Текст книги "Реванш России"

Автор книги: Михаил Делягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

Глава 1
ГОСУДАРСТВО МЕЖДУ НАРОДОМ И БИЗНЕСОМ

1.1. Гармонизация интересов бизнеса и населения – условие национальной конкурентоспособности

Развитие общества определяется взаимодействием трех основных субъектов: государства, бизнеса и населения. Принципиально важно – хотя по понятным причинам именно этот самоочевидный факт с наибольшей яростью и последовательностью отвергается либеральной пропагандой, – что не только образы действия, но и краткосрочные интересы бизнеса и населения весьма существенно различаются.

Бизнес по своей природе органически стремится к эффективности – к концентрации благ у наиболее успешных субъектов экономики и политики. Это стремление естественным образом оформляется идеологией свободной конкуренции и погони за эффективностью – либерализмом.

Население же столь же органически стремится к справедливости, то есть к более равномерному распределению благ. Поэтому его естественной идеологией, как бы против этого ни протестовали представители имущей части общества и обслуживающей их интеллигенции, является социализм.

В области социально-экономических отношений больше никаких других идеологий, никаких других «измов» в принципе нет и быть не может. Их не существует в природе, им просто неоткуда взяться точно так же, как на Земле неоткуда взяться Восточному или Западному полюсам.

Полюсов в общественном развитии существует только два: эффективность и справедливость. И, поскольку слишком последовательная реализация каждого из них доводит их до абсурда и превращает жизнь общества в катастрофу, в аналог бесплодного и безнадежного «белого безмолвия» полярных районов, важнейшая функция государства заключается в гармонизации этих текущих интересов ради достижения долгосрочного успеха всего общества в целом.

Различные исторические условия, решение обществом различных задач на разных этапах его развития объективно требуют различных пропорций между эффективностью и справедливостью, между либерализмом и социализмом. Соответственно этому сменяются и стоящие у власти политические силы.

Как и все фундаментальные закономерности, общий принцип гармонизации интересов бизнеса и населения весьма прост, хотя и выработан развитыми странами в жестоких социально-управленческих муках.

Во внешнем мире государство должно реализовывать в первую очередь интересы национального бизнеса как наиболее активного, творческого и агрессивного элемента общества, всячески поддерживая и частично направляя его экспансию, рассматривая ее как один из ключевых инструментов развития национальной экономики и повышения благосостояния.

Внутри же своего собственного общества, где нет никаких оснований для развертывания агрессий, в том числе коммерческих, оно должно поддерживать в первую очередь население с его стремлением к справедливости и более равномерному распределению ресурсов не столько вследствие его преобладающего (в по-настоящему демократическом обществе) политического влияния, сколько потому, что внутренне нестабильное, расколотое общество в принципе не может быть конкурентоспособным в средне– и особенно долгосрочном плане.

Справочно. Классическим примером ориентации на интересы бизнеса во внешней политике и населения во внутренней представляется стихийно сложившееся отношение государств к форме собственности на нефтяные компании.

При добыче преимущественно на своей территории, когда основной задачей является наиболее справедливое распределение природных благ среди собственного населения, добывающие компании, как правило, находятся в государственной собственности (и не только в развивающихся странах, но даже в безупречно европейской и отнюдь не социалистической Норвегии).

Добыча же, ведущаяся на чужой территории, требует наибольшей эффективности и агрессивности экспансии; соответственно, она требует компаний, находящихся в частной собственности. В последнем случае значим и сугубо практический аспект: стране, на территории которой находятся осваиваемые месторождения, легче допустить к их разработке частные иностранные, чем государственные иностранные корпорации, так как в последнем случае угроза утраты политического суверенитета более очевидна.

Описанная модель связана с весьма существенными издержками для бизнеса, но они вполне окупаются эффективностью государства, способного обеспечить как выполнение установленных им «правил игры» внутри страны, так и внешнюю экспансию бизнеса, благодаря которой он получит гарантированно больше, чем потеряет от внутренних ограничений. Пример подобного самоограничения крупного бизнеса на внутренней арене – его согласие на антимонопольное регулирование (без которого такое регулирование ни при какой агрессивности и эффективности государства было бы невозможно в принципе).

Поощрение государством внешней экспансии бизнеса в обмен на его согласие с приоритетностью интересов населения внутри страны – единственный эффективный способ гармонизации интересов бизнеса и населения, единственный инструмент не просто поддержания долгосрочного социального мира, но и достижения общности интересов, цементирующих внутреннее единство общества.

К сожалению, подобное гармоничное развитие доступно в каждый период времени лишь ограниченному числу стран. Ведь внешнюю экспансию, являющуюся условием внутренней гармонии общества, не смогут осуществлять разом все страны мира. Кто-то будет ее победоносным и расширяющимся (в той или иной форме) субъектом, а кто-то – неминуемо – не более чем объектом. Как пел Булат Окуджава, «ведь пряников сладких всегда не хватает на всех».

При этом страна, являющаяся объектом внешней экспансии (классическим примером этого остается и современная Россия), не только лишена возможности полномасштабной гармонизации интересов бизнеса и населения описанным способом, но и сталкивается с качественно новыми проблемами, порождаемыми этой внешней экспансией.

Доступный для нее способ гармонизации интересов населения и бизнеса заключается в объединении их усилий в противостоянии разрушительной внешней экспансии ради сохранения в стране большей доли производимых ресурсов и направления их на нужды собственного развития этой страны. По сути дела, речь идет о развязывании своего рода «национально-освободительной» войны в области экономики.

Принципиально важно, что объективная необходимость этой «войны» и победы в ней отнюдь не отменяет столь же объективной необходимости одновременной организации внешней экспансии национального бизнеса, которая остается самостоятельной – и исключительно значимой – задачей государственной политики.

1.2. Неотъемлемые функции государства

Бизнес по своей природе объективно ориентирован на поддержку и прославление сильных, тех, кто сам в состоянии позаботиться о себе и обеспечить собственное процветание. (Стоит отметить, забегая вперед, что именно в этом заключается источник ограниченности и недостаточности, а в период общественного неблагополучия и глубочайшей порочности его идеологии – либерализма).

Соответственно, общественной функцией государства является забота обо всех остальных – о тех, кто в данных исторических обстоятельствах по тем или иным причинам не может позаботиться о себе сам, обеспечив себе общественно приемлемый уровень благосостояния. В целом функция государства, хотя и является значительно более широкой, носит именно компенсаторный характер: государство является инструментом, созданным обществом для решения всех объективно стоящих перед ним задач, которые оно по тем или иным причинам не может решить самостоятельно (к числу таких задач, безусловно, относится и рассмотренная в предыдущем параграфе гармонизация интересов населения и бизнеса).

Именно в силу объективно обусловленного постоянного наличия значительного круга подобных задач общество сначала создает, а затем терпит государство с его неизбежно меньшей (по сравнению с бизнесом) эффективностью и монополией на насилие. Ведь по-настоящему необходимую вещь лучше сделать плохо, чем вообще не сделать.

В силу изложенного неотъемлемыми функциями государства для обществ любого сколь угодно высокого уровня развития представляются следующие:

установление норм и правил и обеспечение их соблюдения (поэтому при определенном уровне развития общества в принципе представляется возможной частная тюрьма как способ получения прибыли ее владельцами и управляющими, но в принципе недопустим частный суд как вид бизнеса);

обеспечение безопасности общества в самом широком смысле этого понятия, включая не только обороноспособность, но и поддержание устойчивости, а как максимум – и обеспечение систематического улучшения природной, технологической и социальной среды;

стратегическое планирование и реализация долгосрочных программ развития (именно поэтому говорят, что государство – мозг и руки общества);

организация и осуществление критически значимой части социальной помощи, которая, как ее ни передавай постепенно развивающимся общественным структурам, в какой-то, хотя и уменьшающейся, части всегда будет оставаться для них непосильной.

Кроме того, в зависимости от уровня развития общества государство, как правило, оказывает ему услуги, которые это общество постепенно, по мере своего развития, должно научиться оказывать себе само. Важнейшей из них представляется реализация долгосрочных и капиталоемких проектов, непосильных или непривлекательных для бизнеса (как правило, из-за значительности необходимых инвестиций и длительности или вообще неопределенности их окупаемости), в первую очередь в области развития инфраструктуры, особенно общенациональной, и создания новых технологий, включая фундаментальную науку.

Существенно, что наиболее эффективным способом создания новых технологий до сих пор являются, как это ни прискорбно, военные расходы: только первичный для живого существа страх смерти может побудить рыночно ориентированные общества систематически совершать столь вопиюще нерыночные действия, как финансирование исследовательских программ с заведомо неопределенным результатом.

В 90-е годы прошлого века ослабление международной напряженности привело к тому, что страх смерти стал эксплуатироваться для создания новых технологий в существенно смягченной форме – через финансирование развитыми странами исследований в области здравоохранения (правда, следует подчеркнуть, что в основе многих из них по-прежнему лежали военные наработки). Однако в целом эти исследования, насколько можно судить, обладали качественно меньшей эффективностью, чем традиционные военные исследования, вероятно, именно из-за смягченного характера страха смерти. С другой стороны, уже в конце 90-х годов военные расходы в силу роста качественно изменившейся международной напряженности[6]6
  Подробнее об этом см.: Делягин М.Г. Мировой кризис. Общая теория глобализации. М.: Инфра-М, 2003.


[Закрыть] вновь начали возрастать.

Так или иначе, окончательно успех или неудача эксперимента с развитием технологий через финансирование здравоохранения станут ясны лишь через 3–5 лет, когда на основе коммерциализации и распространения биологических технологий удастся (или не удастся, что сегодня представляется, как это ни печально, все же более вероятным) обеспечить новый качественный скачок биржевых котировок, подобный вызванному распространением персональных компьютеров и, затем, возникновением Интернета.

Сфера влияния государства естественным образом сужается по мере развития общества: последнее начинает все в большей степени обслуживать свои интересы самостоятельно и берет на себя выполнение все большего числа функций. (Хотя названные выше неотъемлемые функции государства, безусловно, останутся в его, по крайней мере, преимущественной компетенции даже в самом высокоразвитом обществе).

Впрочем, для современной России несравнимо более актуальным представляется противоположный аспект этой закономерности: чем слабее общество, тем шире поле деятельности государства.

Поэтому государство постоянно испытывает сильнейший соблазн ослабить свое общество ради сохранения или даже расширения своего влияния. Успешная реализация этого соблазна, как мы можем видеть на достаточно широком круге примеров, ведет к бюрократическому загниванию, сдерживанию инициативы и, как следствие, к меньшей эффективности общества, что оборачивается поражением во внешней конкуренции.

Объективно обусловленная (хотя и, безусловно, побочная для его непосредственных коммерческих интересов) общественно-политическая задача бизнеса как раз и заключается в том, чтобы не дать государству остановить развитие общества и окостенеть. Решение этой задачи, в частности, включает в себя последовательное изъятие из ведения государства ряда функций, с которыми общество (хотя бы в части его бизнеса) уже научилось справляться самостоятельно.

1.3. Государство и бизнес: единство и борьба противоположностей

Не вызывает никаких сомнений, что за исключением критических общественно-политических ситуаций бизнес при всех своих недостатках по самой своей природе является несравнимо более активным, сознательным и организованным, чем население. Поэтому государство, исходя из вполне прагматичных соображений, должно в первую очередь выстраивать свои отношения именно с ним.

Однако эти отношения в принципе невозможно понять без учета третьей и главной вершины «общественного треугольника» – населения, этого великого и (при нормальной ситуации) безмолвствующего субъекта политической жизни. Не стоит забывать_; что население становится народом, лишь когда неэффективность государства вынуждает его против воли и повседневных интересов большинства складывающих его личностей выходить на политическую сцену и возвращать себе ряд функций общественного управления, ранее «по умолчанию» делегированных доказавшему свою неэффективность государству.

Если власть отрывается от населения, перестает ощущать свою ответственность перед ним, она неминуемо становится неэффективной. В этом случае народу приходится поправлять ее, демонстрируя неблагополучие и неприемлемость для себя сложившейся ситуации различными доступными ему методами – от повсеместного распространения анекдотов про руководителей страны, низкой явки на выборы и высокой доли голосующих «против всех» до массовых беспорядков, вооруженных мятежей и, в конце концов, революции.

Если государство не чувствует своей ответственности перед населением, оно само лишает себя единственно возможного оправдания своего существования и своей позиции и тем самым лишает себя и единственно возможной и жизненно необходимой для него точки опоры в отношениях с бизнесом. В результате оно утрачивает способность достичь в отношениях с ним необходимой гармонии и либо подчиняется ему, либо само подчиняет его себе.

Оба эти варианта не несут ничего хорошего для соответствующего общества.

Подчинение государства бизнесу, помимо дичайшего расцвета коррупции, превращает все это государство в простой и грубый инструмент реализации коммерческих интересов, как это было в 90-е годы XX века в России (а в области экономической политики остается, с незначительными корректировками, и по сей день). Подчинение государства бизнесу, хотя бы в силу объективно обусловленного несовпадения интересов бизнеса с интересами общества, полностью лишает государство возможности выполнять свои общественные функции и, соответственно, делает его существование полностью неоправданным для оплачивающего его общества.

С другой стороны, подчинение бизнеса государству неизбежно душит сначала его собственный творческий потенциал, а затем и потенциал всего общества с самыми пагубными последствиями для его конкурентоспособности, как это имело место при социализме и во многих развивающихся странах.

Если же государство сумеет опереться на население, оно получает возможность говорить с бизнесом с единственно возможной конструктивной «позиции силы» – от имени всего остального общества, выполняя свою функцию стратегического планирования и определения норм и правил, необходимых для достижения определенных им целей.

После того как в своем диалоге с бизнесом государству удается решить принципиальную задачу – опереться на население, главной проблемой становится в значительной степени технический, тем не менее исключительно сложный механизм определения национальных интересов.

Идеальным примером представляются США, которые именно при помощи таких механизмов обеспечили симбиоз государства и транснациональных корпораций, являющийся основным источником их глобального лидерства.

Американскому государству удалось добиться близости целей корпораций и общества, объективно заинтересованных в закреплении каждый своей конкурентоспособности в едином пространстве глобальной конкуренции. Американские транснациональные корпорации и государство, как правило, преследуют единые общенациональные цели, помогая друг другу решать соответственно преимущественно экономические и преимущественно политические задачи. При этом при решении исключительно коммерческих задач государство выступает в роли «младшего партнера», а при деятельности во всех остальных направлениях в роли ведомого выступает бизнес.

Неразрывная связь корпораций с государством реализуется, прежде всего, в постоянном персональном взаимодействии. При этом прославленные американские лоббисты играют вопреки распространенным представлениям весьма ограниченную и в целом второстепенную роль.

Значительно более важен механизм постоянной ротации кадров между государством и бизнесом, при которой тот или иной управленец может несколько раз на протяжении своей карьеры с поста государственного служащего (например, министра) уходить на пост менеджера (например, вице-президента) крупной корпорации и наоборот. Эта система обеспечивает не просто единство интересов и взаимопонимание между коммерческим сектором и государством (что, конечно же, весьма серьезно усиливает требования к ограничению коррупции), но и погружает их в единое человеческое, кадровое пространство. В результате корпорации и государство участвуют в глобальной конкуренции не порознь, не как обособленные союзники, пусть даже сколь угодно близкие, но как единый, целостный организм, что качественно повышает эффективность их действий.

Однако главным, наиболее значимым и, в конечном счете, эффективным механизмом объединения государства и крупного бизнеса США в мировой конкуренции является деятельность американского аналитического сообщества. Оно выросло из антикризисных подразделений корпораций, вынужденных преодолевать кризисы на уровне сначала предприятий, затем – отраслей (отраслевых монополий), а с Великой депрессии 1929–1932 годов – и на общенациональном уровне.

Соответственно, оно сохранило теснейшую связь с корпорациями, финансируясь ими и обслуживая в первую очередь их интересы. В то же время на деньги корпораций аналитическое сообщество обеспечивает «сопровождение» деятельности поддерживаемых ими партий, служа их аналитическими структурами. Победа того или иного политика на выборах ведет к переходу в его аппарат сотрудников этих структур, однако они прекрасно понимают, что пришли в государственный аппарат временно, как правило, для решения локальных задач, и сохраняют «производственную базу» в аналитических структурах, формально не являющихся частью государства.

Аналитические структуры становятся подлинным «мозгом» государства. Решения, реализуемые аппаратом государственного управления, вырабатываются на деньги коммерческих организаций при помощи коммерческих технологий управления и, соответственно, с коммерческой же эффективностью, что повышает эффективность государства. Они оказываются важнейшим звеном, соединяющим корпорации и государство в единое целое именно благодаря ориентации на глобальные процессы и ценности.

Американский путь отличается от характерной для неразвитых стран «олигархии» тем, что сращивание государства и корпораций идет не только на уровне лоббистов, но в наиболее важной части – на уровне стратегических аналитиков, то есть на базе не узкокорыстных интересов корпораций, а на основе инструмента формирования и осознания долговременных стратегических интересов.

Вместо того чтобы сначала порознь выработать отличающиеся друг от друга системы корпоративных и государственных интересов, а затем мучительно, порождая общественную напряженность и взаимные обиды, приспосабливать их друг к другу при помощи громоздкой, прожорливой и эгоистичной политической машины, США при помощи аналитического сообщества с самого начала вырабатывают систему национальных интересов как единое целое, объединяющее интересы бизнеса и государства. Это весьма существенно смягчает противоречия и повышает осознанность развития, а с ним – и конкурентоспособность общества.

Именно этот механизм осознания общенациональных интересов и является главной причиной и одновременно главным инструментом американского глобального лидерства.

Творческое заимствование этого механизма, доказавшего свою эффективность в самых разнообразных исторических условиях, его разумная переработка и адаптация к российским условиям (словом, перенос на отечественную почву и широкомасштабное гибкое применение) представляются в настоящее время категорическим условием обеспечения конкурентоспособности нашей страны и вместе с тем важнейшим инструментом ее модернизации.