Текст книги "Оникс и слоновая кость"

Автор книги: Минди Арнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

18. Корвин

КОРВИН С КОЛОТЯЩИМСЯ сердцем заглянул в яму.

– Что будем делать? – спросила Кейт.

– Перебьем гадов, пока они бед не наделали! – Он взвел скорострел.

– Погоди, – Кейт придержала его руку, – кто-то ведь посадил сюда этих драконов, причем так, чтобы их не обнаружили.

– Предлагаешь дождаться хозяина? – нахмурился Корвин.

Похоже, Возрождение пробралось и в Норгард. Принцу не хотелось думать, что родной город в опасности. Дикий, из-за которого погибла королева, сжег несколько десятков людей, а ведь он действовал в одиночку. Корвин даже вообразить не мог, что может натворить целая орда.

– Если мы начнем сейчас стрелять в драконов, их хозяин переполошится и не придет. – Кейт оглядела поляну.

Корвин посмотрел на солнце. Приближался полдень. Если они не поторопятся, то он опоздает на совет. Однако их находка была важнее любого совета.

– Хорошо. Подождем. Посмотрим, кто здесь объявится.

Они притаились за деревьями, хотя их тонкие белые стволы были не лучшим укрытием. Они не произносили ни слова, и лесной шум теперь казался громче. Каждый скрип дерева или хруст ветки заставлял вздрагивать. Время текло. Желудок Корвина начал урчать, ноги затекли от неподвижности. Кейт, должно быть, чувствовала то же самое.

– Может, проверишь, как там наши лошадки? – шепнул он ей.

Она охотно кивнула, встала и исчезла в подлеске, двигаясь бесшумно, словно дикий зверек. Корвин проводил ее взглядом, потом посмотрел на поляну. Из драконьей ямы то и дело слышались взвизги и рык. «Прошу тебя, Нора, позволь мне схватить виновного и покончить со всем этим ужасом». Он дотронулся пальцем до повязки, скрывавшей клеймо.

Видимо, на сей раз богиня смилостивилась. На другом конце поляны вскоре появился мужчина. Ни в его внешности, ни в одежде не было ничего примечательного. Никаких татуировок или лохмотьев, как у андреасского рудокопа. Он скорее походил на лавочника или ремесленника. Может, это дикий бунтарь?

Корвин на всякий случай прицелился в медленно приближавшегося к яме мужчину. Лицо незнакомца выглядело озадаченным. Он медленно обходил яму по кругу. Принц подобрался, готовясь наброситься на него со спины, но тут позади хрустнула ветка под сапогом Кейт. Звук был тихим, однако мужчина обернулся и испуганно вытаращил глаза, увидев Корвина.

– Не двигайся! – крикнул он, выпрыгивая из-за деревьев и направляя на незнакомца скорострел.

Мужчина не подчинился и вытащил что-то из кармана.

– Корвин, берегись! – Кейт рванулась к принцу, словно намереваясь заслонить его собой.

Мужчина швырнул предмет. Полыхнула ослепительная вспышка, громыхнуло так, что в голове у Корвина зазвенело. Точно так же мейстер Рейф отгонял дневных драконов своими ярь-камнями. Едва не потеряв сознание, принц упал на колени. Ему показалось, что земля уходит из-под ног.

– Кейт! – завопил он, не слыша собственного голоса.

Он слепо пошарил вокруг. Пальцы наткнулись на лежащее рядом тело. Постепенно яркое сияние потухло, и зрение восстановилось, хотя в ушах продолжало звенеть. Корвин приподнял голову Кейт:

– Ты цела?

Вместо ответа она кивнула, поднялась на ноги и, спотыкаясь, заковыляла к тропинке, по которой пришел мужчина.

– Это бесполезно, – Корвин догнал ее и схватил за локоть, – он уже далеко. Нам нужна помощь.

Принц догадывался, что, скорее всего, кричит, но едва мог расслышать свои слова. Кейт обернулась к нему, скривилась и прикрыла уши ладонями.

– Я ничего не слышу!

– Я тоже! – Корвин наклонился и поднял скорострел. – Мы должны поспешить, но сначала…

Он направился к яме. Растревоженные шумом драконы вертелись внизу, точно пауки в банке. Сжав зубы, Корвин прицелился. Ему претило убийство без причины, но этим тварям не было места в мире. Промахнуться с такого расстояния невозможно. Он всадил четыре пули в узкие драконьи головы, в очередной раз возблагодарив богов за боннеров скорострел. Теперь принц совершенно убедился, что с таким оружием они избавят Иней от ящеров.

Когда все было кончено, они вернулись к лошадям. Черномор и Жар-птица оттягивали поводья, им не терпелось отсюда убраться. Корвин и Кейт влезли в седла, выбрались из леса и поскакали к восточным норгардским воротам. Остановились они только у замка.

– Жди здесь, я скоро, – бросил Корвин, спрыгнул с коня и, бегом миновав внутренний двор, кинулся к конюшням, громко выкрикивая имя Кайда.

– Он еще не вернулся с совета, Ваше Высочество, – сказал какой-то грум.

– Седлайте всех лошадей и трубите сбор, – распорядился принц. – Отряд должен быть готов выехать немедленно.

Отдав приказ, Корвин побежал в зал совета. У дверей на страже стояли гвардейцы. При виде принца они расступились, давая ему проход. Советники, заседавшие за большим круглым столом, разом оглянулись на ворвавшегося Корвина. На их важных лицах отразилась тревога.

Один Эдвин криво усмехнулся и буркнул:

– Я бы сказал, что ты опоздал, Корвин, но это будет непозволительным преуменьшением.

– В Кочевом лесу дневные драконы! – Корвин вытащил из кармана чар-камень и поднял так, чтобы видели все. – Сидели в яме, под прикрытием заклинания.

Он положил камень на стол и рассказал все, что случилось в лесу.

– Тревожные вести, – произнес магистр Сторр, выслушав Корвина, и взял в руки камень, чтобы рассмотреть его повнимательнее. – На него наложено маскирующее заклинание. Такое может продать любой магик из Ордена коричневых мантий. Увы, напасть на след покупателя практически невозможно.

Корвин недоверчиво посмотрел на Сторра. Маскирующие заклинания обычно предназначались для сокрытия бородавок, шрамов или кривого носа. Здесь же речь шла о глубокой яме с четырьмя смертельно опасными тварями.

– Коричневые занимаются всякой мелочевкой, потакая людскому тщеславию. Это же заклинание должно быть куда мощнее. – Корвин поднял руку, не давая Сторру себя перебить. – Все потом, магистр. Сейчас нам надо обыскать лес и поймать того, кто посадил драконов в яму.

Коннетабль и конюх поднялись.

– Пока седлают лошадей, я соберу своих солдат, – сказал Нокс.

– Приказ груму я уже отдал, – сообщил Корвин Кайду. – Магистр Сторр, нам потребуется поддержка волшебников. Мы не знаем, какая магия находится в руках врагов.

– Сейчас распоряжусь, чтобы мейстра Викас созвала золотоплащников. – Сторр коротко поклонился. – Инквизиторы лучше всех подготовлены к встрече со стихийной магией.

Корвин не возражал. Ему было все равно, кого приведет Сторр, лишь бы побыстрее.

Тем не менее прошло около часа, прежде чем кавалерия и золотые плащи покинули Норгард. Эдвин и Корвин ехали во главе отряда, Кейт держалась чуть позади принцев. Никто не спросил, зачем девушка едет с ними. Зато потом наверняка спросят. Советники, решившие отправиться с отрядом, поглядывали на нее с любопытством. В том числе и Сторр, хотя он скрывал свой интерес куда тщательнее прочих. Один лишь Рендборн отнесся к ее присутствию как к должному, даже перекинулся с ней парой слов, за что Корвин был очень благодарен канцлеру.

По лесу отряд двигался вереницей – иначе по петляющей заросшей тропе было не проехать. Кое-кто начал шептать охранные заклинания, надеясь защититься в проклятом лесу. Мейстра Викас приказала золотым наложить чары на весь отряд.

Показалась знакомая поляна. Только не было больше ни ямы, ни драконов. Поляна выглядела так, словно сюда уже целый век не ступала нога человека.

– Может быть, мы заплутали? – неуверенно спросил Корвин у Кейт.

– Нет, – покачала она головой. – Место правильное. Видимо, они успели вернуться и все убрать.

Кейт спешилась и пошла туда, где прежде находилась яма. Корвин, Сторр и Эдвин присоединились. Корвину представилось, как они дружно проваливаются в замаскированную яму, но ничего не случилось. Они обыскали поляну, надеясь обнаружить в траве чар-камни. Мейстра Викас даже применяла осветительное заклинание, но все впустую. Яма с убитыми драконами исчезла, будто ее никогда не было.

– Клянусь, мы видели их собственными глазами, – сказал Корвин Эдвину, магикам и Рендборну.

– Если это какая-то глупая шутка, – лицо Эдвина побагровело, – то я…

– Зачем мне врать? – Корвин сжал кулаки, чувствуя, что его щеки тоже запылали.

Захотелось садануть кулаком, все равно по чему. Он вновь превратился в двенадцатилетнего мальчишку, которого старший брат обвиняет в том, что он рисуется, всеми силами пытаясь привлечь к себе внимание.

– Здесь были дневные драконы, Эдвин. И человек с ярь-камнем.

Магистр Сторр деликатно кашлянул.

– Ваши Высочества, вы позволите? Если ящеры действительно являются орудием Возрождения, то у нас есть простое объяснение произошедшего.

– Совершенно верно, – подтвердила мейстра Викас.

Как и великий магистр, мейстра не носила маски. Ее узкое лицо было бледным, словно беленый шелк, волосы – практически бесцветными, а глаза – цвета грозовых туч. Если бы не холодные, неподвижные, точно у мраморной статуи, черты, это лицо могло бы показаться даже красивым.

– Террамант способен уничтожить все признаки выкопанной ямы, – сказала мейстра.

Корвин вполголоса ругнулся. Все гениальное просто. Перехватив взгляд Кейт, он увидел, что та выглядит скорее испуганной, нежели рассерженной.

– Пока мы сюда добрались, прошло немало времени. Дикому этого вполне хватило бы на то, чтобы вернуться и замести следы, – согласился Корвин.

Эдвин смотрел скептически, но больше не спорил.

– Обыщите лес, – приказал он солдатам, топтавшимся на поляне. – Загляните под каждый куст, переверните здесь каждый камень. Разбейтесь на небольшие группы и разойдитесь. С каждой группой должен отправиться золотоплащник.

– Отличный план, Ваше Высочество. – Сторр коротко поклонился.

Пока брат отдавал распоряжения, Корвин отвел Кейт в сторонку.

– Ты, должно быть, устала и проголодалась. Хочешь, я прикажу кому-нибудь из гвардейцев проводить тебя в замок?

– Зачем? Я и сама прекрасно доберусь. – Она откинула со лба выбившуюся прядь. – Только никуда я не поеду. Я остаюсь. Вам может понадобиться моя помощь.

Корвин с трудом сдержал вздох. Ему не нравилось, что она будет бродить по лесу, полному драконов и диких. Однако он понимал, что приказами от нее ничего не добьешься. С другой стороны, какая-то часть души Корвина обрадовалась, что Кейт останется с ним. Видимо, та же самая, которая мгновенно находила ее в любой толпе. Ему захотелось взять Кейт за руку, но он решился только коснуться ее плеча.

– Наверняка понадобится. Без тебя я бы ту яму вовек не нашел.

– Это все кони. – Кейт дернула плечом и потупилась. – Они предупредили об опасности.

– Верно. Если ты останешься, то поезжай рядом со мной. – Он запнулся. – Пожалуйста.

Кейт подняла сияющие глаза, по ее губам скользнула затаенная улыбка.

– Ну разумеется. А с кем же еще и куда я могу поехать?

«Например – прочь отсюда, – подумал он, вспоминая учетный журнал Хейла Брайтона. – Когда все закончится». Нет, нельзя об этом думать. Непонятно, куда заведут эти опасные мысли.

Поиски продолжались до вечера. Начали сгущаться сумерки, и Эдвин приказал сворачивать экспедицию. На следующий день они вернулись в лес ранним утром и вновь ничего не обнаружили. Тянулись часы, петляли звериные тропки, и хоть бы след драконьего когтя в грязи.

– Мы даже Адских врат не нашли, – буркнул Корвин на обратном пути. – Как же так?

На вопрос, заданный в пустоту, ответил магистр Сторр:

– Людям свойственно лгать, Ваше Высочество. Даже историкам, пишущим трактаты.

Корвину было неприятно об этом слышать. Хотя осознание того, что он мог бы раскрыть заговорщиков, стоящих за появлением дневных драконов, но как всегда опростоволосился, было еще неприятнее.

19. Корвин

В ПОСЛЕДУЮЩИЕ НЕДЕЛИ о дневных драконах близ Норгарда сведений не поступало. Зато ящеров видели на западе и на севере. Несколько караванов подверглись нападениям на юго-западных трактах. Земледельцы и скотоводы Тейса боялись выходить на поля и пастбища. Градоначальники боялись, что если с драконами не будет покончено, зимой может начаться голод.

Корвин внимательно читал каждое донесение, горько сожалея, что поиски в Кочевом лесу так ничего и не дали. Практической пользы от докладов было мало. Получая сообщение о новом нападении, принц отмечал место на карте, висевшей в его покоях, в надежде найти закономерность, но все казалось бессмысленным. Если бы он своими глазами не видел тех драконов в яме, то, наверное, не поверил бы, что ящеров кто-то контролирует: их замечали в совершенно разных местах. По всему выходило, что враг силен и многочисленен, и эта мысль наводила ужас.

Однако разгадывать загадку драконов Корвину было некогда: приближалось первое испытание. И вот этот день настал.

Утром принц сидел в своем кабинете и читал дневник деда, полученный от канцлера. Честно сказать, толку от чтения было немного: Борвин Тормейн стремился скорее запечатлеть свои мысли и чувства, чем дать советы потомкам. Во всяком случае, дневник только пошатнул и без того слабую веру Корвина в свои силы.

«В день первого испытания мы с братьями взошли по ступеням в храм богини Тор и проследовали к алтарю. Там нас сразу же разделили. Не имею права описывать, что произошло дальше, однако испытание оказалось суровее, чем я предполагал. Никогда прежде мне не доводилось сталкиваться ни с чем подобным. Но даже это не сравнится с тем, что я пережил, когда с алтаря спустили бездыханное тело моего брата Йорвина…»

Корвин знал, что у двоюродного деда не выдержало сердце. В чем бы ни заключалось испытание, оно показало его слабость. Принц прижал ладонь к груди. Сердце билось ровно и сильно. «Разрыв сердца мне не грозит». Хотя кто знает, может быть, отправляясь в храм, Йорвин думал так же? Нет, Корвин подозревал, что его собственная слабость в ином.

Утомленный долгим чтением, он лениво перелистывал страницу за страницей, пока не добрался до места, где дедушка описывал свои мысли после победы. Невольно заинтересовавшись, принц прочел:

«Я почувствовал это прежде, чем узнал. Ощущение силы и цельности, которых я не ведал ни до, ни после. Клеймо на ладони стало теплым и засветилось, подобно огню или солнцу. В этот миг не только я, но и весь Норгард узнал, кто будет следующим королем».

Корвин посмотрел на свое собственное клеймо. Несмотря на притирания, наложенные лекарями накануне, кожа по-прежнему была опухшей и красной. Ладонь саднила. Верховная жрица сказала, что Корвин должен быть еще благодарен. Обычно знаки урора оставляли заживать естественным образом. Однако в этот раз из-за спешки решено было прибегнуть к помощи магиков-целителей. «Ничего, к началу испытаний я буду в порядке». Корвин сжал пальцы, пряча клеймо, и прочел следующий абзац:

«Самой же большой неожиданностью для меня стала перемена наших взаимоотношений со знаком урора, медведицей по имени Яхара. Теперь мы можем понимать мысли друг друга. Мы связаны так же, как Нора с Нирано и Нелеком».

Корвин несколько раз перечитал последнее предложение, силясь уразуметь его смысл. Может быть, дедушка был поэтической натурой? Борвина действительно считали склонным к мечтательности, однако прежде в его записках никаких витиеватых выражений не наблюдалось. Да и здесь фразы скорее выглядели сухой констатацией факта.

Откинувшись на спинку кресла, принц машинально провел пальцем по шраму на подбородке. Никогда прежде он не встречал упоминаний о таком… даре богини. Корвин даже не знал, как это назвать. Наверное, что-то сродни магии, вроде дара дикого спирита Ральфа Марсела, умевшего общаться с животными.

Обуреваемый сомнениями, Корвин вспомнил волчицу, ставшую знаком урора для его отца. Марра умерла, когда принц был еще мальчиком. Тем не менее Корвин хорошо запомнил, что отец несколько недель горевал и оплакивал ее. Если подумать, в их взаимоотношениях действительно ощущалось нечто волшебное. А как еще можно такое объяснить? Марра была совершенно ручной и, словно зубастая тень, повсюду следовала за королем.

Корвин в который раз пожалел, что не может поговорить с отцом. Впрочем, какой смысл сожалеть о несбыточном? Даже если бы ему разрешили спросить о таком, король не ответит.

В дверь постучали. Прежде чем пригласить посетителя войти, Корвин закрыл дневник. Жрица склонила голову, затем жестом позвала принца за собой. Настал час испытания.

С негнущейся спиной Корвин вышел, запер дверь. Его предупредили, что он не должен брать с собой ничего: ни оружия, ни доспехов. Чувствуя себя на удивление уверенно, он спустился вслед за жрицей во внутренний дворик, где их ожидала карета. Эдвин уже сидел внутри. Брат кивнул Корвину и отвернулся к окну.

Корвин тоже уставился в свое окно. Карета выехала в город. На улицах толпился народ, радостно приветствуя принцев. Они покинули Норгард через южные ворота и выехали на просторные поля. В отдалении мелькнул слабый блеск. Это был храм богини Тор, возвышавшийся над окрестными равнинами мощной зеленой башней на крутом холме.

Карета остановилась. Первым выскочил Корвин, за ним – Эдвин. Братья плечом к плечу встали перед каменными ступенями, высеченными в склоне холма. Лестница Скорби. Жрица, приходившая за Корвином, вышла вперед и вновь кивком головы велела братьям следовать за ней.

Долгий и трудный подъем уже сам по себе был испытанием. С безоблачного неба нещадно палило солнце. На полпути Корвин приотстал, чтобы утереть пот и дать отдых гудящим ногам. Внизу, у подножия, собрался народ. Они не смогут увидеть, что произойдет в храме, зато первыми узнают результат.

Наконец поднялись на вершину. Корвин несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая пульс. На плато их ожидали около сотни придворных и аристократов. Точно в центре находился алтарь Тор, Астерион, – массивная каменная плита, возлежавшая на двенадцати колоннах, покрытых древними рунами.

Неподалеку от алтарной лестницы были установлены два маленьких шатра и большой навес. Под навесом стояли все королевские советники, великий магистр и верховная жрица и смотрели на прибывших. Корвин перевел взгляд на придворных в поисках Даля и, к немалому своему изумлению, обнаружил не только его, но и Кейт с Томом и Сигни. «Любопытно, кого ему пришлось подкупить, чтобы и им позволили подняться на холм?» – мелькнула мысль. Как бы там ни было, принц рад был увидеть друзей в такой момент. Кейт улыбнулась, и Корвину показалось, будто за спиной выросли крылья. Ему хотелось перемолвиться с ней хоть словечком, однако его провели в один из шатров, где уже ждали две жрицы.

Не говоря ни слова, они принялись раздевать Корвина. Он собирался было возразить, но смирился. На него, полностью обнаженного, надели набедренную повязку, закрепив ее на талии грубой веревкой. Почему-то так Корвин почувствовал себя даже более голым, чем прежде. Напоследок жрица вновь нацепила на его правое запястье наручи, скрывая ястребиную татуировку. По крайней мере, другие ее не увидят.

И вот Корвин уже стоял под навесом, где за церемониальным столом стояла верховная жрица. Перед ней стояли два инкрустированных самоцветами золотых кубка с какой-то темно-красной жидкостью. Корвин надеялся, что это окажется вино, но и у крови был похожий цвет.

Рядом встал Эдвин в такой же тонкой повязке. Разве что татуировок брату скрывать не приходилось. За спиной верховной жрицы молча ждали магистр Сторр и мейстра Викас. Корвин поймал на себе взгляд пронзительно-золотых глаз Рендборна; канцлер заговорщицки ему подмигнул и ободряюще улыбнулся.

Воздев обе руки, жрица провозгласила:

– Сегодня вам, принцам Норгарда, сыновьям Тормейна, предстоит доказать, что вы достойны престола.

На ней были головной убор в виде конской головы и прозрачная церемониальная мантия.

– Однако сначала вы должны причаститься крови нашей богини. Она дарует вам зрение и видение.

Корвин хотел спросить, в чем разница, но благоразумно промолчал.

Жрица взяла правый кубок и поднесла к губам Эдвина. Звякнули браслеты, украшенные золотыми монетками. Эдвин прикрыл глаза и отпил.

Настала очередь Корвина. Он тоже зажмурился. На миг почувствовался вкус крови, потом по языку разлилась терпкая сладость черновичного вина. После напитка во рту осталась странная горечь, а в желудке – жар.

Корвин вышел из-под навеса на слепящее солнце. Верховная жрица повела их с Эдвином к ступеням на Астерион. Высокий алтарь казался макушкой мира, пейзаж в окрестностях холма выглядел размытой картинкой далеко внизу. Корвин поежился. Пронизывающий ветер покусывал голую кожу, ерошил волосы. Прежде принц ни разу не поднимался на Астерион, хотя видел, как на него всходили старые и недужные, чтобы принести себя в жертву. Вся плита была в темных пятнах, оставшихся от крови и костров.

Верховная жрица остановилась у входа и повернулась к братьям:

– Когда вы переступите порог святилища, назад пути не будет, пока испытание не завершится.

С этими словами она отошла в сторону. Принцы вошли внутрь, Эдвин, как всегда, первым. Корвин заметил, что гордо расправленные плечи брата слегка подрагивают. Сначала он шел смело, но, переступив порог, почувствовал, что нервы вот-вот сдадут. Яркий дневной свет померк, сменившись неестественно-серой мглой. Корвин заморгал, перед глазами от внезапного тумана все поплыло, и, сколько он ни пытался, ничего не мог разглядеть. Словно он шагнул с твердой земли в зыбкое марево. Исчезли поля, далекие холмы и леса.

Корвин двинулся вперед, пытаясь найти хоть намек на то, что от него требуется, но далеко заходить в такую хмарь не отважился. В святилище вполне могла водить хороводы сотня человек, но Корвину не хотелось стать первым принцем-недотепой, случайно упавшим оттуда и разбившимся насмерть.

Мучительно медленно потянулось время, вокруг клубился туман. Ощутимо задувал ветер, однако и он не в силах был разогнать свинцовую муть. Корвин осторожно огляделся. И что теперь?

Будто в ответ впереди что-то блеснуло и тут же исчезло. Принц насторожился.

Новый отблеск. Корвин медленно пошел на свет. Туман расступился, появилось старое кряжистое дерево. Но никаких деревьев на Астерионе отродясь не росло. Как там выразилась верховная жрица? Зрение и видение? Похоже, это и было видение. Интересно, не подмешали ли они что-нибудь в черновичное вино?

Из широкого ствола наполовину торчали три меча. В правом Корвин узнал отцовский клинок: золотая рукоять была украшена резьбой с изображениями Нирано и Нелека. Слева торчал его собственный меч с обтянутой кожей рукоятью и простым перекрестьем. Единственным украшением служил крупный сапфир, вставленный в яблоко. Меч посередине был Корвину незнаком, однако он не мог отвести от него глаз: лезвие черной стали, рукоять слоновой кости. Навершие было инкрустировано синим, белым, зеленым, красным и коричневым самоцветами.

Вершитель. Легендарный меч, принесенный в Норгард первым королем. Принц протянул было руку, но опомнился и отдернул. Его искушают, подвергают испытанию, проверяют, что он возьмет: отцовский ли меч, прославленный ли Вершитель?

«Ни тот, ни другой мне не принадлежат», – подумал Корвин и, поднатужившись, вытащил обеими руками из ствола свой собственный клинок. В тот же миг дерево с мечами исчезло во мгле, остался лишь меч в руке принца – надежный, осязаемый, настоящий. Корвин сжал рукоять, и тут до его ушей донесся зловещий визг.

Он резко обернулся и увидел ночного дракона, вынырнувшего из тумана подобно белому призраку. Смертельно опасная тварь была размером с быка и двигалась с тяжеловесной грацией, причем очень быстро. «Это просто видение, морок», – возникла в голове мысль, однако все инстинкты вопили о том, что дракон самый что ни на есть реальный.

Перехватив меч обеими руками, Корвин рубанул, целя в шею. Дракон вильнул влево, ловко извернулся и вновь атаковал. Клацнули острые зубы. Принц отклонился назад и опять ударил, на сей раз задев острием меча нижнюю челюсть. Дракон завизжал и запрокинул голову, раздирая порез. Кровь потекла у него из уголков пасти. Тварь попыталась цапнуть Корвина, отпрыгивая назад. Дракон скрылся в клубах тумана, однако принц чувствовал, что он где-то рядом. Затаился, крадется, ждет…

– Ну, давай же, – пробормотал Корвин. – Давай, нападай.

Он медленно поворачивался, всматриваясь в туман.

Дракон напал слева, взвихрив серую муть. Он прыгнул, расправив крылья, вложив в прыжок все свои силы. Корвин хотел нанести удар, но подавил это инстинктивное желание, выжидая лучшего момента. Лишь когда челюсти готовы были сомкнуться на его голове, он пригнулся и вонзил меч между шеей и плечом. Ящер тонко заверещал и рухнул с глубоко вошедшим в его тело мечом. Лапа конвульсивно дернулась, когти задели ногу Корвина, и он вскрикнул от внезапной боли. Ничего себе видение! Принц налег на рукоять меча, погружая его еще глубже, и тут дракон растворился в воздухе.

От неожиданности Корвин оступился, едва не упав. Он огляделся, нет ли нового дракона. По телу прокатилась волна дрожи, правая нога уже горела от драконьего яда. Пришлось перенести вес на левую. К счастью, царапина была неглубока, кровь текла несильно. Но если не промыть и не перевязать, мало ему не покажется.

Заметив краем глаза какую-то искру, принц обернулся. Из тумана проступило второе дерево, меньше и много моложе первого. Даже, пожалуй, не дерево, а деревце. На его ветвях висели небольшой круглый щит, кинжал и шипастая палица. Кажется, это испытание будет проще предыдущего. Корвин никогда не был силен в сражении двумя клинками, поэтому выбрал щит.

Едва он просунул под ремень левую руку, как из-за дерева выступила фигура в грязной залатанной одежде простолюдина. Лицо незнакомца было перепачкано сажей. Корвин с опаской отошел на шаг назад, подавляя желание замахнуться мечом.

– Кто ты…

Мужчина поднял руки. В его ладонях вспыхнул шарик света. «Дикий пиромант!» – только и успел подумать Корвин, а в него уже летел огненный заряд. Принц подставил щит. Вовремя. Выругавшись, пиромант попробовал зайти сбоку и снова атаковал. Корвин развернулся вслед за ним и снова прикрылся щитом. В третий раз из рук дикого полилась настоящая огненная река. Щит был слишком мал, долго ему не продержаться.

Отчаянно закричав, Корвин увернулся от пироманта и спрятался за стволом. Раненая нога пульсировала при каждом шаге. Ствол вспыхнул, жар заставил принца попятиться. Пиромант был тут как тут, продолжая метать в него огненные шары. Корвин прикрывался щитом, отпрыгивал и уклонялся, как мог. Правая нога онемела. Он не может скакать до бесконечности.

Он должен его остановить. Он хотел убить его, как и того, из-за которого погибла королева.

Оставался один выход: пренебречь опасностью и забыть об ожогах. Корвин закружил около пироманта, неуклонно приближаясь к нему. Огонь лизнул плечо, потом щеку. Принц зашипел от боли, но не отступил. Напротив, он ускорился, закрутил пируэты, как уличный акробат, и мысленно возблагодарил тренировку, которую прошел в лагере «Ястребов-щитоносцев». Вольт, разворот, финт, уклон и вновь разворот. Он старался ни на миг не выпускать врага из виду, выжидая, когда же тот раскроется. Вот оно! Корвин без промедления вонзил меч в бок мужчины. Тот закричал и пропал.

Тяжело дыша, принц уронил щит и схватился за плечо. Оно уже покрылось волдырями. От боли он не мог поднять руку, голова кружилась. Когда же все это кончится? Из тумана выступила новая фигура с мечом и щитом. На человеке был норгардский пластинчатый доспех, не стеснявший движения рук. Лицо скрывал шлем. Не дав Корвину опомнится, воин атаковал. Принц едва успел подхватить щит и заблокировать удар. Меч противника лязгнул о железную оковку.

Отбив выпад, Корвин отступил, выставив меч перед собой. Потная ладонь дрожала, руки ныли после предыдущих схваток, от драконьего яда мутило. Ужасно не хотелось ввязываться в новый бой, однако противник не оставлял выбора. Он упорно наступал на Корвина. Каждый его удар ощущался ударом молота. Принц понял, что если не убьет рыцаря, то умрет.

Нелегко сразить воина в доспехах, если на тебе – одна набедренная повязка. Корвин перешел в наступление, стараясь парировать выпады, а не уклоняться от них. Он ждал ошибки противника. Принц уже решил, что ему конец: незнакомец оказался отменным воином, сильным и осторожным. Тем не менее замахнувшись мечом в очередной раз, он раскрылся, да так, что не оплошал бы и новичок. Корвин рубанул, и клинок глубоко вошел в плечо, раздробив ключицу и ребра. Смертельный удар.

Мужчина с воплем упал на колени. Испытывая отвращение к зрелищу смерти, да еще и от его собственной руки, Корвин выдернул меч. Однако воин и не думал исчезать. Он поднял окровавленную руку и из последних сил стянул с головы шлем.

На Корвина смотрело лицо отца. Только не нынешнего немощного старика, а совсем юного воина.

– Ты недостоин носить мою корону, – произнес Орвин. – Недостоин…

Слова разили больнее меча. «О богиня, пусть все это закончится», – взмолился Корвин. Задрожав всем телом, он выронил меч со щитом и опустился на колени, страдая от ран и яда. Призрак отца наконец-то рассеялся.

Его место заняла другая фигурка, маленькая, но не менее угрожающая. При виде мальчика в слишком больших, не по росту, доспехах из вареной кожи и с заржавевшим мечом Корвину сделалось совсем паршиво. Атакующий красный бык, герб Сивана, нарисованный на тонком нагруднике, казалось, насмехался над ним. Вся эта тощая фигурка была сплошной насмешкой, напоминанием о величайшем провале и позоре принца.

Он невольно вспомнил, как отправился с «Ястребами» на прорыв сиванской линии снабжения. Вопреки приказу командира, Корвин решил срезать путь и наткнулся на мальчишку в солдатских доспехах. Но ведь паренек с широко распахнутыми испуганными глазами был слишком маленьким и хрупким, чтобы быть солдатом.

– Убейте его, капитан, – посоветовал Отто. – Так надо. Иначе он нас выдаст.

Корвин не смог. Просто не смог. Перед ним стоял просто мальчик, чей-то сынишка. Невольник, проданный в рабство богу-королю, завоевавшему эти земли.

– Иди домой, – сказал Корвин пацану. – И найди своих родителей.

Мальчишка убежал. И тут же донес об отряде сиванцам.

Вспыхнувший в душе Корвина мучительный гнев заставил его вскочить на ноги. Мальчик атаковал. Принц ушел от удара, развернулся, схватил мальчишку за запястье и сжал, принуждая выпустить меч. Другой рукой ухватил его за ремни нагрудника и легко, как котенка за шкирку, поднял в воздух. Даже с ранами Корвина это оказалось легко. Мальчик забился, лягаясь и рыча, словно звереныш.

Корвин наклонился и подхватил свой собственный меч. Один удар – и все. Не сложнее, чем муху прихлопнуть. Принц занес меч. Мальчик жалобно пискнул.

«Убей, – прошептал голос из тумана. – Убей его, и вся недолга. Докажи, что достоин быть королем. Убей его».

Корвин, трясясь, как в лихорадке, во второй раз занес меч. Пот застил глаза.