Текст книги "Испытания. Земли Ордена (СИ)"

Автор книги: Михаил Игнатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Я продолжил над ними издеваться, говоря правду и только правду:

– А вот с ним у нас разные отцы.

Старейшина Зараг аж крякнул, услышав это. Я же воспользовался этим замешательством и решительно потянулся к ближайшему блюду. Будем пробовать, чем кормят в столь сильных кланах.

Кормили на зависть. Ничуть не хуже, чем в тех дорогущих заведениях города Ян, где я одно время повадился спускать духовные камни. Наверное, даже лучше, потому как сравнивать фракции первой и восьмой звезды не было никакого смысла. Было очень и очень вкусно, но главное ведь крылось в цене этих блюд и уровне Возвышения Зверей и растений, что стали главными ингредиентами.

Не удивлюсь, если это уровень – Властелины. Я даже замер на миг, осознав это. Глупо, конечно, думать, что это мясо разумных Зверей, сумевших обрести облик, но именно такая мысль меня и смутила, пусть и на краткое мгновение.

Видя, что у меня полный рот, старейшина Тарий заговорил с Рейкой:

– Юная госпожа, я восхищён и поражён, увидев вас. Сломанный Клинок, оказывается, скрывал такой удивительный цветок.

Рейка держалась достойно. Она и раньше могла заболтать до полусмерти, а за годы в Ордене только стала лучше. Нужно было видеть, как старейшина Тарий не сумел скрыть изумления, когда она вместо ответа на лесть заявила ему:

– Седьмой брат очень властный.

– Седьмой?

– Самый властный из братьев, – кивнула Рейка. – Когда он сказал, что я отправляюсь к нему в город, разве я могла отказаться? Бросила и учёбу, и учителей, и охранников. Поэтому и к вам я пришла в нетерпении. Очень хочется увидеть, кого же вы посчитали достойным брата? – Рейка, ничуть не смущаясь разнице в силе и положении, выразительно глянула на два остававшихся свободных места между старейшинами и безымянными идущими правой стороны стола. – Где же ваши цветки, старшие? Когда мы сумеем оценить их?

– Ох, молодая госпожа, глава Ирал, – покачал головой Тарий, – я и старейшина Зараг вынуждены просить у вас прощения от их лица. Они так переволновались в ожидании вас, что до сих пор не могут определиться с нарядом. Нам очень, очень жаль. Юным цветкам нужно немного времени, чтобы справиться с волнением и предстать перед вами, глава Ирал.

Какое поразительное совпадение и, главное, какое поразительное единогласие между теми, кто рычал друг на друга возле портала.

Я пожал плечами, запил острое мясо соком с приятной кислинкой, отметив про себя, что если Седой обпивает, то я объедаю наших недругов, и равнодушно заметил:

– Будет жаль, если они не сумеют справиться с волнением к моему уходу.

От меня не укрылся ни взгляд, которым старейшина Тарий оценил, сколько блюд я успел уже попробовать. Тем более, от меня не укрылась мыслеречь, которую оба старейшины толкнули в тот же миг:

– Выходите! Немедленно!

Словно подливая масла в огонь, Рейка немного склонилась ко мне и негромко заметила:

– Не знаю, что с их Возвышением, брат, но со смелостью им не повезло.

Бахар тут же подбодрил её:

– Отлично сказано, молодая госпожа.

А я задумался, всё ли мне известно про подготовку к этому дню? Рейка, конечно, всегда была колкой на язык, но она ещё и была очень умна.

Впрочем, к чему гадать? Я толкнул мыслеречь к Бахару:

– Это твой совет сыпать язвительными замечаниями?

– Не язвительными, глава, а справедливыми. Мы по-прежнему должны как можно сильней затягивать заключение договора о браке, а что может быть лучше для этого, чем сомнение в товаре, который нам пытаются навязать?

Я, замученный уроками с Ледием, не сразу сообразил, о каком товаре он говорит. В голове всплывали только травы, шкуры, кости, ядра, небесные металлы и прочее. Только спустя пять или шесть вдохов я понял, что здесь и сейчас товар – это будущие жёны.

Вовремя, потому что именно в этот момент дверь на террасу, как раз за спинами старейшин-гостей, открылась, и к пруду спустились две девушки. Юные, обе младше меня, как-то слишком прижимающиеся друг к другу, словно их кланы и не враждовали. Несильные и неопасные девушки. Предводители первой, самое большее второй звезды без особых боевых умений.

Бахар вновь толкнул ко мне мыслеречь:

– Глава, несмотря на выгоды от союза именно с кланом Стальных Жал, в деле выбора невесты важна не только она и не только качество товара, но ещё и личная приязнь. Какая из девушек вам больше по душе? Они ведь нарочно совершенно разные.

Разные? Я заставил себя отвлечься от глубины их силы и оценил внешний вид.

Левая – со светлыми волосами. Гордо поднятая голова. Ни следа улыбки, сердито или обиженно поджатые губы и яркие синие глаза.

Правая – темноволосая, на губах лёгкая улыбка, взгляд тёмных глаз открытый и любопытный.

Они даже волосы зачесали так, словно отражения друг друга. В то, что пряди так выбились сами по себе, у одной закрывая правое плечо, а у другой – левое, я никогда не поверю.

И словно в зеркале видно, насколько они действительно разные. Правая напоминает Рейку, левая же – Виликор.

Виликор. Я вздохнул. Она сильней левой, намного сильней и гораздо опасней. И Рейка права, мне бы нужно определиться, что меня с ней связывает.

Старейшина Зараг гулко хохотнул и довольно огладил бородку:

– Ха! Как же вы тяжело вздыхаете, глава Ирал, глядя на наши два цветка. Похоже, они всё же сумели отыскать тропинку в вашей невозмутимости.

Одна из девушек, светлая, чуть присела, одновременно склоняя голову:

– Старейшина Зараг льстит нам. Увлечь одним только внешним видом идущего такой силы и славы… – она покачала головой, так и не улыбнувшись. – Немыслимо.

Тёмная тут же кивнула:

– Согласна с тобой, Мелгата, – перевела взгляд на меня. – Глава Ирал.

Светлая тут же повторила:

– Глава Ирал.

Я поднял брови. Знакомое звучание имени. Очень схоже с именем главы фракции Фаир, который бежал, едва оценил то, как быстро я убил его подчинённого. Его телу, кстати, Озман очень и очень обрадовался и обещал удивить меня.

– Приветствуем вас, глава Ирал, – одновременно, сливая голоса в единое журчание, произнесли обе девушки, словно тренировали это не один десяток раз. – Это честь для нас увидеть того, о ком сейчас столько разговоров по всему Поясу.

– Что же, – задумчиво произнёс Бахар. – Я и не думал, что это будет легко.

Я снова вздохнул, на этот раз сдерживаясь, про себя. Хочется подумать, разобраться в самом себе, а нужно болтать языком, да ещё и следуя советам, которых я за эти месяцы обучения на главу, а вернее, магистра прячущегося Ордена, получил огромное множество.

Например, совет о том, что нужно учитывать не только личную силу, но и силу фракции, которая стоит за спиной говорящего. Говорящих, как сейчас.

Однажды Седой даже показывал на деле, как нужно учитывать эту силу и насколько можно надавить на других, подавляя их своей силой. Только сейчас Седой не спешит ставить условия Хаутар и Стальным Жалам, да и мне никто не позволит этого сделать. Сломанный Клинок и Хаутар враги? Несомненно. Но здесь и сейчас мы будем улыбаться друг другу. Я умею это делать, но как же мне этого делать не хочется, даже ради того, чтобы выиграть нам несколько недель, а может быть, и месяцев. Рагедон вон, долго отказывался пойти со мной, отлично знал, что не сможет этого делать и не делает, сидит, глядит мрачно и подозрительно. А я…

– Молодой глава, хватит пялиться, – процедил Седой. – Приветствуйте и похвалите их красоту.

Я улыбнулся и встал, даже чуть согнул спину и поднял руки, прикладывая кулак к ладони.

– Наконец я своими глазами увидел тех, о ком мне столько дней рассказывали мои уважаемые гости, старейшины кланов Хаутар и Стальных Жал. Вижу, вы по праву считаетесь цветками своих фракций. Прошу, не нужно лишней вежливости, мы с вами принадлежим одному поколению.

– Благодарю, глава Ирал, – ответила тёмная.

– Спасибо за шаг навстречу, – ответила светлая.

Они точно принадлежат враждующим фракциям? Уж слишком они хорошо дополняют друг друга, словно старые союзники.

Теперь приходилось не только наслаждаться едой, но и мучаться разговорами: то одна, то другая девушка задавали вопросы, спрашивали моё мнение о еде, напитках, техниках и талантах. Мне же приходилось отвечать, но мыслями я был очень далеко отсюда, в городе Тысячи Этажей, на этаже Павильона Здоровья, в беседке изо льда. Невольно я сравнивал тот день с сегодняшним и, конечно же, сегодня проигрывало.

С Виликор меня связывало очень многое, с этими двумя – ничего. С Виликор я наслаждался беседой и говорил то, что хотел, ничего не скрывая и открываясь ей, с этими обходился только теми словами, которых от меня ждали и, конечно же, не говоря никакой правды. Да и сама Виликор ничем не уступала этим двум в красоте, а, скорее, превосходила их. Ледяная Фея была звездой и цветком двух Орденов, а если считать и Сломанный Клинок, то звездой трёх фракций.

Вот только хотел бы я видеть её на месте одной из этих девушек?

Сложный вопрос. Очень сложный вопрос.

Память Властелина позволила мне в мельчайших деталях окунуться в прошлое. Я снова видел улыбку Виликор, которая осветила сад в тот миг, вдохнула жизнь и тепло в ледяную беседку. Я снова ощущал то, что пережил в тот день. Но… Сколько лет минуло с того дня? Не один и не два. Я изменился, Виликор изменилась. Я многое пережил и добился, она тоже. Осталось ли между нами хоть что-то от того дня? Прошлая наша беседа показала, что осталось совсем не то, чего мы ожидали.

Да и с самим собой хотелось быть честным. Однажды Мириот сказал мне одну вещь: семья может стать тем камнем, что тянет идущего на дно, тем, что не даст ему шагать по дороге Возвышения, отнимая время, силы, желания и возможности.

Сейчас, с высоты своего положения, я бы сказал, что Мириот был прав и неправ одновременно. Семья может стать таким камнем, а может стать опорой, лестницей, которая только поможет Возвышению.

Моя семья не раз и не два становилась такой лестницей. Тогда, когда я задался целью вытащить их из Нулевого. Тогда, когда я хотел спасти Лейлу и стал Ключом, который открыл Миражный.

И моя же семья держала меня, когда стала долговыми слугами у Саул.

То же самое справедливо для всего, что можно назвать семьёй и что я сам назвал семьёй. Например, для семьи Сломанного Клинка. Сломанный Клинок стал лестницей, целью, возможностью, что буквально зашвырнула меня за считаные месяцы до пика Властелина Духа.

И тот же Сломанный Клинок стал камнем, который тянет меня на дно. Учиться быть главой фракции – это нужно, но, что раньше это тратило время, которое я мог использовать для тренировок, что сейчас оно продолжает это делать. То, что я достиг пика Властелина Духа, совершенно не означает, что мне можно на годы забыть про медитации и прочее. Нужно не только обладать силой, но и уметь ей пользоваться.

Я же даже за эти недели толком не успел изменить стиль битвы. Если бы не было жетонов Древних с их воображаемыми битвами, то дело бы вообще было плохо. Но даже для него мне нужны новые враги, враги этапа Властелина Духа и Повелителя Стихии.

Скорее, мне кажется, что любой, у кого есть семья, и неважно, что под этим понимается, должен всё время принимать решения: сегодня и весь следующий месяц нужно отдать под добычу еды, затем, когда появится запас, сосредоточиться на Возвышении, следом – на обучении и всё в таком духе. Нужно оценивать себя и обстоятельства, выбирая главное и неотложное.

Вот сейчас неотложное – это беседа Рагедона и старейшины Тария.

– Да, согласен, у вас крепкая основа, и вы доказали свою силу, – с улыбкой, которую иначе, чем ядовитой, я бы не назвал. – Но в нашем возрасте нужно уметь быть честным с самим собой.

– О чём вы, уважаемый Тарий? – вскинул брови Рагедон.

– О пределах, которых может достигнуть такая крошечная семья. Сколько человек составляет сердце семьи? Триста выбрало путь с главой Иралом?

– Этого мало?

– Вот об этом я и говорю, старейшина Рагедон, – назидательно помахал пальцем старейшина Тарий. – Честность. Что такое триста человек? Капля. С таким числом вы даже эти земли не освоите за ближайшие годы, куда уж думать о расширении земель и увеличении числа городов.

В этом он и прав, и неправ. Не триста, а больше тысячи, если считать и людей из Второго пояса. И намного больше тысячи, если считать с ними и тех орденцев Красноголового, которые прячутся на землях Сломанного Клинка и притворяются бандитами и беглецами. Да и расширением мы уже занялись.

С каждым днём всё больше и больше идущих завершает испытания, принимая на себя именование внешними учениками Сломанного Клинка. Они – свежая кровь. Кровь, которой уже почти четыре сотни человек. Теперь только от Зеленорукого, Виликор и присоединившихся к ним учителей из бывших орденцев зависит, – сумеют ли они привить им преданность к новой семье. А от меня, старейшин и процветания Сломанного Клинка зависит – станет ли им выгодно верно служить своей новой семье.

Но это снова лишь внешнее, призванное спрятать главное и изначальное, то, на что я рассчитывал изначально. Рутгош ушёл в Каменный Лабиринт, и я каждый день думаю, как он там, как те, кто ушёл с ним? Без меня. Но я верю в него и своих собратьев искателей. Два Ордена снова станут едиными, невзирая на сотни и тысячи глаз, что пристально следят за нами.

Орден станет един, и тысячи идущих Малого Ордена вольются в Сломанный Клинок, закаляя его, скрепляя и сплавляя в единый монолит всех пришлых.

Вот и Рагедон думает так же – впервые за всё время беседы усмехнулся, причём самодовольно, и отрезал:

– Освоим и подумаем. Всему своё время. Мы уже фракция второй звезды и изо всех сил стараемся двигаться дальше. И не остановимся на третьей, я вам обещаю.

– Собрат старейшина, – нагнулся над столом и перешёл на мыслеречь Тарий, – я могу быть с тобой откровенным?

– Конечно, уважаемый Тарий, – у Рагедона язык не повернулся назвать его собратом. – Разве вы можете быть неоткровенным с тем, кого когда-то едва не сделали калекой?

– Могу, но не буду, – спокойно кивнул тот. – Тогда скажу прямо: вы уже не Орден.

– Разумеется, нет, — Рагедон уже не улыбался. Я буквально ощущал, как он взвешивает каждое новое слово. – Мы отбросили мысли вымолить прощение Ордену и пошли за главой, ведомые новой целью. Мы – Сломанный Клинок, мы те, кто был сломан, покалечен, но теперь обрёл здоровье и новые цели. Я скажу прямо, уважаемый Тарий, даже произносить именование прошлой фракции мне больно, потому что в обмен на место старейшины я поклялся забыть о нём и не произносить его именования.

Я про себя уважительно кивнул. Хорошо сказал. Такой хитрой, вывернувшей правду, речи я бы ожидал от Бахара или Седого, но не от прямого Рагедона.

– Вот! – ничуть не смутился Тарий. – Об этом я и говорю. Это у Ордена Небесного Меча в пору расцвета было множество союзников. Ордена давно нет.

– Он распущен, – спокойно подтвердил Рагедон.

– И вы, его остатки, тем более не они. У вас нет союзников. Вы одиноки. Неужели ты думаешь, что Стальные Жала пришли сюда из добрых намерений?

– Это не моё дело, для таких раздумий у меня есть глава, – вновь усмехнулся Рагедон.

– Ох, как был упрямым, так и остался, – недовольно выдохнул Тарий.

– Но если ты хочешь узнать моё мнение, былой враг, – не смутился Рагедон, – то я скажу, что вы оба пришли сюда лишь за одним – урвать себе побольше от наших богатств. У Сломанного Клинка нет союзников в Империи. И вы, Хаутар, тем более нам не союзники. А если уж глава спросит моего совета, то я скажу ему, что лучше невеста от тех, с кем старейшины его фракции не скрещивали клинков.

И вновь я кивнул про себя. Каков Рагедон, а? Как ловко вывел из разговора и возможной лжи Малый Орден Небесного Меча, который формально не Империя, а Тюремные пояса.

– Не горячись, собрат старейшина. Я лишь прошу тебя понять – это Орден может прирастать людьми, просто собирая их со стороны. Семья может так делать, но быстро достигнет предела. Зайти за него – разорвать семью противоречиями. Ты можешь спорить со мной, но это опыт, который проверен за три сотни лет Поднебесной Империи.

– Я не буду с ним спорить. Но мы ещё далеки от подобного предела, – усмехнулся Рагедон. – Это первое. А второе, неужели мы, оставив прошлое за спиной, оставим там и навыки?

– Навыки?

– Всю свою жизнь я вбивал в сирот, пришлых, чужих и посторонних нам верность. Неужели я не сумею привить таким же пришлым верности уже Сломанному Клинку? Вобью кулаком, наказывая за пьянку, впечатаю духовной силой, размазывая по тренировочной площадке, привью лечилкой, которой спасу на Поле Битвы, напитаю редкой техникой, выданной за заслуги, добавлю лечением от главы, которого они не смогут получить нигде больше в Поясе. Сломанный Клинок – мой новый дом, моё новое сердце, и я отдам ему всё, чем обладаю. Сломанный Клинок будет известен последнему бродяге Империи.

Хорошо хоть не вскочил и не начал скандировать: «Сломанный Клинок будет перекован». Так-то его можно понять – приятно видеть, что старейшина одного из главных врагов поверил в притворство и исчезновение Ордена, приятно говорить ему в глаза правду, скрывая под ней ложь, надежды и будущее.

– Как скажешь, как скажешь, – рассмеялся Тарий. – Ты можешь хвалить себя, как хочешь, но смотришь слишком близоруко. Ты говоришь о годах, я говорю о большем. Семья, как фракция, растёт по-другому. Она растёт поколениями, прирастает детьми, внуками, поколение за поколением увеличивая число тех, кому можно доверить дела и малые города. Сейчас ваш предел – фракция четвёртой, ну, пусть будет, пятой звезды, если ваш глава или тот же Аранви сумеет выжить в Диких Землях и пройти Небесное Испытание. Только в союзе с нами, с женой от нашего клана и поддержкой нашими Повелителями Стихии ваш глава может шагать дальше – к фракции шестой звезды. Только мы сможем стать надёжным заслоном на пути всех тех, кто продолжает гореть местью тем, кем были раньше многие из вас. И только мы…

И вот тут Рагедон не сдержался:

– Союз? Заслон? Алые Пики никогда не славились умением покорять Поля Битвы.

– Ты на что-то намекаешь, собрат старейшина? И почему трещит чаша в твоей руке?

– Я намекаю на мечи в могилах тех, кто отдал свои жизни, пробив Алым Пикам путь к нам, двулич…

Я ужалил Рагедона коротким приказом:

– Молчать.

Ну и подкрепил его печатью. Рагедон грохнул чашу на стол, отпихнул её от себя, расплёскивая вино, скривился, покраснел, даже, скорее, побагровел, пытаясь взглядом договорить всё то, что не успел. Я спустя вдох ещё и добавил ему:

– Извинись.

На миг показалось, что сейчас Рагедон начнёт синеть, пытаясь то ли лопнуть от гнева, то ли сломать мой запрет. Показалось, конечно же. При его силе и все улучшающейся закалке души он снёс бы печать в один цвет небольшим усилием. После всех тех дней и ночей, что он провёл у Сердец.

Рагедон справился с собой и своим гневом.

Стоило ему выдохнуть, как я стёр печать, и он меня не подвёл. Скрежетнув зубами, вслух сказал:

– Прошу прощения у старейшины Тария. Вспылил.

– Вот как? – «удивился» я и повернул в его сторону голову. – Вспылил один из самых спокойных моих старейшин? Похоже, на столе очень крепкое вино, не зря старейшина Рагедон его отставил.

– Я бы не сказал, что вино крепкое, – с улыбкой ответил мне старейшина Тарий.

– И всё же нам пора – дела семьи ждут, – встал я, не обращая внимания на то, насколько это грубо и против наставлений. – Сами понимаете – очень много дел.

Не с горячим Рагедоном ходить на такие обеды. И не с Рейкой, если уж на то пошло – её слова тоже всё острей и острей. Скоро она и яда туда добавит. Оно мне нужно?

Я улыбнулся в ответ на улыбку Тария и проговорил про себя вежливое прощание, но в этот миг до меня донеслась сначала одна фраза, а затем и другая, и сразу за ней третья:

– Собирается уходить.

– Хватит мило улыбаться! Тебя что, учить?

– Тиарас, я разочарован.

В тот же миг черноволосая, как раз Тиарас, невеста от клана Хаутар, подалась вперёд, ослепительно улыбаясь:

– Глава Ирал, говорят, вы потрясающе сильный и талантливый лекарь. В детстве, ещё до начала Возвышения, меня ужалил небольшой, но всё же Зверь-Скорпион, и шрам так и остался. Можете вы сделать мне одолжение, глава Ирал, – Тиарас потянула вверх рукав, обнажая предплечье, на котором и правда белел крохотный шрам, – и высказать своё мнение? Мне неловко, глава Ирал, но когда ещё выдастся такой случай? Говорят, старейшина Тарий почти месяц уговаривал вас на визит.

Улыбка застыла льдом у меня на губах. Внезапно подумалось, а какого цвета были волосы у Рекалии и Лаеки? Тоже, нарочно для меня, разные, чтобы был выбор?

Конечно, Вартол под «выпрыгивать из халатов» подразумевал гораздо большее, чем обнажённая чуть выше запястья рука и сияющая улыбка, но ведь всё с чего-то начинается?

Ублюдки.

Мои старейшины ошиблись. Да, в начале, в первый день Хаутар и Стальные Жала были недовольны друг другом. Вернее, недоволен был Тарий, а вот Зараг, напротив, был счастлив. Но, каждый день сталкиваясь друг с другом, они сумели договориться. Зараг толкнул мыслеречь «собирается уходить» именно Тарию. Никому другому этого говорить не было смысла.

Они заодно. Они сговорились. Они выставили двух разных внешне и по поведению невест только для того, чтобы надёжней поймать меня. Нет никакой разницы, кого я выберу, свою выгоду получат оба клана, а это значит, что мои старейшины ещё и слишком слабо пугали меня последствиями.

Дарсовы ублюдки.

Вы что, думаете, я буду послушно шагать в вашу ловушку? Что я вот так попадусь на уловку, недостойную даже десятилетней Диры?

Медленно, едва ли не ощущая, как хрустит и ломается лёд улыбки, я стёр её с лица и поднял брови.

– Шрам? Шрам у идущей к Небу этапа Предводителя? Тиарас, я же верно определил твоё Возвышение?

– Глава, – вмешался Бахар. – Мне не нравится ваш тон, глава. Не ищите ссоры.

Не ищите ссоры? Не я её нашёл.

Тиарас тем временем растеряно моргнула, но затем кивнула:

– Верно, глава Ирал, но я получила эту рану мно…

– Какая разница, во сколько лет получена эта рана? – отмахнулся я от ещё даже не прозвучавшего возражения. – Увидев тебя, я искренне похвалил красоту, но не ожидал, что у тебя всё так плохо с телом.

– Глава Ирал, – недовольно покачал головой Тарий. – Ваши слова звучат очень двусмысленно.

– Двусмысленно? – напоказ нахмурился я. – Я лекарь из семьи лекарей. В моих словах о ранах и болезнях не может быть второго смысла. Сестра, – повернул я голову к Рейке. – Выскажись по этой ране.

Рейка, которую я буквально два десятка вдохов собирался осаживать, улыбнулась, и мне почудился в этой улыбке оскал ядовитой змеи.

– Конечно, брат, – кивнула она мне, затем развернулась к сидящим напротив нас и поклонилась им, не вставая с места. – Я, лекарь из семьи лекарей выскажусь, как лекарь и только, как лекарь. Был ли тот Зверь, что ужалил тебя, Тиарас, этапа Мастера или выше? Иными словами, был ли в его жале стихийный яд, который повредил тебе меридианы и оставил след на будущем Возвышении?

– Что? – переспросила та.

За неё, хмурясь, ответил Тарий.

– Нет, разумеется, нет. Никаких необратимых травм Возвышения и ещё не сложившейся системы меридиан не было. Это был Зверь, но всего лишь этапа Воина. Только природный яд животного.

– Я услышала, старейшина Тарий, спасибо. Тогда у нас остаётся лишь один вывод, – Рейка замолчала, обводя всех взглядом, а на деле отсылая мне мысль через нефрит.

– Брат, я же всё верно делаю?

Я коротко ответил:

– Не жалей яда.

И Рейка не подвела меня.

– След от столь слабой раны после стольких этапов Возвышения мог остаться только в одном случае – если изначально тело моей сестры по Возвышению, Тиарас, страдает от врождённой слабости. Это, конечно, не Стеклянное Тело, я могу сказать это и без осмотра, но явно какое-то отклонение. А то, что столь могущественная фракция не вылечила шрам с помощью зелий…

– Я не просила…

– Мы не хотели…

Прозвучало одновременно, и по тому, какой злостью сверкнули глаза Тария, я понял, что подловил их ещё раз, даже без использования таланта слушать то, что не предназначалось мне. Похоже, этот шрам был подготовлен только для меня, и они даже не согласовали его историю полностью.

Тиарас подалась назад, натягивая рукав обратно так сильно, что скрыла в нём даже пальцы.

Старейшина Тарий же хмуро произнёс:

– Она один из цветков клана. Будущая мать. Она не использовала никаких зелий, в том числе и зелий лечения, чтобы не загрязнять основу.

– А смысл? – изумилась Рейка, затем напоказ спохватилась. – Ох, простите, старейшина, за моё неуважение. Когда дело доходит до лекарского дела, мы с братом буквально теряем себя.

– Прощаю, младшая, – скривил губы Тарий, – но давайте закончим…

– Подождите, – поднял я руку. – Я бы хотел услышать, что успела изучить сестра и проверить её знания.

– Глава Ирал, я думаю, вы сумеете это сделать в другом месте.

– Но почему, старейшина Тарий? – и не подумал отступать я. – Лучшее обучение – на примере. Тиарас сама подняла этот вопрос.

У Тария дёрнулась бровь, и он безмолвно повёл рукой.

Зато кое-кто другой не стал молчать.

– Что, приятель, перехитрил сам себя? – со смехом спросил его Зараг, только в очередной раз подтверждая мои догадки.

Рейка тоже с радостью воспользовалась предложением:

– Нет смысла полностью отказываться от зелий. С ростом Возвышения то, что раньше могло покалечить основу, уже не может этого сделать. А если речь идёт о лечебных зельях, то их изначально делают как можно более мягкими. Тем более, такие пустяковые зелья, что нужны для выведения простенького шрама. Я бы… – она постучала указательным пальцем по губе. – Иглы, две техники и одно зелье уровня Воина. Я бы справилась за два дня. И если столь сильный клан не сделал того же… – Она покачала головой. – О Небо, что же там с твоим телом, Тиарас?

– Ничего! – прошипела та. – Всё с ним в порядке! Получше, чем у некоторых, которые до сих пор Мастер!

– О-о-о! – протянул я под неслышную другим ругань Тария. – Пожалуй, нам пора удалиться. Боюсь, неприязнь между будущей женой и сестрой – это не то, что мне нужно.

– Глава Ирал! – вскочили со своего места сразу и Тарий, и Зараг.

Но я жестом попросил их молчать:

– Моя благодарность, старейшина Тарий, моя благодарность, старейшина Зараг. Прошу вас, давайте сделаем перерыв в моём знакомстве с невестами. Как видите, он просто необходим.

Бахар всё отлично понял, поддержал меня, а всю дорогу обратно хохотал вместе с Рагедоном и Седым, не забывая хвалить Рейку. Только мне было не очень весело. Да и им стало не до смеха, когда я сообщил о том, что подслушал, разве что в очередной раз отметили, что в моём присутствии даже пиковым Властелинам лучше не надеяться на навыки в мыслеречи.

Но всё это не отменяло назначенных и предрешённых дел. Разве что укрепило меня в решимости тянуть как можно дольше и любыми способами.

А так тем же вечером я отправил в путешествие Рейку, Седого, пару опытных орденцев и, как это ни странно, Кирта. С одной стороны, вроде как, всё верно, я сам просил Седого взять ещё помощников, он и взял, несильно ослабляя Сломанный Клинок, с другой, мне казалось, что и Амма, и Кирт выберут остаться здесь, с отцом, спокойно расти в силе в месте, где есть всё, чего они только могут пожелать. Видимо не всё.

Кирт на мой вопрос пожал плечами:

– Не знаю даже, что сказать, господин.

– Может, перестанешь меня так звать? – недовольно заметил я. – Глава, старший, в конце концов. Господином я давно тебе не являюсь.

– Привычка, – сверкнул улыбкой Кирт. – К тому же, я не вижу себя пока в вашей семье, а вот личное служение я с себя не снимал.

– Может, стоит снять?

– Может, и стоит, – вдруг согласился Кирт. – Раньше у меня была цель – деньги, чтобы искать сестру. Вы отобрали у меня эту цель, сделав слугой. Но оказалось, отобрали совсем ненадолго. Зато дали силу, стерев ограничение надо мной, дали деньги, дали связи, которые должны были помочь с поисками, – Кирт развёл руками. – Но я не справился. Зато вы, словно мимоходом, спасли и вернули мне сестру. И ушли. Одна цель исчезла, и я вместе с сестрой назначил себе другую – защиту вашей названой сестры.

Я мягко напомнил:

– Теперь это не нужно.

– Я понимаю это, господин, – кивнул Кирт. – Я слишком слаб для этого, теперь у меня есть не только сестра, но и отец, есть тайна моего происхождения, есть враги, виновные в смерти матери и страданиях сестры. Вы отправляете Рейку, чтобы она поглядела мир. Я продолжу приглядывать за ней.

– Этим есть кому заняться.

– Хорошо, старший. Тогда я тоже иду глядеть мир, а остальное, так, между делом.

Я рассмеялся:

– Выходит, я просто вовремя подвернулся со своей задумкой?

– Простите, господин, – понурился Кирт. – Вы же не против?

– Вы оба свободные идущие с сестрой, – напомнил я. – Вы сами должны выбирать, что хотите делать.

Пересмешник, который появился в двух шагах от нас словно ниоткуда, а вернее, отменил действие амулета, прошёл эти два шага, опустил руку на плечо сыну и тяжело уронил:

– Это мне господин дающий надежду вернул детей, этот долг на мне. Ты от него свободен, как должен быть свободен и от моих ошибок.

– Да, отец, – кивнул Кирт, обнял его, а отстранившись, с улыбкой сказал. – И до этого, и в будущем я постараюсь продолжать совершать свои и только свои ошибки.

Я глядел, как Рейка махнула мне перед тем как шагнуть в портал, как они все друг за другом уходят в портал, а затем, думая о своём, спросил Пересмешника:

– И ты веришь, что это путешествие заставит его отказаться от мести за мать?

Он не ответил, молча растворившись в воздухе. Только печать подсказывала, что он так и стоит, глядя туда, где потух портал.

Глава 13

Снова дни, наполненные учёбой, делами и давлением опомнившихся после отпора старейшин Хаутар и Стальных Жал. Хорошо хоть остальной десяток невест окончательно разъехался по своим фракциям. Вернее, ушёл порталами, оставив в Истоке только старейшин. Всё же Ледий неплохо так поработал, успев заключить множество хороших торговых контрактов.

Сейчас на них особое, пристальное внимание в Сломанном Клинке. Старейшины Хаутар и Жал не переставая донимали меня и Бахара просьбами о встрече, и не всегда я мог им отказать. Вернее, иногда мне приходилось уступать этим просьбам, чтобы затем снова начать отговариваться тренировками и делами. Но у всего есть предел.

На втором или третьем круге этих встреч Тарий явно начал терять терпение.

– Глава, – подался он вперёд, – прошло уже две недели, а вы всё продолжаете увиливать от повторной встречи с невестами.

– Собрат Тарий, – Бахар повторил его жест и тоже нагнулся над столом. – Я бы попросил тебя выбирать выражения. Глава Ирал загружен делами семьи.

Я вздохнул:

– К сожалению, это так. Вы верно заметили старейшине Рагедону, что семья, разрастаясь, испытывает сложности. Приходится вникать во всё.