут имелись и медные резервуары, и рычажки отвечающие за подачу масла и стеклянные конусы. Но всё-таки это был куда более привычный элемент декора, чем гудящие стеклянные шары, встретившие нас на предыдущих трёх этажах. У правой стены расположились массивные деревянные полки, заваленные свитками, книгами и прочей бумажной ерундой. Рядом с ними стояли несколько бочек, в которых, судя по характерным разводам на дереве, хранили лампадное масло. Посреди комнаты, пол которой устилал старый, истрёпанный временем ковёр, возвышался резной стол, почти вся поверхность которого была усыпана какими-то свитками и обрывками бумаги. Лишь в самом центре кто-то разгрёб место, чтобы развернуть очередной пергамент и пришпилить его края к столешнице небольшими медными зажимами. Рядом стояла чернильница искусной работы, из горлышка которой торчало свежее гусиное перо.

Возле дальней стены располагался ещё один столик. Совсем небольшой, по сравнению с тем, что был в центре комнаты. На нём громоздилась гора хлама. Несколько помутневших от времени колб, стояли рядом с обрезком медной трубы, целой кучей позеленевших клёпок и тарелкой с недоеденным куском мяса. Ложка, нож и вилка валялись на полу рядом. Простой железный кубок опрокинулся и из него на столешницу вытекли несколько капель недопитого вина. Под столом, рядом с вазой ночного горшка лежал огрызок зачерствевшей булки. Господи, боже, ну и свинарник.

Над всем этим «великолепием» висела картина, изображавшая статного мужчину в чёрном дублете. Он сидел за резным дубовым столом, пристально разглядывая какой-то пергамент, закреплённый подозрительно знакомыми медными зажимами. Рядом стояла светловолосая женщина, одетая в элегантное и явно недешёвое шёлковое платье. Одну руку она положила на плечо мужчине, в другой держала корзинку, накрытую полотенцем. На полу сидели двое детей. Мальчик и девочка. Они играли с раскрашенной деревянной лошадкой. Картина явно изображала хозяина этой башни в его лучшие годы. Вместе с его семейством.

А пот «пейзаж» у левой стены разительно отличался. Почти всю её поверхность покрывали медные трубы. Проходя через странного вида «короб» со скошенной передней панелью, на которой виднелась целая россыпь циферблатов и рычагов. Перед ней стояло существо…

Человек. Просто до такой степени заросший, что его легко было принять за какую-нибудь местную тварь. Клокастая коричнево-рыжая борода доходила почти до пупка. Волосы, чёрные с отчётливо видимой проседью, свисали на спину, торча в разные стороны. Нагое тело прикрывало какое-то странное, покрытое пятнами рубище, у которого уже обозначились протёртости в районе локтей и пятой точки. На ногах было подобие полуразвалившихся сандалей. Запах, шедший от этого «тела» по всей комнате, полностью соответствовал его образу.

Мать вашу. Это вот и есть Душелов? Вот это грязное, вонючее, обросшее уёбище – гениальный изобретатель, совершивший целый каскад научных прорывов, если верить словам магов? Хитроумный манипулятор, годами сталкивавший лбами тех, кто пытался прорваться к центру урочища? Талантливый полководец, едва не уничтоживший целый корпус королевских сил? Говнюк, который дважды едва не убил нас? Или это очередной трюк? Выпустил из подвала какого-нибудь бедолагу, и заставил изображать себя, в надежде, что мы удовлетворимся расправой над ним и уйдем. Было бы вполне в его духе…

Он стоял и что-то тихо бормотал себе под нос, изредка дёргая рычаги и наблюдая за тем, как движутся стрелочки на циферблатах. Изредка он хватал кусок угля и начинал записывать какие-то цифры на небольшую дощечку, лежавшую рядом. Что-то прикидывал в уме. Чертил какие-то непонятные загогулины, отдалённо напоминавшие обычные графики. Нашего появления в комнате он не услышал и не заметил.

– Ты знаешь, – тихо сказала Айлин, наводя на него арбалет, – Мне кажется он вовсе не одержимый. Он просто ёбнутый.

– Похоже на то, – согласился я, крепче стиснув рукоятку меча, – Но не стоит расслабляться. Внешность может быть обманчивой.

– Прежде, чем… – начала было Сюзанна, но в этот момент человек, возившейся с рычагами, всё-же услышал нас. И резко развернулся. Окинул нас пристальным взглядом своих зелёных глаз.

Я посмотрел на него. Затем на картину, висящую на стене. Затем снова на него. Нет, всё-таки это был Душелов. Несмотря на то, что он заметно отощал, оброс и явно давно не мылся, у него было определённое сходство с портретом. Тот же орлиный нос. Те же глубоко посаженные зелёные глаза. Те же изогнутые кустистые брови. Разве что… истинный хозяин башни и картину нарисовал специально к нашему появлению, подогнав облик своей марионетки под облик человека, изображенного на портрете… Но это уже вряд-ли.

Губы Душелова скривились в недовольной гримасе. Он почесал заросшую щёку, посмотрел на собственные обкусанные ногти и бросил.

– Я уже говорил губернатору, что мне не нужна новая охрана. Вы, дуболомы, только всё портите и мешаете работать. Если ему так приспичило показать, что у него много людей умеющих махать этими… – он ткнул пальцем в сторону моего меча, – Примитивными железками, то ради бога. Но чтобы в лаборатории и ноги вашего брата не было. Вы меня поняли? Так ему и передайте.

– Точно ёбнулся, – прошептала Айлин.

Я лишь молча покачал головой. Маг вполне мог разыгрывать безумие, выгадывая время для очередной подлянки. В конце-концов даже безумец на его месте должен понимать, что на жалость или сострадание ему не стоит рассчитывать.

– Так, вернёмся к расчётам, – он снова повернулся к своей панели, передвинул один из рычагов и принялся тихо бормотать себе под нос, – Три икс в кубе, плюс константа… И что там получается…

Я сделал шаг вперёд, поудобнее перехватив меч. Пора было с этим цирком заканчивать. Заканчивать раз и навсегда.

– Твоё время вышло, старик, – бросил я, – И твою лавочку мы тоже прикрываем.

– Да неужели, – лицо Душелова исказила полубезумная улыбка. Его голос внезапно сменил тональность. Стал высоким и чистым. Прямо, как у нашего проводника, когда шестерёнки в его голове переключались на «разговорчивую» личность, – Вы? Прикрываете лавочку? Да вы своими куриными мозгами вообще способны понять, что видите перед собой? Какой шедевр инженерного искусства? Сплетение магии и техники не зависящее от воли человека! Океан безграничных возможностей! Дверь в будущее! А впрочем, – улыбка снова стала презрительной, – Перед кем я распинаюсь. С вами двоими, – он ткнул пальцем сначала в меня, затем в Айлин, – было всё понятно, когда мы вместе путешествовали по туманной дороге. Как я тогда и сказал – типичные солдафоны, которые хотят сломать и уничтожить всё, чего не понимают. Я питал иллюзии, что за время этого маленького приключения, ваши спутники сумеют заронить хоть какую-то крупицу сомнения и добавить мозгового вещества в ваши пустые головы. Но, похоже, делал я это напрасно. В конце-концов нельзя что-то добавить к тому, чего никогда не было. Но вы то… – он ткнул пальцем в магов, – Вы то должны понимать, что стоите в храме науки. В настоящей кладези знаний. Знаний добытых великими жертвами. Жертвами, которые окажутся абсолютно напрасны, если вы дадите им всё разрушить, – он снова показал на нас.

Я мрачно ухмыльнулся, ещё раз окидывая комнату взглядом. Храм науки? Скорее уж свинарник больного на голову, из которого тот месяцами не показывал нос. Грёбаный хлев жрал, гадил, спал и месяцами, блять не мылся. Затем покосился на Сюзанну, мысленно прикидывая, стоит ли ждать удара в спину. И с облегчением заметил, что колдунья качает головой. Всё-таки, несмотря на все соблазны, им удалось сохранить рассудок.

– Оценить то мы оценили, – сказала она, – Но ты пересёк опасную черту. Ту, которую пересекать не следовало. А потому…

– А потому хватит пиздеть, – бросил я, направляясь прямиком к безумцу.

Тот вылупился на меня. Хищно ощерился. А затем, с неожиданной для своего телосложения прытью кинулся к столику, на котором стояли колбы. Схватил одну, в которой плескалась странная прозрачная жидкость. Замахнулся и… Щёлкнул арбалет. Чёрный росчерк вонзился в плечо, заставив Душелова отшатнуться назад. Колба вылетела из его руки, но бросок вышел совсем уж слабым. Сосуд пролетел лишь половину комнаты и шлёпнулся на пол. Послышался треск лопающегося стекла. За ним – шипение. Содержимое чёрной лужей растеклось по ковру и начало лениво булькать, источая запах жжёной шерсти, металла и чего-то кислого, моментально забившего собой нос и глотку.

Я кинулся вперёд. Перепрыгнул через лужу и оказался в двух шагах от Душелова. Тот, оттолкнулся от стола и бросился к лестнице, ведущей на пятый этаж. Я, глухо рыча, кинулся следом.

Шаг. Другой. Третий. Режущий взмах снизу и наискось вбок. Кончик клинка окрашивается в карминовые цвета. На икре Душелова раскрывается и вспухает красный нарыв. Он рефлекторно делает ещё пару шагов, стремительно взлетая по ступенькам. Но в следующий миг раненая нога соскальзывает, утягивая за собой всё тело. Маг, шумно выдохнув падает. Однако его тёмные, сморщенные пальцы тут же цепляются за ступеньку, пытаясь поддтащить тело вверх. Оттолкнуться, дать импульс, чтобы безумец снова смог рвануть прямиком в сырую темноту пятого этажа.

Короткий, рубящий удар наотмашь, сверху вниз. Трещит рвущаяся одежда. Лопается кожа. Рана стремительно набухает красным. Маг снова падает. Скребёт обломанными ногтями по старым, истёртым ступенькам. Хрипит, пытаясь что-то сказать.

– Это всё было ради них… Ради…

Моя рука хватает его за обрывки одежды. Подошва ботинка упирается в шею, прижимая голову к каменным ступенькам. Отвожу её чуть назад и… сквозь тяжелый стук кровяных молотков, пытающихся проломить мне виски, прорывается отчаянный крик Альберта.

– Нет, погоди.

Удар. Хрустят крошащиеся зубы. Кожа на щеке Душелова лопается, обнажая красное мясо. Челюсть выворачивается под неестественным углом. Ещё один удар. Хрустят кости. Обросший патлами череп слегка сплющивается. Глубоко посаженные глаза начинают вылезать из орбит. И ещё. Череп лопается. Ошмётки мозгового вещества, перемешанные с кровью, слизью и белыми осколками выплёскиваются на ступеньку. Тело Душелова в последний раз рефлекторно дёргается и замирает. Теперь уже навсегда.

Я с трудом разжал онемевшие пальцы. Шумно выдохнул. Убрал меч в ножны. Снял с руки латную рукавицу. Отёр вспотевший лоб тыльной стороной ладони. И только потом заметил взгляды магов. Взгляды, полные разочарования и осуждения.

– Ты только что убил самого умного человека на всём континенте, – с горечью бросил Альберт, не отводя взгляда от разможжённой головы Душелова. Я криво ухмыльнулся ему в ответ.

– Не думаю, что когда-нибудь об этом пожалею, – затем ткнул пальцем в «панель управления», – Установка ваша. Выключайте это дерьмо, пока у нас тоже не спеклись мозги.

– Боюсь, мозги единственного человека, который знал как это сделать, уже спеклись, – покачала головой Сюзанна, – Вернее, сейчас растекаются по ступенькам.

– Сомневаюсь, что он бы стал нам помогать, – холодно заметила Айлин, – Скорее всего бы навешал лапши на уши и либо бы попытался убить в процессе, либо сделал бы всё ещё хуже, чем оно есть сейчас. Нет, тут с самого начала не было шансов.

– Звучит так, будто у тебя есть какое-то предложение, – я поднял одну бровь, пытаясь понять, к чему она может клонить. Впрочем, в следующий миг девушка сама об этом поведала.

– Вот там, – она ткнула в сторону стеллажей, усыпанных свитками, – Вполне могут быть нужные нам сведения.

– Ты думаешь, он писал сам для себя инструкцию? – в голосе Сюзанны сквозила сомнение. Тем не менее колдунья подошла к стеллажу и начала перебирать свитки.

– Даже если нет, то там наверняка должны были остаться её чертежи, – возразил я. Встал со ступенек и тоже направился к стеллажам, – Он ведь не сам всё это построил. Наверняка нанимал мастеровых. Можно попытаться и по ним понять, как перекрыть этой дряни кислород. Так что давайте искать. У нас не так много времени.

Альберт покачал головой, но всё-таки подошёл к заваленному бумагами столу и тоже присоединился к поискам. Зашуршала бумага. Перед глазами начали мелькать закорючки. Схемы. Обрывки текста, написанные неровным, дёрганным почерком. Большая часть бумаг не содержала в себе нужных нам сведений. Там были ссылки на какие-то неизвестные трактаты, зарисовки органов, описание способов вырастить плоть из неорганический соединений, записи отчётов…

– По крайней мере, теперь понятно, ради чего он всё это устроил, – бросила Сюзанна, продолжая копаться в бумагах.

– И зачем? – поинтересовалась Айлин, листая какую-то пыльную книгу.

– Проклятие бессмертия, – ответила колдунья, – Оно, к сожалению присуще всем существам, задержавшимся на этом свете дольше обычного. В том числе и магам.

– Проклятие? – недоверчиво хмыкнул я, откладывая очередной свиток в сторону, – Вот уж никогда бы не подумал, что это можно назвать проклятием.

– Поживи с наше – поймешь о чём речь, – колдунья покачала головой, – Это непросто принять, что всё вокруг тебя стареет и умирает, а ты… остаёшься. Сначала, конечно, это понимание вызывает дикий восторг. Который затем перерастает в ужас, когда понимание трансформируется в осознание. Этот ужас проще пережить, когда ты находишься среди других, подобных тебе. Но человек, которому ты только что разможжил голову, всегда стоял особняком от нашего братства и предпочитал уединение – обществу, – Колдунья вновь отвлеклась и ткнула свитком в сторону портрета, – У Адальберта очевидно была семья. Из самых обычных людей. Мы, в нашем братстве не поощряем такого, по понятным причинам. Это лишь усугубляет ужас осознания. Но он пренебрёг этим запретом. И когда его жена и дети скончались от старости или болезни, он сломался.

– Ты хочешь сказать, всё это дерьмо было нужно лишь для того, чтобы… – начал было я, но колдунья меня перебила.

– Да. Он пытался воссоздать собственную семью. Вернуть им жизнь или слепить их заново, – Сюзанна отложила в сторону свиток и вытянула с полки новый, – Весьма… забавно, конечно, сравнивать мелочность с его целей с масштабом открытий. Я бы даже сказала, что смотрится это совсем уж нелепо. Впрочем, великие открытия совершались и по более нелепым причинам. Зачастую и вовсе – случайно.

– Пока вы там языками мололи, я кое-что нашёл, – за нашими спинами раздался голос Альберта. Мы повернулись и подошли поближе.

Маг держал в руках внушительных размеров пергамент, на котором красовался грубый, но очень уж узнаваемый рисунок. Чертёж всей башни. Там были зарисованы все пять этажей. Пятый, крыша которого частично обрушилась содержал в себе нечто вроде «приёмника-передатчика» поддерживавшего устойчивый сигнал с завесой, четвёртый – комната контроля и управления. Третий – лаборатория. Второй – хранилище энергии и химикатов. Первый и подвальное помещение – что-то вроде системы сброса и заземления. Там была ещё целая куча разных пометок, нам непонятных. Но, судя по просветлевшим лицам магов, им они говорили о многом.

– Как думаешь, этого хватит? – спросил Альберт у Сюзанны.

– Более чем, – кивнула она, забирая у колдуна свиток и направляясь к установке, – Идём. Это не должно занять много времени.

Они встали напротив панели и принялись колдовать над рычагами, изредка перебрасываясь короткими фразами. Айлин же легонько толкнула меня локтем в бок.

– Я тоже кое-что нашла, – сказала она, сунув мне в руку очередной свиток. Я подошёл к столу. Сгрёб кучу бумаг на пол, освобождая себе место. Развернул его. И замер.

Со старого, пожелтевшего от времени пергамента на меня смотрел до боли знакомый металлический «гроб». «Гроб», который я много раз видел в своих снах. И последствия воздействия которого наблюдал вживую, глядя на то, как душелишенному отрезают ухо. Там была изображена «железная дева».

– Это ты удачно вытянула, – хмыкнул я, пытаясь разобраться в кривых закорючках, которыми был исписан лист.

– Смотри сюда, – девушка ткнула пальцем в небольшой эскиз, расположившийся в левом нижнем углу пергамента.

На первый взгляд он был похож на нелепую, почти детскую мазню. Но стоило присмотреться повнимательнее, как становилось понятно, что в нескольких каракулях, соединённых стрелочками описывался весь процесс работы установки.

Некая субстанция извлекается из попавшего в неё человека и… не исчезает. Не растворяется в воздухе. Не запечатывается в какой-нибудь резервуар, из которого её можно достать. Она передаётся другому живому существу. И дальше схема разбивается на два направления, обозначенных стрелочками. Одна оканчивалась самым обычным человеком, вокруг тела которого виднелась целая россыпь небольших штришков, обозначавших магическую ауру. Должно быть получивший эту «субстанцию» человек заметно повышал свои магические способности безо всяких тренировок, практик, калибровки разума и прочего подобного. Вторая же стрелочка вела к странному, неестественно раздутому существу, напоминавшего человека лишь общим строением тела.

Перед моими глазами тут же вспыхнул образ. Ночь. Огни пожарищ. Люди, мечущиеся на стене. И неестественно раздутый гигант, одними лишь голыми руками разрывающий цепь подъёмного моста.

– Ты понимаешь, что это значит? – тихо спросила девушка, – Этот говнюк экспериментировал с «созданием жизни» задолго до того, как вообще пришёл сюда и начал строить свою проклятую башню. Просто в ранних экспериментах он использовал энергию, выкачанную из обычных людей. Пытался передавать её другим, чтобы тоже наделить их даром бессмертия. Душелишённые – лишь побочный продукт этих самых экспериментов.

– И не только они, – я ткнул пальцем в два других эскиза: новоявленного мага и раздутого монстра, – И вот эта вот дрянь попала в руки к Синоду. Интересно, они вообще знают, что энергия из их установки куда-то передаётся? И куда именно она передаётся?

– К тому, у кого есть её полный аналог, – Айлин указала на другой эскиз, где и правда были изображены две железные девы, соединённые небольшой стрелочкой, – Вопрос в том – у кого остался второй экземпляр. И насколько далеко может идти передача…

– Мда… – я задумался, – Как ни поверни, а ситуация хуже некуда. Остаётся надеяться, что Адальберт вместе с самой установкой не оставил комплект чертежей. И храмовники не смогут хотя-бы её размножить. Потому что иначе… Я вообще не знаю, что их сможет остановить.

– С этими что будем делать?

– Сожжём от греха подальше, – коротко отрезал я, – Такая дрянь не должна существовать в мире в принципе. Как и прочая дрянь, которую наизобретал этот больной на голову…

– Мы закончили, – Сюзанна оторвалась от рычагов, ещё раз окинула взглядом приборы и вытерла со лба пот. Все стрелки на циферблатах застыли на нуле и больше не двигались.

Я на мгновение прислушался к своим ощущениями. Тяжелый гул, фоном висевший в голове, никуда не делся. Но стал, как будто немножко тише. «Красный ветер», видимый лишь внутренним взором, всё ещё дул, но уже не обжигал кожу. По крайней мере, не обжигал так сильно, как несколько минут назад.

Айлин недоверчиво покосилась на неё. Затем щёлкнула пальцами. И… Ничего не произошло.

– Эффект пройдет не сразу, – Альберт тоже повернулся к нам и едва заметно качнул головой, – Слишком много дикой энергии было выпущено в мир, и слишком уж она хаотизировала его структуру в этом месте. Большая часть ловушек должна пропасть в течение ближайших часов. Тогда же, скорее всего восстановится привычная магия.

– С существами, питавшимися энергией завесы чуть сложнее, – добавила Сюзанна, – Часть из них умрёт в течении суток, но некоторые всё-таки смогут существовать и без неё. Впрочем и они уже будут не так опасны. Думаю, с ними смогут справиться даже силы местного ополчения, не говоря уже о королевской регулярной армии.

– Выходит, кошмар всё-таки окончен, – в голосе Айлин послышалось облегчение, – Осталось лишь добраться до своих и получить нашу плату.

– И, пожалуй, не стоит с этим затягивать, – подытожил я, – То что ловушки пропадут – это отличные новости. Значит до вечера мы успеем добраться до Раудхофа, а там, глядишь, нас уже и встретят. Задерживаться ещё на сутки здесь у меня нет никакого желания. Да, твари может уже и не будут такими опасными, но, думаю, никому из нас не хотелось бы повстречать их посреди ночного леса. Так что собирайте манатки и дуйте вниз. Мы с Айлин закончим тут ещё одно дело и сразу к вам присоединимся.

В комнате повисла напряженная тишина. Маги несколько долгих многвений сверлили нас пристальными, задумчивыми взглядами. Затем переглянулись между собой. Альберт покачал головой.

– Мы остаёмся. Башню надо привести в порядок. Отсортировать и каталогизировать записи, – сказал он.

– Знания не должны пропасть зря, – добавила Сюзанна, – За них и правда была заплачена слишком высокая цена. И не думаю, что её стоило бы платить снова. Теперь их можно довести до ума и пустить на благо всего человечества. Так что, – она на мгновение замолчала, – Мы были бы очень благодарны, если бы вы сопроводили остальную часть нашего братства сюда, когда караван двинет дальше по зелёному тракту. В империю мы не пойдём. Нас там ничего не ждёт. Наше место теперь здесь.

Я закрыл глаза. И тяжело вздохнул. Какая-то часть меня не сомневалась, что этим всё и закончится. Более того. Она прекрасно понимала что будет дальше. Но я все ещё не хотел в это верить. Всё ещё пытался запихнуть её голос обратно в тёмные глубины сознания. Всё ещё надеялся, что этим не закончится.

– Вы не поняли, – сказал я, – Никто не останется здесь. Башню нужно уничтожить. Вместе со всем её содержимым, включая чертежи, формулы и прочее дерьмо, вышедшее из под пера этого безумца.

– Почему? – в голосе Альберта прозвучали удивление и тревога, – Да, результаты экспериментов Душелова ужасны, но это ведь отнюдь не значит, что из его исследований нельзя извлечь пользу. Нужна лишь правильная цель. И мы сможем ни много, ни мало – перевернуть мир.

– Вы нихрена не перевернёте, – отрезал я, – Слишком многие в этом мире уже хотят наложить свою лапу на эти знания. И использовать их отнюдь не «во благо человечества». И ещё больше сильных мира сего захочет наложить на них лапу, когда узнают, что урочища больше нет. Да, у вас будет магия. И сильно она вам поможет против храмовников, стоящих под вашими стенами? А Алерайцев? А армии подконтрольной тем ублюдкам, что на нас открыли охоту?

– Храмовников не так уж много, – возразила Сюзанна, – Мы вполне справимся с ними. Особенно, если вы нам поможете.

– Это сейчас их сотня, – парировала Айлин, – А через неделю-другую будет тысяча. Даже если взять наш отряд… Мы просто все поляжем, пытаясь защитить ваши «бесценные» знания. После чего они всё равно попадут не в те руки и в мире случится очередной пиздец. Последствия которого, быть может, придётся разгребать нашим будущим итерациям.

Маги снова переглянулись.

– В таком случае, можно было бы вывезти хотя-бы свитки. Возьмём их с собой, загрузим в фургон и отправимся в империю, где храмовники не смогут наложить на них лапу, – Альберт попытался найти компромисс. В ситуации, где никаких компромиссов не было и, к сожалению, быть не могло. Я снова покачал головой.

– Зато сможет наложить император. А кроме того, мы превратимся в ходячую мишень для всех сильных мира сего и попросту не доедем до Империи. Нас перережут, ваши драгоценные знания отберут и… – я тяжело вздохнул, – Единственный шанс для нас выжить, а для вас – сбежать, и при этом не допустить повторения катастрофы в ещё больших масштабах – всё тут уничтожить. До последнего клочка бумажки. Нравится вам это или нет.

– Боюсь… – голос Сюзанны стал хриплым от сквозившего в нём волнения, – Боюсь мы не можем этого допустить. Мы не можем позволить вам отобрать у человечества шанс на лучшее будущее. На лучший мир. Даже если вам кажется, что у вас есть моральное право его отнять.

Мои губы искривились в жуткой ухмылке, больше напоминавшей хищный оскал. Худшие опасения подтвердились. Не совсем тогда, когда я ожидал, но всё же… Мать, как же мне не хотелось до этого доводить. Они ведь неплохие по сути люди. И я им лично обязан за то, что они вытащили с того света дорогого мне человека. Помогли разделаться с Душеловом. Дрались вместе с нами плечом плечу и не дрогнули. Не дрогнули там, где дрогнули бы многие. Мать, они были готовы подохнуть вместе со мной, там в городе, когда храмовники загнали отряд в ловушку и ситуация для нас с Айлин стала безвыходной. Пожертвовать своей бесконечной жизнью лишь потому, что видели в нас не просто личную охрану, а людей, близких по духу. Друзей. Но… Сейчас своим упрямством, своей слепой верой в «светлое завтра», своим нежеланием замечать очевидное, они просто не оставляли другого выхода. И всё-же…

– Попробуете нас остановить, – бросил я, кладя руку на эфес меча. Последний шанс. Если не подействует страх…

– Если придётся, – хрипло ответила колдунья, доставая из ножен длинный фальшион.

– Вы просто не оставляете нам другого выбора, – добавил Альберт вставая рядом с подругой и обнажая меч.

– Что ж… – я мрачно ухмыльнулся. Сплюнул. И подытожил, – Как и вы нам.

Вновь заскрипела вынимаемая из ножен сталь.