Текст книги "Нервные профессионалы (По следам Святогора - 2 или Авантюрное танго - 2)"

Автор книги: Михаил Огарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

– Папа, папа, не будь смешным! – (мысль о том, что некий секрет проплывет мимо ее ушей, показалась Эльзе невыносимой, и она торопливо покинула кабину пилотов). – Мы же одну упряжку тянем! Что хорошего, если опять начнутся взаимные подозрения?

– Да какие там, к чертям лысым, "взаимные"! – не удержался Командор. Сейчас в прицеле критики только вот эта замшевая особа, с которой ты в последнее время поддерживаешь слишком тесные отношения...

Он не закончил предложение, ибо понял, что у "кожаных" девочек найдется достойный ответ – не хватало еще, чтобы подчиненные узнали о проведенной им вместе с Йорковой увлекательной ночки! Бросив хмурый взгляд на бесстрастного офицера, герр Густав сухо щелкнул пальцами и отвернулся.

– Вы, кажется, придаете слишком большое значение замечанию, которое я собираюсь сделать, – кашлянув, сказал лейтенант, – а ведь это всего лишь уточнение. Понимаете, я обратил внимание на необычное расположение холодного оружия, оставленного Романом. Удобнее было бы просто воткнуть его в эту самую расщелину – не зная места, не найдешь. Однако нож с огромной силой всадили в толстую ветвь рядом и снизу – получилось очень заметно!

– Ну и вывод? – нарочито бесстрастно спросил Командор, подметив, как у Златы буквально по-кошачьи загорелись глаза. Гуннар понимающе покивал:

– Вот я и думаю: что для обывателя одно и то же, пустяк, то для разведчика – суть два разных явления...

Не вызывало сомнения, что еще секунда – и Йорковой с трех сторон будет учинен хороший допрос с пристрастием, однако в этот момент с четвертой стороны раздался деловитый голос Мстислава:

– К сведению лиц, слишком увлеченных гаданиями по ножевым отметинам на стволе – только что третий этаж Базы дважды весь озарился огнями. По-моему, там уже начинают порядком проявлять нетерпение и намекают, чтобы мы поторопились.

Услышав эти слова, все гурьбой бросились обратно в кабину, а витязь со своего места наблюдал за толкотней с таким выражением на лице, будто его постигло внезапное разочарование. Первой у пульта очутилась Эльза и сразу же включила оптику увеличения. Вмиг окна Главной Станции приблизились на расстояние вытянутой руки – по-прежнему пустые и черные. На них долгое время смотрели, не отрываясь, ожидая повторной демонстрации, однако с ней явно не спешили. Тогда Густав фон Хетцен, намеренно убрав защиту против подслушивания, вызвал Инфантьева, и тот в точности повторил утверждение Мстислава.

– Какие будут идеи? – нервно поинтересовался Командор. – Есть убеждение в том, что сигнал подан Романом?

– Герр Густав, – сказала Злата и осторожненько тронула ноготком кнопку запуска системы полной безопасности, – если в каждый ответственный момент вместо настроенности на действие вас будут слишком тревожить отцовские чувства, как же тогда работать? Прошу понять правильно: мы договорились о сотрудничестве, я взялась выполнить техническую часть задания и выполню ее, но одновременно заботиться о благополучии членов вашей семьи – слишком жесткое условие!

– Не нужно было втягивать Ромку...

– Да полно вам, в самом-то деле! Здоровенный малый, умница, худо-бедно, но подготовленный! При нем пистолет, стрелять он умеет... В самом худшем варианте его могут взять в заложники и только!

– Пора действовать, папа, – не выдержав, вмешалась Эльза, – дальше сидеть и раздумывать невмоготу! Вот Станция, нас там ждут – войдем!

– А выйдем ли?

– Тогда нужно было оставаться дома, а всю операцию поручить Никомеду Коревичу и его заплечных дел мастерам. Поехали – ночь неотвратимо приближается, а дождь льет все сильней и сильней...

– Да, дождь еще этот... – Командор опять крепко выругался. – Вторые сутки... А!

Отчаянно махнув рукою, он тяжело опустился на сиденье, включил двигатель и, словно угадав его мысли, то же самое синхронно проделал Инфантьев. Пассажиры едва успели хоть за что-то ухватиться – гравикатера рванулись вверх, зависли на расстоянии тридцати метров от земли, а затем один за другим устремились к Базе. Оперируя полученными данными, автоматы выполнили сложный маневр с безукоризненной точностью, легко затормозив у восточной стены. Все же стоявшим людям избежать инерционного воздействия не удалось – кроме самого Командора пристойную позу сумел сохранить лишь Мстислав, не покинувший свое место, а женщины и лейтенант потеряли равновесие и повалились друг на дружку. Со словами: "Ну и начало!" Злата поднялась и стала шумно отряхиваться, стараясь, чтобы пыль летела в сторону водителя. В этом ее очень обстоятельно поддержала Эльза, вдобавок громко сообщив:

– Он всегда так: колеблется, колеблется, а потом головой вниз – бух!

– В отличии от тебя, делающей наоборот, – сердито отозвался отец. Дождавшись восстановления некоторого порядка, он подал условный сигнал, и машины плавно опустились вниз. Теперь главный вход находился от них не далее все тех же тридцати метров. Дверь его была раскрыта, но за нею царил густой непроглядный мрак.

Немного подумав, Командор дал команду на общий сбор, и через минуту в салоне вездехода стало тесновато. Все принялись с мучительным напряжением вглядываться в прямоугольную черноту и смотрели так до тех пор, пока у многих не начали слезиться глаза. Инфантьев, избежавший этой неприятности, заметил:

– Даже если окна затемнили к ночи, все равно совершенно неестественная картинка получается. Похоже, кто-то запрограммировал "расчетчик" и балуется со спецэффектами!

– Может быть, там и расставлена западня, которой ты опасалась? предположила мисс фон Хетцен, нетерпеливо трогая Злату за плечо. Та задумчиво посмотрела на нее и сказала:

– Если разрешат – я попробую это выяснить.

Ответ, несомненно, предназначался для Командора, однако по выражению его лица нетрудно было понять, что отныне передвигаться разведчице "Элиты" будет дозволено только в особом сопровождении. Не сомневаясь, что его поняли без слов, герр Густав все же счел нужным добавить:

– Рисковать вашей жизнью, "Госпожа Метелица", я не могу. После допущенных ошибок вы лишаетесь права вести сольную партию.

– Как важно по форме и как неверно по сути! – устало засмеялась Йоркова. – А вы, вы сами могли предположить, что два десятка гвардейцев примут стратегический планетолет за пассажирский дирижабль и дружно отправятся в самоволку? Такого поворота событий даже мой дерзкий ум не предвидел!

– Ах, "дерзкий ум"... Нахальная ты девчонка! – (несмотря на уничижительный тон, реакция Командора все же была вялой). – Обманщица, авантюристка... Надеешься на фарт там, где нужен математический расчет! Хватит, теперь руководство я полностью беру на себя. Эй, ребята, есть работенка – вам придется отправиться на разведку! А? Нет, Гуннар, ты останешься со мной, твои парни чудесно справятся сами. Взять под контроль первый этаж – плевая задачка!

Трое рядовых подтянулись и четко прищелкнули каблуками. Отличные специалисты рукопашного боя, они не нуждались в ином оружии, кроме специальных перчаток с утяжелителями да набора метательных парализующих "стрелок". Именно с такой простой экипировкой эти специалисты с успехом освобождали заложников при шансах один к десяти. Не тратя времени, они пригнулись, выскочили из кабины гравикатера и в несколько прыжков достигли входа, зиявшего, как раскрытая пасть неведомого чудовища. Внезапно короткую попытку присоединиться к ним сделал и Кирилл Инфантьев, но этому в корне помешала Эльза, бесцеремонно ухватившая его за брюки. "Стражу" пришлось остаться и вместе с остальными наблюдать, как десантники поочередно проникают в прихожую Главной Станции. Наступила полная тишина, в которой было трудно уловить даже дыхание соседа.

Прошло три минуты, пять, десять... пятнадцать... Из чрева Базы, поглотившего людей, не доносилось ни единого звука. Командор побагровел от волнения и непрерывно приглаживал обеими ладонями волосы, чем только портил их внешний вид. Больше всего он боялся ехидного вопроса со стороны Йорковой: "Кто следующий?", и на исходе восемнадцатой минуты услышал-таки в точности эти слова. Правда, их произнесли без издевки, даже с определенным испугом, однако Густав фон Хетцен успел себя настроить на вспыльчивую ответную реакцию.

– А что оставалось делать? Всем скопом, что ли, сунуться? – зашипел он Злате в самое ухо, заставив ее вздрогнуть и отодвинуться. – Ворваться с криками "ура!" и рассеяться по залу? Не сомневаюсь, ты так и поступила бы!

– Нет, я бы попросила первым войти неуязвимого Мстислава Ласкэ, последовал выразительный ответ. – Он же единственный из нас, кто может надежно защитить себя с помощью "сверхсилы"!

Это простейшее правильное решение не пришло сразу в голову Командору, поторопившемуся непродуманно взвалить на себя всю ответственность. Ему ничего не оставалось, как деревянно замереть с оскорбленным выражением на лице, что он и сделал, предварительно выйдя из машины под дождь.

Обеспокоившись, как бы потревоженная гордость не погнала папу вслед за сгинувшими во мраке десантниками, Эльза выпустила Инфантьева из своих цепких пальцев и тоже выскочила в вечернюю мокроту. Подбежав к отцу, она протянула было к нему руку, но вдруг уронила ее, замерла, а потом неуверенными торопливыми шажками двинулась к Базе сама. Тут уже за ней бросились все – и тотчас отпрянули назад с болезненными гримасами. Впрочем, мисс фон Хетцен через несколько секунд тоже возвратилась и с двух попыток забралась в вездеход с дергающимся подбородком и расширившимися глазами.

– На первом этаже Станции находится только один живой человек, – с ужасом поведала она. – И еще один на третьем. Все...

– Ты уловила лишь две "волны"? – торопливо переспросил Командор. Эльза часто-часто затрясла головой:

– Да, да, да! Самый нижний уровень – абсолютно точно, а вот выше... Как будто присутствует еще чье-то сознание, но словно запертое на замок, намертво заблокированное, а такого не может быть! Даже тренированный профессионал не в состоянии держать пси-блок более тридцати секунд...

– Ну что же, господа, значит, настал черед мне водить, – решительно поднялся Мстислав. – Не сомневайтесь, моя "истинная сила" вполне надежна. В течение, как минимум, двадцати минут вам беспокоиться не о чем.

Высказав эту уверенность, витязь сразу начал действовать – в его руке появился тяжелый металлический дротик, с которым он и двинулся к Базе. Однако тут же Командору стало ясно, что их всех давно держат и под наблюдением, и за дураков: по мере приближения Мстислава к цели, дверной проем начал освещаться изнутри неоновым светом, интенсивность которого постепенно нарастала. Чуть поколебавшись, витязь медленно вступил на порог, держа метательное оружие наготове. И в ту же секунду весь первый этаж озарился ослепительным белым огнем, словно там бесшумно взорвалось какое-то адское световое устройство...

Мстислав инстинктивно отпрянул назад и замер на верхней ступеньке. Так он и оставался неподвижным в течение долгих двух или трех минут, а потом повернулся лицом к вездеходам и безнадежно развел руками.

У Командора сразу упало сердце; не чувствуя тела, он, пошатываясь, побежал к витязю. Эльза, Гуннар, Кирилл и Злата бросились следом, но, попав в прихожую, сбились в кучу и застыли, не в силах пошевелиться.

В зале были люди. Много людей, не меньше двадцати. Все хорошо знакомые.

Ближе всех безмолвно цепенели те три десантника, которые вошли полчаса назад. Вернее, на ногах стояли только двое – согнутые, с мертвыми выпученными глазами – третий же сидел, широко расставив руки, будто пытаясь ими что-то обхватить. Приблизительно в таких же нелепых, скрюченных положениях находились и прочие боевые соратники Гуннара Озолса. Лежал только один, но и у него обе руки были подняты кверху. Казалось, что десантников то ли парализовало, то ли мгновенно заморозило. Или же они отрабатывали сложную учебную "позу манекена" в крайне странном исполнении...

Выдав вполголоса нецензурщину, от которой покраснел бы последний пропойца в последнем кабаке Столицы, Злата выхватила из внутреннего кармана курточки продолговатый прибор (из него сразу же полезли в разные стороны небольшие антеннки) и подскочила к высокому офицеру с вывернутой правой ногой. Подсоединив к этой конечности свое устройство, Йоркова напряженно вгляделась в крохотный дисплей, перещелкнула каким-то рычажком, снова хлестко выругалась и подбежала к другому несчастному. Подобная операция повторялась еще много раз – светлый силуэт маленькой женщины, как потерянный, метался среди окаменевших фигур, и не хотелось смотреть на его судорожные бесполезные движения. Когда разведчица "Элиты" вернулась ко все еще неподвижной группе соратников, она была вся влажная, и лишь полное отсутствие косметики помогло ей сохранить пристойный вид. Тяжело дыша и ни на кого не глядя, Злата выдохнула в три приема:

– Этих, троих... кто вошли последними... спасти еще успеем – "СН-23" действует необратимо только через три с половиной часа. Но для остальных, кроме скромных похорон, ничего больше сделать нельзя.

– "эС-эН"? Как перевести? – шепотом спросила Эльза, нервно пристукнув зубами. "Госпожа Метелица" посмотрела на нее, как на дикарку, и сказала с большой неохотой:

– Это так называемая "субстанция наказания" – в данном случае двадцать третьего состава мгновенного действия. Или, выражаясь языком богатырей-витязей, одна из многочисленных разновидностей "трупырей" довольно жесткого характера. Причиняет сильнейшие физические страдания (даже вскрикнуть нет сил) в продолжении всего лишь восьми минут сорока секунд – очень небольшое время для важнейшего параметра. Что происходит дальше – можете полюбоваться. Но с остальными беднягами все гораздо хуже, ведь их угостили составом под номером "60". При его действии болей не бывает (примерно, как было с Эдвином у Сафат-реки), но нейтрализатор нужно ввести не позднее первых пятидесяти минут. А они уже стоят так, без помощи, много часов!

– Это значит... – глухо просипел Гуннар, – это значит, что и нас спокойно могут пристукнуть в любой момент?

– Не думаю, – резко оборвала его Злата, – вы нужны живыми! Вот меня, как явно лишнюю, могли бы "зомбировать" или вообще уничтожить безо всякой жалости. К счастью, "истребители" не рассчитаны на избирательную атаку, а поражают сразу всех. И все же я была бы очень благодарна мисс фон Хетцен или господину Ласкэ, если бы кто-нибудь из них взял меня за руку.

Это простое пожелание привело названных лиц в состояние замешательства. Мстислав постоянно "держал сверхсилу", чередуя периоды концентрации с короткими моментами расслабления, и, похоже, не готов был заниматься кем-нибудь, кроме самого себя. Тогда Эльза мужественно сделала шаг вперед и вцепилась в запястье Йорковой, не совсем, впрочем, понимая, кому же на самом деле требуется защита.

В эту минуту ее отец с бормотанием: "Роман... а как же Роман?" пошел бродить среди окаменевших людей. Он всматривался в их лица и называл многих по именам, на его глазах то и дело выступали слезы. Лейтенант, хотя и не двинулся с места, тоже находился в угнетенном состоянии, то и дело вытирая усы тыльной стороною ладони. Лучше всех сохранил выдержку Инфантьев – он угрожающе посматривал по сторонам, будто выискивая, с кем можно сполна рассчитаться за содеянное. Ослепительный свет, потоком лившийся с потолка в самом центре зала, начинал плавно тускнеть по направлению к стенам и совсем исчезал в его углах, где по-прежнему ничего нельзя было разглядеть.

Первый этаж Главной Станции не имел обычного кольцевого прохода и представлял собою нечто вроде огромного квадратного ящика с минимальным внутренним содержимым – расположенная возле входа-выхода стеклопластиковая лестница на второй уровень была наиболее впечатляющим сооружением на фоне беспорядочно расставленных легких кресел и прочего подобного инвентаря. Обычно прозрачная, сейчас она тоже имела вид вязкого сгустка черноты с неразличимыми перилами и ступенями. В какой-то момент Кирилл вдруг заметил, как с левого края эта чернота начала вдруг бесшумно удлиняться, принимая форму то ли чудовищного крыла, то ли зловещей остроконечной тени... Издав предупредительный возглас, он осторожно двинулся навстречу. Лейтенант, витязь и обе женщины торопливо обернулись, причем Эльза с пронзительным верещанием, означавшим, что искомая "волна" наконец-то обнаружилась.

Командор расценил всеобщее возбуждение по-своему: подумав, что нашелся Роман, он со всех ног поспешил обратно, на бегу всматриваясь в очертания крупной фигуры, аккуратно запакованной в плотный армейский плащ нефтяного цвета. Когда плечо Густава фон Хетцена поравнялось с плечом Инфантьева, неизвестный отрывистым движением головы откинул назад капюшон – и все, кто находился в движении, второй раз замерли так основательно, словно вросли в пол.

Перед ними стоял Серж.

Внешне он не изменился – под плащом легко угадывалась все та же могучая стать – лишь лицо несколько утратило густоту благородного каштанового загара, полученного в первоклассном солярии, да прибавилось морщинок в уголках глаз. Сами глаза смотрели тускло и бесстрастно, но это могло быть и обыкновенной профессиональной игрой.

– Ну что же, господин Густав, первый этап вашей безрассудной затеи подошел к логическому завершению, – негромко сказал рыцарь и обвел взглядом ряды мертвых десантников. – А ведь поначалу вы не произвели на меня впечатление полностью испорченного человека!

– Где мой сын? – клокочуще выдохнул Командор и повторил срывающимся голосом: – Где Ромка? Если он у вас в плену – я заранее согласен выполнить любые ваши требования и даже...

– Тсс... не так громко, герр Густав, не так громко. Я-то на отцовских чувствах не играю, но над нами, безусловно, есть Всевышний, а в промежутке – еще довольно много вершителей человеческих судеб калибром поменьше. Вашей простительной слабостью могут незамедлительно воспользоваться с трудно предсказуемыми последствиями!

– Что все это значит, Сереженька? – (Эльза старалась говорить нежно и ласково, но ежесекундно фальшивила). – Что здесь произошло, и куда подевался мой брат?

– А я-то надеялся услышать печальное: "И почему ты не приехал раньше, милый?" – натянуто сыронизировал Серж (у него это получилось еще наиграннее). – Судьба Романа, мисс, мне, к сожалению, неизвестна. А об остальном все уже рассказала вон та неприятная особа с инициалами "ГГГ". Знаете расшифровку? В ее трактовке – "Госпожа Голда..." ну и так далее, а на самом деле – "Гибрид Гадины и Гангстера"! До нее, наконец, дошло, что она сидит по уши в помоях, но на помощь позвала, увы, слишком поздно.

– Я не звала на помощь... тра-та-та-та! – (Злата здорово озлилась). Я лишь сочла нужным поставить в известность главного интригана здешних мест, что он благополучно проспал главные события! Теперь вижу, что наш рыцаришка активно начал наверстывать упущенное и наломал дров!

– Да ничего подобного! – отрезал Серж. – Я прибыл на пять часов раньше вас, когда трагедия давным-давно уже оформилась! И подумал, что нет смысла пропускать финал. Я внутри не пугливый, а снаружи скользкий, меня так просто в гипсового истукана не превратишь!

– О, сколько самомнения! Сколько патетики! – презрительно усмехнулась Йоркова и принялась вытирать платочком разгоряченное лицо. – Как же ты уцелел под действием "СН-23"? Какие творил заклинания? Или у тебя иммунитет?

– Остановимся на последнем предположении – раскрывать свои секреты перед всякими... я не собираюсь! А пока необходимо раскрасить для вас всю картину. Начинаю, смотрите!

Его правая рука под плащом явственно шевельнулась, на что-то нажимая, и ближайший угол стал вдруг медленно наливаться нежным розовым сиянием там вдруг начали проступать контуры сооружения, которое сперва показалось странным. Но чем больше пламенел радостный свет, тем четче среди остатка мрака вырисовывалось массивное кресло, в котором, откинувшись на изголовье, сидела с закрытыми глазами неподвижная бледная женщина. При быстрой контрастной игре розовых и черных тонов глянец ее волос дважды подернулся слабым перламутром и погас.

Тут Йоркова неожиданно всхлипнула, но сразу замолкла, сунув в рот маленький жесткий кулачок. В таком виде она проворно пересекла зал, подошла вплотную, всмотрелась и, опустив голову, поплелась обратно, как побитая собака. Возле вздрагивающего Инфантьева женщина задержалась и, смешавшись, пробормотала:

– Боже мой, Инга... "Дама Треф"! Какой нелепый конец...

– А это еще не все, мисс "Глупая Галактическая Гусеница"! У меня в запасе есть еще три сидячие статуи! – с яростью добавил рыцарь. – Покажу номер вторую, главную. Признаюсь: я сильно недолюбливал этого господина, но такой гибели ему не желал! Впрочем, по обычаям этой планеты, о покойниках или хорошее, или ничего. Я предпочту помолчать. Может, у вас найдутся хвалебные и почтительные слова?

Еще несколько шевелений невидимыми пальцами – и дальний уголок зала озарился отвратительным нежно-голубым. Расстояние было приличным, но на сей раз вместе со Златой громко охнула и Эльза при виде огромного мертвого мужчины, по сравнению с которым кресло казалось почти детским. Разведчица "Элиты" опять рванулась вперед, но затем остановилась. Потрясенная дочь Командора впервые заметила на ее щеках две извилистые струйки, не похожие на дождевые.

– Все... Вот теперь окончательно все рухнуло... – отчетливо произнесла Йоркова и опустилась на пыльный пол, скрестив ноги. – О, сколько же я сил потратила на приручение Иннокентия! А сколько терпения, чтобы растолковать все преимущества и выгоды от нашего союза! Господи, да отчего же мне всегда под занавес не везет?! С таким трудом собрала великолепную подборку козырей и растеряла их одним махом! Где недодумала? Где ошиблась?

– Как это печально! Мы сейчас расплачемся! – с ненавистью процедил Серж и очередным быстрым переключением обозначил два последних угла – там коченели трупы богатырей, товарищей непримиримого атамана. – Вот какие сюрпризы скрывает "занавес"! Ярослав, Клим... Они же по твоему приказу явились сюда – зачем? Отвечай же!!

– Да не могла я велеть Иннокентию практически в одиночку напасть на Базу!!! – заорала Злата и застучала ногами. – Что я, чокнутая, в самом-то деле?!

– Ты на все способна! За годы знакомства с тобой я сполна в этом убедился!

Йоркова вздрогнула и устремила на рыцаря нехороший взгляд. Потом живо поднялась, тщательно отряхнулась и преспокойно заметила:

– А вот я что-то наших встреч совершенно не помню! Говоришь, бродили по ночным лугам и долго не могли расстаться у калитки? Какая жалость напрочь запамятовала! Представляешь?

– Отчего же не представить? Не ты первая и не ты последняя, кто, начиная жить заново, говорит себе: "С прошлым покончено навсегда!" Да только эта сладкая мечта никогда не сбывается! Приходит час, прошлое неожиданно врывается в настоящее – и вот сбитый с толку атаман хладнокровно отправляется на верную смерть! Если ты планировала разведку боем, то она удалась!

– Да как же тебе не стыдно возводить на меня прилюдно такие обвинения? – не выдержала Злата. – Старый ты аферист! Не слушай его, Эльза! Не верьте ему, господин Командор! Он просто мелко мстит за то, что я постаралась не допустить к рыцарской берлоге Ольду и Малинку!

– И добилась-таки этого! Чисто по злобе взяла и испортила мне стопроцентную возможность стать во главе игры! Сама ничего не приобрела, зато от души нагадила, как обычная драная кошка! Эх, бабы, бабы... Тысячелетиями вы были ничтожествами, таковыми и останетесь навсегда!

– О! Какое высоконравственное культурное мнение! Видишь, Эльза, видишь?

– Прости, Сережа, но ты сгоряча наговорил такого, такого... – мисс фон Хетцен неуверенно кашлянула и вопросительно посмотрела на остальных (все следили за перепалкой очень внимательно, стараясь уловить суть подтекста). – Ты же не думаешь всерьез, что...

– Еще как думает! – уверенно заявила Йоркова. – Я ведь его хорошо... хорошо изучила! За то время, пока находилась здесь! Для него женщина любимый инструмент, на котором он, правда, играть никогда не умел да и сейчас так и не научился! Зато мастер возводить на бедный слабый пол напраслину! Ишь чего про меня наплел! А как сам? Обзавелся личным предохранителем против "трупырей", хитрым приборчиком для регулирования освещения... креслица по уголкам расставил! Может, и все остальное срежиссировал?

– В самом деле, господа, предъявлены серьезные взаимные обвинения! внушительно начал Командор (неожиданное возникновение типично профессиональной ситуации помогло ему обрести прежнее внутреннее равновесие). – Ответьте мне, "Госпожа Метелица", ради какой цели здесь объявился атаман Иннокентий?

– Не знаю, герр Густав, не знаю, – устало вздохнула Злата, – могу только догадываться. Кажется, его погнало сюда исключительно болезненное самолюбие...

– Шутить изволите, так? А ведь не время новые загадки загадывать, когда старые кровью пахнут! А вы, рыцарь...

– А я уже все сообщил, что счел нужным, – неприязненно ответствовал Серж. – Для невнимательных и беспамятливых повторю: прибыл незадолго до вас полностью экипированным и оснащенным, предварительно застраховав свою жизнь и здоровье в страховой компании "Серж и Стас" – исключительно надежная фирма, рекомендую! Видел, что произошло с последней тройкой десантников, но помочь был бессилен. От вполне понятной злости едва не потерял контроль над собою, за что, однако, не извиняюсь – перебьетесь! А теперь...

Ему пришлось прерваться, потому что в этот момент прихожая внезапно полностью погрузилась в такую жуткую темноту, что Эльза непроизвольно вскрикнула – ей почудилось, что у нее исчезло тело. Однако никто не успел предпринять никаких действий – возле одной из стен, у самого пола, вкрадчиво высветился изумрудный прямоугольник. Затем чуть выше и дальше второй, рубиновый; еще выше – третий, бирюзовый... четвертый, хрустальный... пятый, сапфировый и шестой, сердоликовый. Жирной угольной полосой обозначились перила в мерцающем неоновом обрамлении, а промежуточная площадка между первым и вторым этажами вдруг запульсировала веселенькими концентрическим кругами. Со страхом и недоверием смотрели люди на сказочной красоты лесенку, и почти у каждого появилось большое желание отойти от нее подальше. Но никто этого не сделал, ибо за спиной и по углам стояли и сидели мертвецы.

Где-то вверху, под потолком, прозвучал отрывистый сочный звук, похожий на "до" второй октавы – вслед за ним живо и кокетливо была сыграна вся гамма. Разноцветные ступеньки одна за другой замигали в такт, а на заключительном "до" радужно вспыхнули переливчатые круги на площадке. Представление повторилось дважды, причем в манере игры начало появляться раздражение.

– Кажется, господа, нас приглашают подняться, – спокойно проговорил Инфантьев. – Я думаю нечего тянуть, ведь мы за этим и приехали.

– Разумеется, поднимемся, – согласился Серж, – но без тебя. Дело в том, что твоя жена жива... пока жива. Ее можно спасти лишь в специальном медицинском центре здесь или... или у меня. Выбора, сам понимаешь, нет, так что бери вездеход и спешно отправляйся. В остальном тебе поможет Станислав Ладвин. Я бы попросил об этом Эльзу, но боюсь, что она воспримет близкое соседство даже с бесчувственной Ингой без воодушевления.

– Господи, ну почему ты сегодня стараешься обидеть всех и каждого? расстроено начала дочь Командора, но умолкла, повинуясь требовательному жесту "Стража". Подойдя рыцарю совсем близко, он спросил:

– И как же она сподобилась уцелеть?

– Кто-то вовремя ввел ей в вену "нейтрализатор-60" – больше такой чести никого не удостоили, – недобро усмехнулся Серж, и вслед за его словами кресло, в котором сидела молодая женщина, снова слегка осветилось. – Глядите-ка, а новый хозяин Базы со мною согласен! Что ж, значит у тебя не будет проблем с транспортировкой...

– ...с транспортировкой живого груза, ты хочешь сказать, – закончил за него Кирилл. – Знаешь, тогда, в лесах, я ошибся. Ты не просто негодяй по призванию, ты – негодяй бессознательный. Плотоядный благодетель с хорошим аппетитом!

– А вот такое я хамло! – охотно согласился рыцарь и усмехнулся на сей раз вполне довольно. – Сукин сын и распоследний паразит... что с меня взять, кроме качественных анализов! Ладно, действуй, не теряй времени – я о мисс фон Хетцен сумею позаботиться не хуже.

Возмущенная Эльза хотела было заявить, что она не вещь и не нуждается в камере хранения с топтуном рядом, но вместо этого подошла к мужчинам, взяла "Кира" за локоть, отвела в сторонку и на глазах у всех чувственно поцеловала. Потом она решительно вступила на лукавую лестницу и в два прыжка достигла фальшивой сердоликовой ступеньки. Опомнившись, Командор последовал за нею, следом заторопились Гуннар и Злата. Рыцарь вежливо пропустил Мстислава вперед, но витязь не воспользовался джентльменской любезностью, а предложил точно такую же изысканным жестом руки. В результате оба недруга двинулись наверх рядышком, почти соприкасаясь плечами, причем Серж вызывающе не концентрировался. Мстислав не замедлил ответить очередным долгим расслаблением, но было заметно, что он готов вызвать "сверхсилу" в любую секунду.

На второй этаж не стали и заглядывать (там стояла такая кромешная тьма, в которой, казалось, невозможно дышать), а сразу проследовали на третий в "рабочий зал". Его кольцевой коридор достаточно освещался в аварийном режиме, но в главном помещении царила почти та же картина, что и внизу. Некоторое обозримое пространство имелось возле работающего главного станционного "расчетчика", а у самых стен уже ничего нельзя было увидеть. На единственном включенном мониторе демонстрировалось какое-то странное немое кино – донельзя укрупненное изображение и стремительная смена кадров мешала понять происходящее на экране. Мелькали дергающиеся части чьего-то пестрого тела, обильно лилась кровь, во все стороны летели комья грязной земли, откуда-то сверху и сбоку сыпались листья, общая панорама осеннего леса то выходила на первый план, то исчезала совсем... Тем не менее, Эльзе показалось, что она уже видела подобные сцены. Ей захотелось подойти поближе, но всякий раз после третьего шага дочь Командора натыкалась на мягкую невидимую преграду, которая столь же мягко отталкивала ее назад. Пораженная случившимся, мисс фон Хетцен хотела поставить в известность отца, но тут раздался презрительный голос Сержа:

– Имеющие склонность к садизму – можете наслаждаться! Мстислав, дружок, смотри, не возбудись через меру! Интересно, после того, как все было кончено, ты не попросил приготовить себе отбивную из свежего мяса?

Как бы подтверждая, что не в меру язвительный рыцарь угадал правильно, экран на несколько секунд погас, на нем замелькали полосы, а потом ролик пошли крутить по-новому. Появилось дерево, гнутая старая береза, и маленькая лань, привязанная к нему... Мокрый осыпающийся лесок справа, плита стального неба вверху... Животное нервничает, тревожно озирается... вдруг срывается с места, делает серию диких прыжков, рот раскрыт в одном страшном несмолкаемом крике...