Текст книги "Любовница мафиози (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– Что ты здесь делаешь, Раваццани? Это моя комната, и ты не можешь просто так входить, когда тебе вздумается.

Я закрыл – О, но я могу. Это мой дом. Мне не нужно твое разрешение, чтобы войти сюда.

Она встала, ее тело прикрывала накидка, которую она надела на яхте. Мадонна, это означало, что бикини все еще было на ней. Я подошел к ней, но она не отступила на этот раз. Вместо этого она прикусила губу. —Говори все, что хотел сказать, а потом уходи.

– Всегда играешь в недотрогу, но меня не обманешь.

– Что это значит?

– Это значит, что ты на самом деле не хочешь сбежать. Твоя попытка уйти была в меньшей мере неудачной. Вместо этого ты проводишь время с ягнятами и Винченцо, а не ищешь на территории в надежде перелезть через стену. Ты могла бы угнать одну из машин. Или спрыгнуть с яхты сегодня и доплыть до берега. Ты находчивая и умная, Франческа. Если ты чего-то очень сильно хочешь, ты этого добиваешься.

Я придвинулся ближе, почти касаясь ее. Я мог сосчитать каждую ресничку и веснушку на ее прекрасном лице, когда она смотрела на меня сверху. Протянув руку, я накрутил на палец клок ее золотистых волос вокруг пальца. – Итак, я должен спросить, почему ты все еще здесь?

Ее взгляд остановился на моем лице. – Я оттягивала время, прежде чем попытаться снова.

– Cazzata (перев. с итал. чушь собачья). Твоя жизнь в Торонто была скучной. Ты умирала там, как растение, лишенное воды. Я спас тебя от этого парня-неудачника, от скудных оргазмов и тайных прогулок. Я так много могу показать тебе, dolcezza (перев. с итал. милая). Я так много могу тебе дать.

– Так ты мой спаситель? И все?

Я негромко хихикнула. – Я не спаситель. Они называют меня il Diavolo (перев. с итал. дьяволом) не просто так, а потому что я такой же злой и порочный, как и они. Но если ты хочешь встать передо мной на колени в знак благодарности, я не буду возражать.

Ее плечи вздрогнули, дыхание перехватило. Она не отступила – едва шевельнулась – с тех пор, как я вошел. Казалось, она ждала, что я сделаю. – В твоих гребаных снах, —наконец сказала она, но в ее словах не было пыла.

Медленно я провел большим пальцем по ее губам, наслаждаясь ощущением скользкой пухлой плоти. Она была великолепна, но именно такой земной красотой, которая проникает под кожу мужчины. Женщина, которой нужно поклоняться каждый день, осыпая ее поцелуями и оргазмами. Я хотел и заботиться о ней, и уничтожить ее на одном дыхании.

– Этот рот однажды доставит тебе неприятности. Но сегодня я это пропущу, потому что лучше я встану перед тобой на колени.

– Что это значит?

– Это значит, что я намерен получить тебя и устал ждать.

Я наклонился, пока мои колени не коснулись ковра. Затем я скользнул ладонями вверх по ее икрам, за ее ноги, при этом мое лицо оказалось прямо под ее полными сиськами. Мой член пульсировал, утолщаясь в брюках, и мне пришлось сдержать желание погладить себя. Черт, я сильно хотел эту женщину.

Когда мои руки продолжили подниматься по ее телу, я приподнял хлипкий кусок ткани, прикрывавший ее. Франческа смотрела на меня, прикрыв глаза, ее кожа покраснела. – Сними это, – сказал я ей.

– А как же Джулио?

–Ты больше не помолвлена с моим сыном. Сними эту гребаную накидку, Франческа.

Она не стала спорить, просто стянула тонкое одеяние через голову, оставшись в черном бикини, которое я одновременно любил и ненавидел сегодня.

Santo cazzo Madre di Cristo (перев. с итал. пресвятая мать христа).

Я не мог дышать, и мой член стал твердым. Ближе она была еще более великолепнее, ее кожа пахла солнцем и солью. Ее соски выделялись под купальником, а грудь вздымалась и опадала, когда она учащенно дышала. Но для победы в этой битве мне нужна была ее полная капитуляция.

И я никогда не играл честно.

Мои пальцы прошлись по ее внутренней стороне бедра и между ног, и я позволил своему дыханию согреть кожу ее живота. Я провел большим пальцем по гладкой ткани ее купальника, пока не нашел ее клитор. Я несколько раз помассировал его взад-вперед, давая ей попробовать удовольствие, которое я планировал ей доставить.

– Это твой последний шанс. – Я снова погладил ее, на этот раз сильнее. – Скажи мне уйти, или я буду есть эту киску, пока ты не обмажешь кремом все мое лицо.

– О, Боже, – прошептала она, ее тело слегка покачнулось. – Мы не можем. Ты не можешь. Это не...

Она теряла силы, я чувствовал это. Я продолжал поглаживать ее клитор через тонкий купальник, запах ее возбуждения наполнял мои ноздри и сводил меня с ума. – Я умираю от желания попробовать тебя на вкус. Разве ты не умираешь от желания узнать, как хорошо будет, когда мой язык будет ласкать твой клитор?

Ее пальцы вцепились в мою голову, прижимая меня ближе, вместо того чтобы оттолкнуть, и у меня был ответ. Дернув за нитки нижней части ее купальника, я быстро развязал их, и клочок ткани упал на ковер. Небольшая копна подстриженных волос прикрывала ее бугорок, половые губы ее киски были розовыми и набухшими, и у меня пересохло во рту. Осыпая поцелуями ее живот, я развязал заднюю часть бикини и посмотрел вверх, когда Франческа стянула его до конца. Она была полностью обнажена, и я смотрел на это великолепное создание.

Полная грудь с розовыми сосками и темными ареолами. Плоский живот и длинные ноги. Ее золотистая кожа была безупречна, и я жаждал увидеть ее покрытой следами моих укусов. Это случится скоро, поклялся я. Я хотел не торопиться с ней, исследовать каждый сантиметр ее тела, но сегодня речь шла о ее киске. – Ложись на кровать, – прохрипел я, поднимаясь на ноги.

Она повернулась и забралась на кровать, едва не заставив меня кончить от соблазнительного покачивания ее попки, когда она расположилась. Когда она легла на спину, я приказал: – Теперь раздвинь ноги.

Она охотно подчинилась, показывая мне киску между бедер, которая уже блестела от возбуждения. Я был готов сделать из этой девушки обед.

Устроившись между ее бедер, я опустился ниже, пока мой живот не уперся в матрас. – Тебе нравится, Франческа?

Она не ответила, ее брови были опущены в замешательстве. —Что ты имеешь в виду?

– Я хочу заставить тебя кончить как минимум дважды, поэтому скажи мне, что тебе нравится. Мой язык в твоей киске? Сосать твой клитор? Все женщины разные.

Ее рот открылся, но ничего не выходило. Неужели я окончательно шокировал ее?

Затем я понял, что означает ее реакция.

– Этот stronzo (перев. с итал. мудак) никогда не ел твою киску?

Вместо ответа она попыталась откатиться в сторону. Я тут же обхватил ее руками за бедра и поднес ко рту. – Слишком поздно, piccola monella (перев. с итал. маленькая паршивка). Теперь ты моя.

Глава тринадцать

Франческа

Я явно потеряла рассудок.

Фаусто Раваццани раздевал меня и ласкал между ног. Опустился передо мной на колени. Жаловалась ли я или пыталась остановить его? Нет, потому что как он командовал мной, превратило мои внутренности в расплавленную лаву, а мой мозг – в кашу. Как будто он начал говорить грязные слова, и я потеряла способность думать.

Помогите мне, я хотела его.

Пока он целовал мою внутреннюю сторону бедра, его сильные руки удерживали меня на месте. Руки, которые совершали жестокие поступки, но могли быть и нежными. Я была полностью обнажена перед ним, его лицо было близко к моей киске. Хорошо ли я там пахла? Из порнофильмов я знала, что многие парни получают от этого удовольствие, но с Дэвидом оральный секс упоминался лишь однажды, когда он сказал, что это не самое любимое занятие. Конечно, ему нравилось, когда я давала ему в рот.

Кончик языка Фаусто коснулся моих складок, и я подпрыгнула.

– Расслабься, – вздохнул он. – Положи руки на сиськи и почувствуй, что я делаю с тобой, bellissima (перев. с итал. красивая).

Боже, слышать итальянские слова из его уст в таком низком тоне было как секс на пляже. Я обхватила свои груди, которые уже были тяжелыми и ноющими, и сжала соски. Наслаждение пронеслось сквозь меня. Фаусто наклонил голову и лизнул меня, и тепло разлилось по моей нижней половине. Зарычав, он прижался ближе и провел языком по моему входу.

– Черт, ты такая мокрая для меня.

Затем он начал водить губами и языком, исследуя мои половые губы, пока не добрался до моего клитора. Первый мазок его языка по этому крошечному пучку нервов заставил меня захлопнуть веки и откинуть голову назад. Это было электричество, как будто в моем мозгу переключился переключатель на центр удовольствия. Мурашки пробежали вверх и вниз по моим по ногам, и я могла только лежать, пока он делал это снова и снова, щелкая и обводя языком узелок.

Его палец проник в мою киску, растягивая ее, и я застонала. – О, мой Бог.

В ответ я получила еще один палец и долгое посасывание моего клитора. Мои пальцы ног подгибались, и я чувствовала, как оргазм нарастает в моем животе. Как это происходит так быстро? – Я так близка, – сказала я ему. – О, Боже. Продолжай, пожалуйста.

Неожиданно мои бедра начали биться о его лицо, мое тело отчаянно требовало разрядки. Думаю, в тот момент я согласилась бы на все, но, к счастью, Фаусто не попытался воспользоваться этим. Он продолжал работать с моим клитором и проникать пальцами в мою киску.

Этого было недостаточно. Я действительно хотела, чтобы он трахнул меня.

Мысль о его мускулистом теле, таком мужественном и сильном, входящем в меня, вывела меня из равновесия. Я закричала, когда мои стены судорожно сжались вокруг его пальцев, мои конечности задрожали. Эйфория захлестнула меня, более сильная, чем когда-либо прежде. Это не были мягкие волны самостоятельного оргазма. Это было цунами, затягивающее меня в такие глубины, о которых я раньше и не подозревала, топящее меня в эндорфинах.

Когда он наконец закончился, я обмякла на матрасе. Рот Фаусто смягчился, но не остановился, вбирая в себя влагу у моего входа. Его глаза были закрыты, как будто он смаковал меня, и я не могла отвести взгляд от его прекрасного лица. Как он мог быть таким невероятно красивым? Было бы проще сопротивляться, если бы он был чуть менее привлекательным.

До сих пор я вижу его в этих крошечных плавках, его зрелое и мужественное тело, выставленное на всеобщее обозрение. Это был не мальчик, больше интересующийся собственным удовольствием, как Дэвид. Это был мужчина, знающий, чего он хочет, и получающий это – и в настоящий момент этой вещью была я. Я лизнула свои губы, новый укол желания прошел через меня.

Его веки открылись, и голубые глаза прижали меня к месту. Они были дикими и голодными. Даже немного устрашающими. Он продолжал пробовать меня на вкус, не сводя с меня взгляда, словно оценивая мою реакцию. Я не могла сдвинуться с места, мои мышцы затекли.

Он перелез на меня, целуя по пути мою кожу, до тех пор, пока не добрался до моих грудей. Мне нравилось, что я была полностью раздета, а он все еще был одет. В этом было что-то озорное, как будто я соблазняла его. Мои руки все еще были на груди, поэтому он отодвинул мою ладонь носом, чтобы взять сосок в рот. Он сосал сильно, с длинными потягиваниями, которые отдавались эхом между моих ног, прямо в мой клитор. Все было обострено, мое тело стало более чувствительным после того, как я кончила, и он, казалось, не особо торопился двигаться дальше, пока ласкал мою грудь.

Вскоре я уже изгибалась, мое сердце бешено колотилось, я тяжело дышала, мои ногти вонзались в его плечи. Он переключился на другую грудь, его язык ласкал мой сосок, затем покусывал его, прежде чем взять сосок в рот, чтобы пососать. Я вздрагивала, не в силах перестать стонать, пока это происходило. Неужели он пытался довести меня до смерти?

Его пальцы проникли мне между ног и стали тереть мой клитор точно так же, как я делала это во время мастурбации, с легким постоянным нажимом, и я кончила во второй раз. Когда я наконец пришла в себя, он отпустил мою грудь и поцеловал меня в шею. – Tu sei perfetta (перев. с итал. ты идеальна).

Ты идеален.

Милый Фаусто Раваццани? Я привыкла к тому, что он был засранцем, но эта его сторона была еще более опасной. До того, как я успела понять, как он переменился, он сдвинулся и перекатился с кровати. Стоя, он пробежался взглядом по моему телу, эрекция вздымалась в его брюках. Затем он повернулся и направился к двери.

– Buona sera (перев. с итал. хорошего вечера), Франческа.

Стоп, что происходит? Разве он не хочет заняться со мной сексом? – Куда ты уходишь?

– В постель. Приятных снов, dolcezza (перев. с итал. дорогая).

– Но....

Я не знала, как попросить об этом. Хуже того, я знала, что не должна. Этот мужчина был для меня плохим. Я должна быть благодарна, что он не пожелал меня трахнуть.

Но я не желала.

Я хотела узнать, каков на ощупь его член, каково это – когда он проникает в меня. Чтобы он заполнил и переполнил меня самым лучшим образом.

Ты в полном дерьме, Франческа.

Да, это очевидно.

Как обычно, Фаусто без трудностей улавливал мои мысли. – Я не собираюсь трахать тебя сегодня. Я хочу, чтобы ты жаждала этого. Чтобы ты так сильно нуждалась в моем члене, чтобы ты умоляла меня об этом. А когда я тебя трахну, ты никогда этого не забудешь. – Он открыл дверь, и меня наполнило нечто сродни нарастающей паники.

– Подожди, – позвала я, когда он начал уходить.

– Да? – Он выглядел очень заинтересованным, но вполне контролируемым. Ничего похожего на неистового обожателя, каким он был несколько минут назад.

– Это было разовое удовольствие. Только в этот вечер..

Края его рта изогнулись. – Если хочешь верить в такую чушь, чтобы заснуть сегодня ночью, то, конечно, лги себе. Но я буду трахать тебя столько, сколько захочу и тогда, когда захочу. И ты будешь наслаждаться каждой секундой, гарантирую.

Он ушел, не сказав больше ни слова. Я осталась лежать на кровати обнаженной, мое тело ныло от двух невероятных оргазмов, и я решила, что обязательно заставлю его забрать эти слова. Я буду сопротивляться ему. Если он думал превратить меня в следующую Катарину, он сильно заблуждался. Я не заинтересована в том, чтобы быть его чертовой игрушкой.

Мне нужно было разработать лучший план выхода из ситуации, чем выскользнуть через заднюю дверь и отправиться на поиски помощи. Нет, я должна была найти правильный способ покинуть поместье и покинуть жизнь Фаусто Раваццани.

Стук в дверь разбудил меня довольно рано.

Последние несколько дней я предпочитала спать, не стремясь никого увидеть за завтраком. А прошлым вечером я не сомкнула глаз после двойного оргазма Фаусто, думая о его обещании. Разве я была настолько слаба, чтобы спать с человеком, который чуть не стал моим свекром? С мужчиной, который не позволил мне вернуться домой?

Нет, я была стойкой. Манчини. Мы не были слабаками и не сдавались. Поэтому, как бы меня ни притягивал Фаусто, я должна была сопротивляться ему.

– Синьорина, вы проснулись? – Это был один из сотрудников Раваццани.

– Да?

– Синьор Раваццани требует вашего прибытия на завтрак.

Какого черта? Он что, думал, что может приказывать мне, потому что заставил меня кончить дважды? – Скажи ему, что я сплю.

Дверь открылась, и горничная заглянула внутрь, ее глаза были полны извинения. – Он сказал, что вы можете так передать, поэтому если вы не спуститесь вниз в течение десяти минут, он сам за вами поднимется.

Самое неприятное было то, что он непременно это сделает, этот stronzo (перев. с итал. мудак).

– Хорошо. – Я все равно была голодна, поскольку пропустила ужин вчера вечером. – Но скажи ему, что мне понадобится пятнадцать минут.

– Он не будет доволен, синьорина.

Я мило улыбнулась, вставая с кровати. – Он это переживет.

Она казалась в ужасе от моего беззастенчивого отношения, но мне было все равно. Фаусто должен был усвоить, что я не нахожусь в его власти только потому, что он впервые отлизал мне. Я не спешила в ванную. Я приняла душ и почистила зубы, после чего нанесла тушь и солнцезащитное средство. Я подобрала пару крошечных шортиков и халтер-топ, который выставлял напоказ мою грудь и нижнюю часть живота.

Я была одета не для того, чтобы соблазнить его. Я одевалась, чтобы показать ему то, чего у него не будет больше никогда. Прошедшая ночь была ошибкой, мгновением слабости с моей стороны, которая не повторится, а Фаусто может поискать кого-нибудь другого, с кем можно оказаться в постели.

Я спустилась по лестнице и вошла в столовую. Когда я открыла дверь, он положил телефон на стол и неодобрительно посмотрел на меня. Он был одет в белую рубашку без галстука, первые две пуговицы у горла расстегнуты, обнажая толстую шею. Его глаза пробежались по моему наряду, задержались на моих голых ногах, а потом вернулся к моему лицу. Не собираясь уступать, я выбрала место поодаль от него, хотя все остальные места были справа от него.

– Нет. – Его голос прозвучал в пещерной комнате. – Ты будешь сидеть рядом со мной.

– Я желаю сидеть здесь.

Он щелкнул пальцами, и две служанки в комнате разбежались, оставив нас с ним наедине. – Ты, кажется, не понимаешь. Когда я приказываю, я ожидаю, что мне будут подчиняться.

– Я не собачка и не твоя игрушка. Я буду делать то, что захочу.

Я видела зловещий вызов в его ледяном взгляде, безжалостное желание. И все же я не отступила.

– Иди сюда.

– Ты меня не слышишь? Ты не можешь отдавать мне приказы.

Он положил локти на стол и сцепил пальцы. – Если ты не подойдешь сюда, я посажу тебя к себе на колени и отшлепаю. Весь персонал и, возможно, Зия услышат. Ты этого добиваешься?

Я посмотрела на него, пытаясь понять, серьезен он или нет.

Черт, он выглядел серьезно.

– Ладно, —проворчала я и переместилась на свободное место справа от него. – Я буду сидеть здесь.

– Нет. – Он немного отодвинулся от стола. – Ты сядешь ко мне на колени.

Моя кровь стала горячей. – Это...

– Ты бы хотела, чтобы тебя отшлёпали, monella (перев. с итал. паршивка)?

Я бросила взгляд в сторону двери, надеясь, что кто-нибудь войдет и спасет меня. Где были Джулио или Зия? Этот мужчина был тираном, и все спускали ему это с рук.

– Я теряю остатки терпения, Франческа.

Я сглотнула, но заставила себя идти вперед. Что в этом такого? Я могу посидеть у него на коленях в течение нескольких минут. Прошлым вечером мы были более близки, так что в этом страшного?

Я сдвинулась в сторону и села на его колени, его бедра были твердыми под моими ногами. Он был горячим и пах дорогим одеколоном или лосьоном после бритья, таким, который может зачаровать человека, если подойти к нему слишком близко. Я всем телом ощущала его прикосновение, словно он был магнитом для меня.

Вместо того чтобы позволить мне сесть сбоку, он быстренько пересадил меня спиной к себе, закинув мои ноги на внешнюю сторону его бедер. В считанные секунды мои ноги были раздвинуты, мое тело прижалось к его телу. Когда он попытался расстегнуть мои шорты, я опустила руки, чтобы остановить его. – Что ты творишь?

– Хватайся за подручники. – Когда я не успела сделать движение достаточно быстро, он слегка шлепнул меня по внутренней стороне бедра. – Сделай это.

От того места, куда он ударил меня, разлилось тепло, но это была не боль. Это был прилив возбуждения, и я опустила руки на подлокотники. Расстегнув шорты, его рука скользнула прямо в мои трусики и потянулась вниз, пока он не коснулся моей киски. Ткань не давала ему большого пространства для свободы действия, но он переместил свои пальцы на мой клитор. Я вздрогнула, искры пробежали по спине. – Остановись, – сказала я. – Кто-нибудь может войти.

– Значит, тебе лучше кончить побыстрее. – Он поцеловал мой затылок, затем вонзил зубы в плоть и сухожилия. Между моих ног потекла влага, облегчая его движения над моим клитором. Он лизнул следы укусов. – Я хочу кусать тебя везде, Франческа. Прокусить эту прекрасную кожу своими зубами.

После этого он начал говорить на непонятном мне итальянском языке, но сексуальные слова, а также негромкое, серьезное произношение наполнили меня жаром, как будто он зажег спичку в моем животе. Вскоре я уже покачивала бедрами, стремясь, желая, преследуя, хватаясь за оргазм, до которого оставалось всего несколько движений, и удовольствие захлестывало меня по мере того, как сжимались мои мышцы. Черт, да. Я так сильно этого хотела.

Неожиданно он перестал, его пальцы скользнули в сторону, не касаясь того места, где я особенно нуждалась в них. Что он делает? Я заерзала, пытаясь заставить его закончить.

– Фаусто, – прохрипела я, находясь на грани. – Пожалуйста.

Его губы поднялись по моему горлу к уху. – Чья это игрушка?

О, Боже. Почему я вовсе это сказала, что не была его игрушкой? Теперь он должен был постараться доказать, что я не права.

Я не могла сказать. Вместо этого я терлась задницей о его очень твердый член.

Он зарычал и сдвинулся, чтобы удержать мои бедра. – Скажи мне, dolcezza (перев. с итал. дорогая). Чья ты игрушка? Кому же принадлежит твоя киска?

– Нет, я не могу. Пожалуйста.

Он проводил пальцами по моим половым губам, но не по набухшему возбужденному центру, который просил о ласке. Его свободная рука поднялась, чтобы обхватить мое горло. – Я сделаю то, что ты хочешь. Только говори. Я хочу услышать эти слова.

Мое тело вопило, даже когда в ушах звенело отрицание. Но я была слаба, так слаба, когда он прикасался ко мне. Как будто я не чувствовала ни контроля над своими действиями, ни силы воли. Я была животным, нуждающимся в том, чтобы кончить. Разум давно покинул меня.

Слова вылетали из моего рта. – Я твоя игрушка, Фаусто.

– Кому же принадлежит твоя киска?

Я вцепилась ногтями в деревянный подлокотник. – Ты, Фаусто. Моя киска принадлежит тебе.

Он передвинул свои пальцы к моему клитору, а рука на моем горле слегка сжалась, но этого было вполне достаточно. Я кончила, мое тело задрожало на его руках, и мир вокруг померк, когда оргазм продолжался и продолжался. Я плыла по воздушному цветному морю, далеко от мафиозных боссов и замков. Не имело значения ничего, кроме этого

великолепного наслаждения.

Но ничто хорошее никогда не продолжалось долго. И когда оргазм угас, меня мгновенно переполнил стыд.

Как быстро рухнула моя напускная бравада. Пара прикосновений к моему клитору, и он заставил меня задыхаться, умолять, практически слюнявить его. Я была жалкой.

Мои глаза начали наполняться, но я не стала при нем плакать. То, что случилось, было унизительно. Я не смогу вынести, если он увидит мои слезы.

Я начала пытаться соскочить с его коленей, но сильные руки удержали меня на месте. – Не жалей о том, что между нами происходит. Тебе нравится то, что я делаю с тобой, поэтому не спрашивай почему.

– Не говори мне, что чувствовать. Ты контролируешь мое тело, но ты не контролируешь мой разум, Фаусто.

– Ты сильная и волевая, что делает мой член твердым. Но ты поймешь, что я тоже сильный. Просто помни, что я всегда буду побеждать.

Я поднялась с него, и на сей раз он отпустил меня. Я застегнула шорты, не оглядываясь на него, затем взяла со стола corentto (перев. с итал. Корнетто – он отличается от круассана тем, что он более мягкий и содержит меньше масла) и вышла из столовой. Он и его твердый член мог бы пойти на хрен.