Текст книги "Любовница мафиози (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Глава три

Франческа

Сон не отпускал. Когда я пыталась проснуться, мой мозг словно плавал в патоке, вязкой и густой. Где я была?

Я слышала бормотание и грохот под собой. Была ли я в машине? Мое тело казалось тяжелым, а конечности – цементными. Я не могла открыть глаза.

В чем была моя проблема?

Потом я вспомнила. Стена, Раваццани, игла. Черт! Он накачал меня наркотиками. Вот засранец.

Я сосредоточилась на дыхании и усилием воли вывела наркотики из организма. Мне нужно было бороться с тем, что со мной происходит.

– Хорошо. Ты очнулась.

Я бы поднялась, если бы могла двигать конечностями. Он шпионил за мной, пока я спала? Мне просто повезло, что меня похитил убийца и гад.

Отлично.

Я лежала на матрасе, простыни подо мной были хрустящими и прохладными. – Вы... похитили... меня, – выдавила я. – И... накачали меня наркотиками.

Большие пальцы смахнули волосы с моего лица. – Я вернул невесту своего сына любыми средствами. Пусть это послужит тебе предупреждением.

Меня пробрала мелкая дрожь. Все это не имело смысла. Раваццани мог выбрать любую женщину в жены своему сыну, и большинство из них, вероятно, пришли бы добровольно.

– Почему... я?

Большие пальцы смахнули волосы с моего лица. Я е– Разве ты не знаешь, что о тебе и твоих сестрах ходят легенды? Твоя мать была очень красивой и знаменитой. Рассказы о ее дочерях разлетелись по всему миру.

Я сглотнула от сухости в горле. Моя мать не хотела этого для меня, ни для одной из своих дочерей. У тебя должна быть своя жизнь, Фрэнки, и никогда не отказывайся от нее ради какого-то мужчины.

Я знала, что похожа на нее. Все говорили мне об этом, и я видела достаточно ее модельных фотографий в Интернете, чтобы заметить сходство. Тем не менее, это не было достаточной причиной для того, чтобы разрушить мою жизнь.

Моргнув, я наконец открыла веки. Великолепное лицо Раваццани заполнило мое видение, его губы искривились в самодовольной улыбке, как будто я его забавляла. Как будто мое сопротивление было

не более чем шутка. Я твердо выдержала его взгляд. – Я никогда не выйду замуж за вашего сына.

Улыбка мгновенно исчезла. – Никогда – это очень долго, Франческа, и не забывай, что ты в моей власти. Ты поступишь мудро, если не станешь наживать себе врага.

Угроза так легко сорвалась с его уст, и я ни на секунду не усомнилась в нем. И все же я не сдалась. Он может попытаться сломить меня, заставить вступить в брак, которого я не хочу, но я никогда не перестану сопротивляться. – Что ты сделаешь, пригрозишь застрелить меня? Будешь пытать меня?

– Это зависит от тебя, паршивка. Потому что если ты откажешься, я буду считать долг неуплаченным. Я буду вынужден отомстить твоей семье. Ты этого хочешь?

Невоспитанный ребенок. Я знала это слово, которым меня уже называли люди папы. – Ты не тронешь моих сестер.

Темно-карие брови поднялись вверх. – Нет?

Мы смотрели друг на друга, и я пыталась заглянуть ему в голову, чтобы понять, не блефует ли он. Я не могла понять. Он слишком хорошо умел скрывать свои мысли. Но даже если он пообещает не причинять вреда Эмме и Джии, он может убить папу. – Что думает твоя жена о том, что ты похитил женщину, чтобы женить на ней своего сына?

– Моя жена умерла много лет назад.

В моем животе поселился комок. Убил ли он ее? Или ее убила конкурирующая семья? Мафия была жестокой и свирепой, поэтому моя мать старалась защитить нас от нее. – Мне жаль, – пробормотала я.

Избегая моего взгляда, он поднялся на ноги и поправил манжеты. – Это было давно. Джулио – мой единственный сын, поэтому у него будет самая лучшая жена, дочь знаменитой Софии Романо Манчини. Женщина, которой будут завидовать все остальные мужчины.

– А если я не выйду за него замуж?

– Не заставляй меня отвечать на этот вопрос, Франческа. – Он направился к двери. – Два часа до посадки. Тебе нужно поспать.

Ему нужно было многое узнать о похищении, если он думал, что я могу спать прямо сейчас. – Мне нужна ванная и мой ранец.

– Вон там, – он указал на маленькую дверь в задней части спальни. – Я попрошу бортпроводницу принести поднос. Я уверен, что ты голодна.

Я не собиралась благодарить его, поэтому повторила: – И мой ранец.

– Тебе не вернут твои вещи, пока ты не станешь сотрудничать.

Я смотрела на него и пыталась прожечь взглядом дыры в его коже. – Есть люди, которые будут беспокоиться обо мне. Мне нужно как-то дать им понять, что со мной все в порядке.

– Ты имеешь в виду Дэвида? – усмехнулся он, пронзив меня холодным взглядом. – Он не волнуется, Франческа. Ты больше не имеешь для него значения.

– О, Боже мой. Ты убил его?

У него хватило наглости посмотреть на меня сверху вниз. – Ты смотришь слишком много американского телевидения. Он жив и здоров – пока что, но ты его больше не увидишь. – У двери он остановился и окинул меня мрачным взглядом, который напугал меня до самых пят. В нем не было ни чувств, ни сочувствия. Человек, всегда привыкший добиваться своего. – О, и не трудись искать оружие. Я позаботился о том, чтобы ты его не нашла.

Я подождала, пока он исчезнет, и проигнорировала его совет. Я спрыгнула с кровати и начала искать. В спальне или в ванной должно было быть что-то, чем можно было бы защититься, когда мы приземлимся. Папа нехотя разрешил нам посещать занятия по самообороне, и инструктор сказал, что многие обычные предметы можно использовать в качестве оружия.

Ванная комнате ничего не нашла. Аптечка была пуста, а в душевой стояли только пластиковые бутылки. Я быстро воспользовалась удобствами и умылась, затем обнаружила, что поднос ждет меня на кровати в другой комнате. Я принялась за еду, понимая, что голодовка только ослабит меня, а мне нужно было сохранить силы для борьбы, когда мы приземлимся. Я практически не чувствовала вкус еды, потому что спешка и страх преобладали над всем остальным. К сожалению столовое серебро было пластиковым, как и бокал для вина и бутылка для воды.

Я продолжала искать. На столе не было ничего, кроме чистых листов бумаги, а в тумбочке лежали только презервативы. Естественно, большого размера. С отвращением я захлопнул ящик, а затем опустилась, чтобы проверить под кроватью.

Заглянув под ковер вдоль стены, я заметила ее. Ручку. Я выхватила ее и сунула в карман джинсов.

Как оружие, она была не очень, но мне нужно было только дождаться подходящего случая, чтобы использовать ее.

Фаусто

Я услышал, как открылась дверь спальни, и мое тело пришло в боевую готовность. Я не хотел признавать этого, но я прислушивался к любым ее звукам там, за дверью. С нетерпением, как школьник. Я покачал головой, испытывая отвращение к самому себе. Даже если бы я не был слишком стар для нее, она была помолвлена с моим сыном.

Мне нужно было вытащить голову из задницы.

Все мои солдаты повернулись посмотреть, как она выбирает путь к свободному месту, сиськи подпрыгивали при каждом ее шаге. Длинные ноги и стройные бедра, волны светлых волос, которые спускались по спине, а лицо заставляло ангелов рыдать. Господи, она была по истине горячей.

Когда я отвернулся, то увидел, что Марко ухмыляется мне. Неужели он так легко меня прочитал? Когда десять лет назад умер мой отец и я стал Капубастуни (прим. от редакт. это имя, которое в Ндрангета дается тем, кто командует ндриной, а затем главе семьи калабрийской местной мафии), я назначил своего кузена своей правой рукой. На самом деле, не было никого, кому бы я доверял больше. Мы вместе росли, вместе убивали и вместе поднимались по карьерной лестнице.

Но это не значит, что он имеет право ухмыляться надо мной.

– Ты хочешь что-то сказать своему капо? – спросил я его.

Он выглядел ничуть не обиженным. – Ты пристрелишь меня, если я это скажу?

– Возможно, как только мы окажемся на земле.

Марко поднял руки и молчал. Я вернулся к своему телефону, к электронным письмам и заметкам, которые просматривал. Они относились к легальному бизнесу, который я использовал как прикрытие для богатства моей семьи. Мой двоюродный брат, Тони, управлял большей частью корпорации Раваццани за меня, но я продолжал участвовать. В конце концов, я должен был дать ответы, если бы меня навестила проверка по финансам.

Ранее я написал Джулио, чтобы он остался сегодня дома. Я хотел, чтобы он встретился с Франческой, как только мы приедем. Чем быстрее они встретятся, тем быстрее она согласится на брак. Тем временем Джулио мог позаботиться о ее благополучии, приучить ее к жизни в Сидерно.

Хотя моему сыну было всего восемнадцать лет, мне нужно было, чтобы он устроился и женился. Пришло время, когда Джулио должен был исполнить свою роль моего наследника, что означало произвести на свет своих собственных наследников. Я был единственным ребенком, как и мой сын. Поэтому, пока у меня не будет внуков, будущее семьи Раваццани будет под угрозой.

Это вернуло мои мысли к Франческе, которая смотрела в окно на ночное небо. Принимает ли она таблетки? Мне нужно будет сообщить Джулио о ее бывшем парне и о том, что она может носить ребенка от другого мужчины. Лучше подождать, пока у нее не начнется кровотечение перед свадьбой.

Ее взгляд встретился с моим в отражении окна, но она не струсила. Это мне в ней понравилось. Большинство женщин боялись меня или, по крайней мере, моей репутации. Франческа, казалось, не имела такой проблемы. На самом деле, она проявляла больше смелости, чем большинство из них осмеливались за последние десять лет. Проявит ли она такой же дух в постели?

Я должен был остановиться. Эти мысли не были продуктивными, и я не мог позволить себе отвлекаться. Кроме того, даже если бы она не выходила замуж за моего сына, она была слишком молода. У меня уже была любовница, которая не доставляла мне никаких хлопот, и я не хотел ее заменять.

Решив игнорировать Франческу, я вернулся к своему телефону. Всю оставшуюся часть полета мы с Марко разговаривали о делах, обсуждая все, что требовало моего внимания после этой поездки. Через два месяца предстоял криминалитет в Сан-Луке, где каждый год собирались все лидеры, чтобы обсудить наши операции. Даже капо из Торонто, такие как Манчини, принимали в нем участие. Это означало, что прибыль должна быть выше, все долги собраны. Нам пришлось бы отвлечь некоторых людей от других дел, чтобы привести в порядок бухгалтерию ндриной.

Я потирал затылок, тянул на себя усталость. Я закрыл глаза, но не мог расслабиться ни в самолетах, ни в отелях. Поэтому я редко покидал замок в Сидерно. По крайней мере, там я был в безопасности.

– Ты должен спать сзади, – сказал Марко. – Сейчас, когда она проснулась.

– Мы близко. Я подожду, пока не вернусь домой.

– Жаль. Держу пари, простыни пахнут ею.

– Пошел ты.

Марко хихикнул. – Думаешь, Джулио справится с ней?

Я прищурил один глаз. – Ты хочешь сказать, что он мягкий?

– Нет, но он не такой, как ты. У него они не едят с его рук. Никогда не видел, чтобы более злобный ублюдок получал больше кисок, чем ты.

У меня, конечно, был характер. Джулио был более уравновешенным, как его мать. – Она придет в себя, – сказал я о Франческе.

Пилот объявил о посадке. Молчаливая Франческа пристегнула ремень безопасности, пока я пристегивал свой. Ее тихая манера поведения беспокоила меня. Разве она не должна сейчас кричать и паниковать? Бросать что-то в мою голову? Пытаться одолеть пилота? Инстинкт, который сохранял мне жизнь на протяжении почти тридцати девяти лет, кричал внутри меня, говоря мне быть начеку рядом с ней. Она что-то задумала.

Я подавил ухмылку. Что бы она ни планировала, я буду готов. У нее не было ни единого шанса.

Через несколько минут мы приземлились. Спускаясь по ступенькам на землю, я убедился, что Франческа находится прямо за мной, а Марко – у нее на хвосте. Моя машина ждала, поэтому я схватил ее за руку, чтобы потянуть к себе, и почувствовал резкую боль в руке.

– Cazzo (перев. с итал. блядь)! – шипел я. Она проткнула меня ручкой, острие впилось в мою плоть. Я зарычал и вырвал эту штуку из своей кожи, бросив ее на землю.

Эта сумашедшая.

Франческа бросилась бежать, как только представилась возможность, но она не могла сравниться с Марко, который по-прежнему совершал ежедневные пробежки. Я еще не успел отмыть кровь на руке, как ее потащили обратно к моей машине.

– Помогите! – крикнула она экипажу, которого я нанял на частной воздушной полосе. – Помогите! Меня похищают.

Мои люди усмехнулись. Никто в радиусе пятидесяти миль не стал бы помогать человеку, жалующемуся на похищение. Они все знали хорошо. Я рывком открыл заднюю дверь машины. – Залезай внутрь, Франческа.

Я обошел машину с другой стороны, ярость кипела во мне, пока я чуть не захлебнулся ею. Она опозорила меня перед моими людьми. Пролила мою кровь и выставила меня слабым.

Она заплатит за это, когда мы вернемся домой.

Она боролась с Марко, но все было напрасно. Вскоре ее затолкали внутрь рядом со мной, и машина рванула с места. – Я не буду извиняться, – сказала она, как капризный ребенок.

В этот раз я не пытался казаться цивилизованным. Вместо этого я позволил ей увидеть ту тьму, которую обычно скрывал. – Хорошо, потому что мне не терпится наказать тебя.

Она сглотнула и сосредоточилась на пейзаже. Через пятнадцать минут мы подъехали к моему дому, Замок ди Раваццани. Мне нравилась каждая частичка поместья – оливковые рощи, виноградники, фермерские угодья и пастбища, но в данный момент я не мог оценить ничего из этого. И это только усиливало мою ярость.

Когда машина остановилась перед каменным входом, я не двинулся с места. – Оставьте нас, – сказал я Марко и своему водителю. Двери закрылись, и Франческа прыгнула, как испуганный маленький кролик. Я слегка наклонился к ней. – Знаешь, что мне больше всего нравится во владении замком?

– Даже не догадываешься?

– Башни?

Ухмыляясь, я вышел из машины и подошел к ней. Как только я вытащил ее из машины, я наклонился. – Моя любимая часть этого замка – подземелье.

Она вздохнула. Мое терпение иссякло, я не дал ей шанса убежать. Вместо этого я взвалил ее на плечо и начал идти к черному входу, который вел под землю.

Она мгновенно начала биться, бешено пиная ногами. – Опусти меня! Остановись, пожалуйста.

Я игнорировал ее и продолжал идти.

– Нет, пожалуйста. Я не могу идти в подземелье. Не веди меня туда. Пожалуйста, синьор Раваццани.

Синьор? Это было что-то новенькое.

Но я был безумен, не поддавался рациональному мышлению. Мы использовали подземелье для дела, хотя я предпочитал не убивать людей на своей земле. От этого было слишком много беспорядка.

Франческа могла бы продержаться несколько часов в одной из сырых камер, и тогда она стала бы более податливей к моему гостеприимству.

К тому времени, как я открыл тяжелую дверь, она уже рыдала. Хорошо. Возможно, это поможет ей узнать свое место.

– Пожалуйста, синьор. Я не могу... Ты не можешь оставить меня здесь.

Подошвы моих ботинок царапались о старый камень, когда я спускался. Безнадежность гулко отдавалась от стен, а кровь и отчаяние витали в воздухе – два знакомых запаха, которые никогда не переставали радовать меня. В этом месте я творил ужасные вещи, а мой сын совершит еще бесчисленное множество. Наследие Раваццани ндрина будет продолжаться здесь через страх и запугивание, через гнев и пытки.

Схватив кольцо с ключами с гвоздя у двери, я направился к ближайшей камере. От железных прутьев невозможно было убежать, хотя многие пытались. В стену были вмонтированы цепи, но я не думал, что они ей понадобятся. По крайней мере, пока.

Я поставил ее на ноги. Слезы текли по ее щекам, а глаза были дикими, когда она вцепилась в мою куртку. – Пожалуйста. Не делай этого. Я в буквальном смысле сойду с ума.

Это поколение. Такое чертовски драматичное.

Я отпихнул ее и отошел назад, мое намерение было ясно. Капо никогда не менял приказ, как только он был отдан. Мы никогда не показывали слабость или раскаяние. Я возьму верх над этой женщиной, и она подчинится.

Я вышел из камеры и захлопнул тяжелую металлическую дверь, прежде чем она успела проскользнуть в нее. Когда дверь закрылась, она покачала головой, паника заставила ее задрожать. Она вцепилась в железные прутья. – Пожалуйста, синьор. Не делай этого. Я сделаю все, что ты хочешь. Я буду хорошей.

Эти слова заставили мой член дернуться, когда я представил, как она стоит на коленях и делает мне очень хорошо.

Блядь! Для человека, у которого были нечистые мысли о невесте своего сына, должен быть особый круг ада.

Яростно повернув запястье, я запер дверь старым ключом. Может, над землей мы и перешли на высокие технологии, но здесь средневековье прекрасно работало. – Возможно, это приведет тебя к мыслям, кто обладает властью в этом доме, piccola monella (перев. с итал. маленькая паршивка).

Она с болезненным криком ударилась о прутья, и на мгновение я задумался, чего почти никогда не делал.

Капо не может показывать слабость.

Мой отец вдалбливал мне это в голову годами, почти с самого рождения. Это было в нашей крови, в нашей истории. В конце концов, слово ндрина произошло от греческого и означает: человек, который не гнется.

Это означало, что пощады не будет, даже для нее.

Я повернулась и пошла к выходу. – Приятного пребывания.

Глава четыре

Франческа

Я кричала до тех пор, пока мое горло не заболело от напряжения. Это ничего не изменило. Дверь оставалась закрытой, вокруг меня царила темнота. Я была заперта, и никто не приходит, чтобы спасти меня. О Боже. Я не смогу пережить это.

В горле пересохло, легкие горели. Это был мой худший кошмар. В клетке под землей, где меня никто не найдет. Был ли здесь вовсе воздух?

Грудь горела, я упала на колени. Сколько времени понадобится, чтобы задохнуться? Несколько часов?

Я чувствовала, как истерия перетекает обычную панику в моем сознании. Терапевт, у которого я лечилась от клаустрофобии, сказал, что нужно дышать и считать до ста, что главное – сохранять спокойствие.

Я закрыла глаза и начала считать.

Я пыталась сосредоточиться на цифрах, на частоте дыхания, но затхлый воздух напоминал мне о том, где я нахожусь, о том, кто заключил меня в тюрьму. Сколько людей погибло в этих стенах? Убил ли Раваццани кого-нибудь здесь?

Конечно, Фрэнки. Он – главарь одного из самых легендарных мафиозных кланов Италии.

Были ли в этом подземелье призраки?

О, черт. Я сжала руки в ладони, ногти глубоко вонзились в плоть. Жгло, но я приветствовала боль, потому что она напоминала мне, что я все еще жива. Я еще не умерла. В конце концов, он вернет меня. Но по итогу, я должна буду выйти замуж за его сына.

Горечь заполнила мой рот. К тому времени, когда меня выпустят отсюда, мой разум, вероятно, покинет меня. К тому времени я буду просто безумной. Я издала пустой смешок.

Может быть, тогда он отправит меня обратно в Торонто, объявив, что я не гожусь в жены драгоценному наследнику Раваццани.

А может, он просто убьет меня.

Я раскачивалась взад-вперед и старалась не думать об этом. Как это стало моей жизнью? Два дня назад я была восемнадцатилетней девушкой с парнем на пути, в престижный колледж. Я планировала изучать ботанику. Что-то связанное с растениями и наукой, где я могла бы быть на свежем воздухе. Теперь я была заперта в темнице в Италии, и меня заставляли выйти замуж за какого-то мафиозного принца, которого я не хотела.

Крошечные коготки заскользили по камню, и я замерла. О, Боже. Что это было? Мышь? Нет, звук был большой, больше похожий на крысу. Я свернулась калачиком, как только могла, прижав дрожащие колени к груди. Я надеялась, что Раваццани найдет мой изъеденный крысами труп. Ему бы это пошло на пользу, засранцу.

Должно быть, в этот момент мой мозг отключился, потому что я больше ничего не помню, пока сильные руки не подняли меня с земли. Теплая мускулистая грудь прижалась к моему лицу, и я не сопротивлялась. Я не могла. Я прижался к своему спасителю, отчаянно пытаясь вырваться. – Мне очень жаль, синьорина. —

Голос был новым, я его не узнала, но мне было все равно. Кто-то пришел, чтобы спасти меня, слава богу. И это был не Фаусто Раваццани.

Он нес меня вверх по лестнице. – Мой отец иногда бывает настоящим ублюдком. Слова были произнесены тихо, как будто он говорил сам с собой.

– Ты – Джулио. – Я икнула, уткнувшись в грубую кожу его горла, слезы все еще текли из моих глаз.

– Я. Ты, должно быть, Франческа Манчини.

Я кивнула и попыталась прижаться к нему поближе, отчаянно пытаясь прогнать из своих костей томительный холод. – Спасибо, что спас меня.

– Тебе не следовало туда спускаться. Я бы не пожелал такого своему злейшему врагу.

– Твой отец....

– У него вспыльчивый характер. И ты проткнула его ручкой. Не то чтобы я оправдывал его поведение.

Мы поднялись на самый верх лестницы, и над нами в темном небе раскинулись широкие просторы звезд. Узел в моей груди ослаб, и я втянула первый настоящий глубокий вдох с момента выхода из самолета. Я почувствовала запах грязи и травы, который стал бальзамом для моих расшатанных нервов.

Ты в порядке. Ты больше не взаперти.

– Ты можешь опустить меня на землю, – сказала я ему сквозь стучащие зубы. – Я могу ходить.

– Прости, но я тебе не верю. Ты была практически в кататонии, когда я нашел тебя несколько минут назад.

– Правда? – Я вздохнула и положила голову на руку. – Я не очень хорошо себя чувствую в маленьких пространствах.

Джулио выругался по-итальянски. – Я прошу прощения, Франческа. Я думаю, он бы не отправил тебя туда, если бы знал...

Вывод был ясен – Фаусто Равацзани был знаком с жестокостью. Он с радостью использует слабость человека против него самого. Господи, ну и приз.

Прежде чем я успела прокомментировать, мы вошли в замок. Небольшая комната вела на кухню, которая была на удивление современной для места с настоящим подземельем.

– Я попрошу Зию принести горячего чая, – сказал Джулио, проходя в дом. – Это моя тетя. Она живет с нами и почти все готовит.

Успокоившись, я начала осматриваться вокруг – мне было интересно узнать о другом типе тюрьмы. Контраст с подземельем был поразительным. То, что я увидела, было светлым и просторным, со сверкающими деревянными акцентами и светлыми оштукатуренными стенами. Огромные овальные окна были обрамлены со вкусом подобранными драпировками, а пол покрывала плитка. Это было даже лучше, чем наш дом в Торонто.

Удивительно, но я не увидела ни одной камеры наблюдения. Эту информацию я приберегла на будущее.

– Это мое крыло дома, – сказал Джулио. – Мой отец живет в другом крыле.

Слава богу. У меня не было никакого желания видеть Фаусто Раваццани когда-либо снова.

Джулио провел меня мимо нескольких комнат, включая кабинет с полками книг и музыкальную комнату. В середине коридора он остановился. – Это моя комната, большая дверь в конце. А вот эта – твоя комната.

Комната оказалась больше, чем я ожидала, с кроватью королевского размера с вычурным металлическим изголовьем. Антикварный шезлонг и винтажный туалетный столик составляли с другой стороны. Обстановка была одновременно женственной и классической, и я не могла не восхищаться ею.

Джулио прошел через комнату в небольшую ванную. Размер комнаты снова ускорил мое сердцебиение, поэтому я глубоко вздохнула, когда он поставил меня на плитку.

Джулио отошел и засунул руки в карманы. Беспорядочные темно-каштановые волосы легко падали ему на лоб – такая прическа, за которую актеры и рок-звезды, вероятно, платят стилисту кучу денег. У него была челюсть и глаза отца, но лицо было длиннее. Более элегантным. Если Раваццани был брутально красив, то Джулио был изыскан и великолепен. Его тело было худощавым и тонким, еще не набравшим силу, как у его отца. По его предплечьям шли различные татуировки. Джиа была права – Джулио был просто находкой.

– Ты модель? – Я проболталась, только наполовину шутя.

Его рот дернулся. – Я мог бы спросить тебя о том же, Франческа Манчини. В конце концов, моделизм у вас в крови, и мне сказали, что ты похожа на свою мать.

– Я пыталась однажды, – сказала я, пожав плечами. Я послала фотографии в модельное агентство в Торонто, но они сказали, что у меня слишком большая грудь.

Джулио улыбнулся и не сводил глаз с моего лица, а не рассматривал мою грудь, как большинство парней. – Это их потеря. Он сдвинулся с места, выглядя все более неловко. – Я должен позволить тебе принять душ. Ты, должно быть, устала. – Он повернулся к двери.

Этого не могло быть. Разве не было больше тем для обсуждения, например, как я не хотела выходить за него замуж? – Джулио, подожди! – Когда он сделал паузу, я спросила: – Ты не против? Нас, женят, я имею в виду. Разве ты не предпочел бы сам выбрать себе невесту, а не жениться на какой-то случайной?

Его взгляд был ровным и покорным, в нем не было волнения человека, собирающегося жениться. – Неважно, чего я хочу. Важно только то, что хочет он.

– Это не может быть правдой. Ты его единственный сын. Мы могли бы помочь друг другу, сказать ему, что мы не подходим. Ты мог бы сказать, что не находишь меня привлекательной или что я слишком стервозная. Что угодно.

– Он мне не поверит, и, более того, ему будет все равно. Он никогда не меняет своего мнения, как только что-то решит.

Стены словно смыкались вокруг меня, а ладони начали потеть. Тем не менее, я должна была попробовать еще раз. – Джулио, я не хочу этого. Я хочу домой, в Торонто. Я должна пойти в колледж через несколько недель.

– Мне жаль, Франческа.

Я хотела закричать от разочарования, но горло было слишком сильным. – Фрэнки, – прошептала я, нуждаясь в том, чтобы кто-то назвал меня по имени, которое я слышала всю свою жизнь. Мне нужно было напоминание о доме, о людях, которым я не безразличен.

– Cosa (перев. с итал. что)?

– Все зовут меня Фрэнки.

– Фрэнки, – тихо сказал он, его взгляд был полон жалости. – Не унывай. По крайней мере, мы будем несчастны вместе.

После этого загадочного заявления он оставил меня одну в ванной.

Фаусто

Я ждал у подножия лестницы, пока мой сын спускался по ступенькам. – Мой кабинет. Сейчас.

Джулио посмотрел на меня с тщательно скрываемым выражением лица, но ничего не сказал, пересекая мраморный пол и направляясь к другой стороне замка. Сжав челюсти, я последовал за ним и попытался сдержать свой гнев, вместо того чтобы кричать на него.

Войдя в мой кабинет, он направился прямо к бутылкам со спиртным. Марко все еще был там, сидя в одном из кресел, оставшихся с нашей предыдущей встречи. Несомненно, он хотел убедиться, что я не убью Джулио за то, что тот вмешался сегодня вечером. Я захлопнул за собой дверь, ярость жгла каждый сантиметр моего тела. – Сядь, бля*ь, на место, Джулио.

Он сел, но только после того, как взял в правую руку почти полный стакан бурбона. – Ты хотел меня видеть, папа?

Я налил себе напиток и сел за свой стол, глубоко дыша, чтобы голова была достаточно ясной. Как босс, я старался быть уравновешенным и спокойным во всем. Это не всегда получалось, особенно рядом с Джулио. И Франческой, очевидно. – Кто главный в этой семье?

– Ты, – ответил мой сын.

– И кто твой капо?

– Ты.

– Тогда объясни, почему ты пошел против моего приказа и выпустил Франческу из камеры?

Он выпил, прежде чем ответить мне. – Она моя невеста. Неправильно, что ее заперли в темноте в ту минуту, когда она приехала.

– Я решаю, что правильно в этой семье, Джулио. Я – не ты. – Я поднял свою раненую руку. – Она проткнула меня ручкой на глазах у мужчин. Несколько часов там, внизу, не причинили бы ей вреда.

Он покачал головой. – Ты не видел ее, папа. Я думаю, она боится темноты или страдает клаустрофобией. Она была почти в кататонии, когда я ее нашел.

Я проигнорировал толчок в груди, который мог быть чувством вины. Я должен был. Я не мог позволить себе слабость. Так это была попытка Джулио сыграть героя? Чтобы выставить меня злодеем?

Ты и есть злодей. И она должна предпочесть его тебе, мудак.

Я не знаю, почему это меня так беспокоило. Я хотел, чтобы они понравились друг другу, чтобы они обрели счастье в браке. Возможно, вместе им повезет больше, чем нам с Люсией. И мне нужны были внуки. Господи, я сходил с ума.

Я отпил из бокала и позволил жжению ослабить мой гнев. – Рад, что ты помог ей. Без сомнения, она была благодарна тебе, что меня радует.

Джулио нахмурился, глаза, так похожие на мои, стали подозрительными. – Я спас ее не для того, чтобы заслужить ее благодарность, но теперь мне интересно, не для этого ли ты поместил ее в темницу? Чтобы она не сражалась со мной.

Я не был настолько коварным, но хорошо, что он считает меня способным на это. – Она не будет с тобой драться. Тем не менее, я дам вам несколько недель, чтобы узнать друг друга получше, прежде чем мы устроим свадьбу.

– Я удивлен, что ты ждешь.

Я прочистил горло, понимая, что нужно поделиться новостями, но не зная, как он отреагирует. – У нее был парень в Торонто.

Джулио потягивал свой напиток, не показывая никакой внешней реакции на новость. – И?

– И она не девственница. Было бы разумно убедиться, что она не носит ребенка другого мужчины, прежде чем жениться на ней, не так ли?

– Ты готов позволить мне жениться на женщине, которая не является непорочной?

– Она не идеальна, но она красивая и энергичная. Ее мать была одной из самых известных женщин в Италии. Франческа станет тебе прекрасной женой. А это закроет долг перед Манчини.

– И обеспечит более прочные связи между Сидерно и Торонто, если канадцы когда-нибудь захотят разорвать все отношения.

Я улыбнулся ему, довольный. – Правильно. Братство превыше всего, мой сын. Всегда. Однажды ты будешь сидеть в этом кресле и отдавать приказы, как это делали все мужчины Раваццани. Мы служим нашим братьям, ндрина превыше всего.

– Я знаю, папа. Я знаю.

Я постучал пальцами по столу, иследывая его. – Я скажу Граттери, что в ближайшие три недели тебе нужно меньше обязанностей. Это позволит тебе облегчить Франческе ее новую роль.

Он сел ровнее. В этом нет необходимости. Мы работаем над открытием нового ночного клуба, так что я буду выходить по ночам, а днем дома. Я буду проводить время с Фрэнки.

– Фрэнки?

– Так ее все называют. Я полагал, что ты знаешь.

Нет, она не сказала мне. Между наркотиками, перелетом и поножовщиной было не так много времени для разговоров. Но потом она каким-то образом нашла время, чтобы рассказать моему сыну.

Я прочистил горло. – Хорошо. Ты свободен. – Я показал на дверь.

Когда он ушел, я откинулся в кресле. – Он хорошо это воспринял, учитывая.

– Он верный, – сказал Марко. – Преданный сын.

Да, он был. Я погладил свою челюсть. – Лучше бы он ей нравился.

– Звучит так, как будто ты убеждаешь себя. Ты чувствуешь себя виноватым?

Да, но я никогда бы в этом не признался. – Ты мой самый старый и близкий друг, моя семья, но даже это имеет свои границы.

– Нет, это не так. Я единственный, кто будет мириться с твоим настроением. Кстати, Манчини извинился за то, что позволил ей сбежать. Сказал, что разобрался с охраной этой части своей стены.