Текст книги "Любовь из капель дождя (ЛП)"
Автор книги: Мишель Бет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
– Без разницы. Я практически уверен, что был для них сущим разочарованием, – пожимаю плечами, – но никогда об этом не узнаю.
Эви наклоняет голову набок, как бы изучая меня.
– Зачем ты это делаешь?
– Что именно?
– Ведешь себя так, как они и говорили, будто не имеешь значения, до сих пор не расстроен и не страдаешь от этого. Как будто ты никогда и не хотел большего. Не заслуживаешь большего, – хмурясь, Эви сжимает губы и прищуривает глаза. – Это отстойно, Дилан.
– Окей, – признаю я, – меня все еще это бесит, – а затем смеюсь, но это звучит как-то маниакально, на лице Эви читается смятение. – Но знаешь, что самое отстойное? Помнишь тот день, когда я чуть не подрался с Робом Тефри? Он поливал родителей дерьмом, и ведь я действительно защищал их. Подумать только.
– Конечно, защищал. – Ее голос звучит обеспокоенно. – Ты хотел защитить их. Это инстинктивно. Точно такой же должно быть и у них в отношении тебя. Это то, что должны делать родители, – защищать и любить своих детей.
– Это мои-то? – не могу скрыть сарказм в голосе. – Знаешь что? Моя мать умерла, а отец шляется черт знает где, поэтому я просто не знаю, почему должен зацикливаться на...
– Эй, красавица, – противный голос прерывает наш уединенный разговор, – планы поменялись. У меня дома вечеринка. Хочешь поехать?
«БМВ» Джейми останавливается перед домом, и парень, положив голову на руку, выглядывает в открытое окно. В свете уличного фонаря я вижу, что его глазки-бусинки сосредоточены на Эви, как будто меня и в помине нет.
Она показывает придурку палец, обращаясь ко мне:
– Мы продолжим этот разговор. В любом случае я не обязана идти на какую-то тупую вечеринку. Хочешь, я останусь?
Ее голос звучит искренне, но вместо того, чтобы честно ответить, я гнусно лгу:
– Нет, можешь идти. Все в порядке.
Эви сужает глаза и внимательно смотрит на меня, будто пытается угадать мысли.
– Ладно... раз уж ты в этом уверен.
– Ага. – Мы одновременно поднимаемся, но наши пальцы все еще переплетены. – Позже поговорим, Хоппер. Просто будь с ним поаккуратнее, – я пинаю камешек, лежащий на земле. – Мне бы не хотелось причинять ему боль, если он попытается... ну, сделать то, чего ты не хочешь.
Она открывает рот, как будто хочет что-то сказать, но затем закрывает и убирает свою руку из моей ладони. Я уже скучаю по ней. И, наблюдая, как уезжает «БМВ», скучаю и по Эви тоже.
Глава 7
Дилан
Он будет повсюду, куда бы она ни пошла
В компании телевизора я зависаю на диване, потягивая колу и занимаясь сборкой ракеты, которую для меня купила Ванда. Первая появилась в нашем доме, когда мне было четырнадцать. После трех драк консультант программы для трудных подростков, мистер Томсон, решил, что с моими руками нужно что-то делать. И он не ошибся. По непонятной причине тогда я не мог рисовать, поэтому с энтузиазмом принялся собирать ракеты. Джордан у нас – математический гений, а моя сильная сторона всегда заключалась в том, чтобы создавать. Я левша, а бабушка Молли говорила, что левши по своей природе – натуры творческие.
Где-то на заднем плане затихает гул телевизора, когда Джордан входит и плюхается в кресло напротив меня. Я сразу же выключаю телик и бросаю пульт на диван.
– Что случилось, брат? Ты где был?
Он откидывается назад, поднимая ноги на журнальный столик.
– Заглянул к Лизе. Поинтересовался, не хочет ли она где-нибудь потусить, но она не в настроении.
Я почесываю голову, а затем закидываю руки за шею.
– В чем проблема?
Джордан закатывает глаза, качая головой из стороны в сторону.
– Понятия не имею. Лиза просто уперлась и даже не сказала, что случилось. Похоже, она хотела остаться одна, поэтому я свалил.
Мысленно посмеиваюсь, вспоминая о том, что сказала Эви.
– Знаешь, Эви предложила мне подкатить к племяннице Ванды, – ухмыляясь, говорю я, и Джордан ржет.
– Это, конечно, хорошо. Но она совсем не твой типаж, – усмехается он. – К тому же, она не Эви. Вот и все, – вставая с дивана, добавляет Джордан и направляется на кухню. – Будешь содовую?
– Нет, спасибо. Я занят установкой, – подхватываю ракету, удерживая ее на ладони.
Он возвращается в гостиную, открывает пиво и садится рядом со мной на диван.
– Ну, эта ракета надерет всем задницы или как? Читал тут в журнале, что группа парней запускает свои ракеты на одном из пляжей. Я подумывал проверить это. Звучит глупо, да?
– Нет, вовсе нет. Похоже, эта может преодолеть немалую дистанцию.
Джордан посмеивается:
– Благослови, Господи, мистера Томсона и эти ракеты. Кстати, ты все еще общаешься с Люком Бэйном?
Инстинктивно перемещаю пальцы к челюсти и провожу ими по грубому шраму.
– Не-а. Уже несколько лет не контачим.
К сожалению, я вспоминаю своего отца. С Люком я познакомился в центре – месте, в котором никогда бы не оказался, если бы не мой папаша.
– Эй, Джорди, ты скучаешь по отцу? Имею в виду, ты же знаешь, что я – нет, но ты-то должен, правда?
Он напрягается всем телом.
– Честно говоря, первое время скучал. Но сейчас... Это давняя история, я просто больше не думаю об этом. Он сделал свой выбор, и это не мы.
Я хотел сказать: «Это не ты», так как никогда в это уравнение не вписывался.
– И что, ты собираешься ее рисовать? – Очевидно, он так же взвинчен, как и я, и желает сменить тему разговора.
– Да, – ставлю ракету обратно на стол. – Эй, еще слишком рано, почему бы нам не выйти куда-нибудь?
– Куда?
– Сходим на пляж и посмотрим на вечеринку Джейми, – стараюсь напустить на себя безразличие, но знаю, что брат видит меня насквозь.
– С каких это пор ты хочешь тусоваться с Джейми? Снова преследуешь Эви? – самодовольно усмехаясь, Джордан потягивает пиво из бутылки.
– По большей части да. Мне все равно нечем заняться. Здесь охренительно скучно. Давай, пошли.
– Лады, – произносит он, быстро допивая остатки пива. – Я знаком с его тупым братом. Но, блин, тусоваться с толпой девятнадцатилетних сопляков? Ты мне будешь должен.
По-моему, я до фига ему должен.
* * *
Поворачивая на частную дорогу Пасифик-Хайтс, где вас встречают кованые железные ворота, за которыми скрыты подъездные дорожки, ведущие к домам, вы сразу понимаете, что оказались в другом мире. В мире, где за ваши деньги исполнят любой каприз, где вам готовы подтирать задницу, если вы за это заплатите.
Роскошный особняк Джейми не исключение. Он живет с родителями, но их не видно и не слышно. Свой дом он считает холостяцкой берлогой. И я сомневаюсь, что родителям есть дело до всего этого дерьма. Лишь бы Джейми не доставал их. На самом деле это звучит довольно жалко, но мой желудок наполняется желчью, потому что ситуация для меня слишком знакома.
Как только мы добираемся до подъездной дороги, в конце напоминающей автостоянку, я прищуриваюсь, пытаясь разглядеть в темноте «БМВ» Джейми. Задача не из легких, потому как каждый припаркованный здесь автомобиль – либо «БМВ», либо «Мерседес». По сравнению с ними мой пикап выглядит как бельмо на глазу.
– Ты точно хочешь пойти туда?
Джордан выходит из грузовика и хлопает дверью. Я делаю то же самое и обхожу машину, запихивая ключи в задний карман.
– Да. Почему бы и нет, черт возьми? Нам все равно нечем заняться, ведь так?
Он ухмыляется, поглядывая на меня, и качает головой.
– Как скажешь, младший братец, как скажешь.
Я точно знаю, о чем он думает, и он прав. Я не доверяю этому куску дерьма по имени Харрингтон и хочу убедиться, что с Эви все в порядке. Даже если ради этого мне придется находиться среди людей, которых я терпеть не могу.
Входная дверь дома распахнута настежь и открывает вид на огромное фойе с винтовой лестницей и хрустальной люстрой. Здесь находятся не менее ста человек. Музыка ревет, алкоголь течет рекой. Дым сигарет заполняет мои легкие. Хамством пропитан буквально весь воздух.
– Я собираюсь пробраться через этот лабиринт роскоши и найти выпивку! – кричит Джордан. – Ты со мной?
– Не-а, мне и тут неплохо. Спасибо.
Запустив руки поглубже в карманы, стою на входе и чувствую себя не в своей тарелке. Какого черта я здесь делаю?
Именно этот вопрос я задаю себе, когда краем глаза замечаю Эви, блеск ее каштановых волос привлекает мое внимание. Она стоит в арочном проходе, ведущем на кухню. Джейми рядом с ней, по-хозяйски обнимает рукой за плечи и глотает что-то из красного пластикового стаканчика. Сжимаю пальцы. Инстинкт требует зажать его шею и оттащить в ближайший туалет, но я понимаю, что кулаки дело бы не решили и не дали желаемого. Резко разворачиваюсь в противоположном направлении и виртуозно впечатываюсь в темноволосую красотку с чувственными красными губами и огромными буферами.
– Прости, красавчик! – флиртует она, прижимаясь ко мне грудью. – Выглядишь так, будто хочешь выпить.
Буквально на секунду прикидываю, что она могла бы стать неплохим отвлечением или даже способом заставить Эви ревновать. Но для того, чтобы это произошло, они обе должны хотеть заполучить меня. Плюс я не играю в подобные игры и, естественно, не хочу играть в них с Эви.
– Спасибо, сладкая, но не сегодня.
– Как хочешь, – девушка наклоняется и целует меня в щеку, чуть задержавшись. – М-м-м... ты пахнешь картофелем фри, – шепчет она. – Я люблю картофель фри. Увидимся позже, красавчик.
Мило.
Незаметно осмотревшись вокруг, поднимаю руку и быстро вдыхаю. Я-то думал, что мне удалось смыть запах закусочной со своей кожи, но, похоже, от этого дерьма просто так не избавиться. От осознания данного факта начинаю нервничать и собираюсь выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, но в этот момент чья-то нежная ручка ложится на мое плечо. Я поворачиваю голову и встречаюсь лицом к лицу с самой обворожительной улыбкой, моим личным лучиком солнца, согревающим в пасмурный день. Мое сердце громко стучит в груди. Так громко, что боюсь, она может услышать это.
– Диллс! Что ты здесь делаешь?
Эви целует меня в щеку. Ее губы, в отличие от губ брюнетки, вызывают приятное покалывание на коже и посылают волну мурашек, поднимающихся по позвоночнику. Она заправляет выбившуюся прядь волос за ухо и делает глоток своего напитка.
– Вылез из трущоб, что же еще? – И Эви смеется, запрокинув голову назад, гладкая кожа ее шеи так и манит меня. – Где Харрингтон? – мне удается произнести это непринужденным тоном, несмотря на то что я практически скрежещу зубами.
– Болтает с другом. Скоро вернется.
– Понятно. Что ж, поскольку ты полностью в моем распоряжении, – усмехаюсь я, – не хочешь погулять на улице? Просто мне сказали, что я пахну картошкой фри, и был бы не прочь проветриться.
Я протягиваю ей руку, и она берет меня под локоть, а затем приближается и нюхает мою рубашку.
– Ты не пахнешь картошкой фри. – Эви наклоняет голову к моему плечу, когда мы выходим на улицу. – Ты пахнешь собой.
Останавливаюсь и поворачиваюсь к ней лицом.
– И чем именно я пахну?
– Так, посмотрим... Хм-м... – Она прижимает один из своих длинных пальцев к губам, и я позволяю себе на минутку задержать на нем взгляд, прежде чем снова посмотреть ей в глаза. – Ты пахнешь мылом и чем-то сладким... с легким намеком на картофель фри.
Девушка посмеивается, и я игриво щипаю ее за руку.
– Шутница, – говорю ей, а затем беру ее за руку, и мы спускаемся вниз по вымощенной камнем дорожке. – Знаешь, если принюхаться, то ты пахнешь ванилью.
Она ловит мой взгляд, и я вижу, как в ее глазах появляется озорной блеск. Сразу же понимаю, о чем она думает.
– Экстракт ванили, – говорим мы одновременно и заливаемся смехом. Он вибрирует по всему телу, наполняя меня Эви. Моим собственным тайным кусочком счастья.
– Я никогда не забуду это, Диллс. Моя мама копалась в шкафу, чтобы достать какие-то ингредиенты для того печенья, которое мы пекли, и ты нанюхался экстракта ванили, когда она вышла на улицу. Так все-таки почему ты его нюхал?
– Потому что, – колеблясь, отвечаю я и решаю уклониться от прямого ответа, – он напоминал мне тот ванильный спрей для тела, который ты везде таскала с собой. Экстракт пах... как ты.
– Что? – посмеивается она и морщит нос, как будто посчитала мое объяснение невообразимым. Правда, румянец, окрасивший ее щеки, позволяет мне думать, что ей, возможно, это льстит. В конце концов, мне было десять, но даже тогда ее запах отпечатался в моем мозгу.
– Наверняка в тот день твоя мама подумала, что я самый большой чудик, – предпринимаю хромую попытку отвлечь внимание от своего объяснения. Нужно быть более решительным.
Эви прерывает меня, с искренним выражением лица повернувшись в мою сторону и остановив всю херню, что я нес:
– Моя мама безоговорочно тебя обожала, – признается она, и из моей груди вырывается отрывистый выдох. Тембр ее голоса звучит так уверенно, что согревает меня изнутри. Я любил маму Эви. Но совсем не так, как люблю ее дочь.
Несколько минут мы прогуливаемся в тишине, и я ловлю себя на мысли, что мне нравится просто находиться рядом с ней. Мне всегда так комфортно, когда мы вместе. И вовсе не обязательно что-то говорить. Слова никогда не имели для нас значения.
Голос Эви нарушает тишину:
– На самом деле здесь красиво, но все такое...
Она замолкает, и я заканчиваю предложение за нее:
– Большое.
– Да... Представить не могу, как можно жить в таком огромном доме. То есть я знаю, что у Джейми есть трое братьев, плюс его родители... Но все равно дом слишком большой. А эти окна! Я бы постоянно боялась, что кто-то наблюдает за мной.
– Что ж, нас это не должно беспокоить. Мы живем по другую сторону, – поддразниваю ее, когда мы подходим к концу дорожки. Ухватившись за каменную стену, Эви приподнимается и перелезает через нее.
– Пойдем ноги в водичке помочим, – взволнованно произносит она, и я перепрыгиваю через стену, приземлившись на песок, а затем снимаю свои кроссовки. Эви смотрит на меня с озорным блеском в глазах.
– Кто последний добежит до воды, тот тухлое яйцо. И если память мне не изменяет... ты всегда становился тухлым яйцом.
– Да, только память у тебя отстойная, – напоминаю я ей, и она громко смеется. – Смейся-смейся, Хоппер. Знаешь, я даже дам тебе фору, – машу рукой в сторону пляжа. – Давай. Покажи все, на что способна.
Она стартует, а я остаюсь наблюдать за ее виляющими в миленькой мини-юбке бедрами, затем бегу, преследуя в темноте ее фигурку, которая уже приближается к воде.
С губ Эви срывается истошный визг, когда я ловлю ее сзади руками, и мы, тяжело дыша и смеясь, падаем на холодный песок.
– Эй. – Ее голос хриплый и горячий, как ад. – Я почти победила.
Поворачиваюсь и нависаю над ней, удерживая ее руками. Дыхание Эви скользит по моим губам.
– Если бы ты и победила, то только потому, что я позволил бы тебе это, – поддразниваю, а потом вообще замолкаю, и единственный звук, который я слышу, – яростно бьющееся в моей груди сердце из-за блеска ее глаз и того, как Эви смотрит на мои губы. Сердце и мозг сражаются за право обладать моими мыслями. Если бы я не знал ее так хорошо, то предположил бы, что она взглядом умоляет меня поцеловать ее. – Эви, – шепчу, – правда, я...
– Какого хрена? – кричит кто-то вдалеке. Харрингтон снова сумел испортить момент. Когда он приближается, его голос становится еще громче. – Кто-нибудь объяснит мне, что, черт возьми, происходит?
Эви выбирается из-под меня и встает, отряхивая песок с одежды. Я следую ее примеру и поднимаюсь на ноги.
– Расслабься, Харрингтон. Мы просто дурачились, – я ухмыляюсь, заметив, как Эви пытается спрятать улыбку.
Он сжимает руки в кулаки и прожигает меня взглядом.
– Правда? Именно поэтому ты лежал на ней? – практически выплевывает слова в мою сторону, и я не могу притворяться, что мне не нравится его раздраженный вид.
Эви подходит к нему и кладет руку на плечо, отчего меня передергивает.
– Джейми... – она ждет, когда он обратит на нее внимание. – Мы просто дурачились, вот и все. Вернемся в дом, хорошо?
Он пронзает меня смертельным взглядом, не произведшим должного эффекта, потом берет Эви за руку и направляется к дому. Стискиваю зубы, от волнения сковывает шею... Он увел мою девушку.
Они почти добрались до каменной стены, когда Эви оборачивается. И хотя я не вижу, как она улыбается, но чувствую это.
В конце концов, возможно, у него нет моей девушки.
Глава 8
Ей было суждено сиять
Дилан
Я возвращаюсь в дом, чтобы проверить Джордана, и, похоже, с ним все прекрасно. Он расположился на кожаном диване в большой просторной комнате рядом с черноволосой красоткой, испытывающей страсть к картофелю фри. С ней я недавно столкнулся у входа. Все кого-то подцепили, кроме меня. Если бы только я мог вырвать Эви из своего сердца, то, возможно, у меня был бы шанс на другие отношения. Я перепробовал все, но, черт возьми, это невозможно.
За эти годы у меня были девушки: Тина, Дебби, Тамара, Эйприл. Может быть, еще одна-две, которых я просто не помню. Но все это – сплошной самообман. Я лишь пытался отвлечься от единственной девушки, которую желал, но никак не мог заполучить, потому что она не хотела меня. По крайней мере, совсем не так, как я хотел ее.
Что-то похожее на чувства я испытывал к Тамаре Уилер в десятом классе. В основном потому, что она напоминала мне Эви своими каштановыми волосами. На самом деле она даже призналась, что любит меня, когда мы вместе резвились, и с тех пор груз вины висел над моей головой, подобно черной туче, потому что я не мог произнести того же в ответ. Однако в тот момент мне казалось, что я должен это сделать, что во всех смыслах было неправильно. Любовь не обязательство. Любовь – это желание. Отчаянная тоска. Когда не можешь дышать без этого человека. Именно такие чувства я испытываю к Эви.
Незнакомый голос вырывает меня из мыслей:
– Дилан Рид... Никогда бы не подумал, что этот день настанет. Какие черти тебя занесли в наши края? – брат Джейми, Остин, сжимает мое плечо с говноедской ухмылкой на лице.
– Эй, Остин, как дела? – спрашиваю я, не зная, что еще ответить. Он прав. Я никогда не наведывался в эти края... вообще. Мне не особо нравится Остин и его жопоголовые друзья, а его брат и вовсе возглавляет список моих «любимчиков». – Ага, давненько не виделись. Просто решил прийти с Джорданом и вместе потусоваться.
Он делает глоток своего пива.
– Ну, и как там бизнес с гамбургерами? – Остин заливается смехом и хлопает себя по колену, тем самым подтверждая свой статус мудака и причину, по которой я нечасто прихожу сюда.
Скриплю зубами и фальшиво улыбаюсь.
– В закусочной все здорово. Спасибо, что спросил.
Придурок.
– Прекрасно. Ну, я пойду, пообщаюсь с народом. На кухне есть выпивка, если тебе это интересно.
Он хлопает меня по спине и исчезает, чтобы достать остальных. Вот тогда я и решаю, что пора уезжать.
Джордан находится недалеко от меня, так что я пробираюсь в нужном направлении через толпу пьяных тел и застаю его присосавшимся к Вороне – так я ее теперь прозвал. Он не замечает, что я стою прямо перед ними, поэтому зову его, пытаясь перекричать громкие басы, грохочущие из здоровенной акустической системы.
– Эй, Джордан, ты готов уйти?
Естественно, нет ответа. Я толкаю руку Джордана, заставив его прервать поцелуй и заметить меня. Он встает и поднимает вверх указательный палец, тем самым предупреждая девушку, чтобы та дождалась его, а затем тихо бормочет мне на ухо:
– Я ненадолго останусь, брат. Думаю, мне повезет.
Откидываю голову назад, не в силах скрыть удивление. Интересно, что Джордан сделал с моим братом, потому что это определенно не он. Приложив руки ко рту, чтобы слышал, я говорю:
– С каких это пор ты хочешь попытать счастья? Ты что же, отказался от Лизы?
– Кого? – Джордан присаживается на диван, и я понимаю, что брат слишком много выпил.
– Ладно. Напиши, когда будешь готов уйти, – кричу я, прокладывая себе дорогу через пьяную толпу, заполнившую дом.
Все лица начинают расплываться перед глазами, когда на меня накатывают воспоминания об отце, валяющемся без сознания в гостиной, с зажатой в руках пустой бутылкой из-под виски «Катти Сарк». Я хватаюсь за голову, желая избавиться от демонов прошлого, и, проходя мимо кухни, слышу голос Джейми, прежде чем вижу его. Он играет в пиво-понг, но, похоже, что налакался чего-то намного крепче пива, поэтому практически висит на Эви. Судя по выражению ее лица, ей это не нравится. А мне еще больше. Как бы мимоходом я прохожу на кухню, смешиваюсь с небольшой компанией и дергаю Эви за свитер, привлекая ее внимание.
– Убери свои лапы ... – предупреждает она, пока не оглядывается через плечо и не понимает, что это я. – О, привет, Диллс. Прости, меня совсем затолкали, это уже порядком раздражает, – Эви умудряется ускользнуть от Харрингтона и встает рядом со мной.
Засунув руку в карман, я киваю головой в сторону выхода:
– Я собираюсь отъехать на некоторое время. Джордан решил задержаться, но попозже я вернусь и заберу его. Ты же понимаешь, нет никаких вариантов, что ты уедешь домой с Харрингтоном. Он в хлам бухой.
– Да, знаю. В любом случае скоро он будет закругляться. Посмотрим, может, кто-нибудь меня подбросит, – она кладет руку на бедро и хлопает ресницами.
– Оголи немного ножки – и тебя сразу подвезут, – поддразниваю я, и Эви, улыбаясь, тычет пальцем мне в грудь. – Ты же знаешь, для тебя всегда найдется место. Я бы никогда не оставил тебя здесь с этими пьяными задницами, – нагло улыбаюсь. – Итак, мне удалось уговорить тебя поехать со мной? Может, получишь шоколадно-молочный коктейль?
На лице Эви мелькает волнение, я знаю: она не может противиться моему предложению. Девушка бросает взгляд в сторону Харрингтона, затем на меня, в глазах ни капли сомнения.
– Конечно. Только скажу ему, что ухожу. Встретимся на улице.
Ожидая Эви, я стою под фонарем, и, когда меньше чем через пять минут она появляется, хруст гравия под ее ногами прерывает поток моих мыслей. От ее улыбки у меня захватывает дух, и на мгновение сердце перестает биться.
– Возникли какие-то проблемы с придурком?
Эви сужает глаза. Она снова кладет руку на бедро, но улыбка на губах выдает ее:
– Нет, Джейми не доставил мне никаких проблем. Знаешь, я не принадлежу ему. Так что могу приходить и уходить, когда пожелаю. Я делаю то, что хочу.
– О, поверь мне, я знаю, – схватив за руку, притягиваю ее ближе к себе. – Кажется, я усвоил это еще в четвертом классе, когда ты топала ножками и не двигалась с места, узнав, что будешь стоять на третьей базе в нашей игре, – открываю пассажирскую дверь и держу ее для Эви. – Если мне не изменяет память, ты настаивала на том, что великолепно играешь на первой базе и никакую другую позицию занимать не собираешься, «нравится мне это или нет». (Примеч. Речь идет об игре в бейсбол. Углы игрового «квадрата» называются: «дом», «1-я база», «2-я база» и «3-я база»)
Эви забирается в грузовик, но затем поворачивается и, подмигнув, говорит:
– Чертовски верно.
Я смеюсь и обхожу машину, не в силах скрыть усмешку. В моей памяти отпечаталась каждая деталь жизни Эви, начиная с первого класса. Я знаю ее лучше, чем кто-либо другой. Тепло разливается по венам при осознании того, что она тоже знает обо мне все. Забравшись в машину, я приближаюсь к ней и, обхватив ее затылок рукой, целую в лоб. Улыбка Эви щекочет мой подбородок.
– За что это? – спрашивает она, когда я отстраняюсь и завожу грузовик.
Убрав руки с руля, поворачиваюсь к ней.
– Что значит за что? Ты мой лучший друг, Эви, и я не могу представить свою жизнь без тебя.
Даже в полумраке я вижу, что ее взгляд смягчается. Она приближается, целует меня в щеку и опускает голову мне на плечо.
Нет ничего лучше этого.
* * *
Мы собираемся войти в ресторан, когда Эви оглядывается через плечо и останавливается. Я смотрю в том же направлении и замечаю мужчину, держащего в руках картонку с надписью, но с такого расстояния не могу разобрать, что на ней написано.
– Секундочку, Диллс.
Она резко направляется к тротуару, на ходу снимая с плеча сумочку. Я опасливо наблюдаю, как они обмениваются парой слов, и затем девушка дает ему немного денег. В подобном районе города мне это кажется странным, но Эви даже не задумывается об этом. Просто добавьте данный пункт к списку вещей, которые я люблю в ней.
Повернувшись назад с улыбкой на лице, она обнаруживает меня за собой:
– Что?
– Ничего. Пойдем.
Дверной колокольчик оповещает хозяйку о нашем появлении. В такое позднее время здесь немноголюдно, но безупречно, и кажется, что мы попали в прошлое. В центре зала расставлены хромированные столы и черные стулья, а по периметру – овальные кабинки, декорированные черной кожей. На стенах тут и там висят черно-белые фотографии разных знаменитостей. На каждом столике установлены миниатюрные версии музыкальных автоматов. Пол выглядит настолько чистым, что создается впечатление, будто его каждый час протирают и с него можно есть.
– Стильное местечко, – хихикает Эви, пока хозяйка сопровождает нас к кабинке.
Она проскальзывает на свое место, я сажусь напротив нее.
– Умира-а-а-аю с голоду, – Эви растягивает слова своим сладким, тоненьким голоском и потирает руки, будто ей холодно.
– Я тоже. Что будешь заказывать? Разумеется, кроме шоколадно-молочного коктейля?
Я наблюдаю за тем, как ее взгляд нерешительно скользит по меню, хотя уже знаю, что закажет Эви: хорошо прожаренный чизбургер, сладкий картофель фри с хрустящей корочкой и капустный салат на гарнир.
К нам подходит официантка с завитыми в кудри локонами и глазами глубокого оттенка зеленого, очень напоминающая какую-то кинозвезду.
– Что будете заказывать? – она вертит ручку между ярко-красными губами, но полностью фокусируется на мне.
– Давай, Эви, – позволяю ей первой сделать заказ, хотя уже знаю, что хочу. Официантка приготовилась записывать, но по-прежнему не отводит от меня глаз.
– Э-э-эй, – Эви машет рукой перед ее лицом, – я вообще-то здесь. Да, знаю, этот парень горячий и все такое, но я проголодалась, а это намного важнее.
Пока я пытаюсь сдержать смех, мой мозг активно соображает, и до меня вдруг доходит, что она только что сказала. Эви думает, что я горячий.
Официантка, наконец, поворачивается к ней, насмешливо скривив губы:
– Что я могу вам предложить?
– Хм-м-м… – Эви скользит пальцем по меню, будто до сих пор не уверена в заказе. – Я буду чизбургер, хорошо прожаренный, со сладким картофелем фри. И сделайте его, пожалуйста, с хрустящей корочкой. А еще салат из капусты и шоколадно-молочный коктейль.
– А вы? – официантка снова похотливо смотрит на меня, облизывая губы.
– Я буду то же самое, но с обычным картофелем и колой. – Она уходит, и я взрываюсь смехом, который так долго сдерживал. – Что это было? И я почему-то не в курсе, что ты считаешь меня горячим, – ухмыляясь, я небрежно провожу рукой по волосам.
Эви обмахивает себя меню.
– Я сказала «горячий»? – она слегка запинается, но быстро берет себя в руки. – Я имела в виду милый, но уже свыклась с этим, Диллс. Помнишь все взгляды, обращенные на тебя, когда мы гуляли вместе? Все дети задавались одним-единственным вопросом: что ты делаешь рядом с худющим очкариком? Симпатичный парень с девочкой-чудачкой?
Официантка возвращается с нашими напитками и ставит их на стол. Эви хватает пакетик сахара и с улыбкой бросает его в меня. Как только официантка уходит, я наклоняю голову на бок и, всматриваясь в эти голубые глаза, накрываю ее руку своей.
– Ты никогда не была чудачкой, Эви... Никогда.
– Ну, я всегда чувствовала себя именно так, – тихо признается она, уткнувшись взглядом в стол и переворачивая вилку, лежащую на салфетке. – Кроме тех случаев, когда была с тобой. – Ее гордо расправленные плечи поникли, она сгорбилась над своей тарелкой. – Люди всегда намекали мне, как странно я выгляжу: ростом выше других девчонок и, конечно, слишком тощая. Триша Дюмонт сказала, что мне лучше играть в баскетбол, потому что я не способна делать все эти «девчачьи штучки». Разумеется, сначала она утерла мне нос тем, что мальчики не любят высоких девочек, – Эви горько смеется, и я задаюсь вопросом, откуда все это взялось? Потому что раньше подобное ее никогда так сильно не беспокоило. – Не говоря уже о том, что я любила играть во время дождя и ловить червей. Какая комбинация. – Внезапно ее лицо проясняется, и это напоминает солнце, проглядывающее сквозь облака. – Мама всегда говорила мне: «Эви, отличаться от других – лучшая вещь в мире. Вписываться в определенные рамки... Ну кому это нужно? – В голосе проскальзывает дрожь. – Тебе предназначено сиять».
– Эй... – я тянусь к Эви через стол и приподнимаю пальцем ее подбородок. Когда девушка медленно поднимает на меня глаза, я вижу, что они мокрые от слез. Немедля покидаю свое место и сажусь рядом с ней. Я нежно касаюсь ее щеки, вытирая большим пальцем скатившуюся слезу. – Что такое? Что на самом деле происходит?
– Ничего такого. Я правда в порядке, – она выдает дежурные фразы, только вот слова звучат совсем неубедительно.
– Чушь собачья. Я хочу знать. Прямо сейчас.
Эви испускает подавленный рваный вздох. Еще больше безудержных слез стекает по ее коже, пока она смотрит на меня.
– Сегодня годовщина смерти моих родителей. Ночь, когда они попали в аварию.
– О, Эви, – притягиваю ее к себе, и она тихо плачет, уткнувшись в мою шею. Я нежно поглаживаю ее волосы, стараясь утешить, и в памяти всплывают воспоминая о той ужасной ночи.
– Ну же, Диллс. Мы играли в карты уже шесть раз. Давай сыграем в шахматы, – заныла Эви, я показал ей язык.
– Шахматы? – проворчал я. – Ты же знаешь, что в шахматах я отстой, – схватил подушку и бросил в нее со своей стороны дивана.
Эви склонила голову набок и ухмыльнулась:
– Ты не такой уж и отстой. О, давай я включу фильм. По крайней мере, тебе будет что посмотреть.
Она и не подозревала: все, на что я хотел смотреть, находилось прямо передо мной.
Раздался звонок в дверь, и Зои вышла из кухни с огромной миской попкорна, запах которого напомнил мне о том, что я голоден.
– Я открою, – крикнула она с набитым ртом.
Двое полицейских вошли в дом, и я стал невольным свидетелем крушения мира Эви и Зои, услышав новость о том, что их родители погибли в аварии.
Миска с попкорном полетела на пол, разбившись точно так же, как разбился их детский взгляд на мир. Зои опустилась на пол, и одновременно с этим раздался леденящий кровь крик Эви. Я спрыгнул с дивана и притянул ее к себе. Грудь сдавила огромная волна паники. Эви пыталась что-то сказать, но ее слова постоянно прерывались потоком слез, бегущих по щекам.
– М-м... П-п... Нет... Нет... Это неправда... Это н-не может быть правдой, – она крепко обхватила меня руками и сжала в цепких объятиях, когда с ее губ срывались более различимые слова. – Только н-не мамочка и п-папочка, – взвыла она и в истерике повалилась на ковер, но я успел поймать ее на руки.
Я укачивал ее из стороны в сторону, пытаясь разобраться в этой бессмысленной ситуации. Это какая-то ошибка.
