Текст книги "Любовница мафиози (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Моего отца однажды арестовали, но отпустили через несколько часов. Свидетели отказались от своих показаний и уехали в какую-то скандинавскую страну, где еда была дерьмовой. Тогда мой отец позаботился о том, чтобы пробраться во все органы власти, включая полицию и судебную систему, в качестве страховки от будущих арестов. Благодаря этой дальновидности я до сих пор не был обвинен ни в одном преступлении, потому что почти все были на моем содержании. Ходили слухи о более масштабных попытках пресечения, но я еще не видел этого.

Так что храбрость Франчески была на самом деле полезна для семьи. Мне просто нужно было доказать ей, что моя сила превосходит все ее планы.

Бенито позвонил через двадцать минут. – Она у них. Она примерно в полумиле по дороге на восток.

– Отлично. – Без сомнения, она была вне себя от ярости. – Пойдем, ты меня отвезешь.

Он приостановился на полсекунды. – Может, позвонить Марко? Ему не понравится, если ты покинешь поместье без него.

Я подумал об этом. Уходить было рискованно, но незначительно. Дорога пролегала недалеко от замка, в пределах территории, которую обычно патрулировали мои люди. Кроме того, мне не терпелось увидеть выражение лица Франчески, когда я приеду.

Приняв решение, я сказал: – Все будет хорошо. Мы не уедем далеко.

– Встретимся у дома.

Я взял один из пистолетов, которые хранил в своем кабинете. Я не ждал проблем, но лишняя огнестрельная поддержка не помешает. Когда я проходил через замок, я на мгновение задумался о том, чтобы разбудить Джулио. В конце концов, она была его невестой. Но я быстро отбросил эту мысль. Правильно это или нет, но я хотел разобраться с этим. Какое бы какое бы наказание она ни получила, его назначу я.

Бенито ждал в бронированном внедорожнике, который использовал, когда покидал поместье. Я сел на заднее сиденье, и мы отправились в путь. Говоря о наказании, что бы я с ней сделал? Я знал, что хочу сделать, но это было невозможно. Я хотел шлепать ее по заднице до тех пор, пока она не заплачет и не начнет умолять меня остановиться. Но это разожгло бы желание к ней, кипевшее у меня в животе, именно ту реакцию, которую я пытался предотвратить.

Нет, лучше было бы не трогать ее.

Когда мы приблизились, фары Land Rover карабинера (прим. редакт. Карабинеры – военная структура под началом Министерства обороны, выполняющая не только гражданские полицейские) функции, но и способная осуществлять операции за рубежом вместе с регулярной армией.) замигали. Я увидел одинокую фигуру в задней части темного автомобиля, а карабинер стоял снаружи, прислонившись к двери со стороны водителя. Я узнал его, так что это будет несложно.

– Buona sera, Paoletti (перев. с итал. Добрый вечер, Паолетти), —поприветствовал я, выходя из машины. –Надеюсь, что не доставили вам хлопот. – Подойдя, я протянул ему двести евро.

– Никаких проблем, синьор Раваццани. Хотя она очень сопротивлялась. Сказала, что ее похитили.

Я усмехнулся и хлопнул его по плечу. – Женщины. Если им недостаточно бриллиантов, они плачут большими крокодильими слезами. – Паолетти рассмеялся, как я и знал, а затем я поблагодарил его. – Теперь я заберу ее с собой.

– Конечно, синьор. Минутку, per favore (перев. с итал. пожалуйста).

Он скрылся на заднем сиденье, чтобы снять наручники с Франчески. Я встретился с ее сердитым взглядом, когда ее вытаскивали из «Land Rover». Удивительно, но она не заговорила, а просто продолжала прожигать взглядом дыры на моем теле. Я старался не усмехаться, пока Паолетти вел ее ко мне.

– Держите, синьор.

Теперь, когда она была ближе, я мог видеть следы слез, свидетельство того, что она плакала. Я подавил чувство вины, которое мог испытывать. Взяв Франческу за руку, я крепко прижал ее к себе, даже когда она попыталась отстраниться. Я сказал: – Спасибо, Паолетти. Мои наилучшие пожелания вашей жене и дочерям.

– Arrivederci, Signore Ravazzani (перев. с итал. До свидания, господин Раваццани)

Я подвел ее к внедорожнику, и Бенито открыл заднюю дверь. Она откинула голову назад, длинные волосы пшеничного цвета перекинулись через плечо, чтобы взглянуть на меня. Ее выражение лица представляло собой смесь упрямства и поражения, как у человека, который знает, что проиграл, но не может признать это. – Отпусти меня, Раваццани.

– Никогда. Садись в эту чертову машину, Франческа.

Бормоча про себя, она сделала то, что ей сказали. Я последовал за ней и сел прямо рядом с ней, так близко, что наши бедра соприкасались. Я хотел, чтобы ей было неудобно.

Она толкнула меня. – Ты не возражаешь? Подвинься.

– Разумно ли приказывать мне, после того как ты пыталась сбежать сегодня ночью?

– Можешь ли ты обвинять меня? Ты похищаешь и запугиваешь меня, заставляешь меня выйти замуж за человека, которого я едва знаю, и ты хладнокровно убил двух мужчин сегодня ночью. Я была бы безумной, если бы не попыталась сбежать от тебя.

Бенито завел двигатель, и мы поехали обратно в поместье. Машина ехала молча, и я думал о том, что она сказала. Она верила, что я убил тех двух мальчиков сегодня ночью, а это означало, что она не смотрела, а слушала в подземелье. Значит, она не знала, что, хотя я их застрелил, они оба были очень даже живы. Я решил не поправлять ее. Лучше пусть она считает меня чудовищем, убийцей и боится перечить мне.

Поездка была короткой. Когда мы подъехали к замку, Бенито выключил машину. Я сказал ему оставить нас, и он вышел и направился к комнате наблюдения с обратной стороны моего дома.

Я ничего не сказал просто ждал.

– Я должна была догадаться, – прошипела она, – что вся полиция здесь у тебя на содержании. – Вы двое улыбались, как старые друзья.

– Полиция беззащитна, слишком слаба, чтобы остановить нашу организацию. Они знают, что лучше работать со мной, чем против меня. Урок, который и вам было бы неплохо усвоить.

– Я не хочу с тобой больше иметь дело. – Ее голос дрогнул, как будто она сдерживала слезы. – Я не хочу быть частью твоей ужасной семьи, полной убийц и преступников. Вы все психопаты. Я хочу, чтобы ты отпустил меня.

И это говорит женщина, которая почти растаяла в моих объятиях, услышав, как я допрашивал и застрелил двух мужчин?

Я не поверил. Она была напугана, потому что она могла не возражать против этого. Возможно, ей это даже понравится.

Я потянулся в карман пальто, достал пистолет и положил его на колено. – Ты хочешь убить меня, Франческа?

Она стала очень спокойной, ее взгляд метался между моим лицом и пистолетом. – Что?

Я схватил ее за запястье и с силой вложил пистолет в ее ладонь. Затем я направил ствол на свою грудь. – Ну, давай. Стреляй в меня. – Я смотрел прямо в ее темные глаза, показывая ей, как мне нравится насилие. – Нажми на курок, dolcezza (перев. с итал. дорогая), – сказал я низким раскатистым голосом, словно соблазняя ее.

Облизнув губы, она попыталась отстраниться. – Ты сумасшедший. Что ты делаешь?

Положив руку на заднюю дверь, я закрыл ее в машине. Огни замка освещали салон машины, и я видел, как пульс колотится у нее в горле, как покраснела ее кожа. Однако страха не было. Что бы она ни чувствовала, это было что-то другое, что-то, что подтвердило все мои подозрения относительно нее. – Ты хочешь убить меня, или нет? Это твой шанс. Нажми на курок и смотри, как моя кровь растекается по твоим коленям и сиденью, брызжет на стекла окон.

– Тогда ты будешь свободна, – прошептал я.

– Пока твои люди не поймают и не убьют меня.

– Не думай об этом. Думай о том, как приятно будет нажать на курок и забрать мою жизнь своей собственной рукой. Смотреть, как свет исчезает из моих глаз, пока я не стану ничем. Какую мощь ты почувствуешь в этот момент.

Ствол пистолета уперся в мою грудь, и ее рот слегка приоткрылся на выдохе, а зрачки расширились. Держу пари, если бы я посмотрел на ее соски, они бы проступили сквозь ткань одежды. Господи, эта женщина. Она была необыкновенной. Мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не прикоснуться к ней.

– Ты сумасшедший, – тихо сказала она. – Как будто ты хочешь, чтобы я это сделала.

– Я хочу доказать, что ты не боишься меня. Что ты такая же сумасшедшая, такая же дикая, как и мы.

– Нет. Я хороший человек. Я не хочу ничего из этого.

– Хорошая девчонка осталась бы дома, а не убегала бы из отцовского дома, чтобы найти мужчину, который ее трахнет. Хорошая девушка не ударила бы такого мужчину, как я, ручкой по руке. Хорошую девушку не возбудило бы то, что она держит пистолет на мужчине. – Я наклонился. – Ты определенно не хорошая девушка, Франческа.

– Ты заблуждаешься. – Ее голос был слабым, неуверенным.

– Тогда давай. Нажми на курок.

Глава десять

Франческа

Это было безумием. Он словно уговаривал меня убить его.

Его голос, грубый и низкий, заполнил машину и мою голову, заманивая меня все глубже в свою ловушку. Я была заворожена, но не напугана, что меня волновало.

Ты определенно не хорошая девочка, Франческа.

Поэтому я не сопротивлялась, когда солдат Раваццани затолкал меня обратно в машину? Или почему мой желудок затрепетал, когда сам Раваццани появился, чтобы забрать меня из полиции?

Так вот почему мои трусики сейчас насквозь промокли?

Нет, я не могла допустить, чтобы это было правдой. Я должна была оставаться сильной и помнить, что хочу нормальной жизни. Такую жизнь, какую моя мать хотела для своих дочерей. Меня не возбуждал ни этот мужчина, ни насилие, которое он демонстрировал.

Я толкнула его в плечо, которое, как я не могла не заметить, было твердым и сильным, и вернула ему пистолет. – Прекрати морочить мне голову.

Ухмыляясь, он сделал между нами небольшое расстояние и убрал пистолет в карман. Я ненавидела это самодовольное выражение на его лице. – Не думай ни секунды, что это что-то подтверждает. Я не настолько глупа, чтобы стрелять в тебя, когда знаю, что меня поймают. Я лучше подожду, пока ты ослабишь бдительность.

– Я никогда не теряю бдительности. Тебе следовало бы помнить об этом.

Это показалось мне ужасным способом жизни. Но я не чувствовала к нему жалости. Этот человек сам выбрал такую жизнь, даже если его судьба была предопределена семьей. У всех нас есть выбор, и он, очевидно, сделал его давным-давно. Точно так же, как мой выбор – не выходить замуж за преступника.

Но его замечание заставило меня задуматься. – Как ты узнал, что я ушла?

– Везде есть глаза и уши. Так я обеспечиваю безопасность своей семьи.

Камеры. Конечно. Джулио сказал, что я никогда их не увижу, поэтому я должна была узнать, где они находятся, чтобы избежать их в следующий раз. —Почему ты не злишься, что я пыталась сбежать?

– Потому что я подозревал, что ты можешь, а я люблю, когда мне доказывают, что я прав. Особенно когда это касается тебя, судя по всему.

Свет играл на его скулах и губах, которые молиг быть таким жестокими, но в то же время дразнящим. Он явно не брился в последнее время, и темная щетина скрывала его острую челюсть. Было что-то в его жестких голубых глазах, а также в излучаемой им силе, что заставляло меня вздрагивать.

Я пыталась взять себя в руки. Этот человек вложил мне в руку пистолет и сказал, чтобы я застрелила его. Он был совершенно уверен в своей правоте.

– Ты знал, что я не смогу убежать, – сказала я. – Ты знал, что у меня нет шансов сбежать.

Его рот изогнулся в такой сексуальной улыбке, что она могла бы соблазнить монашку и заставить ее нарушить обет. – Это верно.

Разочарование обожгло мою кожу, неловкая смесь гнева и безнадежности, которую я не потрудилась скрыть. – Я ненавижу тебя.

– Я знаю. Но станет легче, когда ты примешь свою судьбу.

– Это не судьба. Ты принуждаешь меня к этому. Моя судьба – поступить в колледж и выбрать себе мужа.

Он закинул голову назад и рассмеялся. – Если твой отец позволил тебе поверить в это, то он еще больший дурак, чем я себе представлял. В нашем мире у женщин нет такого выбора. Он бы выдал тебя замуж за сына другой семьи, чтобы укрепить свое положение. Этого следовало ожидать. И в глубине души ты это знаешь.

– Нет, не знаю. Я знаю, что буду продолжать противостоять тебе, Джулио и любому другому, кто встанет на моем пути, чтобы выбраться из этого кошмара.

– Кошмар? Ты должна чувствовать себя удостоенной чести, что я готов женить тебя на своем сыне, зная, что ты не чиста. Ты должна кланяться и припадать к моим ногам в знак благодарности.

Я уставилась на него. —Не чиста? Ты серьезно? У тебя хватает наглости судить меня, учитывая, что ты трахал свою подружку в доме.

Одна темная бровь приподнялась. – Ты звучишь как ревнивица.

– Не будь смешным, – сказала я, добавляя в свой тон столько возмущения, сколько могла. – Меня не волнует, что ты трахаешь ее боком к стене на кухне, но ты не можешь стыдить меня за то, что я занимаюсь сексом вне брака, когда ты делаешь то же самое.

– Да, я могу. Правила для дочерей другие, как ты хорошо знаешь. И Катарине нравится, когда я трахаю ее у стены.

Отлично. Теперь у меня в голове была эта картинка. Я сдвинулась на своем месте, мне вдруг стало очень жарко. – По крайней мере, она говорит тебе, что ей это нравится. Возможно, она очень хорошо умеет притворяться.

– О, со мной не нужно притворяться. Итальянские мужчины – очень внимательные партнеры, Франческа. Заставить женщину кончить для мужчин здесь необходимо, как дышать воздухом.

Неожиданно мой взгляд переместился на его уста. Занимался ли он оральным сексом? Дэвид не был его поклонником, и мне всегда было интересно, каково это. Что-то подсказывало мне, что Раваццани любил полакомиться женщиной. Мои бедра сжались, и я должна была выбраться из этой машины. – Мы закончили?

Он вновь достал пистолет. – Я не знаю. Закончили?

Он грозился застрелить меня? Это не имело значения. Я должна была оставаться сильной и не показывать этому человеку страха. Он уничтожит меня, если я это сделаю. – Я не выйду замуж за твоего сына. Так что иди и поступай как знаешь, Раваццани.

Дотянувшись до меня, он щелкнул рычагом, и дверь машины открылась. Его улыбка была во весь рот, когда он сказал: – Не беспокойся об этом, piccola monella (перев. с итал. маленькая паршивка). Я определенно так и сделаю. – Я поспешила выйти из машины и не оглядывалась.

Когда через два дня Джулио спросил, не хочу ли я покататься на лодке, я с радостью согласилась. Оказаться за пределами поместья означало возможность побега, и я ухватилась бы за любой шанс.

Я ожидала увидеть одну из тех лодок для глубоководной рыбалки. Или, может быть, гладкий скоростной катер. Я не ожидала гигантскую 30-метровую мегаяхту с многоуровневыми палубами и бассейном.

Темные тонированные окна шли вдоль борта, скрывая интерьер от любопытных глаз. Идеально для мафиозных дел, подумала я. Название на задней панели гласило: «Il Destino» (перев. с итал. судьба).

Отлично. Даже здесь я не могла избежать концепции судьбы Раваццани.

– Это твоя яхта? – спросила я, когда он помог мне подняться на борт.

– Это яхта моего отца. Разве тебя не устраивает?

– А что может не устраивать? Это плавучий пятизвездочный отель.

Джулио усмехнулся. – Пойдем, я покажу тебе все вокруг.

Он коротко переговорил с одним из членов экипажа, после чего мы отправились в дорогу. Каждая палуба была более впечатляющей, чем предыдущая. Большие жилые помещения, лаунж-зоны, роскошные каюты, и с пляжным бассейном в задней части. В передней части находилась мастер-каюта с джакузи и вертолетной площадкой, а также стеклянным окном на океан внизу. Я старалась не пускать слюни, пока мы ходили вокруг, но это было непросто.

– Я бы никогда не покинула эту яхту, если бы она была моей, – сказала я, проводя пальцем по мягкому кожаному креслу. Мы уже направлялись в голубые воды Ионического моря, соленый бриз обдувал наши лица.

– Тогда тебе стоит подготовиться к тому, чтобы остаться, потому что когда-нибудь это будет твоим. Нашим, собственно говоря.

Это значительно поубавило мой энтузиазм. Я не хотела думать ни о нашей предстоящей свадьбе, ни о Фаусто Раваццани. Мне удавалось избегать его, работая на улице в винограднике и с животными. Персонал замка был добр и терпелив со мной, особенно учитывая языковой барьер. Джулио купил мне книгу о том, как выучить итальянский язык, так что я постепенно становилась все лучше и лучше.

– Не пытайся сказать мне, что ты не создана для этой жизни, что ты не родилась, чтобы править как королева.

Я закрыла глаза, не желая думать об этом. Это не могло быть правдой. Не может быть. У меня была жизнь в Торонто, семья, по которой я скучала. Я хотела пойти в школу и выбрать себе мужа. О замужестве в мире моего отца – мире Фаусто – не могло быть и речи. В этом случае у меня не будет никакой независимости.

– Тебе плохо? – Джулио коснулся моей руки. – У нас есть лекарства на этот случай.

– Нет, я в порядке. Меня не укачивает.

Он усмехнулся, глядя на меня. – Так же, как ты не заболеешь от алкоголя?

Я не могла не улыбнуться. – Это ты позволил мне выпить столько граппы.

– Будто я мог тебя остановить. А теперь пойдем пообедаем и позагораем.

Мы пошли в зону пляжного клуба на нижней палубе. На столе возле бассейна был накрыт салат из омара, свежий хлеб и холодное белое вино. Джулио снял рубашку, оставшись в одних крошечных купальных шортах и солнцезащитных очках. У него была бронзовая кожа и тощие мышцы, несколько татуировок на торсе, на котором почти не было жира. Боже, он был великолепен.

В его семье, очевидно, были хорошие гены, и мне стало интересно, как выглядел старший Раваццани под костюмом. Вероятно, такой же накачанный, но с большим количеством волос и более крупный. Сильнее. Толще....

– У тебя сейчас самое странное выражение лица. – Джулио хмуро посмотрел на меня. – Ты не любишь омара?

Я мысленно встряхнулась и достала свой купальник. Крошечное бикини ждало меня в новом шкафу, и было так приятно ощущать солнце на всем теле. – Я обожаю такое. Это идеально.

Его взгляд прошелся по моему телу. – Ты – bellissima (перев. с итал. прекрасная), Фрэнки.

– Grazie (перев. с итал. благодарю). Ты очень красивый.

– Спасибо. – Он ухмыльнулся. – Я думаю, что того, кто купил для тебя это бикини, нужно арестовать. Это преступление, как хорошо ты выглядишь.

Я огляделась вокруг, чтобы убедиться, что мы одни. —Ты гей, точно? – спросила я шепотом.

– Это не значит, что я не могу оценить красоту, когда вижу ее.

– Так вот как ты планируешь создать следующее поколение Раваццани?

Джулио помрачнел, забыв о своих подшучиваниях. – Я надеюсь отложить это как можно дольше. Без обид.

– Не обижайся. Я тоже надеюсь отложить это. – Как никогда. – Но ведь когда-нибудь тебе придется делать детей, верно?

– Конечно, да.

– Нас могут подслушать на борту?

– Не здесь. Здесь все уже прочесано на предмет жучков, и у моего отца не установлены камеры. Я думаю, это потому, что он пользуется лодкой вместе с Катариной. – Его телефон внезапно пикнул несколько раз с того места, где он лежал на столе.

– Может, тебе стоит ответить?

– Ты не против?

– Это не свидание, Джулио.

Он усмехнулся и поднял свой телефон. – Ты мне нравишься, Фрэнки. С тобой все просто. – То, что он прочитал на экране, заставило его нахмуриться.

– Мой отец. Он не знал, что я тебя сегодня привезу.

– Почему его это волнует?

– Я перестал пытаться понять его много лет назад. – Он положил телефон обратно на стол. – Он ведет себя странно. Я не могу объяснить это, но он очень заинтересован в том, где ты находишься в данный момент.

– Не стоит беспокоиться, что я сбегу. – Я так и сделаю. Моя первая попытка провалилась, но это был только вопрос времени, когда мне это удастся.

– Нет, это нечто большее. – Держа бокал с вином, он откинулся в кресле. – Я застал его за просмотром видеозаписи, где вы с Винченцо на винодельне.

Я выпрямилась. – Что?

– Это было так странно. Он быстро закрыл окно, как будто не хотел, чтобы я знал.

Раваццани наблюдал за мной? Зачем? Если я была в поместье, значит, я не сбежала. —Наверное, он боится, что я соблазню Винченцо и разрушу его планы поженить нас.

Джулио рассмеялся. – Винченцо по меньшей мере шестьдесят лет. Ты доведешь его до сердечного приступа, если попытаешься его соблазнить. – Я бы не смогла. Винченцо был для меня как дедушка, которого у меня никогда не было. За очень короткое время он мне очень сильно понравился. К несчастью, мне многое нравилось в Италии и в поместье. Я узнала много нового о винограде и растениях, о вине и масле. У них даже росли бергамотовые деревья, цитрусовые родом из Калабрии, которых я раньше не видела, их плоды были кисловатыми, немного терпкими и восхитительными на вкус.

И я не могла выдержать ягнят и их прелесть. Я уже дала им всем имена и с нетерпением ждала, когда смогу каждый день подкармливать их.

Мы закончили обед, и сотрудник экипажа убрал наши тарелки, а мы отнесли нашу бутылку вина к шезлонгам у бассейна. Яхта остановилась в заливе, крошечной бухте с кристально чистой водой и без единого человека в округе. – Мы можем поплавать здесь, если хочешь, – сказал Джулио. – Бассейн или море?

– Определенно, море.

Мы долго плавали, прыгая с задней части лодки в воду, брызгаясь и плавая, в то время как из динамиков доносилась музыка. Джулио был очень весел, и оказалось, что у нас с ним схожие музыкальные пристрастия: он предпочитал старый добрый хип-хоп всему новому.

Наконец мы плюхнулись в шезлонги и попросили персонал приготовить нам шикарные тропические напитки. Я натиралась лосьоном для загара, пока Джулио проверял сообщения на своем телефоне. Похоже, у него их было много, но я не стала лезть не в свое дело.

Когда мы потягивали май-тай, Джулио спросил: – Мой отец вернул твои вещи?

– Да. – Мой ранец ждал меня на кровати, когда я вернулась после неудавшегося похода в подземелье. – Хотя он все еще не разрешает мне пользоваться телефоном.

Джулио усмехнулся. – Я не удивлен. Он, наверное, боится, что ты позвонишь в Гвардию и сообщишь о нас. – Я нахмурилась, разочарованная тем, что не подумала об этом. Я думала только о том, чтобы позвонить своим сестрам. Для того, кто так стремился вырваться из лап людей Раваццани, я не слишком усердно старалась. Вместо этого я лежала на мегаяхте, потягивая коктейли на берегу Средиземного моря.

Настоящая бунтарка, Фрэнки.

– Я просто хочу поговорить со своими сестрами, – сказала я Джулио. – Я не привыкла так долго не общаться с ними. – Неужели прошла всего неделя? Казалось, что прошла целая вечность.

Но я привыкла разговаривать со своими сестрами каждый день.

Джулио потянулся, взял свой телефон и протянул его мне. – Вот. Звони, куда хочешь.

Я в изумлении уставилась на него. – Ты серьезно?

– Конечно.

Я быстро выхватила телефон, прежде чем он успел передумать. Мое нетерпение вызвало у него только смех. Затем он снова удивил меня, встав. – Я дам тебе побыть наедине. Мне все равно нужно поговорить с экипажем о нашем возвращении.

– Ты оставляешь меня наедине со своим телефоном?

– Почему бы и нет? Ты уже знаешь все мои худшие секреты, Фрэнки. А мой отец достаточно платит Гвардии, чтобы не обращать внимания на всякие истеричные звонки от канадских туристов из Канады. – Он подмигнул, затем ушел, оставив меня со своим телефоном.

О, Боже.

Не успела я моргнуть глазом, как начала набирать номер Эммы. Я позвонила ей, потому что Джиа часто теряла телефон и не отвечала. Моя сестра ответила после первого звонка.

– Алло?

– Эмма, это я.

– О, Боже. Фрэнки! Скажи мне, что с тобой все в порядке.

Все мое тело вздохнуло с облегчением, я была так счастлива, что на глаза навернулись слезы. – Я в порядке. Я в Италии.

– Папа рассказал нам, что случилось. Мы очень волновались. Ты действительно выходишь замуж за сына этого мужчины?

– Нет. Это сложно. – Я не хотела говорить ничего больше, чтобы подстраховаться. – Как ты? Как Джиа?

– У нас все хорошо. Я пытаюсь продвинуться в своем углубленном классе по химии этим летом, так что я была не в духе.

Я улыбнулась. Эмма очень серьезно относилась к школе. Она была самым умным человеком из всех, кого я знала. – Это хорошо, но не забудь развлечься и на каникулах.

– Я так и сделаю, но это важнее. Я хочу поступить в хороший... – Она не до конца произнесла предложение, но оно так и осталось между нами невысказанным.

Я тяжело сглотнула. Когда-то я тоже хотела поступить в хороший колледж. —Ты поступишь, Эм. Поступишь. Джиа рядом?

– Да. – Я слышала, как она двигалась, вероятно, шла в комнату Джии. – Но прежде чем я отпущу тебя, скажи мне. Тебе тяжело? Они плохо с тобой обращаются? Потому что я скажу папе, и он придет и заберет тебя.

Я прижала кончики пальцев ко рту, изо всех сил стараясь не заплакать. Папа не мог это исправить. Он не мог противостоять Раваццани, даже со всеми силами Торонто за его спиной. Раваццани был слишком силен.

Несмотря на мои страдания, я не могла тревожить Эмму. – Я в порядке. Никто не причиняет мне вреда. На самом деле, я сейчас на яхте посреди Ионического моря и пью май-тай.

– Не может быть!

– Я знаю, верно? Я пришлю тебе селфи, когда мы поговорим по телефону.

– Пожалуйста, отправь. Я скучаю по твоему лицу. Ладно, держи Джиа. Я люблю тебя!

– Я тоже тебя люблю, Эм.

– Ни хрена себе, сестренка, – воскликнула Джиа. – Что, блядь, с тобой случилось?

Прямой и точный ответ. В стиле – Привет, Джиджи. Как ты?

– Расскажи мне, что случилось. Папа сказал, что тот человек поймал тебя за побег и увез в Италию. Он причинил тебе боль?

Я подумала о том, как рука Фаусто нежно убирала волосы с моего лица, как он осторожно обнимал меня на кухне. Он не причинил мне боли, по крайней мере, после того, как накачал меня наркотиками. Тем не менее, я не хотела, чтобы мои сестры волновались. – Никто не причинил мне вреда. Я в порядке.

Я слышала, как Эм на дальнем плане рассказывала Джии о яхте. – Ты сейчас на гребаной яхте? – спросила Джиа в трубку. – Я же говорила тебе, что они при деньгах. Замок восхитительный?

Мое лицо, казалось, сейчас разлетится на части от моей широкой улыбки. – Да, это удивительно. У них есть оливковые деревья и виноградник. Есть свиньи, крупный рогатый скот и самые очаровательные маленькие ягнята.

– О, я не могу дождаться, чтобы увидеть это. Папа сказал, что мы приедем на вашу свадьбу через несколько недель.

Улыбка мгновенно исчезла с моего лица. – Посмотрим. – Я не хотела больше ничего говорить, только не по телефону Джулио.

– Это твой новый номер?

– Нет, это телефон Джулио. Он дал мне его на время.

– Джулио – твой жених?

– Нет. Да. Ну, типа того. Пока.

– О, черт. Я узнаю этот голос. Ты что-то планируешь.

Планирую ли я? Да, я планировала сбежать, но на самом деле планировать еще не начала. – Не беспокойся обо мне. Я все придумаю.

– Ты всегда это делаешь, – сказала Джиа. – Эй, ты слышала, что случилось с Дэвидом?

В моем животе завязался странный узел. Из-за похищения и горячей внешности Раваццани мой мозг не работал, и я почти не думала о Дэвиде.

Что-то подсказывало мне, что мне не понравится то, что последует дальше. – Нет. Что?

– Этот тип Раваццани выбил из него все дерьмо. Думаю, они видели, как Дэвид выполз из твоего окна тем утром.

Я втянула воздух и закрыла глаза. Фаусто навредил Дэвиду? Вот засранец! Он не имел права так поступать. Дэвид не заслуживал того, чтобы его избивали только за то, что он был со мной. – С ним все в порядке?

– Он в порядке, Фрэнки. – Она хмыкнула. – Хотя я слышала, что он описался от страха.

– Это не смешно, – огрызнулась я. – Пожалуйста, передай ему мои извинения, если увидишь его.

– Передам, передам. Боже. Угомонись.

Джулио появился из дальней части салона, и я поняла, что мое время с сестрами закончилось. – Люблю тебя, Джиа. Я поговорю с тобой и Эм позже, хорошо?

– Я тоже тебя люблю. Надеюсь, эти мерзавцы скоро дадут тебе телефон.

– Я тоже. Поговорим позже. Пока.

Я повесила трубку, затем быстро сделала селфи с изображением меня, лодки и моего напитка, после чего отправила его Эмме. Как только оно прошло, я передала телефон Джулио. – Спасибо. Это много значит.

Он растянулся на шезлонге. – Не за что. Твои сестры здоровы?

– Ты знаешь, что твой отец избил моего парня?

Джулио повернул голову в сторону и опустил солнцезащитные очки, чтобы посмотреть на меня. – Он поймал твоего парня, когда тот тайком выходил из твоей спальни. Так что я так и предполагал, да.

Головорезы мафии. Я скрестила руки и уставилась на живописную воду. Несмотря на заманчивые атрибуты виноградника и яхты, мне приходилось постоянно напоминать себе, что эти люди опасны. Безжалостные убийцы. Меня не могли ослепить широкие плечи и точеная челюсть. Под грубой красотой Раваццани скрывался монстр.

Разве я не должна была бояться монстров?