Текст книги "Игра не для слабых: Кошмар мага (СИ)"

Автор книги: Мстислав Коган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Глава 23
«Последний рывок»

– Ах-х-х мать… – кто-то глухо застонал, заставив меня встрепенуться.

Здоровая рука рефлекторно легла на эфес меча, а взгляд заскользил по комнате отыскивая врага. Но его не было. В углу, прижавшись друг к другу мирно посапывали маги. Сквозь дырки в двери, оставшиеся от топора и клевца, в комнату проникали тусклые лучики утреннего света. Угли в камине уже давно подёрнулись плёнкой серого пепла, а кроваво-красные разводы, плевавшиеся искрами, давно померкли, погрузив комнату во мрак. Похоже я всё-таки задремал, сидя прямо на столе и сжимая руку Айлин. Рука была холодной. Жар спал.

– Ты как, – я отпустил её руку и спрыгнул на пол, разминая затёкшие ноги и шею.

– Лучше мать твою, не бывает, – простонала девушка, ощупывая перебинтованный живот, – Там… Сильно всё плохо?

– До свадьбы заживёт, – хмыкнул я, пробуя пошевелить раненым плечом. Оно отозвалось тупой болью, но её вполне можно было терпеть. И рука больше не напоминала бесполезную плеть, висящую вдоль тела. Уже неплохо.

– Надо полагать в ближайший год ты мне предложение делать не собираешься, – Айлин попыталась улыбнуться, но внезапно снова скривилась от боли, – Помоги сесть.

– А тебе можно? – я с недоверием посмотрел на неё. Девушка кивнула.

– Я тоже лекарь в конце-коцнов и немного в этом понимаю, – отрезала она, – Мать, как же всё под этой повязкой чешется.

– Вчера ты не очень то блистала знаниями, – я с подозрением покосился на неё, – Может лучше всё-таки спросить у Сюзанны?

– Вчера я запаниковала, – Айлин опёрлась на локти и попыталась сесть сама. Я одной рукой легонько подтолкнул её под спину, помогая занять вертикальное положение. А затем придержал за плечи, чтобы девушка не завалилась набок.

– Одно дело вытаскивать железки из других и совсем другое, когда их тащат из тебя, – она на мгновение замолчала, закрыв глаза. Я накинул ей на плечи стёганку и девушка тут же в неё закуталась. В комнате было довольно холодно.

– Вода есть?

Я молча протянул ей свою полупустую флягу. Айлин приложилась к горлышку. Сделала крупный глоток, и тут же едва не согнулась в приступе кашля. Согнулась бы, еслиб ей не мешал это сделать плотный корсет из бинтов. Откашлявшись она ещё пару раз глотнула, затем вернула флягу мне.

– Ух… Ну так то лучше, – она снова потрогала живот и посмотрела на меня, – Но если серьёзно? Там правда всё плохо?

Я ещё раз окинул взглядом бинты. Красных пятен в районе раны не было. Хороший признак. Значит мышцы худо-бедно уже схватились и потеря крови девушке не грозит. Конечно, если не разойдется шов.

– Сюзанна сказала, что платья с вырезом на животе ты носить больше не сможешь. А в остальном – всё в порядке. Тебе повезло – прокол в кишечнике был только один. Еслиб прошило насквозняк, боюсь мы бы тебя уже не откачали.

– Да уж, – девушка снова скривилась, – Повезло, как утопленнице. Ладно, много я пропустила?

– Да не слишком, – донёсся из угла голос Сюзанны, – Мы тоже тут отдыхали и ждали, когда ты очнёшься, – Колдунья встала, подошла к столу и взяла Айлин за руку, – Как себя чувствуешь? Идти сможешь?

Девушка осторожно спустилась на пол и придерживая живот одной рукой сделала небольшой аккуратный шажок в сторону окна. Её слегка качнуло, но на ногах она удержалась. Второй шаг был более уверенным. Третий – почти нормальным.

– Я поняла, жить будешь, – резюмировала Сюзанна, – Но от секса, вас, молодые люди, я бы попросила воздержаться, хотя-бы в ближайшие пару недель.

– А я бы на твоём месте так не радовалась, – Айлин попыталась улыбнуться, но в последний момент снова схватилась за живот и болезненно поморщилась, – Да, передышка будет, ну ты же понимаешь, что потом придётся отрабатывать в двойном размере?

– Я просто рад тому, что ты жива, – отшутился я, снова садясь на крышку стола. Стулья, по всей видимости бывшие хозяева дома вывезли. Или разломали за каким то хреном. Вроде бы не далее как вчера именно из ножки оного мы и сделали факел, – Ладно. Будите Альберта. Надо решать, что делать дальше.

Разбудить мага оказалось непростой задачкой. Сначала он ворочался и глухо стонал. Затем, не приходя в сознание послал нас куда подальше. А под конец и вовсе, чуть было спросонья не ударил Сюзанну, имевшую неосторожность потрясти его за плечо.

– Очень большой любитель поспать, – пожаловалась колдунья, возвращаясь к столу, – Каждое утро одна и та же история.

– Мы и сами не прочь полежать до полудня, если есть такая возможность, – хмыкнула Айлин.

– Жаль что выпадает она нечасто, – добавил я, кивнув Альберту и мысленно прикидывая, какую бы кличку дали этому хрену мои ребята, узнав о его маленькой слабости. Сонный Альберт, не иначе, – Ладно. Варианта действий у нас три. Один из вас, – я ткнул пальцем в магов, – Остаётся здесь с Айлин. Один идёт со мной заканчивать дело. Шансы невелики, но какие есть. Второй вариант – разворачиваемся и валим назад. Там собираем манатки, говорим прости-прощай сенешалю и выводим караван обратно в воющие степи, надеясь, что Алерайцы в этот раз обойдут нас стороной. Третий – штурмуем логово этого ублюдка полным составом. Айлин, ты держишься сзади и в бой стараешься не вступать. Максимум, работаешь, как поддержка, – я обвёл взглядом свой потрёпанный отряд, – Жду ваших мнений.

– Обратно в новый Гронесбург? – Альберт покачал головой, – Честно говоря, не уверен, что он вообще ещё существует. Кроме того, мы шли сюда несколько дней. Припасы почти все вышли. На обратную дорогу по урочищу, боюсь, не хватит.

– Кроме того, до башни уже рукой подать, – добавила Сюзанна, – От города не больше мили. Глупо будет поворачивать сейчас, после всего, через что мы прошли. Нужно сделать этот последний рывок.

Я бросил короткий взгляд на Айлин. Она кивнула.

– Значит решено. Идём в башню, – резюмировал я, – Осталось определиться, каким составом.

– Полным, – сказала девушка, осторожно пройдясь по комнате взад-вперёд, – Я могу идти. И защитить себя сумею, если что. А у вас троих будет больше шансов отправить говнюка на тот свет. Тем более, что у него могут ещё остаться подручные, с которыми тоже надо будет разобраться. А вдвоем вы, боюсь не справитесь.

Я с сомнением посмотрел на девушку и покачал головой. Она была права. У двух человек шансы стремились к нулю. Вот только решит ли вопрос ещё одни здоровые руки? Особенно, в ущерб мобильности всего отряда? И так ли важна мобильность, когда идёшь напролом? Твою мать, терпеть не могу такие выборы, где не знаешь, что лучше. Оставить Айлин тут с кем-нибудь из магов? Тогда там может не хватить рук, а сюда снова могут набежать твари. Особенно если их привлечёт один из подручных Душелова. Те же проводники, которые вчера смылись во время схватки, могут быть ещё в городе. Взять с собой? А если ей тоже придётся драться или бежать? Швы разойдутся и… в случившемся я буду винить себя до конца своей, скорее всего очень недолгой жизни. Мать, не надо было вообще идти у неё на поводу и брать с собой. Ну да что уж теперь.

– Идём все вместе, – наконец бросил я, – До выхода пять минут. Приводите себя в порядок, проверяйте снаряжение и готовьтесь морально к последнему марш-броску. Сегодня мы натянем этому уроду глаз на жопу.

– Он не урод, – Альберт покачал головой, – Просто человек, допустивший ошибку. Такая жертва своих собственных экспериментов, как и все прочие на этой проклятой земле.

– Если тебе будет от этого проще, пусть будет так, – блуждавшая у меня на лице улыбка начала превращаться в хищный оскал, – Только смотри, чтобы в нужный момент у тебя не дрогнула рука, выпустить этому «заблудшему» кишки.

– Не дрогнет, – буркнул маг, пристёгивая к поясу кинжал с ножнами.

Сборы и правда не заняли много времени. Слишком мало осталось у нас вещей. Покидав их в рюкзаки, мы сначала осмотрели улицу через небольшой квадрат окошечка, который всегда можно было успеть захлопнуть прямо перед носом тварей. И, не заметив ничего подозрительного, вышли наружу.

Серое солнце медленно поднималось над покосившимися крышами пустых домов, заливая округу своим холодным, мертвенно бледным светом. Трупов храмовников на площади уже не было. Если не считать того бедолагу, что вчера угодил в вихрь. Его верхняя половина, сопровождаемая целым ворохом тёмных шариков, неторопливо вращалась, окидывая округу затянутыми поволокой глазами. Кольчуга прикрывала место разрыва, однако из под неё всё ещё высовывалась, причудливо изгибаясь, лоснящаяся змея кишок. Ноги неторопливо вращались в противоположную сторону, то и дело скребя носками ботинок по старой, покрытой мхом и лишайником мостовой.

– Мать твою, – тихо выругалась Айлин, – Повезло, что сами не вляпались.

Ага. Примерно так же подумал я вчера, когда этот бедолага с разбега влетел в ловушку.

От остальных храмовников остались лишь погнутые элементы доспехов, разорванные кольчуги, да окровавленные куски тряпок, разбросанные по всей площади. Твари хорошо потрудились над ними, выскребя из доспехов всё мясо и сожрав кости. Даже завал, под которым оказался неудачливый стрелок, раскопали, чтобы достать тело. Так что по улице снова можно было пройти.

Я достал из сумки свой собственный щуп. Затем махнул рукой рукой, указывая вниз по улице. Мол, идём туда. И осторожно бросил тяжелую палочку, привязанную к нити щупа. Та пролетев несколько метров, как ни в чём не бывало, упала на мокрые камни мостовой. Путь был чист.

Так мы и двигались. Медленно. Осторожно. Проверяя щупом каждые несколько метров дороги. Конечно, такие меры предосторожности можно было бы счесть лишними, но в отличие от проводника, у нас глаз ещё не был намётан на то, чтобы определять ловушки сходу. А по левую руку от нас всё ещё крутилось… уже не совсем живое напоминание того, что в урочище бывает с излишне самоуверенными.

Трупы с улицы тоже исчезли. От тех двух ублюдков, которых я вчера заколол, остались лишь перемазанные в крови, разорванные кольчуги, гнутые поножи, у которых кто-то отъел даже кожаные ремешки и куча окровавленного тряпья. Мой кинжал валялся неподалёку. Кровь с лезвия тоже тщательно выскоблили. Что ж… Руки у меня становились не такими уж голыми.

Заплечная сумка Сюзанны обнаружилась чуть дальше по улице. Вернее то, что от сумки осталось. Твари распотрошили её, пытаясь добраться до галет и солонины. И без съестных оставить нас им всё-таки удалось. А прочую мелочёвку они попросту раскидали по округе.

Подобрав несколько наиболее ценных предметов, вроде запасного кремня и кресала, мотка верёвки и парочки чистых, но отсыревших тряпок, которые вполне могли сойти за запасные бинты, мы двинулись дальше.

Мой собственный рюкзак представлял собой не менее плачевное зрелище. Его обрывки, вместе с содержимым, были разбросаны почти по всей площади. Часть плавала в воде. Впрочем, кое-что ценное нам удалось извлечь и отсюда. Во первых, в группу вернулись пара копий, которые Айлин обронила накануне. Их отдали магам. Обнаружился ещё один дуэльный арбалет, который тут же откочевал на перевязь девушки. А чуть поодаль – колчан с запасными болтами. Что ж… Теперь мы могли дать хоть какой-то отпор.

Я молча поднял сжатый кулак вверх, мол, всем собраться вокруг меня. Затем махнул рукой по направлению обратно к ратуше. Мол, двигаем назад. Конечно, можно было бы отдавать приказы голосом, но я не собирался лишний раз рисковать и повторять ошибку командира храмовников. Который своими криками собрал вчера тварей со всей округи.

Путь до ратуши не занял много времени. Дорога уже была прощупана и обыскана, так что в обратку двигаться было намного проще. А вот дальше начались трудности. Детального плана города-призрака у нас на руках не имелось. Подозреваю, что его не было ни у кого, кроме подручных душелова. Так что двигаться предстояло исключительно наугад, руководствуясь лишь чувством направления, да периодически маячившим на горизонте мрачным силуэтом башни.

Отряд медленно продвигался вперёд, переходя от одной улочке к другой. Иногда мы петляли. Пару раз натыкались на завалы из мебели, перегораживавшие узкие проулки. Когда-то они были полнценными баррикадами. И судя по ржавым останкам мечей и пик, валявшихся рядом, на этих самых баррикадах стояла городская стража. Против кого они сражались – оставалось загадкой. Да и сражались ли вообще… Или как те, кого мы видели на дороге…

Иногда попадались улочки, почти полностью залитые водой. Мостовая у них давно ушла в грунт, образовав над собой намывы песка, глины и ила, прячущиеся под слоем воды и ряски. Тут приходилось останавливаться и сначала прощупывать дорогу длинным обломком оглобли, который мы позаимствовали из основания одной баррикады. На первый взгляд – ничего опасного, но на деле она нередко уходила на половину своей длины вглубь топкого грунта. Почти по шею взрослому человеку. И выбраться из такой ловушки было бы ничуть не легче, чем из цепкой хватки того же вихря. Болото медленно, но неумолимо наступало на старый город.

Мёртвый город, на наше счастье. По дороге нам пока что не встретилось ни единой живой души, если не считать чёрных силуэтов слепых тварей, пару раз мелькнувших на дальних крышах и тут же скрывшихся в глубине разрушенных кварталов. На нас они не обратили никакого внимания. Или не услышали, или ещё не успели проголодаться, после вчерашней пирушки.

Чем дальше мы продвигались, тем причудливее становился пейзаж вокруг. Заброшенные, но относительно целые дома сменились развалинами. Обгоревшие концы балок, оплавленный камень, на потёках которого уже выросли мелкие водоросли. Улицы почти целиком ушедшие под воду. И чёрные, оплавленные провалы окон, следившие за каждым нашим шагом.

– Вам не кажется… – начала было Айлин, но я тут же поднял палец к губам, заставив её замолчать.

Затем осторожно выглянул из узкого проулка, в этом месте пересекавшегося с широким проспектом. Мостовая почти целиком ушла под воду, оставив после себя лишь несколько каменистых островков. И по этой самой воде бежала мелкая рябь. Бежала, хотя ветра сейчас не было.

Несколько долгих секунд я осматривал улицу, пытаясь понять, что их вызвало. На первый взгляд волны двигались хаотично, отражаясь от стен домов, небольших бугорков, выпирающих из воды и нескольких куч мусора, раскиданных по проспекту. Но у проулка через два квартала от нас они были особенно сильными. Будто там кто-то…

Из-за дома, шаркая и загребая воду ногами вышла тощая человеческая фигура. Обтянутая серой кожей голова, глубоко запавшие провалы глазниц, шамкающий беззубый рот, едва прикрытый остатками губ. Тело прикрыто рваными обносками из под которых поблёскивает покрытая влагой, мертвенно-бледная плоть. Фигура села на залитый водой поребрик, вытянула вперёд искалеченную руку и принялась что-то бубнить себе под нос. Я прислушался.

– П…ите на… п… тание, – раз за разом механически повторяла она, продолжая трясти и водить конечностью так, будто бы мимо неё сейчас сновали богато одетые прохожие. Вот только, кроме этого существа на улице больше никого не было.

Я поднял руку и махнул в направлении соседнего проулка. Затем бросил щуп пару раз, проверяя дорогу, и стараясь не шуметь, пошлёпал вперёд, прямо по мутной воде, периодически останавливаясь и проверяя дорогу обломком оглобли. Остальной отряд двинулся следом. Существо не обратило на нас никакого внимания.

Когда мы уже подходили к противоположной стороне улицы, из проулка, напротив которого уселась первое существо, вышла новая фигура. Такая же тощая, и всё так же, едва напоминавшая человека. На ней были остатки передника, в который упирался бортик старого, подгнившего лотка. В нём лежали комки тёмной грязи. Фигура взяла один, подняла над головой и принялась открывать рот, почти беззвучно что-то хрипя.

– Кал… чи… толь…-т…ко из… п…чи… – повторяла она, не обращая внимания на сидевшего напротив попрошайку.

Чуть дальше, возле остатков старой баррикады, рядом с которыми небольшой вихрь гонял по кругу десятки водяных шариков, поблёскивавших в лучах холодного солнца, показалась ещё одна фигура. Эта уже не стояла на месте, а дёрганными, неестественно резкими шагами брёл вперёд, разгоняя облезлыми ногами мутную воду. На плече, на манер пики, она держала обломок старого шеста. Добравшись до попрошайки, фигура уперлась в него. Попыталась сделать очередной шаг вперёд, но споткнулась и шлёпнулась прямо в воду, через голову незадачливого бедняка. Если эту тень человека, вообще можно так назвать. Встала, подняла свой шест и, как ни в не бывало, продолжила дальше вышагивать по улице, не обращая ни на нас, ни на своих собратьев никакого внимания. Любой нормальный стражник, коего и изображал этот «конструкт» человека просто отпихнул бы попрошайку с дороги, или, чего доброго, отвесил бы тому хорошего пинка, чтобы убрался обратно в проулок и не смущал добропорядочных горожан. Но этот… Он будто бы не видел ничего вокруг. Просто механически выполнял одну единственную заложенную в его тело функцию. Как, впрочем и две другие фигуры.

Мы молча нырнули в проулок и устремились вперёд. Конечно, пока эти существа были мирные, да и в прошлый раз, когда мы встретили нечто похожее, оно не выказывало никакой агрессии, но всё-таки судьбу лишний раз испытывать никому не хотелось.

Однако чем дальше мы продвигались, тем больше таких тварей попадалось нам на пути. То в оплавленном окне мелькнёт иссохшая рука, сжимающая нечто, очень отдалённо напоминающее скалку. То возле стены проулка обнаружится пара тощих совсем небольших тел, играющих с какими-то чёрно-белыми камушками.

Дома становились всё более оплавленными. Всё больше напоминали термитники, на которых кто-то совсем недавно вылил ведро воды. И всё более искаженные тела попадались нам по дороге. Мимо, буквально в нескольких футах от нас, опираясь на оплавленную стену дома, прошаркало нечто, человека не напоминавшее даже отдалённо. Правая половина тела у этого существа была нормальная, а вот левая оплавилась словно воск. Белые капли кости, смешались с потёками серой плоти, образуя уродливый, пульсирующий нарост. Уцелевшая часть беззубого рта кривилась и шептала что-то невнятное про старый долг, который надо выплатить. Затем очередной проспект пересекли несколько стражников. У одного не хватало двух ног. Он полз на руках опираясь на что-то вроде большой, разбухшей от гноя болячки. На поясе, у него болтался и скрёб о мостовую длинный, проржавевший обломок меча. Второй был почти нормальным. Если не считать того факта, что вместо головы и шеи у него зиял чёрный провал, уходящий вдоль туловища. Его руки сжимали старую, покрытую мхом и ржавчиной алебарду. Третьего «сплавило» с его же собственной пикой. Плоть потекла и окутала её древко, буквально заставив оружие врасти в руку и ногу. Левая сторона тела оставалась свободной, так что тварь использовала её, чтобы продвигаться вперёд. Переставляла ногу, затем, словно костыль, подволакивала деревяшку, издавая при этом глухой, неестественный скрежет.

На голову начинало что-то давить. Мягко настойчиво зудеть где-то в глубинах сознания. Тоненький, едва различимый голосок, нашёптывавший, что всё происходящее вокруг – нереально. Что надо просто проснуться. Ущипнуть себя и мир вновь станет нормальным. Но остальной разум понимал, что это была ложь. Что это обрывки чужого кошмара. Кошмара, который так просто прекратить не удастся.

– Вы тоже слышите… этот шёпот? – тихо спросила Айлин, когда мы нырнули в очередной проулок, едва-едва разминувшись со странным существом, отдалённо напоминавшим клубок из слипшихся людей. Он медленно катился по улице, цепляясь за камни торчащими из себя руками и ногами.

– Башня всё ближе, – напомнила Сюзанна, – У вас конечно есть природная защита от этой дряни. У нас – выработанная многолетними практиками. Но сигнал усиливается и начинает пробивать даже её. Держись. Не слушай. И не поддавайся страху.

– Осталось совсем немного, – добавил Альберт, до побелевших костяшек сжимая копьё и нервно оглядываясь по сторонам.

Я успокаивающе хлопнул девушку по плечу. Затем махнул рукой вперёд по тому, что некогда было проулком. Мы двинулись дальше.

Центр города отряд давно миновал. Медленно но верно, мы приближались к его восточным окраинам. Домов тут же почти не было. Лишь оплавленные кучи из камня меж которыми ворочались и копошились такие же оплавленные куски плоти. Они уже не могли передвигаться. Им было попросту нечем. Они просто лежали и пульсировали, поблёскивая на холодном, безжалостном солнце серыми нарывами кожи. Изредка какая-то из них издавала то ли протяжный вздох, то ли хриплый стон, который тут же глухим эхом разносился по улицам. На боках некоторых кусков плоти виднелись следы зубов. По всей видимости те безглазые существа пытались пробовать их на зуб, но вкус не понравился даже им.

На мозги давило всё сильнее. Внутренний взор постепенно начинал различать очертания мрачного силуэта на горизонте. Силуэта от которого во все стороны непрерывно дул красноватый ветер, с каждым новым шагом всё сильнее обжигавший глаза и кожу. Установка сумасшедшего мага работала, продолжая поддерживать созданный им кошмар. И мы приближались к самому его эпицентру.

Восточной стены у города не было. Камень оплавился до такой степени, что от неё остался лишь небольшой гладкий бугорок, блестевший россыпью росы в холодных лучах утреннего солнца. Мы перебрались через него, не став даже соваться к остаткам арки ворот. Она почти целиком была облеплена пульсирующей и стонущей плотью. Площадь перед ней была усыпана мясными наростами, которые шумно взхыхали, покачивались и едва заметно толкали друг-друга, пытаясь под эту самую арку пролезть.

Ров тоже не стал для нас серьёзным препятствием. Края его давно оплыли, а некогда глубокая канава превратилась в тихий ручей, достававший нам едва ли до колена. Перебравшись через него, мы ещё немного попетляли между покрытыми ржавой плёнкой болотными бочагами и наконец выбрались на насыпь восточной дороги, соединявшей между собой город и башню.

Тут, за его стенами дышать стало чуть полегче. То ли от того, что эти уродливые существа, наконец остались позади, то ли от того, что именно по городу пришёлся прицельный удар тем самым излучением, которое до сих пор протекало сквозь верхушку башни. Её мрачный силуэт уже был совсем недалеко. Возвышался прямо за небольшой полоской скрюченных серых деревьев, некогда бывших чем-то вроде пролеска, отгораживавшего строение от полей, некогда окружавших город. До цели путешествия и впрямь уже было рукой подать.

Мы с минуту постояли, приводя мысли в порядок, затем двинулись дальше. После выхода из города настроение у отряда постепенно начало улучшаться. Округа просматривалась далеко и никаких опасностей видно не было, если не считать парочку вихрей, гонявших по кругу мелкие камушки на скатах насыпи. Камушки, между которыми то и дело пробегали мелкие электрические разряды. Ближе к центру урочища и ловушки становились куда злее.

– Бррр, – нарушила молчание Айлин, – Честно говоря, даже думать не хочу о том, что эти существа могут быть живы.

– Они и не живы, – Сюзанна едва заметно качнула головой, – По крайней мере в нашем понимании. То, что мы видели – не более чем искаженные конструкты, в которых остались лишь отдельные функции. Раз за разом воспроизводимые обрывки прошлой жизни.

– А у тех, что мы видели возле ворот, не осталось и того, – добавил Альберт, – Они вообще теперь могут лишь… существовать.

– Я не об этом, – болезненно поморщилась девушка, поправляя слегка съехавшую набок стёганку. – Что если внутри этих кусков мяса всё ещё заключён человеческий разум. И они продолжают существовать в этом бесконечном зациклившимся кошмаре. Вот это по-настоящему страшно, а не…

Договорить она не успела. Из пролеска нам навстречу вышло существо. Неестественно высокое. Тощее. Обтянутое лоснящейся бледной кожей. С руками свисающими до колен и увенчанными длинными, бритвенно острыми когтями. Оно стояло и смотрело. Смотрело прямо на нас. Смотрело, невзирая на то, что на том месте, где должно было быть лицо, у него красовался ровный, неестественно чёрный провал.