Текст книги "Испытания. Земли Ордена (СИ)"

Автор книги: Михаил Игнатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

– Почему с сектантами? – удивился старик. – С соседями нашими, такими же имперцами, прям как у тебя сегодня. Мне вот ещё тогда, когда я глядел на улицы родного города, заваленные мертвыми, среди которых были и важные для меня люди, старейшина наш сказал: жизнь продолжается, молодой господин, держите выше голову, – старик огляделся, покачал головой. – Гляжу, твои старейшины где-то потерялись, значит, мне придётся за них это тебе сказать, младший, – наши взгляды встретились. – Жизнь продолжается. Так живи её. У всех них, – старик обвёл рукой ряды могил и тел, – были надежды и незаконченные дела. С надеждами сложней, но вот дела мёртвых живые завершить могут. Этот вот, – старик без затей и уважения ткнул тело у себя под ногами сапогом, – всё хотел напиться. Придётся сегодня за него это дело сделать. Пусть ему приятно будет. И ты заверши дела своих погибших подчинённых. Уважь их.

Я едва глаза к небу не закатил. Неоконченные надежды и дела, ну да, ну да. Но на сердце и правда стало легче.

Потом было много ещё чего. Ещё тела, ещё люди на помощь. Те, что вынимали камень и те, что опознавали тела, снимали с них кисеты, записывали те самые неоконченные дела. Хотя бы те, про которые знали.

– … Наш. Родители погибли в той большой битве. Пары не было.

– … Тогда передадим приятелям…

– … Не наш, из наёмников… Где Тартакал?

– Здесь я. Он нелюдимый был, но родные у него были, точно знаю. Поищите в кисете, может, бумага есть какая с именами или письма.

– Нашёл. Под кисетом с духовными камнями.

– Ну вот, значит, готовился, в нашем деле без этого никак, – вздохнул Тартакал. – Значит, духовные камни нужно передать тем, кто в бумаге…

– … Не наш, – заметил очевидное Рагедон, осторожно покосился на меня, и сказал. – Из тех, кого вы привели сегодня, глава. Говорят, очень помог в битве.

– Его звали Шандри, – сообщил я ему. Он кивнул и тут же записал имя, продолжая глядеть на меня. Я тяжело вздохнул. – Я не знаю про родных, – оглянулся, но восприятие не нашло Виликор. – Спрошу позже у тех, кто мог знать.

Да уж. Каким образом я стал магистром Ордена Небесного Меча – совершенно непонятно. Проучился в Академии Ордена почти два года, но даже не узнал, как зовут магистра Ордена, не узнал, есть ли родные у Шандри, главы этой самой Академии, и о чём он мечтал. Так и не поговорил с ним о его и своих ошибках и теперь уже никогда не поговорю.

– Тогда вы и возьмите, глава, – Рагедон передал мне кисет, на котором уже висела бирка с именем Шандри.

Что же, моим людям опыта таких похорон, похоже, не занимать. Я сжал пальцы на кисете и отвернулся от тела Шандри.

– … Из Мечей. Старший Артус тут? А кто-нибудь из Мечей? Мечи! Есть? Сюда, я вот, поднял руку…

– … Наш…

– … Из работяг, что даже во внешний круг не вошли, не тело, а решето, повезло, хоть лицо уцелело. Вообще неясно кто, откуда он, и никаких бумаг в карманах…

Седой развёл руками:

– Запиши приметы, потом ещё поспрашиваем, здесь из них, считай, никого, – заметив мой взгляд, он техникой оказался рядом, ухватил меня за плечо. – Молодой глава, думаю, тебе хватит рыть могилы и заглядывать в лица.

– Но ещё не все получили сво…

Седой перебил меня:

– Молодой глава, тебе нужно сыграть.

– Что? – я даже отвернулся от мрачных рядов тел, которых не могла скрыть от меня наступающая тьма.

– Это тяжёлый день, тяжёлые потери, и их никак не забыть. Да и не нужно забывать. Нам всем тяжело. Один наш общий умный знакомый отшельник много говорил про музыку, но кое-что забыл сказать, а мне дополнить не дал. Музыка – это ещё и способ пережить то, что слишком давит. Играй, молодой глава. Позволь печали, слезам и сожалениям пролиться музыкой. Поверь, это нужно не только тебе, но и всем нам. И играй так, чтобы музыка донеслась до вершин всех окрестных гор и поднялась даже выше, до самого неба.

Я качнул головой:

– Я плохо умею…

– Достаточно для главного, – отмёл мои возражения Седой. – Я слышал её, я знаю. Молодой глава – это лучший способ проститься с павшими и поддержать остальных. Это говорю я – хранитель традиций семьи Сломанного Клинка.

Ещё несколько вдохов мы молча глядели друг другу в глаза. Что же, не мне спорить с хранителем традиций. Назвал так его, значит, доверил ему эти самые традиции, и неважно, что в Ордене Небесного Меча таких традиций не было. Мы сейчас Сломанный Клинок, а я и сам себя ощущаю если не сломанным, то изрядно треснувшим.

Я поднялся в воздух, по дуге перелетел ещё пустые могилы и оказался рядом с самыми первыми. Прошёл мимо и сел так, чтобы видеть и их, умостился буквально на самом обрыве, ощущая спиной пропасть позади и то, как ветер треплет халат. Где-то справа под формацией маскировки спрятана огромная статуя, Сердца и люди Красноволосого. Они тоже услышат, они близко.

Достал из кольца цинь. Положил его на колени, уважая работу мастера и наставления Изарда. Рядом снова оказался Седой, протягивая мне новые струны.

Я натягивал их впервые, но учитель Ертий в Академии давал эти уроки, и я их хорошо помнил. Да и настроить новую струну получилось быстро. Удовлетворившись гармонией звучания, я пропустил через ладонь свисающие кисти, дождался, когда струны затихнут, и поднял взгляд.

Солнце уже окончательно спряталось за горы, вечерний полумрак сменился полноценной ночной тьмой, которую разгоняли огромные сияющие светочи, поднятые на высоких шестах.

Ряды могил и мёртвых тел в кругах света. Знакомые и незнакомые лица вокруг. Тьма, накрывшая склоны гор.

Изарда здесь нет. Некому что-либо говорить или указывать мне. А что чувствую я сам сейчас? Печаль. Боль. Сожаления. Ненависть. Бессильную ярость. Невыплаканные слёзы. Затупившийся клинок.

У меня нет мелодии, которая бы вмещала в себя все эти эмоции и ощущения. Но пожалуй, она мне и не нужна. Я должен создать её сам.

Плачь, цинь, так надо.

Я осторожно потянул первую струну, заставив её дрожать, стонать, разнося этот стон на всю округу.

Едва этот стон стих, я сменил его тихим судорожным вздохом и приглушённым плачем.

Амма кивнула, повела рукой, подхватывая тело Дараи духовной силой, и опустила его в каменную могилу.

Цинь плакал, стенал, заходился в крике нерастраченной ярости. Мелодия, которую я извлекал буквально из своей души, металась над мёртвым и живыми, возносилась к мраку неба и падала вниз, на камни, разбиваясь о них, но снова поднимаясь.

Но в итоге пришло и её время. Нет, не умереть, а закончиться. Я позволил последним звукам циня разлететься в стороны, погаснуть далеко-далеко на склонах гор и в вышине неба и поднял взгляд от струн.

Всё было закончено: тела опущены в землю, прикрыты камнем, вырезаны имена, а у многих в изголовье вбиты мечи. Теперь я точно могу узнать, во что Сломанному Клинку обошёлся этот день. Но не хочу. Не сегодня.

Встав, я негромко сообщил десяткам смотрящих на меня:

– Жизнь продолжается. Прошу вернуться в город наёмникам и внешнему кругу семьи. Я хочу кое-что обсудить с внутренним кругом и, наконец, представить им тех людей, которых привёл сегодня.

Уверен, многим не понравилось то, что я сейчас сказал, но мне не было до этого дела. Я толкнул Седому мыслеречь:

– Проследи, чтобы всех их собрали здесь, а никто из тех, что под формацией, не вышел наружу.

К Пересмешнику и Рагедону унёсся другой приказ:

– Позаботься о посторонних глазах и ушах.

Я и сам использовал на полную мощь доступную мне сферу восприятия.

Когда-то, на самом деле недавно и одновременно с этим едва ли не половину жизни назад, я спрашивал двух верных мне Властелинов Духа: «Сможете ли отыскать идущих в округе?». Сейчас, сам Властелин, я, наконец, понял, о чём они мне говорили.

Отыскать идущего? Легко. Если он стоит и не скрывает силу неба, текущую по его меридианам.

Но вот на краю плато замер стражник. Всего лишь Предводитель, но с артефактом маскировки и для восприятия он уже не так заметен, только некая неправильность потоков изначальной силы Неба выдаёт, что здесь кто-то есть. И чем дальше от Властелина, тем сложней и дольше обыскивать каждый клочок скал вокруг.

По уму, конечно, я не должен ничего делать. Ни собирать людей, ни вести их под формацию. Но нельзя же теперь остерегаться всего на свете и каждый день бояться, что кто-то из недобитков Алых Пиков или не ушедший Страж наблюдают за нами?

Пересмешник уловил мой взгляд и кивнул. Когда мы входили под формацию, он будто бы сделал шаг вперёд, но исчез, став незримой тенью. Останется снаружи и приглядит, не шевельнётся ли где пустота серых камней и льда. Проверим, чьи артефакты лучше: Алых Пиков или города Тысячи Этажей.

Каждый из новичков, из тех, кого я привёл из Второго пояса, так или иначе впечатлился, впервые увидев статую основателей города и пульсирующие вокруг них Сердца Стихии и ощутив, насколько густая и жесткая здесь энергия.

Люди Красноволосого не теряли времени, как я и думал, устроились в медитациях и спешили воспользоваться шансом. Здесь, под куполом формации плотность стихии была в несколько раз больше, чем в Истоке.

Наконец, три части Ордена выстроились передо мной. Опять нужно что-то говорить. Люди смотрели на меня и молчали, молчание затягивалось. Наконец, я медленно произнёс:

– Думаю, большая часть из вас озадачена доверием, которое я оказал нашим гостям, простым наёмным работникам, тем более в такой тяжёлый для нас день. Что они делают здесь, в самом тайном месте Сломанного Клинка? Что же, ответ на этот вопрос прост. На деле они не те, за кого вы их принимаете. Когда-то давно многие наши братья покалечили своё Возвышение, чтобы уйти во Второй пояс и основать там отделение Ордена Небесного Меча. Сегодня я сообщаю вам, что оба отделения объединились, – мои слова ещё только доходили до идущих Сломанного Клинка, когда я приказал. – Орден Небесного Меча, приветствуйте своих собратьев!

Виликор и все стоящие за ней словно только и ждали этого момента – повернулись, склонились и хором произнесли:

– Старшие, младшие приветствуют вас!

Нужно было видеть лица остальных. Я же лишь печально вздохнул. Хоть немного радости и надежды под конец этого дня несчастий и испытаний.

Затем под пеленой формаций было много вопросов и разговоров. Было вино, которым проводили павших товарищей. Было короткое совещание старейшин, на котором мы даже обошлись без споров.

Красноволосый и его люди так и остались «разбойниками», которые будут прятаться по дальним окрестностям земель Сломанного Клинка. Такое себе решение, но отправлять их обратно на чужие земли совсем неправильно. Мы больше не можем позволить себе разделяться. Только вместе мы сможем выстоять.

Кстати, Красноволосый пришёл не с пустыми руками. Он не только отыскал поместье, которое я ему указал, но и полностью опустошил его, куда там жалкому собирателю камней. Он притащил то, что я нашёл там в подвале: основу управления защиты поместья. А вместе с ней притащил и три четверти формаций и Массивов, которые создавали этих самых големов, буквально опустошив пески вокруг поместья.

Причём притащил даже ту часть защиты поместья, про которую я и не подозревал: големов, которые не проснулись, даже когда я проломил дыру в подвал поместья. Шесть огромных, для которых понадобились особые кисеты, туш, чем-то напоминающих Мадов. Я уже видел таких в Академии Ордена во Втором поясе. Как меня уверяли наперебой, что Красноволосый, что Рутгош, что Келлер, каждый из этих големов мог на равных биться с пиковым Властелином.

Та самая помощь, которая чуть-чуть запоздала. Но я не позволил себе даже звука об этом. Надо жить дальше. Эти големы встанут возле резиденции. Старейшины дружно заявили, что так будет лучше всего – пусть каждый пришедший к нам на приём видит големов и гадает – Сломанный Клинок выкопал бесполезные каменюки или же обладает властью оживить их и бросить в бой?

Обладает.

Десятки кисетов с мелкими големами, которых я сотнями уничтожал на пути к поместью, остались у Красноволосого и его людей. Они займут своё место на западе наших земель. Там, где проходы, через которые пришли к нам Алые Пики. Сломанному Клинку придётся заложить там что-то вроде небольшой крепости. Големы Красноволосого и несколько формаций Древних, которые перенесёт Рутгош, придутся в самый раз, надёжно перекрыв зоной запрета узкий выход и вынудив новых гостей либо подчиниться стражникам Сломанного Клинка, либо погибнуть.

Правда, и людей туда придётся выделить немало. Но не сегодня. Мне еще предстоит проверить всех, кто пришел с Красноволосым. Он, конечно, может считать, что вычистил всех предателей Ордена, но я теперь и своим печатям не очень доверяю.

Рутгош хмыкнул:

– Х-м-м, значит, у нас есть возможность отдыхать во Втором поясе и лечиться в городе Древних? Я словно в сказку попал.

Седой буркнул:

– Рано радуешься. Это преступление против основ Империи. Стоит возникнуть только тени подозрения, и нас наизнанку вывернут, а потом сотрут даже память о нас.

– Ты не находишь, что поздновато об этом беспокоиться? – усмехнулся Рутгош. – Не после того, как к нам пришло пять сотен братьев из Второго? Не после того, как память о нас пытаются стереть десятки лет?

– Беспокоиться никогда не поздно.

– О чём именно? Не говори общими словами, брат.

– Страж приказал нам через месяц открыть Массив Пути. Это означает десятки гостей и десятки любопытных глаз.

– Пусть там хоть сотни глаз будут – мигнул портал и всё. Куда и зачем со стороны не понять.

– А то, что некоторых лично глава сопровождает в переход, понять?

Рутгош спросил:

– Тебя только это смущает, Аранви?

– В первую очередь это.

– Глава, – Рутгош перевёл взгляд на меня. – А это обязательно, сопровождать?

– Я должен как бы открывать и закрывать лазейку, – пожал я плечами, не став уточнять про перстень. – Чтобы в любой другой момент о ней не было и намёка на случай внезапной проверки.

– Тогда у меня есть предложение, которое решит этот вопрос. Нам нужен ещё один портал. Такой, о котором никто не будет знать и на котором не нужно будет каждый раз обновлять разрешение.

Теперь хмыкнул я. Хорошее предложение. Ещё один портал. Всего-то-навсего.

Вот только Седой хлопнул себя по ноге:

– Точно! Но это займёт времени… – погрозил пальцем Рутгошу. – Сам, только сам. Главу больше отвлекать нельзя.

– О чём вы? – потребовал я, ничего не поняв и нахмурившись.

– Они о Лабиринте, глава, – ответил мне за них Бахар.

– Раз он всё ещё не исчез, – напомнил мне очевидное Рутгош, – то это отдельная часть Поля Битвы, не имеющая отношения к Истоку. Другого города на картах Древних там вроде не значится, но те формации, те уникальные формации не то что намекают, а буквально кричат, глава, что им есть что защищать. Там точно отыщется путевая точка Древних.

– Второй город? – покачал я головой. – Мы не потянем. Нас слишком мало.

– Не нужно ничего тянуть, – возразил Рутгош. – Мы не будем брать Ключ, даже если там отыщется полноценный город, а не обычное поместье гения из Древних. Мы просто доберёмся до портала и займёмся им.

– Займётесь?

– Определим, где расположены якоря формаций и сдвинем, перенесём их, раздвинем зону запрета, освободим от её влияния сам портал.

Я изумился:

– Это разве возможно?

– Возможно, раз я предлагаю, – возмутился в ответ Рутгош. – Это просто в разы дольше и сложней, чем добывать сам Ключ. Так никто не делает, потому что это никому не нужно. Никому, кроме нас. Да никто кроме нас, и не справится.

– А у нас появится неучтённый портал, – кивнул Бахар. – Хитро. Из Истока можно будет переходить туда, а уже оттуда без всяких посторонних глаз и чужих проверок переходить в город Тысячи Этажей.

Седой понял всё по моим глазам, мягко сказал:

– Во всяком случае, на портале Истока не будет никаких запрещённых переходов во Второй. Это самое важное.

– Пусть так, – нехотя кивнул я. – Но меня беспокоит и другое. Мы едва справились с Истоком. Что, если в Лабиринте мы столкнёмся с ещё более сильным врагом?

– Не вы, глава, – твёрдо поправил меня Рутгош. – А я и мои ребята. Вы нужны Сломанному Клинку. Ну а я и мои парни… – Рутгош помолчал и твёрдо сказал. – Мы справимся. Мы стали сильней.

Я потёр бровь и упрямо буркнул:

– Отложим этот вопрос на будущее.

– Как скажете, – слишком легко согласился Рутгош.

– Пока обойдёмся без этого похода, – надавил я голосом.

– Конечно, глава, – кивнул Рутгош. – У меня и здесь пока хватит дел.

Я не поверил ему. Нужно бы приглядеть, чтобы он тайно не отправился в Лабиринт. Сомнительно, что он провернёт подобное, но ещё более сомнительно выглядит вот это его спокойное согласие. Радует лишь одно – этот бесконечный день завершился. Да, не всё я успел сделать, но у меня, даже у меня, Властелина Духа, уже просто нет сил. Я хочу закрыть глаза и оставить этот день в прошлом. Навсегда.

Глава 7

Если бы это было возможно. День уходит в прошлое, но разве он остаётся в нём? Тем более навсегда?

Я стоял у окна, глядел на рвущие облака горы, из-за которых ещё не поднялось солнце, а видел город, в чаше между ними. Свой город. Исток, покрытый ранами, которые сейчас прятал под собой утренний туман, но которые откроются, едва солнце изгонит его и которые не зарастут по одному только моему желанию.

В дверь коротко стукнули, спустя два вдоха она едва слышно скрипнула открываясь.

– Глава, старейшины собрались.

Я отлично знаю этот голос, но он не тот, привычный, он мужской. Это Орвис, а не Гамая. Прошлого не оставишь позади, прошлое всё равно тычется в лицо действительностью.

Я опустил взгляд на полотенце с вышивкой, которое смял в руках, закончив умываться, глухо буркнул:

– Сейчас буду.

Старейшины молодцы. Молодцы и все те, кто ночь не спал, трудился, чтобы подать к утру списки ран города и потерь. Старейшины же молодцы, что назначали людей, выделяли материалы, сдвигали очерёдность дел и прочее. Я, в общем-то, тоже молодец, потому что во всём этом участвовал. Вот только мыслями я то и дело оказывался очень далеко.

Это заметили все, но все обошли стороной, все, кроме Седого, который придержал меня за локоть, потянул в сторону и спросил:

– Молодой глава, что тебя мучает?

Из дверей выскользнул Бахар, коротко поклонился, прежде чем двинуться прочь. Седой проследил за моим взглядом, вздохнул:

– Считаешь, что он виновен?

Я даже вздрогнул. Вот уж чего я точно не хочу, так это повторного взвешивания чужой и своей вины. Седой, вот уж угораздило тебя приста…

Я оборвал сам себя и повернулся к нему, уже зная, что нужно спросить, чтобы развернуть его мысли.

– Когда в меня попала молниевая плеть, у меня было странное то ли видение, то ли беспамятство, в котором я видел много людей, с которыми сталкивался раньше. Вот и пытаюсь понять, почему я видел именно их. Что-нибудь знаешь об этом? Нора ничего не рассказывала о подобном?

– Хм, – потёр подбородок Седой. – Пожалуй, молодой глава, я и правда могу помочь тебе с ответом. Это не было чем-то таким, что она велела держать в тайне. Кхм, кхм, – откашлялся он. – Тем более что это останется лишь между мной и тобой. Небесные Испытания очень опасны, и чем выше Испытание, тем опасней оно. Нора потому и остановилась в Возвышении, что пережила очень похожее на твою ситуацию, молодой глава и с трудом выжила. Каждым Испытанием Небо словно оценивает идущего, его поступки и его уверенность в себе и своём пути.

Я слушал Седого, в изумлении кривя губы. Пожалуй, встань сейчас рядом с ним старший Тизиор, они бы великолепно дополнили друг друга. Вот уж не ожидал, что в Империи мне будут едва ли не дословно говорить про выбранный идущим путь и его уверенность на нём.

Да, Седой говорил о следовании добродетелям, про которые молчат сектанты. Да, сектанты обманывают Небесные Испытания, смягчают их или перекладывают последствия на других. Но… Но я много разговаривал с Фатией и старшим Тизиором. Я лично наблюдал мощь Небесного Испытания. У меня сестра Говорящая с Небом, в конце концов. Если бы Небо хотело, его бы не обманули никакие уловки. Если бы оно хотело, то сектанты сгорели бы в молниях вместе со всеми своими обманками.

Я не знаю, интересны ли ему уловки сектантов. Я лишь знаю, что оно позволяет им проходить свои Испытания. И знаю, что не все сектанты используют уловки. Во всяком случае, знаю, что Фатия верит в это.

И кто сказал, что та же Фатия, добравшись до первого Небесного Испытания, не сумеет пройти его? Что она творила в своей жизни такого, что поколебало бы её уверенность в себе?

Не знаю. Я поднял взгляд вверх. К горам, к облакам, которые ползли через них и к небу. Мне бы разобраться в себе.

Как там только что сказал Седой – поступки жизни ложатся на плечи вроде бы неощутимым грузом, но, когда в тебя ударит молния Небесного Испытания – они либо разлетятся невесомым прахом, либо сломают спину многократно усилившейся тяжестью.

К примеру, Лир Гарой, которого через месяц обещает привести Самум, из всех добродетелей больше всего ценит верность. И он был долгие годы верен своему клану, невзирая ни на что. Даже уходя из него, он заплатил собой налог клана, а уйдя, в итоге вручил свою верность мне. Возможно, тот уход его давит и мучает сомнениями, мне не заглянуть ему в голову, хотя можно воспользоваться уловкой Седого и обсудить это с ним за чашей вина.

Я же из всех добродетелей больше всего ценю справедливость. Те лица, которые я видел после удара молниевой плети, отголоска чужого Небесного Испытания, они дали мне намёк, что на моих плечах немало поступков, в справедливости которых я сомневаюсь. Мало кто из тех, кто идёт на первое своё Небесное Испытание, может похвастаться тем, что у него есть подобная подсказка, что ему нужно исправить в себе и своих поступках.

Беда в том, что несправедливость одних я признаю.

Лая и её подчинённые, Мириот и Домар Саул с Аледо.

Не только признаю, но и понимаю, что могу это исправить. Но, дарс меня возьми, почему в этом видении я видел отца, Лейлу, Диру и прочих? В чём с ними я был несправедлив и как, дарс меня побери, я должен исправить несправедливость с отцом, который мёртв уже много-много лет?

– Хм, даже не знаю, правильно ли я поступил, ответив на твой вопрос, – вздохнул Седой.

Я очнулся от раздумий, опустил взгляд и возмутился:

– Разумеется, правильно. Мне есть над чем подумать и о чём спросить Нору при следующей встрече.

Седой поморщился, и я поспешил его успокоить:

– Я не буду упоминать тебя. Я лишь задам ей тот же вопрос, напирая на то, что она единственный известный мне Повелитель Стихии.

– Как будто она дура, — буркнул Седой, но махнул рукой. – Молодой глава, одними разговорами дурные мысли из головы не выкинуть. Пошли.

– Куда?

– Туда, – ткнул пальцем Седой в стену.

Я покачал головой, но послушно пошёл следом за ним. Правда, не в стену, а к лестнице, на выход и дальше.

– Молодой глава, начинайте.

Столько предвкушения звучало сейчас в голосе Седого, что прибил бы его. Нет, так-то всё верно, что мог, я сделал, лично помогать восстанавливать стены и формации смысла нет. Не моё это. В одном навыка нет, в другом таланта. Да я сам первый бы сказал, что самое важное для меня, как и для всех старейшин семьи Сломанного Клинка – это Возвышение.

Я, в общем-то, и сказал, раздал на совещании зелья Древних из города Тысячи Этажей, приказал выделить время для тренировок и даже подумывал над тем, чтобы невзирая ни на какое возможное наблюдение Стража, отправить пару старейшин подлечиться в город Тысячи Этажей.

Так что всё понимаю, осознаю, сам сказал старейшинам, что поднажму на тренировки, а не на обучение, но… Но вот это предвкушение в голосе Седого… Прибил бы.

Город в руинах, перед глазами ещё стоит та ночь и ряд тел, а Седой…

А Седой к этому гораздо привычней. Да, потери, да, знакомые пали, но жизнь продолжается. Уверен, стоит ему только заметить, что я слишком мрачен, как тут же получу нравоучений. Оно мне нужно? Не нужно.

Поэтому я невозмутимо кивнул, не позволяя проявиться на лице настоящим чувствам, ровным, спокойным голосом произнёс:

– Поступь Роака. Техника движения. Ранг духовный, качество высокое. Первое созвездие духовной энергии. Семнадцать узлов.

Хватило одного моего мысленного усилия, чтобы энергия хлынула из истока, наполняя меридианы по давным-давно заученному пути. Три шага. Никакого обращения не появилось.

– Дальше, молодой глава, – теперь к предвкушению в голосе Седого добавилось и нетерпение. – Что с этой мелочью-то возиться?

Ну уж нет. Я не решился сделать замечание, осадить нетерпение в голосе Седого, но отомстить за него вот так – кто мне может помешать? Поэтому следующее, что я произнёс, было:

– Поступь Роака. Второе созвездие. Двадцать семь узлов.

Три шага назад. Без обращения. Седой с осуждением покачал головой, но промолчал, а я так же неторопливо двинулся дальше.

– Третье созвездие Поступи Роака. Тридцать пять узлов.

– Отлично, отлично, – пробормотал Седой, следя за каждым моим движением, стараясь не упустить главного, к чему я собирался перейти.

– Стихиальные созвездия. Шаги Роака могут помочь хозяину преследовать жертву днями, могут сотрясать землю поступью, а могут мчать наперегонки, – по памяти зачитал я описание техники из свитка. Добавил уже от себя. – Три способа вливания в технику сил. Первое – медленное, неспешное и равное по скорости вливание. Семнадцать и пятнадцать узлов.

На этот раз я пробежал целый круг в десять шагов с Седым в центре. Пояснил:

– Экономная трата сил.

Седой же отметил только то, что ему было интересно:

– Без обращений. Как и ожидалось, как и ожидалось.

– Двадцать семь узлов духовной силы наполняю быстро, стихиальные наполняю медленно.

Я сосредоточился, скорее, пожелал, чем толкнул силу и стихию, а уже через миг поднятая нога грянула о землю с грохотом. Вперёд, влево, развернуться, вправо, вперёд, описывая новый круг вокруг Седого, с каждым шагом заставляя землю не сотрясаться, но гулко отдаваться в подошву сапога: бах, бах, бах.

Седой вдруг потребовал:

– Ещё! Ещё!

Я повторил круг и остановился. Седой потёр щетину и задумчиво произнёс:

– Неплохая техника, чувствительно отдаёт по противнику, выводя его из равновесия. На Мастеров или Воинов и вовсе должна оказывать подавляющий эффект. В руках Предводителя стала бы хорошим приёмом против толпы слабых врагов.

Я пожал плечами:

– Вот с чем, с чем, а со слабыми врагами никогда не испытывал трудностей. Мне проще заставить их всех умереть Указом, чем споткнуться Поступью.

– Да, ты быстро перерос эту технику, молодой глава. Но, разве став Властелином, ты ничего не можешь добавить к ней?

– Добавить? – не понял я и нахмурился, вдумываясь в услышанный совет, примеряя его к себе.

Добавить. У меня давно, ещё когда я переделал Ледяные Шипы под воду, превратив их в Кинжалы Застывшей Воды, возникла мысль о том, чтобы создать из набора техник Роака что-то более сильное.

Всё же этот подарок Клатира до сих пор, даже после изучения наследия Ордена, самый удобный и продуманный из моих техник. И я даже могу предположить несколько путей возможного улучшения и способов объединить набор Роака в единую составную технику, времени вот только нет на эти самые улучшения и перебор десятков вариантов.

И что делать?

Разумеется, раз в день можно выделить две-три малых палочки в жетоне, пожертвовав, например, схватками, раз всё равно у меня там нет сейчас достойных противников, но…

– Звучание циня, – прервал мои размышления Седой.

– Что? – глупо переспросил я раньше, чем осознал его совет.

– Звучание циня, – не отказал себе в удовольствии повторить его Седой. – Удар духа заставляет срываться техники у тех, кто слабее и не готов противостоять этому. Объединив сотрясающую Поступь и удар духа с каждым шагом, можно получить технику, достойную Властелина.

Несколько мгновений я глядел на Седого, укладывая в голове требуемое. Так-то, конечно, мне привычней выплёскивать удар духа вместе с гневом. Ну и делать это во много раз медленней, чем я переставляю ноги во время Поступи. Даже медленной поступи, сотрясающей землю.

Неважно. На самом деле очень хороший совет, совет со стороны. Необязательно пытаться улучшить технику в составную, усложняя её, ведь и правда, можно улучшить технику, вплетая в неё свои новые возможности.

– Дальше, молодой глава, дальше.

Я кивнул.

– Тридцать пять узлов. Быстрое наполнение обоих созвездий, чтобы двигаться как можно быстрей.

Через миг я вновь толкнул силу, одним мысленным усилием наполняя Поступь и оба его созвездия. Без обращения. Без земного обращения, которое видел бы любой желающий. Размазываясь, исчезая на прошлом месте и появляясь в новом.

Слишком быстро. Мне хватило двух кругов, чтобы понять – не успею выплеснуть удар духа. Даже на каждый пятый шаг – не успею, слишком много усилий уходит на то, чтобы даже с Опорой сохранять равновесие при столь быстром движении. Нужно начинать тренировку с более медленной поступи.

Тут же глухо сообщил:

– Сотрясающая поступь.

Всё те же семьдесят узлов общим числом в двух созвездиях, но в этот раз стихия вливается из второго средоточия медленно. Шаги сразу замедлились, моя фигура перестала смазываться в неразличимый блик, а каждый шаг стал ощутимо отдаваться в ноги.

Раз.

Первый звон струны.

– Хорошо! – довольно разулыбался Седой. – Хорошо! Ещё! Ещё, молодой глава!

Раз шаг, два, выплеснуть немного духа. Раз, два, выплеснуть. Глуше, не так громко, ниже на тон, ещё ниже.

Сто вдохов мне понадобилось, чтобы научиться совмещать каждый шаг левой ударом духа – глухим, едва слышным басовитым звоном струны.

– Отлично, просто отлично, молодой глава, – поймал мой взгляд Седой. – А теперь – Врата Силы! Ну!

Я кивнул и, уже находясь за спиной Седого, добавил эссенции к технике. Не сказать, что это далось мне легко, не сказать, что это можно провернуть быстро, но спустя миг меридианы Поступи внутри меня засияли, утолщаясь едва ли не втрое, а к звону струны добавился стон камня.

Я описал полный круг вокруг Седого, а затем оборвал технику и огляделся.

М-да, неудобно получилось – я сделал восемь шагов, описывая круг, и восемь раз проломил плиты тренировочной площадки, оставив восемь отпечатков сапог, с расходящимися от вмятин трещинами-паутинками.

– Достойно. Очень достойно, – радостно сообщил Седой. – Меня даже качнуло. Меня – качнуло! Достойная третьей звезды Властелина техника. Дальше, молодой глава, дальше!

Вот же… Я только головой покачал. Эта тренировка, совмещённая с проверкой, радует его больше, чем меня. Но я всё же и правда отвлёкся от мрачных мыслей.

– Это что тут у вас происходит?

Из-за высокого дома, который, кажется, определили под лавки алхимии, вылетел Рагедон.

– Проверяем Возвышение молодого главы, – сообщил Седой.

Я из упрямства возразил:

– Тренируемся.

– Одно другому не мешает, – с улыбкой возразил Седой.

– Ну и я тогда не помешаю, – решил Рагедон. – Глава, продолжайте, продолжайте.