Текст книги "Игра не для слабых: Кошмар мага (СИ)"

Автор книги: Мстислав Коган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Глава 2
«Военный совет»

В общей зале опять было не прибрано. На длинном столе стояла парочка пустых глиняных кувшинов. Ещё три лежали на боку. Вокруг их горлышек уже успели растечься и засохнуть тёмные пятна. И чёрт знает сколько валялись в виде черепков на полу. Хорошо, что сенешаль не рискует выставлять нам счёт за побитую посуду. Иначе бы мы уже по миру пошли. Зато, поди, местный гончар никак не нарадуется нашему приходу в эти края. Если, ему, конечно платят за снабжение армии.

Возле стены лежал табурет без одной ножки. В дальнем углу комнаты сиротливо опёрся на каменную стену канделябр. Одна их трёх свечей была на месте, а вот две чьи-то шаловливые руки уже выломали. А в углу противоположном красовалось тёмное пятно плохо затёртой блевотины, от которого на всю комнату расходился сладковато-тошнотворный запах.

Мда… похоже Бернард, сосредоточившись на наших тренировках, совсем ребят распустил. Надо бы ему сделать втык. А ещё десятников напрячь, чтобы сегодня же организовали парко-хозяйственный день. Мать твою, строим из себя невесть каких профессионалов, а у самих порой порядка ни на грош. И пора завязывать с вечерними пьянками. Лучше уж загрузить парней какой-нибудь работой, а то долгое безделие не идёт солдатам на пользу.

– Что-то я не припомню, чтобы тут было так насрано, – поморщилась девушка, окинув взглядом комнату, – Не за утро же они тут так всё загадили?

– Вчера вечером, – я подошёл к окну и распахнул ставни, впуская внутрь струю свежего воздуха, – Мы просто встали очень рано. Пробирались в потёмках, потому бардак и не заметили.

– Надо будет после собрания пойти и дать им пиздюлей, – покачала головой Айлин. Направилась к столу и начала собирать разбросанные кувшины и кружки. Я немного помедлил, затем подошёл к ней, взял девушку за руку и покачал головой. Мол, не нужно. Она вопросительно посмотрела на меня.

– Напомни, как твоих десятниц зовут?

– Марта и Лиза. А что?

– Сейчас увидишь, – я подошёл к двери, ведущей в основные бараки, осторожно открыл её стараясь не шуметь и окинул взглядом комнату, заставленную двухярусными кроватями, в воздухе которой висел тяжелый дух перегара. Весь отряд был здесь, но почти никто не обратил внимание на моё появление. Лишь несколько пар глаз лениво посмотрели в сторону дверного проёма. Остальные – храпели в голос. При том, что солнце уже давно миновало зенит. Пиздец.

Я набрал воздуха в грудь. Выдержал паузу. А затем заорал во всю мощь своей глотки.

– Брандон, Ларс, Мигель, Ольрик, Матош, Арвель, Мика, Марта, Лиза, оторвали свои жопы от кроватей и живо сюда! – казалось стены самой казармы содрогнулись от крика. Бойцы заворочались, заворчали. Ещё несколько человек вперили в меня заспанные и явно недовольные взгляды.

– Командир, можно не так громко, – простонал Ольрик, – Голова раскалывается.

– Нельзя! Живо вытащили свои задницы из кроватей, пока не разжаловал в рядовые!

Угроза подействовала. Десятники принялись неохотно выбираться из кроватей и натягивать портки. У нескольких под одеялами обнаружились «гости» из женского взвода, которые тоже нехотя заворочались и недовольно заворчали.

– Остальным одеться и построиться на плацу! У вас пять минут! Кто опоздает, тот будет нужник чистить!

Теперь уже зашевелилась вся казарма. Вообще парней было не так уж просто чем-то пронять, когда они в таком расслабленном состоянии. Но угроза нужником работала безотказно. Этим не хотел заниматься никто.

Десятники вышли в комнату, по дороге подтягивая портки и застёгивая рубахи. Построились. Сонными и недовольными глазами уставились на меня. Я же в свою очередь сверлил их тяжелым, испытующим взглядом, вынуждая, нервно ёжится. Репутация у меня была тоже, совсем не сахар. Вернее у меня, когда я нахожусь в гневе.

– Это что? – я обвёл рукой разгромленную комнату совещаний.

– Товарищ командир, мы вчера просто с ребятами немного тут… – подал голос Ларс, командир красной десятки.

– Я вижу что вы тут вчера делали. Я спрашиваю какого хера комната в таком виде?

– Ну… – отозвался Брандон, – Просто как-то увлеклись… Я сейчас скажу ребятам, чтобы…

– Ты никому и ничего не скажешь. Вы сейчас все берёте вёдра и тряпки в руки и приводите комнату в порядок. На всё про всё, пять минут, пока солдаты строятся на плацу. Вопросы?

– Да ведь мы с Мартой… – начала было возмущаться Лиза, но я её тут же перебил.

– Мне поебать, участвовали вы с Мартой в погроме или нет. Раз вы оказались неспособны уследить за своими людьми, значит сами будете убирать! А теперь взяли швабры и вперёд полы скрести! Живо! Или кому-то особое приглашение требуется?

Оно не требовалось никому. Недовольно ворча, держась за голову и дыша перегаром, десятники принялись убирать помещение. Я же отвёл Айлин чуть в сторону. Осторожно тронул девушку за руку и указал на ребят.

– Ты поняла, почему я не стал ждать конца собрания? И не дал тебе навести порядок самой?

– Не совсем, – в голосе Айлин послышались неуверенные нотки. Я опёрся спиной на стену, ухмыльнулся в усы и ответил.

– Если бы мы сейчас убрались сами, а потом сделали бы всем втык, то это бы означало для них только одно – мы готовы хавать это дерьмо. Да, ругаясь, да, возмущаясь, но всё таки. Даже если мы их потом накажем, то урок усвоен не будет, – я выдержал многозначительную паузу, – А сейчас они ощущают всю тяжесть своего проёба прямо сразу, на месте. И в будущем будут внимтельнее следить за остальными, не допуская подобной расхлябанности. Психологическое закрепление, как оно есть.

– Ясно, – кивнула девушка, – Значит наказания лучше не откладывать.

– Угу, – хмыкнул я, – Чем больше пройдет времени между проёбом и карой, тем слабее будет эффект. Не думаю, что у женщин в этом плане какая-то своя специфика.

– Да я бы тоже так не сказала… – девушка на мгновение задумалась и добавила, – По крайней мере у них будет меньше причин думать, что это из-за личной неприязни, да и виноватых искать не придётся. Если упустишь момент, ониж потом начнут валить с больной головы на здоровую. И поди потом разберись, кто действительно сплоховал.

– Тут тоже всё просто, – я отошёл чуть в сторону, давая Марте возможность пройтись по полу шваброй. Там, где стояли мы с девушкой он был относительно чистым, но воспитательный момент должен быть отработан от и до, – Если накосячивших определить не получается, значит наказание несёт вся десятка. Или весь взвод, если непонятно по вине какой десятки случился проёб. А потом между собой люди уже сами разберутся, кто прав, кто виноват, и выпишут виновнику торжества таких пиздюлей, какие он и вовек не забудет.

Айлин открыла было рот, желая что-то добавить, но в этот момент её перебил Бернард. Когда он успел вернуться со второго этажа я не заметил. Видимо был очень сильно увлечён выволочкой.

– Учишь молодёжь уму-разуму? – хмыкнул сержант. Встал рядом с нами и окинул комнату пристальным взглядом. Тряпки десятников, как раз добрались до засохшей лужи блевотины в дальнем углу и теперь пытались её отодрать. Ларс вернул подсвечник на место и теперь ходил искал выломанные свечи. Лиза заканчивала вытирать стол. Брандон вышел за дверь, волоча за собой полное ведро глиняных черепков. Работа двигалась споро.

– Вроде того, – я сел за чистый конец стола и откинулся на спинку стула, – Есть что добавить?

– Нет, – сержант покачал головой, – В кои то веки ты меня приятно удивил.

– Стараюсь, – я нагло ухмыльнулся, – Теперь будь другом, и приятно удиви меня. Сейчас на плацу стоят девять десятков в край охреневших засранцев. Они, пользуясь тем, что мы были заняты, вчера вечером нажрались в сопли, а сегодня дрыхли до полудня. Надо бы их как-нибудь привести в чувство.

– Занять чем-то конкретным? – уточнил сержант.

– Вообще неважно чем, – я покачал головой, – Просто заеби, чтоб жизнь мёдом не казалась. Например сделай им марш-бросок вокруг крепости отсюда и до обеда. Пусть наворачивают круги, пока мы решаем вопросы. Сам знаешь…

– Скучающий солдат – проблемы в отряде, – кивнул сержант, направляясь к двери, – Сейчас устрою.

Через пару минут со стороны плаца донёсся его оглушительный рёв. Мат звучал через каждое слово. Уж что-что, а солдат строить и приводить в чувство он умел, как никто другой.

– Товарищ командир, мы закончили, – отчитался вернувшийся Брандон. Десятник поставил ведро в угол и теперь мялся у входа, не зная куда себя деть. Видимо, всё ещё опасался гнева начальства. Остальные провинившиеся тоже уставились на меня.

– Хорошо, – я кивнул, – Постройтесь.

Бойцы на несколько мгновений замешкались, но потом всё-таки сообразили, что я от них хочу. Видать, голова с перепоя то гудела и плохо соображала у всех.

– Установим график уборки, – бросил я, ткнув в Ларса, вставшего первым, – твоя десятка отвечает за порядок в казарме сегодня. Твоя, – палец указал на Брандона, стоявшего вторым, – завтра. И так далее, пока все десятки не закончатся. Как только будет твоя очередь, – я ткнул в Лизу, вставшую последней…

– То всё заново? – девушка решила проявить инициативу, перебив меня. Айлин тут же на неё шикнула. Десятница замолчала и потупилась…

– Нет, не заново, – я покачал головой, – Последними убирается офицерский состав. Мы в отряде слуг не держим, поэтому привилегии срать и не убирать не положены никому. Всем всё ясно?

– Так точно! – кивнули бойцы.

– Тогда марш на плац к остальным!

Солдаты тут же повернулись и скрылись за дверью. В комнате повисла тишина. Я сцепил пальцы в замок и устало опустил на них голову. Твою то мать. Похоже, пост командира – это моя вечная каторга. Стоит хоть немного отпустить вожжи, как дисциплина тут же скатывается в задницу, а весь отряд превращается в сборище пьяного скота. Выхода у меня ровно два. Либо постоянно держать ту систему, что уже выстроилась, в железном кулаке. Либо её менять. Нужно больше людей, которые будут следить за порядком и при этом держаться за своё звание. Мы с Бернардом уже не справляемся с такой оравой.

Народ понемногу подтягивался. Первым показался Родрик. Кивнул нам с Айлин и уселся в дальнем конце стола. На несколько мгновений о чем-то задумался, затем достал из поясной сумки шкатулку с диковинкой и открыл крышку. Над дном деревянной коробочки парило небольшое серебрянное кольцо, излучая едва заметный оранжевый свет. Вторым показался Роберт. Вид у барда был помятый. Рука на перевязи. Но спустился он без посторонней помощи. Перекинувшись с нами парой ничего не значащих слов он тоже уселся на своё место. Опустил голову на грудь и задремал. Судя по запаху перегара, он принял участие во вчерашней попойке, несмотря на запрет Вернона. Ладно, хрен с ним, с пострадавшим. Зато точно понятно, что жить он всё-таки будет.

Лекарь появился следом. За ним показался и Алфрид. Ну как показался. Запутался в собственных ногах и, под едва сдерживаемые смешки собравшихся, кубарем скатился с лестницы. И вот тут я прямо порадовался, что открыл ставни. Амбрэ исходившее от кузнеца не шло ни в какое сравнение с лёгким запашком перегара от барда. Воздух от него стал плотным, тягучим и очень тяжелым. Глаза начало резать. Айлин демонстративно достала из сумки шёлковый платочек и прикрыла им нос. Но кузнец был не в том состоянии, чтобы оценить и осознать её жест. Он даже заметить его не мог. Кое-как дополз до своего места и принялся искать взглядом кувшин, в надежде залить сушняк.

Последними подтянулись Болек и Бернард. Сержант помогал тащить ему тяжелый гроссбух. Старик в последнее время сильно болел. Жаловался на спину и почки. Вернон, конечно, делал всё что мог, чтобы снова поставить его на ноги. Но возможности нашего отрядного лекаря были отнюдь не безграничны.

Не хватало только Тура. Но здоровяк, после последних событий отказался участвовать в собраниях командиров. Здоровяк заявил, что отряд, мол, свернул совсем не туда, куда следовало бы. Начинали мы из благородных побуждений, а теперь превратились в таких же ублюдков, с которыми сражались раньше. Тот факт, что в самом начале пути мы поучаствовали в сожжении заживо без малого трёхсот человек, его совершенно не смущал. Впрочем, наверняка он просто не хотел покидать отряд. Но семья обязывала и теперь Тур пытался убедить не меня, а себя, что это правильный выбор. Он продолжал работать на отряд, так как не хотел даром есть свой хлеб, но и не собирался больше иметь ничего общего с теми решениями, которые принимаются на собрании командиров.

– Энику и Исгрид ждать? – поинтересовался я, когда все расселись по своим местам.

– Эника этот раз пропустит, если ты не против, – начал было Вернон, – Она немного занята и…

Я жестом остановил его и кивнул. Не против мол.

– Эника тоже, – коротко бросил сержант.

– Хорошо, – я хлопнул ладонями по столу, – Тогда не будем тянуть кота за яйца. Начнём как обычно, с финансовой части. Болек, ты наконец пересчитал добычу?

– Да, – кивнул старик, – На это ушло несколько дней. Очень уж много мелкой монеты было у бандитов.

– И?

Болек раскрыл свой гроссбух и принялся перелистывать страницы, периодически тяжело вздыхая. Боли продолжали донимать старика.

– Так… – задумчиво бросил он водя послеповатым взглядом по одной из пожелтевших страниц, – Это у нас получается… Если прибавить изъятое у Губернатора… И кошельки горожан… Минус повышенное жалованье за несколько дней… Чуть больше четырнадцати серебрянных альдингов.

Над столом прокатился оживлённый шепоток. Сумма была очень внушительной.

– Это что получается, – поинтересовался Родрик, – Мы одной вылазкой удвоили казну отряда?

– Почти утроили, если считать не только монету, – поправил его старик, – Ещё десяток лошадей, пять повозок, которым, правда, нужен хороший ремонт. Немало железок… Но тут лучше за меня скажет Бернард. Приличное количество украшений, которые пока не поддаются учёту, стулья, вино…

– Вино можешь не считать, – поправил его я, – Судя по тому, что сегодня утром рядовые были немногим краше Алфрида, его мы почти всё вылакали.

– Даже так получается довольно много, – задумчиво протянул Роберт, – А с самими бандитами что?

Бард немного выпал из последний событий из-за своего ранения. До вчерашнего вечера он вообще лежал пластом из-за раны в брюхе. Но стараниями Вернона, всё-таки пошёл на поправку.

Я смерил его тяжелым взглядом. Затем демонстративно провёл пальцем по горлу.

– Что, всех? – в голосе барда удивление причудливым образом переплелось с нотками страха.

Я молча кивнул. Роберт ещё несколько секунд озадаченно смотрел на меня, затем откинулся на спинку стула и уставился на доски стола прямо перед собой. В его взгляде читалась тревога. Похоже, тут требовались дополнительные разъяснения.

– Это был наглядный урок всем местным. Кто посмеет тронуть нашего – не жилец.

– Спасибо конечно, – задумчиво протянул бард, – но столько народу…

– Народ этот был законченными ублюдками, – я равнодушно пожал плечами, – Их незачем жалеть, – немного помолчал, облизнул пересохшие губы и добавил, – Ладно, давайте двигаться дальше. Бернард, что у нас по новобранцам?

Сержант на мгновение задумался, что-то прикидывая в уме, затем ответил.

– Половина второй линии уже набрана. После нашего маленького похода, популярность отряда в городе сильно возросла. Народ просто валом повалил. Правда, мне приходится отбраковывать каждого второго, да и третьего тоже. Одни уж больно хворые, другие просто для войны не годятся. Но даже так, рекрутинг идёт бодро.

– А по железу что?

– Железо придётся докупать, – покачал головой Бернард, – На эту половину мы стёганки и кольчуги уже подыскали, да и гвизармы тоже нашлись. Но вот вторую снаряжать пока что нечем.

– Попробуйте пошерстить арсеналы Сенешаля. Авось он чем-нибудь расщедрится. Если нет – закупайте всё, что можете в деревне. В ближайнее время нам может понадобиться каждый боец… – я на мгновение замолчал, мысленно прикидывая, как бы перейти к интересующей меня теме. А затем решил сделать это прямо и без обиняков. Кого тут, в конце-концов, стесняться?

– Отряд растёт. Управлять им становится труднее. Нам следует назначить новых сержантов. Бернард, думаю ты лучше всех с этим справишься. Выбери тех, кому мы действительно сможем доверить поддержание дисциплины и поставь их над каждой боевой линией. А тебя перевожу в лейтенанты, чтобы вопросов не возникало.

– С повышением жалованья? – осклабился Бернард.

– С повышением жалования, – я кивнул и перевёл взгляд на девушку, – В женском взводе похожая ситуация. Айлин, поскольку ты тоже уходишь в экспедицию, тебе придётся повысить кого-нибудь из своих десятниц до сержанта. И на её место выбрать новую десятницу. Кто-то должен руководить женским взводом, пока тебя нет, да и потом тебе помощница не помешает.

– Может десятниц не трогать, а выбрать кого-нибудь из… – начала было Айлин, но я тут же её перебил.

– Нет, – я покачал головой, – Нехорошо, когда рядовой прыгает через голову вышестоящего. Ты потом проблем с их сварами не оберёшься.

Девушка смерила меня долгим задумчивым взглядом. Затем как бы невзначай покосилась на лейтенанта. Тот молча кивнул. Я снова попал в точку. А вот девушка, похоже, мне подобных вопросах ещё не до конца доверяла, раз ей понадобилось подтверждение более опытного товарища. Надо будет с ней об этом переговорить.

– Едем дальше через мост… – я хотел продолжить, но Бернард меня перебил.

– Задержимся немного по эту сторону. У нас с новобранцами есть ещё одна проблема.

– Какая? – я ещё раз мысленно пожалел, что никого не послал за водой. Но бойцы уже наматывали круги вокруг крепости, а прерывать собрание из-за пересохшего горла совершенно не хотелось.

– Контракты, – коротко отрезал лейтенант.

– А что с ними не так?

– Если коротко – всё, – Бернард на мгновение задумался, затем откинулся на спинку кресла и отёр лоб тыльной стороной ладони. Всё-таки наши тренировки выматывали и его тоже, хоть он и старался этого никак не показывать, – Условия свободного входа-выхода до битвы и после были хороши, когда у нас не было имени и денег. Теперь у отряда есть и то и другое, так что формулировку пора менять.

– Чуть поподробнее, – напрягся Родрик. Учёного вполне устраивало столь вольное положение дел, и менять он его не особенно хотел.

– Если оставить всё как есть, то к нам набьётся слишком много халявшиков, – пояснил лейтенант, – Которые будут пить, жрать, развлекаться и получать жалованье за счёт отряда. Но, как только на горизонте замаячит серьёзная заварушка – разбегутся, воспользовавшись своим «законным правом». Я предлагаю ту же систему, что используется и во всех прочих наёмничьих ротах. Контракт заключается на год. И этот год жизнь бойца принадлежит отряду. Любая попытка уйти будет приравниваться к дезертирству. А наказание за дезертирство, – он мрачно усмехнулся и скользнул по мне изучающим взглядом. Я тоже невольно хмыкнул, – Генри всем наглядно уже показал.

– Звучит разумно, – согласился я, – Всё-таки будет глупо перед каким-нибудь боем, о котором известно заранее, потерять половину отряда. Но и просто так втюхать этот контракт людям не получится. Тем более некоторые из наших парней всё-таки научились читать, пускай и по слогам. Думаю, стоит немного сгладить этот переход повышением жалования, чтобы не возмущались. Возражения есть?

Возражений не последовало. Но Роберт и Родрик остались сидеть в глубокой задумчивости. Подпишутся ли они на таких условиях? Что бард, что учёный были довольно ценными людьми для нашей кампании. Не хотелось бы их терять. Нои другого выхода у нас просто нет. Либо мы превращаемся в армию. Либо так и останемся стадом, которое разбежится при первой же серьёзной опасности.

– Есть ещё один вопрос касательно дисциплины, – заметил Бернард, – Вчера Ольрих подрался с Эйстом из-за…

– Сабины, – продолжила за него Айлин, – Она решила покрутить хвостом сразу перед обоими мужиками. Закончилось это весьма предсказуемо.

Бернард раздражённо скривился. Лейтенант терпеть не мог, когда его перебивают. Но всё-таки ничего не сказал.

– Пару дней назад похожая ситуация приключилась с Ладвиком, Вилемом и Бланкой. Вилем грозился Ладвика на перо посадить.

Мда… Что-то парни и впрямь в разнос пошли. Ёбаный хер, мы стоим тут немногим больше недели, а уже выплыло столько проблем. С другой стороны, а чего я вообще ожидал? Большинство женщин в отряде либо бывшие шлюхи, либо бывшие трактирные девки, которые немногим от этих шлюх отличаются. Было бы странно ожидать от них поведения благородных девиц, тем более что и они то далеко не всегда славятся целомудрием и верностью. Ладно. Лучше решить эти проблемы сейчас, в более-менее спокойной обстановке. Чем потом пытаться что-то придумать впопыхах. Одно ясно наверняка – пускать ситуацию на самотёк нельзя. Если солдаты начнут резать друг-друга из-за неразделённой любви, то отряду конец.

– Предложения?

– Есть одно, – Бернард снова пришёл на выручку, – Полевые браки. Хочешь трахать кого-нибудь из отрядных женщин – наздоровье. Но трахай тогда только её и никаких походов на сторону. Хочешь трахать кого попало – тоже без проблем. В любом селе любую бабу, только если это не господская дочка. Но в сторону женщин из отряда тогда даже не смотри. То же кстати можно распространить и на самих женщин, чтобы всё было честно.

Роберт глухо застонал.

– Нет, ну я всё понимаю, – голос барда был полон возмущения, – Контракты эти, порядок в отряде… Это всё надо. Но если нельзя и баб тискать, то пожалуй я пас.

– Никто не говорил что нельзя, – я покачал головой, – Просто вводятся на это разумные ограничения. Тебе же кстати лучше будет. Ребята в отряде подобрались скорые на расправу. И я сомневаюсь, что ты успеешь объясниться, если тебя застукают на сеновале с их женщинами. Глотку тебе вскроют гораздо раньше и тогда, боюсь, даже Вернон не сможет тебе помочь. А если и сможет, то тебе это вряд-ли понравится.

Лекарь мрачно усмехнулся. Роберт же выпучил на него удивлённые глаза.

– А поч…

– Потом, – я прервал начавшуюся было дискуссию, – Хорошо, с методом мы разобрались. Возражений, как я понимаю, ни у кого нет. Как будем наказывать за нарушение? Не казнить же нам каждого похотливого засранца в конце-концов?

– Изгнание, – пожал плечами Бернард, – В противном случае они решат, что игра стоит свеч. Начнут хитрить, изворачиваться, что рано или поздно перерастёт во всё тот же конфликт.

Мда. Вот так государство и залезло к людям в трусы. С другой стороны, а какой у нас вообще выбор? Мы либо становимся армией с чётким и жёстким уставом, либо превращаемся в цирк шапито, который развалится с полпинка. Я всё-таки предпочитаю первое.

– Возражения?

Их снова не последовало. Какой у нас, сегодня, однако продуктивный совет. Бернард рекомендует, я утверждаю, все остальные просто внимают. С другой стороны, среди нас, только у лейтенанта есть достаточно большой опыт в построении военного коллектива. Было бы просто глупо к нему не прислушаться.

– Хорошо, – кивнул я, – Значит с этого момента если кто-то имея полевого мужа или жену, обнаружится в чужой койке – покидает отряд в тот же момент. Если кто-то решит крутить шашни с двумя мужиками или бабами сразу и будет на этом пойман – тоже пинком под зад. Факты доказанной проституции будут наказываться аналогичным образом. Все желающие взять себе полевого мужа или жену должны будут отчитаться об этом перед Болеком, чтобы он сделал соответствующую запись в своём гроссбухе. Вопросы есть?

Старик тут же перелистнул книгу в конец, обмакнул перо в чернильницу и принялся выводить заголовок страницы. Роберт глухо застонал. Похоже ему сегодня вечером придётся вешать на чьи-то уши старую добрую сказочку о том, что я мол птица вольная, а потому нам не суждено быть вместе. Вешать и тихо надеяться, что тебе не дадут по башке. Ограничивать в плотских утехах бард себя никак не хотел, а женщины в отряде тоже были скорыми на расправу.

– Тогда запиши… – я осёкся и посмотрел на Айлин. Вообще-то я не сомневался в ответе девушки, но хотелось показать, что для меня важно её мнение. Она едва заметно улыбнулась и кивнула. Я продолжил, – Нас с Айлин первой строчкой. Думаю, ни для кого в отряде не секрет, что мы уже давно вместе. И коли дадут боги, так всё и останется.

– Нас с Исгрид тоже, – добавил Бернард.

– Коли пошла такая пьянка, то и нас с Эникой, – вставил Вернон. В его голосе послышались лёгкие нотки смущения.

Брови почти всех присутствующих удивлённо поползли вверх. Эника была его ученицей. Девушкой с даром к магии, которая прибилась к нам в столице. И на публике всегда вела себя именно как ученица. Никто и подумать не мог, что у них там уже всё гораздо серьёзнее. Почти всех. Кроме Бернарда. Тот лишь сидел и многозначительно ухмылялся в усы. Айлин тоже не выказала удивления. Похоже, эти двое давно были в курсе событий.

– Что? – лекарь обвёл всех собравшихся удивлённым и слегка смущённым взглядом, – Я думал, вы давно уже в курсе…

– Нет, но теперь будем, – я снова вынужден был прервать зарождавшуюся дискуссию. Совет командиров всё-таки не дружеские семейные посиделки. Не стоит превращать его в балаган и решение личных вопросов.

– А с Туром и Бьянкой как быть? – поинтересовался старик, – Они…

– Запиши грифелем. Они скоро покинут отряд, так что нечего зря марать бумагу. Что же до тех рядовых, у кого уже есть любовники или любовницы – у них будет два дня на то, чтобы определиться, хотят ли они быть вместе и дальше. То же самое касается и тех, кто пытался крутить роман с двумя сразу. Придётся выбрать или отказаться от обоих. С завтрашнего вечера любое отклонение от тех позиций, которые записаны в гроссбухе Болека, будет считаться нарушением и караться соответствующим образом. И чтобы закрыть вопрос дисциплины… – я тяжело вздохнул и выдержал паузу. Снял с пояса фляжку. Отпил один глоток и протянул её Айлин. Девушка с благодарностью приняла и тоже промочила горло. Алфрид же проводил сосуд жадным взглядом. Нет уж, ему не дам. Пусть засранец в следующий раз думает головой, прежде чем бухать безо всякой меры.

– Чтобы закрыть вопрос дисциплины… – напомнил мне Родрик. Я кивнул, мол, помню-помню и тут же продолжил.

– На азартные игры накладывается такой же запрет. Речь не обо всех, а лишь о тех, которые на деньги. В конце-концов на нож товарища посадить можно не только из-за бабы, но и из-за крупного проигрыша. Наказывать будем чуть мягче – проступок всё-же не такой значительный. Те, кого застукают за этим занятием, отправятся на чёрные работы на неделю. Конюшни чистить, нужник копать, в оружие драить – вот уж чего-чего, а таких занятий в отряде просто навалом. Возражения?

Все молча покачали головами. Все, кроме Вернона. Теперь уже скривился лекарь. Парню отчаянно везло в любых азартных играх. Вернее он мастерски мухлевал и сколотил на этом уже себе неплохой капитал. Правда и терял он немного. В отряде почти никто не садился с ним играть. Все давно знали – выиграть не получится.

– Надо дать людям альтернативу, – заметил Бернард, – Если задрачивать их одними тренировками, не давая продыху, то через неделю у тебя люди на стену полезут, а через две похватаются за ножи и пойдут резать офицеров.

– Тоже верно, – я не стал спорить. Совет и впрямь был крайне дельным, – Но инициатива наказуема. Значит ты с новоизбранными сержантами и организуешь бойцам дни культуры и отдыха. Попросите Тура вырезать ещё пару-тройку досок и комплектов фигур для превосходства и устройте турнир. С призом за счёт отрядной казны. Нарулите у местных карт. Покопайтесь в местной библиотеке. Если найдете что-нибудь интересное, можно будет запрячь кого-нибудь из магической братии и устроить коллективные чтение. Кости, борьба на руках – сойдет всё. Главное чтоб без ставок и большого количества выпивки. Вопросы есть?

– Никак нет, – ухмыльнулся Бернард, – Всё сделаем в лучшем виде.

В комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь нервным постукиванием костяшек по столу. Стучал Роберт. Видать в этот раз кто-то всё-таки крепко его зацепил и выбор у парня был поистине непростой. Но правила есть правила. Они едины для всех. Если давать одним поблажку, а других принуждать – рано или поздно следовать им перестанут все.

– В таком случае собрание закончено, – подвёл черту я, – Я вас больше не задерживаю. Работы у нас много, а времени чертовски мало. Постарайтесь не разбазаривать его понапрасну.

А про себя добавил: «Да к тому же и день завтра будет не из простых».

День и правда обещал быть сложным. Предстояла встреча с командиром фанатиков. И я сильно сомневался, что мы были к ней по-настоящему, готовы.