Текст книги "Золотая рыбка"

Автор книги: Мила Бояджиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

– Извини, обалдел. – Встряхнувшись, как вымокшая собака, Глеб пригласил гостью в комнату. – У меня здесь не убрано. – Он распахнул окно, пытаясь избавиться

от сизого облака сигаретного дыма и подумал, что не узнал бы на улице свою бывшую невесту. Дело даже не в изменившейся прическе – копне светлах завитков, и не в одежде – нарочито неброской, спортивной, а в уверенности и жесткости, окружавшей её хрупкую фигуру непроницаемым панцырем.

– Я сяду? Заехала на несколько минут.. – Она пристально посмотрела на

стоящего возле окна Глеба и тот отвел глаза – Скорее всего, мы больше не

увидимся и мне бы хотелось узнать, что произошло тогда...Получив твое

сообщение по телефону, я попыталась разыскать тебя или узнать что-то про

Крафта. Потом...потом..., да, это не важно... Кажется я все уже поняла сама. Скажи только, все было просчитано с самого начала? Наше знакомство, любовь.. Я была

дурочкой, да?

– Бог ты мой! – Глеб потер лоб. – Разве все так сразу объяснишь? Я здорово

ломал голову, вычисляя, когда полюбил тебя по настоящему, а в какой

момент ты продала меня.

– И когда? Когда полюбил?

Глеб нахмурился. – Когда я потерял тебя, то стал думать, что любил сразу – с

первой встречи. Если я вообще правильно понимаю, что ты имеешь ввиду.

– И смог предать любимую женщину, ждущую ркбенка?

– Да нет же! Меня убедили, что ты вела двойную игру, изображая мою

возлюбленную и проделывая за моей спиной аферы вместе с отцом. Ведь

деньги "Оникса" у тебя.

– У Комитетчиков. Не морочь мне голову. Тебе все было известно с того

самого дня, или ещё раньше.

– Значит, нас обоих здорово крутанули!

– Выбираешь удобную версию? Сейчас окажется, что и насчет беременности

я все выдумала.

– А разве нет? – Глеб бросил насмешливый взгляд на плоский живот Полины.

– Не имеет значения. Я знаю, что в апреле с тобой говорил один человек. Он

рассказал, каким чудом я спаслась и предлагал тебе помощь, если ты

скажешь на суде правду.

– Правду?! Извини, ты наивна...Неужели не поняла, с кем имеешь дело? Я то

смекнул и хотел выжить. – Глеб закурил, шагая из угла в угол. – Да что я мог

заявить суду? Что Иночка – порядочный человек, бескорыстная, милая девушка, которая не могла увести деньги?...Детский лепет. Да я и не был совсем уж уверен в твоей невинности. И в искренности пожилого господина, рассказавшего мне жалостливую историю: "Полина стала жертвой нападения!"

– Не был уверен в моей преданности, значит...Ты ведь говорил о любви. – Полина смотрела на свои мнущие платок руки. – Мы собирались стать семьей..

– Любовь, семья! Ха! Когда висишь над пропастью без страховочного каната

и каждую минуту можешь сорваться... – Глеб покачал головой. – Здесь

совсем иной расклад, другие эмоции. И мысли, знаешь ли, крошка, совсем не веселые.

– Понимаю. – Полина поднялась. – Теперь мне все ясно.

Глеб преградил ей путь: – Да я сам ненавижу этих сучар! Я все это время

хожу в смертниках, ожидая, когда меня уберут за ненадобностью.

– Справедливо. Свою роль ты отыграл, растоптав меня и отца. Ты слабый,

маленький, жалкий. У меня нет даже ненависти. – Полина печально

улыбнулась. – Я постараюсь забыть тебя.

– Спасибо. Смешно было бы рассчитывать на большее...Другая постаралась

бы закопать меня. Ты – само благородство, детка. – Он горько усмехнулся.

– Я буду мстить. Не тебе – им. Вчера Красновский перевел все личные

деньги и счета "Атланта" в мой фонд. Завтра утром очередь Писецкого. Он будет работать с на центральном пульте.

– Постой... – Глеб отступил. – Ты и вправду "ревизор" Крафта?

Она рассмеялась: – Так говорят? Вот и отлично. Открою тебе серет: Крафта

больше нет. Но появился некто, пытаюшийся занять его место. Он уже в

Москве.

– Черт! Черт! Черт! – Глеб с силой застучал по лбу костяшками. Мальцев опоздал!

Я труп. Ну это и так было ясно.

– Ты надеялся переиграть их? Как? – Полина смотрела в упор и её взгляд лишил Сарычева сомнений и колебаний. У него было лишь одно желание поскорее

посвятить её в свой план.

– Зайди, сядь, мне надо рассказать тебе кое что.

Они снова оказались на кухне, где когда-то завтракали после первой проведенной здесь вместе ночи. Прошла вечность, воспоминания не всплыли из темного небытия. Совсем другие проблемы связывали теперь эту пару.

– Понимаешь, меня списали в отход. В отчаянии я готовил в паре с одним психом деверсионную акцию. Грабеж. У меня ведь тоже руки чесались умыть эту братию. Не из пушек же палить? Задумал очистить закрома Комитета.

– Я тоже. И мы опять в разных лагерях. Я увожу у тебя добычу из-под носа. Но я работаю не на себя. Объяснять бесполезно. Тебе недоступны такие вещи, как сочувствие чужой боли, сострадание ближнему. Но они существуют. Есть некий фонд, занимающийся новейшими медицинскими разработками. Я намерена изъять

деньги для него.

– Не стану мешать. – Глеб нахмурился. – Имей ввиду, что ты отняла у меня последнюю надежду на спасение. Таково твое милосердие и сострадание к ближнему. Даже если я поверил в Фонд и твое бескорыстие, мною ты, считай, пожертвовала.

– Нет. У меня другие правила игры.

– Может, возмешь меня в долю? – Зло хохотнул Глеб.

– Разумеется. Я ведь твоя должница: проживание в комфортабельной

квартире, дорогие вещи, рестораны, подарки...Иллюзия счастья – она дорогого стоит.

– Перестань! Я не торгуюсь, не выжимаю процент и не нуждаюсь в подачке. Мне необходимы деньги, что бы спасти свою шкуру – сбежать, исчезнуть! Все заначки я потратил на подготовку дела... Послушай меня, ведь мне уже удалось подкупить охрану Кладовой! Кладовая – это местечко, где у них установлен центральный компъютер с выходами на тайнички. Через него можно запустить руку в большой карман и откачать необходимую сумму. Или...или очистить до дна.Так вот:я купил себе право на вход в Кладовую. Нельзя же доверять дело Мальцеву? Он сумел выявить коды счетов и мы собирались произвести глобальное изъятие. – Глеб торопился раскрыть карты, сражая Полину масштабом проделанной работы. Важно заручиться её поддержкой и обговорить долю в участии. – Все это надо осуществить очень быстро. Может, нам стоит хоть на время заключить перемирие и помочь друг другу? Хочешь верь, хочешь нет, но если я не подсуечусь – летальный исход неминуем.

Полина с сомнением взглянула на Глеба: – Я могла бы помочь.У меня есть могущественные друзья. Но мне самой помощник и соучастник не нужен. Завтра Писецкий сам проделает необходимые операции.

– Он твой агент?!

– Я очень сильно попросила его. Думаю, он не откажет в просьбе.

– А ты не переоцениваешь свои силы? Ты знаешь как проникнуть в Кладовую?

Что делать с охраной?

– У меня есть кое-какие планы. Надеюсь справиться с этим делом самостоятельно.

– Ладно.. Но учти – я все равно буду рядом и если надо – подстрахую.

– Не очень старайся, я обещала и помогу тебе, а вот украсть деньги не

позволю. – Вокруг Полины словно возникло напряженное поле, заряженное

презрением. – У нас разные представления о"самом лучшем". Для тебя это

дворец на персональном острове и власть. Для меня – возможность сделать

жизнь на нашем земном шарике хоть немного радостнее. – Отойдя к двери,

Полина пристально вгляделась в человека, которого недавно считала главным

в своей жизни. – Не стану применять к тебе силу, внушая подчинение. Но

прошу добром – не мешай!

– Тебя проводить? – Без энтузиазма предложил Глеб, подумав о темном подъезде и пустом черном дворе.

– Не надо. Я очень самостоятельная.

Она преспокойно удалилась, хотя часы показывали уже час ночи.

Глава 38

Алла третий раз описывала Володе Мальцеву разыгравшуюся у нее

в доме сцену.

– Он сам сочинил и подписал признание. А потом забыл все!

– Не шуми. – Володя прикрыл дверь в коридор. Они сидели на кухне, в

комнате спали жена и сын.

– Да не могу я не шуметь! Генка прямо как робот! Завтра помчится

переводить деньги Комитета на какой-то счет, внушенный ему этой ведьмой!

– Плохи твои дела, ой, плохи.. – Качая головой, Володя запричитал, как

деревенская плакальщица. Думал он о собственных гибнущих планах.

В ближайшие дни Глеб обещал осуществить задуманное и даже выдал

аванс в десять тысячь баксов. И вдруг оказывается, что Писецкий

собственноручно будет грабить банк под внушением какой-то аферистки! Ну уж, нет! Теперь Влалимира-Всеведущего не оттолкнут от кормушки.

– Без понта, Алуся... Мы вот что сделаем... Когда он начнет шуровать, в

восемь? Подстрахую Генку, постараюсь воздействовать. Он мужик крепкий,

быстро разрядится. Кстати, а твоя подруга сама там будет?

– Не знаю... Бывает внушение на расстоянии? – засомневалась Алла.

– Бывать то бывает, только не у всех получается. Далеко не у всех, Аллочка. Стало быть, мы её на месте и застанем. Печальное предстоит зрелище, подруга, ох, безрадостное...

– Вова заметно повеселел и даже предложил гостье чай. Но она, ещё раз

припомнив былую дружбу и пообещав законное вознаграждение, скрылась.

Заварив фруктовый чай, Мальцев окончательно формировал зародившуюся

идею. Потом позвонил Глебу. Голос у того был злой, состояние взвинченное.

– Старик, – сказал Володя уже предчувствуя ответ, – а чо если нам сходить в

цирк завутра? На утреннее представление. Слыхал, там будет много

интересного.

– Согласен. – Тускло откликнулся Сарычев и разъяснений не потребовал.

– Вот и ладушки. Ложись, покемарь, дорогой, а Вовочка о тебе подумает.

– Не надо! Сосредоточься на деле и побереги силы. Я уж как-нибудь сам. – Глеб в сомнении опустил трубку, он так и не понял, что удается просечь о нем этому ясновидящему? Чует ли он подвох и стоило ли рассказать о визите Полины. До часа Икс оставалось ещё несколько часов и все зависело от того, удасться ли ему правильно рассчитать стратегию боя.

После встречи с Глебом Полину мучали сомнения. Определенно, этот человек

имел на неё необъяснимое влияние. Может, энергетика зла, смешанная с

физическим влечением, давала подобный эффект? Такое ощущение. что у

телевизора выдернули антену и яркая картинка превратилось в мелькающую толчею черно-белой метели.

Полина блуждала в тумане вопросов и сомнений. Она ненавидела Глеба и все

таки искала ему оправдание. Можно ли назвать предательством то, что

совершалось под дулом пистолета? Да и кого он предавал – заманивших партнера

в ловушку аферистов Ласточкиных? Он не очернял их на процессе, он лишь

мстил использовавшим его людям. И даже решил, что беременность невесты

была вымышленной. Да так ли это?

Она стояла на вервнде старой дачи, прислушиваясь к отдаленному лаю,

глухим ударам падающих в траву яблок, оромное черное небо, сплось усыпанное звездами было похоже на шифрованное послание свыше, подсказку, которую никак не удается понять. Где они – "паронормальные способности"? Помалкивают. Полина притронулась рукой к висевшему на груди металлическому тюбику. Завтра он поможет ей "колдовать". Нельзя отступать, нельзя терять время. "Ревизор" уже здесь – он-то и нужен Полине.

Глядя на прояснившееся ночное небо с островками прозрачных облаков в

звездном океане, Полина с особой горечью чувствовала, как не хочется ей уходить, покидать эту землю. Ночи, дни, яблоки в траве, сладкий аромат ночных цветов, закаты и восходы – вся обыденная чепуха житейской суеты, ничуть не наскучившая, не исчерпавшая своей бренной прелести, напомнила о себе в печальном прощании. Вопреки планам Бартона, настойчивому вмешательству Кирилла Сергеевича, Полина решила действовать самостоятельно. Массированная операция совместными действиями спецслужб, в которой ей отведена роль отвлекающего фактора не вызывала энтузиазма. Победа над Красновским и Геннадием вселила уверенность в собственных силах, а встреча с Глебом подняла со дна души муть прежних чувств – обида и ненависть вспыхнули с прежней силой. Сознавая риск задуманного, Полина внушала себе необходимость взять всю ответственность на себя. Она много потеряла в своей короткой жизни, но многое и получила от покровительствующих ей высших сил. Получила для того, что бы выполнить свою жизненную миссию: сразиться один на один с посланцем горя и мрака.

Полина прибыла на место за десять минут до назначенного времени. Машина

Писецкого уже была здесь. Бетонные заборы, задворки заброшенных

фабричных корпусов, металлическая ограда, за которой возвышался

длинный блочный барак. Стиль Крафта в отечественном варианте.

Выходя из машины, предоставленной ей Рассадом, Полина переглянулась с шофером, он будет ждать её под прикрытием фабричного корпуса в течении часа.

Часовой КПП не мог отвести взгляд от стоящей перед ним девушки. Лишь

смотрел, приятно соловея, а потом посторонился, пропуская её во двор.

"Сейчас ты уснешь" – мысленно внушила Полина зевнувшему стражу, стараясь экономить энергию и двинулась дальше. Синий рабочий комбинизон удобная одежда для такого случая. В кармане, зажатый в кулак, таится "брелок", способный подчинять чужую волю – вот и все оружие.

Дверь барака открылась сама – похоже здесь ждали гостей. Солидный отряд в военизированной форме не сразишь одним взглядом. Полина включила аппарат, но прежде, чем он мог бы загипнотизировать крепких мужчин, сработал неведомо от кого исходящий приказ – охранники молча расступились, открывая проход в

здание. Слыша отдаленное жужжание, Полина шла вперед по узкому коридору. Почти так же, держась за руку Вилли, пробиралась она в лабиринтах логова Крафта. А потом шла вслед за медсестрой к кабинету безумного Дирка. Знала: где-то рядом

притаился Рей. Был страх и азарт, а главное – чувство надежного партнера. Теперь ожидать помощи неоткуда.

Спустившись по лестнице в подвал, она вошла в распахнутую дверь Кладовой. Большая комната с низким потолком, освещенная голубоватым неоном. На стенах – белый кафель, как в морге. У стены слева в спортивной стойке застыл знакомый человек , одетый по-банкетному. В центре комнаты пульсировала компьютерная установка, перед ней возвышалось вращающееся кресло с очень высокой спинкой. Вентилятор под потолком с легким жужжанием рассекал воздух.

– Занимайте свое место, господин Писецкий, начнем с Уробороса. Сказала Полина, в упор глядя в зрачки остолбеневшего Геннадия. Его черный костюм и белое неподвижное лицо навевали мысль о вставшем из гроба покойнике. Неужели вчерашнее воздействие аппарата было столь сильным, что могучий качек впал в транс? Полина произнесла громко и внятно: – Не забыли, что должны сделать сегодня ровно в восемь часов?

– Вы немного опаздали, мисс Ласточкина. – Послышался знакомый голос, говоривший по-английски. – Я успел надежно спрятать счета. Извольте ознакомиться. Смотрите внимательно. – Рука застучала по клавишам, на экране замелькали таблицы, кодировочные сетки и, наконец, вспыхнули, тревожно мигая, огненные нули. – Пусто!

Кресло повернулось в нем сидел человек, которого Полина не могла забвть. С

ним она танцевала на банкете в Мюнхене, ощущая ожеги ядовитых прикосновений. Рендол улыбался. – Помните спину Вилли? Семь малюсеньких дырок и все – от разрывных пуль. Многовато, разумеется, виноват. Мне, видите ли, нравиться сам процесс – пух-пух. Привык действовать по старинке и без помощников, когда дело касается моих друзей. Такого противника, как Вилли, нельзя было не уважать. И вас, милая, я тогда отрекомендовал шефу с самой лучшей стороны. Не можете представить, как много сделали для меня, убрав с дороги Крафта.

– Так вы и есть – "ревизор" – наследник Крафта! Вы убили Уильяма, а теперь намерены продолжать самое гнусное дело из всех, что когда-либо задумавал человек. – Полину переполняло непонятное торжество, словно Рендол был в её власти.

– Я не человек, детка. Я – сатана! Царь царей. Господин Вселенной. Он рассмеялся, обдавая ледяным холодом. Его противница не дрогнула.

– Мания величия, паранойя, Рендол или как вас там. Садист, извращенец, подонок – не редкое, к несчастью, явление. – Полина сконцентрировала волю, призывая на

помощь генератор. Рендол не обладал силой Крафта, он рассчитывал на традиционные методы уничтожения. В его руке блеснул металл.

"Замри. Замри.. – Мысленно приказала ему Полина. И время остановилось. Чернел у стены костюм Писецкого, замер в бледной руке Рендола наведенный на девушку автоматический пистолет, затаилось в её груди сердце...

В комнате контрольной службы, разделенной с Кладовой стеклянной стеной, находились двое. Крошечное помещение предназначалось для охранника, контролирующего ситуацию за пультом. Стекло просматривалось лишь в одну сторону и для людей в Кладовой выглядело обычной панелью из нержавейки. В последнее время здесь обычно таился Мальцев, тестировавший работающтх с комьпьютером на предмет благонадежности. Он никогда не видел экрана дисплея, но мог безпрепядственно вглядываться в лицо объекта.

На рассвете, подкупивший заранее охрану Глеб проник в помещение контрольной

службы. Вскоре к нему присоединился Мальцев. Не сговариваясь, они решили перехватить инициативу. Писецкий и Полина будут заперты в этой крохотной комнате, пока пока Глеб и Вова не проделают необходимую работу не переведут деньги Комитета на личный швейцарсекий счет. Затем они скроются на заранее подготовленные позиции. Поглощенный предстояцей аферой Мальцев не усомнился в порядочности соучастника, оставившего, якобы, для него в ячейке камеры хранения необходимые документы.

Заговорщики поджидали Писецкого, предполагая использовать нокаут и

клейкую ленту для его нейтрализации.

– А девку надо сильно огреть по затылку. – Инструктировал Володя. Если

она не вырубится, могут быть крупные неприятности. По большому счету, её лучше сразу убрать. Черт знает, что она сумеет "разглядеть", когда придет в себя, может,

твой новый адресок. Или мое скромное заграничное место жительства. Вот эта штуковина подойдет? – Мальцев извлек из ящика с инструментом топор. Когда окошко фискальное в Кладовую прорубали, натащили орудий труда. Здесь и дрель имеется.

– Оставь. Я сам. – Сквозь зубы процедил Глеб. Он так ещё и не принял

окончательного решения, на какую сторону встанет. Ночью решил однозначно: миллиардов Комитета не стоит ни одна женщина, а тем более какой-то там липовый оздоровительный фонд. "Посторонись, Ина. – Уговаривал не её – себя

Глеб. – Тебе достаточно денег Россо. Уймись, детка, не лезь в мужские игры." Он был готов оттолкнуть её от кормушки, но убивать...

В начале восьмого в коридоре послышались шаги. Незнакомый мужчина миновал

безприпядственно посты охраны, проник в Кладовую, устроился в кресле

и включил компьютер. Вскоре появился одетый как для банкета Писецкий и

скромно встал у стены. Так скорбно и покорно возвышаются в почетном

карауле товарищи у гроба погибшего. Наступила неестественная, томительная тишина. Сарыче и Мальцев переглянулись. По ужасу, застывшему в глазах ясновидящего, Глеб понял, что в у компьютера орудует сам "ревизор", причем, производит операции прямо противоположные их собственным намерениям. У него мелькнула здравая мысль – немедля бежать, покинуть эту комнату, эти места, края. Возможно, он сделал бы это, не появись в Кладовой Полина. Она вступила с ревизором в дискуссию на английском языке и не дрогнула при виде нацеленной на неё пушки, лишь окаменела, как в заколдованном царстве. Да они там все оцепенели, словно замороженные. Человек у пульта не торопился стрелять. Он заговорил тихо, едва выплевывая слова неподвижныи губами. Грабители не шелохнулись, боясь перевести дух...

– Я убью тебя здесь, в подвале. Это не уничтожение противника, это

показателтьный расстрел в назидание тем, кто осмелится стать на моем

пути. – Рендол, вещавший как во сне, медленно оживал, словно одержимый духом зла. – Вилли Уорка постигла печальная участь, "кливлендский отшельние "был

опечален. Сейчас он получит ещё один подарок... – Ревизор снова зашелся смехом, отодвигаясь от пульта. – Ты полагала, что я не способен "уговаривать"? Смелее, крошка, иди сюда. Выйди на связь со своим патроном и сообщи, как обстоят дела. Я не пртивник прощальных сцен. Крики, вопли, мольбы – как раз то, что надо.

– А мне нравиться иное: радость, жизнь, свет. Тот, кто подарил человечеству добро, сострадание, любовь, сильнее. Он сильнее тебя, нечисть! – Полина ощутила, как усиливающий её энергию генератор, начал вибрировать. Во взгляде Рендола появилось удивление, потом растерянность. Тело обмякло, из руки выскользнул и упал на бетонный пол пистолет.

– Займись делом, Рендол. Набери цифры, которые мысленно продиктую я. А

теперь соверши простейшую операцию – перевод денежной массы из одной

точки – в другую. Из твоего кармана, куда ты поторопился спрятать счета

Комитета – в мой.

Рендол подчинился, бесприкословно выполняя приказ. Возвышаясь над "ревизором", Полина кронтролировала его действия. – Вот и отлично. Могу заверить, все средства попадут в фонд Поля Лефтера, о котором тебе известно. Профессору удалось спастись. Теперь его изобретение, сделанное в лаборатории Крафта, будет работать на благо человечества. – Полина усмехнулась: – Впервые в жизни мне прятно произносить высокие слова. Для нечисти – это плевок в лицо.

– Ну нет! – Прилипший к стене Писецкий следил за происходящим на экране и вдруг сорвался с места, мастерским приемом профессионала сбил с ног девушку, подхватил валявшийся пистолет. Раздалась короткая очередь тело "ревизора", прошитое пунктирами дыр, застыло в кресле.

– До чего все болтливые, блин! Интеллигенция! – Он пнул ногой Полину:

Вставай, сучка. И живо возвращай деньги.

– Держа пушку у виска девушки, он заставил её подняться и поттолкнул к

пульту, шуранув ногой кресло с трупом. – Не оборачивайся, смотри на

дисплей! Я разгадал твои штучки. Диктую:производим обратную операцию. С

твоего счета – на мой.

В затылок Полины уперся холодный металл, она не могла повернуться, чтобы

направить на Писецкого луч генератора. Мозг пронизывала оглушительная

боль и заволакивал туман.

– Стреляйте. Я не сделаю этого. – Прошептала Полина. – Вы потеряли

награбленное. Комитет – всего лишь шайка нищих ублюдков.

– Раздался грохот, звон разбитого стекла, взвыла сигнализация. В глазах

почернело. Бетонный пол с лужей крови устремился к лицу. Это было последнее, что видела Полина, проваливаясь в черноту.

Солнце поднялось над кустами орешника. Лучи проникали в открытое окно

сквозь густую листву августовского сада. обласкав желтые соцветия

"золотых шаров", поиграв на боках пузатой стеклянной вазы, в которой

стояли празднично-яркие флоксы. Лучи подкрались к подушке, согрели щеку.

Полина улыбнулась и открыла глаза.

– Добро утро! – сидящая в кресле у кровати женщина отложила журнал. Я

Вера Самойловна, помните?..У вас ушиб. небольшое сотрясение, но к

счастью. ничего серьезного. – Женщина поднялась: – Хотите поговорить с

Кириллом Сергеевичем?

Полина кивнуль. Раздававшиеся из-за стены мужские голоса смолкли, скрипнула дверь.

– К тебе можно?

– Дядя Кира! – Полина села, жмурясь от головокружения глаза. – Здорово штормит! Все плывет и качается... Чему ты радуешься?

– Откровенно говоря – всему. – Он опустился в кресло. – Редкий случай. Старческая сентиментальность. – Отвернувшись, Рассад высморкался. Поздравляю ты самая богатая женщина в мире, вернее, сумевшая заработать сразу такой капитал. Фонд Пола Лефтера получил перевод.

– Ничего не помню...Кажется, кто-то стрелял.

– Такую заваруху для триллера снимают сразу тремя камерами. При этом

следящий за действием негодчев зритель до последнего момента не догадывается, что безрассудно-отчаянный герой действовал не без поддержки.

– Ты все-таки помог мне...спасибо. Возможно, лет через двадцать я стану умнее и не полезу воссстанавливать мировую спрведливость в одиночку.

– Так ты и вправду не разглядела, что творилось у тебя под боком, ясновидящая?

– Когда я очень сильно сосредотачиваюсь на главной задаче, то не слышу

побочных шумов. Такова особенность направленного воздействия.

– Это заметил и Кливлендский отшельник. Мы с ним столковались и кое-что

предприняли.

– Тимоти? Ага.. Значит, добрые дядюшки, дали возможность самоуверенной

девчонке сохранить иллюзию рискованного поединка. Я-то подумала, что

умираю за правое дело.

– Извини, что лишил удовольствия. Тот псих, что вломил тебе по затылку – тоже остался весьма не доволен нашим вмешательством.

– Писецкий?

– Писецкий хотел заставить тебя вернуть деньги, а некий господин по фамилии Мальцев уже успел выудить секретный код из его сознания и, наверно, из твоего тоже. Во всяком случае, он решил проделать всю манипуляцию самостоятельно, убрав тебя с дороги.

– Так Геннадий не успел выстрелить?

– Он тоже отключился.

– Такой мощный гипноз?

– Кулак. Некий драчун-доброжелатель случайно оказался в машине моего шофера. Он не мог не вмешаться, когда пушка уперлась в твой затылок. Свет не без добрых людей. И бывают же совпвдения: шел мимо, увидел драку, помог даме. – Кирилл Сергеевич подмигнул Полине. – Думаю, стоит его поблагодарить.

– Сейчас?!

– Такие вещи никогда не стоит откладывать напотом. – Рассад поднялся и пошел к двери.

Оставшись одна, Полина огляделась. В комнате не было зеркала. На ней свободно болталась чужая ситцевая сорочка, не новая, но тщательно отглаженная. В таких обычно ожидают прихода участкового врача российские пенсионерки. На затылке прощупывалась наклейка пластыря, щеку саднило и здорово отек глаз.

После короткого стука в дверь, не дожидаясь приграшения, в комнату явился мужчина, одетый с шиком аргентинского миллионера. Свелые глаза быстро "ощупали" сидящую на кровти Полину. Тревога сменилась смешливой радостью.

– Потрясающий грим! Ты супер-агентка. Пол! – Рей захохотал, закинув голову с рассыпчатыми шелковистыми волосами.

– Ты!? – Полина спрятала под одеяло босые ноги. – Что ты делаешь в Москве?

– Снимаюсь в сериале. Три съемочных дня в Кремле. Я ведь теперь знаменитость.

– Так быстро? Поздравляю.

– Практически – мгновенно. Американцы любят своих гегоев. У меня чудесная роль – некого супермена типа нашего Вилли.. – Рей осекся. – Я встречался с Тимоти! Вот это старик! – Он наклонился к Рите. – Чуешь?

– Его одеколон. – Определила Полина. – А сигары?

– С сигарами хуже. Зато я научился кое-чему другому. Это же потрясающе: ты спасла меня из того проклятого беленького подвальчика, а я вытыщил тебя из очень похожего тут, в Москве. Мне понравилось эта штука, ну, когда все получается, как надо...

– Везение...Все равно не понимаю!

– Господи, все так просто! Тимоти сообщил, что ты в Москве, что убийца Вилли

здесь и ты намерена свести с ним счеты. Еще он сказал, что Пол Лефтер, ну тот, бритый, что спасся вместе со мной, большой ученый. Агенты Крафта "купили" его в Эстонии, предложив интересную работу в сфере медицины. Когда Пол сообразил. что сконструированный им аппарат предназначен для убийства, а не для лечения. было уже поздно.Тогда он отчаялся на последний шаг...

– Знаю. Лефтер проник на полуостров с намерением уничтожить своего шефа

и оказался в подвале. Тимоти сообщил так же, что Пол – мой отец. Тот

самый странноватый эстонец, рожденный от немца. Оказывается. у меня

богатая наследственност – три поколения экстрасенсов.

– Вот, вот! Ты околдовала меня. Если честно, в Москву я приехал из-за тебя.

Как поговорил с Бартоном и узнал, что ты задумала, сразу решил сниматься

тут. Твой дядя оказался понятливым джентльменом. Дал отбой своим парням, которых держал на случай поддержки акции мисс Ласточктной и сказал: действуй,парень!

– И ты полез в пекло?

– Да кто же знал? Охрана была "вырублена". Я наблюдал за происходящим

из коридора. Ты здорово обработала Рендола. Но потом ситуация мне вовсе

не понравилась. Типчик в вечернем костюме пристрелил твоего врага и

наставил на тебя пушку. Я уже сгруппировался, чтобы подсечь его с

броска...Но тут рухнула стеклянная стена и два мужика незнамо откуда

выпрыгнули и стали молотить. Блондинчик вломил тебе по голове в то время

как я,.выведя из строя мужика с пушкой, был прихвачен в стальные объятия

парнем с простым русским лицом.

– Глебом?

– Он не представился. Но, кажется, так его называли, когда надевали наручники.

– Но он же хотел помочь мне!

– Не похоже, если пыталя придушить твоего защитника. Думаешь, я шарфик

из пижонства под рубашку прицепил? – Рей стянул повязку, демонстрируя

шею. – Крепкие пальчики.

– А у меня дырка в башке.

– Ерунда. Не на носу же.

– Кажется, гипнотизировать больше не смогу. Что-то ушло. Может, из этой

дырки выветрилось. Ничегошеньки не понимаю. Смотрю на тебя – и совершенно не врубаюсь.

– Вот и отлично! Думаешь, приятно жить с женщиной, которая видит тебя

насквозь?

– Жить? Ты остаешься здесь?

– Не знаю. Скажу одно: после того, как мы расстались в аэропорте, меня стала мучать "мания половины". Помнишь, ты так это называла, говоря о симптомах любви. Ну, когда зациклен на одном человеке, а все остальное пофигу. – Во взгляде Рея появился испуг: – Думаешь. это серьезно?

– Ничего не думаю. Рзучилась думать. Просто знаю, что сейчас совершенно счастлива. А ты... ты настоящий? – Полина протянула Рею руку и он

прижал её к щекам, лбу, губам...

В дверь постучали: – Извини, Полина, мне пришлось дать телефон твоей

маме. Она давно волнуетя.

– Мама? – Полина взяла у кирилла Сергеевича трубку, из которой полилась торопливая с легким украинским акцентом речь.

– Успокойся, у меня все хорошо. Была в Европе на стажировке...Сейчас сижу на даче в хорошей компании, собираюсь завтракать. Нового? Да, вроде, ничего. В личной жизни тоже. Впрочем, я встретила хорошего человека. Нет, не военный. Актер.Американский. Мы пока не решили, где будем жить. Я тебе сообшу, ладно?

Распрощавшись, Полина отключила связь.

– Рей, звонила мама. Спрашивала о моих планах.

– Представляешь, моя тоже! Прониклась такой гордостью, как только обо

мне заговорили. И даже обещала рассказать об отце... У меня предложение

– может, катнем в Калифорнию?

– Когда?

– Завтра.Сегодня у меня съемки.

Полина рассмеялась так легко и счастливо. как не умела делать никогда.

– Ты везунчик. Рей. Знаещь, кого выудил в российском болоте?

– Конечно. Мне твой дядя сказал – Золотую рыбку!