Текст книги "Повести рассказы. Стихотворения. Поэмы. Драмы"

Автор книги: Михаил Коцюбинский

Драма-феерия в трех действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Пролог

Тот, кто плотины рвет.

Русалка.

Потерчата (двое).

Водяной.

Действие первое

Дядя Лев.

Перелесник.

Лукаш.

Лихорадка (без слов).

Русалка.

Потерчата.

Леший.

Куц.

Мавка.

Действие второе

Мать Лукаша.

Килина.

Лукаш.

Русалка.

Дядя Лев.

Тот, кто в скале сидит.

Мавка.

Перелесник.

Полевая русалка.

Действие третье

Мавка.

Мальчик.

Леший.

Лукаш.

Куц.

Дети Килины (без слов).

Злыдни.

Доля.

Мать Лукаша.

Перелесник.

Килина.

Старый, густой, девственный лес на Волыни. Среди леса просторная поляна с плакучей березой и огромным столетним дубом. С краю поляна переходит в кочки и тростник, а в одном месте в ярко-зеленую трясину – то берега лесного озера, образовавшегося из лесного ручья. Ручей этот струится из чащи леса, впадает в озеро, потом на другой стороне озера вновь вытекает и теряется в зарослях. Само озеро -тиховодное, покрытое ряской и водорослями, но с чистым плесом посреди. Вся местность – дикая, таинственная, но не мрачная,– она полна нежной, задумчивой красоты Полесья.

Ранняя весна. На опушке леса и на поляне зеленеет первая травка, цветут подснежники и сон-трава. Деревья еще без листьев, но покрыты почками, которые вот-вот распустятся. На озере туман то лежит пеленою, то клубится от ветра, то расступается, открывая бледно-голубую воду.

В лесу что-то заговорило, ручеек ожил и зажурчал, и вместе с его водою из леса выбежал Тот, кто плотины рвет, молодой, белый, синеглазый, с буйными и вместе с тем плавными движениями, одежда на нем переливается красками – от мутно-желтой до ярко-голубой – и сверкает острыми золотистыми искрами. Бросившись из ручья в озеро, он начинает кружиться по плесу, волнуя сонную воду; туман тает, вода синеет.

 
Тот, кто плотины рвет
С вершин в долину
Потоками я хлынул!
Мосты разбиваю,
Плотины размываю,
Все гати, все запруды
Свожу на нет повсюду,-
Весенняя вода,
Как воля, молода!
(Волнует воду еще больше, ныряет и вновь показывается, словно ищет что-то в воде.)
 
 
Потерчата
(двое маленьких бледных детей в беленьких рубашках выплывают из-под водорослей)
Первый
Чего ты здесь блуждаешь?
Второй
Зачем нам спать мешаешь?
Первый
Мать сама в постель нас клала,
Мягко-мягко нам постлала:
На кореньях, на каменьях
Настелила трав осенних,
Сверху листьями прикрыла,
Пела песню, говорила:
«Люли, люли, люленьки,
Спите, мои гуленьки!»
Второй
Чего же здесь ты рыщешь?
Первый
Кого же здесь ты ищешь?
 
 
Тот, кто плотины рвет
Любовь былую – Русалку молодую.
Кого сравнишь с такою -
С царевной водяною!
Я шел горами,
Долинами, ярами,-
Нигде не встретил краше,
Чем озерянка ваша.
Всю воду разволную -
Найду свою родную.
(Бурно волнует воду.)
 
 
Потерчата
Не надо, погоди!
Наш домик пощади!
Убога наша хатка -
Бедна, тесна и шатка,
И нет у нас защиты,
Ведь мы отцом забыты…
(Умоляя, цепляются за его руки.)
Мы спустимся на дно,
Где холодно, темно,-
На дне русалка снова
Сидит над рыболовом…
 
 
Тот, кто плотины рвет
Так пусть не ожидает,
Ко мне наверх всплывает!
 

Потерчата ныряют в озеро.

 
Встреча настала!
 

Русалка выплывает и пленительно улыбается, радостно складывая ладони. На ней два венка: один – большой, зеленый, другой – маленький, вроде коронки, жемчужный, из-под него спускается прозрачное покрывало.

 
Русалка
О, радость долгожданная!
 
 
Тот, кто плотины рвет (грозно)
Где пропадала?
 
 
Русалка
(бросается будто к нему, но проплывает дальше, мимо него)
Всю ночку, ночь туманную
Звала тебя, желанного,
Роняла слезы светлые
В ковши свои заветные.
Все до краев наполнила,
Как прошлое припомнила…
(Всплеснув руками, раскрывает объятия, снова бросается к нему и снова проплывает мимо.)
На дно червонец кинуть,-
Так через край и хлынут!
(Звонко смеется.)
 
 
Тот, кто плотины рвет (ядовито)
Знать, золото в почете
И здесь, в глухом болоте!
 

Русалка приближается к нему, но он круто поворачивается от нее, будоража воду.

 
Тебе уж лучше снова
Торчать над рыболовом,
Следить в тиши подводной,
Чтоб рак да сом голодный
Вдруг не отгрызли чуба,-
И дорого и любо!
 
 
Русалка
(подплывает совсем близко, берет его за руки, заглядывает в глаза)
Уже придрался?
(Лукаво.)
Я что-то знаю тоже,
Мой душегуб пригожий!
(Тихо смеется, он смущается.)
Где сам-то шлялся?
Дочь Мельникову встретил,-
Забыл про все на свете.
Зимою – долги ночи,
У той же – кари очи.
Немало панычей
Дарят червонцы ей.
(Грозит ему пальцем и заливается смехом.)
Вижу прекрасно -
Каков ты сокол ясный!
Но я простить согласна,
Ведь я ж тебя люблю!
(С шутливым пафосом.)
Весь долгий-долгий миг тебе я буду верной,
Минуту буду я покорной и примерной,
Измену ж утоплю!
Вода круги смыкает,
Следов не оставляет,
Как и любовь твоя,
Как и печаль моя!
 
 
Тот, кто плотины рвет (порывисто протягивает ей руки)
Ну, мир-миром!
Плывем же по-над виром!
 
 
Русалка
(берет его за руки и быстро кружится с ним)
Ой, в виру-вирочке,
На желтом песочке,
В жемчужном веночке
Танцую с дружочком!
Ух! Ух!
 

Ухают, брызжутся, плещутся. Вода бьет в берега так сильно, что шумит осока и птицы стаями взлетают из камышей. Водяной вынырнул посреди озера. Это древний, седой старик. Длинные волосы и длинная белая борода его вместе с водорослями свисают до пояса. Одежда на нем – цвета ила, на голове – корона из раковин. Голос глухой, но сильный.

 
Водяной
Кто наши воды тихие волнует?
 

Русалка и Тот, кто плотины рвет останавливаются и бросаются в разные стороны.

 
Опомнись, дочка! Водяной царевне
И стыд и срам кружиться с чужаками!
 
 
Русалка
Отец, он не чужой. Ты не узнал?
Он Тот, кто рвет плотины.
 
 
Водяной
Знаю, знаю.
Он – не родной, хоть водяного роду.
Изменчивый, лукавый, своенравный,
Весной шумит, и рвет, и баламутит,
Срывает с озера венок роскошный,
Что целый год плетут мои русалки,
Пугает птицу мудрую лесную,
Вдовице-вербе корни подмывает,
Сиротам горьким – бедным потерчатам -
Водою огонечки заливает,
Он ровные мне портит берега
И старческий покой мой нарушает.
А где он летом? Где он колобродит,
Когда без меры солнце воду пьет
Из кубка моего – с утра до ночи,
Когда от жажды никнут тростники,
На берегу без влаги оставаясь,
Когда головки лилии мои
К воде нагретой клонят, умирая?
Где он тогда?
 

Во время этого разговора Тот, кто плотины рвет тайком кивает Русалке, соблазняя ее убежать с ним по лесному ручью.

 
Тот, кто плотины рвет (со скрытой насмешкой)
Тогда я в море, дед.
Меня зовет на помощь океан,
Чтоб и его не осушилась чаша.
Раз царь морской зовет – я подчиняюсь,
На то и служба. Сам про это знаешь.
 
 
Водяной
Ага! Тогда ты в море… Ну, а мне,
Когда б не помогал мой друг давнишний,
Приятель верный мой – осенний дождик,
Пришлось бы сгинуть вместе с паром!
Тот, кто плотины рвет незаметно прячется в воду.
 
 
Русалка
Нет же!
Не может сгинуть пар – ведь из него
Вода родится вновь.
 
 
Водяной
Ишь умная какая!
Иди на дно! Довольно болтовни!
 
 
Русалка
Сейчас пойду. Его ведь здесь уж нету.
Лишь спутанную зелень причешу.
(Вынимает из-за пояса гребенку, сделанную из раковин, и причесывает прибрежную зелень.)
 
 
Водяной
Что ж, причеши. Я сам люблю порядок.
Чеши, чеши, а я здесь подожду,
Пока работу кончишь. Да поправь
И листья, чтоб ровнее расстилались,
Да почини ковер зеленый, что порвал
Пройдоха этот…
 
 
Русалка
Ладно, все исполню.
 

Водяной удобно укладывается в камышах, следя оттуда за работой Русалки; глаза его начинают закрываться.

 
Тот, кто плотины рвет (вынырнул и тихо Русалке)
Укройся за лозою!
 

Русалка прячется, оглядываясь на Водяного.

 
Мы поплывем с тобою
Вдаль по протоке -
Под брызги, под потоки,
Сорвем, снесем плотину,
Дочь мельника – в пучину!
(Хватает Русалку за руку и быстро мчится с нею через озеро.)
 

Недалеко от другого берега Русалка останавливается и вскрикивает.

 
Русалка
Ой, зацепилась, видно, за корягу!
 

Водяной просыпается, бросается наперерез и перехватывает Русалку.

 
Водяной
Так вот ты как! Ты, баламут проклятый,
Еще узнаешь, как губить русалок!
Пожалуюсь я матери твоей -
Метели Горной,– не пеняй тогда.
 
 
Тот, кто плотины рвет (с хохотом)
Покуда суд – успею нагуляться!
Прощай, Русалка, наполняй ковши!
(Бросается в лесной ручей и там исчезает.)
 
 
Водяной
(Русалке)
На дно спускайся! И не смей оттуда
Три лунных ночи наверх выплывать!
 
 
Русалка (сопротивляясь)
С каких же пор, скажи, русалки стали
Невольницами в озере? Вольна я,
Вольна я, как вода!
 
 
Водяной
В моих владеньях
Знать берега обязана вода.
Иди на дно!
 
 
Русалка
Нет, не хочу!
 
 
Водяной
Не хочешь?
Отдай тогда венок жемчужный!
 
 
Русалка
Нет!
Мне подарил его морской царевич.
 
 
Водяной
Тебе венок носить не доведется,-
За ослушанье заберет тебя
Тот, кто в скале сидит.
 
 
Русалка (с ужасом)
Нет, мой родимый,
Я буду слушаться!
 
 
Водяной
Тогда – на дно!
 
 
Русалка (опускаясь в воду)
Иду, иду… А можно ль забавляться
Мне рыбаком?
 
 
Водяной
Ну, что же, забавляйся.
 

Русалка опустилась в воду по плечи и, горько улыбаясь, смотрит на отца.

 
Чудная ты! Я о тебе ж забочусь.
Да он тебя навеки погубил бы:
Увлек бы по камням да по корягам
Ручья лесного, тело молодое
Измял бы, изувечил, да и бросил
Там на безводье.
 
 
Русалка
Но ведь он красивый!
 
 
Водяной
Ты вновь свое?!
Нет, нет, я ухожу.
(Ныряет.)
 
 
Русалка (глядя вверх)
Весна уже, и солнце припекает…
Ух, душно как! Не время ль охладиться?
(Ныряет и сама.)
 

То же самое место, только весна вступила уже в свои права. Опушка леса как бы окутана нежным зеленым покрывалом. Кое-где и верхушки деревьев покрылись зеленой листвой. Озеро стоит полное, в зеленых берегах, как в венке, сплетенном из руты, Из лесу па поляну выходит дядя Лев и его племянник Лукаш. Лев уже старый человек, почтенный и на вид очень добрый. Его по-полесски длинные волосы белыми волнами спускаются на плечи из-под серой войлочной шапки-рогатки. На нем полотняная светло-серая одежда, свитка почти белая. На ногах – постолы. В руках – рыболовная сеть; у пояса на ремешке – нож. за плечами на широком ремне – плетенный из лыка кошель (торба).

Лукаш – очень молодой хлопец, красивый, чернобровый, стройный; в глазах его еще что-то детское. Одет тоже в полотняную одежду, только из более тонкого полотна. Вышитая рубашка с отложным воротником у него навыпуск. Подпоясан он красным кушаком. Воротник и рукава застегнуты на красные пуговицы, свитки на нем нет. На голове широкополая соломенная шляпа. На поясе – ножик и ковшик из липовой коры.

Дойдя до берега озера, Лукаш останавливается.

 
Лев
Что ж ты остановился? В этом месте
Не жди улова: мелко здесь и топко.
 
 
Лукаш
Да вырезать свирель мне захотелось,-
Уж очень хороши здесь тростники.
 
 
Лев
Да у тебя ж и так свирелей много.
 
 
Лукаш
Ну, сколько ж их? Из вербы, из калины,
Из липы – вот и все они. А нужно
И тростниковую еще мне сделать,-
Та лучше всех!
 
 
Лев
Ну что же, забавляйся,
На то бог праздник дал. А завтра будем
Лачужку строить здесь. Уже пора
Сюда на выпас и скотину выгнать,-
Смотри, трава все больше зеленеет.
 
 
Лукаш
Да как же здесь мы можем поселиться?
Нечистое здесь место, говорят…
 
 
Лев
Как для кого. А я, племянник, знаю,
Как с кем и с чем мне надо обходиться:
Где кол забить осиновый, где плюнуть,
А где перекреститься. Вот и всё.
Посеем у лачужки мак-видюк,
Перед порогом мы тирлич посадим,-
И не возьмет нас никакая сила…
Ну, я пойду, а ты себе как хочешь.
 

Расходятся. Лукаш направляется к озеру и скрывается в тростниках. Лев идет по берегу и тоже скоро исчезает за вербами.

 
Русалка (выплывает на берег и кричит)
Дедуся! Леший! Горе нам! Спасайте!
 
 
Леший
(небольшой бородатый старичок с серьезным лицом, быстрый в движеньях; на нем одежда цвета коры, па голове лохматая кунья шапка)
Чего тебе? Чего кричишь?
 
 
Русалка
Там хлопец
Тростник для дудки режет!
 
 
Леший
Э-ва!
И вся беда? Какая ж ты скупая!
Они лачужку здесь хотят поставить,
И я – не против. Пусть лишь не берут
Сырого дерева.
 
 
Русалка
Лачужку ставят?!
Здесь будут люди?! Ох, уж эти люди
Под крышей из соломы! Не терплю их!
Соломенный мне ненавистен дух.
И я топлю их, чтоб водою свежей
Смыть этот дух. И всех защекочу -
Пусть лишь придут!
 
 
Леший
Постой-ка, не спеши!
Сам дядя Лев в лачужке жить намерен,
А он – наш друг. И только в шутку нас
Осиною да тирличом пугает.
Люблю его. И если бы не он,
Давно б столетнего не стало дуба,
Того, что видел столько наших сборищ,
Того, что знает столько тайн лесных.
Его уж немцы мерили. Стояли
Втроем, друг друга за руки схвативши,
И руки их на нем едва сошлись.
За дуб сулили золота немало,
Но дядя Лев своей поклялся жизнью,
Что дуб рубить вовеки не позволит.
Тогда и я поклялся бородою,
Что дядю Льва и всю его родню
В моем лесу никто вовек не тронет.
 
 
Русалка
А мой отец их все равно утопит!
 
 
Леший
Пускай-ка тронет,– мигом завалю
Все озеро листвою прошлогодней!
 
 
Русалка
Ой, горюшко, как страшно! Ха-ха-ха!
(Исчезает в озере.)
 

Леший, ворча, закуривает трубку, усевшись на упавшем дереве. Из тростников слышится голос свирели – мягкий и переливчатый. И когда он делается слышнее, лес оживает: сначала на вербе и на ольхе появляются сережки, потом на березе распускаются листья. На озере раскрылись белые лилии и зазолотились цветы кувшинок. На шиновнике появились нежные бутоны. Из дупла старой, расщепленной, полузасохшей вербы выходит Мавка в ярко-зеленой одежде. Черные с зеленым отливом косы распущены. Она разминается и проводит ладонью по глазам.

 
Мавка
Ой, как спала я долго!
 
 
Леший
Долго, дочка!
Уж сон-трава повсюду отцветает,
Вот-вот кукушка маслице сколотит
И, в красные сапожки нарядившись,
Начнет считать – кому и сколько жить.
Из дальних стран уже явились гости:
Вон желтыми пушинками плывут
На чистом плесе дикие утята.
 
 
Мавка
Кто разбудил меня?
 
 
Леший
Да кто ж,– весна.
 
 
Мавка
Весна не пела так еще ни разу,
Как в этот день. Иль это мне приснилось?
 

Лукаш вновь играет.

 
Нет… стой… Вот! слышишь?…
То весна поет?
 

Лукаш играет, только еще ближе.

 
Леший
Нет, то играет хлопец на свирели.
 
 
Мавка
Какой? Ужели Тот, кто рвет плотины?
Такого от него я не слыхала.
 
 
Леший
Нет, человек. Племянник дяди Льва,
По имени Лукаш.
 
 
Мавка
Не знаю что-то.
 
 
Леший
Он здесь впервые. Прибыл издалёка.
Пришел он к нам из тех боров сосновых,
Где наша бабка любит зимовать.
Осиротел он с матерью-вдовою,
И дядя Лев к себе их взял обоих…
 
 
Мавка
Хотела бы взглянуть я на него.
 
 
Леший
А для чего?
 
 
Мавка
Наверно, он красивый!
 
 
Леший
Встречаться с хлопцами людской породы
Лесным дивчатам – ох, не безопасно…
 
 
Мавка
Каким же, дедушка, ты стал суровым!
Ужель меня держать ты будешь так же,
Как Водяной Русалку?
 
 
Леший
Нет, родная!
Я не держу тебя. То Водяной
Привык в трясине топкой все живое
Засасывать безжалостно. А я -
Люблю я волю. Забавляйся с ветром,
И с Перелесником играй, как знаешь,
Всю силу леса, и воды, и гор,
И воздуха приворожи к себе,
Но не ступай ты на людские тропы:
По ним не воля ходит, а тоска
Свой груз проносит. Обходи их, дочка:
Раз только ступишь – и пропала воля!
 
 
Мавка
(смеется)
Ну, как же так, чтоб воля – и пропала?
Ведь так и ветер может вдруг пропасть!
 

Леший хочет что-то ответить, но выходит Лукаш со свирелью. Леший и Мавка прячутся. Лукаш хочет надрезать ножом березу, чтобы нацедить соку. Мавка бросается к нему и хватает его за руку.

 
Мавка
Не тронь! Не тронь!
Не режь! Не убивай!
 
 
Лукаш
Да что ты, девушка?
Я не разбойник.
Я лишь хотел березового соку
Попробовать.
 
 
Мавка
Но это кровь ее!
Не пей же кровь моей родной сестрицы!
 
 
Лукаш
Березу ты сестрицей называешь?
Кто ж ты сама?
 
 
Мавка
А я лесная Мавка.
 
 
Лукаш
(не столько удивленно, сколько внимательно смотрит на нее)
А, вот ты кто! От пожилых людей
Про мавок я слыхал, но сам ни разу
Не видел их.
 
 
Мавка
А видеть бы хотел?
 
 
Лукаш
Хотел бы, да… Что ж, ты совсем такая,
Как девушка… Нет, лучше,– словно панна:
И руки белы, и стройна ты станом,
И как-то не по-нашему одета…
Вот только – не зеленые глаза.
(Присматривается.)
Да нет, теперь – зеленые… А были,
Как небо, синие… Вот потемнели,
Как эта тучка… черными вдруг стали…
Нет, карими… Диковинная ты!
 
 
Мавка (улыбаясь)
А нравлюсь я тебе?
 
 
Лукаш
(застенчиво)
Я разве знаю?
 
 
Мавка (смеясь)
Кому же знать?
 
 
Лукаш (окончательно смущенный)
Ой, спрашивать такое!
 
 
Мавка (очень удивленно)
А почему про это не спросить?
Вон, слышишь, роза дикая спросила:
«Ведь я красива?»
И стройный ясень тихо ей ответил:
«Всех краше в свете!»
 
 
Лукаш
Не знал я, что деревья говорят;
Я думал, дерево – всегда немое.
 
 
Мавка
У нас в лесу нет ничего немого.
 
 
Лукаш
А ты всю жизнь так и сидишь в лесу?
 
 
Мавка
Я из него не выходила сроду.
 
 
Лукаш
А ты давно живешь на свете?
 
 
Мавка
Право,
Я никогда не думала об этом…
(Задумывается.)
Сдается мне, что я жила всегда…
 
 
Лукаш
И все была такой же, как теперь?
 
 
Мавка
Видать, такой…
 
 
Лукаш
А кто ж твоя родня?
Иль, может, нет ее и вовсе?
 
 
Мавка
Есть!
Есть Леший – тот, кого зову я дедом,
А он меня то дочкою, то деткой.
 
 
Лукаш
Так кто ж он – дед или отец?
 
 
Мавка
Не знаю.
Не все ли мне равно?
 
 
Лукаш (смеется)
Ну, и чудные ж
Вы здесь, в лесу!…
А кто же мать, скажи,
Иль бабушка, иль как вы их зовете?
 
 
Мавка
Мне кажется, что мать моя родная –
Вон эта старая, сухая верба.
Она меня зимою приютила
И устелила мягким белым пухом
Постель мою.
 
 
Лукаш
Ты там и зимовала?
А что ж, скажи, ты делала зимою?
 
 
Мавка
Спала – и все. Зимою что же делать?
Спит озеро, спит лес, и спит тростник…
«Усни»,– скрипела верба в тишине,
И сны слетались белые ко мне,
Сияли самоцветы по дубравам,
Стелились чудные цветы и травы -
Такие белые… А над землею
Кружились звезды тихим белым роем
И падали… Кругом – бело и чисто.
И, словно драгоценные мониста,
Все искрилось, блестело и сверкало…
А я спала. Так вольно грудь дышала…
И розовые думы прилетали,
На белых снах узоры вышивали
И ткали грезы – светлые, простые,
Спокойные, лазурно-золотые…
 
 
Лукаш (заслушавшись)
Как говоришь ты!
 
 
Мавка
Нравится тебе?
 

Лукаш утвердительно кивает головой.

 
Твоя свирель получше говорит.
Сыграй! А я немножко покачаюсь.
 

Мавка сплетает длинные ветки березы, садится на них и качается тихо, как в колыбели. Лукаш играет, прислонившись к дубу, и не сводит с Мавки глаз. Лукаш играет веснянки. Мавка слушает, а затем невольно начинает тихо подпевать.

 
Сладко он играет.
Глубоко вздыхает.
Белу грудь мне разрывает,
Сердце вынимает.
 

На веснянку где-то откликается кукушка, потом соловей. Ярче зацвел шиповник, забелел цвет калины, стыдливо зарозовел боярышник, даже на черном безлистом терновнике появились нежные цветы. Мавка, зачарованная, тихо качается, улыбается, а в глазах у нее какая-то тоска до слез. Лукаш, заметив это, перестает играть.

 
Лукаш
Ты плачешь, девушка?
 
 
Мавка
Я разве плачу?
(Проводит рукою по глазам.)
И правда!… Нет, то опустились росы.
Заходит солнце… Вон уж над водой
Встает туман…
 
 
Лукаш Да нет, еще не поздно!
 
 
Мавка
Ты б не хотел, чтоб день уже кончался?
 

Лукаш кивает головой, что не хотел бы.

 
А почему?
 
 
Лукаш
В село нам с дядей нужно…
 
 
Мавка
А ты со мной остаться хочешь?
 

Лукаш утвердительно кивает головой.

 
Видишь,
Ты отвечаешь мне, как ясень розе.
 
 
Лукаш (смеясь)
По-вашему я должен научиться,-
Все лето с вами жить придется…
 
 
Мавка (радостно)
Правда?
 
 
Лукаш
Да, завтра здесь и строиться начнем.
 
 
Мавка
Шалаш хотите?…
 
 
Лукаш
Может быть, лачужку.
А может быть, и хату.
 
 
Мавка
Вы, как птицы:
Хлопочете и строите гнездо,
Чтобы потом оставить.
 
 
Лукаш
Нет, мы строим
Навеки.
 
 
Мавка
Как навеки? Ты ж сказал,
Что только лето проживешь здесь с нами.
 
 
Лукаш
(смущенно)
Да… я не знаю… Дядя Лев сказал,
Что даст он мне и землю здесь и хату
И осенью меня, наверно, женит.
 
 
Мавка (тревожно)
На ком?
 
 
Лукаш
Не знаю. Дядя не сказал,
А может быть, невесты не наметил.
 
 
Мавка
Ужели ж сам ты не найдешь невесты?
 
 
Лукаш (глядя на нее)
Нашел бы, может, только…
 
 
Мавка
Что?
 
 
Лукаш
Да так…
(Тихо наигрывает на свирели что-то очень грустное. Потом опускает руку со свирелью и задумывается.)
 
 
Мавка
(помолчав)
Скажи мне, люди сходятся надолго?
 
 
Лукаш
На целый век.
 
 
Мавка
Вот так у голубей…
Я иногда гляжу на них: так нежно
Они воркуют… Я же ничего
Не знаю нежного,– одну березу,
Которую сестрицей называю,
Но только очень уж она грустна,
Бледна, понура, все скорбит о чем-то,-
Я часто плачу, глядя на нее.
Ольхи вот не люблю – она шершава;
Осина ж чем-то все меня пугает,
Да и сама боится – все дрожит.
Дуб слишком важен. А лесная роза
Задириста, как и терновый куст.
А клен и ясень слишком горделивы.
Своей красой упоена калина
И ничего кругом не замечает.
Сдается, что и я была такою,
А вот теперь мне почему-то грустно…
И если хорошенько пораздумать,-
Совсем я одинока здесь…
(Печально задумывается.)
 
 
Лукаш
А верба?
Ведь матерью ее ты называла.
 
 
Мавка
Да верба что?… В ней хорошо зимою,
А летом… глянь, она почти засохла
И все скрипит, напоминая зиму…
Нет, я совсем, совсем я одинока…
 
 
Лукаш
Но не одни ж в лесу живут деревья,-
Здесь, кроме них, полно различной твари.
(Немного колко.)
Да что скрывать? Мы много раз слыхали
Про ваши пляски, игры да затеи.
 
 
Мавка
Но это все, как тот внезапный вихрь,-
Он налетит, покружится и сгинет.
У нас не так, как у людей: «Навеки».
 
 
Лукаш (подходя ближе)
А ты хотела бы?…
 

Вдруг слышится ауканье дяди Льва.

 
Голос
Ау, Лукаш, ау!
Го-го-го-го! Где ты?
 
 
Лукаш
(откликается)
Сейчас иду!
 
 
Голос
Иди скорей!
 
 
Лукаш
Ишь ты, нетерпеливый!
(Откликается.)
Иду, иду!
(Хочет уйти.)
 
 
Мавка
Придешь опять?
 
 
Лукаш
Не знаю.
(Уходит в прибрежные заросли.)
 

Из чащи леса стремительно выбегает Перелесник – красивый, молодой, в красной одежде, с рыжими, буйно развевающимися волосами, с черными бровями и сверкающими глазами.

Он хочет обнять Мавку, но та уклоняется.

 
Мавка
Не тронь меня!
 
 
Перелесник
А почему?
 
 
Мавка
Ступай
Взгляни, как в поле зеленеют всходы.
 
 
Перелесник
К чему мне эти всходы?
 
 
Мавка
Да ведь там же
Твоя Русалка полевая в жите.
Она давно уже плетет, наверно,
Ярко-зеленый для тебя венок.
 
 
Перелесник
Ее забыл я.
 
 
Мавка
И меня забудь.
 
 
Перелесник
Не смейся надо мной! Летим вперед!
Я понесу тебя к горам зеленым,-
Ведь ты же видеть пихты так хотела!
 
 
Мавка
Теперь уж не хочу.
 
 
Перелесник
Но почему?
 
 
Мавка
Так, расхотелось.
 
 
Перелесник
Вот еще причуды!
С чего бы это?
 
 
Мавка
Просто нет охоты.
 
 
Перелесник (льстиво вьется около нее)
Полетим мы в горы! Там мои сестрицы –
Горные русалки – вольные, как птицы,
Будут в хороводе танцевать, резвиться,
Словно те зарницы.
Папоротник сыщем для тебя огнистый,
С небосклона снимем звездные мониста,
Покрывало снегом выбелим мы чистым –
Горным, серебристым.
Чтоб тебе лесную раздобыть корону,
Мы Змею-царицу властно свергнем с трона,
Сделаем мы горы нашей обороной.
Будь моим желанным
Счастьем долгожданным!
Я нарядов груду
Для тебя добуду,
Подарю веночек
Краше дня и ночи,
Унесу, коль хочешь,
К тем морям багряным, где скрывает солнце
Золото литое, где ложится день.
После мы заглянем к звездочке в оконце,
И она, что пряха, даст нам волоконце,-
Из него мы выткем голубую тень.
А потом, с рассветом, когда тучки рядом
Станут в ясном небе, как овечье стадо,
Что в реке широкой воду пьет привольно,
Мы заснем с тобою на цветах…
 
 
Мавка (нетерпеливо)
Довольно!
 
 
Перелесник
Как ты обрываешь речь мою сердито!
(Грустно и вместе с тем лукаво.)
Разве уж и лето прошлое забыто?
 
 
Мавка
(безразлично)
То, что было летом, так давно минуло!
Что в ту пору пело, все зимой заснуло.
Все я позабыла.
 
 
Перелесник (таинственно и как бы напоминая)
А в лесу что было?…
 
 
Мавка
Что ж там? Я искала ягод да грибов.
 
 
Перелесник
А быть может, кстати и моих следов?!
 
 
Мавка
Там еще рвала я и пахучий хмель.
 
 
Перелесник
Чтобы постелить мне пышную постель?
 
 
Мавка
Нет, затем, чтоб хмелем волосы убрать.
 
 
Перелесник
Думала, что милый будет обнимать?
 
 
Мавка
Нет, меня береза нежно приласкала.
 
 
Перелесник
Все же ты о ком-то… кажется, вздыхала?…
 
 
Мавка
Ха-ха-ха! Забыла,
Если что и было!
Я пойду цветами разукрашу косы…
(Идет к лесу.)
 
 
Перелесник
Как бы на те косы да не пали росы!
 
 
Мавка
Солнышко проглянет -
И росы не станет,
И конец беде!
(Исчезает в лесу.)
 
 
Перелесник
Где ты скрылась, зорька?
Тяжко мне и горько!
Где ты? Где ты? Где?
(Также убегает в лес.)
 

Между деревьями несколько мгновений видна его красная одежда и слышатся перекаты эха: «Где ты? Где…» По лесу переливается красный закат солнца, потом он гаснет. Над озером встает белый туман. Дядя Лев и Лукаш выходят на поляну.

 
Лев (сердито ворчит)
Проклятый Водяной! Чтоб ты засох!
Я, после ловли, только-только выплыл
На чистый плес на лодке, чтоб оттуда
На тот пробраться берег поскорей,
А он вцепился подлой лапой в днище -
И никуда! Чуть-чуть не утопил!
Да я не глуп,– за бороду схватил
И намотал ее, как ту мочалку,
Да ножик из-за пояса – и враз
Отрезал бы ее! Но он, проклятый,
Толкнул меня, и лодка кувыркнулась.
Едва-едва я выбрался на берег,
Всю рыбу растерял. Чтоб он закис!
(Лукашу.)
Да и тебя тут что-то зацепило,-
Аукаю, зову – хоть погибай!
Где пропадал?
 
 
Лукаш
Я был все время здесь,
Вырезывал свирель.
 
 
Лев
Долгонько что-то очень
Свирели ты, племянник, вырезаешь!
 
 
Лукаш (смущенно)
Да право ж, дядя…
 
 
Лев
(улыбнулся и смягчился)
Не учись-ка врать!
Ты молод, и язык тебя подводит.
Вот лучше хворосту в лесу собрал бы,
Костер зажег бы. Надо обсушиться,-
Нельзя же мне таким идти домой.
Пока дойдем, еще и та прилипнет -
Не к месту будь помянута! – и станет
Из тела душу вытрясать мою…
 

Лукаш идет в лес; немного погодя слышно, как хрустят сухие ветки.

 
Лев
 
 
(садится под дубом на толстый корень и пробует высечь огонь, чтобы зажечь трубку)
Ну как же! Высечешь! Весь трут намок…
Чтоб ты, злодей, погиб от лихорадки!
Придется поискать – быть может, вырос
На дубе новый…
(Шарит по дубу, разыскивая трут.)
 

Из озера, из тумана подымается белая женская фигура, похожая больше на привидение, чем на человека. Она простирает белые длинные руки и, загребая, перебирает тонкими пальцами, надвигаясь па дядю Льва.

 
Лев (в страхе)
Что за наважденье?
А! Знаю, знаю! Счастье, что заметил!
(Опомнившись, вынимает из кошеля какие-то корни и травы и протягивает их навстречу привидению, как бы защищаясь от него. Привидение немного отступает. Он начинает заговор, произнося слова все быстрее.)
Девица-шипучка,
Лихорадка-трясучка!
Ступай от меня ты в глухие болота,
Где люди не ходят, где куры не поют,
Куда не доходит мой голос.
Здесь тебе не пройти,
Белого тела не трясти,
Желтой кости не ломать,
Черной крови не сосать,
Жизни не отнимать.
Вот тебе полынь -
Сгинь, привиденье, сгинь!
 

Привидение отступает назад к озеру и сливается с туманом. Подходит Лукаш с охапкой хвороста, кладет его перед дядей, вынимает из-за пазухи кресало и трут и разжигает огонь.

 
Лукаш
Садитесь,-дядя, грейтесь.
 
 
Лев
Вот спасибо,
Что угождаешь дяде-старику.
(У костра разжигает трубку.)
Теперь чего ж еще!
(Укладывается против костра на траве, положив кошель под голову. Курит трубку и жмурится на огонь.)
 
 
Лукаш
Вот если б, дядя,
Вы сказку рассказали мне.
 
 
Лев
Гляди,
Ребенком стал!…
А ты б хотел какую?
Про Оха-чудотворца?
Про Тремсына?
 
 
Лукаш
Те я слыхал. Вы знаете другие,
Каких никто не знает.
 
 
Лев (подумавши)
Ну, так слушай:
Я про Волну-царевну расскажу.
(Начинает спокойным, певучим, размеренным голосом.)
Когда б нам хата теплая
Да люди добрые,
Баяли б мы байки,
Сказывали б сказки
До самого рассвета…
За темными лесами,
Да за глубокими морями,
Да за высокими горами
Находится чудный-пречудный край.
Где царствует Урай.
В краю том солнце не садится
И месяц серебрится.
А ясные звезды по полю ходят,
Хороводы водят…
И вот у самой красивой звезды появился сын –
Белый Полянин.
Лицом белый,
Пригожий, смелый.
Золотые волосы по ветру играют,
Серебряная сабля в руках сверкает…
 
 
Лукаш
Вы ж про царевну мне…
 
 
Лев
Да обожди!…
Как начал Белый Полянин расти да подрастать,
Стал он себе думать да гадать,
О своей жизни рассуждать.
«Я,-сказал он,– краше всех на свете,
А судьбы своей еще не встретил.
Дай мне совет, родная мать,
Где пару мне свою искать:
То ль среди боярства важного,
Средь рыцарства отважного,
То ль, может, среди князей,
А может быть, среди простых людей?
А когда б царевну мне,-
Я б доволен был вдвойне…»
(Начинает дремать.)
Вот и пошел оп к синему морю.
Разложил на берегу жемчужные бусы…
 
 
Лукаш
Видать, вы, дядя, что-то пропустили.
 
 
Лев
Неужто?… Ты мне не мешай!
…Вот разбежалась на море волна большая,
И вылетели кони из волны,
Как жар, красны
И в красную коляску впряжены…
А в той коляске…
(Замолкает, одолеваемый сном.)
 
 
Лукаш
Да кто же в той коляске был? Царевна?
 
 
Лев (сквозь сон)
А?… Где?… Какая там царевна?…
 
 
Лукаш
Спит!
 

Некоторое время Лукаш задумчиво смотрит на огонь, потом встает, отходит от костра подальше, прохаживается по поляне и тихо, еле слышно, наигрывает на свирели. В лесу темнеет, но тьма не густая, а прозрачная, как бывает перед восходом месяца. Возле костра блики света и тени как бы пляшут какой-то призрачный танец; цветы, которые растут близко от костра, то сверкают своими красками, то исчезают в темноте. На опушке леса таинственно белеют стволы берез и осин. Вешний ветер нетерпеливо вздыхает, проносясь по опушке, и качает ветви плакучей березы. Туман на озере ширится и белыми волнами придвигается к темной чаще. Во мгле тростник перешептывается с осокою. Из лесу выбегает Мавка. Бежит она быстро, словно от погони, волосы развеваются, одежда растрепалась. На поляне Мавка останавливается, оглядывается, прижимает руки к сердцу, потом бросается к березе и снова останавливается.

 
Мавка
Ой, спасибо, ноченька, ночка – птица-птиченька,
Что крылом закрыла мое бело личико!
И вам, стежечки, вам, дороженьки,
Что меня довели до березоньки!
Ой, укрой меня, спрячь, сестриченька!
(Прячется под березу, обнимая ее ствол.)
 
 
Лукаш (подходит к березе, шепотом)
Ты, Мавка?
 
 
Мавка (еще тише)
Я.
 
 
Лукаш
Бежала?
 
 
Мавка
Словно белка.
 
 
Лукаш
Ты убегала?
 
 
Мавка
Да.
 
 
Лукаш
Но от кого?
 
 
Мавка
Да от того,
Кто как огонь.
 
 
Лукаш
А где ж он?
Мавка
Тсс!… Не то он прилетит.
 

Молчание.

 
Лукаш
Ты так дрожишь! Я слышу, как береза
От этой дрожи шелестит листвой.
 
 
Мавка (отрывается от березы)
Ой, горе! Я боюся прислониться,
А так шатаюсь.
 
 
Лукаш
Прислонись ко мне,-
Я удержать и защитить сумею.
 

Мавка прижимается к нему. Они стоят. Свет месяца начинает переливаться по лесу, стелется по поляне и проникает под березу. В лесу слышатся напевы соловья и все голоса весенней ночи. Ветер порывисто вздыхает. Из озаренного тумана выходит Русалка и тайком смотрит на молодую пару.

Лукаш, прижимая Мавку, все ближе наклоняется к ней лицом и неожиданно целует.

 
Мавка (вскрикивает от счастья)
Ой, в грудь звезда упала!
 
 
Русалка
Ха-ха-ха!
(Со смехом и всплеском бросается в озеро.)
 
 
Лукаш (испугавшись)
Что это там?
 
 
Мавка
Не бойся, то Русалка.
Я с ней дружна, и нас она не тронет.
Ей нравится порою насмехаться,
Но то – пустяк… Все для меня пустое
Теперь на свете…
 
 
Лукаш
Ну, а я?
 
 
Мавка
О нет!
Ты – сам мой свет. И этот свет прекрасней,
Чем тот, что знала я. Но даже тот
Мне краше стал, как мы соединились.
 
 
Лукаш
А мы соединились?
 
 
Мавка
Ты не слышишь,-
В честь нашей свадьбы соловьи поют.
 
 
Лукаш
Я слышу… вот… они уже не свищут,
Не щелкают, как раньше, а поют:
«Целуй! целуй! целуй!»
(Целует ее долгим, нежным, трепетным поцелуем.)
И зацелую
Тебя я насмерть.
 

Поднимается ветер, и белый цвет метелицей вьется по поляне.

 
Мавка
Нет, я не умру…
А жаль… хотелось бы…
 
 
Лукаш
Ну, что ты говоришь?
Зачем я так сказал?!
 
 
Мавка
Нет, это сладко -
Сгореть звездой падучей…
 
 
Лукаш
Погоди!
(Говорит, лаская.)
Про это не хочу! Не говори!…
Нет, говори мне, говори еще!
Чудная речь твоя, но почему-то
Так сладко слушать…
Что же ты молчишь?
Обиделась?
 
 
Мавка
Я слушаю тебя,
Твою любовь…
(Берет в руки его голову, поворачивает ее лицом к месяцу и пристально смотрит ему в глаза.)
 
 
Лукаш
Не надо так! Мне страшно,
Когда ты смотришь прямо в мою душу…
Я не могу так! Говори, шути,
Расспрашивай, скажи, что любишь, смейся…
 
 
Мавка
Твой голос чист, как ручеек лесной,
Но очи – непроглядны.
 
 
Лукаш
Может, месяц
Неясно светит.
 
 
Мавка
Может быть…
(Склоняется к его груди и замирает.)
 
 
Лукаш
Устала?
 
 
Мавка
Молчи!… Я сердце слушаю… Оно
Неясно говорит – как ночь весною.
 
 
Лукаш
Зачем же слушаешь тогда? Не нужно!
 
 
Мавка
Не нужно слушать? Верно, что не нужно.
Не нужно, милый! Я не буду больше
Прислушиваться, счастье ты мое!
Свою любовь ласкать я жарко стану!
Ты знаешь ласки?
 
 
Лукаш
Я ведь не любился
Ни с кем ни разу и совсем не знал,
Что так сладка любовь бывает!
 

Мавка страстно ласкает его.

Он вскрикивает от сладкой муки.

 
Мавка!
Ты мне всю душу вынешь!
 
 
Мавка
Выну, выну! Певучую себе возьму я душу,
А сердце я словами зачарую…,
Губы твои зацелую родные,
Чтобы краснели,
Чтобы горели,
Словно весенние розы лесные!
Заворожу я глаза голубые,
Чтобы играли,
Чтобы сияли,
Чтоб рассыпали огни золотые!
(Внезапно всплескивает руками.)
Да чем же я завлечь тебя хотела?!
Я до сих пор не убрана цветами!
 
 
Лукаш
Ты и без них прекрасна.
 
 
Мавка
Нет, хочу я
Себя украсить пышно и нарядно -
Под стать лесной царевне!
(Удаляясь от озера, бежит на другой край поляны к цветущим кустам.)
 
 
Лукаш
Подожди!
Я сам тебя украшу.
(Идет к ней.)
 
 
Мавка (грустно)
Не нарядны
Цветы ночные… ночью спят их краски…
 
 
Лукаш
Тут светляки, я их насобираю,
Они в твоих светиться будут косах,
Как будто звездный дорогой венок.
(Бросает несколько светляков ей на волосы.)
Дай посмотреть… Ой, как же хороша ты!
(Полный счастья, обнимает ее.)
Я соберу еще. Украшу, наряжу
Тебя, что королевну, в самоцветы!
(В траве под кустами ищет светляков.)
 
 
Мавка
А я цветов с калины наломаю,-
Она не спит: ей соловей мешает.
(Ломает ветки с белыми цветами и украшает одежду.)
 
 
Русалка
(снова появляется из тумана. Шепчет, повернувшись к тростникам)
Потерчата, выходите,
Огонечки засветите!
 

В тростниках замерцали два блуждающих огонька. Потом вышли потерчата, в руках они держат плошки, которые то ярко вспыхивают, то совсем гаснут. Русалка прижимает их к себе и шепчет, указывая на белеющую вдали фигуру Лукаша, которая едва заметна во мраке меж кустов.

 
Взгляните на него, что там блуждает,-
Такой же он, как ваш отец родной,
Что бросил вас и вашу мать обидел.
Он жить не должен!
 
 
Первый потерчонок
Утопи его!
 
 
Русалка
Я не могу. Мне Леший запретил.
 
 
Второй потерчонок
А нам не сладить,– мы еще малы.
 
 
Русалка
Вы без стежки,
Без дорожки
Пронесите ваши плошки.
В тот кустарник – тише кошки -
Проберитесь в этот час,-
Не услышит Леший вас.
Если ж встретит,
Не заметит:
Свет погас!
Притворитесь светляками
Под кустами,
Над трясиной промелькните,
Закружите, заманите,-
Где он станет,
Там и канет
И не выйдет из болота.
А уж там моя забота…
Ну, раз-раз!
 
 
Потерчата (приближаясь один к другому)
Ты – направо, я – налево,
Вот у нас и выйдет дело!
 
 
Русалка (радостно)
Помчались!
(Подбегает к болоту, брызжет воду пальцами себе на спину через плечи.)
 

Из-за кочки выскакивает Куц -молодой чертик-паныч.

 
Куц мой, ну-ка,
Поцелуй мне руку!
(Протягивает ему руку, он целует.)
 
 
Куц
Но за что же это?
 
 
Русалка
Завтрак до рассвета
Я тебе сготовлю, только не зевай.
(Показывает вдаль, на Лукаша.)
Видишь? Что, по вкусу?!
Твой он будет, знай!
 
 
Куц
Раз он не в болоте -
Что с него возьмете?!
 
 
Русалка
Будет он на дне!
Всем твоим на радость – бабке и жене!
 

Куц бросается за кочку и исчезает. Русалка из тростников наблюдает за потерчатами, огоньки которых вспыхивают, мигают, мельтешат то там, то здесь.

 
Лукаш (ища светляков, замечает огоньки)
Вот это светляки! летают даже!
Таких я не видал еще! Большие!
Я должен их поймать!
(Гоняется то за одним, то за другим, и они незаметно увлекают его к болоту.)
 
 
Мавка
Не надо, милый!
Любимый, не лови! То – потерчата!
Они заманят в топь!
 

Лукаш, увлеченный погоней, не слышит и отбегает далеко от Мавки.

 
Лукаш (внезапно вскрикивает)
Спасите! Гибну!
Попал в болото! Ой, все глубже тянет!…
 

Мавка прибегает на его крик, но не может дотянуться до него, так как он увяз далеко от твердого берега. Она бросает ему один конец своего пояса, держась за другой.

 
Мавка
Лови!
 

Руки Лукаша не могут дотянуться до пояса.

 
Лукаш
Не дотянусь! Ой, что же будет?
 
 
Мавка
(бросается к вербе, которая стоит, наклонившись над трясиной)
Ой, вербонька, родимая, спасай!
 

Быстро, словно белка, влезает на вербу, повисает над трясиной на суке и снова бросает пояс. На этот раз Лукаш хватает его за конец. Мавка тянет Лукаша к себе, потом подает ему руку и помогает влезть на вербу. Русалка в тростниках издает глухой стон досады и исчезает в тумане. Потерчата тоже исчезают.

 
Лев
(проснувшись от криков)
А?! Что такое? Снова наважденье?
Чур-чур меня! Исчезни!
(Оглядывается.)
Эй, Лукаш!
 
 
Лукаш (откликается с вербы)
Я, дядя, здесь!
 
 
Лев
А почему ты там?
(Подходит и смотрит на вербу.)
На вербу влез, к тому же – с девкой!
 

Лукаш слезает с вербы. Мавка остается там.

 
Лукаш
Дядя!
Я здесь едва в болоте не погиб,
Наткнулся на «окно», да вот она (показывает на Мавку)
Спасла меня от смерти.
 
 
Лев
А зачем же
Ты на ночь глядя бродишь по болоту,
Как дух какой?
 
 
Лукаш
Я светляков ловил…
(Обрывает речь.)
 
 
Лев
(замечает светляков на Мавке)
Ба! Так бы сразу мне и говорил!
Теперь я вижу сам, чье это дело.
 
 
Мавка
Я, дяденька, спасла его – и только,
 
 
Лев
Ишь «дяденька»! Племянница нашлась!
А кто ж подстроил для него ловушку?
(Укоризненно качает головой.)
Эх, все вы так! Такая ваша правда!…
Ну, только пусть мне попадется Леший,-
Не вырвется из рук! Дубовым пнем
Я защемлю покрепче бородищу,
Так будет знать!… Вишь, девок подсылает,
А сам в сторонке,– дескать, я не я!
 
 
Мавка (быстро слезает с вербы)
Не виноват он! Пусть Змея-царица
Меня накажет, коль неправда это!
И я права!
 
 
Лев
Ну, вот теперь я верю:
Такою клятвой не клянутся зря.
 
 
Лукаш
Она спасла меня от смерти, дядя!
Ей-богу, я пропал бы без нее.
 
 
Лев
Ну, девонька, хоть нет в тебе души,
Но сердце – доброе. Прости меня,
Что сгоряча обидел…
(Лукашу.)
Да зачем же За светляками ты полез в болото?
На кочках, что ли, светляки сидят?
 
 
Лукаш
Но не такие были, что летают!
 
 
Лев
Э-ге! Понятно. Это ж – потерчата!
Ну, обождите ж, приведу я завтра
Щеняток с волчьим зубом, и посмотрим –
Кто заскулит скорей!
 
 
Голоски потерчат (звучат жалобно и похожи на кваканье лягушек)
Нет, нет, дедуся!
Мы непричастны:
Ягоды красной
Здесь мы искали.
Если б мы знали,
Что вы явились,
Мы б не всплывали,
Мы б не светились…
Ой, мама, ой!
Спрячь нас, укрой!
 
 
Лев
Гляди, как скуксилась вдруг эта пара-
Отродье ведьмино! Но погоди,
Я отыщу, кто правый, кто виновный!…
(Лукашу.)
А не пора ль, племянник, нам домой?
Пойдем себе…
(Мавке.)
Будь, девушка, здорова!
 
 
Мавка
Вернетесь завтра? Я вам укажу,
Где есть для хаты дерево получше.
 
 
Лев
Я вижу, ты про все уж расспросила.
Быстра!… Что ж, приходи, я к вам привык,
Теперь и вам привыкнуть к нам придется.
Ну, мы пошли. Прощай!
 

Трогаются.

 
Мавка
(больше Лукашу, чем дяде Льву)
Я буду ждать!
 

Лукаш отстает от дяди, молча стискивает обеими руками руки Мавки, беззвучно ее целует, потом, догнав дядю, идет с ним в лес.

 
Мавка (одна)
Если б ты, ночка, скорей миновала!
Я ведь ни разу еще не встречала
Счастья под солнцем, счастья такого,
Как под твоим повстречала покровом!
Что ж ты, береза, так сиротлива?
Видишь, сестриченька,– я же счастлива!
Верба, не лей же слез над водою,-
Снова, родная, он будет со мною!
Лес мой, отец мой, скажи-посоветуй,
Как скоротаю я ноченьку эту?
Ночь коротка, но долга разлука…
Что суждено мне – счастье иль мука?
 

Месяц скрывается за темной стеной леса, темнота наплывает на поляну – черная, как бархат. Ничего не стало видно, лишь тлеют угли покинутого костра да по венку из светляков можно заметить, как между деревьями ходит Мавка. Венок этот то светится, как целое созвездие, то сверкает отдельными искрами. Но йотом тьма покрывает и его. Глубокая полночная тишина, и лишь порой в лесу слышится легкий шелест, словно вздох во сне.