Текст книги "Нервные профессионалы (По следам Святогора - 2 или Авантюрное танго - 2)"

Автор книги: Михаил Огарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

– Значит, ты считаешь самым страшным то, что Мстислав за спиною у Королевен сговаривается с некоторыми лидерами богатырей?

– А что может быть хуже?

Этого я тебе, мой милый, не скажу, подумала я, ибо у вас своя партия, а у нас – своя. Да-а-а, какую же ошибку мы допустили с самого начала! Наивно решили, что против семьи фон Хетцен разведчик "Элиты" действует в одиночку, а оказалось, что он успел сколотить отличную бригаду! Вот почему мы всюду запаздывали, то и дело спотыкаясь на ровном месте. Но ты, Сереженька, сильно ошибаешься, считая Мстислава крайним...

– Похоже, ты, Сереженька, не ошибся, предположив, что этой ночью нас ожидают разговоры, разговоры и ничего, кроме разговоров, – (я наконец-то согнула правую ножку в колене, чем сразу же приковала мужской взгляд к определенному участку моего тела). – А может, мы все-таки рискнем бросить вызов твоей могущественной гадальной книге?

– Стоит попробовать, – (рыцарь тоже обновил интонацию разговора очень профессионально). – Ах, только женщина умеет так легко менять деловые темы на личные и наоборот! Если, конечно, личная жизнь не является для нее делом...

– ...или же дело – кровно связанным с жизнью, – логично закончила я и решительно согнула левую ножку. Эффект от этого действия оправдал все мои ожидания – рыцарь упал рядышком на постель, и его руки пришли в движение. Однако, уже притянув меня к себе, Серж, как я и предполагала, захотел прояснить последний, непосредственно связанный с ним момент:

– Меня ужасно поразили твои, Эльза, слова о том, что я был под подозрением в качестве предполагаемого кандидата в супершпионы. Как подобная фантастика могла прийти в голову?

– С вашей случайной подачи, милый, – лукаво улыбнувшись, промолвила я и снова прикоснулась губами к его виску. – Никто ведь тебя не тянул за язык – сам проболтался о своем интересном сенсорном коэффициенте!

– Что же в нем особенного?

– О, такому неосведомленному человеку я не в силах отказать в объяснении! – мои шаловливые губы тронули мочку Сережиного уха. Понимаешь, "эС-Ка" в 99 единиц вообще встречается нечасто, а среди серьезных разведчиков таковой имелся у одного парня очень высокой квалификации по прозвищу "Беглец". Он работал на "Элиту", в чем-то провинился перед своими боссами и был приговорен к двум с половиной годам "болевой камеры" – с правом "добровольного ухода", разумеется... Так вот, он оказался вторым героем за всю историю человечества, которому удалось выдержать подобный сумасшедший срок и не сойти с ума. И не покончить с собой.

– А кто был первым?

– А первым был человек, который вот уже сорок с лишним лет является одним из главарей небезызвестного "Синдиката". Ему помогла справиться с двухлетним заключением неукротимая ненависть к своим мучителям, то бишь, ко всему человечеству. Потом он стал мстить и, как видишь, успешно. Трудно сказать, что помогло устоять "Беглецу"...

– Какова же была его дальнейшая судьба?

– Не знаю – ей никто не интересовался. Возможно, что в наших архивах не сохранилось даже изображений его внешности. Отбыл человек наказание, вышел на свободу и растворился в общей людской массе... Может, восстанавливает здоровье и живет на сбережения, если они у него имелись. А может, взялся и за старое. В разведке к такому изуверскому наказанию, как "болевая", обычно прибегают лишь в том случае, кода дело касается предательства агента. Официально это называется "измена Родине". Впрочем, я не уверена – за точной информацией лучше обратиться к моему брату.

– Но разве в распоряжении ваших спецслужб имеются люди со "сверхсилой"? – снова неподдельно удивился рыцарь. – Я всегда связывал данный психический спецэффект исключительно с нашей планетой!

– Ты прав, – сказала я, – не имеются. И эта деталь вдребезги разбивает все мои нелепые женские подозрения. Нам, девчонкам, на досуге что только в голову не придет!

После этой заключительной фразы мои губы намертво слились с полными Сережиными губами, и после такого трудного дня сил у нас обоих оказалось еще более чем достаточно..."

3. Фройляйн Эльза и "мальчики"

"Фрагмент No 7"

"Мне все же кажется, что из Сержа выйдет прекрасный муж. Подумать только – чтобы сдержать свое рыцарское слово, он сумел подняться в семь часов утра, хотя, держу пари, мы отключились не раньше четырех! А ведь было кристально ясно, что пригревшейся у него под бочком разомлевшей мисс фон Хетцен эта самая специальная аппаратура связи вряд ли понадобится в ближайшую треть суток. Действительно, во второй раз я смогла приоткрыть один какой-то глаз только в половине десятого. Обнаружив напротив своего носа небольшой передвижной столик, не иначе, как с утренним кофе, я раззевалась во всю пасть, перевернулась на спину, вновь прикрыла на одно мгновение ресницы и... и распахнула их ровно в полдень.

Окно так и осталось с вечера затемненным, однако комната была достаточно освещена с помощью старомодных голубоватых ламп, размещенных по периметру потолка. Полюбовавшись их нежным матовым сиянием, я лениво протянула руку к столику, и он послушно раскрыл свои "лепестки", предлагая мне не ожидаемый легкий завтрак, а настоящий обед! Вообще-то, я никогда не чаевничала в роскошной постели да и плохо понимала так называемую аристократическую прелесть этого занятия. В самом деле, что за удовольствие жевать и глотать в полудремотном состоянии? А ведь передо мною был не просто кофеек с крошечным бутербродиком, а пяток весьма приличных сэндвичей с ветчиной, сыром и паштетом! Да еще замороженные ломтики так понравившегося мне вчера ананаса, да плюс симпатичнейшее шоколадное пирожное со взбитым кремом "Шарлотт", да в придачу вазочка зернистой икры! И, конечно же, огненный кофе в специальном герметическом стаканчике. И ур-ра! – маленькая бутылочка ледяного полусухого шампанского! И апельсиновый сок. И отдельно – сливки...

Первым делом я освежилась соком, а затем довольно бодро поднялась с твердым намерением сделать полный комплекс оздоровительной гимнастики. Из этого, увы, ничего не вышло, ибо твердость моя улетучилась ровно через пять секунд после принятия основной стойки, а само намерение – секунд через десять. Чтобы как-то примириться с совестью, я несколько раз помахала правой и левой ножкой, повертела перед собой ручками, но потом все-таки решила выполнить стойку на руках. Она далась мне с большим трудом; был и такой момент, когда казалось, что моя сильно раздобревшая за последнее время корма сведет на "нет" все усилия удержать равновесие. Однако мужественная мисс фон Хетцен устояла и даже несколько раз отжалась, правда, не до отказа. После такого подвига утренне-обеденное шампанское можно было считать полностью заслуженным. Не мешкая, я уселась в чем мать родила перед яствами и решительно принялась за дело. Энергичная разминка явно пошла мне на пользу, позволив в хорошем темпе расправиться со вкуснейшей едой. Икра заедалась пирожным, шампанское запивалось сливками, кофе закусывался ананасом – все было сметено подчистую.

В самом что ни на есть распрекрасном расположении духа я неторопливо оделась и даже не огорчилась тому обстоятельству, что вот уже вторые сутки хожу в одном и том же платье. Затем, вызвав "летучую мышь"– уборщицу, я наказала ей навести в комнате полный порядок и вальсирующей походочкой разбитной девицы из числа "золотой молодежи" отправилась знакомиться с Сережиным домом. На ходу я обдумывала способы женить его на себе. Интересно, как бы он отнесся к своему маленькому наследнику?

...Основательно облазив все этажи и не найдя никого из ребят, я примостилась на самой верхотуре возле мощных параболических антенн неизвестного назначения, решив передохнуть и заодно освежиться прихваченным фруктовым мороженым. Еще больше захотелось стать совладелицей такого шикарного замка – на свой особый манер это, безусловно, был самый настоящий замок времен развитых супертехнологических эпох. Оба жилых этажа состояли из восьми огромных залов, нумеровавшихся против часовой стрелки. В шести из них на первом мы все побывали еще вчера, последовательно пройдя зал-прихожую, зал-ангар, спортивный зал, "Летний", "Осенний", "Зимний" залы и на этом закончили. Залом No 8 была генераторская, из которой вел спуск в какое-то закрытое подземелье, а вот зал No 7 представлял собой настоящую тайну за семью печатями. Каламбуром тут и не пахло, ибо у шифрованного замка было ровно столько степеней защиты. Я просто вся извелась, пытаясь с помощью универсального ПДУ просветить его стену и ничего не добилась. Наверняка там размещался гарем из Сережиных наложниц, находящихся в состоянии анабиоза...

Второй этаж был полностью предназначен для жилья и увеселений. Точно над прихожей располагались три комнаты для гостей, ничем не отличавшиеся от тех, где ночевали мы. Далее, по ходу вправо, был "информационный зал" с несколько устаревшей, но отличной аппаратурой, в том числе, и для космической суперсвязи. Следующий зал делился не на три, а на две колоссальные комнаты – явно для хозяев, а потом шла помпезно меблированная столовая, в которой можно было закатывать пиры на добрую сотню приглашенных лиц. Столовая плавно переходила в новый зал, который я назвала "праздничным" – мозаичный паркет там был такого изумительного штучного набора, что хотелось танцевать и танцевать на нем до полной усталости! Рядом с этим залом находились очередные гостевые комнаты, предоставленные в мое распоряжение (а также Станислава и Кирилла), и личные апартаменты монсеньора де Пери – в точности над секретным помещением No 7 первого этажа. Скорее всего, они имели между собой какоето сообщение, что заставляло предположить наличие внизу не только толпы замороженных девок, но и той самой "компакт-библиотеки", на которую, по словам Романа, давно уже точит зубы Династия.

И наконец завершалась вся эта грандиозная анфилада самым настоящим медицинским центром, в котором разве что покойника нельзя было оживить...

Все-таки удивительно, как быстро меняется человеческое настроение! Еще вчера вечером я не чувствовала к особняку Сержа никакой особой симпатии; сегодня же – и дом не дом, а дворец, и дремучий лес в жарких лучах солнца отсюда, сверху, кажется романтической рощицей, где знай себе шатайся с мальчиком под ручку меж стволов да целуйся за каждым третьим... Кстати, насчет мальчиков: кажется, я их вижу... правильно, они ходили осматривать городок доблестного рыцаря. Вон с ним Станислав увлеченно беседует, а Кир шествует рядом, как всегда мрачный и думающий о чем-то своем. О "чем-то"! Нет, мой грозный охранник, я могу угадать твои думы достаточно точно...

Швырнув в его сторону пустую упаковку от мороженого, я принялась подсчитывать дивиденды от вчерашних беспорядочных разговоров. Итак, "Незнакомец в маске" действует не в одиночку, а вместе с организованной им группой, в которую входят некоторые работники Станции, атаман Иннокентий с его отвратительной бандой и кто-то из высокопоставленных лиц Замка Рэчери снюхались все-таки, вот гады! Связным можно было бы считать витязя Мстислава, если бы не явная (хотя и непонятная) попытка его подставить с помощью чрезвычайно похожих коней. Стало быть, кто-то хочет, чтобы он выглядел связным, а на самом деле... Многие нити тянутся к Злате Йорковой, которой приходилось работать курьером под защитой Инфантьева – вот и разгадка большой любви к одиночеству на четвертом "цветке"! Вряд ли ее посвящали во что-то конкретное, однако имя того, кто отдавал ей приказы, она знает и назовет – не из-за угроз, а за щедрую мзду. Сам Инфантьев, конечно, ничего не скажет – что поделать, особый кодекс чести! А ведь его самым бессовестным образом "кинули"! Скорее всего, "Незнакомец в маске", будучи отлично подкованным в теории "Космического Крестианства", выдал себя даже не за магистра, а за всемогущего "Провинциала Ордена", ни больше, ни меньше. Но – неожиданно допустил ошибочку при отдаче приказа, и вот Кирилл на свободе и прислуживает мне. "Прислуживает"... Ишь ты, Эльзочка, как разлетелась!

Сейчас мне необходимо любым способом распотрошить Станислава Ладвина, который знает все. Стас сильно напуган, если даже не хочет возвращаться политическое убежище в "Осеннем Зале", с ума можно сойти! Он тоже в курсе, кто подписал мне смертный приговор, а кроме того, тесно связан с атаманом Титом. Удивляюсь, чем они друг другу могут быть полезны? И наконец сам монсеньор де Пери. Не знаю, кто он на самом деле и чего добивается, но уверена: я для него не просто свежий объект для сексуальных развлечений. Не будем заикаться о любви, ибо, кажется, мы оба на работе, но защиты Инфантьева мне в данном случае не потребуется. Пусть Кир, если я действительно ему нравлюсь, попробует меня отбить... хотя это я сказанула! Какой же мужчина по-настоящему заинтересуется женщиной, которая спит с другим? Он же должен понимать, что мисс фон Хетцен пополам не делится! А... а что тогда?

А тогда необходимо будет всерьез заинтересоваться холодной, как Снежная Королева, госпожой Ингой Инфантьевой, бывшей несчастной беженкой и по совместительству владеющей "экспресс-гипнозом" да еще, как сообщил брат, "приливного типа". Ничего себе! Это что, обязательное нынче в "Элите" условие для эмиграции?

Отправлюсь-ка я к вездеходу, подумалось мне, пора выходить на связь с родителем и требовать от него всю информацию, которая накопилась. Хотя в последний раз он откровенно психанул вместо ответа на мой вполне нормальный запрос о Мстиславовом жеребце. Возможно, я лексически не совсем корректно его сформулировала, но это же не причина так по-хамски прерывать важный разговор! Впрочем, если он сейчас спокойно побеседует со мною, то я, может быть, перестану на него дуться...

...Как и обещал рыцарь, он привел гравикатер и поставил его возле самого входа. Раскодировав замки, я забралась внутрь и первым делом поинтересовалась записями автоответчика. Да, со мною дважды за ночь и один раз утром пытались связаться – вот тебе и "не спешно"!

Включив все системы защиты, я начала заунывно вызывать вездеход отца и довольно быстро услышала в переговорном устройстве грубоватый бас Гуннара Озолса. Скороговоркой ответив на приветствие, я было полезла о чем-то с напором вопрошать, но меня не слишком вежливо перебили и попросили вначале ознакомиться с записанным вчера сообщением. Узнав, что говорить будет Роман, я немедленно заткнулась и обратилась в слух.

Никогда в жизни мне не приходилось слышать в голосе брата такую тяжелую мертвую усталость, а его невеселые новости заставили меня здорово растеряться. Моя неплохо разработанная теоретическая реконструкция событий рухнула, а давешние умозаключения теперь и вовсе немного стоили. Когда закончилась запись, я так и осталась сидеть с обиженным выражением на глупой сытой морде, и лишь суровые интонации командира десантников привели меня в чувство. К счастью, он решил пересказать все случившееся по-своему (чем и дал мне время оклематься) и кое-какие события осветил иначе. К концу десятиминутного изложения я уже могла задавать более-менее разумные вопросы и с одного раза воспринимать и оценивать ответы. Очевидно, в награду за свое усердие, я получила заверение, что мне немедленно будет отправлена вся собранная группой Командора информация, в том числе, и о цвете коня Мстислава, и о результатах сканирования малой станции No 3.

В ожидании этого события я предоставила своим мозговым извилинам возможность слегка поработать в свободном режиме. Пользы оказалось немного, так как все мысли крутились только вокруг главного неожиданного происшествия. Человек, которого я после долгих раздумий поставила на вершину пирамиды, был мертв, и в причине его гибели разобраться будет очень нелегко. Здесь нас уже не просто, как обычно, опередили, но весьма чувствительно наступили на ногу. Поступок, что и говорить, отчаянный по дерзости или... или вынужденный. Но откуда такое проклятое совпадение: едва я собираюсь одной скромной личностью основательно заняться, как этой личности дырявят голову!

Объяснение я получила через несколько минут, когда монитор компьютера начал выдавать переводимые Гуннаром сведения. Никакими мистическими совпадениями, разумеется, и не пахло, а вовсю начал разноситься аромат весьма подозрительного свойства, характерный для поступков сугубо кабинетных работников, когда они начинают воображать себя незаурядными творческими личностями. Мой папашка всегда любил лицедействовать и решил сыграть главную роль в весьма посредственной пьеске собственного сочинения, из которой намеревался сделать величавую трагикомедию с элементами сатиры и высокой драмы. Получился же, как всегда, цирк, в котором ему досталась лишь дешевая клоунада. Ну подумать только – вычислил вслед за мной главного персонажа и сам же пригласил для него убийцу! И теперь перед нами, как минимум, пятеро подозреваемых – Иоганна Ладвина я решительно отметаю...

...Как-то незаметно для себя самой я включилась в аналитическую деятельность, сопоставляя полученные данные с моими разработками, и просидела несколько быстро промелькнувших часов между "расчетчиком" и компьютером. Иногда мое внимание переключалось на походный пищевой синтезатор, который исправно снабжал меня пирожками с первой пришедшей в голову начинкой. Что я пила – не помню, но, кажется, исключительно безалкогольное, ибо все время очень хорошо контролировала свою обычно безудержную фантазию. Постепенно начала вырисовываться настолько любопытная картина, что мне даже весело стало – оказывается, на большинство событий не мешало взглянуть, как говорится, и с иной колокольни! Особенно важный материал имелся по исследованию приборов третьего "цветка", и я очень гордилась, что придумала оригинальный способ увязки этого отчета с итогами той давней трагедии, когда погибла мать Станислава Ладвина.

Во время работы меня никто не беспокоил, и к шести часам вечера это начало немного удивлять. Вздохнув, я вылезла из гравикатера и отправилась проведать моих горячих мужчин, предварительно тщательно зашифровав все, что поддавалось шифровке. Предположив, что сегодня никому не захочется ужинать с приятным видом на крысиную стаю, я просто встала на "бегунка" и отправилась в путешествие по этажам, на ходу высвечивая пультом ДУ стены залов.

Троица в полном составе обнаружилась в информационном центре и пребывала далеко не в мирном состоянии. Сидевший за столом Серж вел оживленную полемику с мерно расхаживающим Инфантьевым, а Станислав со скрещенными на груди руками стоял поодаль и мрачно на них смотрел. Само собой решив, что только меня там и не хватает, я восполнила этот пробел немедленным своим появлением и сразу же вспомнила, что так и не удосужилась нарядиться в новой платье. Увлеклась работой, видите ли! А в вездеходе, в шкафчиках осталось еще столько ненадеванного...

Моя ужасная промашка осталась незамеченной, чему удивляться не следовало: уж если мужчины заводят серьезные разговоры, то и пожара у себя под носом могут не углядеть! Я спокойно встала невдалеке от сына начальника Станции и с любопытством прислушалась к беседе, которая больше напоминала ожесточенный спор, ибо велась на повышенных тонах. Мой приход совпал с серединой речи Сержа, очень похожей на обвинительную:

– ...и вместо того, чтобы сделать перерыв в сведении всевозможных счетов, все идут и идут бесконечные поиски виноватых! Ни у кого не хватает смелости встать перед зеркалом, всмотреться пристально в собственную наглую рожу и задаться резонным вопросом: "А с чего это я вообразил себя любимым детищем Всевышнего?" Мало того, что и у вас, и в "Элите" спецслужба на спецслужбе сидит и внешней разведкой погоняет, так нет – давайте мы еще создадим сотню-другую агрессивных тайных обществ да их паутиной Галактику опутаем! Было уже такое в масштабах отдельных планет и ни к чему хорошему не привело, но все неймется!

– Что теперь толку рассуждать о пролитом молоке и его вкусовых свойствах! – нетерпеливо отозвался Инфантьев, не переставая неторопливо двигаться вправо-влево. – Дело делается, так будет и впредь. Вот с умными руководителями проблемы.

– "Умных" начальничков, шибко умных и даже гениальных, наоборот, всегда сверх головы хватало! – бросил Серж. – Честные были – не солгут, душой не покривят: пустят тебя в расход, так искренне объяснят, за что. Воспитанных хоть пруд пруди – знают, как себя вести за столом, какой рукой ножом пилить, какой вилкой тыкать... Образованных – завались, одних законченных университетов на каждого по три штуки! Даже порядочные иной раз к власти подступались – ни малейшей низости в поступках! А что в итоге? А в главном, конечном итоге – "вибраторы космического пространства"! Что? Ах, говорят уже разработаны "контрвибраторы", и вскоре уродовать Космос станет невозможно? Так подождите, глазом не успеете моргнуть, как "сверхвибраторы" изобретут и так тряхнут Галактику, что все полетит вверх тормашками: "Элита", "Союз-Содружество" вместе с заботливо выпестованным милейшим "Синдикатом", а также "неприсоединившиеся миры"! И тогда случайно уцелевшему сброду снова предстоит топать по бесконечной дороге – искать очередные звездные системы с дальнейшей неизбежной перспективой полного их загаживания... Не слишком ли долго Господин Создатель разрешает своим великовозрастным дитятям крушить все направо и налево в ожидании скорого совершенствования их бессмертных душ?

– Вот что меня больше всего удивляет в нашем хозяине, – задумчиво сказал Кирилл, – так это постоянная радостная готовность рассуждать о том, что ему и в малейшей степени недоступно. А насчет остального – о, сколько же на эту тему было наговорено за тысячелетия под звон наполненных стаканов! Какие открытия ты тщишься еще сделать? В чем убедить? В том, что человек есть наполовину высокоорганизованное животное – так, извини, стоит ли заниматься возведением банальности в степень тривиальности?

– Стоп! Минуточку! – сразу перебил его рыцарь и треснул по столу ладонью. – Вот эта мировоззренческая аксиома всегда меня невероятно умиляла! В ней изначально заложена такая простенькая бодрящая идейка насчет того, что стоит немножко поднатужиться в духовном и моральном смысле, и надоевшие пятьдесят процентов мы обязательно превратим в пятьдесят один, а потом и во сколько захотим. Конечно, пока еще общая людская масса безнадежно колышется значительно ниже серединной отметки, но введение сенсорного коэффициента позволит увереннее контролировать надоевшие всплески животных инстинктов! И вот...

– Бред собачий! – (теперь настала очередь Инфантьева перебить – он даже остановился). – Это как раз тот самый случай, когда упростить – не значит объяснить. И вообще мне расхотелось в базарном стиле разрабатывать миллионный вариант дискуссии на извечную тему человека и его возможностей.

– Без вопросов! – к моему удивлению Серж охотно согласился с этим предложением. – Только напоследок замечу: мыслящее выпрямленное существо о двух ногах, о двух руках, при голове и без хвоста к "человеку разумному" практически никакого отношения не имеет. Просто оно само себе присвоило этот почетный титул авансом, торжественно пообещав всем своим Всевышним (о, сколько же их было!) в будущем обязательно таковым стать, но получился пшик. Ничего не вышло!

– Кем же ты нас тогда изволишь величать? – этот вопрос задал Станислав, и в его голосе прозвучала большая доля недоброжелательности. Разумными зверями, что ли? Тоже более чем не ново!

– Вся ваша беда, мои дорогие друзья-приятели, в том, – хладнокровно ответствовал рыцарь, – что вы упорно наделяете человека как раз тем свойством, которое природа в него, возможно, и заложила, но еще не задействовала. О каком "разуме" ведется речь? Что это такое? Где и у кого вы его видели? У себя? У меня? У Эльзы?

– Что тут про меня плетут? – разобиженная такой странной оценкой, я тотчас возникла (и довольно громко). – Кто же я по-твоему? И берегись, если непочтительно ответишь!

– Не нравится – не слушай. Все мы есть "животные умные" или, если хотите сомнительного комплимента, "человеки умные". Разумом в наших мыслях, писаниях и деяниях и не пахнет – в наличии только интеллект! Весьма могучий, согласен, но это – совершенно иное качество! Негодяй может быть гениальным, но разумным – никогда. Исключение я готов сделать для определенного слоя людей веры и искусства, что, как говорится, погоды не делает.

– Тогда просвети нас, что ты понимаешь под понятием "разум", – вполне законно потребовал все еще недовольный Станислав. Серж пожал плечами так, словно разрывал невидимые путы:

– Пожалуйста! Пожалуйста. Только уж извините, мальчики, определение будет настолько простым, что дальше некуда. Я бы "разум" сравнил с врожденной самодисциплиной. Которой у нас никогда не было и, судя по развивающимся в бешеном темпе событиям на этой планете, никогда не будет. Поздно.

Мне понравилось, что Сережины оппоненты не накинулись на него с немедленной оголтелой критикой, как сделала бы я, а довольно долго обдумывали предложенное им откровение образцового отличника: "Разум – это дисциплинированный ум"... Конечно, все получалось проще некуда: требуется немножко ответственности заиметь, а там и "золотой век" на пороге! Но каждый хочет, чтобы совесть сначала появилась у соседа...

Так и не дождавшись лихой контратаки со стороны "мальчиков", я не выдержала и изложила свои соображения по поводу учительских идей рыцаря как всегда звонко, напористо и убедительно. Однако Серж заметил, что введение новых свежих сил в уже закончившуюся дискуссию о перспективах развития так называемого человечества является запрещенным приемом, и добавил, что принципиально не считает предложенную им категорию чем-то вроде очередного качества, которое можно воспитать или как-то натренировать.

– Рискну повториться, мисс, – (о, неужели опять официальность?), – но скажу, что понятие "разумности", "дисциплинированности ума", скорее всего, вообще неприменимо к животному организму, на сколь высокой ступени эволюционного развития он не находился бы. Об этом свидетельствует трагедия одного из самых вдохновенных призывов в нашей истории – знаменитой "Нагорной Проповеди". Будучи произнесенная самым обычным, понятным и доступным языком, а затем размноженная миллиардными тиражами, она, тем не менее, осталась не просто невостребованной за многие тысячелетия, но и всегда была для существа, которое вы столь упорно именуете "хомо сапиенс", гораздо более далекой и чуждой, нежели, скажем, звуки волчьего воя из соседнего леса. Завывание куда как понятно – либо на охоту, либо от тоски... А изложенная в проповеди воля Всевышнего требовала от человека именно внутреннего ограничения своих всевозможных хватательных потребностей! Откуда же было взяться такому чуду у представителей биологического рода, которые до сих пор иногда воспроизводят потомство с шестью пальцами на ногах, а во сне хватаются за воздух, словно все еще падают с дерева?

– Какое счастье, что Всевышний оказался куда более снисходительным к своим созданиям, чем ты! – усмехнулся Инфантьев. – И куда менее велеречивым. Показал идеал, предложил путь, дал свободу воли – вот и все!

– А в итоге? А что в итоге, Кир? – издевательским голоском пропел Серж. – Готов повторить, если давеча ты не расслышал: "Вибраторы космического пространства"! И еще много чего имеется в "шкатулке Пандоры" отложено и припрятано про запас то там, то здесь!

– "Здесь" – это где именно? – встрела я с вопросом. – Можно поинтересоваться?

– Не лови, пожалуйста, меня на слове, – неожиданно сердито отозвался рыцарь. – Я ничего не собирался конкретизировать!

– Понимаю, просто оговорился, – смиренно опустив глазки, промолвила я, – бывает... Ладно, если предложено заканчивать – давайте заканчивать. А все же любопытно узнать: почему вы так сцепились? Что послужило отправной точкой?

– Все, как ни странно, началось издалека, – пояснение решил дать Станислав (я заметила, что он продолжает оставаться настороже и очень внимательно всех слушает). – Речь зашла о подлинной причине разногласий между "Элитой" и нашим "Союзом-Содружеством". Рыцарь изволил утверждать, что корень зла не в идеологии, а в вещах сугубо материально порядка.

– Это в каких же? – удивилась я. – В территориальных спорах, что ли? Так Галактика, вроде бы, уже почти поделена...

– А кроме? – задал вопрос рыцарь. – Очень занимательно, что по этому поводу думаешь ты!

– Н-ну-уу... тогда остаются... – (я наморщила лоб, изображая настоящее раздумье, хотя напрягать извилины тут было излишне), – остаются только разногласия по поводу способов добычи энергии!

– В самую точку. Теперь о претензиях – кто к кому и что именно не нравится?

– Разумеется, мы – к ним! По распоряжению правителей "Элиты" идет активная разработка не только одиноких звезд, но и звезд с безжизненными планетами в центральной области Галактики, что чревато необратимыми изменениями простран...

– Это на ваш взгляд, – весьма невежливо перебил Серж. – А что они?

– А они считают так: ничего страшного не происходит, и все под контролем. Однако по их методике ведения работ космическое светило полностью "гасится", а это уже самое настоящее варварство!

Серж сделал очень глубокий кивок, а затем обернулся к Инфантьеву:

– Не правда ли, как слаженно? Вы что, заучивали с одного листа?

– Подожди-подожди! – поспешила вмешаться я. – У тебя разве есть иное объяснение? Выудил из недр "компакт-библиотеки"?

– Из каких там "недр"! Все лежит на поверхности... Чья энергия, как говорится, "чище"? А добыча дешевле?

– Но при чем тут...

– А в этом все дело. В общем и целом космополитическая система под названием "Элита" гораздо богаче другой подобной системы, нареченной "Союзом-Содружеством Звездных Систем", что позволяет первой осуществлять операции такого космического масштаба и такой экономической выгоды, что у вас просто слюнки текут от зависти! Я увере: твой Командор это подтвердит, хотя и поломается немного.

– Вот так вывод – не уступающий по сложности твоим откровениям о разуме! Ты что, дальше, чем "дважды два равняется..." в науках не пошел?

– Нет-нет, моя драгоценная Эльза, минуточку и секундочку внимания! Коль вы меня ославили, то я выскажусь! – (Серж основательно порылся в карманах и выбросил на стол небольшую продолговатую, хорошо знакомую коробочку). – Вот перед вами лежит основа всей нашей многострадальной цивилизации – так называемый "элементарный знергетический заряд", равный одной условной единице. Его вставляют в рукоять бластера в качестве обоймы; он помещается в питательное гнездо управления вездехода и тому подобных транспортных устройств; наконец, он закладывается в "энергометры", без которых у себя дома вы и шагу не сделаете да и здесь с его помощью расплачиваетесь за обеды, ужины и завтраки. Как и во все времена, бесплатно кормить несчастного человека не желают, хотя вполне можно было бы... Этому прямоугольничку подчинено все – дабы втолкнуть в него определенное количество сверхконцентрированной энергии уничтожаются звезды; в безвоздушном пространстве строятся гигантские перерабатывающие заводы; конструируются специальные хранилища, названные "энергетическими банками", где каждый работающий гражданин (как, впрочем, и большое количество неработающих) может открывать индивидуальные энергетические счета для оплаты различных услуг, то есть, собственного достойного существования. Кроме того, для домашнего пользования и для путешествий предусмотрены шифрованные "энергоконтейнеры" емкостью от десяти тысяч до миллиона единиц – симпатичные удобные чемоданчики, с помощью которых легко подзаряжаются вот такие "элементарные заряды", – (Серж щелкнул пальцем по коробочке, и она завертелась с тихим шорохом). – С одной стороны, очень даже неплохо придумано! Но вот другая сторона дела настолько неприглядна, что мне даже и не стоило надрывать голосовые связки в споре с Инфантьевым по поводу исторических перспектив насквозь фальшивого рода людского. Нет, о мужественный и готовый к самопожертвованию "Страж", у истоков бытия все-таки стояла здоровенная сообразительная от природы обезьяна, отведавшая однажды жареного мяса, запомнившая его восхитительный вкус и сумевшая на основе этого выстроить свою фантастическую эволюцию! Уже потом ей понадобились различные игрушки типа философии, искусства и религии утешение для слабых, не умеющих заниматься так называемым "научным прогрессом" и не знающих, как с его помощью можно отлично и жить, и властвовать. А вы до сих пор орете свои проповеди – теперь уже на всю Галактику – и не в силах понять, что такой дорогой ко Всевышнему не дойти!