Текст книги "Мировой кризис: Общая теория глобализации"

Автор книги: Михаил Делягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 51 страниц)

Эта зависть в сочетании с болезненным чувством все более необратимой и окончательной отделенности от новой общественной элиты, определяющей ход развития и формирование мирового и национального общественного мнения, подпитывает антиглобалистское движение и является его важнейшим источником.

Это движение представляет собой пестрый конгломерат самых разнородных течений и соединяет людей, придерживающихся порой диаметрально противоположных убеждений. Поэтому, наряду с проявлением базового социального противоречия эпохи глобализации, существенное значение имеет и целый ряд иных факторов, способствующих развитию и распространению антиглобализма, среди которых следует в первую очередь выделить следующие:

антиамериканизм, так как, по справедливому замечанию Клинтона, «глобализация – это Америка», и ее экспансия, вызывающая естественное противодействие, носит характер всемерного стимулирования глобализационных процессов (подробнее об этом см. в параграфе ….);

осознанная борьба развивающихся стран за свои права, в том числе формально декларированные международными организациями и формально же признанные развитыми странами, за отказ последних от политики «двойных стандартов» и злоупотребления господством, в том числе на глобальном информационном поле, за соблюдение хотя бы равных условий глобальной конкуренции;

разного рода левые, анархистские и экологические течения, превратившие антиглобалистское движение в «новую левую инициативу», самую серьезную со времен Вьетнама и борьбы за мир 70-х и первой половины 80-х годов (подробнее об этом см. в следующем параграфе);

стихийный протест против несправедливости социальных последствий технологического прогресса, перенесенный на сам этот технологический прогресс (своего рода «неолуддиты»);

использование вышеперечисленных факторов крупными корпорациями, натравливающими протестующих на своих конкурентов (подробней см. параграф 6.3.).

Однако, несмотря на все эти «источники и составные части» антиглобалистского движения, его главной причиной представляется все же зависть граждан развитых стран к представителям их же собственных, обособившихся от них и оттолкнувших их «информационных элит».

Современный антиглобализм как социально-политический феномен глобального масштаба прежде всего является протестом сытых и относительно благополучных членов развитых обществ, что, впрочем, не делает его ни слабым, ни безосновательным. Не следует забывать о том, что непосредственной причиной социальных революций служит все же не отсутствие хлеба (тогда люди просто умирают, и у них физически не остается сил на публичное выражение своего недовольства), но недостаток масла.

6.2. Новая левая инициатива

Антиглобалистское движение, выступающее против кажущихся неотъемлемыми сегодня разрушительных (в первую очередь социальных) последствий технологического прогресса представляет собой не менее органичное порождение глобализации, чем мировое финансовое или телекоммуникационное сообщество. Его без всяких преувеличений можно назвать «оборотной стороной» сияющей медали глобализации.

Более того: это движение является своего рода «встроенным стабилизатором» технологического и социального развития, причем не только развитых стран, но и всего человечества. Подобно тому, как левацкий террор 70-х годов ХХ века в Европе привлек внимание европейских обществ к проблеме денацификации и содействовал ее не только постановке, но и решению, а движение «зеленых» при всем экстремизме ряда своих проявлений способствовало осознанию значимости проблем экологии, антиглобалисты уже заставили управляющие системы развитых стран по крайней мере обратить внимание на вызываемый глобализацией рост неравномерности богатства и, главное, возможностей.

Это феноменальный результат, если вспомнить молодость антиглобализма как общественного явления: впервые он заявил о себе лишь в конце 1999 года – срывом министерской конференции ВТО в Сиэттле (между прочим, затормозившим процесс либерализации внешнеторговой деятельности и, соответственно, ужесточения глобальной конкуренции, как минимум на четыре года).

Существенно и то, что парадоксальное зарождение антиглобалистского движения именно в развитых странах способствовало если и не осознанию, то, во всяком случае, ощущению управляющими структурами этих стран наличия аналогичной проблемы не только на международной арене, но и в своих собственных обществах.

Ориентация на проблемы растущего неравенства как во внутренней, так и в международной жизни, а также сама постановка проблемы справедливости, настойчиво вытесняемой из общественного сознания «новыми богачами» из «информационного класса», позволяет рассматривать антиглобалистское движение как новую и при том совершенно стихийно возникшую и продолжающую стихийно же развиваться левую инициативу, имеющую фундаментальное значение для всего последующего развития человечества.

В основе своей антиглобалистское движение направлено на достижение социальных целей; источник его движущей силы – ширящееся в современном мире осознание растущего неравенства и его четкой обусловленности процессами глобализации.

Парадоксально, что наиболее емким образом причины возникновения антиглобалистского движения описал не кто-нибудь, а Генеральный Секретарь ООН Кофи Анан.

Пример 11.

Генеральный Секретарь ООН о причинах антиглобализма

«Протест (против глобализации – М.Д.) обусловлен порождаемым ею неравенством. Во-первых, выгоды и возможности, являющиеся результатом глобализации, по-прежнему сконцентрированы в… небольшом числе стран и неравномерно распределяются в самих этих странах. Во-вторых, в последние десятилетия возникло несоответствие между успешными усилиями по разработке строгих и неукоснительно соблюдаемых правил, способствующих расширению глобальных рынков, и не очень активными действиями в поддержку столь же важных социальных целей».

«…Для многих людей глобализация стала означать бОльшую уязвимость к воздействию незнакомых и непредсказуемых сил, которые могут вызвать экономическую нестабильность и социальные неурядицы, иногда с молниеносной быстротой… Растет тревога по поводу того, что под угрозу может быть поставлена целостность культур и суверенитет государств. Даже в самых могущественных странах люди задаются вопросом о том, кто осуществляет руководство, беспокоятся за… рабочие места и опасаются, что их голоса могут быть заглушены шквалом глобализации».

«Глобализация ограничивает способность … развитых стран смягчать негативные внутренние последствия все более широкого открытия рынков, а развивающиеся страны никогда и не обладали такой способностью. В результате население и тех, и других стран испытывает… чувство незащищенность и ненадежности».

«Революция в области глобальных средств коммуникации породила новые надежды на то, что страдания людей будут облегчены, а основополагающие права защищены. Ни правительства, ни международные институты пока еще не выяснили ни всех последствий этих ожиданий, ни того, как оправдать эти ожидания».

«В основе этих различных проявлений озабоченности лежит единый, мощный призыв: глобализация должна означать нечто большее, чем создание более обширных рынков… Чтобы выжить и процветать, мировая экономика должна … способствовать прогрессу в достижении более широких по своему охвату социальных целей(выделено автором – М.Д.)».

Протестуя против разрушительных последствий процессов глобализации, антиглобалисты последовательно отрицают системы ценностей, навязываемые современному человечеству адептами глобализации, преимущественно принадлежащими лагерю «либеральных фундаменталистов». Более того: они рассматривают сами эти системы (действительно предельно эгоистичные и не только безразличные, но и враждебно агрессивные по отношению к относительно слабым участникам конкурентной борьбы) как абсолютное зло, как один из самых опасных для человечества плодов современных глобализационных процессов.

При всех различиях во взглядах представители антиглобалистского движения в целом привержены традиционной гуманитарной системе ценностей, основанной на гуманистических идеалах, представлениях о необходимости солидарности и стремлении к справедливости как необходимой доминанте общественного развития.

Таким образом, антиглобалисты критикуют и в очень значительной своей части принципиально отвергают глобализацию, исходя не из ее собственных, но из доглобализационных моральных ценностей, считаемых ими универсальными. Однако это не может рассматриваться в качестве причины для обвинения их в устарелости и ретроградстве, ибо гуманистические ценности и в самом деле, как показала длительная история человечества, если и не универсальны, то, во всяком случае, наиболее полно соответствуют его внутреннему складу и, главное, его объективным потребностям в коллективном выживании.

Глобализация, последовательно и при том с растущей глубиной и жестокостью раскалывая человечество сначала по способности к творчеству, затем по причастности к технологиям формирования сознания, а затем, возможно, и по степени преобразованности в результате применения биотехнологий, ставит под вопрос саму идеологию коллективного выживания. Взамен ей она создает для наиболее успешных членов наиболее успешных обществ все более и более привлекательный соблазн группового или даже вовсе индивидуального процветания за счет деградации и даже уничтожения огромных масс менее успешных людей.

Подобная система ценностей может соответствовать или не соответствовать долгосрочным тенденциям развития человечества – ибо не доказано и в силу заведомой недостаточности наблюдаемого промежутка времени не могло быть доказано, что уловленные нами тенденции глобализации носят долгосрочный характер. Однако не вызывает сомнения, что она не соответствует ни его интересам как целого, ни выражающей эти интересы господствующей морали.

Антиглобалисты, стихийно выражающие эти интересы и исповедующие эту мораль, склоняются тем самым к идеалам солидарности и справедливости, – безусловно, левым идеалам. То, что в условиях глобализации простая человечность, стремление к коллективному выживанию и другие побуждения следовать естественным склонностям человеческой натуры с болезненной однозначностью ведут нас в лагерь левых политических сил, требует серьезного анализа, способного привести к глубокой переоценке ценностей.

Политическая жизнь, как и жизнь человечества, развивается циклично. Перекос в сторону либеральных ценностей, совпавший с наиболее интенсивным периодом развертывания глобализационных процессов, обнажил недостаточность этих ценностей «в чистом виде» и привел к болезненным диспропорциям, поставившим под угрозу само человеческое общество. Сегодня маятник идет в другую сторону – и мир все больше начинает нуждаться в реализации левых идеалов, левых ценностей, в дополнении материального и финансового прогресса прогрессом духовным, в первую очередь моральным.

В 90-е годы ХХ века развитые страны сделали колоссальный рывок вперед, оказавшийся непосильным для основной части человечества. Теперь пора, выражаясь военным языком, «закрепиться на достигнутых позициях и подтянуть тылы», то есть обеспечить отстающему большинству возможности развития, необходимые хотя бы для продолжения прогресса вырвавшегося вперед меньшинства.

Когда эта задача будет так или иначе решена, вектор господствующего политического процесса переменится в очередной раз. Но сегодня ветер истории дует влево, – и живым свидетельством этого выступает антиглобалистское движение. Ослабив напор и в значительной степени отказавшись от уличных беспорядков как способа привлечь к себе внимание (правда, лишь после того, как эта задача была решена), антиглобалисты наращивают свою легитимность, – а с ней и свою влиятельность.

Правда, нельзя забывать о том, что левые идеалы, как и любые другие, наряду с позитивным несут и значительный деструктивный заряд. Об опасностях, подстерегающих человечество на пути их последовательного воплощения в жизнь, свидетельствует и трансформация их нынешнего носителя – антиглобалистского движения.

За считанные годы это «живое творчество масс» породило ряд окостенелых и поразительно догматичных бюрократических структур, смертельно скучных, заорганизованных, схоластичных, абсолютно недееспособных и совершенно нетерпимых к инакомыслию. Эти бюрократические структуры уже успели подорвать колоссальный потенциал антиглобалистов, проделавших в этом отношении типичный путь левого движения.

Будем надеяться, что у человечества в предстоящем ему дрейфе влево хватит сил осознать пример антиглобалистского движения и сделать из него необходимые выводы.

6.3. Партизанская конкуренция

Как и всякий значимый фактор общественной жизни, антиглобалистское движение активно и разнообразно используется участниками глобальной конкуренции. Это использование, за редчайшими исключениями, носит глубоко скрытый характер; как правило, о нем можно лишь догадываться, анализируя «задним числом» те или иные действия антиглобалистов и результаты их акций.

Существенно, что подобным анализом не следует злоупотреблять, чтобы не впасть в непростительный при изучении процессов общественного развития грех конспирологии. В большинстве случаев мы не имеем внутренней информации о тех или иных причинно-следственных связях и являемся, таким образом, обычными сторонними наблюдателями. Соответственно мы, как правило, в принципе не имеем возможности установить, является ли то или иное действие результатом стихийной инициативы участников самостоятельно развивающегося общественного движения или же хитроумной операции, организованной (в том числе, возможно, и без информирования непосредственных исполнителей) представителями тех или иных сил, участвующих в глобальной конкуренции.

Так, например, легко представить одну из фундаментальных инициатив современного антиглобалистского движения – введение налога на международные финансовые спекулятивные операции – простым инструментом борьбы с международными финансовыми спекулянтами со стороны их стратегических конкурентов – выросших из реального сектора современных высокотехнологичных корпораций (в том числе и компьютерных), производящих новые нефинансовые технологии.

Эти предположения могут соответствовать истине – но узнать это нельзя, не проведя специальных исследований антиглобалистского движения. А исследования такого рода окажутся либо технологически недоступными, либо требующими методов проведения, которые исключат саму возможность огласки их результатов.

Таким образом, вопрос о месте антиглобалистского движения в современной глобальной конкуренции оказывается настолько тонким и деликатным, что точный ответ на него следует признать принципиально недоступным для обычного аналитического сообщества. Это одна из тех кантовских «вещей в себе», которые неминуемо сопровождают борьбу за политическое и экономическое влияние.

Однако, как это ни парадоксально, точные ответы на подобные вопросы и не нужны или, по крайней мере, избыточны, так как реальное развитие общественных движений в основном идет строго противоположным образом. Не их используют в качестве инструмента той или иной «большой игры», а сами они ищут ее участников, хотя бы примерно соответствующих их целям и образу действий. Найдя таких игроков, общественные движения конкурируют за возможность стать их инструментами, что приносит не просто деньги, но возможность дальнейшего развития и, соответственно, открывает новые исторические горизонты.

Дело в том, что по-настоящему эффективные, профессиональные деятели общественных движений обеспечивают их финансирование за счет агрессивного фандрайзинга (напоминающего «агрессивный маркетинг»), похожего на описанную в параграфе 5.3. деятельность по удовлетворению и созданию маргинального спроса.

Пример 12.

Глобальный фандрайзинг как фактор общественной жизни

Какое бы действие ни предполагала совершить та или иная общественная сила, в силу невообразимого разнообразия глобальной конкуренции в мире найдутся ее участники, которым это действие пойдет на пользу – или, по крайней мере, которыми оно может быть использовано. Осознав свою заинтересованность в соответствующих действиях, эти участники, в большинстве случаев обладающие значительными финансовыми ресурсами (иначе они не могли бы участвовать в глобальной конкуренции), в принципе готовы оплачивать их осуществление.

Проникнувшись этим самоочевидным фактом и положив его в основу своих действий, человек становится фандрайзером: в соответствии с «принципом Талейрана» он начинает искать соответствующие силы и убеждать их в необходимости для них тех самых действий, которые он собирается предпринять.

Конечно, процесс получения денег отнюдь не носит автоматического характера. Существуют естественные проблемы доверия, пассивности, забюрокраченности и простой человеческой ограниченности потенциальных спонсоров. Кроме того, большинство оказывающих постоянную финансовую поддержку организаций имеют постоянных, традиционных партнеров и не склонно менять устраивающий их сложившийся порядок, в рамках которого новые претенденты на финансирование могут рассчитывать лишь на роль субподрядчика. При этом они будут выполнять весь объем соответствующих работ, но получать лишь незначительную часть выделяемых на соответствующие нужды денег (основная часть которых будет оседать в карманах их традиционных получателей, занимающих монопольное положение).

Однако все эти сложности в целом носят технический характер. Чем бы вы ни занимались, при достаточном упорстве вы имеете все возможности найти в пронизанном коммуникациями глобализованном мире кого-то, кто заинтересован в ваших усилиях и при этом достаточно богат, чтобы платить за них. Соответственно, какой бы экзотичной ни была та или иная общественная деятельность, при достаточной изобретательности и энергии она может быть обеспечена необходимым финансированием. Это – один из зримых, хотя и далеко не всегда позитивных (что наиболее убедительно видно на примере навязчивой пропаганды сексуальных меньшинств) результатов глобализации.

В соответствии с этим правилом антиглобалистское движение само активно разыскивает спонсоров – и, когда эти спонсоры (временные или постоянные) найдены, они естественным образом начинают оказывать значительное обратное воздействие на развитие этого движения, приспособляя его к своим нуждам и представлениям.

В соответствии с пестротой самого антиглобалистского движения спектр финансирующих его структур, тем или иным образом участвующих в глобальной конкуренции, представляется исключительно широким. К основным категориям прямых спонсоров, непосредственно передающих деньги антиглобалистам, следует отнести:

в первую очередь – тесно связанные с наркопартизанами левацкие группировки Латинской Америки (в первую очередь Колумбии);

в меньшей степени и, как можно понять, эпизодически, – исламские (преимущественно арабские) благотворительные фонды;

правительства ряда неразвитых стран (как правило, они помогают не столько прямым финансированием, сколько организацией международных форумов антиглобалистской направленности);

крупные корпорации, решающие при помощи антиглобалистов свои проблемы, в том числе связанные с глобальной конкурентной борьбой.

Примером непосредственного использования антиглобалистского движения в конкурентных целях, возможно, может служить избрание в качестве одной из его главных мишеней именно «Макдональдса», а не какой-либо иной транснациональной сети быстрого питания, а также банковский погром в Швейцарии в 2001 году (?), нанесший определенный ущерб репутации швейцарских банков как таковых и дополнительно (после описанного в параграфе … информационного удара, дискредитировавшего их приверженность к банковской тайне) ослабивший их позиции в глобальной конкуренции.

—

Часть 3.

ИЗМЕНЕНИЕ МИРОПОРЯДКА:

ДОМИНИРОВАНИЕ И ВЫЗОВ

Рассмотрев влияние современных информационных технологий, породивших глобализацию, на отдельного человека и на жизнь отдельного человеческого общества, мы переходим к изучению их влияния на взаимодействие человеческих обществ между собой.

Седьмаяглава посвящена разрыву в уровне развития различных обществ, который под действием указанных технологий углубляется и впервые в истории человечества делается непреодолимым – правда, лишь в рамках этих технологий. Рассматривается изменение важнейших ресурсов развития, вызванное распространением информационных технологий, и влияние этого изменения на ключевые аспекты экономического и политического развития. Выделяется качественно новый тип технологий – метатехнологии, в принципе исключающие возможность конкуренции с их разработчиками.

Тема восьмойглавы – изменение характера конкуренции, главным фактором которой становятся уже не деньги, но технологии. Анализируется технологический аспект традиционного – странового и регионального – разреза политической структуры современного человечества. Рассматривается значение различных видов технологий для формирования и поддержания соотношения сил между различными странами и группами стран. Особое внимание уделено переносу «центра тяжести» конкуренции с рынков сбыта товаров на ресурсы, необходимые для их производства.

Девятаяглава рассматривает место, занимаемое в современной геополитической и геофинансовой структуре человечества такими традиционно находящимися в поле зрения исследователей элементами мирового порядка, как транснациональные корпорации. Выявляются причины, усугубляющие по мере развития глобализации их монопольное положение. Анализируются возникновение и специфика действующих в планетарном масштабе глобальных монополиц, их загнивание и вызываемый этим загниванием структурный кризис не просто мировой экономики, но и самой рыночной модели развития человечества.

Глава 7. ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ РАЗРЫВ:

РАЗДЕЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

7.1. Концентрация интеллекта

Описанное выше (в параграфе 5.1.) обособление во всех странах групп людей, работающих с современными информационными технологиями, в «информационное сообщество» неизбежно ведет к концентрации этого сообщества в наиболее развитых странах.

Ведь такое сообщество может быть относительно устойчивым только в относительно богатом и демократическом обществе, способном обеспечить его членам материальный достаток, признание и, что ничуть не менее важно, профессиональную среду обитания. На примере нашей страны мы слишком хорошо знаем, что интеллект, даже если и выживает, то, во всяком случае, не воспроизводится в бедности и опасности.

Столь неблагоприятные условия оставляют специалистам – особенно такой быстро обновляющейся и требующей постоянного общения сферы, как современные информационные технологии – крайне ограниченный и весьма жесткий выбор. Они либо выталкиваются общественной средой в более развитые страны, либо стихийно уничтожаются ей как профессионалы на месте. Именно благодаря этому происходит весьма быстрое перетекание «информационного сообщества» из остального мира в развитые страны, которое прекратится лишь с полным сосредоточением этого сообщества преимущественно в развитых странах.

Однако процесс «утечки умов» на этом не остановится: параллельно с этим перетеканием будет происходить (а вообще-то, уже полным ходом идет) концентрация основной части «информационного сообщества» человечества в «наиболее развитых» странах.

Ведь, хотя «утечка умов» наиболее болезненна для наименее развитых стран (в силу редкости специалистов их относительная ценность для них выше), переток наиболее значимых – интеллектуальных – ресурсов, предопределяющих успех в глобальной конкуренции, охватывает весь мир.

Невозможно спорить с тем, что отток специалистов из экономически слабых стран носит наиболее массовый, заметный и однонаправленный характер. Но точно такое же движение специалистов, хотя и в меньших масштабах и менее заметных формах, наблюдается и в развитых странах.

Точно так же, как в погоне за лучшими условиями жизни и работы, профессиональной востребованностью и признанием специалисты перебираются из менее развитых стран и регионов в развитые, – точно по тем же самым причинам из развитых стран они стремятся в созидающие новые технологические принципы «наиболее развитые» общества, к которым в настоящее время можно отнести прежде всего США, и, в меньшей степени, Великобританию.

Данное движение не просто формирует и углубляет разрыв между развитыми и всеми остальными странами и дополняет его в принципе подобным ему, хотя и менее глубоким и болезненно воспринимаемым, разрывом между основной массой развитых стран и «наиболее развитыми» странами. Оно позволяет с уверенностью утверждать, что при сохранении сложившихся тенденций технологического развития оба указанных разрыва уже в самое ближайшее время смогут приобрести, если еще не приобрели, окончательный и принципиально непреодолимый характер.

А это, в свою очередь, предопределяет прекращение или как минимум качественное замедление прогресса (по крайней мере, технического) вне развитых стран (а со временем – и вне наиболее развитых стран), с одной стороны, и необратимую социальную и финансовую деградацию развивающихся стран – с другой.

При этом из-за обостряющейся конкуренции, в том числе и за специалистов, представляется разумным ожидать постепенного сокращения количества как развитых, так и наиболее развитых стран. Мигрируя в относительно более развитые страны, интеллект лишает покидаемые им территории важнейшего фактора развития и отталкивает их на нижние уровни глобальной «конкурентной лестницы».

Это создает объективно обусловленный и не преодолимый на современном этапе развития человечества технологический разрыв, в первую очередь между развитыми и развивающимися странами. Более того: этот разрыв превращает само понятие «развивающихся» стран в беспомощный эвфемизм, призванный скрыть обозначаемую им трагическую реальность не «развивающихся», а уже окончательно неразвитых стран, обреченных играть вторые роли не только в мировой политике, но и в мировой экономике.

Этот разрыв, а точнее – технологически обусловленная пропасть существует не только между странами, но и внутри каждой из них. Ведь «информационное сообщество» неминуемо, в силу самого своего характера обособлено от остальной части общества, в котором оно в каждый конкретный момент пребывает. Таким образом, как это ни парадоксально, информационные технологии, – эти технологии всеобщей коммуникации и мгновенной связи всего со всеми, – ввергают человечество в глубоко трагическую эпоху многообразной, глубокой и окончательной разделенности.

Рядом с этой интерактивной, погруженной в многоуровневую сеть всеобщей коммуникации разделенностью эпоха феодальной раздробленности выглядит подлинным праздником международной и межклассовой солидарности.

7.2. Новые ресурсы для новых технологий

Быстрое распространение и неуклонное совершенствование информационных технологий (и особенно технологий high-hume) привели к существенным, а в целом ряде направлений и принципиальным изменениям в функционировании использующих их обществ и в их взаимодействии с остальными, менее развитыми странами. Понятно, что это не могло не затруднить адекватный анализ и оценку новых реалий общественной и государственной жизни развитых стран со стороны остального мира, оказавшегося за их порогом, в том числе и со стороны России.

Указанные изменения неоднородны. Они носят как позитивный, так и негативный характер, создают развитию человечества как новые возможности, так и пугающие преграды.

Наиболее тесно они связаны с изменением ресурсной базы, используемой новыми технологиями.

7.2.1. Производительное использование спекулятивного капитала

Прежде всего, следует подчеркнуть, что важнейшим ресурсом для наиболее эффективного класса технологий – технологий high-hume – стало само человеческое сознание. Его гибкость, адаптивность и связанная с этим постоянная изменчивость привели к тому, что преобразовывающие его технологии high-hume, в свою очередь, помимо высочайшей производительности, с тали отличатьсяот традиционных видов технологий еще и высочайшей изменчивостью, то есть максимальной скоростью прогресса.

Именно поэтому пионеры освоения технологий high-humeи информационных технологий в целом – США – привлекли к созданию информационных технологий спекулятивный финансовый капитал, высокая мобильность которого наилучшим образом соответствует изменчивости разрабатываемых с его помощью технологий.

Привлечение такого капитала в создание обычных технологий, как показывает опыт развивающихся стран (в первую очередь «новых индустриальных» стран Юго-Восточной Азии), крайне опасно из-за врожденной «медлительности» неинформационных технологий. Осуществление любого производственного (то есть связанного с их серьезным изменением)проекта требует качественно больше времени, чем то, на которое готов вкладываться традиционно «короткий» спекулятивный капитал.

В результате наблюдается разрушительное несовпадение скорости движения спекулятивного капитала и создания объектов традиционных технологий. Масштабные вложения спекулятивного капитала оказываются неэффективными и опасными для национальных экономик именно по этой причине: он уходит, подчиняясь текучей конъюнктуре глобальных рынков, не успев создать ничего реального и оставляя после себя одни разрушения.

Однако скорость развития информационных технологий качественно выше, чем обычных. Поэтому они оказываются единственным видом технологий, по отношению к которым «короткий», спекулятивный капитал может оказаться нормальным производительным. Время их обновления так мало, а цикл жизни настолько сжат, что соответствует скорости обращения даже финансового капитала.

Одним из фундаментальных следствий этого является недостаточная обоснованность получающих все большее распространение опасений, связанных с возникновением в американской экономике «фондового пузыря». Как представляется, львиная доля внешне спекулятивных инвестиций направляется на развитие информационных технологий и за счет относительно высокого темпа их развития носит для их получателя вполне нормальный производственный, а не спекулятивный характер.

Поэтому ожидания на американском рынке катастрофического «прокола» такого спекулятивного «пузыря» по образцу, например, японского представляется бесперспективным занятием, годным лишь для временного воодушевления реваншистов. Структурный кризис американской экономики (подробно он будет описан ниже) действительно носит болезненный характер и ведет к серьезному снижению совокупной капитализации как США, так и других развитых стран, однако он не перерос и перерастет в неуправляемое «схлопывание» рынков и не превратится в финансовую катастрофу.