Текст книги "Испытания. Земли Ордена (СИ)"

Автор книги: Михаил Игнатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

– Ирал? – отвлёк меня голос Виликор. – Что не так?

Я оттянул большую часть внимания обратно, к телу, приглядывая за происходящим в доме Дараи словно мельком, краем глаза. Я не опоздал, но это не значит, что и дальше могу идти таким же спокойным шагом. Сухо ответил:

– Ускоряемся.

И подал пример, используя Единение и Поступь. Первых звёзд.

Недавно я сам использовал полёт как повод обвинить Хаутар в неуважении к себе. Не стоит совершать подобную ошибку в чужом городе.

Пока не стоит.

Под возмущённые и испуганные вопли прохожих я ринулся вперёд, выискивая свободный путь.

Неудачно, едва ли не плечо к плечу расходятся два потока людей…

Левей, к началу очереди. Поднырнуть под рукой зазевавшегося покупателя, проскользнув между ним и лавкой, ощутив на миг едкий запах пота и аромат свежих сладостей.

Перепрыгнуть сброшенные возле дома мешки.

Обогнуть по дуге парочку, в которой парень не только заслонил собой девушку, но и с чего-то выхватил меч. Слишком медленный, тычет им туда, где меня давно нет.

Проскользнуть в толпе, едва не обтираясь плечами с жителями города, поддержать духовной силой слишком рьяно отшатнувшуюся от меня женщину, чтобы не дать ей упасть.

Очень тесно.

Улица, по которой мы только что с Виликор неспешно и с удовольствием шли, в один миг стала для нас слишком тесной. Хоть по стенам или крышам беги, как в городе Дизир. Можно, если ещё немного ускориться, но тогда, боюсь, горожане решат, что…

– Стража! Стража! Воры убегают!

Нет, и без этого решили позвать. Я недовольно скривился на бегу. Тупицы. У кого и что я украл?

– Двое, их двое! Вон, баба побежала! Ловите их! Воры!

– Да какие воры? Убийцы! Они вон, на молодую госпожу Аэлиру напасть пытались! Ты слепой, что ли?

Глупость людей даже не разозлила меня, хотя и заставила выругаться про себя.

Не просто тупицы, а дарсовы тупицы.

Свернуть на другую улицу, используя Опору и в один миг меняя направление движения – только хлопнули полы халата. Рявкнуть, пытаясь расчистить путь хотя бы здесь:

– С дороги! Я спешу!

И снова всё испортил крик позади:

– Воры! Убийцы!

Виликор, повторившая мой поворот, замерла и вдруг выкрикнула:

– С дороги, люди! Мы гонимся за вором!

Я уважительно хмыкнул и махнул рукой, повторяя за ней:

– С дороги! Мы ловим вора для госпожи! – а едва люди чуть подались в стороны, вновь влил энергию в Поступь.

Ещё одна улица, два поворота – и мы, наконец, у нужных ворот.

Теперь голоса слышны и без сосредоточенности на точке восприятия, хватает обострённых чувств моего этапа Возвышения.

– Что за тухлятину ты льёшь мне в уши? – злой, но вместе с тем усталый голос. – Раз хозяйка мертва и контракты выгорели, то подотритесь ими, как подтёрся Таврий.

– Ты оскорбляешь меня, Индара? – звучит изумлённый голос старшего из пришедших, того сутулого здоровяка. И его же короткий приказ: – Бык, запихни ей эти слова обратно.

Вот только и я уже внутри.

– Стоять! – выплеснутая из меня духовная сила, заполняет двор, касается каждого, предупреждая. – Что здесь происходит?

– Ты ещё кто такой? – ответно выплёскивает из себя силу тот здоровяк, что только что приказал своим наёмникам или слугам наказать за оскорбление замершую на пороге дома Индару.

Пытается выплеснуть. Он слишком слаб для того, чтобы противостоять мне, и понимает это уже через вдох. Меняется в лице, хмурится, поджимает губы и повторяет уже более вежливо:

– Старший, кто вы и почему вмешиваетесь в дела союза Семи Могучих Братьев?

Я щурюсь, вдумываясь в его слова. Союз? Не теневики? А было очень, очень похоже на то, что случилось однажды возле нашего дома в Морозной Гряде.

– Моё имя Ирал, и я, – заминка в моих словах вряд ли была замечена другими. Другими, но не мной, – друг Дараи.

– Друг? – здоровяк зыркает в сторону невзрачного Таврия, которого сейчас на фоне стены не сразу и заметишь в его сером халате. – Кто таков?

Тот трясёт головой, затем возмущённо заявляет:

– Да какой он ещё друг⁈ Первый раз его вижу, как и его… – а вот эту заминку уловили все, – спутницу.

Но всё это уже было в моей жизни. Поэтому я мрачно сообщил:

– А что, чтобы считаться другом, обязательно нужно каждый день появляться в этом доме? Я старый друг Дараи, которого она просила присмотреть за её делами в случае беды. Её контракт выгорел, а значит, беда случилась.

Здоровяк усмехнулся, расправил плечи и покачал головой:

– Простите за прямоту, старший, но вы не торопились, как я погляжу.

Я кивнул, принимая упрёк, и сказал:

– Полсотни вдохов назад, когда восприятие показало мне сорванные с петель ворота, я действительно думал, что опоздал. Но теперь твёрдо уверен, прибыл ровно вовремя. Небо видит всё. Я же, – повёл рукой от замершего у стены Таврия до парочки на пороге дома, – вижу, как отделились верные от предателей. Разве это не стоило задержки?

– Вам видней, старший, – пожал плечами здоровяк. – Меня не сильно волнует, что там видит Небо и другие. Я Ламур, старший, – стремительно согнулся он в приветствии, а выпрямившись, добавил, – и я слежу, чтобы выполнялись правила и заключённые с моим союзом контракты. Буква записанного в них, если быть точней. И если вы друг, который должен присмотреть за делами умершей госпожи Дараи, то вы возьмёте на себя её обязательства. Верно я понимаю?

Я кивнул:

– Верно.

Таврий облизал губы, отлип от стены и шагнул ближе к здоровяку, а мой талант донёс до меня то, что не было мне предназначено:

– Господин Ламур, да как же так? Мы же с вами о другом договаривались.

– Это было до того, как здесь появился Властелин, недоумок. Держи язык за зубами, с твоими убогими навыками забудь о мыслеречи!

Таврий вздрогнул, покосился на меня. Зато заговорила другая:

– Что, Таврий, задёргался, почуял, что тебе ничего не достанется? Поделом тебе, надеюсь, никто лет десять не наймёт такую гниль.

Мне не было дела до их обид и отношений. Меня волновало своё, и упрёк, который прозвучал раньше в мою сторону, был справедлив, и моё восприятие потекло дальше, проникая в щели под дверью, в окнах, проходя сквозь стены, заполняя собой весь дом.

Где? Где она?

Вот она, – через пять вдохов пришёл ответ и принёс мне облегчение.

В комнате, что выходила окном в крошечный боковой дворик в пять шагов шириной, лежала девочка. Маленькая, бледная, спящая, но живая и невредимая, ровно и спокойно дышащая.

Я окончательно успокоился и выдохнул.

– Старший, – повёл рукой Ламур, намекая на всё ещё клубящуюся вокруг них мою силу. – Не находите это излишним?

Я кивнул и втянул обратно духовную силу, подтолкнул его в нужную сторону:

– Хотелось бы услышать про обязательства.

Ламур улыбнулся:

– Видите ли, старший…

Но его перебил сильный и злой голос:

– Что за представление вы тут разыгрываете перед нами⁈

– Шадок! – попыталась осадить стоящего рядом с ней темноволосого мужчину Индара.

Но тот только вновь катнул желваки по скулам и дёрнул плечом, сбрасывая её руку, а через миг вновь зло спросил:

– Какой ещё возникший из пустоты друг? Я – единственный друг Дараи, и никакого другого у неё не было.

Я безразлично ответил:

– А я вот никогда не слышал про тебя. Это ничего не значит.

– Ничего не значит? Ничего не значит⁈

Вдох я вглядывался в уже его глубину силы. Властелин. Второй, может быть, третьей звезды. Понятно, почему его не спешили давить силой и числом люди Ламура. Сам Ламур вряд ли сильней, и просто, и быстро никак бы не вышло.

– Поговорим позже, – толкнул я к Шадоку мыслеречь, сам же напомнил Ламуру: – Обязательства.

– Я Ламур, представитель союза Семи Могучих Братьев, – вновь с поклоном назвался здоровяк. – Четыре года назад Дарая, вольный идущий города Алый Провал, заложила вот это, – обвёл он двор и дом руками, – нашему союзу.

Я нахмурился. На уроках Ледия и Алкая мы касались таких вещей, пусть и мельком. Простыми словами, как объясняли собирателю камней из Нулевого – Дарая продала свой дом этому союзу, а затем ещё и платила за право жить в нём. «Что же, он ей больше не нужен», – решил я для себя и заметил:

– Вы хотите забрать этот дом во владение? Забирайте.

– Как забирайте? – изумилась Индара, с лица которой сползла улыбка. – А где Навея жить будет?

А вот Шадок, напротив, растянул губы в кривой усмешке и презрительно сказал:

– Об этом я и говорил. Нас на улицу выкидывают, а он помогает выкинуть. Друг? Да таких друзей… – и замолчал, кривя губы и глядя на меня.

– Не всё так просто, старший, – вздохнул Ламур. – Накопились долги, и мы должны изыскать их.

– Дарая погибла. Когда я шёл сюда, то слышал здесь слова про контракты. Контракт выгорел, с кого вы хотите изыскать деньги? – изумился я. – С последней слуги, что осталась верна, несмотря на смерть госпожи?

– Ах, старший, – вздохнул Ламур ещё раз и вновь ссутулился, – если бы речь шла о последней паре месяцев проживания, то мы бы пошли на уступки. Но госпожа Дарая была на хорошем счету у нас и выплаты были раз в год. И вот сумма за год и два месяца уже слишком велика, чтобы наш союз занимался благотворительностью. Согласно правилам, если жильцы не могут заплатить, то деньги с них следует удержать другими способами. И вот тут мы столкнулись с проблемой, старший. Бывший слуга госпожи Дараи, – указал Ламур на хмурого Таврия, – утверждает, что деньги на оплату займа дома были. Что бывшая слуга Дараи – Индара – либо растратила их, либо скрывает. Поймите, старший. Если Дарая действительно оставила деньги на оплату займа, то у них есть возможность выплатить долг. Но они отказываются. Отказываются и принять на себя службу в оплату долга, если Индара растратила деньги. Так нельзя, старший.

– А я десятый раз говорю вам: я бы не посмела растратить деньги госпожи, но эти деньги не на дом. Эти деньги госпожа откладывала на лечебные зелья для дочери. И я не дам вам из них даже треснутого духовного камня.

– Вы слышите это, старший Ирал? – всплеснул руками Ламур, что при его ширине плеч смотрелось забавно. – Они вдвоём живут в доме нашего союза Семи Могучих Братьев уже больше года, но не хотят ни выселяться, ни платить, ни отрабатывать! Совести у Индары нет, вот что я вам скажу, старший.

– Это у вас совести нет! Как отработает Навея? Она больна! И я не могу оставить её, бывают дни, когда она даже руку поднять не может, чтобы напиться!

– Мне жаль, Индара, – совсем другим тоном сказал Ламур. – Весь город знает, как Дарая пыталась вылечить дочь, и весь город знает, что это невозможно. Твоя госпожа Дарая мертва, а значит, будущее её дочери тоже решено. Мы оба знаем, почему она не может поднять и руки – из её меридианов истекает звезда. Милосердней деньги на лечение пустить на оплату долга и ещё несколько месяцев. Пусть девочка проведёт последние дни в уюте и родных стенах.

– Нет. Нет!

Шадок перевёл на меня потемневший взгляд, разлепил губы и буквально выплюнул:

– С гарховыми процентами Семи Жадных Братьев я сумел заработать только на оплату трёх месяцев. Им этого мало, они хотят получить сразу всё. Ну что, тайный друг Ирал, а ты сумеешь заплатить? Давай, всего-то нужно сто двадцать три тысячи духовных камней среднего качества.

Повисла тишина, и на мне скрестились, кажется, взгляды всех в этом небольшом дворе.

Я мог бы заплатить, хотя сумма долга вызывала вопросы. Этот дом просто не мог стоить так дорого за жалкий год. Мог бы заплатить, всё же я – глава фракции, что сейчас совершенно не испытывает проблем с деньгами. Была только одна проблема – у меня в кольце не было столько духовных камней, мне просто не было нужды последние недели носить с собой столько. Зачем, если у меня для подобного есть целый казначей? Я у него деньги брал только перед уходом во Второй пояс, и эти деньги всё ещё со мной, вернее, их остатки. Но во втором поясе и цены совсем другие, как и духовные камни.

Я наспех пробежался духовным зрением по пространству кольца, вернее, по полке, где у меня лежали кисеты с духовными камнями и откуда я совсем недавно брал плату за Боярышник, и уже через вдох поджал губы. Всё, как я и думал. Вполне хватит на отличную прогулку, поиск вкусной еды и прочее, но не хватит, чтобы выплатить годовой долг за такое роскошное жилище.

Я встретил взгляд Шадока и сказал:

– Дарая погибла.

Ответ был мгновенным:

– Не слышу в твоих словах скорби, называющий себя другом.

Второй раз уже он задевает меня, и второй раз мне приходится оправдываться.

– Время моей скорби осталось позади. Случившегося не изменить, прошлого не вернуть.

– Так займись настоящим, помоги закрыть долг.

Я вздохнул:

– Дай же мне договорить.

Шадок хмыкнул, презрительным жестом словно разрешил мне это делать, но меня это не задело.

– Дарая погибла, – вновь повторил я. Перед глазами на миг мелькнуло её лицо, кровь и последние слова. – Она больше не вернётся в этот дом, так в чём смысл продолжать цепляться за него? Я пришёл забрать девочку с собой.

– Забрать? – охнула Индара.

Вперёд вдруг шагнула Виликор.

– Я глава небольшой Школы для детей. Уважаемый старший, – на миг она согнулась в мою сторону в приветствии идущих к Небу, уважительно и ядовито смешивая два обращения, – поручил мне заботу о девочке в круге сверстников.

– Знаю я этих сверстников, – сверкнула глазами Индара, – каждый первый кичится перед Навеей тем, что может идти к Небу, а каждый второй тыкает ей в глаза тем, что она умирает.

– Дети злы, – вздохнула Виликор, – но мои воспитанники сами выросли в не самых простых условиях и не посмеют обидеть одну из своих.

– Своих! – снова всплеснула руками Индара.

– Слушайте, – начал терять терпение Ламур. – Это всё прекрасно, но я не собираюсь здесь торчать половину дня. Я увижу деньги или нет, старший?

Я кивнул и толкнул мыслеречь Шадоку:

– Хватит держаться за прошлое. Заплатите долг за дом и уйдём отсюда.

Тот медленно покачал головой и процедил с ненавистью:

– Всё же это представление. Мы должны были поверить в него, отдать деньги и остаться ни с чем.

– Отдать деньги? Деньги, которые госпожа копила на лекарство? – Индара сжала кулаки, покачала головой, а затем твёрдо и разделяя каждое слово сказала: – Ни за что.

– Я так понимаю, – хмыкнул Ламур, – что денег вы, старший Ирал, не будете платить. Значит, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Видимо, придётся мне позвать уже своего старшего.

Я потёр бровь и честно признался:

– Как мне это надоело. Да, я не рассчитывал, что последняя верная слуга и последний верный друг Дараи настолько упёртые. Да, у меня нет с собой таких денег.

– Да хватит уже притворяться, – возмутился Шадок, – вы тут все заодно!

Я невозмутимо продолжил, переворачивая левую ладонь лодочкой:

– Но у меня есть это.

В это мгновение из кольца появился фиал. Не тот, что я должен был добавить Дарае после окончания её службы, с аукциона Лазурного Облака, и свитком подтверждением подлинности. Зелье, которое я купил для Дараи в городе Тысячи Этажей. Прямо сказал, осознавая, что они могут впервые видеть такой вычурный фиал и не понять, что перед ними:

– Это зелье Древних. То самое, лучшее, которое помогает на два года при болезни Навеи, – с неловкостью произнёс я её имя. – И уверяю, оно стоит больше, чем вы должны за дом.

– Зелье Древних? – нахмурился Шадок, снова, похоже, не веря мне.

Ответить я не успел.

– Стоять, убийцы!

Ворота вышибли окончательно – они влетели во двор вместе с потоком духовной силы и десятком идущих, что перепрыгнули через стену.

– Останови поток! – рявкнула Виликор, разворачиваясь им навстречу. – Не дай ему попасть в дом!

Я подчинился, не раздумывая, выплёскивая из себя ответную волну силы, сбивая ей чужую, вставая на её пути, отшвыривая назад вместе с теми, кто её запустил, впечатывая их в забор, не успев задавить окончательно, через миг выплеснул ещё одну, сжимая её в плоскость и сбивая ей трёх людей уже с крыши дома.

– Стража города! – заорали от ворот. – Прекратите сопротивление!

Я сомкнул пальцы, пряча в кольцо зелье, а моё восприятие вновь накрыло всю округу, ощущая за воротами вместо нападавших странную пустоту, которая должна была смутить меня гораздо раньше.

Я прекрасно понял, о чём меня просила Виликор – Закалка Навея может не пережить даже отголосков спора Властелинов, а мне сейчас явно противостояли Властелины. Одна ошибка, одна небрежность, случайное касание незримой горы духовной силы идущего – этапа Властелина Духа, просто уничтожит, раздавит девочку.

Восприятие донесло до меня именно то, чего я и опасался: если те, что за забором, в пустоте и невидимости, непонятно что там делали, то сбитые с крыши решили идти напролом – сквозь дом – вскинули руки, формируя обращения и готовясь проломить стену.

С огромным трудом мне удалось удержаться от того, чтобы не ударить так, как привык в тренировках в кольце – добавив удар духа. Я могу устроить подобное для тех, кто передо мной, но обогнуть ударом дом? Это выше моих навыков, а значит, подобное точно ранило бы Навею.

– Стойте! – закричала Виликор, делая ещё шаг навстречу страже у ворот. – Это недоразумение! Это ошибка!

Скрипнув зубами, я сдержал и желание накрыть соседнюю улицу печатью Указа, сгустил духовную силу над крышей дома, вливая в неё как можно больше, и обрушил её вниз и вперёд, перепахивая мостовую и буквально подкидывая её вверх, ставя на пути техник стражи.

Булыжники и моя духовная сила стали достаточным щитом против того, чем готовились проломить хлипкие стены дома стражники, а уже через миг я швырнул Шадоку древко Флага и рявкнул не хуже Виликор:

– Используй эту защитную формацию!

– Да вы что творите⁈ – завопил и Ламур, приходя в себя. – Груаль, ты обезумел?

Ну, хотя бы сейчас Шадок не спорил и не подозревал меня в каком-то обмане – едва схватив древко, он тут же вбил его перед собой, вливая силу и активируя – всего через вдох дом накрыл мерцающий купол защиты.

Я не успел даже вздохнуть с облегчением, как меня вдруг окатило жарким порывом, и тело начало действовать само.

Шаг в сторону от ветра опасности, выплеск духовной силы, Коготь Роака прочерчивает пустоту, на миг разрывая её и обнажая чужую сталь, встретившуюся на половине пути. Шаг назад, Поступью, разрывая дистанцию.

Выплеск духа, который сопровождал шаг Поступи, заставил воздух пойти рябью.

Невидимка.

Невидимка, над которым я даже не вижу печатей.

Виликор изящным росчерком цзяня рассекает летающую в неё технику и топает ногой, покрывая землю вокруг себя льдом.

– Ламур, в сторону! Замри, и тебя не назначат соучастником попытки убийства госпожи Аэлиры! – через выбитые ворота во двор влетает ещё один стражник. Властелин, не меньше, чем пятой звезды. – Сдавайтесь или умрите!

Как бы не так. Ещё один шаг в сторону, вместе с едва слышным гудением струны, но его вполне хватает, чтобы сбить половину техник стражи. Они кривятся, охают от срывов, я же торопливо вылепляю в себе змея побольше и очерчиваю над стражниками печать.

Но раздаётся новый голос:

– Я тоже предлагаю тебе остановить своих людей или умереть.

И это голос Пересмешника. Вбежавший стражник-Властелин замирает в странной, неудобной позе, высоко тянет подбородок, выгибая шею, и все могут видеть торчащий словно из пустоты острый треугольник стали, что упирается ему под подбородок. И не просто упирается, а уже прорезал кожу, как-то продавив Покров Властелина.

– Старший Груаль! – охает кто-то из стражников.

Позади грохает – это в соседнем дворе пробуют на прочность формацию защиты дома, и недовольно цедит:

– Вижу, ты выбрал умереть, глупец.

Груаль злобно сверкает взглядом, хрипит, дёргается, словно скованный, но, похоже, не собирается ничего приказывать своим людям, вместо этого толкает от себя мыслеречь: «Тревога! Убийцы Глаза в городе!», и уже я рявкаю, на этот раз вкладывая в слова и мыслеречь дух, тщательно отмеряя его и направляя вперёд и только вперёд:

– ВСЕМ СТОЯТЬ!

Полноценный, ясно ощутимый звук лопнувшей струны прокатился по двору, выметая пыль из всех щелей, дёрнул одежду, толкнул в грудь. Последовавшая за ним духовная сила заполнила весь двор, сковала всех, кто в нём был, нащупала всех трёх невидимок и навалилась на всех стражников, безжалостно придавливая их к земле.

На миг мне показалось, что я ошибся, перестарался, но плёнка защиты на доме лишь чуть дрогнула, да и на Индаре и Шадоке халаты даже не дрогнули – удар духа их не коснулся. Отмерил и направил верно.

Прорычал, впившись взглядом в этого Груаля и вбивая слова в его тупую башку:

– Останови это безумие! Я всего лишь гость города. Твоё обвинение про убийц – это ложь и ошибка.

– Теперь уже неважно, – прохрипел тот в ответ, не обращая внимания на текущую по шее кровь. – Нападение на стражу города – это серьёзное преступление.

– А нападение на гостя города – это не преступление? – зло цежу я в ответ и требую: – Зови сюда главу стражи города. Ну! Мыслеречью, артефактом, что там у тебя? Зови!

Груаль лишь зло усмехнулся. Верный. Ничуть не менее верный, чем любой из моих людей. Но очень, очень невовремя мне он попался. И кто же мог подумать, что такая простая вещь, как пробежка по городу, повлечёт за собой такие проблемы?

Восприятие по-прежнему показывало мне странно ощущаемый вытянутый овалом участок за воротами – какую-то маскировочную формацию, за которой и собрались для нападения стражники, а ещё оно показывало мне десятки фигур, что спешили, бежали, летели сюда со всего города.

В себе и даже в Пересмешнике я не сомневался. Но здесь была Виликор, всего лишь Предводитель. И здесь была Навея – дочь Дараи – всего лишь под формацией средней силы. Сражаться в таких условиях – безумие. И ещё большее безумие – не попытаться разрешить это недопонимание и позволить ему перерасти в битву.

Поэтому я рявкнул, используя голос, технику его усиления и мыслеречь:

– Я глава фракции Сломанного Клинка! Нападение на меня – это нарушение всех законов Империи! Остановитесь или я вызову Стража!

Вот это уже подействовало: мчащиеся к нам идущие пусть совсем немного, но замедлились, сбились, засомневались; стражники напротив меня переглянулись, переговариваясь без слов, одними взглядами; да и Груаль выпучил глаза, изумлённо хрипя:

– Что?

Я потребовал у него:

– ГЛАВУ СТРАЖИ ГОРОДА! ЗОВИ!

Через миг Груаль вздрогнул, ещё сильнее раскраивая себе шею. Да и не только он один. Я и сам с трудом удержался от подобного, уж слишком много гнева плескалось в обрушившейся на стражников мыслеречи.

Похоже, кто-то из подчинённых упрямца донёс события до нужных ушей.

– Оружие убрать. Улыбаться. Молчать. Ждать, – напоследок пророкотала чужая мыслеречь.

Груаль облизал губы и невнятно промычал:

– Эм-м-м, – собравшись, он сглотнул, поморщился, когда это принесло ему боль, и произнёс: – Уважаемый гость, глава стражи сейчас прибудет.

Я кивнул и коротко приказал:

– Отпусти его, Пересмешник.

Тот ничего не ответил, но сталь у горла Груаля исчезла, а через миг тот и вовсе опустил вывернутую до этого голову: незримые руки, что держали его – исчезли. Но сейчас я ощущал, как что-то медленно раздвигало мою духовную силу, уходя левей и назад.

Стоило мне чуть ослабить духовную силу, начать втягивать её в себя, как это смутное ощущение исчезло, но в спину ужалила полная ненависти мыслеречь:

– Друг, говоришь? Наниматель, на службе которого и погибла Дарая, так будет вернее. Как только у тебя совести хватило прийти сюда и…

Я не собирался это выслушивать и коротко приказал:

– Замолчи.

– С чего бы? – отказавшись от мыслеречи, вслух спросил Шадок. – С чего я должен молчать, наниматель Дараи? Я её единственный друг и я отлично знаю, что она никогда бы не взяла рискованный контракт. Никакие деньги не заменят ребёнку матери, а это значит, что ты обманул Дараю и твоя ложь обернулась её смертью.

– Ч-что? – неверяще переспросила слуга Индара.

– Я заключил честный контракт, – твёрдо ответил я, обернувшись и глядя только на Шадока. – Но путь идущего к Небу – это опасный путь. Дарая находилась в самом защищённом месте города, но её предал напарник, ударив в спину.

– И этого напарника выбирала она? – количеству яда в этой короткой фразе позавидовал бы и Пересмешник.

У меня был только один ответ, но произнести его я не успел – раздался голос Виликор:

– Да, она. Ведь она не позвала тебя с собой.

Шадок дёрнулся, словно это были не слова, а пощёчина. Я же отвернулся от него. Не потому, что не хотел больше оправдываться, а потому, что время оправданий истекло: восприятие показывало стремительно приближающегося идущего, который падал сверху на наш двор.

Два вдоха – и тот со свистом рухнул между мной и старшим стражи, не заботясь или не допуская, что там мог оказаться невидимка.

Хлопнуло, во все стороны вновь рванула пыль, увлекаемая разбегающимся с места падения воздухом, плиты, которыми был вымощен двор, ощутимо, на пару пальцев просели, утрамбованные в землю.

Мужчина. Глубокая и тёмная вода силы. Ещё более тёмный халат с едва различимым зелёным растительным узором. Спокойное, я бы даже сказал, бесстрастное лицо и полные гнева серые глаза. Тёмные волосы небрежно стянуты на затылке кожаным ремешком.

Вдох мы глядели друг на друга, всматриваясь и оценивая, а затем одновременно согнулись в приветствии идущих.

– Уважаемый гость. Уважаемый собрат.

– Собрат, – холодным тоном, но не спеша отнимать кулака от ладони, спросил глава стражи, – ты – Ирал, глава фракции Сломанного Клинка, перешёл из Истока, верно?

Я, так же копируя его действия, кивнул:

– Верно, собрат идущий, а ты…

– Зергон, – коротко ответил он.

И я тут же продолжил это взаимное именование:

– Глава стражи города Алый Провал, верно?

– Верно.

– Собрат Зергон, – я разомкнул руки и медленно обвёл рукой двор. Вернее, стоящих за его спиной стражников и их старшего – Груаля. – Уверяю, произошло какое-то недоразумение.

Тот кивнул и, не оборачиваясь, потребовал:

– Доклад.

Груаль явственно сглотнул, но чётко ответил:

– Аэлира, дочь главы Огненного Рауха вместе с молодым господином Хелвиром из Пагоды Пяти Этажей шла по Рассветной улице, когда неизвестные мужчина и женщина попытались напасть на них. Я прибыл на место нападения, проследил путь напавших и, используя артефакты, собрал людей для задержания предполагаемых убийц.

– Возражения? – холодно и явно у меня спросил Зергон.

– Вся ситуация – полное недоразумение. Я торопился на важную для меня встречу и немного пробежался по улицам вашего города. Этого не буду отрицать. Как не буду отрицать и того, что помню парня, который тыкал в мою сторону мечом, так что это я и моя спутница те самые мужчина и женщина. Но ты прекрасно понимаешь, собрат Зергон, что убийцы нападают, а не начинают пробежку задолго до цели. При моей силе если бы я хотел их убить, то убил бы. А ещё я прекрасно понимаю, что я несколько десятков вдохов, если не несколько их сотен, спокойно стоял тут во дворе и беседовал с уважаемым Ламуром из Семи Могучих Братьев, а в это время за стеной собирались стражники и не могли не слышать, о чём я говорю и что говорю. Убийца, который пробежался по улице, всем показался, а затем остановился и занялся беседой?

На этом я остановился, раздумывая, продолжать ли мне мысль и стоит ли прямо обвинять этого Груаля в том, что желающий покрасоваться перед девушкой парень заплатил ему за пойманных «убийц»?

А вот тот раздумывать не стал и поспешно сообщил своему главе о Пересмешнике:

– С ними невидимка. Сильный, опытный, с кинжалом, который даже не заметил моей защиты.

– Невидимка? – сухо спросил Зергон.

Я развёл руками:

– Старейшины против того, чтобы я был вовсе без охраны. Как видишь, собрат Зергон, справедливо против. Если бы не вмешательство моего охранника, то кто-то из стражи мог пострадать, продолжая выполнять не самый умный и верный приказ.

Тот миг думал, а затем медленно произнёс:

– Заранее прошу прощения, собрат Ирал, за подобную просьбу, но докажи свою личность. Покажи жетон Имперской Пагоды.

Я вздохнул и чуть развёл руками:

– Оставил его в руках уже своего старейшины стражи, собрат Зергон.

– А угрожал вызвать Стража, – презрительно доложил Груаль, в этот раз даже не скрываясь за мыслеречью.

Однако я ещё не закончил, медленно поднял левую руку и опять повернул её ладонью вверх.

– Но я могу показать Ключ города Исток.

На моей ладони возникла чёрная пластина с отчётливо видимой в её глубине головой медведя. Я перехватил её поудобней, сжимая в пальцах и показывая всем. Сказал:

– Не думаю, что какой-то убийца, отправленный за Предводителями, будет обладать таким артефактом Древних.

Груаль выругался, впрочем, вновь только мыслеречью. Зергон на миг сжал губы, а затем бесстрастно произнёс:

– Глава фракции Сломанного Клинка Ирал, я, глава стражи города Алый Провал Зергон, от лица всей фракции Тейт приношу вам извинения за это чудовищное недоразумение, – Зергон вновь согнулся в поклоне, но на этот раз приветствие идущих использовалось как выказывание уважения и признание ошибки, да и склонился он гораздо сильнее, чем в первый раз. – Я прошу главу Ирала сообщить размер виры, которую мы должны заплатить.

Слева раздался голос Пересмешника:

– Обычно в таких случаях берут жизнь того, кто допустил такую ошибку, господин.

Вот теперь бесстрастное лицо-маску Зергона на миг раскололо злостью:

– Неприемлемо! Иначе я тоже вспомню, чем должно наказываться использование артефактов невидимости.

Я и сам метнул в сторону пустоты злой взгляд. Нашёл, когда вылезти и что сказать. Приказал:

– Покажись, телохранитель.

Пересмешник хмыкнул, но уже через вдох проявился, медленно обретая цвет и плоть, спокойно стоя под десятками взглядов и крутя между пальцев короткий кинжал.

Зергону же я сказал:

– Я тоже против подобного наказания, так что обойдёмся самым простым и быстрым. Сто пятьдесят тысяч духовных камней среднего качества, собрат Зергон.

Я не знал, сколько главы не очень сильных, но известных фракций просят за нападение на них посреди чужого города, и сомневался, что такие нападения вообще случаются, зато знал, сколько денег мне нужно здесь и сейчас.

И к моему удивлению, у Зергона такая сумма была с собой. Он кивнул и швырнул в Груаля кисет.

– С чувством и искренностью.

Тот вздохнул, в три шага оказался передо мной и бухнулся на выметенную его главой брусчатку, склоняя голову и двумя руками протягивая мне кисет:

– Глава Сломанного Клинка Ирал, прошу простить этого недостойного младшего за его чудовищную ошибку и упёртость в ней. Примите эти духовные камни как извинения за всё случившееся.

Неожиданно и Виликор сделала шаг вперёд. Развернулась в пол-оборота ко мне и вопросительно протянула:

– Глава?

Всё поняв, я кивнул:

– Принимаю.

Виликор тут же шагнула ещё раз, принимая из рук коленопреклонённого Груаля кисет.

Зергон медленно обвёл взглядом двор, Пересмешника, Индару и Шадока, меня и Виликор, Ламура и его людей, кивнул:

– Глава Истока, оставляю вас с вашими делами наедине.