Текст книги "Испытания. Земли Ордена (СИ)"

Автор книги: Михаил Игнатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

– Тем более нужно поспешить с женитьбой, глава Ирал, – даже как-то возмущённо воскликнул Тарий. – Тиарас с детства воспитывалась как хозяйка и сумеет помочь вам в делах.

– Прошу прощения, уважаемый Тарий, но вряд ли это возможно, – покачал я головой. – Мои старейшины, которые раньше не придавали подобному значения, потому что Ордены наследуют власть по-другому, став частью семьи Сломанного Клинка, стали к этому очень трепетны. Чтобы мои дети сохранили влияние и полностью переняли власть, они должны родиться в союзе с талантом. Если вы понимаете, о чём я.

Тарий покраснел. В прямом смысле слова: покрылся алыми пятнами от злости и грохнул ладонью по столу:

– Я в очередной раз повторяю вам – с телом Тиарас всё отлично. Мы уже убрали шрам, и хоть вы, хоть ваша сестра можете проверить её состояние.

– Я не сомневаюсь в её состоянии, уважаемый Тарий. Кому, как не лекарю, с первого взгляда понять, сколько лет шраму, – не отказал я себе в удовольствии ужалить. – Но что насчёт Возвышения?

– Возвышения? – прошипел Тарий. – Глава Ирал, чистого без зелий Возвышения Предводителя в двадцать лет вам мало?

Я лишь чуть поклонился не вставая:

– Простите за жадность, уважаемый Тарий.

– Это не жадность, – тут же поддержал мою игру Бахар. – Это забота о будущем поколении. Только сильные дети и внуки смогут поднять семью до высоких звёзд и звания клана.

Тарий смерил его, а затем и меня долгим взглядом, поднялся и сказал:

– Я хорошо понимаю, что такое терпение, поэтому неделя за неделей хожу сюда. Но я всего лишь семнадцатый старейшина, а вот отец Тиарас терпением не отличается. Благодарю за чай.

С этими словами он развернулся и ушёл, а мне пришлось нарушить распорядок и собрать дополнительное совещание.

– Хм, – описав ситуацию, Бахар оглядел собравшихся и предложил: – Может быть, сначала выскажутся молодые?

– Почему нет? – пожал плечами Лир и встал. – Благо у меня есть даже некоторый опыт. Как только я твёрдо заявил о себе как о таланте, с моей семьёй тут же попытались породниться многие в клане. Через брата, – пояснил он, заметив мой взгляд. – По сути, Тарий высказался почти прямо: клан Хаутар начнёт давить. Помогать врагам, лишать союзников, давить на торговлю. Но… Нашим врагам помощь не нужна, союзников у нас нет, а торговля… – Лир снова пожал плечами. – С учётом такой вещи, как порталы, это довольно сложно провернуть. Насколько я знаю, никто не знает, на каком аукционе мы закупаемся. Можно отследить списки товаров и понять это, но у нас есть тайный союз с Морлан. Я бы советовал передать им часть закупок и направить их на другой аукцион, ну и следить за уже заключёнными в Истоке торговыми контрактами. Их проще всего разрушить, надавив на мелкие фракции и осложнив нам получение звёзд.

– Очень здраво, – кивнул Ледий.

– Хм, – а у меня вдруг появилась одна мысль, и я невольно хмыкнул вслух.

– Глава, – тут же повернулся ко мне Бахар, – у вас есть что добавить?

– М-м-м, – я помялся, но всё же признался. – Фракция, что раньше называлась Ян, а сейчас Союз скольки-то. Чем больше мы отстраиваем Исток, тем сильнее я понимаю, что они были очень необычной фракцией, – я принялся загибать пальцы. – Большой и отлично обустроенный торговый дом. Небольшой собственный аукцион. Павильон Пяти Удовольствий. Меня в нём, между прочим, однажды приложили духовным ударом.

– Вас, глава? – изумился Рагедон.

– Да, – кивнул я. – Раньше я думал, что это был Властелин, а теперь… – я развёл руками. – Думаю, это мог быть и Повелитель.

– Повелитель?

Старейшины переглянулись, и Бахар осторожно сказал:

– Насколько я помню из рассказов Аранви, у Ян не было Повелителя.

– Да, – согласился я. – Никакой Повелитель не пришёл им на помощь в конце.

– Так это был ты, – протянул Лир. – Тот старик Властелин, что помогал Аранви, это был ты.

Я развёл руками:

– Да, но не в этом суть. Я веду к тому, чтобы попробовать и с ними заключить тайный союз. Лучше даже не открывая имени. У нас сейчас избыток духовных камней, а им их не хватает. Так ведь, Лир?

Он хмыкнул:

– Ты хочешь повесить это на меня, глава?

– Ты лучше всех из этого совета знаком с городом, фракцией и делами там.

– Лучше всех бы подошёл хранитель традиций Аранви.

– Но он занят другим делом, – отрезал я.

– Вообще-то, глава, – возмутился Алкай, – такие дела нужно просчитать по выгоде, а не бросать духовные камни направо и налево.

– Вот и просчитайте, – кивнул я. – Через два дня жду ответа, что вы там насчитали и какая у нас в этом деле выгода.

Алкай вскинул брови, перевёл взгляд на Бахара и заметил:

– Неплохо натаскал главу на нашу голову.

Под смех мы и разошлись.

Не только Лир вспоминал Седого, но и я. Хорошо ещё, что Дим и Пересмешник остались в Истоке и скрашивали мои дела тренировками. Ну и цинь. После той мелодии-прощания, которой я проводил павших Сломанного Клинка, я вдруг ощутил тягу к игре на цине.

Хотя по-прежнему держал в уме, что я очень и очень далёк от мастерства. Как там сказал Изард? Вступил на её дорогу, да, не более. Но если каждый день не проходить по этой дороге хотя бы сто шагов, то и через год останешься на том же самом месте.

А ещё я хитрил с этими самыми шагами, стараясь делать это как можно чаще.

Синяя плёнка Стихийного Доспеха сползла с меня, словно змеиная кожа, неуловимо для взгляда превращаясь в неотличимые от моего халат, тело и плоть – из моего тела сделал шаг Двойник. Привычно кивнул мне, всё отлично помня и зная, одним слитным движением оказался в пяти шагах от меня, развернулся и протянул в сторону руку, в которую слуга вложил цинь.

Да, в главном поместье Сломанного Клинка, вернее, в его внешней части, появились слуги, которые не были бывшими орденцами, ни из Пятого, ни из Второго поясов. Во многом старейшина Хаутар прав, а яд тоже может быть лекарством. Семья Сломанного Клинка небольшая и ограничена, пока ограничена, в таком драгоценном ресурсе как люди. Стоит старейшине Рутгошу пройти Каменный Лабиринт, отыскать ещё один портал, и всё изменится.

Нам нужно только подождать и использовать пока то, что уже у нас есть. Например, прошедших не только все испытания претендентов во внешние ученики Сломанного Клинка, но трезво оценивших и свои силы, и выявленные таланты, вернее, их отсутствие. Мы не старались отсеять всех, кто был без таланта к Возвышению или профессиям, Сломанный Клинок слишком мал, чтобы позволять себе такое. Я даже сирот по улицам собирал, так почему должен отказываться от тех, кто ни в чём не хорош?

Ну или не я, а старейшины и их новые советники-наставники.

В Школе Морозной Гряды нас разбили по классам, учитывая наш возраст и вероятный талант. Виликор поступила очень похоже. Лучшим в испытаниях было сделано одно предложение, худшим – другое. Последним прямо и честно сказали, что в Сломанном Клинке они могут либо карабкаться выше, сцепив зубы и преодолевая свои ограничения, либо выбрать стезю слуг.

Карабкаться выше выбрали лишь трое. Остальные стали слугами внешней части поместья, заключили контракты и каждый день проходят через формации проверок. Опасно? Возможно. Но у нас нет выбора, мы должны расширяться и прирастать числом. Пока самим, а затем и собратьями Малого Ордена.

Я же снова, старательно, как делал это каждый раз, когда думал о Рутгоше, отогнал от себя опасение, что он снова ошибётся, снова столкнётся с ловушкой, которая окажется ему не по силам.

Но, что мне остаётся делать? Не бросать же снова Исток и не бежать к нему? Он верно сказал – ему самому нужен этот поход, самостоятельный поход, чтобы стать чистым перед Сломанным Клинком, а главное, перед самим собой. Он справится. Он стал сильней и опытней.

Мысли не мешали мне уже привычно проверить печати над слугой, толкнуть силу в кольцо, отыскать свой цинь и устроить его на коленях ровно в тот же миг, как это сделал Двойник.

Я-основа и я-Двойник миг глядели друг другу в глаза, а затем опустили руки на струны, и в воздухе поплыл первый сдвоенный звук.

У Двойника много сильных сторон и не меньше слабых.

Сильная сторона – это то, что меня становится двое, и я могу думать о вдвое большем количестве вещей, могу делать вдвое больше вещей. Слабая в том, что все эти мысли изначально мои, ничего нового я-Двойник придумать не могу и не могу сделать.

Я пробовал, непрерывно бился сам с собой несколько дней в жетоне и половину дня в настоящем мире, обнаружил несколько слабых мест, оценил себя со стороны, но у этого трюка есть свои ограничения. Это был полезный опыт, но не более: Двойник серьёзно ограничен в запасе сил, а в чистой схватке кулак к кулаку или сталь к стали я могу считать себя едва ли не лучшим в Ордене.

Но кое-что любопытное я из тех схваток вынес – тот самый взгляд со стороны. Он ведь относится не только к тому, как я бью кулаком или как увожу Пронзатель от выпада, но и к тому, как держу цинь, как кладу его на колени, как играю и как начинаю горбить спину, когда ошибаюсь и сбиваюсь с ноты. И вот это для меня – только начавшего путь мастерства игры на цине – бесценно. Более ценно, чем наблюдение за безмолвной музыкантшей, которая ушла по дороге мастерства игры гораздо дальше меня.

Это ещё и возможность удвоить пользу от тренировки, особенно полезная в том самом начале пути.

Сегодня я-мы хотим попробовать ещё раз удвоить эту пользу, превратив её в учетверённую – я-мы играем две разные мелодии, сплетая их в единую. Вернее, пытаясь сплести. Я-основа и я-Двойник слышим, где наше полотно мелодии рвётся и перекашивается. Даже мы слышим, а будь здесь Изард, он бы уж не стал молчать. Я-мы молчим, но старательно исправляемся и становимся лучше.

Когда стихла финальная нота, я-мы не начали новую мелодию, а повернули головы к двери. Я-основа сказал:

– В чём дело? У меня есть ещё время.

Я-Двойник в этот миг указал на дымящуюся палочку, которая успела прогореть только наполовину.

Бахар моргнул несколько раз, словно сбрасывая с себя сон, негромко ответил:

– Всё так, глава, но вы сами просили сообщить сразу, едва Келлер закончит.

Мы с Двойником в два голоса сказали:

– О!

Я-Основа встал, оставляя его одного.

Вот ещё одна сильная сторона этого набора техник: пока я-основа иду за Бахаром по делу, я-Двойник урвёт ещё несколько десятков шагов по тропе мастерства. Конечно, половину палочки он не просуществует, но две сотни вдохов, не тратя силы и почти не двигаясь, – вполне. Ведь я же продолжаю его ощущать, а значит, могу что-то почерпнуть из его тренировки. Наверное. Проверять нужно.

Пока же я, я-основа, шёл и улыбался. Да и как не улыбаться, если сегодня у Сломанного Клинка появится ещё одна плита в основании, том самом основании, что будет делать нашу фракцию сильней и заложит основу для перековки и возрождения Ордена.

В главном квартале Истока, буквально в пяти улицах от резиденции полностью восстановлено небольшое поместье, куда никогда не будет доступа у простых слуг. Обычный, я бы даже сказал – традиционный квадрат из четырёх вытянутых в длину зданий скрывает внутри открытое пространство, которому в будущем предстоит стать садом для медитаций.

Проходя там, я лишь мимолётно скользнул по нему взглядом. В будущем на этой голой земле и камне добавятся формации для медитаций, которые будут концентрировать силу Неба, но до этого ещё не один день и даже не месяц.

Главное спрятано в дальнем от входа здании, за тремя границами барьеров и формаций. Даже за пятью, если считать и формацию главного квартала. Квартал семьи, куда не пускают чужаков; граница внешних поместий, где проверяются печати слуг; граница внутренних поместий, где уже появились невидимки Эграма и вечно бродит Пересмешник; вход в само это поместье, со своей формацией проверок; и, наконец, вход в главное и особое здание, где Келлер сегодня закончил устанавливать барьер.

И вот его можно пройти, только имея особый пропуск и личное разрешение стража этого места.

Сейчас этот страж, Властелин пятой звезды, когда-то попечитель Ордена, внимательно оглядел меня, Бахара и только после этого склонился в приветствии и повёл рукой, разрешая пересечь границу барьера. Грань запрета видел даже я, полная бездарь в этом. И нет, это была не визуализация, а, скорее, утечка ручейка силы из того моря, что было влито за последние недели в формации этого поместья.

За дверью меня приветствовал Келлер, глава гильдии артефакторов, и Нинар, его заместитель, а на деле – лучший талант Сломанного Клинка в Массивах и формациях. После Рутгоша. Но талант Рутгоша заточен под Поле Битвы и Древних, а Нинара – под мирную жизнь и торговлю изделиями.

– Глава. Глава, – склонили они оба в приветствии.

Бахар дождался, когда закроется дверь, замыкая барьер, и сказал:

– Проверяйте, глава.

– Я доверяю вам, – отмахнулся я.

Келлер качнул головой:

– Нет, глава, проверьте, так будет правильно.

Я пожал плечами:

– Хорошо, но тогда я проверю снаружи, так будет правильнее, верно?

Келлер смутился:

– Да, глава, простите.

Бахар шагнул обратно к двери, собираясь открыть её мне, но я остановил его:

– Погоди. Проверять нужно с содержимым, – улыбнувшись, не отказал себе в удовольствии. – Как думаете, для чего я просил создать поместье с такой сильной защитой, которая не уступает защите Сердец Стихии?

Все трое переглянулись, а затем раздалось три ответа:

– Пагода Техник.

– Сокровищница.

– Тренировочный зал для вас, глава.

Я усмехнулся и поднял левую руку. Через миг на ней появилось два кристалла с тлеющими внутри них красными искрами.

– Ни один из вас не прав, но в то же время кое-кто оказался ближе всех к разгадке.

Бахар потерял свою обычную сонливость, сглотнул:

– Глава, разве вы с Аранви не продали кристалл Древних, чтобы заложить основы Сломанного Клинка?

– Ты резко поглупел, Бахар? – прошипел Келлер. – Это, по-твоему, иллюзия? Или они продали обманку?

– Три, – выдохнул потрясённо Бахар. – Вы нашли три кристалла, глава.

Четыре на самом деле. Но самый простой я, пожалуй, придержу.

– И продал самый никчёмный, – продолжил я веселиться. – Из этих двух один тоже слабей и проще, хотя и содержит память Повелителя Стихии, другой же до сих пор доставляет мне трудности, – видя, что никто не торопится забрать их у меня, шагнул к Бахару, сильнейшему из всех троих, и вложил их ему в ладонь. – Устройте два места для медитаций с кристаллами, составьте список очереди на тренировки для старейшин и сильнейших идущих семьи. Определите на них, какова грань необходимого и безопасного Возвышения для тренировок, и расширяйте списки. Я начал тренироваться Предводителем, но…

Бахар кивнул:

– Вы – это вы, глава, понятно. Алый, – потянулся коснуться кристаллов, но тут же отдёрнул руку. – Огонь.

– Память Повелителя стихии огня, – подтвердил я, – но тренировка выдерживать давление памяти Древнего будет полезна для всех, я думаю.

– Потрясающе, – Бахар покачал головой, поднял взгляд с кристаллов на меня. – В прошлом только, – на миг он сбился, но всё же произнёс имя, – только Дарагал получил право на созерцание подобного кристалла, и было это во времена процветания Ордена Небесного Меча. Теперь и мы… – линия рта Бахара вдруг затвердела, взгляд сверкнул, а миг спустя он рявкнул, словно какой-нибудь старательный послушник: – Сломанный Клинок будет перекован!

– Сломанный Клинок будет перекован! – без раздумий поддержали его и Келлер, и Нинар.

Второй, чьи резкие черты лица заострились, а глаза пылали фанатичным светом, тут же добавил:

– Сердца Стихии, память Древнего Повелителя Стихии – не каждая фракция девятой звезды обладает таким сдвоенным наследием. Мы словно затаившийся дракон.

Бахар, несмотря на свою недавнюю восторженность, осадил его:

– Мелкий, слабый дракон, у которого прорезался лишь один-единственный зуб – наш глава.

Все трое переглянулись, теперь в глазах у всех троих буквально пылал огонь, хотя они ещё даже не заглядывали в кристаллы.

– Вся надежда на новое поколение, – сказал Бахар.

– У меня есть отличные и талантливые ученики, – кивнул Келлер.

– У всех есть, – недовольно буркнул Бахар.

– Мы должны защитить их.

– Любой ценой, – жёстко сказал Нинар. – Сломанный Клинок уже уверенно встал на ноги, а прежние запреты сняты.

– Мы должны как можно быстрей возвыситься, – решительно ответил Бахар.

– Нам нужны зелья Возвышения.

– Много, – согласился Келлер.

Я нахмурился. Зелья Возвышения для Властелинов есть, но не так-то просто подтолкнуть понимание эссенции и умение удерживать мощные Врата Силы. Это одна из самых дорогих алхимий, дороже только возвышалки для Повелителей Стихии. И у таких вещей полно недостатков и побочных действий, какой-нибудь лекарь, вроде Рейки, мог бы днями рассуждать о подобном. Это не для Воина возвышалки глотать, и то, я в своё время не одну неделю потратил на лечение травм Виликор, которую пичкали всевозможной алхимией в Морозной Гряде.

Теперь уже мои старейшины воспылали жаждой наглотаться возвышалок. Представляю, что с ними сделают возвышалки их уровня.

Недовольно спросил:

– И для чего я вас лечил, тратил свою душу?

Бахар поджал губы:

– Глава…

Его неожиданно перебил Келлер, с которым мы когда-то разделили на двоих Небесные Слёзы, ему больше, мне оставшийся глоточек, вернувший последние два года сожжённой жизни:

– Так надо, глава, – твёрдо заявил Келлер. – Я, да не только я, мы все благодарны вам за лечение, особенно теперь, когда знаем отдачу, которую вы испытали из-за него, но поступить так мы, комтуры Сломанного Меча просто обязаны.

Я устало поправил, наблюдая за миганием печати над его головой:

– Не Меча, а Клинка. И начнёте вы с кристаллов, которые закалят вас и, надеюсь, подтолкнут в понимании эссенции.

Но Келлер мотнул головой:

– Сейчас правильно именно Меча, магистр. Жаль, конечно, что мы потеряли несколько месяцев, не зная о кристаллах…

– Так было нужно, – перебил его Бахар. – Глава полностью прав, разделив фундамент Сломанного Меча. Довольно и того, как много людей знает о Сердцах. Нельзя помещать два сокровища в одно место, так мы становимся слишком уязвимыми.

Он замолчал, а затем твёрдо повторил:

– Сломанный Меч пора перековывать. Пора бросить старое железо в горн. Гархов Тарий думает, что только Аранви сможет шагнуть под молнии? Он, видимо, забыл, что долгие годы я считался сильнейшим после Дарагала. Я первым буду готов призвать на себя Испытание.

– Я буду вторым, – твёрдо ответил Келлер.

– Что же, – вздохнул Нинар. – Хотел бы я сказать, что буду третьим, но я не привык лгать самому себе. Обогнать того же Рагедона я не сумею, но стану не хуже, чем седьмым. Клянусь перед вами, собратья, и перед Небом.

Я со вздохом подумал тогда: «Какие же у меня упрямые подчинённые.»

Но буквально через два дня убедился, что, возможно, только упрямство поможет нам выстоять.

В тот день была отличная погода: яркое солнце, лёгкие белые облака либо обходили долину Истока стороной, либо ветром разрывались над городом в клочья, сам ветер нёс с собой приятную морозную свежесть с гор и их снежных шапок. Что может быть лучше?

Только прекрасная погода и приятная схватка. Которую Дим испортил опозданием. Однако, когда он, наконец, появился, то я не сказал ему ни слова – настолько мрачное у него было лицо. Я просто молча достал из кольца Пронзатель. Тот, что уже давно со мной, подарок Виликор и Эраста. Для моей полной силы он уже слабоват, пусть даже выдержал молниевую плеть, и я всё чаще задумываюсь о подарке Клатира, которому требуется нанести начертание, но не сегодня.

Дим вскинул пустую руку, а через миг сжал пальцы на рукояти цзяня, буркнул:

– Только сталь, внутренние техники и техники перемещений разрешены.

Я кивнул и уравнял наши силы, ограничив себя на три звезды и один этап ниже Дима – Властелина уже второй звезды. Неудивительно, что старейшины так воодушевлены, уже вторые сутки не отрываясь от кристаллов, и надеются на молодое поколение – если так продолжится, то Дим в ближайшие месяцы сравняется с Седым и Бахаром, став третьим сильнейшим идущим Сломанного Клинка. Молодой талант Ордена, чей росток едва не был загублен травмами и ранами.

У нас с ним это не первая и даже не сотая схватка, так что Дим отлично знал, сколько мне нужно времени на подготовку ограничений. Едва я закончил, как он исчез со своего места, с хлопком разорвав воздух скоростью своего Рывка.

Встретить выпад голой ладонью, отводя сталь в сторону, крутнуться на месте, подбивая ногу Диму в миг смены техник движения. Он успел использовать Опору, поэтому мой удар закончился только гулом и дрожью камня под нашими ногами. Ну и болью в ногах у обоих.

Крутнуться ещё раз, пропуская меч над головой и выставляя в сторону древко Пронзателя. Теперь пинок использовал Дим – чтобы остановить удар древком.

Спустя вдох мы закончили разминаться и сошлись серьёзно: Дим резко ускорился, размазываясь тенью, а я покрылся вязью Единения. Быстрее, ещё быстрее, резче, в голове не должно быть ни одной мысли о будущем движении.

Мы на двоих сплетали из боевой медитации, ударов и стали рисунок схватки. Красивой, завораживающей, к которой хотелось добавить мелодию. Но даже в квартале Сердца Города я не рискну использовать Безымянного или музыкантшу – уж слишком много глаз в городе. Это удовольствие подождёт до тех пор, когда закончат окружать защитными формациями будущий Павильон Меча.

Сменить хват, разгоняя Пронзатель, чтобы успеть отбить сталь, пнуть левой ногой, встречая пинок Дима, подтоком влево, вправо, выбивая из брусчатки искры, шаг назад.

Дим сделал такой же шаг, запоздав лишь на полмига. Отведённое на схватку время закончилось.

Спустя вдох Дим склонился:

– Глава Ирал, благодарю за первый поединок.

Я хмыкнул:

– Мне показалось, за время схватки тебе полегчало.

– Полегчало, глава? Мне и не было тяжело. Продолжаем, глава.

А я вот в этом был не уверен. Конечно, тренировки и схватки помогают проветрить голову, но всегда ли и всем ли это помогает? Я невольно потёр бровь. Видимо, придётся проверить, научился ли я хоть чему-то у своих старейшин и в особенности у хранителя традиций.

С этой мыслью я разжал пальцы, но Пронзатель не успел упасть и на волос, переместившись в кольцо Путника за миг до этого, а я же сказал:

– Продолжим, но другое и в другом месте.

Дим вскинул брови, но тоже убрал меч и послушно двинул за мной. До ближайшей беседки, где я выставил на столик две чаши и запечатанный кувшин.

– Поговорим?

Теперь хмыкнул Дим, потёр щеку, зачем-то оглянулся, а затем решительно сел, ухватил кувшин, одним движением сорвал крышечку из вощёной бумаги, и тут же щедро плеснул в обе чаши.

Не глядя на меня, глядя в чашу, словно там было что-то интересное, Дим выдохнул:

– Простите, глава, что подвёл вас.

Это даже хорошо, что он не глядел на меня, да и восприятие не использовал, потому как сейчас я, собиравшийся сделать вид, что пью, замер, глупо захлопал глазами и только спустя пару вдохов сумел спросить:

– Вас? В чём подвёл?

Дим поморщился, приложился к чаше, в два глотка осушив её до дна, буркнул:

– Ну я же не дурак, я всё понял, едва вы представили мне сестру, глава.

У меня снова зачесалась бровь. Ну оно и понятно, я в этих делах настолько плох, что…

– Простите, глава, что не сумел увлечь вашу сестру.

– П-погоди, – сумел я выдавить из себя.

Дим сверкнул на меня взглядом, опять опустил его и налил себе ещё. Мне же почудился хохот, в котором неразличимо слились голоса Седого и Пересмешника. Первого точно не было в городе, поэтому это точно лишь бред, хотя второй мог сейчас и смеяться.

Собравшись, я сказал:

– Во-первых, отставь в сторону это своё «глава». Во-вторых, с чего ты решил за это извиниться?

Дим поднял голову, впился в меня взглядом и спросил:

– Это не было заданием?

– Заданием⁈ Нет, конечно! Ты в своём уме, Дим? – изумился я. Забыв о том, что только собирался делать вид, приложился к чаше, не чувствуя вкуса, с дрожью произнёс. – Да, если Рейка решит, что я такое приказал, она меня со свету сживёт, – поперхнувшись очередным глотком, закашлялся, а затем торопливо спросил. – Ты ей эту чушь говорил?

– Нет, – Дим опять опустил голову. – Но тогда всё ещё хуже.

Я невольно сглотнул:

– Куда ещё хуже?

– Если это не задание, то я провалил то, что хотел больше всего.

А ведь мгновение назад я думал, что удивить меня сильнее нельзя.

– Что?

– Понравиться Рейке. Она такая… такая живая, настоящая, любящая жизнь. А теперь ушла, и с ней ушёл этот… Кирт, – процедил Дим. – Он, а не я. Сказала мне, что я должен оставаться в Истоке, чтобы… – скривившись, махнул рукой. – Какая разница, какой она использовала повод. Я ведь не дурак. Правда, глава.

Спустя пару тысяч вдохов я точно знал одно: дарсов Рутгош не мной должен был заниматься несколько месяцев назад, у него вон, Дим – лучший из идущих поколения – ничем, оказывается, не лучше меня – такой же никакой в делах с девушками. Ну, вернее сказать, какой-никакой и опытней меня, но вот уже который год сосредоточен только на Возвышении, обучении и тренировках.

Пусть в Ордене не так много женщин, но были ведь, и ни с одной из них Дим даже не пытался встречаться. Хотя, может быть, проблема в том, что с самого детства Дима Орден только и делал, что выживал, теряя одного за другим, и он не хотел ни к кому привязываться?

Я вспомнил Гамаю, помрачнел и в три глотка осушил очередную чашу. И даже сейчас мало что изменилось. Было мало женщин в Ордене, а сейчас в Сломанном Клинке стало ещё меньше. И в этом очень много моей вины. Пропустил врага, не внял своим же подозрениям. Задержался, хотя сам назвал сроки возвращения. Возвышался? Что толку? Не нашёл достаточно силы, чтобы всех их защитить, глава называется. Вот, пиковый Властелин, а что толку? Не заметил, как в сердце города убивают его людей.

Дим вздохнул, подлил мне вина, сказал:

– Выпьем.

Я кивнул, повернул голову в ту сторону, где за горой, ущелье и ледником лежали могилы, пригубил чашу и поперхнулся.

– Вот тебе, глава Ирал, завидую. Между вами с Виликор – ух, искра. Вчера вы вроде просто говорили с ней, а у меня ощущения были, словно от мечей искры во все стороны.

Я откашлялся, снова вытер губы, осторожно сказал:

– Давай вот без этого, без разговоров обо мне. Хочешь, давай назначу тебя в следующий отряд, что отправляется с товарами, развеешься.

– Нет, – мотнул головой Дим. – Не хочу. Старший Рутгош назначил меня заместителем, как я могу покинуть город? Вот, кстати, – спохватился Дим, – мы же с парнями выполнили.

– Что выполнили?

Дим только отмахнулся и, судя по странно-пустому взгляду, погрузился в кольцо Путника. Через два вдоха повёл рукой над столом, оставляя на нём лежать пять знакомых мне кристаллов – основы големов, которые защищали зоны запрета жизни.

– Это был наш экзамен перед его уходом. Старший Рутгош там же признал, что я перенял у него всё, что он знал, сравнялся в знаниях, сумел стать Властелином и уже скоро стану лучшим и сильнейшим искателем Ор… – Дим мимолётно поморщился, – Сломанного Клинка.

– Поздравляю, – поднял я чашу.

– Спасибо, – кивнул Дим и усмехнулся. – Ну, лучшим в поколении после тебя, глава. Но это не считается, глава всегда вне счёта.

– Спасибо, – теперь усмехнулся уже я. – Ведь тоже недавно не посчитал себя, говоря о числе сильнейших идущих Сломанного Клинка.

– Глава, – подался вперёд Дим. – Не надо мне этих торговых отрядов, не моё это. Лучше позволь через месяц заменить старшего Рутгоша в Каменном Лабиринте!

– Ты к тому времени как раз добавишь звезду в Возвышении, да?

– Может быть, – пожал плечами Дим. – Но это неважно. Он всегда для меня будет старшим, даже если я опережу его в Возвышении.

– Понимаю, – кивнул я. – Правда, понимаю.

Правда, не сказал, что тот, кого я до сих пор называю старшим – сектант. Я всего-то две чаши вина выпил. Чтобы сказать такое Диму, мне нужно кувшинов десять, не меньше.

– Так что, глава, позволишь?

Что бы там ни говорил Дим про то, что перенял у Рутгоша все знания, не только они нужны искателю, не менее важен опыт. Но отказать Диму я не сумел и кивнул:

– Конечно.

Дим просиял, поднял чашу, но в этот миг у меня в голове раздался встревоженный голос Рагедона:

– Глава! Проблемы у портала. К нам перешли два десятка Властелинов из клана Хаутар. Наглые, задирали стражу, лезли ещё, поэтому я приказал сорвать портал, исказив формацию.

Я замер, не дотянувшись чашей.

– Глава?

Но я лишь молча вскочил, кляня про себя и Хаутар, и себя. Спустя миг сплёл Очищающий Рассвет. Несложную лечебную технику, которую мне передал Фимрам. Технику, что разрушала на своём пути все яды и на удивление отлично справлялась с вином во мне, особенно, если ей помочь ещё парой техник.

– Глава? – повторил Дим уже совсем другим тоном.

Я оглядел его – одного из талантливейших идущих Сломанного Клинка, того, кто привык встречать опасность лицом к лицу, поднял руки, отправил в него тот же набор техник и приказал:

– На портальную площадь.

Почему, почему за последние недели я так часто вспоминаю Морлан и ощущаю себя на их месте? Неужели я был не в своём праве, когда наказал Вартола за его попытки убить меня и так Небо наказывает уже меня?

Эта мысль не отпустила меня, а только вспыхнула сильней, когда я опустился на портальной площади, где, казалось – упади искра, и все на ней вспыхнут, как колючка для погребального костра.

Два десятка сильных, опасных Властелинов – незваных гостей – с одной стороны.

Полтора десятка стражи города с другой стороны. А ещё я, Дим и Рагедон.

Ну и где-то полсотни посторонних, других гостей города, которые оказались здесь в такой неподходящий момент.

Или подходящий?

Именно по ним первым я скользнул подозрительным взглядом, оценивая Возвышение и число печатей над головой. Нет, большая часть – простые Предводители, которые вряд ли могут быть теми, кто должен ударить в спину.

– Глава! – подскочил ко мне Рагедон. – Что-то не так. Портальный тоннель закрылся во время перехода…

– Сплошная ложь, – вмешался один из незваных Властелинов, пик, не меньше, одетый в цвета Хаутар. – Никогда порталы сами по себе не закрываются. Да и я не слепой и видел жест вашего стражника. Мы – гости вашего города, не превышающие по силе установленное Стражами ограничение. Наши товарищи – такие же гости, и нигде, нигде я не встречал такой наглости, как у вас, когда половину гостей вышвыривают прочь, закрывая портал. Немедленно восстановите тоннель, чтобы наши товарищи могли пройти.

Я сделал ещё шаг вперёд, сказал:

– Приветствую вас, гости, в Истоке. Назовитесь.

– Мы назвались стражникам, пусть они доложат тебе, юнец, – усмехнулся незваный гость.

– Ты! – вспыхнул Рагедон.

Я одним жестом осадил его, спокойно сообщил:

– Грубые и невежественные гости. Я – глава Сломанного Клинка и я не хочу видеть таких гостей в своём городе.

Теперь сжал кулаки один из Хаутар: