Текст книги "Нервные профессионалы (По следам Святогора - 2 или Авантюрное танго - 2)"

Автор книги: Михаил Огарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)

– А хотелось бы знать, что означает... – мои голосовые связки усиленно завибрировали, однако сразу же задуманное вступление пришлось оборвать, и я остановилась с весьма неприлично разинутой пастью. Этому состоянию ступора вполне имелись причины.

Мои глаза разом увидели слишком многое: загорелые тела мужчин в комфортабельных шезлонгах-каталках; багровый круг заходящего солнца, излучавшего с голубоватой вышины приятную теплоту; песчаный пляж лимонного цвета, слой отполированной волнами полосатой гальки – и овал огромного озера в обрамлении вечнозеленых деревьев и кустарников. Его противоположный край, казалось, отстоял не меньше чем на милю. Здесь же, на песке, лежали надувные матрасы и легкие аппараты для подводного плавания, чинными рядками располагались водяные велосипеды и крохотные одноместные байдарки. Возле вальяжно развалившегося Сержа находилась "стенка" – ячейкообразная конструкция из пластикового материала, в углублениях которой с удобством можно было разместить все самое необходимо из пляжного ассортимента. Там на вешалочках и находились рубашки и брюки моих спутников. Кроме того, полки и полочки ломились от всевозможных прохладительных напитков (увы, безалкогольных!) и огромного числа сортов фруктового мороженого в бесконечно долго сохраняющей холод специальной вакуумной упаковке. Я быстренько пошарила глазами в поисках шампанского, но его не оказалось очевидно, рыцарь по случайности посчитал двенадцать несчастных градусов достаточными для хмеления.

Неодобрительно скривив губы вместе с левой щекой, я в первую очередь подняла с песка шубку, как следует встряхнула ее и, найдя в "стенке" подходящее местечко, запихнула туда своего "леопарда". Притяжательное местоимение, думаю, было выбрано не случайно – не унизится же Сержик отбиранием этого странного подарка при расставании! Хотя, с другой стороны, очень может быть, что он традиционно встречает здесь очередную новую девицу именно так. Возможно, что до меня этот чудесный пятнистый мех болтался на плечах и у Малинки, и у Иринки какой-нибудь... Или Галинки. Жаль, что я не расспросила Тита насчет увлечений Сержа ихними красивыми богатырочками... Впрочем, он и с нормальными девочками умеет ого-го как обходиться! Самая привередливая гулена неудовлетворенной не останется – проверено личной практикой. (Не забыть бы завтра стереть последние три слова... нет, лучше все предложение целиком).

Однако при первом рассмотрении шуба показала мне совсем новой...

Отложив решение этого интересного вопроса на "потом", я пригнулась, как для забега с высокого старта, и лихо промчалась мимо оказавшегося крайним Станислава до самой воды. Тут моя решимость плюхнуться в озеро с оглушительным визгом куда-то пропала и пришлось в последний момент затормозить, завертев руками, как пропеллером. Дабы мальчики не подумали, что это я сделала специально, предлагая для обозрения свою роскошную задницу (обтянутую, как и положено у русалок, изумрудной "чешуйчатой" тканью), пришлось показать, что моими глазами замечено среди ровного слоя прибрежных камешков некоторое количество острых. Их я тут же демонстративно расшвыряла в разные стороны большим пальцем ноги, а затем этим же пальцем осторожненько исследовала воду – она была восхитительно теплой! Вот тогда и только тогда мисс фон Хетцен неспешно вступила в прозрачную голубоватую волну и с удивлением ощутила ступнями не привычный отполированный камень бассейна, а нормальное песчаное дно. Вслед донеслось ленивое замечание рыцаря:

– Имейте ввиду, о наяда, что на середине глубина достигает двадцати метров.

Спасибо за напоминание, подумала я, но для такой замечательной пловчихи и ныряльщицы, какую ты видишь перед собою, подобная впадинка не представляет интереса, не то что затруднения. В доказательство я отмахала резвым кролем треть водоема (конечно же, его размеры не превышали длины одной из восьми сторон здания), потом глубоко нырнула, вынырнула и прошлась обратно баттерфляем, поднимая кучу брызг, которую в самом конце заплыва постаралась обрушить на мужчин, чрезмерно увлекшихся остыванием. Если я надеялась, что они гурьбой бросятся на меня, и в итоге получится шумное веселое купание с водными играми и тому подобными развлечениями, то ошиблась – парни просто-напросто отвернулись и заслонились ладонями от моей мокрой шалости. Без отвращения, но все же отвернулись.

Жаль, подумала я, но бездумного отдыха опять не получиться – мои кавалеры совершенно не умеют расслабляться! Хотя, если принять во внимание подслушанное, проблем у них не меньше, чем у меня. Придется начинать лялякать сейчас, а не за ужином, как предполагалось.

Выбравшись из озера на песочек, я уселась напротив мальчиков, обхватила коленки руками и, устремив взгляд на Сержа, принялась методично и весьма чувствительно его "подкалывать", используя в качестве острия саму ситуацию, в которой мы находились. Рыцарь воспринимал все словесные колючки, срывавшиеся с моего язычка, вполне мужественно и даже добродушно. Тогда я изменила положение, встав на колени и прижав обе руки к груди, после чего проникновенным голосом поведала:

– Прошу прощения, но мне не очень понятно, как при таком интригующем положении вещей нашему гостеприимному хозяину удалось остаться неженатым? Или здешние женщины абсолютно не интересуются материальной обеспеченностью? Впрочем, таких женщин не бывает... У нас и самая-самая красавица-гордячка сочтет за честь стать хозяюшкой этого коттеджа! Возможно, я тоже не отказалась бы...

Сообщив столь смелую подробность, я впилась в мужчин глазами и застыла в ожидании адекватной реакции, но увы... Похоже, что весь их пыл растратился в недавней перепалке на рыцарско-миссионерские темы. Лишь губы Инфантьева исказила презрительная гримаса, однако она предназначалась однозначно для Сержа. А тот был, несомненно, польщен моим замечанием, ибо широкая улыбка уже не сходила с его лица. Ободренная таким проявлением положительных эмоций, я продолжила свои велеречивые разглагольствования, мимоходом пытаясь прояснить один непонятный момент:

– А ведь и вправду, Сережа, тебе не кажется, что порывистые, увлекающиеся натуры требуют некоторого ненавязчивого присмотра? Как... как привлекательная особа, я очень обрадована приготовленным мне сюрпризом, однако с чисто практической точки зрения должна высказать свою озабоченность твоими колоссальными затратами! Лишь подумаю, сколько энергии ежесуточно тратится на этот великолепный искусственный мирок – аж дух захватывает! Порой не верится, что все это на самом деле, а не сплошной оптический обман...

– Ну обманчики тоже имеются, – снисходительно пояснил довольный Серж, – но исключительно в смысле расстояния. А так деревья, трава, цветы, химический состав воды, в которой вы плескались – все настоящее! Кстати, в озере есть жизнь: растут водоросли, водятся рыбы... безвредные, конечно. Можете взять подводное ружье и поохотиться. Впрочем, не надо – кое у кого из присутствующих охота на беззащитных зверюшек вызывает отвращение и немедленный протест. Вот если бы на людишек да под крепкими проверенными лозунгами! Но это к слову... А мне вот что интересно: неужели никто в вашей Цивилизации не имеет в личном пользовании залов "Времена года"? В моем городке они есть практически в каждом доме и отличаются лишь размерами.

– Да кто же станет транжирить кровно заработанные средства на явно лишние вещи?! – откровенно поразилась я. – Наша Цивилизация насквозь прагматична! Разве что захотят шикануть высшие боссы мафии – у них совершенно извращенное понятие престижа... Или в "Элите" – но опять-таки избранные среди избранных. А так – никогда. Да и к чему? На всех планетах существуют разнообразные климатические зоны, у каждого дееспособного жителя всегда под рукою быстроходные гравикатера. В любое время суток захотел и смотался, куда требует душа! Самое большее три часа лета, и хочешь загорай, а хочешь – катайся на лыжах...

– Ой, сколько лишних телодвижений! Вставай, собирайся, лети и все такое... – протянул рыцарь с интонациями профессионального лентяя. – У меня же все рядышком, в собственном домике, причем суррогата практически не заметно. Разве не приятно?

– Ну... как тебе сказать... В общем, в определенном смысле... – я вдруг неожиданно замялась, потому как поняла, что очень даже "приятно"! Позапинавшись минуты две, я мысленно плюнула, а вслух призналась:

– Ничего не поделаешь – общей массе человечества кое-какая роскошь пока еще не по карману. Слишком много приходится тратить на войну. Пардон, на оборону.

– Вот это точно! – Серж вдруг неприятно оскалился, встал и двинулся к озеру. – Уж на чем, на чем, а на самом святом и любимом человечество никогда не экономило!

– Что ты хочешь сказать? – возмутилась я. – Что люди настолько испортились...

– Да ни в коей мере! Они в точности такие же, какими были в начале своего бесконечного сверхмарафонского забега к, якобы, совершенству. На самом же деле – в бессмысленность.

– Стало быть, ни дня без парадокса? – вставил слово Инфантьев. – И нам хотят доказать, что воюют исключительно потому...

– Вот именно. Потому, что Делать Больше Нечего.

Бросив эту вызывающую фразу, рыцарь в два крупных шага полностью исчез под водой и, пробыв там достаточно долго, вынырнул далеко от берега. Я с помощью всяческих ужимок постаралась донести до Инфантьева всю полноту моего скепсиса по отношению к высказанной социологической загадке. Подойдя к Кириллу, я выполнила красивое балетное вращение на пятке, на мгновение застыла с трагическим выражением лица и, убедившись, что моя корма находится в точности напротив пустующего шезлонга, шлепнулась в него с шумом и треском. Повозившись еще немного, я грациозно вытянула ножки и с удовлетворением заметила, сколь пристально на них смотрят. Вскоре Станислав возбудился настолько, что понесся охлаждаться чуть ли не скачками, последний из которых плавно перешел в длинный прыжок. Глубина у берега была не меньше метра, и ничего страшного не произошло, однако я не замедлила сложить ладошки рупором и гулко крикнуть:

– Э-эй, рисковый паренек, а ведь там могло быть и мелководье!

Стас вынырнул, перевернулся на спину, но ничего не ответил, а весьма шустро поплыл затылком вперед в направлении отмокающего на самой середке озера рыцаря. Мне отозвался Инфантьев, причем его рука очень решительно легла на мою:

– Не беспокойтесь, госпожа, – сын Иоганна Ладвина умеет интуитивно избегать серьезного риска. И не окликайте его больше. Он намерен переброситься с нашим хозяином несколькими скрытными фразами, а мне бы хотелось заняться тем же самым с вами.

– Только этим? – мой омерзительный язык снова далеко опередил соображение. Наказание последовало незамедлительно: горячая ладонь Кирилла без колебания переместилась на мое тело – под самую грудь.

Стараясь не выдать своего мгновенного сильного испуга, я с трудом уняла дрожь и пристально поглядела в глаза молодому человеку с выражением на лице большого сомнения в разумности его поступка. Одновременно я постаралась представить свою реакцию на случай возможного дальнейшего движения мужских пальцев вверх или вниз – и с ужасом поняла, что она может и не быть отрицательной! Мое паническое состояние подтвердилось и неуклюжей попыткой толкнуть сенсорную "волну" Инфантьева. К счастью, я сразу оборвала контакт, вспомнив о твердом решении никогда и ни при каких обстоятельствах больше не дергать друзей, так что Кир боли не почувствовал.

Заметил ли он степень моей растерянности или нет – трудно было понять – но руку все-таки убрал неторопливым, чуть скользящим движением. Затем "Страж" склонился в мою сторону:

– Я просто ответил на ваш вопрос, – пояснил он.

Похоже, что я доигралась, подумалось мне. Пыталась разобраться в тонкостях его отношений к некоей Эльзе фон Хетцен, которую он упорно не желает считать глупой похотливой гусыней – вот и разобралась... Теперь вместо легкого завершения работы и приятного продолжения романа с Сержем придется мучительно решать, как быть с чувствами мужественного красавца Кирилла Инфантьева. Это не просто тяга к женщине, которая показалась достаточно доступной – тут у него слишком грозный соперник... И тем не менее, Кир постоянно подчеркивает, что готов пойти с ним на любое столкновение! Но как это понимать: он же верующий, женат? Ладно, начну издалека – кажется, я достаточно успокоилась для легкой беседы.

– Рыцарь де Пери да все прочие мужчины обращаются ко мне только "мисс", – (это замечание хромало на все ноги – стоило только вспомнить, как обращался Иннокентий), – а вот ты предпочитаешь слово из местного языка "госпожа". Почему?

– Потому, что я не англо-саксонского происхождения и не галльского, в резком ответе Инфантьева однако не было и тени высокомерия. – Я всю жизнь предпочитал говорить на русском языке, как и все мои предки. Лишь бабушка со стороны отца была итальянкой. Иногда ее темперамент просыпается и во мне.

– Это более чем заметно, – я позволила себе слабую улыбочку. – А теперь признайся: за что лично ты ненавидишь Сержа? Я знаю, кто не в восторге от его проницательности; догадываюсь, кого бесит его полная независимость; понимаю тех, кому стоит поперек горла его опасная осведомленность о тайнах прошлого и настоящего. Наконец, существует и такая причина для неудержимой злобы, как черная зависть неудачников. Но для тебя все это не подходит. В чем же дело? А ведь Станислав Ладвин представил вас добрыми хорошими знакомыми!

– Ладвин-младший, как вы, наверное, уже догадались, просто делал то, что ему было приказано, – (впервые в голосе Кирилла я уловила заметную горечь). – На мне этого греха нет, ибо я давно не имею свободы воли. Но сильно интересующий вас Серж де Пери такую свободу воспринимает как синоним полной вседозволенности! Пока она воплощалась в чисто животных поступках и бесконечных интригах, меня это не касалось... или почти не касалось. Почему – я объяснил. Но однажды он позволил себе нечто отвратительное в божественном мире чувств: сознательно и хладнокровно влюбил в себя одну замечательную девушку только затем, чтобы через нее влиять на другую.

– Речь идет о Младшей и Старшей Королевнах? – тихо уточнила я и, не дожидаясь ответа, предположила, как бы размышляя вслух: – Такое в жизни всегда будет происходить – ничего уж тут не поделаешь! И потом Малинка не показалась мне хронической плаксой или безобидной овечкой. Переживет и забудет. И, кажется, уже забыла.

– Совершенно справедливо. Однако вследствие этого поступка у меня сложилось о так называемом "почетном рыцаре Мальтийского Ордена" крайне отрицательное мнение. И пересмотру оно не подлежит.

– А ты знаешь, Кир, – (наконец-то, настал момент для включения в работу некоторых фрагментов полученной от отца и брата информации), – что после трагедии третьего "цветка" тебя спас именно Серж? Никто другой не смог бы так быстро управиться с автопилотом! И поддерживать жизнь в твоем теле...

– Во-первых, теорию спасательных действий знали и Младшая Королевна, и Мстислав. А во-вторых, я никого о помощи не молил.

– Ну и ответ! – с некоторым разочарованием поморщилась я. – "Маманя, я рожать меня не просил, и претензий к своему поведению не принимаю..." Несолидно, Кир!

– Могу ответить по-другому, но без каких-либо комментариев. Решение, жить мне или умереть, принималось отнюдь не на малой станции номер три.

(Конечно, не на малой, а на Главной, подумала я. Мне, досконально изучившей на Базе еще в первые дни подробности событий тех лет, известно, в чьей комнате ты обедал перед роковым вылетом к третьему "цветку". И кто мог добавить – и добавил! – в твою пищу транквилизатор. Как ни удивительно, а Серж и здесь оказался прав...)

Обратив внимание на мою задумчивость, Кирилл все же решил кое-что объяснить. Скорее всего это и были те самые "особые" фразы, предназначавшиеся только для меня.

– В самом начале нашего путешествия, – сообщил он, поглядывая в сторону Стаса и рыцаря, слишком уж увлеченных заплывами наперегонки, – мне по личной связи передали некое распоряжение, выполнять которое я не стал бы, даже имея полномочия. Суть, однако, в том, что подобные полномочия мне предварительно забыли официально передать – скорее всего, и понятия не имели об этой обязательной операции... Такой случай был предусмотрен в моей подготовке. В ответ я реализовал особую программу действий, которая требует реагировать на некорректно поставленную задачу некорректным же образом. Вы, надеюсь, понимаете в общих чертах, о чем я говорю?

– Понимаю, – (я постаралась моргнуть как можно более уверенно). – Я знаю, кто имеет право носить звание "Стража", и что он должен делать. Я видела твой особый нагрудный крест и не уловила лишь, сколько "ликов" на его концах светятся, а сколько еще темны.

– Горят только два – "Святой Антоний" и "Святой Мозес", – ответил Кирилл. – И одна из заповедей второй ступени посвящения гласит: "Око за око, и зуб за зуб!" Нет, она вас напрямую не касается... Но знайте – хотя это и против правил – что теперь вы находитесь под моей личной защитой, и Сержу не удастся ни поиграть с вами для вящего удовольствия, ни как-либо использовать.

– Господи, нигде и никогда обо мне так не заботились, как здесь! удовлетворенно рассмеялась я и тут внезапно сообразила, какой вывод следует из сказанного Кириллом: – Постой-ка, минуточку-секундочку! Если ты принял решение опекать меня, то это означает, что тебе велели... велели меня убить?!

– Вам предписывался всего-навсего "несчастный случай", – отвернувшись, очень тихо сказал Инфантьев. – Я не стал гадать, что в точности означает эта подлая формулировка. Если хотите, то можете уточнить у Стаса.

– И ты... и ты отказался приводить приговор в исполнение еще и потому, что я тебе симпатична?! – (я едва не взвизгнула от восторга). – О-о-о, как это замечательно! Как приятно! Что же ты мне раньше не сказал?

Инфантьев, даже если и собирался, не успел ничего больше пояснить, потому что как раз в эту минуту пара пловцов приблизилась к нашему берегу так близко, что могла все слышать. У разогревшихся мужчин были разные картинки на физиономиях: если вид Станислава выражал полное удовлетворение и заплывами, и разговорами, то у Сержа состояние озабоченности сменялось характерными морщинами, указывающими на некие мыслительные процессы. Однако он довольно легко вернулся к своей роли хозяина и шутливо заметил, что ежели у Инфантьева сегодня по графику приступ водобоязни, то к его услугам отличные плавучие плоты, которые при небольшой затрате мускульной энергии помогут ему успешно пересечь озерко.

Кирилл иронии не воспринял, а самым обстоятельным образом исследовал предложенное транспортное средство. Должно быть, конструкция не внушала доверия, ибо он небрежно оттолкнул машинку ногой и медленно двинулся к воде. Я собралась было последовать за ним, но затем передумала, вспомнив не столько о роскошном подарке (подарке ли?), сколько о хитроумном приборчике для слухового шпионажа, который могли обнаружить при случайном встряхивании моих вещичек. Конечно, я оригинально подстраховалась, тщательно запеленав его в свои трусики и перевязав бюстгальтером, однако кто знает – вдруг, например, Стас заражен сексуальным фетишизмом? Или Сереже захочется оставить на память о незабываемых ночных встречах интересную подробность из интимного женского туалета...

Серж однако захотел немедленно увидеть меня в зимнем наряде.

Понимая, что все это неспроста, я исполнила его просьбу и сразу почувствовала себя готовой к переходу через полярные льды. Что, очевидно, и намечалось. Для полного соответствия образу героической покорительницы северных пространств было решено вдобавок обзавестись длинным шоколадным эскимо на палочке, однако тут же выяснилось, что в прозрачной упаковке оно очень напоминало готовый к любовной схватке фаллос мужчины негроидной расы в... э-э... в защитном чехле. Полюбовавшись своим открытием, я все же не рискнула прикоснуться губами к мороженому столь двусмысленной формы и взяла взамен квадратненький сливочный пломбир. Грызя покрытый сладкими вафельными крошками брикет и поддерживая другой рукой пакетик с платьем и бельем, "леопардово"-неотразимая мисс фон Хетцен позволила Сержу удобно устроить ее на мягком сиденье водяного двухместного велосипеда, а самому разрешила крутить педали. Слева в какой-то момент попытался пойти на обгон Ладвин-младший на таком же спортивном устройстве, однако рыцарь сразу же показал всю безнадежность дерзкой попытки, легко оставив Стаса далеко позади. При этом он случайно едва не задавил пересекавшего озеро вплавь Инфантьева – тому пришлось во избежание травмы весьма спешно и глубоко нырнуть. Выскочив, как пробка, на поверхность, Кир бешеным "вольным стилем" чуть было не догнал обидчика – возможно, от решительного мщения его остановило мое громкое нервное повизгивание, ибо способы плавания в намокшей шубе мне не были известны.

Маленький пляж в самом конце озерка практически ничем не отличался от пляжа в его начале, только в "стенке" помимо прохладительного ассортимента в специальных секциях мерзли и неплохие горячительные напитки. Пока мальчики переодевались, я, прикрываясь свободно мотавшимися полами своей роскошной дохи, ухитрилась не только стибрить крошечную стотридцатипятиграммовую бутылочку сладкой дамской водки, но и незаметно опрокинуть ее в себя профессиональным жестом завзятого выпивохи. Убедившись, что никто ничего не заметил, я тихонько порадовалась вновь обретенной сноровке после нескольких дней почти полного воздержания. И одновременно огорчилась, потому что все-таки не дотерпела до ужина. Но милые мои – уже практически десять вечера! А шуба снаружи в пот вгоняет. А мороженое изнутри холодит...

Буквально через несколько шагов выяснилось, что я прогрела свои потроха не зря, так как миновав очередной "предбанничек" и выпутавшись из влажной биозавесы, мы очутились в "Осеннем Зале", где температура воздуха была значительно холоднее. Перед нами раскинулась грустная березовая роща в пору последнего облетания золотистой листвы – она грудами лежала всюду на земле и тихо шелестела под нашими ногами при каждом шаркающем движении. Осенний сырой туман мягко окутывал стройные пятнистые стволы, скользил седыми струями в сплетениях темных ветвей, а высоко вверху сливался с серым слоистым небом. Капельки мутноватой влаги бесшумно скользили вниз по корявой, надтреснутой бересте, бесследно исчезая в ржавой траве... Тоскливая тишина этого места не располагала к разговорам, и мы молча двинулись сквозь затаившийся лесок. Через десяток-другой шагов я заметила в его глубине какое-то небольшое строение. По мере дальнейшего приближения оно превратилось в прелестный коттедж-теремок, сработанный из отлакированного "красного" дерева и украшенный причудливой резьбой. С подобной архитектурой я встречалась впервые – вблизи ее театральная декоративность придавала домику вид обычной парковой беседки. Однако, заглянув в окошко, мне удалось разглядеть весьма удобную спаленку, созданную и для отдыха, и для неги! Стиль был вполне современным: огромный энергетический камин и пышные "медвежьи" шкуры подле него; солидный пищевой синтезатор, выполненный в форме допотопного комода, и низкая двуспальная кровать на витых ножках. Она, как я успела заметить, была очень туго и тщательно застелена, и это практически снимало с моего личного рыцаря подозрение в устройстве комфортабельного гнездышка для какой-нибудь наложницы.

Инфантьева отшельническая обитель не заинтересовала (он миновал ее стороной и немного отдалился от общества), а вот Станиславу понравилась настолько, что в его шутливой просьбе сдать "Осенний курорт" в недолгую аренду была, как говорится, лишь небольшая доля шутки. "Одному? Без дамы?" – последовало вполне естественное уточнение. – "К сожалению, так..." – "А ходили слухи, что с одной встречаетесь, а о другой вздыхаете..." – "Слухам не верьте!" – поспешно перебил Станислав, нервно взглянув на меня (я сразу сделала вид, что заинтересовалась симпатичным подберезовиком, который нашел и зачем-то сорвал Кирилл). – "Бери пример с меня! Вот я, покуда не встретил достойную женщину, с недостойными не встречался! – (в этом рыцарском заявлении было, пожалуй, слишком много самодовольства). – А бунтующую плоть усердно усмирял ежедневными физическими упражнениями!" – "По-моему, ты перестарался, – буркнул Стас. – Или это был не просто бунт плоти, а целое восстание?" – "Хорошая ассоциация! – усмехнулся Серж. – Теперь я тебя понимаю... Что ж, предоставить сей мини-пансионат в ваше временное пользование, в принципе, можно, только чем расплачиваться будем?" – "А вот этот контрвопрос как раз и нехорош, – несколько обиженно отозвался сын начальника Станции. – Торгашеские замашки никогда тебе не были свойственны в отличии от... Ладно. Энергии у тебя – девать некуда, верно? Или жизнь все-таки дорожает?" – "Не то, чтобы очень сильно, но с некоторых не грех и запросить! – замурлыкал рыцарь. – Может быть, я подозреваю, что без работы ты здесь все равно долго не усидишь..." – "Ах, вот, значит, какие условия! Это уже напоминает добросовестность отъевшегося на хозяйских хлебах кота, который продолжает интересоваться мышами из принципиальных соображений!" "А чем плохие? – невинно удивился монсеньор де Пери. – По-моему, плата вполне посильная! Есть у меня, понимаешь, одно дельце с технической стороной которого я никак не разберусь, а вот ты..."

Тут Серж замолчал и неодобрительно уставился на Инфантьева, который, блуждая между деревьями, срывал уже третий гриб. Внезапно на лице рыцаря заиграла нехорошая улыбочка. Сунув руку во внутренний карман, он достал небольшой, но массивный предмет, напомнивший мне антикварные механические часы-брегет. Когда со щелчком откинулась крышка, показав обыкновенный циферблат, я было утвердилась в правильности своего предположения, однако из каждой цифры вдруг выскочила небольшая антеннка с круглой булавочной головкой. На мой моментальный любопытный вопрос: "Чего-чего-чего-такое-это?" ответили таинственным голосом: "Это мой домашний корректор поведения некоторых заносчивых гостей. Пора, я думаю, преподать Киру небольшой урок, а то ведет себя, как сюзерен у вассала! Впрочем, предоставим ему свободу действий. Если вернется сейчас, то может зажарить эти грибки себе на ужин, а ежели захочет обогнуть во-он ту березку, на которой осталось много зеленых листьев, тогда... Так-так, подходит к ней, грибничок наш лопоухий! Как вы полагаете, мисс, сорока минут будет достаточно?" – "Вполне", – сдуру машинально брякнула я, однако исправить на умное: "Для чего достаточно, черт побери?!" мне не дали, нагло заметив: "Будем считать, что вы разрешили..." После этого рыцарь мимолетными касаниями пальцев заставил головки двух соседних антенн запылать ярким голубым светом. Все произошло точно в тот момент, когда Инфантьев полностью скрылся за указанным деревом. Было непонятно, как ему это удалось – березка все-таки не дуб, а Кир не младенец!

Прошло полминуты, минута... вот закончилась вторая, побежала третья... Я повернулась к Станиславу и уставилась в его едва ли не вылезшие из орбит глаза и широко раззявленный рот. Рот пару раз судорожно закрылся-открылся, шлепая губами, и еле слышно поведал: "Я же все время смотрел ему в спину!"

Тут уже не выдержали мои нервы. Уронив мешок с вещами, я рванула на приличной стартовой скорости и в несколько антилопьих прыжков доскакала до места происшествия. Такое определение события было абсолютно справедливым, ибо за березкой Инфантьева не оказалось, равно как и в роще вообще. Видимость нормальная, а спрятаться негде.

– Теперь, надеюсь, он поймет, что мир устроен несколько сложнее, нежели ему втолковывали "святые отцы"! – громким торжественным голосом возвестил рыцарь. – Хотя сорока минут для нашего бугая маловато, но иначе он опоздает на ужин...

Этого заявления оказалось вполне достаточно, чтобы превратить мои обратные прыжки в настоящие леопардовые – для полного сходства с хищником не хватало лишь длинного хвоста. Темперамент же, с которым я вцепилась в Сержа, затрясла его и завопила: "Где Кир?!", был, что надо! Станислав окинул нас взглядом инопланетянина, а затем в точности повторил мой путь до жуткой березы и обратно. В его движениях отлично проявился характер – он полз, как улитка. Лучше бы мальчик пришел ко мне на помощь, так как от всех моих могучих усилий только трещала на рыцаре одежда, а сам он, словно вросший в землю, стоял неподвижно, глядел в пустые небеса и блаженно улыбался.

– Не беспокойтесь, мисс, – ответили мне наконец, – с вашим новым телохранителем ничего плохого не случится. Лишь больший нагуляет аппетит, вот и все.

– Какой аппетит?! Где нагуляет?! – продолжала разоряться я, сменив безнадежные рывки на более полезные щипки, которые перемежала с увесистыми тумаками по рыцарскому горбу. – Сейчас же прекрати свои фокусы, а не то я закачу настоящую истерику!!

– Как, а это разве не она самая? – вежливо поинтересовался Серж, подставляя моим кулачкам собственную широкую грудь. – Неужели такие могучие удары только прелюдия-увертюрка к настоящему концерту? В таком случае...

– Немедленно верни моего "Стража" сюда! – оборвав издевательские словеса, потребовала я и прекратила экзекуцию. Впрочем, я тут же продемонстрировала Сержу свою скрюченную пятерню с длинными вампирскими ногтями. Потом подумала, спрятала четыре из них и, погрозив указательным пальцем, грозно предупредила: – Иначе я тебя сейчас поцарапаю!

Угроза порчи внешности, наконец, возымела свое действие, и рыцарь быстро отпрянул назад. Увы, эта видимость испуга была единственным достижением, которого я добилась. Мне терпеливо повторили, что через сорок... нет, уже через двадцать девять минут драгоценный Инфантьев нас нагонит, а способа ускорить это действие не существует. Более подробных разъяснений дать не пожелали, заметив: "На этой планете странного хоть пруд пруди. Одним меньше, одним больше – какая разница?"

– Как это "какая"? – я возмущенно задвигала полами шубы. – Меня вовсе не прельщает перспектива заснуть в отведенной мне комнате, а очнуться, например, в склепе! Кто знает, может, тебе достался в наследство современный разбойничий притон! Или старинный...

– "И когда главные часы гулко пробили полночь, из-за портьеры высунулась длинная костлявая рука и нажала замаскированный под вешалку рычаг..." – замогильным голосом пробасил Серж, закатив глаза. – "В полу раскрылся потайной люк, и в него бесшумно опустилась кровать со спящей принцессой. Лишь сменяющие друг друга смоляные факелы, закрепленные в камнях, неровным трепещущим светом озаряли страшную глубину подземелья колдуна..."