Текст книги "Украденная субмарина. К-129"

Автор книги: Михаил Вознесенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 36 страниц)

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ВЕРСИЙ

Самый трудный вопрос о судьбе подводной лодки пр. 629А К-129 – физическая причина и обстоятельства ее гибели. С сожалением приходится констатировать, что прямого и ясного ответа нет, и вряд ли он появится в обозримом и даже необозримом будущем. Нет никакой уверенности, что причину знают даже американцы, которые «подняли или нет – кому во что хочется верить» – советскую субмарину. Кстати, такая формула весьма часто встречается в прессе США.

Я добросовестно постарался собрать здесь все известные версии, высказанные по обе стороны океана, за исключением астрологических. Не оттого, что плохо или с недоверием отношусь к астрологии, а просто потому, что ничего в этом не понимаю и опасаюсь исказить высокий смысл сказанного звездами. С какой из версий согласиться либо не принять ни единой – право читателя. Прошу лишь учесть краткие необходимые пояснения.

Версии правительственной комиссии

По свидетельству бывшего командующего Тихоокеанским флотом адмирала Н. Амелько, на заключительном заседании комиссии во Владивостоке было высказано много всевозможных версий, но выбрали две. Первая: – лодка находилась в надводном положении в темноте без огней и была протаранена каким-либо океанским транспортом или, следуя в режиме «работа дизеля подводная» в штормовую погоду, волной была затоплена через воздушную шахту РДП.

Вторая версия – лодка при всплытии на зарядку аккумуляторов ударилась о днище большого транспорта, разрушила рубку и пошла ко дну.

В принципе, возможность гибельного столкновения с надводным кораблем исключить нельзя. «Мамонты моря» – балкеры и супертанкеры с длиной 200–300 м, осадка которых превышает длину лодочного перископа, запросто способны раздавить субмарину и даже не заметят этого. Однако, когда у Тихоокеанского флота не оказалось ресурсов для слежения за судоподъемной операцией американцев, и Главный штаб ВМФ попросил Дальневосточное пароходство поручить своим капитанам понаблюдать за «Хьюз Гломар Эксплорер», контейнеровозам ФЕСКО, курсирующим на линии Galf, приходилось значительно подправлять курс. Маршрут К-129 пролегал далеко в стороне от рекомендованных курсов торгового судоходства между Северной Америкой и Юго-Восточной Азией или Японией. Это факт.

К сожалению, неизвестно, как правительственная комиссия расценила возможность плавания «в надводном положении в темноте без огней», что является грубейшим нарушением МППСС – Международных правил предупреждения столкновения судов.

Версии В. Алексина

По утверждению контр-адмирала Валерия Алексина, ходившего на лодках 629-го проекта, впоследствии – главного штурмана ВМФ СССР, причиной могли стать внутренние волны океана или переход через фронтальный раздел в водную среду меньшей плотности и меньшим удельным весом, отчего лодка как бы тяжелеет и камнем летит вниз. Природа возникновения этих волн науке до сих пор не известна. Причина – в духе фантастических загадок Бермудского треугольника.

Вместе с тем, за годы службы в Главном штабе главный навигатор ВМФ расследовал множество аварий боевых кораблей и судов других ведомств в СССР, а также ряд морских катастроф за рубежом. Поэтому его взгляд на причины гибели К-129, безусловно, представляют интерес.

Версии бывшего командира 29-й дивизии ракетных подводных лодок контр-адмирала В. Дыгало

– Потеря плавучести. Лодка не справилась с удержанием глубины и была раздавлена, как американский «Трешер»;

– что-то случилось с ракетным оружием. Но не с ядерной головной частью. Там шесть ступеней защиты.

«Это только Киселев в своем фильме глупость порол… Я ему потом написал: «Если даже подводную лодку перевернуть и трясти, ничего из нее не вывалится!» – Виктор Ананьевич имеет в виду эпизод из документального фильма НТВ, где в момент разлома корпуса лодки из нее выпадает баллистическая ракета и все на борту «Хьюзес Гломар Эксплорер» с ужасом ожидают термоядерного подводного взрыва.

По мнению В. Дыгало, версия затопления лодки через обмерзший клапан РДП к К-129 неприменима. На С-80 клапан «шнор-хеля» действительно покрылся льдом и не закрыл шахту, когда лодка провалилась глубже положенного. Но и эта причина не основная, не открыли горячую воду на обогрев клапана. В центральной части Тихого океана лодка Кобзаря шла с плюсовыми температурами. Высокая подготовка офицерского состава, считает В. Дыгало, исключала возможность провала на глубину более предельной. А разве на К-139 офицеры были подготовлены хуже?

Версия: «не справились с удержанием глубины»

Осенью 1965 г. К-139 несла боевую службу в базе Камчатской флотилии в бухте Тарья. Готовность один час. Была срочно направлена в море по тревоге на замену К-163, у которой, предположительно, «потекла» ракета. Вспоминает капитан 1-го ранга Р. Рыжиков, который ушел в поход по замене старшего помощника.

«Через некоторое время у меня, как у старпома, то есть у лица, отвечающего за организацию службы на корабле, появилось какое-то неприятное чувство неуверенности в безопасности плавания. Дело в том, что за месяц пребывания в дежурстве экипаж «Тридцать девятой» был здорово «разбавлен». Вакантные должности офицеров, старшин и матросов были укомплектованы людьми из резервного и других экипажей дивизии. Набралось таких «варягов» (не исключаю и себя) довольно много, больше одной трети. Подготовка этих людей была неодинакова. Бросалась в глаза несплаванность экипажа. Почти ежедневно отмечались случаи небрежного несения ходовой вахты. К сожалению, ни командир, капитан 2-го ранга Семен Холчанский, ни я, «чужой» старпом, до поры до времени решительных мер не принимали. К своему стыду должен признаться, что ложное чувство скромности, нежелание противопоставлять свою требовательность методам работы очень тактичного Юры Лазарева (штатный старпом) сдерживало желание «закрутить гайки» на чужом корабле. Результаты такой «мягкости» не замедлили сказаться…

Суббота. Лодка – на перископной (12–14 м для этого проекта лодок) глубине. Дизель работает в режиме РДП… Экипаж в соответствии с субботним распорядком дня занят большой, т. е. «мокрой» приборкой. Ночь. Сдаю командиру так называемую «командирскую» вахту в центральном посту. Вахтенный офицер – в боевой рубке, отделенной от центрального поста нижним рубочным люком, ведет наблюдение через перископ.

Обхожу корабль, проверяю ход приборки. В отсеках все свободные от вахты моют, драят, чистят. Забегая вперед, скажу, что за общим приборочным ажиотажем я не обратил внимания, что и вахтенные отсеков усердно помогали прибирающимся, а ведь это – снижение бдительности! Например, вахтенные концевых отсеков должны докладывать изменение глубины погружения, замеченные по своим глубиномерам, через каждые 10 метров. Как потом выяснилось, ни вахтенный первого, ни вахтенный восьмого отсеков на глубиномеры во время пресловутой приборки никакого внимания не обращали…

…Прежде чем отправиться к себе в каюту, обсуждаю с командиром план предстоящей «помывки» народа в душе дизельного отсека забортной, но зато горячей водой из системы охлаждения дизелей.

Внезапно вместе с командиром замечаем, что вместо положенных 12–14 метров глубиномер показывает 10, 8, 7 и даже

5 метров! Горизонталыцик, понукаемый нашими командами («Погружайся, куда смотришь, сейчас выскочим!»), тщетно манипулировал рулями, стремясь увеличить глубину, т. е. загнать лодку под положенный ей под РДП уровень. Механик с той же целью утяжелял корабль, принимая в уравнительную цистерну лишнюю воду из-за борта. Лодка же не слушалась. Судя по показаниям прибора, она «застряла» на пятиметровой глубине и таким образом демаскировала себя, занимая при этом довольно неуклюжее положение: с поднятыми выдвижными устройствами, в почти позиционном положении! Из ходовой рубки, между тем, раздался голос вахтенного офицера: «Внизу! Там есть кому управлять кораблем?» (как будто это не екэ прямая обязанность, вот они, плоды перестраховочной «командирской вахты»). Естественно, получил «успокаивающий» ответ, что в центральном находятся командир, старпом и механик. Больше от вахтенного офицера никаких команд и запросов не поступало!

С грохотом отдраивается люк из четвертого отсека и с криками: «В чем дело? Почему не снимаетесь с РДП? В шестом воды уже по пайолы!» в центральный буквально впрыгивает пошедший с нами в эту автономку офицер штаба дивизии.

Командир с обидой (что еще за вопросы, когда командир на месте!) успокаивает его… Однако через мгновение стрелка глубиномера начинает стремительно падать вниз! Глубина уже 30 метров! «Штабной» бледнеет, отталкивает трюмного от станции погружения и всплытия (тот успевает повернуть рукоятки гидравлических приводов воздушной и газовой захлопок РДП, закрывает их). В суматохе мы даже не обратили внимание на наступившую тишину (правда, мешал шум воды, поступающей в уравнительную). Механик уже начинает откачивать принятую воду. А «штабной» сдирая кожу с костяшек рук, повисает на клапанах аварийного продувания главного балласта, но поздно! Глубина уже сто и более метров, аварийное продувание уже неэффективно, воздух высокого давления уже не в состоянии «выдавить» воду из цистерн! Лодка «летит» вниз! Сознание машинально фиксирует все это…Глубина уже 150, 200, 250, 270 (еще наша «рабочая») но вот уже и предел – 300 метров! Корпус затрещал… Отворачиваюсь от глубиномера, четко понимая, что это конец… Слышу, как командир кричит-командует: «Три мотора полный вперед! Рули на всплытие!!» Не поможет это уже…

Никаких картинок из жизни не мелькает. Ничего я не вспоминаю… В голове один вопрос – почему? Почему так получилось– вначале всплывали, потом начали «падать»? Ничего не понимаю. Так очевидно они и тонут. Обидно…

И вдруг… Лодка «задрожала» и… начала всплывать!!!

…Через час все становится ясным. Один из уже демобилизовавшихся матросов-трюмных сконструировал систему добывания забортной воды для приборок с помощью небольшого трубопровода от глубиномера центрального поста в умывальник третьего отсека. Вот один из приборщиков и «цедил» воду в свой обрез, снимая давление с глубиномера, а мы гнали лодку на глубину, пока матрос не закрыл краник в умывальнике. «Рацуха» могла стоить нам жизни… Да, а как же вахта? Приборка снизила бдительность… А вахтенный офицер? В рубке-το у него глубиномер перед носом! Оказывается, все легко и просто. Видя, что перископ заливает водой, вахтенный офицер понял, что лодка потеряла глубину, но вместо положенных в этих случаях действий счел за благо довериться командиру (помните его вопрос?) и просто опустил перископ в ожидании реакции центрального поста».

Если бы К-139 самопроизвольно не всплыла (заслуги экипажа в этом никакой нет), ее гибель осталась бы такой же загадкой – ушла и не вернулась. Из-за старослужащего «годка», которому лень было ходить за водой из третьего отсека в шестой. Может быть, на К-129 тоже был какой-нибудь свой краник?

Версия: «взрыв главного двигателя»

Отвергается военно-морскими экспертами как абсолютно технически не состоятельная. Однако следует заметить, что дизеля 37Д имели тенденцию взрываться. Взрыв ресивера с человеческими жертвами имел место на испытаниях головной лодки пр. 613, когда старшина команды мотористов по команде «Стоп машина!» слишком рано перекрыл доступ воздуха не успевшему остановиться двигателю.

Версия: «взрыв аккумуляторных батарей»

На половине подлодок типа «М» и «Щ» в годы войны взрывались батареи, но ни одна лодка не погибла, хотя их корпуса были значительно слабее. Энергии взрыва водорода недостаточно для разрушения прочного корпуса, рассчитанного на предельную глубину погружения 300 м. К тому же на глубине корпус обжимает встречное забортное давление. Обычно сильно «газовали» изношенные аккумуляторы в тропических широтах при высокой температуре и влажности в отсеках. Плавание К-129 проходило при температуре не выше 10–12 градусов. Новые аккумуляторы, установленные во время модернизации, к моменту катастрофы не отработали еще и года и были снабжены новой системой механического перемешивания электролита. В аккумуляторных ямах работали приборы дожигания водорода. Наши высокопоставленные военные очень любят опровергать данную гипотезу, ведь это элементарно.

Версия: «Суордфиш»

В ночь с 7 на 8 марта 1968 г. К-129 Тихоокеанского флота находясь в подводном положении на боевой службе в северной части Тихого океана, получила страшный удар рубкой американской АПЛ «Суордфиш» в район переборки между вторым и третьим отсеками (в третьем расположен центральный пост (ЦП) и главный командный пункт (ГКП), где сосредоточено все управление подводной лодкой, и где находился весь командный состав. Удар разрубил нашу лодку почти пополам. На К-129 подводники, находившиеся во втором и третьем отсеках, погибли в первые 5—10 секунд. Остальные были раздавлены забортным давлением в отсеках через 1–1,5 минуты, когда лодка падала на пятикилометровую глубину океана.

СПРАВКА: USS Swordfish SNN-579, субмарина «Скэйт-класс», Построена на верфи в Портсмуте, графство Нью-Хемпшир, принята в состав ВМС США 15 сентября 1958 г., первый командир коммандер Шеннон Д. Крамер-младший. Многократно выходила к побережью СССР контролировать подходы к Петропав-ловску-Камчатскому и Владивостоку. Активно привлекалась к разведывательным операциям. Осенью 1963 г. «Суордфиш» наблюдала с близкого расстояния противолодочные учения ТОФ, была обнаружена, но Советы оказались неспособны вынудить ее всплыть. Миссия оценена высоко благодаря записанным радиопереговорам и параметрам советских радаров.

17 марта 1968 г. «Суордфиш» зашла в японский порт Йокосука для аварийного ремонта согнутого перископа. Флот США официально заявил, что их лодка находилась примерно в 2 тыс. миль от К-129, которая погибла от внутреннего взрыва – водорода либо торпед.

Столкновение с айсбергом, по мнению И. Штырова, не заслуживает внимания: в марте в центральной части океана айсберги отсутствуют, да и вообще в этот район океана они не «заплывают» даже в конце зимы и весной.

Однако командир «Суордфиш» Джон Ригсби никогда не утверждал, что столкнулся с айсбергом. Он заявил, что погнул перископ при столкновении с плавающей льдиной, причем не в Тихом океане, а в Японском море. Ему и в голову не приходило, что в Советском Союзе обратили внимание на повреждения «Суордфиш». Он был удивлен еще и тем, что кто-то мог заметить погнутый перископ на его лодке, поскольку глаза всех были устремлены на вершину горы Фудзияма, которая выглядела особенно великолепно в момент захода «Суордфиш» в порт. Но, по-видимому, с долей ехидства отметили Ш. Зонтаг и К. Дрю, советская разведка следила в тот день не за красотами природы.

Разведка здесь не при чем. Коротенькую перепечатку из японской газеты поместил еженедельник «За рубежом», своеобразный советский «дайджест» инопрессы. В те годы, как впрочем, и теперь, всякая пресса с особенным тщанием регистрирует любые инциденты с атомными субмаринами противоборствующей стороны. В заметке сообщалось, что ремонт «Суордфиш» велся ночью, с соблюдением особых мер безопасности, причем к работам японский персонал не допустили. Покойный главный штурман ВМФ Алексин писал, что лично прочитал эту заметку, возвратившись на Камчатку из похода на К-99 осенью 1968 г. Замечу, что до этой заметки никаких версий о столкновении К-129 с подлодкой США у правительственной комиссии не возникало. Что же касается «особых» мер секретности, в отношении подводных атомоходов в США всегда действовал режим НОФОРН – «не для иностранцев». Не гражданин США ни при каких обстоятельствах не мог приблизиться к корпусу лодки. Не говоря уже о проходе на борт. На базе Йокосука, конечно, работал подсобный японский персонал. Но никто из японцев никогда не ступал ногой на пирс. Какая же здесь режимная «особость»?

Если учесть, что излюбленным местом барражирования американских субмарин являлась и является кромка территориальных вод России на траверзе острова Аскольд, откуда прекрасно просматриваются входные фарватеры в основные базы ТОФ в бухтах Золотой Рог и Павловского, объяснение выглядит правдоподобным. Именно в первой половине марта в Приморье начинается отрыв берегового припая и вынос льда в открытое море. Зима 1968 г. была суровей обычного, лед мог достигать полуметровой толщины, и при столкновении с крупной льдиной можно не только согнуть, но вообще оторвать выдвижные устройства.

Контр-адмирал Алексин утверждал, что полученные американской лодкой повреждения рубки оказались настолько серьезными, что она полтора года не отмечалась нашей разведкой в северной части Тихого океана – ремонтировалась. Это не так, поскольку в мае того же 1968 г. «Суордфиш» во время стоянки в порту Сасебо оказалась в фокусе крупного международного скандала: «зеленые» обвинили экипаж в тайном сбросе радиоактивных вод из лодочного реактора в гавань. Премьер-министр Японии Еисаку Сати заявил, что американским ядерным кораблям вообще запретят заход, если они не в состоянии гарантировать безопасность японских портов.

Агентство АП сообщало, что Россия неоднократно требовала копии вахтенного журнала «Суордфиш», чтобы проследить ее действия в период потери К-129, но Пентагон отказывается, прямо заявив, что в указанное время лодка занималась весьма деликатными операциями. Важно отметить, что первый заместитель командующего ВМФ РФ Игорь Касатонов в книге «Флот вышел в океан» согласился с объяснениями коммандера Ригсби.

Версия бывшего начальника штаба 15-й эскадры подлодок Камчатской флотилии вице-адмирала Р. Голосова

О несостоятельности американской версии взрыва водорода в аккумуляторной яме сказано выше. Для условий плавания в открытом океане остаются две причины – столкновение с другим кораблем (судном) или внешний, по отношению к подлодке, взрыв. Столкновение вполне реально как с надводным кораблем, так и с подводной лодкой, следующей в надводном положении.

Заметим, что в последнем случае повреждение выдвижных устройств в ограждении рубки этой лодки мало вероятно. А именно на эти повреждения атомной подлодкой ВМС США «Суорд-фиш» и обращали внимание специалисты нашего ВМФ, выдвигая версию о столкновении ее в подводном положении с К-129.

Вероятность столкновения с подводной лодкой, следующей в надводном положении, резко возрастает в штормовых условиях, когда из-за сильного волнения зрительное и радиолокационное наблюдение за окружающей обстановкой становится малоэффективным. В районе плавания К-129 в свое время мне довелось наблюдать волны высотой более 15 метров, когда справа и слева стоит стена воды и что-либо увидеть вокруг можно лишь в короткий миг, когда корабль взлетает на гребень волны.

Что касается возможности внешнего взрыва, то, рассуждая чисто теоретически, он мог быть результатом применения против К-129 противолодочного оружия (санкционированного или случайного – это другой вопрос). Холодная война продолжалась, и противолодочные силы как в США, так и в СССР, находясь в море, имели на борту противолодочное оружие в боевом снаряжении. На вооружении противолодочных самолетов, вертолетов и надводных кораблей ВМС США и ряда стран НАТО во время рассматриваемых событий находились, в числе прочих средств, противолодочные торпеды МК-46 и МК-44 калибра 324 мм, с зарядом взрывчатого вещества 44–34 кг. Зафиксированные повреждения корпуса и ракетных шахт К-129 вполне могли быть результатом взрыва у борта подлодки такого количества взрывчатки.

Р. S. Эта статья была готова, когда один из моих сослуживцев – офицер ВМФ, ознакомившись с ней, поведал следующее.

В 1974 г., проходя службу в Главном штабе ВМФ, он однажды получил от своего шефа задание подготовить ответ на поступившее в Главный штаб письмо из МИД СССР. В письме сообщалось, что в одно из консульств СССР в США (кажется, в Бостоне) обратился офицер ВМС США и заявил, что в 1968 г. он был вахтенным офицером корабля (кажется, эсминца), который при плавании в Тихом океане столкнулся с подводной лодкой. Лодка, предположительно советская, затонула. Чувство вины, с которым он жил прошедшие шесть лет, побудило офицера сделать это заявление. Предположительно, похожая информация в то время была опубликована в одной из бостонских газет. В письме МИД просил Главный штаб ВМФ дать заключение по этим фактам.

Версия: «столкновение с надводным кораблем»

В октябре 1971 г. МИД Японии официально заявило о факте столкновения в Японском море своего рыболовного траулера с неизвестной подводной лодкой. Траулер получил повреждения носовой части, судьба лодки японцами не установлена.

К этому времени 29-ю дивизию перебросили в Приморье. Она базировалась в бухте Конюшково залива Стрелок (затем, возможно, в бухте Павловского).

«Боевую службу мы несли, барахтаясь в тесном Японском море, – вспоминает непосредственный участник инцидента, командир подлодки К-126 Р. Рыжиков. – Против кого были нацелены из-под воды наши грозные ракеты с водородными боеголовками, мы, естественно, не знали. Тайна сия хранилась в командирских сейфах, и какие пеленги и дистанции надлежало ввести в умные приборы ракет «в случае чего» знали только опечатанные конверты-пакеты с соответствующими грифами».

Вышестоящие штабы на это боевое патрулирование выдали Рыжикову очень неудачный маршрут. Он пролегал через банку Ямато, где обычно японцы вели активный лов рыбы (сайры, как утверждает автор).

«Пронырнуть» этот район, не запутавшись в сетях… было довольно проблематично». Сразу ясно, что командир имел весьма отдаленное представление о сайровом промысле. Эту рыбу добывают специальными ловушками, которые погружаются у борта максимум на полтора-два метра. Над местом лова постоянно стоит ослепительный свет от ламп «Сириус», приманивающий рыбу, поэтому мимо ослепленного ловца сайры может спокойно пройти линкор. Но это – к слову.

На лодке же не все было исправно. Барахлил астронавигационный перископ «Сегмент-8», «обеспечивающий кораблю архи-точное знание своего места в море, без чего ракетная стрельба становится бессмысленной». Необходимо было срочно регулировать перископ. Для чего штурмана просили командира немного полежать в дрейфе. Командир решил: в ночь перед форсированием района активного рыболовства совместить зарядку батарей с регулировкой «Сегмента». Но за двое суток до этого, всплыв на предыдущую подзарядку, командир обнаружил потерю носового аварийного буя, несмотря на то, что он был приварен к корпусу. Командир был расстроен, предвидя вытекающие из потери неприятности.

При всплытии увидели весь горизонт в огнях. Дистанция 3–4 мили.

«По неписаному правилу мы без огней. Локацию в активном режиме не использую: могут засечь, кто их знает, может, заодно с ловлей рыбы занимаются разведкой. Известно, что за обнаружение лодок американцы «отстегивают» капитанам гражданских судов кое-какие премии… С мостика не спускаюсь, дремлю в металлическом кресле-сидении… Скоро рассвет, зарядка к концу… Через полчасика погружусь и, прижимаясь к грунту, пройду под рыбаками абсолютно скрытно. Вдруг, почти одновременно, вахтенный офицер и сигнальщик: «Товарищ командир! Слева 60, огонь судна начал перемещение по горизонту!»

Поднимаюсь повыше. Действительно, движется, но не сближается. Пройдет, паниковать не буду, думаю про себя, а на душе почему-то неспокойно. Опять забираюсь в кресло и пытаюсь отогнать навязчивую мысль-желание сработать радиолокатором, определить до рыбака дистанцию.

«Товарищ командир, он на нас повернул. Сближается!»

«Штурмана, кончай регулировку. Все вниз. Опустить «Сегмент». Может, все-таки проскочит мимо? Очень не хочется прерывать зарядку. Механик просит еще 20 минут… А огни все ближе. Ближе… Уже ясно видны оба отличительные: красный и зеленый.

Командир, наплевав на скрытность, приказал включить ходовые огни. И совершил главную ошибку – застопорил дизеля. И запоздал с командой сработать полный назад электромоторами. Японец тоже дал задний, но он увидел субмарину слишком поздно.

«Как замедленная съемка: вижу на палубе японца в высоких сапогах, в ковбойке, зюйдвестке и очках… Шлю ему серию «приветов» по-русски!» За что?

«Расходимся, но поздновато: его форштевень взлетает над волной и слегка бьет лодку в районе обшивки ракетных шахт, проламывает щель между первой и второй шахтой. Вижу, что пробоина совершенно безопасна, прыгаю в люк, задраиваю. «Срочное погружение!»

Потом уже в районе патрулирования, обменявшись радиограммами с Москвой, получаю радио главкома о том, что министр обороны приказал мне вернуться в базу, приходит страх перед расплатой. Будьте уверены, таковая была, как говорится, по полной схеме!

«Отмылся» я только через три года Службу заканчивал в родной Москве, в одном из центральных управлений флота… Действовал я, мягко говоря, не очень грамотно. Следовало плюнуть на скрытность и, маскируясь под рыбака, проскочить между сейнерами в надводном положении, а уж потом, в более безопасном районе, регулировать пресловутый «Сегмент». Или при опасном сближении с рыбаком не стопорить дизели, а прервав зарядку, перевести их на винт и отскочить от супостата… Были, конечно, и объективные причины: неудачный маршрут, привычка к широким океанским просторам, где встречные суда редки и все внимание уклонениям от самолетов, выход в море с разрегулированным прибором (начальство знало, но ради галочки в плане молчало) и т. д. и т. п. Какое-то непонятное чувство мешало принять правильное решение, давило внутри…»

Как выяснилось позже, в тот момент, когда японец пробил борт К-126, в Москве на Николо-Архангельском кладбище хоронили мать командира. Она умерла после его выхода в море, и он этого не знал.

Но давайте попробуем вообразить, что было бы, если бы японец ударил лодку Р. Рыжикова на полметра правее или левее. Ниже ситуацию моделирует соплаватель командира К-126 по 29-й дивизии, капитан 1-го ранга Жилин, проживающий ныне в Эстонии.

Версия Жилина: «взрыв ракет»

Я не склонен считать, что К-129 погибла в результате взрыва аккумуляторной батареи или столкновения с американской лодкой. К-129 следовала на перископной глубине, проводя зарядку аккумуляторной батареи. Нулевая видимость, неблагоприятный тип гидрологии и судно, следовавшее где-то в кормовых курсовых углах лодки, которое акустики не слышали, неотвратимо вели к столкновению.

Удар форштевня пришелся на стык четвертого и пятого отсеков, в образовавшуюся огромную пробоину хлынула вода. Лодка камнем уходит на глубину. Четвертый (ракетный) отсек превращается в ад. Взрывается ракета в кормовой шахте, отрывая шахтную арматуру в отсеке. Ракета во второй шахте взрывается почти одновременно с первой, выбрасывая части ракеты за борт и внутрь отсека. В третьей шахте взрыва ракеты не последовало, так как по причине полного затопления отсека и кольцевого зазора шахты при разгерметизации баков ракеты произошла нейтрализация одного из компонентов топлива забортной водой.

Сила взрывов была громадна, так как в каждой ракете содержалось по 16 тонн топлива-окислителя и горючего. Единственный человек, который дольше всех жил на лодке, был вахтенный офицер, находившийся в боевой рубке у перископа. Он был одет «по-зимнему», так как температура в рубке была соизмерима с забортной. Он был последним свидетелем агонии подводной лодки, пока не была раздавлена боевая рубка…

Судно, возможно, еще некоторое время находилось в точке столкновения, но не найдя на поверхности океана ничего подозрительного, легло на прежний курс.

Я постарался показать примерный ход событий, который мог произойти при столкновении лодки с надводным кораблем. Развитие событий могло протекать по такому же точно сценарию, например, при взрыве баков только одной ракеты (к сожалению, было на флоте и такое).

Версия адмирала Егорова

Заместителю главкома ВМФ адмиралу Егорову работа правительственной комиссии надолго запомнилась суровым принародным разносом, который ему устроил Горшков. Главнокомандующий ВМФ настаивал на причине отказа техники. Егоров допустил ошибку, непростительную для штабиста: он позволил себе не согласиться с Горшковым, и заявил, что моряки вышли в море измотанными, они не успели как следует отдохнуть.

Версия: «ракеты не при чем»

«После завершения работы комиссии прошло совещание, на которое были приглашены командиры соединений, командиры подводных лодок и офицеры штабов. На совещании выступил главком ВМФ. Главная мысль его выступления заключалась в том, что боевую службу нести нужно, но необходимо проявлять больше осторожности, больше осмотрительности. Я в своем выступлении (Г.А. Павлов, специалист-ракетчик Камчатской флотилии) привел и обосновал выводы, что гибель подлодки по вине матча-сти комплекса ракетного оружия и личного состава, обслуживающего комплекс, произойти не могла».

Версия Эндрю Топпана

Американский военный аналитик указывает другую дату гибели К-129: «11 апреля 1968 г. дизельная ракетная субмарина «Гольф II» затонула вблизи Гавайских островов на глубине 15 тысяч футов со всем экипажем, возможно из-за жидкого топлива ракет SS-N-4». Никаких объяснений, почему именно эта дата и откуда она известна. Может быть, здесь намек – мы все равно знаем больше вашего!

Версия: «виновато кино»

«…удалось поднять лишь ее носовую часть с сорока погибшими членами экипажа». По этому поводу тоже есть своя версия, по которой якобы предполагалось, что часть экипажа находилась в момент гибели лодки на просмотре кинофильма» (из камчатской военной многотиражки «Залп»).

В самом деле, кроме первого отсека, собрать под водой народ негде. Другого места для киносеансов и комсомольских собраний под водой просто нет. Фильмы обыкновенно показывали по субботам, отдельно для каждой боевой смены. Суббота в 1968 г. выпала на 9 марта.

Если на борту был киносеанс, лодка однозначно шла под водой. Режим РДП, тем более плавание в позиционном положении проводятся по боевой тревоге, никакого скопления посторонних в первом отсеке быть не могло.

Версия: «шаровая молния»

Ведущий инженер «закрытого» Института теплотехники Борис Игнатов считает, что тайна гибели этой лодки давно известна и даже описана в научно-популярной литературе. Только невежеством специалистов можно объяснить, что подобные трагедии до сих пор повторяются.

«В показанном НТВ фильме ученые перебрали всевозможные причины гибели К-129 – от взрыва гремучего газа в аккумуляторах до полтергейста, – комментирует военный инженер Борис Игнатов. – Но они так и не смогли до конца объяснить ни одну из этих версий. Знают только, что внутри субмарины произошел мощный взрыв, который пробил в борту огромную брешь. В нее хлынула вода, и лодка затонула со всеми ракетами, реакторами и экипажем.