Текст книги "Украденная субмарина. К-129"

Автор книги: Михаил Вознесенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

ЛЕГЕНДА ПРИКРЫТИЯ

Операция «Дженнифер» носила глубоко секретный характер. Впоследствии стало известно, что в полном объеме с ее замыслом были осведомлены лишь три высокопоставленных лица: президент США Ричард Никсон, директор ЦРУ Уильям Колби, миллиардер Говард Хьюз, финансировавший операцию». Утверждение слишком категоричное. Наделе оно означало бы, что только эта высокопоставленная троица, засучив рукава, должна была бы выполнить проект от начала и до конца. Поэтому приходится дополнить «список Штырова». С самого начала в круг допущенных к тайне входили госсекретарь США Генри Киссинджер, директор ЦРУ Уильям Колби, его предшественник Ричард Хелмс (ходила сплетня, что он едва не вышвырнул в окно своего зама с его оригинальной идеей), Карл Дакетт (тот самый заместитель по научно-технической разведке), заместитель министра обороны США Дэвид Паккард (основатель всемирно известного концер-на-изготовителя персональных компьютеров Хьюлетт-Паккард), ближний сенаторский круг президента США (Милтон Янг, Джон МакКлеллон, Ричард Рассел и Алан Иллинджер). По мере развития проекта круг информированных лиц, хотя и не в полной мере, а «в части, их касающейся», постепенно разросся по разным оценкам от 5 до 7 тысяч человек. И все-таки тайна устояла!

Такое редко бывает в действительности, чтобы безопасность операции достигла всеобъемлющей согласованной скрупулезности, как в случае с «Хьюз Гломар Экспрорер»… От начала разработки проектной концепции и до завершения операции каждый аспект эксплуатационной безопасности был исполнен неукоснительно. В Вашингтоне полностью отдавали себе отчет, насколько велик риск крупномасштабной американо-советской конфронтации. Инцидент в международных водах мог закончиться ранениями или даже гибелью членов экипажа «Гломар», у которых не было никакого оружия. Проект содержал и другие потенциальные неприятности для Соединенных Штатов.

Как только Советы свернули поиски, разведка ВМС США определила местоположение лодки, топографию океанского дна, а также убедилась, что субмарина сохранилась относительно целой, чтобы выдержать подъем. На самых высоких уровнях правительства было решено, что овладение секретами русских в таком объеме и подробностях адекватно риску и затратам, связанным с подъемом. ЦРУ было поручено управлять проектом на принципах равного партнерства с Военно-морским флотом США. В порядке, обычном для тайных операций высоко риска, Директор ЦРУ Ричард Хелмс провел «Проект “J”» по секретному разделу «защита источников и методов получения информации». И тем самым на законных основаниях застраховал конкретные детали от возможных расследований на любом уровне, включая конгресс.

Изначально было решено, что любая очевидная причастность правительства США должна быть полностью исключена, проект станет известен внешнему миру как некоторого вида коммерческое предприятие.

Провели много «мозговых атак», прежде чем удалось выработать легенду прикрытия, которая объяснила бы строительство судна водоизмещением 51 тыс. тонн и длиной 618 футов с целью сделать «нечто» в глубинах океана, используя при этом трубу длиной три морских мили, высокоточную компьютеризированную навигацию и систему управления, позволяющие судну неподвижно зависнуть над заданным участком океанского дна в течение многих дней, независимо от волнения, ветров и течений. Учитывая параметры предстоящей миссии, логичных объяснений можно предложить немного.

Вскоре выяснилось, что «Локхид Миссайл энд Спейс Кам-пени» (LMSC) содержала незначительную по численности группу сотрудников, которые занимались изучением практической возможности использовать в металлургии марганцевые руды со дна океана. Океанографы давно знали, что участки дна Тихого океана на глубинах между 14 и 17 тыс. футов покрыты сплошным ковром так называемых марганцево-никелевых конкреций, которые, будучи размером с картофелину, содержат марганец в смеси с железом, никелем, кобальтом и другими полезными металлами. Добыча этих руд требует большой устойчивой платформы на поверхности океана… Прикрытие начало приобретать некоторые контуры реального.

Любому правительственному служащему, кто требовал доступа на судно, создавали псевдоним и персональную легенду – зачем он здесь появился. Для этих людей изготавливали на новые имена фиктивные документы – удостоверения личности, водительские права. Перед проходом на судно государственных служащих гримировали в конспиративном доме, арендованном специально для этой цели. Там же их специально инструктировали эксперты ЦРУ. Каждый чиновник госдепа в обязательном порядке подлежал детальному личному досмотру. Это были настоящие обыски, призванные гарантировать, что у зашифрованного лица случайно не оказалось при себе документа или вещи, по которой можно было бы идентифицировать его действительную личность. Автомобили и номера в отелях нанимались подрядчиком так, чтобы вообще устранить необходимость личной регистрации реального пользователя. Даже содержимое карманов инспектирующих госчиновников специально готовилось с таким расчетом, чтобы человек с их помощью мог доказательно подкрепить свою новую роль. Визиты на судно публичных правительственных персонажей абсолютно запрещались – в маскировке или без нее.

Члены экипажа, служащие подрядчика и другие привлеченные персоны, не состоящие на службе в государственном департаменте США, были заранее изучены агентами, назначенными в полевой офис ЦРУ под коммерческим прикрытием. Из осторожности привлеченные к операции федеральные агенты никогда прежде не были засвечены как сотрудники ЦРУ, особенно – в какой бы то ни было связи с правительством. В ЦРУ сочли необходимым ввести определенные стандарты персональной пригодности для нанимаемых лиц. Однако часть экипажа была завербована с месторождений нефти и с морских буровых платформ. Их личные качества и «бэкграунд» далеко не всегда способствовали строгим поведенческим критериям служащих ЦРУ или персонала подрядчика – достаточно вспомнить необузданных разгульных персонажей известного блокбастера «Армагеддон», где бурильщиков с морской буровой платформы посылают в космос бурить в гигантском астероиде скважину под ядерный заряд, чтобы спасти Землю от столкновения с небесным телом. Но с таким неизбежным злом пришлось смириться. Никто, кроме профессиональных нефтяников, не смог бы эффективно управлять «трубой».

Компания «Глоубэл Мерийн» арендовала под офис проекта двухэтажное помещение около Международного аэропорта Лос-Анджелеса. Нижний этаж был занят персоналом «Глобал Марин» и другими офисами подрядчика, этажом выше располагалось замаскированное помещение для оперативников, кто осуществлял надзор за режимом секретности. По крайней мере один сотрудник ЦРУ из отдела поддержки легенды постоянно находился на втором этаже круглосуточно, причем графикдежурств утверждался в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли.

Проход в секретный блок на втором этаже был возможен только через скрытую дверь в стене из смежного помещения, арендованного страховым агентством. В нерабочие часы дверь была загорожена сдвижным стенным шкафом на колесиках, который закрывал проем в стене, и был надежно заблокирован, чтобы предотвратить случайное открытие по небрежности или излишнему любопытству уборщиков.

Чтобы придать правдоподобность проекту, техническая служба «Локхид энд Спэйс Компани» была переполнена чертежами, схемами и рисунками устройств, похожих на добывающие механизмы. Несколько тонн руд марганцевых конкреций были заранее собраны драгами в относительно мелких водах со дна Мексиканского залива. Эти руды были навалены в мешки, и любой сотрудник мог свободно дарить их как сувениры друзьям и родственникам команды, а также многочисленным подрядчикам, вовлеченным в проект.

Только один сотрудник был уполномочен общаться с журналистами и далать заявления для СМИ. Пол Рив долгое время служил в Компании Инструментов Хьюза в штате Техас. Пол один из немногих не проходил кастинга ЦРУ. Мягкий джентльмен, в традиции исполнителей Говарда Хьюза, был чрезвычайно осторожен в любых комментариях, которые он сделал публично. Пол в одном лице совмещал отвественность менеджера по производству трубы и ключевую позицию в отделе легенды проекта. Невозмутимый Пол легко осаживал самых настырных журналистов; в то же время у всякого, кто слушал его, складывалось впечатление, что диковинное предприятие Хьюза открытое и чистое, как пасхальное яйцо. Только горстка подчиненных Пола Рива имела полную информацию об истинных целях проекта. Даже президент верфи не был информирован, что за судно он построил. В какой-то степени руководство Проекта Джей пошло по стопам знаменитого героя Жюля Верна принца Дакара, который для конспирации разбросал заказы на комплектующие для своего «Наутилуса» по всему миру. Например, контракт на производство самых крупных в мире подшипников разместили в Швеции. Эксперты ведущего мирового концерна терялись в догадках, для чего они понадобились. Только спустя несколько лет шведы узнали из газет, что на их подшипниках покоилась сердцевина проекта – гигантский карданный подвес, удерживавший плеть труб со шпионской добычей на конце!

В течение всех шести лет продвижения проекта собственная Служба безопасности могла преступать любые границы, имела полномочия наложить вето на любой аспект деятельности, если он хотя бы в малейшей степени угрожал легенде. Ответственность за поддержание легенды была разделена между отделом маскировочных мер и Департаментом внутренней безопасности ЦРУ, сотрудники которого были прикомандированы на все время операции. Руководить мероприятиями легенды и безопасности проекта отбирали тех, кто уже имел опыт подобного легендирования технических операций разведки.

И все же, несмотря на небывалую защиту информации, утечки имели место. Очень показателен рейтинг угроз – по нарастающей. Меньше всего беспокоились по поводу соблюдения законодательства США и международного морского права. К счастью, старший член отдела легенды был опытным адвокатом и распознавал юридические ловушки на ранних стадиях. Впоследствии немало людей, посвященных в тайну проекта, признавали, что они никогда не подвергали сомнению законность подразумеваемой цели. Также не слишком заботили неамериканские разведслужбы и потенциальные конкуренты по разработке океанского дна. Угрозу третьей степени представляли другие правительственные агентства. Разведчики имели основания верить, что в случае чего госдеп сумеет договориться с Федеральным бюро расследований. Венчал пирамиду угроз, естественно, СССР. Но наибольшее беспокойство доставляла угроза № 2 (многие считали ее на самом деле первой!) – средства массовой информации.

Обстановку тех лет нарисовал Уильям Колби. Уже будучи в отставке, он посетил Москву в июне 1995 г. и дал интервью корреспонденту «Московских новостей» Наталье Геворкян:

«Мы встретились в холле гостиницы «Пента» в Москве. Мне навстречу вышел немолодой мужчина среднего роста, очень спокойный внешне и с очень синими глазами.

– Мне думается, в Америке нельзя врать прессе. Она этого не простит. И отмстит тем, что разрушит доверие к вам. Вы можете ответить на полвопроса – это нормально. Можно перевести разговор на другую тему – и это не ложь. Журналист это понимает. Но врать…

– Правильно ли я поняла: если журналист задал точный вопрос…

– Я не буду врать… Я постараюсь избежать ответа. Или скажу, что не буду отвечать на этот вопрос. У меня был замечательный случай. Ко мне подошел журналист и спросил: «Правда ли, что вы пытаетесь поднять русскую подводную лодку в Атлантике? И я с чистой совестью ответил: «Это абсолютная ложь». К счастью, он не задал больше никаких вопросов.

– Почему «к счастью»?

– Потому что если бы он назвал другой океан, это было бы чистой правдой, и я попал бы в сложное положение. Мы пытались поднять русскую лодку. Но не в Атлантике, а в Тихом океане… Это была знаменитая история. Русская лодка затонула в Тихом океане. У нас появилась идея подойти в этот район и попытаться поднять лодку. Это была бы находка: ракеты, секретные коды… Разработали целый проект. Русские ничего не подозревали. И мы подняли ее частично, но еще оставались части. Мы решили прерваться и вернуться туда снова через какое-то время. Но тут история стала достоянием прессы: готовилась большая публикация в «Лос-Анджелес тайме» на первой полосе. Мы быстро связались с главным редактором… мы объясняли, что это очень серьезно, что русские пока ничего не знают, что нам надо закончить работу, что пока это стоит сохранять в тайне. Мы не могли запретить публикацию, но просили перенести ее куда-нибудь внутрь газеты в виде меленькой заметочки. И нам пошли навстречу. Но оказалось, что еще ряд газет готовит аналогичные публикации. Я пошел к издателям, главным редакторам…

– Лично? Сели в машину и поехали?

– Да, я обошел многих редакторов. Мне и в голову не пришло прийти запрещать им что-то, заставлять не печатать. Но я просил этого не делать, я говорил им: «Вы же американцы. Это очень важно для нашей страны – получить максимум информации об этой лодке. Не надо об этом писать, даже говорить об этом пока не надо».

– И они согласились?

– Дюжина или две – да. Они отложили публикации… Один все-таки сказал, один из наших самых «сложных» журналистов. Я говорил с ним за 15 минут до того, как он должен был выйти в телеэфир с этой информацией. Я пытался убедить его не делать этого. Он не внял, тогда я был вынужден освободить от обещания остальных главных редакторов.

– Русские узнали?

– Да, я аннулировал оставшуюся часть проекта. Но русские ничего не знали об этом до публикаций. Я никогда не стал бы беспокоить редакторов по мелочам. Но тогда это было очень важно…

– Случалось ли в вашей профессиональной жизни – я имею в виду ЦРУ – такое, о чем вы сожалеете и чего никогда не хотели бы видеть опубликованным?

– Знаете, я очень давно решил, что, какое бы решение я не принял на работе, мне не должно быть стыдно, если мое имя в связи с этим появится на первой полосе «Нью-Йорк тайме».

«Сложным» журналистом был Джек Андерсон, а его коллега, взявший ложный «атлантический» след – Сеймур Херш, один из основных «разгребателей» дела Уотергейт в «Нью-Йорк тайме», 36-летний лауреат Пулитцеровской премии. На самом деле, борясь с журналистами, шеф ЦРУ ударял по хвостам. Следы утечек вели в его собственное ведомство. Херш начал собирать разрозненные слухи об операции с целью украсть нечто, потерянное или сброшенное Советским Союзом на дне океана. Три раза ему говорили, что ЦРУ строит огромное судно, которое может достичь океанского дна, несмотря на многокилометровые глубины.

22 октября 1973 г. Херш обедал в загородном ресторане с человеком, имя которого, в силу журналистской этики, он никогда не раскроет. Этот человек лишь недавно ушел с высокого поста в ЦРУ. За столом журналист назвал своему собеседнику всего два слова: проект «Дженнифер», истинного значения которых он не знал. Собеседник долго молчал, потом позволил:

– Записывайте.

«Русская подлодка утонула в Атлантическом океане, – записал Херш. – «Проект Дженнифер» предназначен для ее поисков. Мы знаем, где она находится». Источник не сказал, как ЦРУ нашло эту советскую подлодку, а Херш только спустя много времени понял, что его собеседник намеренно «поместил» подлодку не в тот океан. Но он иносказательно указал на сомнительные действия разведки США. В январе 1974 г., на одном из обедов в Вашингтоне, Херш разговорился с одним только что уволившимся в отставку сотрудником ЦРУ. В ходе беседы Херш, как бы между прочим, поинтересовался, кому пришла в голову мысль о подъеме затонувшей советской подлодки, при этом он произнес слово «Дженнифер». Бывший сотрудник ЦРУ внешне никак не отреагировал на этот вопрос. Но сразу же после обеда он позвонил директору ЦРУ Колби, который занял этот пост всего четыре месяца назад. Новость об утечке о проекте «Дженнифер», произвела в ЦРУ эффект разорвавшейся бомбы.

Директор ЦРУ Колби, известный своим хладнокровием, занервничал.

Адвокаты ЦРУ подготовили юридические обоснования, объясняющие, почему США имеют право на то, чтобы поднять советскую собственность со дна океана. Но эти словесные потуги могли оказать какое-то влияние лишь на общественность внутри США. Колби-то знал, что, с объяснениями или без оных, международное право ясно гласит, что утонувшие боевые корабли всегда принадлежат стране, под чьим флагом они плавали. Юридически Колби не мог заставить Херша молчать. Но мог попытаться уговорить его. Именно это он и собирался сделать, когда посетил Херша в его вашингтонском бюро «Нью-Йорк тайме».

Со своей стороны Херш подумал, что Колби, в сущности, честный малый. Наверное, не слишком-то приятно директору ЦРУ иметь дело с болтливыми ветеранами своего агентства. Херш слушал Колби и в душе соглашался с ним, что, пожалуй, еще не готов к публикации в прессе. Он перевел разговор на уотергейтское дело, заявив, что оно не даст ему возможности заниматься проектом «Дженнифер», по крайней мере, еще несколько месяцев. Заодно Херш поинтересовался причастностью ЦРУ к уотергейтскому скандалу. Колби с радостью ответил на вопросы и ушел, убежденный, что получил по крайней мере два или три месяца спокойствия.

Генри Киссинджер очень опасался, что Америка может заиграться с русской субмариной. Категорическим противником проекта «Джей» был начальник штаба ВМС США Элмо Зумволт-младший. Почти в открытую фрондировала ущемленная флотская разведка. Находились хорошо осведомленные, думающие люди, которые стремились спасти свою страну от безрассудства и далеко заступали при этом грань легального. СССР получил не одно, а два предостережения от «Доброжелателя». Но к ним не прислушались – почему?

Да потому, что ставки в большой игре «Дженнифер» были сделаны в самом начале президентства Ричарда Никсона, которое к удивлению и досаде ненавидевших его либералов оказалось весьма плодотворным – возможно, он не ожидал этого сам. При Никсоне Америке удалось выпутаться из многолетней трясины вьетнамской войны. Никсон стал первым американским президентом, посетившим в 1972 г. СССР с официальным визитом, где подписал договоры об ограничении систем противоракетной обороны и стратегических наступательных вооружений. В следующем году в Вашингтоне приняли Леонида Брежнева – значительно теплее и благожелательнее, чем неуравновешенного Никиту Хрущева. Сенсационным итогом визита стали соглашения о предотвращении ядерной войны между двумя сверхдержавами и о сотрудничестве в области мирного использования ядерной энергии. С подписанием договора о торговле и кредитах возник экономический диалог, «Чейз манхеттен банк» открыл отделение в Москве. Начало 70-х – лучший период за всю историю советско-американских отношений. Киссенджер, несомненно, звезда первой величины в дипломатии Америки, отлично видел, на каком зыбком основании устанавливаются исторические вехи разрядки, не мог не досадовать… но машина уже набрала обороты.

В советском руководстве тоже опасались вспугнуть нечаянную удачу и нередко сознательно закрывали глаза на «происки оголтелых противников разрядки».

…Хотя компания LMSC вполне открыто изучала возможности глубоководной добычи полезных ископаемых со дна океана, тема выглядела весьма далекой от главных приоритетов промышленной группы Локхид. К тому же слишком много людей потребовалось бы информировать об истинном характере проекта. Было ясно, что в данном случае необходимо найти частную компанию, полностью контролируемую одним владельцем, которому можно доверять. Довольно много богатых предпринимателей придирчиво оценивались как потенциальные «спонсоры» проекта, но одно имя непрерывно оказывалось на вершине списка: Говард Хьюз.

Хьюз был привлекателен по многим объективным причинам. Он патриот Америки и давний партнер ЦРУ. Его склонности к мистике и тайне широко известны и приняты обществом. Он располагал достаточными финансовыми ресурсами и как предприниматель имел репутацию прогрессивного технического инноватора.

Получение одобрения Хьюза стать публичным спонсором – отдельный сюжет триллера, обреченного стать лидером продаж. Легенда гласит, как он соглашался:

– До тех пор, пока это не принесет мне убытка и не вредит моей репутации.

«К сожалению, меморандум, описывающий проектное задание, в конце концов одобренный Говардом Хьюзом, является сложным компромиссом и окружен причудливым набором многосторонних обстоятельств, которые не будут обсуждены здесь» – пишет американский публицист Ричард Сэмпсон. В конце концов, проект вновь подтвердил патриотизм и не повредил репутации Хьюза. Что же касается денег, он тоже оказался не в убытке, хотя оправдались не все ожидания миллиардера.